Этот мир состоит лишь из абсолютов.

1

… Ааа?

Я услышал некий вибрирующий звук и, открыв глаза, обнаружил, что нахожусь в машине. А если точнее, я находился на пассажирском сидении полностью выкрашенной в красный Кобры. Похоже, я и впрямь находился в столь странном месте. Получается, тот вибрирующий звук принадлежал гудящему двигателю, что в свою очередь значило, что машина находилась в движении, в связи с чем можно было прийти к заключению, что за её рулём кто-то сидел. Разумеется, мой разум не стал анализировать эту ситуацию через эту излишне длинную цепочку рассуждений, но, тем не менее, я всё равно взглянул в сторону места водителя. Как и ожидалось, там сидела Айкава-сан; беззаботно насвистывая мелодию (которая, к моему ужасу, была из вступления «Повести о доме Тайра»), она держала руль одной рукой, а другой игралась со своей чёлкой. Ветер продувал машину насквозь, ведь та всё же была с открытым верхом, так что, похоже, она была обеспокоена состоянием своих волос.

— Хм? А, Ии-тан, ты проснулся? С добрым утром.

— Да… С добрым утром, — ответил я, слегка встряхнув головой. — Эм… а где мы?

Глядя на мелькающий пейзаж, я поинтересовался об этом у Айкавы-сан. Похоже, мы находились на автостраде, в связи с чем мне было сложно определить наше текущее местоположение. Но в том, что мы больше не у меня в квартире, по крайней мере, сомневаться не приходилось. Мда. Но, всё же, вместо того, чтобы задаваться вопросом, где я сейчас, более подходящим было бы узнать, почему я вообще куда-то еду на пару с Айкавой-сан. На это у меня не находилось никакого ответа.

— Хм… кажется, у меня некоторые провалы в памяти.

— Ох, столько возни с этим было! — резко повысив голос, произнесла Айкава-сан, поворачиваясь ко мне. — Хм. Похоже, ты забыл! Полагаю, с этим ничего не поделать, учитывая, что тебе пришлось пережить, нет ничего удивительного в том, что ты потерял память от такого шока. В конце концов, ты же пережил такое…

— «Пережил такое», говоришь?

Она даже произносила это с придыханием. Что же…? Похоже, хоть я об этом и забыл, я снова оказался втянут во что-то на пару с Айкавой-сан. Понятно, тогда факт моего присутствия в столь любимой Айкавой-сан машине стоило признать естественным и логичным.

— Верно. И объяснить это лишь парой слов не получится. Это была невероятно ужасная трагедия, — с абсолютно серьёзным выражением лица сказала Айкава-сан. — Если бы я среагировала хоть чуточку позднее, ты мог бы погибнуть…

— Погибнуть?! Хотя, да, моя голова и впрямь по какой-то причине болит…

— Да, это произошло, когда на тебя напал враг. Нет, даже не просто враг, это был невероятно сильный противник, который, к тому же, был достаточно умел. И как только ты потерял сознание… а, нет, в смысле, пока ты был без сознания, я обо всём позаботилась.

После этих слов Айкава-сан разразилась длинным рассказом о том, что приключилось за последние три дня, чтобы компенсировать мои потерянные воспоминания. Не смотря на то, что это была история лишь о трёх днях, она в тоже время была полна борьбы и сражений, трагедий и тайн, в ней также имело место крайне трагичное кровопролитие, не обошедшееся без вырванных кусков плоти, но прежде всего, эта история была о слезах и любви. Я сталкивался со смертью множество раз и каждый раз в самый последний момент оказывался спасён Айкавой-сан. Пройти по такой тропе смерти и даже не поцарапаться — многие сочли бы подобное чудом. И если бы поведавшим мне сей абсурдный рассказ не была сама Айкава-сан, то я бы ни за что в него не поверил.

— Вот значит как? Забыть о чем-то настолько ужасном… со мной точно что-то не так. Позволь мне ещё раз тебя поблагодарить.

— Эй-эй, не надо себя так вести. Это совсем не в твоём духе, — Айкава-сан покачала плечами. — Мы достаточно близки, чтобы нам не было нужды благодарить друг друга.

