5 мая, утро, где-то в Синдзюку

— …Значит, он всё-таки решил не возвращаться, — женщина, стоя напротив кастрюли с рагу, пробормотала эти слова.

Эта женщина с гладкими чёрными волосами слегка дрожала от волнения, в то время как из кастрюли прямо перед ней поднимался пар.

Эта женщина — Ягири Намие — подумала о задержавшемся владельце квартиры, расположенной в одном доме неподалёку от станции Синдзюку…

…Но думала она о нём всего несколько секунд.

— Сегодня тушёное мясо получилось намного лучше, чем я ожидала. Если он не собирается приходить домой, я, наверное, отнесу немного Сейджи.

Попробовав немного мясного бульона со специальной ложечки, она вспомнила об одном человеке, самом любимом, которого она оставила в Икебукуро.

Как только Намие представила совместный ужин с этим самым любимым человеком, Сейджи, её привычное каменное выражение лица приобрело розоватый оттенок.

Увидел бы её кто-нибудь в такой момент — решил бы, что для своего возраста она ведёт себя несколько по-детски.

Конечно, не смотря на то, что её ‘самый любимый человек’ приходился ей родным братом.

И не принимая во внимание тот факт, что её любовь была далека от тёплых семейных чувств — это была чистая страсть, которую обычно испытывают к противоположному полу.

Намие выключила плиту и взяла пульт от телевизора.

Она была привлекательна, даже проводя время на диване; хоть Намие сама и не понимала этого, она буквально излучала очарование в пределах этой пустой комнаты.

«Что это?»

«Неужели, этот телевизор ещё больше, чем в предыдущей квартире?»

Она немного повернула голову и хмуро осмотрела просто обставленное помещение.

Намие вела себя так, будто жила в этой квартире, но на самом деле и двух дней не прошло, как она сюда переехала.

Раньше она жила в других апартаментах в Синдзюку, работая секретаршей у одного информатора.

Но та, другая квартира, в связи с некоторыми обстоятельствами, сейчас не использовалась по назначению.

Информатор подготовил это место как укрытие от одного определённого человека в костюме бармена. Но, по какой-то непонятной причине, сам информатор сейчас скрывал своё существование даже от Намие.

Он говорил, что свяжется с ней ночью, но звонка так и не поступило.

— Этого парня нет на месте в такое важное время, так что, наверное, его поймал и избил до смерти его маленький друг, — женщина, раз за разом переключая каналы, пробормотала эти слова.

Пока Намие смотрела свою любимую часть одной программы, в которой предсказывали судьбу, она вдруг представила себе образ своего брата, и выражение её лица стало обворожительно безэмоциональным.

Однако, через несколько мгновений из телевизора послышалось одно знакомое ей имя.

— …Господин Орихара, приехав на выходные из Токио, получил ранение в живот…

«…Что!?»

Телеведущие сообщили ей внезапную, шокирующую новость.

«Орихара…Изая!?»

«Мне, наверное, послышалось, или это просто другой человек с такой же фамилией».

Женщина молча прослушала следующие слова диктора, чтобы утолить своё любопытство.

— …По словам свидетелей, Господин Орихара внезапно упал на землю на торговой улице рядом со станцией, и у него началось обильное кровотечение. В настоящее время Господин Орихара находится под наблюдением врачей в местной больнице; как предполагается, он был ранен острым предметом в брюшную полость. Полиция считает, что он стал случайной жертвой придорожного рубаки, но они также ждут выздоровления Господина Орихары, чтобы узнать у него подробности…

— Ээээ…

Как только Намие увидела на экране слова бегущей строки — “Серьёзно Ранен: Орихара Изая” — её предположения подтвердились, из лёгких вырвалось сдавленное восклицание.

В новостях не показали фото жертвы, но тот Изая, о котором они говорили, скорее всего, был тем самым Изаей, на которого она сейчас работала. В этом городе просто не могло существовать слишком много его полных тёзок.

Однако, даже когда Намие увидела в новостях, вещавших на всю страну, имя своего босса, выражение её лица по-прежнему осталось безразличным.

«Так его ранили ножом», — подумала Намие и переключила канал.

Она пыталась найти подтверждение только что услышанной информации на многих других каналах, но там были лишь шоу со знаменитостями или утреннее аниме — ничего важного.

«Ну, я думаю, что это не так уж и неожиданно, он, возможно, ввязался в драку с одним из своих маленьких дрянных дружков».

«Да, скорее всего, так оно и было».

Будучи помощницей Изаи, Намие прекрасно понимала, в какие переделки способен ввязаться этот человек.

Хотелось ей этого или нет — она прекрасно это понимала. Но она также предпочитала держаться подальше от этих проблем, так что стала крайне чувствительна к любой информации, которая могла ей в этом помочь.

Всё же, она могла назвать столько возможных преступников, что происшествие совсем не казалось ей чем-то из ряда вон выходящим.

«…»

Телефон Намие был записан в телефонной книге Изаи как “Доставка Пиццы”, так что, даже если полиция проверила бы список контактов, ей, скорее всего, не позвонили бы. Конечно, они бы не стали проверять каждый записанный телефонный номер, один за другим — они бы точно не зашли так далеко — даже если бы он был убит. Нет, они бы не стали так стараться из-за нападения, вылившегося всего лишь в ранение, не правда ли?

«Ах да».

«Сейчас важнее — а с ним вообще всё будет в порядке?»

Намие вдруг поняла, что если сейчас это простое ранение, в следующие несколько дней оно может превратиться в убийство.

Принимая во внимание тот факт, что новости транслировались по всей стране, и что Изаю отправили в какую-то больницу недалеко от места происшествия… Если тот молодой бармен, которого так ненавидел Орихара, видел это… Или если какой-то другой его противник видел.

Когда Намие поняла, что её начальник, возможно, находится в ужасной опасности и рискует лишиться жизни, она сказала сама себе в серьёзном тоне:

— В любом случае… Я так понимаю, это значит, что, начиная с сегодняшнего дня, я могу взять небольшой отпуск?

К тому времени, как она выключила плитку и закрыла остатки тушёного мяса крышкой, лицо её начальника уже было далеко-далеко на задворках её сознания.

На самом деле, вся проблема, включая безопасность (или её отсутствие) Изаи, была полностью стёрта из её памяти.

— Сейджи…

Проговорив это имя, Намие, словно пребывая в трансе, уставилась на ночной город за окном.

Как будто она могла видеть где-то там, далеко, своего любимого младшего брата.

♂♀ 6 мая, полдень, где-то в Икебукуро, перед многоквартирным домом

Где-то в лице этой девушки была глубокая, скрытая красота.

Её лицо и блестящие светлые волосы излучали необычную иностранную ауру.

Эта девушка не только отличалась от японцев — она отличалась от практически всех людей и была больше похожа на картинку.

На шее у неё, словно ожерелье, был странный, бросающийся в глаза, шрам.

Это выглядело, как будто однажды отделённая от тела голова в результате какой-то невероятной операции была пришита обратно к шее.

Эта девушка была такой подозрительной, что если бы кто-то постоял рядом с ней — начал бы волноваться, как бы его не затянуло в сказочный мир.

Некоторые, несмотря на это ощущение, влюбились бы в неё с первого взгляда.

Но…

— Доброе утро, Сейджи!

…Своим бесконечно весёлым голосом ей удаётся полностью разрушить впечатление, которое она производит.

Её голос будто говорит, что ей нет дела до остального мира, что она верит — каждый на этой планете её друг.

Молодой человек, выходя из здания, слегка улыбнулся и ответил этому голосу:

— Доброе утро, Мика.

Этот парень, которого она назвала Сейджи, хоть он и был одет в повседневную одежду, выглядел совсем не как ученик старшей школы.

В свою очередь, девушка, которую он назвал Микой, выглядела молодо, но любой, кто её увидел, подумал бы, что она более взрослая, чем кажется.

Конечно, до тех пор, пока она не начинала говорить.

