Другие дворяне часто называли графа Стивена Борис «любимым дураком». Как правитель, искренне любивший своих подданных, он часто не обращал внимания на их проступки, даже прощал случаи коррупции в своем правительстве.

Хотя люди говорили, что он был всего лишь не очень рассудительным правителем, трое его сыновей знали, что Дакстон не вырос бы до сегодняшнего уровня без руководства графа.

Несмотря на свои недостатки, граф Борис сделал все, что было в его силах, чтобы превратить маленький город, расположенный недалеко от Запретного Региона, в один из крупнейших городов королевства. В молодые годы граф даже побывал в десятках экспедиций в Запретный Регион. Под его руководством была создана подробная карта территории, на которой были отмечены опасные районы, кишащие чудовищами. Он также руководил солдатами, очищавшими от монстров окрестности Дакстона, прокладывая путь к свободной от чудовищ границе и окраинам.

Теперь все это в прошлом, подумал граф Борис.

Сейчас он лежал на кровати в своей комнате в их поместье в Дакстоне. Прошел уже год с тех пор, как он был полностью прикован к постели. Яд, полученный во время многочисленных экспедиций в Запретный Регион в молодые годы, больше не мог быть подавлен лекарствами.

Мускулистое тело графа Бориса превратилось в скелет, а его русые волосы побелели. Черные пятна, похожие на вены, выступили на его коже, покрывая большую часть тела.

«Марианна» — сказал граф Борис. «Ты здесь?»

После того как его чувства притупились, граф также начал терять зрение. Целители сказали, что остановить прогрессирование яда одними лекарствами уже невозможно. По их словам, графу оставалось жить не больше года.

«Да, господин» — ответила Марианна, самая доверенная служанка графа Бориса. «Я здесь».

«Воды».

Служанка осторожно подняла тело графа и помогла ему выпить воды. Она также дала ему болеутоляющее и несколько других лекарств. Эти лекарства были неприятными на вкус, большинство из них были горькими, но граф, который также начал терять чувство вкуса, решил, что они ничем не отличаются от воды. Это было, пожалуй, единственным спасением после того, как он начал терять свои пять чувств.

«Хааа. Мне очень жаль, Марианна. Подумать только, что последние минуты жизни твоего господина будут такими. Как... жалко».

Эти слова, полные насмешки, пронзили грудь Марианны. Как один из вассалов, служивших господину дольше всех, она знала, сколько усилий приложил граф Борис, чтобы жители Дакстона жили в мире, несмотря на то, что он находится рядом с Запретным Регионом. Несмотря на его недостатки, он был человеком, который искренне любил свой народ. Ей было очень больно видеть его в таком состоянии — беспомощным, безнадежным, просто ожидающим приближения смерти.

«Скажи мне. Как поживают мои сыновья?»

Марианна начала рассказывать все, что знала о сыновьях графа и о текущих событиях в королевстве.

После того как граф заболел, Арзен Борис взял на себя его роль и начал управлять Дакстоном и тремя прилегающими городами. Он быстро расправился с коррумпированными чиновниками в местном правительстве и публично казнил их. Кроме того, он начал вливать средства в три города близ Дакстона. Он начал мобилизовывать своих людей для возделывания земель на этой территории, планируя в ближайшем будущем превратить ее в сельскохозяйственный регион.

Арис, с другой стороны, был официально избран верховным жрецом Храма Воды.

И наконец, Мокува. Обладая самым слабым телосложением среди трех братьев, он большую часть времени проводил в библиотеке. Он часто погружался в свои книги с утра до полуночи.

Марианна также сообщила прикованному к постели графу, что на трон взошел новый король.

«Лорд Арзен и молодой господин Мокува были вызваны на церемонию коронации» — сказала Марианна. «Учитывая расстояние между нами и столицей, они должны скоро вернуться, чтобы исполнять свои обязанности».

«Неужели?» — сказал граф Борис. Он улыбнулся.

Его сыновья выросли великолепными людьми.