Затем она указала на меня своим большим пальцем, ослепляюще улыбнулась и слегка подмигнула. Она выглядела просто до ужаса круто. Нет, даже не просто круто. Какой же она замечательный человек. Настолько замечательных людей не так уж и много. Быть может, всё это время я просто не понимал Айкаву-сан. Я считал её саркастичной и самовлюблённой личностью, которая относилась ко мне, как к игрушке, но, вероятно, подобное моё отношение стоит пересмотреть.

— Нет, нет, я верну тебе этот долг. И не единожды или дважды, без каких-либо жалоб я сполна отплачу за него трижды, и буду настаивать на этом со всей возможной непреклонностью, и даже если ты попытаешься отказаться, я не приму такой ответ и всё равно отплачу за твою доброту. Так что, если что-то вдруг тебя обременит, пожалуйста, обращайся.

— Неужели… Ладно… если твои чувства и впрямь настолько сильны, то я буду чувствовать себя неприятно, если сломлю эту искреннюю решительность… — озабоченно произнесла Айкава-сан. — Верно. Если подумать, то так уж совпало… другими словами, так уж случайно произошло, что есть нечто, о чём я могу попросить только тебя. Поможешь мне с этим?

— Конечно же. Положись на меня. Повелитель бессмыслиц и жизнь за тебя отдаст.

— Прекрасно, — улыбнулась Айкава-сан. — в этой улыбке таилась какая-то злая тень. — Вообще, прямо сейчас мы как раз и направляемся туда, где мне нужна твоя помощь. Эмм, Академия Самиюри*. Приходилось о ней слышать?

— Конечно, как минимум мне знакомо название.

— И что ты можешь сказать, исходя из него?

— Дай-ка подумать… Академия Самиюри. Специальная школа для сверх элиты, расположенная по соседству с Киото и известная тем, что зачислиться в неё сложнее, чем куда-либо ещё, — другими словами, школа для благородных девиц. При поступлении туда по полной учитываются оценки, родословная и авторитет семьи потенциального студента, некоторые даже называют это место школой для подготовки привилегированной элиты — настолько неповторимой является эта организация. И поэтому у обычного человека, вроде меня, нет ни малейшего шанса даже подать документы.

— Хм. Вот значит как.

— Именно. Школы — и речь, к слову, не только о Самиюри — достаточно скрытны, когда речь заходит об их деятельности, так что найти какие-то утечки информации достаточно сложно. Об этом я также как-то случайно услышал и в одной из бесед с Кунагисой*.

— А? Откуда Кунагисе-чин об этом что-либо знать? В то время как она и впрямь барышня среди барышень, в то же время она не перестаёт быть затворницей, а значит, до школ ей не должно быть никакого дела.

— Её интересует униформа. Несмотря на свой образ, она весьма заинтересована в женских спорт-шортах и школьной форме. Она всё ныла: «Уни-и, единственная школьная форма, которую я никак не могу заполучить, это форма Самиюри».

— Хэ. Оказывается, есть вещи, на которые даже она не может наложить свои руки. В это прям с трудом верится.

— Ну, не то чтобы всё было прям так, но она даже сказала: «Пока мои глаза чёрного цвета, я никогда не сдамся!»

— Её глаза голубые.

— Тогда, полагаю, это значит, что она сдалась. Так что там насчёт академии Самиюри?

— А, да. То, о чем я хотела тебя попросить, — это чтобы ты пробрался в академию в этой форме и сопроводил определенную учащуюся.

После фразы «в этой форме» я наконец заметил, что сейчас на мне был не мой привычный наряд. Нет, если точнее, я заметил то, что сейчас на мне был невероятно странный наряд. Его верхняя часть характеризовалась короткими рукавами невероятно чёрного цвета, а также пуговицами по обе стороны моей груди и чрезвычайно широкой цветной полоской. Вы бы могли назвать её воротником матроски, и, естественно, сверху он был задрапирован цветным шарфом. Нижняя часть была выдержана в тех же цветах, что и верхняя, и для её описания лучше всего подходило слово «изысканная» — в тоже время она представляла собой юбку в складку. Ни в какой-то мере, ни чуточку, ни капельку эта одёжка не являлась мужской.