— Куда мы пойдём сегодня? Куда угодно, только бы побыть с тобой, Сейджи!

Невинные слова.

Сказанные чистым голосом.

Такие слова нечасто услышишь и от парочек, которые только-только начали встречаться, а Мика и Сейджи начали свои отношения год назад.

Когда они только познакомились, Мика говорила с Сейджи чрезвычайно вежливо, но тот сказал ей прекратить, и поэтому сейчас она всегда говорила с ним в простом, разговорном стиле.

В глазах девушки были любовь, надежда и непреклонная вера в отношения со своим молодым человеком, как будто они встретились всего несколько минут назад, и эта встреча оказалась судьбоносной.

Однако, парень был невероятно сдержан, и реагировал на страстный взгляд девушки, будто и не замечал его вовсе.

— Хмм, дай-ка подумать… Как насчёт похода в кино?

Сейджи мягко улыбнулся и нежно положил руку на плечо девушки.

♂♀ 5 мая, полдень, в неизвестном ресторане

Этот ресторан, производящий впечатление дорогого заведения, находился в подвальном помещении, по соседству с крупным магазином бытовой техники.

Это место преимущественно использовалось для небольших деловых встреч, также друзья или парочки любили проводить здесь время.

Откуда-то из угла этого шикарного зала раздался весёлый голос школьницы.

— А потом, когда он положил свою руку ей на плечо, Мика-семпай так и закричала “Кья” и повисла на руке у Сейджи-семпая! Сейджи-семпай сказал: «Ну-ну, мне же теперь очень сложно идти», но он вовсе не был раздражён! Ну правда, эти двое и их любовные свидания…

— …Страсть (Любовь-морковь)… — энергичную девушку в очках перебила девушка довольно мрачного вида.

Если не обращать внимания на причёски и очки, эти двое выглядели абсолютно одинаково, но настрой у них был совершенно разным.

А той, что слушала рассказы этих странных близнецов, была…

Намие, одетая в женский деловой костюм.

— …

Перед этими близнецами Намие вела себя тихо и говорила так, будто её ответ их не касался.

Невероятно тихо.

— …Намие-сан?

Девочка в очках кое-что заметила и, повернув голову в сторону, окликнула её.

Лицо Намие не выражало никаких эмоций.

Однако, её взгляд был таким угрожающим, что мог заморозить всё вокруг. Даже у этой беззаботной девочки в очках по спине пробежали мурашки.

— Намие-сан, что случилось?

— Совершенно ничего. Орихара Курури, Орихара Маиру, продолжайте рассказывать.

— Ах, Намие-сан, когда вы нас называете полными именами, это звучит немного пугающе!

— …Страх (Так страшно)…

Близнецы, осознав, какого рода аура окружает их собеседницу, прижались друг к другу.

Чтобы побороть ледяной страх, медленно зарождающийся в её сердце, девочка в очках, Маиру, заставила себя улыбнуться и продолжить ‘доклад’.

— Так вот, потом они пошли в городской кинотеатр, чтобы посмотреть “Ниндзя-вампир Кармилла Сайзо — Начало”, и они всё ещё там! Прямо сейчас! А, но…наверное, фильм скоро закончится, да?

— …Вот-вот (Осталось 10 минут)…

— Понятно, — равнодушно ответив им, Намие изящно отпила кофе из своей чашки.

— Ну что ж, я ценю ваши наблюдения и доклад. Вот небольшая награда за ваши старания.

Намие, совсем не похожая на благодарную, достала небольшую карту.

Это была банковская карта.

— Я попыталась сделать так, чтобы операции невозможно было отследить, но не могу с точностью вам этого гарантировать. Так что, как только всё потратите — пожалуйста, избавьтесь от карты. Пин-код — 0164. Как и обещала, на ней 300.000 иен.

— Я ещё в прошлый раз, как вы попросили оказать вам услугу, хотела спросить — это правда ничего, что вы нам столько даёте?

Маиру, чувствуя себя неловко, вместе с тем испытывала неподдельное любопытство.

— Конечно. А что не так, у вас с этим какие-то проблемы?

Намие, по-видимому, не в состоянии понять, в чём проблема, наклонила голову и задала этот вопрос. Это действие показало её взрослую сторону; однако выражение её лица было в состоянии до смерти испугать любого.

— Но, я имела в виду… Так много получать только за слежку за вашим младшим братом и за доклад вам…

— Что за идиотский вопрос. Во-первых, иметь возможность знать всё о передвижениях Сейджи — бесценно. Можете воспринимать эти деньги как зарплату от Орихары Изаи, полученную мной в то время, как я слушаю ваши рассказы. Не стоит об этом волноваться.

Услышав слова Намие, близнецы тихо сказали друг другу:

— Братик Изая платит Намие-сан большую кучу денег, да?- …Попытка (Это его первый раз)… Беспокойство (Он, наверное, не в курсе)…

Хоть женщина их и слышала, она, без следа волнения в голосе, равнодушно, без эмоциональной окраски, просто продолжила говорить:

— Если вам интересно, я заслуживаю гораздо большего. Приглядывать за вашим капризным большим братиком гораздо сложнее, чем я могла себе представить.

Закончив говорить, Намие вдруг кое о чём вспомнила и задала сидящим перед ней близнецам вопрос:

— Вы двое…слышали о том, что случилось с Орихарой Изаей?

И их ответом было…

— Ааа, наш братец доигрался, и его пырнули ножом, правильно?

— …Рано (Этим утром)… Бюро (полиция)… Сообщили (связались с нами)…

— Наши родители работают за границей, так что они решили, что проще будет связаться с нами. Я сказала: «Пусть смажет рану слюной и всё будет в порядке! Просто оставьте его как есть», а полицейский разозлился и ответил: «Ты не должна говорить так о своей драгоценной семье».

— …Дура (Разве это не очевидно)…

Курури ругала свою сестру, но её лицо не выражало ни волнения, ни злости, в то время как на члена её семьи было совершено нападение.

Возможно, для этих двоих существование старшего брата было не так уж и важно.

Для Намие их семейные разборки не представляли абсолютно никакого интереса, так что она поспешила как можно быстрее сменить тему.

— …В любом случае, я хотела бы уточнить одну маленькую деталь вашего доклада.

— А? Что? Наш доклад мог быть несколько субъективен, но мы ничего не придумывали!

— …Эта девчонка… Как Сейджи обычно её называет?

— Что?

Не понимая, к чему клонит Намие, близнецы посмотрели друг на друга в замешательстве.

Не слишком над этим задумываясь, Маиру дала ей ответ.

Она просто вяла и сказала это…

— Эм, я думаю, что он обычно называл её по имени, “Мика”. А Мика-семпай ведёт себя необычайно вежливо, когда рядом есть кто-то ещё, но в последнее время она стала довольно искренней с Сейджи-семпаем. Я всего лишь слышала это от других старшеклассников, но, похоже, недавно они перестали обращаться друг к другу почтительно, ведь они уже год встречаются…

Маиру, стараясь изо всех сил, пыталась продолжить свой рассказ, но вдруг была перебита странным звуком.

Треск.

Послышался глухой щелчок, и чашка, которую секунду назад Намие держала в руке, начала падать.

Чашка отскочила от колена Намие и полетела прямо вниз.

Так как она была уже пуста, ничего не пролилось ни на одежду женщины, ни на пол.

Но Курури и Маиру обратили внимание совсем не на это — ведь их взгляды были сконцентрированы на руке Намие.

Потому что в руке она держала остатки того, что совсем недавно являлось ручкой чашки.

— Мы глубоко сожалеем об этом, дорогой посетитель! Вы не ранены?

Увидев упавшую чашку, один из работников ресторана тут же подбежал к их столику. Похоже, он подумал, что проблема была в чашке, и что по этой причине она и сломалась.

— …Всё в порядке, не волнуйтесь.