Мокува давно превзошел его во всех областях знаний — демократии, арифметике, географии, сельском хозяйстве, финансах, искусстве, истории и даже этике. Арзен давно превзошел его в умении управлять территорией и народом. А Арис достиг действительно высокого положения в храме. Даже если граф Борис умрет сейчас, он не будет ни о чем сожалеть.

«Теперь, если бы только один из них мог подарить мне внука перед смертью». Граф Борис слабо усмехнулся. «Это был бы прекрасный конец для этого старика».

«Пожалуйста, не говорите таких вещей».

Граф Борис рассмеялся. «Ну же. Мы оба знаем, что это тело давно достигло своего предела. Нет нужды зацикливаться на вещах, не зависящих от нас, не так ли?»

Марианна вздохнула. «Молодой господин Арис заплакал бы, если бы услышал эти слова. Вы же знаете, что он пришел в храм только для того, чтобы найти лекарство от яда».

Причина, по которой Арис Борис так настойчиво стремился стать верховным жрецом Храма Воды, была связана с ядом, пожирающим его отца. В течение многих лет Арис стремился достичь вершины лестницы, дойдя до того, что нацелился на должность верховного жреца. По их сведениям, в Храме Воды хранились редкие и мощные эликсиры, способные излечить почти все яды и проклятия. Они слышали, что именно этот эликсир использовала маг королевского двора, леди Ропианна, чтобы остановить развитие проклятия короля Алвиса. К сожалению, эти эликсиры выдавались только высокопоставленным членам Храма Бога Воды.

«Вот дурак» — сказал граф Борис. «Я сказал ему жить так, как он хочет. Я сказал ему, чтобы он перестал беспокоиться об этом старике».

Грудь графа Бориса сжалась. Он закашлялся, отчего во все стороны разлетелась кровь и слюна. Если бы он мог двигать конечностями, он сейчас бы корчился от боли.

«Господин!»

Марианна поспешно вытерла кровь с губ графа.

«Лекарство! Я принесу лекарство!»

«Все в порядке» — сказал граф Борис слабым, задыхающимся голосом. «Они все равно больше не действуют на это умирающее тело. Просто помоги мне переодеться в чистую одежду, хорошо?»

В уголках глаз Марианны начали скапливаться слезы. Она кивнула. «Конечно».

После того, как граф Борис переоделся в чистую одежду, дверь открылась, и в комнату ворвался мужчина.

«Отец!» — крикнул Мокува, запыхавшись. Судя по каплям пота на его лице, он, должно быть, бежал сюда со всех ног.

И Марианна, и граф удивились, увидев его. Он должен был вернуться только через три дня.

Из своей сумки Мокува достал небольшой сундучок и открыл его, обнажив флакон. Он схватил его и опустился на колени рядом с кроватью графа.

«Отец! Наконец-то я нашел его!» — горячо сказал Мокува. «Лекарство от яда! Наконец-то мы сможем вылечить тебя!»

Марианна посмотрела на флакон в руках Мокувы. Внутри флакона, который был достаточно мал, чтобы его могла обхватить рука ребенка, плескалась золотистая жидкость. Хотя Марианна не знала, что это такое, оно выглядело невероятно драгоценным.

«Отец» — взволнованно сказал Мокува. «Ты ведь слышал слухи о том, что так называемое зелье среднего класса продается на черном рынке?»

Глаза графа Бориса и Марианны расширились.

Действительно, слухи об этом зелье дошли даже до их графства. По слухам, ходившим среди дворян, зелье среднего класса было настолько сильным, что могло исцелить человека, даже находящегося на грани смерти.

Они пытались использовать все средства, чтобы заполучить хотя бы один флакон этого зелья, но безуспешно. Оно было настолько редким, что его было практически невозможно приобрести, даже если бы вы предложили огромные богатства.

«Т-только не говори мне» — сказал граф Борис дрожащим голосом. «Это... это и есть то зелье?»