— Это форма академии Самиюри. Знаешь, я, конечно, не особо беспокоилась, ты ведь весь такой цветистый, но она тебе и вправду идёт. Твои волосы порядочно отросли, а если ты ещё и чёлку опустишь, то будет вообще идеально. Отсутствие каких-либо характерных черт в подобных случаях весьма и весьма полезно.

— …Почему… — спросил я, спокойно подавив лёгкое замешательство. — …Почему я одет во что-то настолько странное и причудливое?

Неужели в этот раз основной темой является гендерная принадлежность? Человеческие права — далеко не самая лучшая тема для обсуждения, знаете ли. Это не то, во что молодым людям стоит влезать.

— Я переодела тебя, пока ты спал. Но в свою защиту могу сказать, что у меня не было выбора — твоя одежда была пропитана кровью невинных жертв. То есть, чтобы не было никаких недоразумений, я хочу сказать, что совсем не планировала заранее тебя в это втягивать.

— Да мне такое даже в голову бы не пришло. Однако, эм, для девятнадцатилетнего парня быть одетым в подобный наряд невероятно стеснительно…

— О чём ты? Переодевание в одежду противоположного пола в процессе расследования преступления — достаточно распространённый приём в детективных романах. Можно сказать, что это обязательно должно было произойти, ведь это стандарт даже среди стандартов. Даже многоуважаемый Холмс переодевался в женское чуть ли не ежедневно.

— Я не знаю таких.

— Даже Муген Маджия в трёх главах маскировался под противоположный пол. Конечно же, я говорю лишь об арке театральных приключений.

— Я предпочитаю невероятные приключения…*

— Даже призрачный детектив надевал юбку, когда расследовал дело в женской старшей школе.

— Хочешь сказать, что это тянет на пример?

— Джоджо тоже переодевался в девушку, это было во второй арке, когда ему надо было проникнуть на базу фашистов.

— Хочешь сказать, что это считается?!

— Поговаривают, что Макартура заставляли носить юбку, когда он был маленьким.

— Не переходи на имена известных исторических фигур…

— Принц Ямато Такэру…*

— Ты готова приплести сюда даже таких легендарных людей…

— Зерозаки-кун сказал мне, что в качестве хобби он тоже любит переодеваться в девчачье.

— Не произноси ложь, которая так сильно похожа на правду.

— Хикари нравятся мальчики, готовые нарядиться в одежду девочек.

— И не надо мне тут очевидной лжи!

Мне уже почти что видятся белые крокодилы.

А ещё, похоже, Айкаве-сан нравится сёнэн манга, даже сильнее, чем я предполагал.

— Что я могу с этим поделать? Это женская старшая школа, поэтому парень, выглядящий как парень, в неё зайти просто не может.

— Ну, да, это так…

Стоп, стоит ли мне и впрямь говорить «это так»? У меня возникло ощущение, что здесь что-то неправильно, даже гораздо более очевидно неправильно, на самом базовом уровне.

— Да как бы то ни было. Заткнись. Разве не ты только что клялся, что сделаешь всё, что я скажу? — наконец начала раздражаться Айкава-сан. — А? Быть может, ты лгал мне?

Клянусь, я не помнил, чтобы божился, что ради этого отброшу даже последние крохи самоуважения, но, как и сказала Айкава-сан, я не мог игнорировать свой долг перед ней. Со словами: «Я понял» — я кивнул ей в ответ. В конце концов, проникновение в женскую школу — непростая задача даже для Айкавы-сан. Такие организации, как школы, работают по оговорённому своду правил. А если учесть, что речь идёт об академии Самиюри, то ситуация становится ещё тяжелее. Одетой в эту форму Айкаве-сан будет в некоторой степени сложно проскользнуть в женскую школу (хотя мне всё равно было бы любопытно посмотреть, как бы она выглядела в этом наряде), а меня точно не пропустят, если я буду в своей обычной одежде. Мне всё ещё было совершенно неясно, почему Айкава-сан решила, что на эту роль лучше всего подхожу именно я, но раз уж я могу ей как-то помочь, тогда мне следует ей помочь. Всё равно мне было скучно.