Намие, сохраняя холодное выражение лица, отделалась от официанта, который, убрав остатки чашки, по-прежнему пытался извиниться, и медленно отпила воды из стакана.

Она, как обычно, двигалась со всем изяществом, но Курури и Маиру поняли, что чашка сломалась вовсе не из-за трещины в ручке.

Они знали, что Намие всего лишь одними пальцами разломала ручку керамической кружки на мелкие кусочки.

— На…Намие-сан?

— …Тайна (Вы в порядке)…?

Близнецы, почувствовав исходящую от женщины ауру ненависти — такую сильную, что она была практически осязаема — отодвинулись от Намие подальше и задали эти вопросы.

Однако, сложно было сказать, слушала ли их Намие вообще; она уставилась куда-то вдаль и с придыханием проговорила следующие слова:

— …никогда…

— Что?

— …

Следующее, что девочки услышали от Намие, было, в каком-то роде, очевидной правдой, но вместе с этим близнецы почувствовали сильное, невероятно сильное безумие женщины, сидящей перед ними.

— Сейджи… Сейджи никогда не называл меня по имени… никогда…

Девочки совершенно ясно чувствовали это.

Сильнейшее намерение убивать, бездонную зависть, сквозившую из слов Намие.

И ещё то, что, скорее всего, ни один обычный человек был не в силах понять её чувства.

♂♀ Через полчаса, в фойе кинотеатра

[Давайте, я вам объясню!

Кармилла Сайзо — ниндзя-вампир!

Его отец — вампир, мать — человек, а сам он — Агент Тьмы, использующий техники ниндзя.

Испытывая отвращение к вампирской крови, что течёт в его жилах, он продолжает сражаться с тёмными силами во имя мира в Новом Токио!

После спасения Эдо — города, который станет Новым Токио — в двух предыдущих фильмах, в новом фильме он во второй раз проходит во временной разлом!

Его новый пункт назначения — Средневековая Румыния!

Его ждёт встреча с отцом, который в те времена всё ещё ненавидел людей.

И встреча с новым врагом.

Путешествуя во времени и пространстве, на грани между жизнью и смертью, Сайзо узнаёт правду о себе…]

Прочитав это на первой странице брошюры, Ягири Сейджи обратился к девушке рядом с ним:

— Тебе понравилось?

— Это было таак классно! Иметь возможность сидеть рядом с тобой всё это время, Сейджи!

С наивной улыбкой на лице, Харима Мика обвила своё запястье вокруг руки Сейджи.

— Я спрашивал тебя не об этом, знаешь ли.

Хоть парень и был в замешательстве от ответа Мики, он, всё же, слегка улыбнулся и посмотрел ей в глаза.

Он улыбался вовсе не из-за того, что она ему сказала.

Он улыбался потому, что видел по выражению лица девушки — она была счастлива.

♂♀

Ягири Сейджи жил только ради любви.

Он был человеком, способным без оружия противостоять танку за любимую девушку.

Если бы ему сказали, что он в обмен на жизнь этой девушки должен вырвать собственное сердце — конечно, предположим, что это правда — он, скорее всего, сделал бы это без размышлений.

Улыбающаяся девушка, которая прильнула к его руке, невинная, но в каком-то роде имеющая тёмную сторону, не была той, кого он так любил.

Точнее сказать, любимым был её ‘лицо’.

Сейджи любил часть тела под именем Харима Мика, которую обычно называли головой.

Если бы у девушки, работающей кассиршей этого кинотеатра, было точно такое же лицо, Сейджи, возможно, тут же полюбил бы и её.

Но всё же, неужели такие чувства можно назвать любовью?

Конечно, наверняка найдутся такие люди, которые скажут вам, что любят девушек только за их лица.

Но, оставим в покое вопрос, что может называться любовью, а что — нет; Сейджи несколько отличался от тех, кто любит девушек только за внешние данные.

Он не судил её по общему виду тела.

Например, если бы перед Ягири появилась девушка гораздо более красивая, чем Мика, он, скорее всего, не был бы ей очарован.

Жизнь Сейджи полностью перевернулась после знакомства с одной женской головой, и, в результате множества неприятностей, он в настоящее время встречался с Харимой Микой.

До тех пор, пока он не найдёт настоящего владельца лица, которое он искал.

Ягири Сейджи продолжал показывать свою ненастоящую любовь.

Чтобы каждый раз, когда он смотрел на Мику Хариму, он мог вспоминать женщину, которую любил по-настоящему.

Он был полностью уверен, что это — его истинная любовь.

Харима Мика жила только ради любви.

Больше всего она любила быть в кого-то влюблённой.

Это значило, что она не очень-то думала о жизненных обстоятельствах своего партнёра.

Ради своего пристрастия она спокойно могла проникнуть в дом своего возлюбленного, и даже всерьёз могла задуматься об установке жучков в его комнате.

Даже если Сейджи полюбил бы другую девушку, у неё, скорее всего, не было бы претензий.

Даже если Сейджи жестоко оскорбил бы её, она, скорее всего, не стала бы его ненавидеть.

Даже если это и произошло бы, она бы всё равно продолжила любить, ведь самой важной вещью для неё было любить кого бы то ни было.

Намного, намного важнее чувств того, кого она любила — Сейджи.

Вот так она и продолжала любить Ягири Сейджи. Всем сердцем, с бесконечной чистотой, в невероятной степени.

— Я не люблю тебя.

Она помнила эти слова и сейчас — они чётко врезались в её память.

Это признание Сейджи.

— Но, пока я смотрю на тебя, я помню свою любовь к ней, и свою решимость. Так что, я принимаю твою любовь. До тех пор, пока не верну её назад.

После этих слов Сейджи прижал её к себе.

Он заключил её в свои объятия.

Этого было достаточно.

Для неё лишь этого было достаточно, чтобы любить Ягири Сейджи.

«Он принял меня такой, какая я есть».

«Он принял мою любовь такой, какая она есть».

Так она подумала.

Она подумала о женщине, которую он любил через неё.

Истинного ‘владельца’ своего лица.

Вместе с Сейджи она собиралась найти эту женщину и прямо перед ним раздавить её и полностью проглотить, не оставляя ни капли крови, ни волоска. Если бы она так сделала, любовь Сейджи принадлежала бы только ей.

Всё могло закончиться тем, что Сейджи убил бы её в приступе ярости.

Она знала, что это было возможно.

Но такие мелкие детали не имели для неё абсолютно никакого значения.

Девушка по имени Харима Мика верила в это всем сердцем.

Она верила.

Она верила, что эти чувства, которые любой нормальный человек назвал бы ненормальными, были настоящей любовью.

А владелица этой головы, занявшая своё место в умах этих двух возлюбленных, сама по себе была несколько странным существом.

В конце концов, голова этой женщины…

…Продолжала жить, будучи полностью отделённой от тела своей ‘владелицы’.

♂♀

Она не была человеком.

Она была кем-то вроде то ли шотландской, то ли ирландской феи, которую обычно называли ‘Дюллахан’; фея эта посещала дома тех, кому вскоре суждено было умереть, и сообщала этим людям время, которое им осталось.

Она наносила таким людям визит, держа собственную голову в руках, на колеснице, приводимой в движение безголовой лошадью, известной как Коист-Бодхар. А на тех глупцов, что открывали дверь в то время, когда она проезжала мимо их домов, выливалось ведро крови… Такой была старинная легенда о Дюллахан, которая из поколение в поколение передавалась в Европе вместе с историями о Банши.

А голова, которую этот рыцарь обычно нёс в своих руках, была единственной и неповторимой любовью Сейджи.

Год назад Сейджи украл из фармацевтической компании своей семьи один ‘экспериментальный образец’.

Это было то, чем он с детства восхищался и считал идеалом красоты, — голова Дюллахан.

Но из-за множества произошедших в жизни парня событий его, в конечном счете, разлучили с головой.

Вместо неё появилась Харима Мика, которой с помощью пластической операции сделали точно такое же лицо, как у той Дюллахан.