Мокува улыбнулся. «Полагаю, что да, отец. Хотя король Ларк не раскрыл мне название этого зелья, он сказал мне, что оно способно вернуть человеку полное здоровье. Зелье, способное излечивать любые болезни живого человека».

Это звучало слишком хорошо, чтобы быть правдой, но слухи о существовании такого зелья уже распространились по всему королевству. Более того, эти слова исходили от самого короля.

Дрожащими руками Мокува открыл пузырек, издав при этом небольшой хлопающий звук. В отличие от десятков лекарств, которые граф Борис пробовал на протяжении многих лет, конкретно это не имело какого-либо выраженного запаха. Не было ни ужасного запаха, ни благоухания.

На мгновение они засомневались, настоящее ли это зелье.

«Вот, отец».

Он осторожно ввел зелье. Золотистая жидкость медленно капала из флакона, стекала по губам графа и попадала ему в горло.

Первые несколько секунд показались вечностью. К всеобщему изумлению, зелье оказалось невероятно сильным. Со скоростью, заметной человеческому глазу, темные вены, покрывавшие тело графа, уменьшились. Его пепельные волосы вновь приобрели яркий русый цвет, а скелет обрел утраченные мышцы. Цвет вернулся к его бледной коже. В нем начала нарастать неописуемая сила — как будто он мог поднимать, бросать и сокрушать валуны одними кулаками. Более того, цвета вернулись в его мир, когда он вновь обрел утраченное зрение.

«К-как ты себя чувствуешь, отец?» — наконец спросил Мокува.

Все еще ошеломленный неожиданным поворотом событий, графу потребовалось несколько секунд, чтобы ответить. Он пробормотал: «Это... невероятно. Последний раз я чувствовал себя так, когда только поступил в военную академию. Слова не могут полностью описать это чувство!»

Граф вскочил с кровати и начал разминать свое тело. Когда он так ловко двигался, образ умирающего графа, лежащего на кровати всего несколько мгновений назад, казался сном, мимолетным кошмаром.

Зелье было не чем иным, как чудом.

Увидев, насколько оно было мощным, все в комнате сразу поняли, насколько оно ценно. Это было не то, что можно купить за деньги. Зелье было настолько великим, что Мокува не удивился бы, если бы Великая Империя развязала войну с королевством Лукас, как только узнала о его существовании.

Мокува снова вспомнил слова короля Ларка. Новый король заверил его, что зелье сработает, оно будет способно вернуть человеку его здоровье.

Мокува медленно встал. Он сжал кулаки и, собрав всю свою решимость, сказал: «Я возвращаюсь, отец».

Граф Борис перестал разминать свое теперь уже здоровое тело. Он заметил решимость в глазах Мокувы. Молча, он ждал, пока Мокува продолжит.

«Я обещал Его Величеству» — сказал Мокува. «Я обещал, что как только отец излечится от болезни, я сразу же вернусь в столицу и буду служить ему».

Хотя Мокува имел самое слабое телосложение среди трех братьев, он был самым упрямым. Теперь, когда он принял решение, граф Борис знал, что переубедить его уже невозможно.

«Как долго тебя не будет?»

Честно говоря, граф захотел устроить праздничный пир в честь этого чуда. Но без сына на нем было бы пусто.

«Я не знаю, отец» — ответил Мокува. «Это может занять год, а может и десятилетие. Я планирую служить королю Ларку до тех пор, пока во мне не отпадет необходимость. По крайней мере, я хочу вернуть этот долг».

Похоже, его сын уедет надолго. Граф Борис подавил хмурое выражение лица. Он чувствовал себя так, словно Мокува обменял его время на свое.

«Иди сюда» — сказал граф Борис. Он придвинулся ближе и крепко обнял сына. «Что бы ни случилось, это дом, куда ты сможешь вернуться. Помни об этом».

Прошло довольно много времени с тех пор, как Мокува чувствовал крепкие объятия своего отца. Он медленно кивнул. «Да».