— Вот твой поддельный школьный пропуск. Его у тебя спросят, когда будешь проходить через главные ворота.

— А, благодарю, моя фотография уже красовалась на протянутом мне пропуске. Похоже, всё происходящее было спланировано заранее. — Эм… ты сказала, что от меня требуется сопроводить определённую учащуюся. Значит, мне надо кого-то найти?

Айкава-сан являлась подрядчиком. Иначе говоря, какой бы сложной ни была работа, пока ей за это платят, она возьмётся за порученное задание и выполнит всё, что потребуется. Например, её могут попросить раскрыть невозможное преступление или протащить контрабанду, или устранить серийного убийцу, или даже найти кого-то. Но неужели есть тот, кто обратится к подрядчику с титулом «Сильнейший в мире» с такой обычной просьбой, как поиск?

— Это несколько отличается от того, чтобы просто найти кого-то, но-о-о-о в какой-то степени, может быть, так оно и есть. Все учащиеся академии Самиюри проживают в местном общежитии, а здешняя охрана весьма плотна. Вывести оттуда хотя бы одного человека уже само по себе тяжёлая задача. Я, конечно, могла бы туда вломиться и начать погром, но меня попросили сделать это насколько возможно без лишнего шума.

Насколько возможно без лишнего шума — подобное и впрямь будет довольно сложно для Айкавы-сан. В случае этой женщины, чей мыслительный процесс можно описать фразой «быстрее кого-то ударить, чем думать», даже расследование логически невозможного убийства может обернуться яростной схваткой.

— Как бы то ни было, Ичихиме… так, кстати, и зовут эту учащуюся; нашей целью является вытащить из этой академии ученицу по имени Юкарики Ичихиме.*

— Вытащить… звучит так, будто её насильственно удерживают в этой академии.

— Так и есть. Школы являются учреждениями, в которых удерживаются учащиеся, ведь так? Конечно же, те, кого там удерживают, называют это заботой.

Разъяснять что-то дальше Айкава-сан не стала. Подобное поведение с её стороны было далеко не в новинку, она не обсуждала ничего из того, что было связано с её делами, и не особо любила что-либо объяснять или анализировать. Другими словами, дело было лишь в этом. Подобная простота являлась одной из базовых составляющих Айкавы-сан. С точки зрения того, кто обожествлял логику и верил, что правила и инструменты (причины) взаимосвязаны, подобный склад ума включал в себя то, что мне не постичь никогда.

— …Ну, я не стану спрашивать о конкретных деталях. В любом случае, меня это не особо и интересует. Просто… Э, Юкарики-тян — так ведь её звали? Мне предстоит найти её и проследить за тем, чтобы она смогла оттуда выбраться, верно?

— Как же я тебя люблю, Ии-тан, ты такой понимающий. А, но искать её тебе не придётся. Вы встретитесь друг с другом. Вот, держи.

То, что она положила поверх моего фальшивого пропуска, судя по всему, являлось схемой, вероятнее всего на ней была отражена внутренняя планировка академии Самиюри. На этом маленьком листе бумаги была поставлена единственная красная точка, отмечающая место. Похоже, там мы и должны встретиться. Надпись гласила «Класс 2-А».

— Решение о том, как её оттуда вытащить, я оставлю за тобой. Подробности можешь уточнить у самой Ичихиме… Она объяснит их лучше, чем я.

Судя по тому, как было произнесено «она», дружба Айкавы-сан и Юкарики-тян была уникального рода. Похоже, Айкава-сан и эта девочка состояли в каких-то отношениях. Если дело и впрямь было так, то, вероятно, текущее задание было лишь наполовину связано с работой, а наполовину было чем-то личным.

