Мир за пределами Геенны, современность, полна охотящихся на молодых ведьм изгоев. Как только Йебин закончила процесс наследования стигмы предшественницы, она первым делом спряталась там, куда не заходит нога человека. Другими словами, она оставила блага цивилизации и благополучную жизнь, которой наслаждалась до сих пор, позади.

Как же ей было утомительно в течение следующих десятилетий сидеть взаперти, анализируя учения своего Мастера. Ее единственным досугом оставался смартфон, который даже не мог подключиться к сети в мастерской на промерзлом грунте, что вселяло в нее огромную скуку. И недавно к ней внезапно прилетела ворона, человеческим языком сделавшая Йебин заманчивое предложение.

В Геенне был тяжелобольной, и ей дали запрос о его медицинском обследовании и лечении. Ей не только выдадут временное удостоверение в Геенну, но даже в зависимости от исхода, могут восстановить гражданство и предоставить огромную награду.

Эти слова были очень приятны ее слуху. В Геенне не нужно дрожать и бояться, когда появляются злые ведьмы и начнут угрожать ее жизни, и еще там имеется огромная коллекция исследовательских материалов и данных. И кроме того, это прекрасная возможно выбраться из этих пустынных земель и вернуться в Сеул!

Итак, она отправилась в Геенну, раздутая оптимистическими ожиданиями. Первым человеком, которого она встретила по прибытии, оказалась очень красивая блондинка. Ее звали барон Амелия Мэригольд. Было ли ее первой мыслью то, что сам вид этой ведьмы напротив выдавал ее по-настоящему благородное происхождение? Ощутив в ней архитип холодной принцессы, Йебин почувствовала себя немного тревожной. Ей также стало неудобно из-за того, что Амелия молча взяла инициативу на себя и повела ее, поэтому Йебин попыталась начать разговор на отстраненные темы.

“С моей одеждой все в порядке? По правде говоря, у меня не было с этим никаких проблем, когда я жила в Корее… Но там, где я живу сейчас, нельзя найти ничего нормального... ха-ха...”

“Все в порядке”.

“Увидев красивую одежду барона, мне подумалось, что я должна была хотя бы разок съездить в город... Но я принарядилась настолько хорошо, настолько могла.”

“Да нет, все правда в порядке”.

Однако Амелия, чьи мысли были далеко от этого места, не могла услышать ее слова. Она пропускала все вопросы мимо ушей, так ничего толкового не ответив Йебин. Вскоре девушка сама прекратила разговор и решила вместо этого оглядеть Геенну настолько широко, насколько позволяли глаза.

Им потребовалось около тридцати минут, чтобы вернуться с помощью портала из Пограничного города к ней домой. Как только Йебин увидела ее дом, ее зрачки непроизвольно расширились. А все потому, что перед ней предстал прекрасный особняк, который трудно увидеть в Корее или в величественном, но бесплодном национальном парке Гренландии. Вместе с открытием двери она смогла наблюдать изысканную и старинную картину внутреннего убранства, показавшуюся ей настоящим произведением искусства, что не позволила зрителю сдержать вздох восхищения.

“Вау, это правда ваш дом?”

“Это мое временное жилье”.

“Я такое видела только на NetX Rix. Как удивительно...”

“Нэт... икс рикс?”

“Разве барон не знает? О, может у вас здесь не ловит сеть? Ну, тогда я загляну в город на заправочную, скачиваю и дам вам посмотреть”.

“Сеть? Заправочная? Скачаю...?”

На нее посыпались таинственные слова, и посмотревшая на нее Амелия спросила о том, о чем подумала при первой встрече. Йебин Смирна тогда сказала, что Геенна стала ее первым путешествием. Изгой - это ведьма, которую в буквальном смысле лишили гражданства и изгнали из Геенны. И так…

“Как давно вы унаследовали свою стигму?”

Она, должно быть, стала преемницей первоначально изгнанной ведьмы Смирны. Йебин, поглощенная разглядыванием одной разноцветной вазы, подсознательно ответила на вопрос Амелии.

“Прошло около десяти лет”.

Амелия почувствовала, как хочет что-нибудь разбить. Они поспешили, думая, что Сиву нужно спасти как можно раньше, из-за чего не успели подтвердить всю информацию. Так что оказалось незапланированным, что прибывшая на приглашение ведьма унаследовала свою стигму всего десять лет назад. Хотя ведьме требуется в среднем 10 лет, чтобы полностью усвоить знания из стигмы, но если сказать другими словами, они все-равно что пригласили врача, только-только вышедшего из ординатуры.

“Я училась в медицинской школе в Корее, в то время как наследовала стигму своего Мастера. Унаследовав ее десять лет назад, я сразу же спряталась в мастерской в национальном парке, чтобы не попадаться на глаза другим ведьмам”.

Йебин подумала, что ее предыдущего объяснения было недостаточно, из-за чего, чтобы избежать недопонимания, добавила дополнительную информацию.

"Хорошо."

“Я много слышала о Геенне от Мастера, поэтому мне взаправду захотелось посетить ее. И благодаря барону, теперь я здесь. Но я хочу как можно скорее проверить состояние пациента... Так где он?”