«Перед тем как уйти, загляни в сокровищницу» — сказал граф Борис. «Ни о чем не беспокойся и возьми с собой столько денег, сколько захочешь. Несмотря на то, как я выгляжу, я все еще самый богатый дворянин на юго-западе королвества».

***

Расставшись с только что выздоровевшим графом, Мокува сделал небольшой крюк до города Алия — одного из трех городов, прилегающих к Дакстону. Там находился сиротский приют «Три Сестры», где в настоящее время проживал бывший капитан королевских рыцарей. Мокува полагал, что его старший брат, Арзен Борис, к моменту его приезда все еще будет здесь.

И он оказался прав.

«Я знал, что ты придешь, и ждал» — сказал Арзен, когда Мокува прибыл к дверям приюта.

Рядом с Арзеном стоял высокий мужчина в одежде простолюдина. Будучи одним из знаменитых воинов королевства, Мокува сразу узнал в нем Саймона, бывшего капитана королевских рыцарей. Единственный сын и ученик Святого Меча Маррозо.

Взгляд Мокувы переместился на руки капитана. Он почувствовал, как по его позвоночнику поползли мурашки, когда он увидел, что они обе на месте.

Ужасало то, что зелье, которое дал им король Ларк, было способно восстанавливать даже потерянные конечности. Это было не что иное, как божественное зелье.

«Я вижу, ты уже дал капитану зелье» — сказал Мокува.

«Разве это не само собой разумеется?» — ответил Арзен. «Младший брат, как отец?»

Хотя Арзен редко проявлял любовь к их отцу, Мокува знал, что тот заботится о нем не меньше, чем он сам.

«Он полностью выздоровел».

На губах Арзена появилась небольшая улыбка. «Правда? Приятно слышать. Теперь, когда я уничтожил всех коррумпированных чиновников в Дакстоне, даже если наш наивный отец вернется на свое место, проблем быть не должно».

Мокува быстро все понял.

«Т-тогда... ты?»

«Я иду с тобой» — сказал Арзен. Он посмотрел на человека, стоявшего рядом с ним. «Нет, если точнее, то мы идем с тобой в столицу».

Высокий мужчина, стоявший рядом с Арзеном, воспринял эти слова как знак.

Капитан Саймон положил руку на грудь и слегка склонил голову. «Этот скромный солдат приветствует лорда Мокуву. Я Саймон Маррозо. Я рад познакомиться с младшим братом моего благодетеля».

Мокува почувствовал себя неловко, видя, что капитан ведет себя с ним так вежливо. Как человек, хорошо разбирающийся в военной тактике, он знал, насколько силен капитан Саймон. До потери руки этот человек наверняка входил в десятку сильнейших людей королевства.

Потеряв почти всех своих людей вместе со своей рукой, капитан Саймон отказался от должности капитана королевских рыцарей. Это звание больше не имело для него никакого значения, ведь большинство королевских рыцарей погибло во время экспедиции.

Теперь Саймон жил своей жизнью здесь, в приюте, помогая в различных мирских делах, таких как приготовление пищи, прополка и уход за детьми. Время от времени он давал наставления по владению мечом Арзену. Бывший капитан королевских рыцарей планировал передать Арзену мастерство фехтования своего отца и прожить остаток жизни здесь, искупая свои ошибки...

Пока не представилась такая возможность.

«Для человека, который сбежал от реальности после потери своих товарищей, это звучит постыдно, но… пожалуйста, позвольте мне сопровождать вас и лорда Арзена в столицу».

Мокува испытывал противоречивые чувства. Взглянув на Арзена, он понял, что тот чувствует то же самое. Они оба не были дураками. Собрав воедино все кусочки головоломки — новости, слухи — они пришли к выводу, что семиглавое чудовище, которое почти уничтожило королевских рыцарей, было тем самым монстром, который сейчас служит королю Ларку. Многие свидетели рассказывали о том, как выглядело чудовище после того, как увидели его в столице и герцогстве Маркус. Все свидетельства указывали на то, что это и есть то существо.