— Ну и наконец… лицо цели, — произнесла Айкава-сан, положив на схему фотографию. — Однако, этот снимок был сделан, когда Юкарики было двенадцать, так что тебе необходимо представить, как она выглядит теперь, пять лет спустя.

— Снимок сделанный пять лет назад, когда она была ещё юной… Разве сейчас она не должна выглядеть совсем иначе?

Рассматривая эту фотографию, я начал ощущать, что меня настигает тревога. На этом фото была запечатлённая ангельская улыбка юной девочки. Это был не саркастический смех, но и не просто невинный смешок, это не было чем-то искусственным, но это была простая, чистая улыбка. Для определенной группы людей с определёнными вкусами подобная улыбка стала бы незабываемой. Представляя как теперь, спустя пять лет, выглядит эта девушка, которая сейчас учится во втором классе старшей школы, я был уверен, что из неё вышла ещё та красавица.

— Ты так уставился на снимок. Ии-тан, неужели ты лоликонщик? Не облапай только её при встрече, ладно?»

— Да ни в жизнь. Я недолюбливаю тех, кто младше, — ответил я, изображением вниз бросив фотографию на план академии. — Конечно же, если бы она сейчас была старше меня, то я бы ещё подумал.

— Твои сексуальные предпочтения настолько просты, что из-за этого стали изощренными… Ну, в любом случае, это всё, что касается дела. Какое-то время нам ещё предстоит ехать, так что можешь прикорнуть, если хочешь.

— Понятно… а могу я узнать ещё одну вещь?

— Что?

— После того, как я разберусь с этим заданием, я могу забрать эту униформу? Кунагиса наверняка бы от неё не отказалась.

Весьма цинично усмехнувшись, Айкава-сан ответила: «Как хочешь» — и сфокусировала своё внимание на дороге. Означало же это то, что всё предыдущее время она вела машину весьма расхлябано, и осознавать это было не так и приятно. Я потёр свой живот, который продолжал отдавать какой-то не уходящей ноющей болью, и перевернул фотографию, чтобы ещё раз взглянуть на лицо Юкарики Ичихиме.

Хмм, я не совсем мог это объяснить, но выражение её лица разжигало во мне любопытство.

Да, исходящая от неё аура…

— Возможно, я смогу насладиться этим, не скатываясь в бессмыслицу…

Я прошептал это крайне тихо, чтобы не быть услышанным Айкавой-сан, и положил фотографию в свой нагрудный карман.

2

К чему применима фраза «неплохо живётся»? Думаю, нет необходимости говорить, что для того, чтобы дать всеобъемлющий ответ, нужно чётко разграничить понятия удачи и неудачи. Однако, если есть тот, кто считает любое везение невезением, то он наверняка ощущает, будто находится в центре всех неудач. С другой стороны, если есть тот, кто в любой неудаче видит удачу, то он, должно быть, считает, что ему вполне по жизни везёт.

Пока к чему-либо продолжают относиться с позиции везения или невезения, ответ на этот вопрос полностью ложиться на плечи индивида, на его мировоззрение. То есть, например, стоит ли считать везучим того, кто сорвал банк в лотерее? Обычные люди сказали бы, что он был благословлён. Но для того, чтобы он сам ощутил себя благословлённым, другие должны стать теми, кому не повезло сорвать банк. Если же ему постоянно везёт в лотерею, то подобное событие для него будет не удачей, а просто чем-то обыденным. Конечно же, обратное тоже в силе. Сколь многие оплакивают свой проигрыш в лотерее?

В итоге, люди могут воспринимать удачу и невезение лишь относительно. А это значит то, что у слова «равный» не существует значения. И это приводит нас к тому, что ничего не существует, а значит, всё воспринимается одинаково. Везение и неудача связаны друг с другом, и рассматривая всё в целом, а не индивидуально, мы приходим к тому, что они сводятся на нет и становятся равны нулю…

Я рассуждал об этой ерунде, пока брёл по коридорам академии Самиюри. Я совру, если скажу, что совершенно не нервничал, но проникнуть в академию оказалось проще простого. В то время как мне не хотелось это признавать, но, как и стоило ожидать от Сильнейшего в Мире Подрядчика, фальшивый пропуск справился со своей задачей на отлично. К этому прибавлялся ещё тот факт, который мне признавать тоже совсем не хотелось: моя маскировка также была идеальной. По дороге мы прошли мимо нескольких студенток в чёрных матросках, и ни одна из них не бросила на меня подозрительный взгляд.

