Появилась связь. Понадобилось более недели, и чувства были слегка притупленными, но он наконец мог почувствовать связь с речной черепахой и ивой. Более того, наладив связь, он чувствовал, как она становилась прочнее с каждым днём.

Маркус экспериментировал с новыми ощущениями в свободное время каждый день. Эта связь, она была любопытной. Он не мог заглянуть в голову черепахе и прочитать её мысли, как и не мог коснуться её чувств или смотреть через её глаза. Но мог понимать состояние души, что говорило о эмоциональном состоянии и здоровье, но это всё. Может, потому что это лишь животное, или связь не была достаточно прочна, но это вряд ли. Семена души и их связь была для него новым опытом, но за годы он испробовал сотни различных заклинаний и развил инстинктивное понимание ограничений заклинания, попробовав его единожды, и, как ему подсказывало нутро, связь между двумя подопытными была невероятно ограниченной. Её нельзя использовать для чтения мыслей или слежки, захватывания контроля над телом или нанесения вреда.

Зато он может использовать другие заклинания, которые как раз-таки для этого предназначены, при этом связь будет выступать в качестве посредника, который позволил бы игнорировать ограничения по расстоянию. Узнал он это, применив несколько простых, безвредных заклинаний на черепаху. Он был уверен, что это сработало по тому, что отреагировала душа черепахи, слегка сжавшись из-за непонимания того, что с ней происходило, но понять, точно ли всё работало как надо, было невозможно, поскольку он должен был видеть её лично.

Вероятно, заклинания, созданные через связь, игнорировали многие виды защитной магии, но из-за того, что ни черепаха, ни ива не могли использовать магию, проверить это оказалось невозможным.

В общем, эксперименты не сильно успокоили Маркуса, учитывая, что мог сделать Священный Дуб. Он был уверен, что эта связь не была просто передатчиком заклинаний, но даже если это так, это всё ещё было очень опасно. Дерево имело тысячи заклинаний. Хотя… Оставались бы они незамеченными только потому, что их использовали через связь?

Ответ: нет. Точнее, Маркус не знал ни одну причину, чтобы это было правдой. Он не мог обнаружить семя души потому, что оно стало частью его души, и, по идее, не могло существовать отдельно от неё, а значит, если Священный Дуб использовал бы какое-нибудь заклинание на нём, он бы точно это понял, пусть и не смог бы защититься от него.

Маркус не мог вспомнить ситуацию, где на него из ниоткуда применялось заклинание. Такое он точно запомнил бы во всех подробностях, особенно, если оно бы повторялось несколько раз. Значит ли это, что Священный Дуб не использовал связь для использования на нём заклинаний? Тогда как он что-то получал от него? Дерево говорило, что выучило всё, что выучил Маркус. Маркус не узнал ничего, что изучала речная черепаха, и вряд ли что-то изменится, когда связь станет прочнее.

Но он точно что-то упустил. Он мог бы поговорить с деревом, но хотелось бы прийти к ответу самостоятельно. Слишком рано сдаваться и просить помощи. Он также попытался найти свою связь с Священным Дубом, как он это делал с ивой и черепахой, но не мог её даже уловить, не говоря о том, чтобы понять её источник. Впрочем, это было ожидаемо, так что его это не расстроило. Будь связь простой, Маркус обнаружил бы её давным-давно.

В общем, нынешние результаты были вполне хорошими. Единственное, что мешало всей неделе быть таковой, так это ходьба туда-сюда к людям, которым он явно не нравился. Никто из его коллег-старейшин или представителей Великого Моря не хотели с ним обсуждать важные проблемы, скорее хотели прощупать его личность и мнения после возвращения. Оно понятно, почему – необходимо убедиться, что могущественный адепт уровня души не сошёл с ума или не воспринял всех за врагов, иначе академию ожидают огромные проблемы – но это всё ещё было пустой тратой времени, и довольно обидно. Он не намеревался оставаться в Адрии или участвовать в политике академии, поэтому их вопросы были бессмысленны и наоборот изматывали. Тем более, что они не говорили друг с другом, посему их вопросы повторялись, а значит повторялся и он много раз, очень много раз.