Они не знали, как отреагирует капитан, если узнает об этом факте.

«Капитан» — сказал Мокува, явно колеблясь. «Для начала... я считаю, что вы должны знать... насчет монстра, с которым вы столкнулись в Запретном Регионе...»

«Это то самое существо, которое приручил новый король» — ответил капитан Саймон вместо него. Глаза Арзена и Мокувы расширились. «Я знаю».

«Т-тогда...»

«Мы солдаты, лорд Мокува» — сказал Саймон. «Рыцари, которые поклялись защищать королевство. Хотя это убого, что человек, сбежавший от своих обязанностей, говорит об этом, я считаю, что никто из моих погибших товарищей не стал бы винить короля Ларка в том, что произошло. Это мы вошли на территорию этого существа, а не наоборот. Даже я, потерявший руку, осознаю это».

На несколько секунд воцарилась тишина.

Даже Арзен, который был ближе всех к Саймону, был удивлен, что капитан думает о вещах таким образом.

«Хотя я бы солгал, если бы сказал, что у меня нет мыслей о мести» — сказал капитан Саймон. «Но не волнуйтесь. Ненависть тяжела и бесполезна. Я клянусь похоронить ее и служить королю Ларку, моему благодетелю, всем сердцем. Только благодаря ему я могу наконец вернуться на поле боя».

Капитан Саймон действительно был человеком с отличным характером.

Если бы они были на его месте, смогли бы они так думать и действовать? Смогли бы они прийти к такому решению?

Даже Мокува, самый рациональный из братьев, не был уверен. Несмотря на то, что говорил капитан, он знал, что не так-то просто отпустить такие тяжелые обиды.

Мокува глубоко вдохнул и успокоил свой разум. Он обратился к Арзену: «Брат, как насчет тебя? Что ты собираешься делать?»

Арзен ответил: «Разве я тебе уже не говорил? Я отправлюсь с тобой в столицу».

Арзен схватил кожаную сумку, лежащую на земле. Большим пальцем он указал на лошадей, привязанных к дереву неподалеку.

«Честно говоря, обидно, что этот сопляк Маркус в итоге стал королем. А теперь мне придется служить ему».

Мокува нахмурился. Он огляделся по сторонам, на случай, если кто-то услышал эти богохульные слова.

«Но я узнаю компетентного правителя, когда вижу его» — сказал Арзен. «Этот сопл... нет, король Ларк… он раздал такие драгоценные эликсиры, не моргнув и глазом. Он также сумел приручить семиглавое чудовище, а заклинание, которое он использовал в столице во время церемонии коронации, не идет ни в какое сравнение с заклинаниями придворных магов».

Арзен поднял голову и вздохнул. «Мне больно это говорить, но я буду дураком, если упущу эту возможность. Послушай, младший брат. Лучше быть хвостом василиска, чем головой гадюки. Лучше быть прямым вассалом этого короля, чем правителем Дакстона».

Мокува понял, что Арзен, должно быть, часто думал об этом в прошлом, но был просто слишком горд, чтобы обратиться с таким предложением к королю Ларку. К счастью, этот случай стал прекрасным поводом, чтобы наконец-то оказаться под крылом этого монарха.

После того, как этот разговор закончился, все трое отправились в путь. В течение нескольких недель они ехали на своих лошадях до самой столицы.

К моменту их прибытия, на окраине столицы, где находился барьер, царила суматоха.

Сотни металлических повозок, запряженных большими лошадьми, выстроились на главной дороге. Более сотни гномов, в основном кузнецы и инженеры, вместе с сопровождающими их воинами, находились там в ожидании.

Но не гномы больше всего ошеломили их троих.

Это были трупы.

Тысячи трупов чудовищ были навалены на металлические телеги, образуя небольшие горы. Каждый из них выглядел гротескно, и люди, видевшие их, понимали, что один такой труп способен уничтожить десятки их солдат.