Мика, благодаря чудесной силе операции, была близка к тому образу, который он любил.

Сейджи был не в состоянии различить эти два лица.

И тогда, когда он понял это, кто-то сказал ему следующие надменные слова, которые на куски разбили его сердце:

— Ну, не похоже, что есть разница между оригиналом и подделкой, так что…

Он не мог вспомнить, чьи это были слова.

Возможно, этого человека Сейджи даже и не знал.

Но эти слова стали его оковами и полностью разорвали на части его представление о любви.

— Сказать по правде, это всего лишь значит, что ‘любовь’, которую ты якобы испытывал к той голове, была довольно низкосортной, не так ли? Хорошая попытка.

В тот самый момент чувства Сейджи были разбиты на куски.

Однако, он не сдался.

То, что однажды было разбито, можно собрать воедино.

Он держал Мику возле себя только для того, чтобы не забыть об этих чувствах.

И чтобы предупредить самого себя.

Для Сейджи Мика Харима была не более чем проводником — терминалом, через который он мог проявлять свою любовь к той голове.

И сегодня Сейджи продолжал изображать ненастоящие чувства к девушке, к которой ничего не испытывал, а всё для того, чтобы подтвердить — его любовь настоящая.

♂♀ Через несколько минут, Икебукуро

После кинотеатра эти двое решили прогуляться по городу.

Без какой-либо цели они прошли вниз по улице Саншайн 60, по направлению к зданию Токио Хэндс.

Возможно потому, что это был выходной день, город был оживлён больше, чем обычно.

Жители Токио были одеты в самые разные цвета, а в какие — зависело от части города, в которой вы находились.

В случае Шибуи и Акихабары эти ‘цвета’ было трудно описать словами, но в Синдзюку и Икебукуро были разные типы групп людей, и у каждой из них была своя атмосфера.

Сейджи и Мика обычно прогуливались, окутанные этой своеобразной атмосферой, но сегодня праздничное волнение скрывало это странное чувство.

— Что ты думаешь о временном парадоксе Сайзо?

— Хмм, ну… Во втором фильме он был точно таким же, но не похоже, чтобы будущее слишком сильно изменилось, так что, может быть, это и не было никакое прошлое, а часть параллельного мира? Даже если так, нам рассказали немного о прошлом отца Сайзо… В любом случае, мне так кажется. А что насчёт тебя, Сейджи?

— Ааа… Да, я тоже об этом подумал.

— Правда!? Круто!

Увидев, что Мика радостно улыбается, Сейджи сказал кое-что относящееся к их повседневной жизни:

— …Монстры, вампиры и прочие подобные вещи мне кое о чём напоминают.

— …Ты имеешь в виду ту голову.

— Да.

Они находились в самом центре огромного города, но Сейджи без сомнений поднял эту тему.

Молодой человек снова посмотрел на лицо девушки, идущей рядом с ним.

Эта девушка, Мика Харима, вне всяких сомнений не была полной идиоткой.

Сейджи уже понял это.

Сначала он подумал, что Мика была дурой-сталкером, которая не прислушивалась к словам других людей.

Но после того, как Сейджи начал встречаться с этой девушкой, он понял, что помимо ненормальной и извращённой стороны Мика имеет и другую — хитрую и умную там, где это необходимо.

Но он по-прежнему не понимал в ней многого.

«Почему я?» — думал Сейджи.

Конечно, около года назад он спас Мику и её подругу от хулиганов.

Он также слышал, что до этого, во время вступительных экзаменов, она влюбилась в него с первого взгляда.

Но, даже если так…

Даже если так…

Просто потому, что он понравился ей с первого взгляда и спас её от кучки неудачников.

Или даже если потому, что она в какой-то мере верила в ‘судьбу’.

Неужели, всё это на самом деле стоило того, чтобы так много раз подвергать свою жизнь опасности?

Сейджи однажды перерезал этой девушке горло.

С невероятным хладнокровием.

Даже после этого Мика Харима продолжила показывать чувства к Сейджи Ягири.

Хотя в какой-то мере её заставили, по большей мере по своему собственному желанию, на шее ей сделали фальшивый шрам. Этот шрам, скорее всего, останется с ней на всю жизнь. Лицо, данное ей её родителями, полностью изменили.

И она ничуть не жалела об этом.

Этого Сейджи не мог понять.

Если бы его спросили, стал бы он рисковать жизнью ради любви, он бы ответил “да”.

Но он никогда не был в ситуации, достаточно опасной для того, чтобы это проверить. Размышляя над этим сейчас, он понял, что один раз его жизни уже угрожала реальная опасность — когда он полез в драку с парнем в костюме бармена; но тогда Сейджи был настолько не в себе, что был не состоянии думать о собственной безопасности.

Если бы ему, например, пришлось пройти через ужасную пытку, смог бы он по-прежнему сохранить веру в любовь?

Сейджи верил, что смог бы, но он не мог быть полностью уверен, не испытав тех ужасных мук.

Но та девушка — Харима Мика — скорее всего, не прекратила бы любить его, какую пытку ей ни пришлось бы вынести.

Так ему казалось.

«Почему?»

Дойдя до такого умозаключения, крайне самонадеянный человек мог бы сделать следующий вывод: «Это всё потому, что я поразителен». Или, может быть, он просто был бы доволен, что его чувства взаимны. А если бы их отношения были некрепкими, он тайно начал бы бояться её любви.

Однако, для Сейджи Мика была не более чем проводником, через который проходила его любовь.

Объективно мыслящий человек не нашёл бы в ситуации этого парня ничего, кроме проблем.

«Да что эта девушка вообще нашла в таком, как я?»

Сейджи уже несколько раз задавался этим вопросом ранее.

Но каждый раз, как он начинал волноваться о скрытых мотивах Мики, он вспоминал свою настоящую цель, говорил себе: «Нет причин для беспокойства» и выбрасывал из головы все сомнения.

Он делал это снова и снова.

Он даже прямо спросил об этом у Мики, когда уже не смог сам отделаться от этой навязчивой мысли.

И после этого она ответила ему без запинки: «Потому что это ты, Сейджи-сан!».

Через некоторое время она стала с ним немного искреннее и вместо этого говорила уже: «Ведь это ты, Сейджи!», но в любом случае, её слова не помогли ему найти ответ на свой вопрос.

И хотя уже больше года прошло с тех пор, как они начали встречаться, сегодня Сейджи задал ей тот же самый вопрос.

— Я уже говорил тебе много раз, но ты не та, кого я люблю, Мика.

— …Я знаю.

— Если знаешь, тогда почему всё ещё любишь меня?

— Потому что это ты. Других причин мне не надо.

Как Сейджи и ожидал, он получил тот же самый ответ.

Вздохнув, он решил оставить эту проблему в покое на время, и сменил тему.

— Уже больше года прошло с тех пор, как моя сестра пропала… Я думаю, она может знать, где та голова.

— …Так ты волнуешься о своей старшей сестре?

— Что? Почему это?

— Я хотела сказать… За ней, наверное, охотилось столько людей… Прямо сейчас она может быть в большой опасности…

Мика редко говорила что-то, заслуживающее похвалы; Сейджи, холодно улыбнувшись, ответил ей:

— Моя сестра не настолько хрупка. Она жёсткая, и кроме того, сама может сойти за плохого парня.

Не желая продолжать этот разговор, Сейджи размял шею, посмотрел по сторонам и пробормотал:

— Думаю, мы должны пойти пообедать, да?

Они находились на улице, полной забегаловок, кафе, ресторанов, а в переулках находилось множество магазинчиков тайваньской кухни и рамена. Сейджи положил руку Мике на голову и мягко спросил у неё:

— Чего именно тебе хотелось бы поесть?

— Мне всё равно — я съем всё, что ты пожелаешь, Сейджи!

Для этих двоих это был ещё один обыкновенный разговор.