Однако, люди, с которыми ему довелось говорить, были более уважаемые, чем он рассчитывал. Раз уж он ушёл после проигрыша и отгородился от нынешних сил Великого Моря, Маркус думал, что к нему будут относится с презрением. Возможно даже открытым. Но, если не считать ехидных комментариев тут и там, его коллеги-старейшины были холодными, но вежливыми. Но никто не верил, что он намерен сторониться внутренней политики Великого Моря, и это стало главным поводом для разногласий.

— Построить обитель в уединённом месте и отгородиться от внешнего мира – обычное дело для магов, – сказал ему один старейшина. – Увы, мир редко склонен потакать таким желаниям.

В этих словах было слишком много правды, тем более что у него скоро будет кучка учеников. И они склонны часто доставлять неприятности учителям. Тем не менее, его решение не было неразумным. Гай и сам не желал, чтобы Маркус получал хоть какую-то политическую власть в академии.

В любом случае, потратив неделю просто так, он чувствовал, что сделал всё, что хотел. Он успокоил своих коллег, академия не будет относиться к нему враждебно, чего он очень не хотел. Значит, пора уходить. Он разыскал Беортана на одной из арен в западной части города, где молодые адепты сражались друг с другом на радость толпе, и уселся рядом с ним.

— Завтра я вернусь в Элору, – сказал он Беортану. – Можешь не везти меня. Просто хотел предупредить.

— Хумп, – ответил Беортан.

Хотелось бы сказать, что они знакомы настолько долго, что Маркус может разобрать это нечленораздельное ворчание, но, по правде, он понятия не имел, что это означало. По крайней мере, оно не походило на гневное.

— Поговори со мной по-человечески, Беортан, прошу, – пожаловался Маркус.

— Я смотрю бой, – объяснил Беортан, не сводя глаз с двух магов на арене. – Дождись, хотя бы, перерыва.

Маркус обратил внимание на битву на арене, пытаясь понять, что захватило внимание Беортана. Ничего не понятно. Два мага первого ранга неуклюже перекидывались элементальными снарядами. Один создавал обычные огненные копья, а другой – медленный ледяной невзрывающийся шар. В насыщенной маной Адрии такие простые заклинания можно было создавать практически бесконечно, поэтому исход битвы решит неудачное уклонение.

Ничего интересного не видели и зрители, поскольку места вокруг Маркуса были пусты, как и не было шума и возгласов. Похоже это было промежуточное сражение перед настоящим. Хотя, каждый маг имел парочку друзей, которые пытались их подбадривать и оскорблять его оппонента.

— Скучная битва, – отметил Маркус.

— И не говори, – вздохнул Беортан, откинувшись на сидении, – я подумывал взять ледяного элементалиста в ученики, но, если это всё, что он может, то он того не стоит. Позор.

— Хочешь принять иноземца в ученики? – из любопытства спросил Маркус. – Разве у тебя не вагон и маленькая тележка кандидатов из клана?

— Иногда хочется перемен, – сказал Беортан. – Клан слишком закрылся от внешнего мира.

— Не боишься, что они что-нибудь с делают с новым учеником? – побоялся Маркус.

— Они не посмеют сделать нечто, выходящее за рамки, – отметил Беортан. – Если мой ученик удостоился моего обучения, они вытерпят все трудности и заслужат уважение клана, несмотря на мелкие неудачи на своём пути.

Мелкие неудачи, вот как…

На арене матч уже подходил к концу. Маг, кидающий ледяные шары выдохся и оступился. Его оппонент воспользовался этим, и вскоре битва закончилась в его пользу.

Беортана это не расстроило, а ведь можно сказать, что его сторона проиграла.

— Кстати об этом, ты уже подумал над моей просьбой? – внезапно спросил Беортан.

— Да, – ответил Маркус, – я могу взять одного человека в ученики.

— Ты согласился? – честно удивился Беортан.

— Можешь выбрать сам, но они, как минимум, должны хотя бы чуть-чуть быть совместимы с Техникой Древа Души. Будут доставлять мне неудобства или халтурить - я отправлю их обратно, – объяснил Маркус.

— Да не пори чушь. Будут халтурить – хорошенько вдарь, пока не усвоят урок, – сказал ему Беортан. – Наш клан не терпит бездельников. Они должны это знать с детства.