Я уже чуть было не начал думать «Неужели всё и должно быть настолько просто?!», но с позиции лазутчика жаловаться на это у меня не было права. Иначе это был бы уже «дерзи-если-виновен» тип мышления. Мне стоит этому радоваться, ведь это значит, что я могу свободно перемещаться по академии, не вызывая лишних подозрений. Но картой, конечно же, я воспользоваться не мог, а потому, чтобы добраться до назначенного места встречи, классной комнаты 2ого А, мне приходилось полагаться на память. А всё потому, что если бы учащаяся, которая пробыла здесь уже порядочное время, вдруг воспользовалась бы картой или же, разглядывая каждую дверь, стала бы вертеть по сторонам головой, её бы сочли сумасшедшей.

— Как по мне, так это место выглядит как обычная школа…

Честно говоря, от школы для благородных девиц, что была также известна, как академия для одарённых, я ожидал немалое количество различного рода странностей. Однако, если подумать, то не вполне корректно ожидать чего-либо необычного от образовательного учреждения. Но, тем не менее, я всё равно испытывал некоторое разочарование.

— Так как это задание от Айкавы-сан, я представлял, что это будет гораздо хуже… Но пока складывается ощущение, что всё пройдёт так, как надо. Ой рискую — ой рискую.*

Не думаю, что употребляю «ой рискую — ой рискую» правильным образом, но это не важно. Я поднялся по лестнице и, слегка поплутав, оказался перед искомой классной комнатой. Рядом никого не было. Всё складывалось весьма удачно. Не то чтобы я должен был сделать так, чтобы меня совсем никто не увидел, но в данной ситуации я предпочёл бы остаться незамеченным.

Однако — с подозрением подумал я — я спокойно ввошёл в школу прямо через главный вход — вот это и впрямь странно. Если сюда можно настолько спокойно зайти, то и выйти должно быть не сложно, разве не так? Я предполагал, что могут присутствовать какие-то ограничения на выход, но, похоже, дело было не в этом. Значит, Юкарики Ичихиме должна иметь возможность покинуть школу без помощи Айкавы-сан или меня — пришёл к заключению я. Это не говоря о том, что раз уж она способна со мной встретиться, то не так уж она и ограничена в перемещении.

Если бы я подумал об этом ещё немного, то, быть может, смог бы заметить ту странную атмосферу, которой была окутана эта школа, смог бы почувствовать, что что-то не так.

Однако, я не стал особо задумываться и вместо этого просто отворил дверь в кабинет и вошёл внутрь. Классная комната представляла собой совершенно обычную классную комнату. Конечно же, если учесть, что я не учился в старшей школе, то я не мог говорить об этом с такой уверенностью.

Впрочем, это было неважно. Важным было то, что комната оказалась пуста.

— …Эм?

Проблематичненько. Я был порядочно взбудоражен ожиданием встречи с леди Юкарики, поэтому подобный исход несколько разочаровывал. Быть может, она пряталась где-то внутри класса. Если это и впрямь было так, то где же она могла скрываться…

Мда. Мне показалось, что шкафчик с инструментами для уборки вдруг вздрогнул. Однако все здешние окна были закрыты, а значит, сквозняков не должно было быть, так чем же тогда было вызвано это покачивание? А, она, должно быть, сидит там внутри. Ясно, с точки зрения школьницы это и впрямь самое идеальное место, чтобы спрятаться. Она, наверняка, смотрит на меня оттуда и ухмыляется, как озорница, ожидая, что тот, кто пришёл за ней, находится в полном недоумении; но я не переношу, когда меня не принимают всерьёз. Может быть, тот я, что существовал ещё три дня назад, и попался бы на эту уловку, но за последние три дня я пребывал на пороге смерти десять, а то и двадцать, раз, а потому, после того, как я вот так вот изменился, я никогда не попадусь на подобный трюк.

