Мужчина открыл рот, чтобы что-то возразить, но по итогу ничего не сказал, когда увидел явную непоколебимость на лице Макс. Он вздохнул и смирился с ее упрямством.

- Если таково желание леди, то я буду уважать его. Если ты вдруг передумаешь, пожалуйста, скажи одному из священников, чтобы он позвал меня.

Эрцгерцог ушел без дальнейших споров. Но, как он и сказал, храм ныне не мог беспокоиться о дамах. Число служанок, которые прислуживали ей, резко сократилось с трех до одной, и эта одна служанка приходила только для того, чтобы принести чистую воду для стирки утром и забрать белье вечером. Все остальное пришлось делать самостоятельно.

Она была не единственной, кто испытал это, и некоторые дамы, собравшиеся в храме, открыто жаловались на ситуацию. Макс бы посочувствовала их жалобам, если бы не испытала куда более тяжелую во всех смыслах экспедицию на собственном опыте. На протяжении всего ее путешествия в Либадон ей также было трудно заботиться о себе, не имея своих обычных привилегий, но теперь она легко адаптировалась к переменам.

Каждое утро девушка убирала свою комнату, заправляла постель, одевалась и приводила себя в порядок, а затем шла в часовню молиться. Иногда, когда свежее белье не возвращалось по расписанию, она стиралась самостоятельно. Это был первый раз в ее жизни, когда ей пришлось что-то стирать, но она не испытывала к этому презрения. Скорее, ей было даже в радость заиметь какое-нибудь занятие, чтобы пережить день, а не просто сидеть весь день в своей комнате, есть, молиться, грустить и спать. Если бы она придерживалась такого однообразного графика, ее наверняка поглотили бы всевозможные заботы и тревоги. Ей отчаянно нужно было чем-то занять себя.

Макс также как можно чаще навещала Рэм в конюшне, чтобы расчесать ее гриву. С таким повышенным вниманием от хозяйки, ожесточившаяся белая грива Рэма снова стала блестящей серебристой.

- Вот ты где, леди Калипса! Я как раз собиралась навестить тебя.

Идцилла окликнула ей однажды, когда Макс, как обычно, ухаживала за Рэм. Девушка обернулась и увидела ее, Алиссу и трех других благородных дам, время от времени обменивающихся с ней приветствиями в молитвенной комнате или коридорах. Они были одеты в одежду для выхода. Она вопросительно посмотрела на них, и Алисса заговорила с мягкой, изысканной улыбкой на губах.

- Мы собираемся посетить приют в городе. Не хочешь ли присоединиться к нам?

- ...Сейчас? - Макс была удивлена неожиданным приглашением.

Алисса осторожно добавила с вежливой улыбкой. - Если у тебя есть другие дела, то ничего страшного.

- Ах, н-нет. После конюшни… Я как раз с-собираласб вернуться в свою комнату.

Ответила Макс и попыталась избавиться от запаха лошади и конюшни, исходящего от ее одежды, но Идцилла подошла к ней и обняла, несмотря на резкий запах.

- Тогда пойдем с нами. Ты, должно быть, уже задыхаешься от пребывания в монастыре и сыта по горло бесконечными заупокойными песнями.

Алисса нахмурилась, услышав резкие формулировки кузины, но все же согласилась. - Мы разговаривали между собой и подумали, что, возможно, мы тоже могли бы внести свой вклад во что-то значимое. Говорят, что семьи пострадавших сейчас ведут трудную жизнь. Многие семьи простолюдинов, потерявшие своих мужей или братьев, находятся в городском приюте, и у них быстро заканчиваются припасы, поэтому мы собрали пожертвования от других дам и надеялись немного помочь.

Девушка с гордостью показала Макс пухлую кожаную сумку. Судя по ее форме, внутри, вероятно, было несколько браслетов и ожерелий. Она попыталась вспомнить, взяла ли с собой какие-нибудь ценные вещи, но учитывая, что при подготовке к экспедиции в приоритете был наименьший вес, шансы на подобное мыли малы.

Чувствуя себя неловко, Макс пробормотала. - Я... н-ничем не могу помочь… Я не привезла ничего ценного из Анатолия.

- О, пожалуйста, не беспокойся об этом. Сам факт визита жены лорда Калипсы принес бы утешение многим людям. В конце концов, лорд Калипса - величайший герой запада.

Макс выразила свою гордость похвалой, полученной Рифтаном. - Хорошо, я тоже пойду.

Любое действие было бы в сто раз лучше, чем одинокое сидение в своей комнате. Обсудив детали, девушка вернулась е себе и поспешно переоделась в чистую одежду. Затем она просмотрела свои вещи в поисках чего-нибудь стоящего на продажу. Кинжал, который дал ей Рифтан, мог бы стоить хорошую цену, но мысль о том, чтобы расстаться с ним, никогда не приходила ей в голову, как и с шекелем, который он оставил на ее попечение. Порывшись в своих вещах, Макс нашла маленькое ручное зеркальце – единственную роскошь, перед которой не смогла удержаться. Она слышала, что зеркала стоят довольно дорого, так что это должно помочь.

Макс положила маленькое ручное зеркальце в карман и направилась к выходу. Перед внутренним двором храма ждали три кареты и шесть охранников. Она направилась к ним и сразу же увидела Идциллу, которая уже сидела в одном из экипажей и звала ее к себе.

- Пожалуйста, садись. Мы уже спросили разрешения у священников. Нам просто нужно вернуться до вечерней службы.

Как только Макс села рядом с ней, карета тронулась. Глядя в окно, девушка восхищалась экзотическими зданиями Ливана. В лучах летнего солнца серо-белые здания блестели, как драгоценная слоновая кость, а лавровые деревья, окаймлявшие улицы, были насыщенного, сочного зеленого цвета. Вид был невероятно мирным, что совсем не вязалось с огромной трагедией, что происходила за городскими стенами.