Маркус сдержал желание почесать лоб. Использовать насилие для улучшения дисциплины были нормой, но для него это было не лучшим методом.

Проехали. Беортан был хорошим другом, ему можно довериться. Слухи о том, что горные племена – это кучка одетых в меха аборигенов с правилом «кто сильнее тот и прав» были лишь нелепыми преувеличениями. Конечно, он не будет отправлять ему кучку идиотов, которые будут вести себя нормально, только если их пару раз избить.

Определённо.

— Ладно, так что там с Публием и Фабием? Возьмёшь и их детей? – поинтересовался Беортан. – Ну, у Публия внук, ну, ты понял.

— Нет, – покачал головой Маркус. – Я встретился с ними лично и, поговорив с детьми, отказал. Они расстроились, но не более.

Ходило столько слухов о том, как сложно всё-таки стать магом или другим адептом. Кто-то заявлял, что нужно быть благословлённым небесами с рождения, или иметь престижную родословную. Другие – что каждый мог стать выдающимся адептом, если найдёт подходящую технику основы.

Неоспоримо то, что детей, способных стать магом или воином, было намного больше, чем ресурсов и учителей для их поддержки. То есть у магов была огромная выборка, и они позволяли себе быть привередливыми. Публий и Фабий, скорее всего, и не рассчитывали, что Маркус согласится. Если бы это произошло, что ж, успех! А если нет, ну… они хотя бы попытались.

— А что с ними не так? – проявил любопытство Беортан. – Они преувеличили их возможности или что?

— Ага, именно так. Ты же знаешь, как это обычно происходит, – ответил Маркус. Родители всегда считали детей талантливее, чем они есть. – Проблема не в этом. Многие мои ученики будут из детского дома, и удивительных талантов у них не будет.

Многие могущественные маги, по типу Маркуса, отказывались принимать учеников, если у них не нет: престижной родословной, кровных способностей, совместимость с определённым элементалем, невероятной совместимости с их основополагающей техникой, или просто выдающегося таланта к магии в целом. Исключениями были дети друзей и родственников, но, в общем, это было негласно принятым правилом, чтобы привлечь внимание мага уровня души.

Однако, Маркус не был таким придирчивым. Найти великие таланты тяжело, а тратить на это годы не очень-то и хотелось. Даже если бы потомки Публия и Фабия имели посредственный потенциал, Маркус не отказал бы только из-за этого.

— Проблема в их поведении. Внучка Публия была довольно талантлива – не так, как её расхваливал Публий, но достаточно, чтобы пробиться в Академию Великого Моря через пару лет. Однако, она замкнутая девочка, которая хочет тусоваться с друзьями и наслаждаться жизнью в Адрии. Не думаю, что она вообще думала становиться магом. Этого от неё ожидали с детства. Она боится потерять всех друзей, переехав к кучке незнакомых сирот. Этого не хотели и её родители. Ну, я и не стал её расстраивать.

— Тут понятно, – кивнул Беортан.

— Примерно тоже самое и с сыном Фабия – он не хотел быть магом. Скорее воином, как отец, – продолжил Маркус. – Его отец не одобрял такого решения. Уверен, ты знаешь, хоть и все адепты уважаемы у обычных людей, но маги всегда считались престижнее воинов и других адептов боевых искусств.

Честно говоря, это не было чем-то характерным только для Академии Великого Моря. Такое мнение распространилось по всей Серебряной Лиге, даже в Восточных Землях. Было много причин, но главной была в том, что воины редко достигали высоких рангов силы. Стать воином легче, чем магом, и у них было больше преимуществ на ранних этапах, но, чем дальше, тем ситуация становилась хуже. На одного воина ранга Души, как, например, Тимьяна, приходилось пять или более магов Проявления Души.

Практически всегда лучше иметь горстку действительно сильных адептов, вместо армии слабых. Потому, наверное, маги и ценились больше воинов и других адептов, и Фабий был далеко не единственным воином, который подталкивал детей стать магом, а не продолжать семейную традицию.

— Это много говорит о Фабие, как об отце, раз дети хотят идти по его пути, хотя он с этим не согласен, – отметил Беортан. – Значит, они им восхищаются.

— Но я не воин и ничем не смогу обучить его сына, – подметил Маркус.