Подводя итог, первоначально она проводила свои дни в качестве ведьмы-подмастерье, одновременно посещая медицинский институт (?) в Корее, а после пряталась от мерзких изгоев в далеком пустынном месте. Не было ничего удивительного в том, что изгои убивали друг друга.

Но, по правде, она все-равно ощутила толику разочарования. Даже если бы она была изгоем, Амелия предпочла бы довериться Смирне, предку, накопившему большой клинический опыт. Врач с плохими навыками страшнее, чем врач с плохим характером.

“Следуйте за мной.”

“Ага”.

Даже если бы перед Амелией предстала ее предшественница, ей все-равно нужно было бы получить одобрение хозяйки перед тем, как приступить к лечению пациента. Амелия подавила уныние духа и повела Йебин в комнату, где спал Сиву.

Молодая ведьма тихо открыла дверь и вошла в комнату, а Амелия тут же насторожилась и обострила свои чувства. Хотя было маловероятно, что девушка пришла сюда с недобрыми намереньями, но, если бы Йебин попыталась снять хотя бы волосок с головы Сиву, она немедленно остановила бы ее. Доверие Амелии к изгоям можно было прировнять к крайней степени недоверия.

“Это он?”

“Да, как вы можете видеть, он мужчина”.

“Не думаю, что нужно об этом беспокоиться”.

На кровати лежал мужчина с повязкой на глазах. Им оказался азиат, изможденный и бледный, но с довольно приятной внешностью!

“Кореец?”

“Вы правы”.

Йебин была сильно удивлена. Она, в один прекрасный день собравшая чемоданы и помчавшаяся в Геенну, тогда считала, что пациентом определенно будет ведьма. Ведь на удостоверении временного гражданства, которое ей выдали, были проставлены печати Джемини, Мэригольд и Авенега.

Было беспрецедентно, чтоб временное гражданство вообще выдавалось изгою, а если три благородных ведьмы и хотели кого-то спасти, то очевидно только ведьму-подмастерье.

И кто же на самом деле оказался перед нею? Кореец, да еще и мужчина. Хотя он прибывал в коме, но в нем она видела ностальгические осколки десятилетней давности, похороненные где-то в памяти.

Но все же сейчас не был время для проявления радости. Только когда пациент перед ней полностью восстановится, Йебин сможет выбраться из захолустной Гренландии + стать частью могущественной Геенны.

“Для начала я предоставлю краткое описание проблемы. У него обнаружено серьезное повреждение головного мозга через левую глазницу. Глазное яблоко не может восстановиться, потому что этому мешает остаточный эффект выколовшей его магической энергии. Мне осталось лишь до предела замедлить его биологические часы и предотвратить ухудшение состояния”.

“Могу я проверить все сама?”

"Хорошо."

На вопрос Йебин Амелия с трудом кивнула головой. Ведьма сняла с себя свитер в цветочек, тем самым оголяя кожу на руках. Оставив на себе тонкую хлопчатобумажную майку, она произнесла заклинание, полностью убивающее микробы и другие загрязнения вокруг себя.

“Тогда я приступаю”.

“Пожалуйста, будьте осторожны”.

Амелия в напряжении взяла ту за руку, как бы подчеркивая свои намерения. Йебин, которая узнавала о любви при помощи дорам, просто взглянув на нее, подсознательно подумала о подноготной ситуации. Возможно, этот мужчина был вроде как любовником барона Мэригольд. Соединив косвенные улики воедино, этот вывод напросился ей сам собой.

Но оставив в сторону свои подозрения, она продолжила осмотр со снятием марли, от чего наружу показалась грубо выглядящая пустая глазница. Поскольку свернувшаяся кровь и гной уже были удалены, сквозь отверстие в черепе она могла наблюдать поврежденное серое вещество. Если бы кто-то посмотрел на это одноглазое лицо, он определенно не смог бы удержаться от некоторой неприязни. Что ж, ради него в Геенну, полную могущественными ведьм, пригласили ее, изгнанницу.

Йебин утверждала, что она уверена в своих собственных навыках. И она даже глазом не моргнула при виде ужасных ран, а напротив, создала дополнительный орган осязания. Тактильный рецептор из магии соскользнул с кончиков ее пальцев в черную дыру на лице Сиву. Этот дополнительный тактильный орган позволяет Йебин осмотреть пораженный участок с минимальным воздействием на тело пациента, а еще может похвастаться большей точностью, чем любое другое современное устройство.

“……..”

Амелия была немного удивлена, когда увидела в глазах целительницы серьезный свет, лишенный легкомыслия юных ведьм. Вопреки ее ненадежному первому впечатлению, как только Йебин приступала к процедуре лечения и проявляла высокую компетентность, то она будто становилась другим человеком.

Диагноз не заставил себя долго ждать. Изучив состояние всего тела, и в особенности сосредоточив внимание на лобной доле, в течение примерно тридцати минут Йебин тщательно проанализировала принимаемые ею данные.

“Что там?”