— Хмм? Её тут нет? Проблематичненько… — пробормотал я, приближаясь к шкафчику. Если я как следует по нему ударю, то она вылетит оттуда. Детей, которые любят шалить, следует наказывать. Стоя прямо перед шкафчиком и рассуждая о том, ударить по нему с левой или с правой, я вдруг…

Дрожь.

Я ощутил своей кожей что-то холодное. И в тот же момент что-то приставили к моей спине. Это было что-то довольно плотное, и твёрдое, словно пистолет.

— Руки вверх!

Как мне и было приказано, я поднял свои руки вверх. Я не повернулся. Мне не нужно было поворачиваться, чтобы угадать того, кто застал меня врасплох. Это был голос кого-то молодого или даже, точнее, это был голос ребёнка, и принадлежал он девушке. И судя по тому, откуда он исходил, она была значительно ниже меня.

Ясно, значит, шкафчик был приманкой… Я попался в довольно простую ловушку. Это была позорная ошибка со стороны того, кто только недавно столько всего пережил. Случившееся можно было бы объяснить, только если бы Айкава-сан сказала, что вся та её история на самом деле была вымыслом.

— Ты кто?

На вопрос, раздавшийся из-за моей спины, я совершенно спокойно и беззаботно ответил: «Мальчик на побегушках у Айкавы Джун».

— Но имени моего ты не услышишь. Я весьма горжусь тем, что за всю свою жизнь назвал своё настоящее имя лишь один раз.

— …?

В ответ на мои странные слова я ощутил, что то, что прижимали к моей спине, ненадолго ослабило свой упор. В то время как сказать про это, что она ослабила свою защиту, было нельзя, я всё же ждал этого момента. Я резко повернулся влево. Я собирался броситься вперёд и атаковать её, в то же время ожидая того же и от неё, но, прежде чем я смог полностью развернуться, из-за того, что слишком поспешил, я споткнулся о свою же ногу и довольно неуклюже плюхнулся на пол. Конечно же, противник не упустил подобной возможности и, отступив на некоторое расстояние, положил мне что-то на лоб.

Это была альтовая блокфлейта.

— …Умеешь же ты здороваться с людьми

— Извини. Меня просто учили, что если встречаешь кого-то незнакомого, то надо скрыть все следы своего присутствия и подкрасться к нему сзади.

Девочка сказала это, подняв блокфлейту, и, вывернув запястье, направила её, словно дирижёрскую палочку, на меня.

— Ясно… — я отмахнул рукой направленный на меня конец блокфлейты и поднялся. — …Тогда позволь мне поприветствовать тебя так, как подобает взрослому.

Я взглянул на стоявшую передо мной девочку. Она была одета в чёрную форму, а на её плече висела сумка на завязках.

Ошибки быть не могло — это была девочка с той фотографии. Да, это точно была она. Хоть тому фото уже и было пять лет, она выглядела абсолютно так же, как и на нём. Можно было даже сказать, что с того момента она не выросла ни на дюйм. Сказать, что она просто невысокая, было нельзя, потому что крохотным было всё её тело. Лицо её было скорее детским, чем невинным. А на нём… на нём была как раз-таки невинная улыбка.

—Рад нашей встрече, Юкарики Ичихиме-тян.

1. ↑Белоснежная лилия.
2. ↑Ку(«девять»)нагиса(«пляж») Томо(«друг»), если читать как «Ку Нагиса», то это схоже значению «Мозг» (когда говорят о человеке, а-ля «Да ты мозг!»). Так же эта фамилия является анаграммой «Кусанаги».
3. ↑Отсылка на Jojo Bizarre Adventure.
4. ↑Синтоистское божество, легендарный герой-полководец в японской мифологии.
5. ↑Юкари(«фиолетовый»)ки(«дерево») Ичи(«один»)химе(«принцесса»).
6. ↑Ии использует эту фразу в значении «тьфу-тьфу, чтоб не сглазить», в то время как на самом деле у неё иное значение.