— Ты прав. Думаю, ты поступил правильно, – подбодрил его Беортан. – Я, конечно, считаю иначе, чем принято, всё же я выходец из горного племени, где воины ценились и уважались, поэтому для меня Фабий совершает ошибку, пытаясь отговорить сына идти по его стопам, он позорит своих учителей и предков, предавая забвению своё наследие.

— А как насчёт тех, кто сошёл с пути, не успев обучить преемника? – спросил Маркус.

— Их не в чем винить, – ответил Беортан. – Трагедии и несчастные случаи неизбежны. Если есть братья или сёстры, то остаётся надеяться, что они смогут передать наследие. В другом случае, это вина учителей, что не передали техники и заклинания достаточному количеству людей, которые смогли бы распространить их учения.

Маркус ничего не смог сказать в ответ. Он не впервые встретил такое необычное мнение, а ведь разные наследия терялись из года в год. Жестокая конкуренция за территорию и ресурсы уносила бесчисленные жизни.

Будучи ещё юношей, его учителя говорили «история – это постоянный упадок». Каждое поколение было хуже предыдущих, менее амбициозные и всё более погрязшие в коррупции и грехе. Маркус не принимал это близко к сердцу, но он не мог не задаваться вопросом – количество наследий в мире увеличивалось или уменьшалось?

— О, точно, – внезапно пробормотал Беортан, прервав поток мыслей Маркуса. – Я сделал то, что ты меня просил, и нашёл место, где бы ты мог построить свою школу. И, как по мне, это место идеально – на северном краю Элоры находилась небольшая академия. К сожалению, во время Второй Войны Академий от неё остались лишь руины, поэтому два оставшихся мага хотят её продать. Понимаю, оно не в лучшем состоянии, а рядом нет важных ресурсов, но ты говорил, что тебе они и не нужны.

Беортан сам лично никогда там не был, но он показал ему кучку грубых рисунков и указал на карте, где она находилась. Выглядело неплохо… по крайней мере, на бумаге.

— Ни копейки им не дам, пока не посещу лично, чтобы убедиться, что с ним всё так, как говорят хозяева, – сказал Маркус. – Но оно идеально на первый взгляд. Кстати, какое у неё название? Академия Аметист?

Организации адептов имели странные названия, но они не были просто выдумками – они намекали на виды магии, которыми занималась академия. «Аметист» в названии, скорее всего, указывал на магию минералов, но теми, кто добились значительных успехов в этой области, была Академия Хрустальной Горы. А они очень ревностно охраняли свои заклинания…

— Ты можешь поменять название, – добавил Беортан. – Ты покупаешь здание и землю, не основу академии. Нынешние владельцы уже поняли, что это конец для их школы. Они не надеются, что кто-то захочет продолжать их традиции.

Маркус думал совсем не об этом, но решил не поднимать эту тему с Беортаном

Пустяк, видимо.

***

Маркус вернулся в Элору, на этот раз используя свою сферу вместо грифона или других магических зверей.

Перво-наперво, он зашёл в Академию Великого Древа, попросив Тита по возможности найти место для школы, учитывая павшую Академию Аметиста. Пусть Великое Древо не было особо влиятельным, Элора была их родным домом, поэтому они, несомненно, имели представление о хороших местах для его нужд. Он бы всё равно проверил каждое место самостоятельно, но сначала нужно было сузить круг выбора. Тит с радостью согласился и даже сам предложил несколько вариантов.

Следом, он посетил детский дом и сказал Плини, что он останется у них на пару дней, пока Тит будет выполнять его просьбу. На бумаге, он просто отдыхал. На деле, он осматривал детей и иногда с ними разговаривал. Он провёл два теста сразу: их поведение, когда они его видят, и когда его нет. Для этого он использовал невидимые глаза и каменных жуков. В первый день он тихо сидел в углу комнаты, во время урока истории, а на следующий помогал Плини ремонтировать стену своей магией земли, и на третий день он отправился в лес и вечером вернулся с целым кабаном, чтобы зажарить его на костре для всех.

Дети совсем не понимали того, что он делал, но некоторые ещё при первом его приходе поняли, что он искал учеников, поэтому вскоре они все пришли к выводу, что он проверял их. Конечно же, у них не было никаких доказательств, только повторение одних и тех же слов, пока они не поверили, что это правда. Забавно, но дети решили, что в итоге будет лишь один удостоенный счастливчик.

