Холодный и резкий ветер трепал ее волосы, пока мимо проносился один пейзаж за другим, но Макс не обращала на это внимания. Уютно устроившись в объятиях Рифтана и греясь в лучах их интенсивной любви на свежем воздухе, она чувствовала себя в безопасности. От объятий мужчины, при котором когда-то она боялась даже дышать, исходило неизвестное ей доселе тепло.

Добравшись до замка, Рифтан крепко обнял совершенно измученную девушку и повел ее в комнату. Он тщательно вымыл ее теплой водой, аккуратно переодел, и даже ласково накормил вкусной и теплой едой. Затем, словно он укладывал ребенка, он позволил ей уснуть у него на груди.

Такое поведение казалось необычным для такого грубого человека, как Рифтан. И это не было единичным случаем. Теперь всякий раз, когда это было возможно, он пытался взять на себя роль няни. Каждый день он кормил ее с ложечки, настаивал на совместном купании и даже брал у Руди гребень, чтобы расчесать ей волосы.

Макс находила все это немного неловким. Она никогда не испытывала такого внимания, даже в детстве. Более того, это противоречило идее брака, с которой она была знакома.

Холодные манеры, вежливое безразличие и супружеские обязательства... согласно идеологии, это было то, что существовало между супружескими парами. Было достаточно "ходячих" доказательств, подтверждающих это убеждение. Она никогда не видела и не слышала о муже, который любил бы свою жену, по крайней мере, не с таким энтузиазмом.

Это все было знание, которое она получала в детстве, но отношение Рифтана отличалось от того, что ей говорили о "женатом мужчине". Может быть, она просто невежественна? В конце концов, обстоятельства, окружавшие ее жизнь в замке Кросс, не позволяли ей покидать его стены. Самое большее, она могла бы посетить храм. Но даже это было запрещено, как только ей исполнилось четырнадцать, и, следовательно, это была жизнь в изоляции.

Все ее знания о браке исходили из уст тех, кто посещал замок отца. Большинство приходило посмотреть на ее несколько невыразительную, холодно улыбающуюся сестру Розетту или ее отца. Не было никого, кто интересовался бы ею – она даже сомневалась, знают ли они вообще о ее существовании.

Когда она сравнила тогдашнее с настоящим, девушку охватило смятение.

Может быть, мир, который она знала, был неправильным? Был ли ее брак нормальным? Разве таким должен быть муж?

Хотя ее мучили вопросы, она не знала, где найти ответы.

- Ты на удивление ловка.

Голос Рут вывел Макс из задумчивости. Он бросил на нее удовлетворенную ухмылку, тщательно просматривая составленные ею формулы. - И ты гораздо быстрее, чем я ожидал, - добавил он.

Это должно было быть похвалой? Макс горько усмехнулась.

- Е-если это просто повторение т-того же самого, то ускоряться - е-естественно.

- Конец не за горами. С такой скоростью мы сможем завершить заклинание к завтрашнему дню.

Она вздохнула с облегчением. Хотя какое-то время это было захватывающе, в конце концов ей так наскучили повторяющиеся вычисления и наброски, что она даже возненавидела смотреть на пергамент. Девушка потерла затекшую шею и пожаловалась:

“Я... я не знала, что м-магия требует так много бумажной работы. Я д-думала, мы будем заниматься ч-чемто более… у-удивительным.”

- Магия - это продвинутое обучение. Она требует сложных расчетов и исследований. Волшебник может испытать острые ощущения только на поле боя. Маги в башне мира, к слову, не повоют и за всю жизнь. Все свое время они посвящают разработке заклинаний.”

Макс прекратила разминаться и удивленно посмотрела на него.

“Ру-Рут, ты же тоже волшебник из башни мира?”

“Да… когда-то был, - с отвращением ответил он.

Ее глаза расширились.

Башня мира была искусственным островом, построенным древними волшебниками в центре моря Иширии; ее называли Норнуи. Невинная и одинокая девушка по имени Максимилиана не часто слышала о ней. Она лишь знала, что та была родина магов, хранилище всех знаний в мире, что воздерживалось от вмешательства во внутренние дела каких-либо стран, и остров мудрецов, который защищал мировой порядок... Норнуи.

Но реакция Рута как будто отрицала эти достижения. Глядя на ее недоумение, он соизволил объяснить:

- Маги, которые входят в мировую башню, становятся ограничены, как только получают более высокий ранг. Вместо того чтобы позволить им овладеть великой манией, за ними следят, чтобы они не использовали свою личную силу, чтобы потревожить мир. Старшие волшебники проводят большую часть своей жизни в башне. Лично мне это не понравилось, поэтому я сбежал.”

- Ты ... ты можешь вернуться?”

“Нет. Это была измена. Даже сейчас, когда я встречаюсь с волшебниками из башни мира, ко мне относятся как к простому преступнику.”

Рут говорил без колебаний, как будто это был тривиальный вопрос. Макс задумалась, все ли волшебники такие наглые.

“Т-тогда ... ты встретил Ри-Рифтана после того, как сбежала из башни м-мира?”

- Да, я встретил его вскоре после того, как стал наемником. Лорд Калипса к тому времени уже был довольно известной фигурой.”

Макс становилась все более и более любопытной - ее глаза аж заблестели.

“К-каким образом?”

“Разве это не очевидно? С его потрясающей внешностью, столь невероятным для подростка громоздким телосложением и мужественным сердцем, он был уже знаменит к тому времени, когда ему исполнилось шестнадцать. Да… и именно тогда он стал сумасшедшим.”