Амелия хотела сразу же расспросить Йебин, но боялась, что она может помешать. Самой большой тревогой для нее было то, что выражение лица Йебин стало нехорошим после того, как она установила диагноз.

“Не могли бы вы, пожалуйста, оставить меня ненадолго одну? Просто это первый раз, когда я провожу обследование в чьем-то присутствии...”

Йебин хотела оставить ее одну? Как она могла так поступить, когда не имела понятия, что эта ведьма может сделать с Сиву? Ее нетерпение и неуверенность в голосе заставили даже Амелию потерять самообладание. Она отмахнулась от запроса Йебин настойчивым вопросом.

“В каком он состоянии?”

“Я не могу сказать вам точно, потому что полная диагностика еще не закончена, но все очень серьезно… Лобная доля полностью повреждена, так что посредством исцеления ничего нельзя сделать. Энергетические цепи в его теле порваны. Нервная система также дезорганизована...”

“Это я знаю, есть еще какие-нибудь подробности?”

Хотя на ней не было слез, но в этом нетвердом взгляде Амелии читалось нечто, как будто если прикоснуться к ней, то она не выдержит и разрыдается на месте. Йебин в смущении принялась избегать этого взгляда.

“Думаю, что-нибудь да получится, если я использую магию регенерации, которую Мастер исследовала в прошлом… но для начала мне нужно присмотреться повнимательнее. Мне нужно посмотреть на картину в целом...”

Увидев встревоженный вид Йебин, Амелия наконец смогла успокоиться. Ну, нельзя было отрицать, что она только-только приехала сюда. Амелия ждала три месяца, неужели она не может немного подождать?

А пока она решила довериться Смирне. Судя по ее умению создавать тактильный внешний орган, она не менее искусна, чем большинство ведьм. Амелия решилась сделать в этом моменте шаг назад.

“Извините, что повторяюсь. Мне действительно нужно выйти из комнаты?”

“Да, я была бы признательна, если бы вы оставили нас одних”.

“……..”

Но ей было неловко оставлять его и изгоя наедине. Разве Сиву не стал таким из-за того, что Амелия струсила и сбежала? Несмотря на то, что эти две ситуации совершенно не связаны, Амелия не могла заставить себя пошевелиться, когда вспоминала события той ночи.

“Хорошо позаботьтесь о нем”.

Амелия вежливо сложила руки вместе и низко поклонилась Йебин. Это было единственное, что она прямо сейчас могла сделать для Сиву.

“И прошу… спасите его...”

“По-пожалуйста, не кланяетесь, барон.”

Воскликнула Йебин, пораженная видом Амелии, которая склонила голову на ровные 90 градусов. Много раз Йебин слышала рассказы от своего Мастера о том, как благородные ведьмы любят поднимать свои острые носы к потолку. Даже если она понимала, что некоторые из этих баек были преувеличениями, смешанные с ревностью и чувством неполноценности, образ дворянства в ее сознании светился не очень хорошим светом.

На самом деле, в ее родной стране Корее, система статусов довольно устарела и приносила лишь несправедливость. Так что она никогда бы не подумала, что барон может склонить свою высокую голову ради простого раба. Внутри нее возникло такое ощущение, что тяжесть ответственности на плечах возросла минимум вдвое.

Оставив позади Йебин с тяжелым сердцем, Амелия вышла из комнаты и прислонилась к двери. Она поскользнулась из-за подкосившихся ног, а сама почувствовала, как по ее щекам потели слезы.

Шло время, и ей казалось, что теперь она смирилась с реальностью. Была ли причина в том, что в темноте появился проблеск надежды? Или в том, что она прочла нечто страшное в выражении лица Йебин?

Как бы то ни было, но ее сердце стало биться настолько же быстро, как когда она чуть не потеряла его в тот несчастный день.

А если даже эта надежда исчезнет. Точно так же, как когда она потеряла своего Учителя, если Сиву отправиться по ту сторону реки... Сможет ли она когда-нибудь оправиться от этой потери? Сможет ли она вынести тот факт, что это чувство вины было соткано ее собственными двумя руками?

Амелия покачала головой, подавляя всхлипывания и прикрывая рот, чтобы вырвавшиеся наружу звуки не потревожили работающего внутри врача. Теперь грустить бесполезно. Давай думать о хорошем, давай думать о счастливых и радостных моментах.

О том, чем мы займемся вместе, когда ты проснешься. А еще о том, как я выслушаю о боли, которую ты испытывал из-за меня, а после извинюсь. Уверена, ты сильно накинется на меня, как всякий раз в моих снах.

Но все хорошо. Хорошо, даже если я не смогу быть прощена навсегда. Все остальное – всего лишь лишние проблемы.

Но если ты все-таки простишь меня, что мы буду делать далее? Давай отправимся в современность вместе с Сиву. Давай возьмёмся за руки и вместе отправиться в путешествие в родной город, куда ты так мечтал попасть. И еще, и еще...

“Умоляю, давай продолжать быть вместе… прошу, давай продолжать...”

Время текло слишком медленно.

Обследование Йебин длилось более пяти часов, и Амелия все это время ждала у двери, когда она выйдет. Это было по-настоящему долгое ожидание.