Не забавным было то, что эти сироты хорошо дружили с детьми из Ивового Холма, и Маркусу довелось воочию наблюдать насколько быстро и эффективно распространялись слухи из детского дома – от сирот к деревенским детям, от детей родителям, а родители уже ближайшим деревням и так далее.

Не удивительно, что после первого визита слух о поиске ученика разлетелся так быстро.

— Сверчок хорошо справляется, – в один вечер подметил Маркус.

Маркус поговорил с девочкой вскоре после приезда, чтобы узнать, как она себя чувствует. Она заявила, что подралась с девочкой на второй день пребывания в детском доме, но отказывалась называть причину. Ей тут нравилось всё, кроме запретов Плини исследовать лес самостоятельно.

— Она трудяга, – похвалил её Плини. – Ухаживает за садом, что необычно. К сожалению, она ужасно пишет и читает, а интерес к истории такой же, как и у тебя.

— С возрастом я полюбил историю, – ответил Маркус. – Кстати о истории, слышал что-то о Праотце Деревьев, эльфах Серебряного Эона или о том, что наш мир назывался Лес Хаоса?

Плини задумчиво постучал по подбородку, нахмурился и несколько секунд подбирал слова.

— Я немного знаю о древней Империи Серебряного Эона, – наконец сказал Плини.

— Они были во времена Первого Вторжения в Бездну? – спросил Маркус.

— Нет, намного раньше, – покачал головой Плини. – «Древняя» в названии это не для красивого словца. Они существовали ещё во времена Строителей Сфер. В спорном кодексе Элфекса Белого говорится, что, когда на Таслоа появились Строители Сфер, она уже была древней и могущественной Империей.

— Ага, – медленно кивнул Маркус, пытаясь это понять. – Итак, что с ними случилось? То есть, они, очевидно, исчезли, да?

— Зависит от того, кто спрашивает, – пояснил Плини, - но, как говорят, ядро их империи находится в центре нашего континента, прямо в месте ныне известным, как «Море Листьев».

Это заявление потрясло Маркуса.

— Я недавно пересёк Море Листьев, – подметил Маркус. – Я не изучал ничего детально, но я не видел никаких остатков славной магической цивилизации.

— Ты не первый, кто это сделал, – сказал ему Плини. – Некоторые историки считают, что их не существовало, заявляя, что это лишь миф. Однако, официальная версия, одобренная Просвещённым Пантеоном, включает их в свою хронологию. А значит, кто-то очень сильно постарался стереть все следы их существования в Море Листьев. Только боги знают, какого врага они нажили, чтобы заслужить такое отношение, а они об ничего не расскажут.

После этого тема разговора перешла к предстоящей церемонии выбора учеников. Плини организовывал работу за кулисами, но у Маркуса было несколько идей, как её провести. Особенно теперь, когда он понаблюдал за сиротами. Однако, некоторые его идеи было довольно… необычными.

Он описал свои идеи в подробностях Плини, дабы услышать его мнение. Плини молча их выслушал, и, когда Маркус закончил, он уставился на него.

— Эээ… – протянул Маркус, чувствуя себя неудобно из-за протяжного молчаливого взгляда Плини. – Знаю, это немного необычно, но…

— Нет, нет, в этом нет ничего такого, – прервал его Плини. – Я просто думаю, как это организовать. Некоторые вещи слишком жёсткие, нужно будет сгладить углы, но я примерно понял, что тебе нужно. Хочешь проверить храбрость и силу воли участвующих? Но ты должен понимать, что провалиться могут все кандидаты.

— Им не обязательно его сдать, – добавил Маркус. – Достаточно быть лучше других. Какие идеи имеют проблемы серьёзнее?

— Ну, во-первых, повстречав иллюзорного монстра, они убегут, вопя во всё горло, вне зависимости от того, сколько раз мы им скажем, что он абсолютно безвредный, – отметил Плини. – Может, лучше выбрать гадюку или бродячую собаку? А заставив детей подниматься по лестнице под наложенной магией гравитации, они обломают все косточки, не говоря уже о том, что нам придётся построить бесполезную лестницу. Достаточно будет полосы на земле…

И так далее.