«“Девушки, лишенные всякого чувства самостоятельности, отвратительны” — я думаю, что в какой-то книге были написаны эти слова».

«Ну, да всё равно».

«Если бы настоящая голова так говорила, я принял бы её любой».

Играя в уме с этими странными, идеалистическими мыслями, Сейджи выбрал следующую цель их прогулки, как обычно исходя из собственного настроения.

— Ну, думаю, время от времени я могу побаловать себя суши.

И вот так они направились в один ресторан напротив боулинга под названием “Русские Суши”.

♂♀

Пока они двигались по направлению к “Русским суши”, взгляд Сейджи обратился на одного человека.

— Что? — увидев перед собой знакомое лицо, Сейджи непроизвольно произнёс это.

— Микадо…Неужели это Микадо?

— А.

К ним с озадаченным выражением лица повернулся парень, который выглядел как ребёнок.

Парень, которого Сейджи назвал Микадо, улыбнулся, увидев их с Микой.

— А, привет, Сейджи-кун, Мика-сан. Вы на свидании?

— Да… …А? Что это у тебя на лице?

У их одноклассника из Академии Райра, Рюгамине Микадо, к лицу был приклеен пластырь, само оно немного отекло, и виднелись синяки.

— Мм… Я просто упал. Прокатился прямо вниз по лестнице рядом со своей квартирой.

Сейджи чувствовал какое-то странное чувство беспокойства о Микадо, улыбающемся и смеющемся, но увидев лицо Рюгамине, он решил, что даже если спросит о нём, вряд ли получит ответ; так что вместе этого он подобрал соответствующие слова:

— Понятно… Тебе нужно быть осторожнее, чел.

— Спасибо, — Микадо выразил благодарность, и с по-прежнему невинной улыбкой мягко проговорил:

— …Ну вот, уже больше года прошло с тех пор, да?

— Хм…? Ааа.

Сейджи понял, о чём говорит Микадо.

Было время, когда Ягири всё ещё был одержим той головой, и доставил этому мальчику множество проблем. Точнее говоря, это его старшая сестра втянула Микадо в ту опасную ситуацию… Но имел Сейджи к этому отношение или нет, он стыдился своего прошлого “я”.

— Я…правда благодарен за то, что ты тогда сделал.

— Я ничего не делал. Тебе нужно сказать спасибо всем Долларам.

— Да, думаю, ты прав.

— Ты и Мика-сан теперь тоже часть Долларов, так что забей.

«…?»

Теперь Сейджи понял, что это было за странное чувство.

«Микадо совсем не свойственно так говорить о Долларах».

Доллары — группа из Икебукуро, причисляющая себя к Цветным Бандам, предпочитающая говорить, что их цвет — ‘его отсутствие’.

Сейджи знал, что мальчик, стоящий перед ним, был частью Долларов.

Он так же мог, судя по тому, что произошло в прошлом, и по окружающей этого мальчика ауре, сказать, что он занимал в банде особую позицию.

Но Сейджи не заходил настолько далеко, чтобы узнать, какую именно.

Ему было всё равно, до тех пор, пока он мог любить то лицо.

Не то, чтобы он испытывал, что обязан Долларам или Микадо, он просто решил, что даже если узнает, кто есть Микадо на самом деле, это, скорее всего, не подскажет ему, где находится голова.

С тех пор он встречался с Микадо время от времени — по какой-то непонятной причине тот тоже был приглашён на вечеринку в квартире Безголового Гонщика, и, похоже, их судьбы странным образом пересекались. Они не были близкими друзьями — их отношения были в основном, как у двух изредка беседующих одноклассников.

Однако, даже с такими взаимоотношениями, или, точнее сказать, из-за них, Сейджи чувствовал некоторые подозрения.

Подозрения по поводу того, почему стоящий перед ним мальчик вообще затронул имя Долларов.

— Да… Я тоже никогда не забуду, что произошло той ночью.

На деле Сейджи сказал это Микадо…

Пока он думал, что эти слова, возможно, предназначались для него самого, Рюгамине сделал шаг назад и помахал им рукой.

— Увидимся позже, Сейджи-кун, Мика-сан. Если у вас будут какие-то проблемы, не стесняйтесь поговорить о них со мной.

— Что? Ааа… Ну ладно.

Смутившись от таких слов Микадо, Сейджи дал такой слабый ответ, но…

— Микадо-кун.

Мика, без своей привычной улыбки, твёрдо произнесла имя мальчика, встав на место Сейджи.

— Что?

— Лучше не заставляй Анри-чан плакать, хорошо?

— …

— Чего?

Микадо замолчал, а Сейджи впал в полное замешательство.

Мика, увидев выражения этих двоих, отбросила свою серьёзность, не смогла сдержать смех и помахала Рюгамине.

— Увидимся в школе, ладно?

— А…да. До скорого.

Проводив Микадо с лёгкими улыбками на лицах, Сейджи и Мика пошли дальше по направлению к Русским Суши.

— …Он сейчас был…каким-то странным, да?

С неизменным выражением лица Мика посмотрела на Сейджи и задала этот вопрос.

— Да. Он почему-то не был похож на привычного Микадо-куна, ха?

— Также, его раны довольно тяжёлые, интересно, что с ним произошло?

Сейджи посмотрел назад, в том направлении, куда ушёл Микадо, но Харима схватила его за руку и потянула обратно к магазинчику суши.

— Ну, нам-то не стоит за него беспокоиться! Давай, пойдём.

— Что…? А, да. Думаю, ты права.

«Думаю, если что-то случится, смогу поговорить с ним в школе».

Сейджи принял такое решение и позволил Мике потащить его вниз по улице Саншайн 60.

Вместе с тем думая, что с необыкновенно настойчивой девушкой было что-то не так.

♂♀

А из тени за ними наблюдала одна женщина.

— …Сейджи…

Намие смотрела своему младшему брату в спину с выражением лица, близким к экстазу.

Когда она увидела, что тот вполне в порядке, её лицо просветлело от облегчения, а возбуждение стало литься через край.

«Ааа…эта чёртова девка. И как она может быть такой милой, даже если я не вижу её лица».

Намие, наблюдавшей за удаляющейся спиной своего младшего брата, почти казалось, что он излучает свет.

Естественно, на этой улице было, по крайней мере, десять молодых людей, которые издалека выглядели почти точно так же как Сейджи, но прибыв на место, подсказанное ей близнецами, Намие сумела заметить своего младшего брата менее чем за секунду.

Конечно, это значило, что девушка, идущая рядом с ним, также попала в поле её зрения.

— …Харима…Мика… — пробормотав это имя, женщина слегка прикусила свою щёку изнутри.

Она кусала до тех пор, пока, наконец, не вгрызлась в плоть, и во рту у неё распространился вкус крови.

Когда Намие почувствовала металлический привкус во рту, она сузила глаза.

«Этот вкус… Кровь той вороватой кошки на вкус будет точно такой же».

Это выглядело так, будто женщина представляла себе, как вгрызается в шею Мики.

Намие кусала свою собственную щёку, чтобы, в конечном счете, это заблуждение стало реальностью.

Женщина продолжила следовать за парочкой, в то время, как её сумасшедшая любовь к брату и ненависть к сопернице становились всё сильнее.

— Эээй, юная леди, есть минутка?

За последние несколько минут пара мужчин, хотели ли они её подцепить, или же они были кем-то вроде охотников за талантами, обращались к ней именно так, но…

— …Как раздражает.

Каждый раз, когда они пытались, Намие, смерив их холодным взглядом убийцы, говорила эти слова

Если бы она посмотрела на них со злостью и презрением, мужчины, скорее всего, разозлились бы сами. Вместо этого, она просто говорила им правду, что они ‘раздражали’, холодным, сродни деловому, голосом.

Таким образом, мужчины всё понимали.

Они понимали, что эта женщина способна на убийство, как на часть своей работы.

И ещё они осознавали, что сами были целью её ‘работы’.

— …Эм, прошу прощения!

Однако, мужчины, пытающиеся привлечь её внимание, привыкли к подобным вещам, и как только они чувствовали угрозу от своей цели, тут же отставали и шли искать новую женщину для приставаний.

Пока Намие таким образом следовала за парочкой по улице, она убедилась, что они в конечном счёте вошли в один ресторанчик суши. После этого женщина повернулась и пошла против потока людей, до тех пор, пока она до поры до времени не покинула улицу Саншайн 60.

Пока она шла, в её глазах закипало скрытое безумие, а её тело излучало жар страсти, такой же горячий, как магма.

♂♀ Внутри Русских Суши

— Воооот ваши суши с крабом, благодарю за ожидание. У нас сырое, у нас варёное, у нас жареное, у нас люди, у нас город, у нас хорошая еда, понятно? Краб крутит нашу планету!

— Конечно же, вы имели в виду “деньги крутят нашу планету”?

— Ооо, в твоём возрасте нет никакого толка волноваться о деньгах! Поколение денег, да? Но, ты прав. Если краб идёт по кругу, деньги идут по кругу. Краб из моего ресторанчика и деньги моего босса идут по кругу, да? Снова и снова, как на карусели, да? Русский краб и японские деньги в круговороте, да? Суши-карусель! Невероятный доход!

— …

Положив наполненный крабом шарик из риса в рот, Сейджи со смиренным видом покачал головой.

Они находились в известном местечке, которое считалось весьма необычным даже по стандартам Икебукуро, — “Русских Суши”.

Среди своеобразной японской архитектуры с вкраплениями русских декораций владелец магазина, европеец, и его чёрный подчинённый прекрасно обслуживали своих клиентов.

Сейджи уже много раз приходил сюда с Микой, так что они были хорошо знакомы с работающими здесь людьми — по крайней мере, так ему казалось.

— Эй, Саймон-сан, а кто это?

Сегодня парень заметил здесь незнакомое лицо.

Это была молодая европейка, одетая почти как Саймон.

Эти двое настолько различались, что это даже вызывало любопытство; а лицо этой девушки большинство японцев с большой вероятностью назвали бы ‘довольно красивым’, но…

На её лице прямым текстом было написано недовольство; девушка стояла в углу ресторана, и не пытаясь помочь остальным. Она смотрела в никуда, и в её глазах читалась жажда крови, так что посетители в настоящий момент слишком боялись её, чтобы подозвать к своим столикам.

— Ооо, Сейджи, мой мальчик, заинтересовался этой девушкой? Той, которую зовут Ворона, да? Можешь взять её с собой домой, с этим всё в порядке. Мальчик, у тебя могла бы быть и девушка, и любовница. В каждой руке по цветку! Когда ты ешь вместе с любимыми, рис кажется вкуснее! Десять человек уже брали её домой вместе с суши, понятно?

Для Саймона эти слова были не более чем шуткой, но девушка, услышав их, ответила ему в возмущении:

— …Ответ отрицательный. Я не обязана спасать ваш бизнес посредством продажи своего тела. Я намерена бойкотировать подобные обязательства. Однако, если вы скажете мне сделать это по требованию клиента, я соглашусь.

— Ооо, это одно из японских судебных разбирательств за сексуальные домогательства? Сексуальные домогательства это плохо, понятно? Сделаешь это — и нет желудка. Нет желудка — и ты больше не сможешь есть суши, а я стану банкротом!

Саймон ушёл на кухню, а Сейджи всё продолжал смотреть на женщину, которую тот назвал Вороной.

— Эй, Сейджи, не смотри так на других женщин! — надув губы, Мика слегка потянула его за руку.

— Хм? А, да, ты права.

Сейджи согласился с Микой, но у него были некоторые сомнения по поводу сложившейся ситуации.

«Такое не часто увидишь».

«Обычно она подумала бы “кому какое дело, я же красивее”, и забыла бы об этом».

«Может, потому что эта девушка — иностранка?»

«…Эта голова тоже была из какой-то другой страны, так что, может быть, она разволновалась из-за этого».

«В любом случае, её беспокойство излишне».

Сейджи был обеспокоен слегка необычным поведением своей фальшивой возлюбленной, но недолго.

Мика тоже забыла о волнении, и ела свой обед, как обычно прильнув к руке Сейджи.

Харима вела себя так, будто они были только что начавшей встречаться невинной парочкой, а Сейджи относился к ней спокойно и никогда не проявил бы к ней жестокости.

Хотя их отношения странным образом производили впечатление фальшивых, в глазах незнакомца эти двое могли показаться по-настоящему счастливой парочкой.

Потом Сейджи увидел, как женщина по имени Ворона поговорила с владельцем магазина и, нахмурившись, ушла во внутреннее помещение ресторана.

К тому времени этот парень уже потерял к ней всякий интерес.

— …Но чёрт, неужели он не крут? Ханеджима Юхей, тот актёр из всех фильмов “Кармилла Сайзо”? Я имею в виду, что он и так зарабатывает настолько много, что ему нет нужды сниматься в таком странном фильме, но я слышал, что он уже подтвердил своё участие в продолжении!

— Думаю, я слышала, что в продолжении его соперник, Саске Дракул, будет воскрешён.

— Да, это так. Я хотел сказать, это довольно тупой фильм, но специальный грим, который носит Тенджин Закуроя, крут, разве не так? Мне также очень понравилось, что в первой части они сделали Хиджирибе Рури уникальный макияж.

— Эта Хиджирибе Рури сейчас встречается с Ханеджимой Юхеем, да?

Парочка продолжала эту беседу за едой, перескакивая с темы на тему.

— Ааа, даже парень вроде меня может понять, что Ханеджима Юхей горяч. Люди, похоже, имеют на этот счёт разные мнения, но я думаю, что они — довольно хорошая пара.

— Ну, я думаю, что, по сравнению с Ханеджимой Юхеем, Сейджи намного…

Как и всегда, Мика начала превращать их разговор в одностороннюю раздачу комплиментов, но…

[Мика, звонит телефон. Мика, звонит телефон.]

Её телефон — на звонке стоял голос Сейджи — начал звонить, и Мика вытащила его из глубин своей сумки.

— Этот звонок жутковатый, ты так не думаешь?

— Правда? А мне очень нравится.

— Когда ты вообще успела это записать…?

Мика переключила внимание на экран своего мобильного, в то время как сидящий рядом Сейджи возмущённо что-то бормотал.

“Номер не определён”.

Сузив глаза, Мика нажала на кнопку ‘принять вызов’ и поднесла телефон к уху.

— …Алло?

И этот самый звонок изменил выходной Мики.

— …Да, с этим всё в порядке. Подожди минутку, хорошо?

Мика, улыбаясь, медленно встала с места.

— Прости, Сейджи. Мне позвонил друг, так что я выйду на секундочку, ладно?

— Ааа, ну хорошо.

Услышав прямой ответ Сейджи, Мика помахала ему рукой, вышла из ресторанчика суши и продолжила свой разговор.

«Мике не часто звонят друзья».

«Может, это Анри? А, наверное, нет, думаю, я слышал, что они с Микадо говорили что-то насчёт того, что им нужно купить новые телефоны».

«Кстати говоря, я не очень-то понимаю, какие отношения между этими двумя».

«Я знаю, что, по крайней мере, Микадо нравится Анри, судя по его ответу на мой вопрос, который я задал ему в конце нашего первого года в старшей школе. Но я не спрашивал, произошло ли между ними с тех пор хоть что-то».

Рюгамине Микадо был по-настоящему в хороших отношениях с подругой Мики, Сонохарой Анри.

По крайней мере, в их школе это было хорошо известно, но были они парой или нет — это была, похоже, довольно щекотливая тема.

Они были настолько близки, что ученики, которые не были с ними достаточно знакомы, подумали бы: «Что? Микадо и Анри же встречаются, разве не так?», однако не так давно с ними можно было увидеть ещё одного парня.

«На самом деле, мне интересно, знает ли Микадо, почему Масаоми пришлось, в конечном счете, бросить школу».

Кида Масаоми, когда-то учившийся вместе с Сейджи, в прошлом году ушёл из школы.

Они были в разных классах, так что у Ягири особо не было возможности с ним поговорить, но он знал, что этот парень много времени проводит в компании Микадо и Анри.

По школе ходил слух, что Масаоми ушёл, потому что больше не мог видеть, что Микадо и Анри проводят вместе слишком много времени, но так как эти двое не давали объяснений по поводу своих отношений, слух сошёл на нет так же быстро, как и появился. В любом случае, Сейджи с самого начала не верил в подобную чепуху.

«Но, по существу, Анри — единственная настоящая подруга Мики, насколько я могу судить».

Эта девушка была подругой Харимы, но даже она звонила ей не часто.

Он знал, что Анри просто пытается оставить их наедине, да она никогда и не спрашивала Мику об их отношениях. Но данные обстоятельства всего лишь делали этот звонок ещё более необычным.

Через некоторое время Мика вернулась обратно, подмигнула Сейджи и состроила извиняющееся личико.

— Прости, Сейджи… Я просто обсуждала кое-что с другом, и теперь я, вроде как, должна пойти встретиться с ним.

Мика, склонив голову, приносила извинения; Сейджи посмотрела на неё и спросил:

— Ммм… Под ‘другом’ ты имеешь в виду Анри?

«Может быть, это как в тот раз, когда её попросили научить их правильно готовить рыбу».

Мика улыбнулась Сейджи, безразлично произнёсшему последние слова, и кивнула.

— Это так, она что-то говорила насчёт совета по поводу её семьи. Сейджи, я, правда, осталась бы с тобой, но…

— Ничего страшного. На самом деле, я как раз думал, что тебе, возможно, надо больше времени проводить со своими друзьями, Мика.

— Эээ, но пока у меня есть ты, Сейджи, я запросто могу бросить всех своих друзей.

— Не говори так. Иди, помоги ей, — Ягири, вздохнув, произнёс эти слова, а Мика расстроено опустила голову и проговорила:

— Хорошо, тогда увидимся завтра, Сейджи!

— Да.

После того, как они обменялись этими простыми фразами, Мика направилась к кассе, оставила рядом с ней три купюры по тысяче иен и быстро покинула ресторанчик суши.

— Эй, постой. Я же должен был заплатить, эээээй.

Сейджи схватил деньги со стола и поспешил остановить её голосом, но Мика, скорее всего, не услышала и, не останавливаясь, ушла.

— Воооот твой краб и мисо суп, благодарю за ожидание!

Темнокожий официант принёс заказ Сейджи.

Тот медлил несколько секунд.

«Ну ладно, я просто могу отдать ей деньги завтра».

И, таким образом, он решил больше об этом не волноваться и продолжил есть в одиночестве.

♂♀ Через 15 минут, неизвестная область города, внутри склада

— …Привет?

Дело было рядом с отдалённым участком шоссе, далеко от торговых районов.

Попрощавшись с Сейджи, Мика вошла в здание, надпись на котором гласила: “Фармацевтическая Компания Ягири. Склад сырья №3”.

Для обычного склада этот был довольно опрятным и чистым, настолько, что человек со стороны даже мог подумать, что здесь проводятся некоторого рода исследования.

На безупречно белом фасаде здания была дверь, похожая на главный вход больницы.

Однако, она лишь производила такое впечатление.

Внутри помещение выглядело как обычный склад, посередине находилось пространство величиной с небольшой спортивный зал, а окружал его коридор, от которого вели пути к необходимым комнатам. Среди них были маленькие, компактные, дорого обставленные комнаты, туалеты и даже кухня.

Огромное складское помещение было подобно лабиринту со своими перегородками, разделяющими многочисленные комнаты, в которых хранились сваленные друг на друга медицинские препараты.

Однако, судя по настоящему состоянию здания, с паутинами по углам и толстым слоем пыли, было похоже на то, что посетители в этом месте — редкое явление.

Сквозь входную стеклянную дверь с улицы пробивалось лёгкое сияние, но ни одна лампа внутри не работала. Так как было неизвестно, где же включается свет, помещение было погружено в зловещую темноту.

И Мика, стоя у входа этого здания, такого далёкого от кристально чистого образа больничных палат, продолжала кричать в пустоту с окаменевшим выражением лица.

— …Эээээй, есть здесь кто-нибууууудь?

Голос Харимы эхом прокатился по похожей на больницу прихожей складского помещения.

В комнате без стола для регистрации пациентов находилась большая дверь, через которую Мика сумела разглядеть поставленные друг на друга сплошной стеной картонные коробки.

Девушка на шаг приблизилась к этой двери и посмотрела в коридоры по левую и по правую стороны от неё, но, по крайней мере, в ближайших углах, она не заметила признаков движения. Это место, как будто находилось далеко-далеко за пределами города.

Мика настороженно сделала ещё один шаг сквозь открытую дверь.

И когда она сделала это…

Сквозь входную дверь эхом прокатился лязгающий звук.

Харима обернулась и увидела, как какая-то женщина закрывает двойные стеклянные двери, служащие входом в это здание.

Аккуратно одетая женщина с рассыпанными по спине длинными чёрными волосами.

Конечно же, Мике прекрасно было знакомо её лицо.

— Я так этого ждала… Нет, полагаю, это ты ждала… Харима Мика.

Услышав такие успокаивающие слова, девушка подумала.

Исходившая от этой женщины аура была словно горящий лёд.

Поэтому, эмоции, скрытые в голосе Намие, медленно начали разгораться.

— Я должна попросить прощения. Из-за меня тебе пришлось смотреть долгий-долгий сон… Сон, который никогда не станет явью.

Окутавшие этот голос эмоции были настолько очевидными, что любой, кто его услышал бы, сразу всё понял.

Однако, Харима Мика совсем не боялась.

Совсем напротив — она посмотрела на стоящую перед собой женщину так, словно приняла её вызов.

— Давно не виделись…старшая сестрёнка.

Скрип.

Скрип.

Скрип.

Скрип.

По помещению эхом прокатился странный звук.

Мика поняла, что это было — настолько сильно Намие сжала зубы.

Женщина стояла прямо перед стеклянной дверью. Выражения её лица было не различить — свет бил ей прямо в спину.

Мика стояла не достаточно близко к Намие, поэтому не могла его увидеть, но ей было, в общем-то, всё равно.

Любой бы по скрипу зубов этой женщины мог понять, насколько она была опасна.

Она могла улыбаться, по крайней мере, снаружи.

Или она даже могла улыбаться искренне.

Так думала Мика.

— Целый год…

Следующая фраза, которую Намие бросила девушке, была окрашена частицей истинного экстаза.

— Уже целый год и один месяц прошёл с тех пор, как я исчезла из поля зрения Сейджи. С тех пор мы оба живём, как во сне. Для меня этот сон обернулся ночным кошмаром, а ты же наслаждалась пустыми мечтами… О-хо-хо, хотя мне интересно, а знает ли невежда вроде тебя выражение “Пустые мечтания*”?

— …Пожалуйста, не делай выводов о моей необразованности просто так.

— Да ну? Лично я считаю, что человек, который пытается насильно заставить любить себя того, кому он безразличен, и даже способен, сломав замок, нагло проникнуть в чужой дом, не имеет права называться воспитанным.

Слова женщины были преисполнены сарказма.

Но Мика улыбнулась и немедля ответила ей:

— Ты собиралась избавиться от моего ‘тела’, но вдруг поняла, что я всё ещё жива, и тогда решила воспользоваться мной и провела пластическую операцию. Не тебе говорить мне такие слова.

— …

— Но на самом деле, я тебе очень благодарна, сестрёнка. Потому что, когда ты подарила мне это лицо…мы с Сейджи смогли быть вместе.

Скрип.

По помещению эхом прокатился невероятно громкий странный звук.

Хоть Мика и находилась на расстоянии пяти метров от собеседницы, она ощущала исходящее от Намие желание убивать, густым туманом окутавшее тело девушки.

Однако, Харима с тревогой посмотрела на женщину и с вызовом произнесла следующие слова:

— Начнём вот с чего: если я не могу любить Сейджи так, как захочу, то я не желаю называться “воспитанным человеком”.

Скрип зубов её соперницы остановился.

Намие убрала руки с бёдер и медленно подняла их над головой.

— …Я бы предпочла, чтобы ты больше не называла меня “старшей сестрёнкой”…

В руках женщина держала огромные ножницы, которые обычно используют в ходе операций.

— …И я бы хотела…чтобы ты прекратила…называть Сейджи…по имени!!!

Прокричав эти слова, Намие без промедлений метнула ножницы в Мику.

Оружие, словно дротик, летело прямо в лицо девушки.

Ножницы с невероятной силой разрезали повисшее напряжение между этими двумя.

И в следующее мгновение по помещению прокатился отрывистый звук.

♂♀

В это место Хариму Мику привёл один единственный телефонный звонок.

— Алло?

Первым, что донеслось из телефонной трубки, в то время, как девушка наслаждалась обедом в Русских Суши, было:

— …Я хочу поговорить с тобой о вас с Сейджи наедине. Мне бы хотелось, чтобы он ничего не слышал, тебя это устраивает? — прозвучал голос женщины, которая, даже не сообщив своего имени, сразу перешла к делу.

Однако, было похоже на то, что Мика и так знает личность звонившей; девушка подобрала подходящую фразу для ответа, так как Сейджи всё ещё мог их услышать.

— …Да, более чем. Погоди минутку, хорошо?

После того, как Харима вышла из ресторанчика суши, она продолжила свой разговор с женщиной.

— …Ты так легко его обманула. Боже мой, ещё и врёшь Сейджи, ты на самом деле хуже всех.

— Как и ты сама. Провела манипуляции с моим лицом, чтобы ввести в заблуждение собственного младшего брата. Или я говорю неправду?

Удостоверившись, что она говорит именно с тем человеком, Мика продолжила разговор.

Намие, не поддаваясь на провокацию девушки, ответила:

— Не то, чтобы я обманывала Сейджи. Я просто показала ему свою любовь.

Пробормотав эти бессмысленные слова, женщина тут же перешла к делу.

— Та голова, которую вы с Сейджи так искали…я могу отдать её тебе.

— Что?

— С одним условием… Сначала я хочу лично поговорить с тобой, только ты и я.

Ложь.

Любой, кто имел дело с этой женщиной, мог тут же понять, что её слова были неприкрытой ложью.

— …И ты правда думаешь, что я в это поверю?

— На самом деле, я сама в какой-то мере связана обещанием… Мне сказали, что если я передам голову кое-какой иностранной корпорации, они смогут защитить меня и от полиции, и от Фармацевтической Компании Ягири… Но я бы предпочла согласиться только в самом крайнем случае.

— …

— Но если я отдам голову Сейджи, он уйдёт от меня навсегда. Я хочу избежать по крайней мере этого. Если хоть в чём-то наши интересы и сходятся, так это точно в этом, разве не так? Так что… Я хотела бы переговорить с тобой ещё раз по поводу головы. Конечно же, без ведома Сейджи.

Словам Намие ни в коем случае нельзя было доверять.

Но, всё же, Мика храбро приняла её вызов.

И, в конечном счёте, она в одиночку пришла в это место, не сообщив об этом даже Сейджи.

Всё закончилось тем, что прямо в лицо девушке летели огромные ножницы.

Конечно же, Мика была не настолько глупой и наивной, чтобы прийти сюда неподготовленной.

Однако, она ‘подготовилась’…

Несколько странно, если речь идёт о старшекласснице.

♂♀

По комнате прокатился металлический, лязгающий звук.

В следующую секунду ножницы врезались в потолок, и в руке Мики блеснуло что-то серебристое.

— …Что это такое?

Намие сузила глаза, пытаясь рассмотреть эту вещь.

— “Что это такое”? …Не можешь на вид определить? Конечно же, это ты здесь самая образованная!

Женщине, похоже, было плевать на вызов Харимы; она ответила девушке:

— Конечно же, я могу. Я хотела спросить, с чего это ты разгуливаешь с этим по улицам?

Предмет в руках Мики, который отражался в глазах Намие, был кое-каким ‘инструментом’.

Такой можно увидеть у человека, который выращивает овощи. Лопатка с заострённым концом.

Сначала, увидев размеры предмета и его металлический блеск, Ягири решила, что это может быть кухонный нож, но присмотревшись получше, она поняла, что, вне всяких сомнений, девушка держала в руках лопату.

В сочетании с одеждой Мики, местом и текущей ситуацией эта вещь выглядела совсем не к месту.

Но от правды было не убежать — в тот самый момент, как девушка воспользовалась лопаткой, ножницы, которые Намие кинула в девушку, были отбиты и направлены совсем в другом направлении.

«Какого чёрта она вообще разгуливает с этим?»

У любого, кто увидел бы этих двоих, возникли бы сомнения по поводу сложившейся ситуации.

На складе, где не наблюдалось никаких признаков жизни, стояли две женщины.

Одна из них метнула ножницы, а другая отбила их с помощью садовой лопатки.

Очевидно, это происшествие было необычным.

Однако, девушка, попавшая в самый центр конфликта, радостно улыбнулась и сказала кое-что ещё более ненормальное.

— На самом деле, я даже немного поверила тебе.

— Чего?

— Я хочу сказать, конечно же, я знала, что всё это ловушка, но подумала, что ты, в конечном счете, передашь мне голову, если у тебя был какой-то план. Ты же, всё-таки, старшая сестрёнка Сейджи.

Губы Мики слегка изогнулись в улыбке.

Но её глаза совсем не улыбались.

— Разве это не прекрасно? Просто потому что ты, сестрёнка, являешься частью семьи Сейджи, ты заслужила маленькую, крошечную долю моего доверия! Ты должна быть очень, очень, очень благодарна Сейджи! Ты также должна благодарить за это бога. Я считаю, что ты должна быть так, так, так, таааак признательна своей судьбе за то, что родилась с Сейджи в одной семье!!

— Достаточно твоих шуточек. Я спросила, почему ты принесла с собой эту лопату?

Услышав вопрос Намие, Мика немного повернула голову вбок и проговорила с извращённой улыбкой:

— Ну… Если бы мне действительно удалось заполучить голову, лопата бы пригодилась, разве не так?

— …?

— Я подумала об её размере и у меня появилась одна мысль: “а у меня нигде арбуз не завалялся?”, а потом я потренировалась на нескольких вещах. Провела парочку экспериментов, положив что-то вроде костей и различных видов мяса в кое-какие вещи.

— …О чём…ты вообще говоришь?

Эти слова девушка сказала абсолютно нормальным голосом, без тени расстройства.

Почувствовав это, Намие кое-что поняла. Она осознала, что стоящая перед ней девушка, вне всяких сомнений, не блефовала и не придумывала на ходу.

Мика просто безразличным голосом излагала правду.

— Я подумала, что лопатка такого размера подойдёт просто прекрасно…для чего-то вроде головы. Конечно, у меня и в мыслях не было представить себе, какая она на вкус, но, для начала, кому вообще придёт в голову думать над тем, какова на вкус голова Дюллахан, не правда ли?

Намие в спину будто подул ледяной ветер.

Если бы эта женщина была обычным человеком, у неё бы заняло гораздо больше времени, чтобы понять, что эта девушка имеет в виду.

Но и саму Намие в каком-то роде можно было включить в категорию людей, отклонившихся от нормы, так что она буквально за несколько секунд поняла, о чём шла речь.

Ведь если бы она сама была на месте этой девочки, то, наверное, сделала бы то же самое.

«Эта девчонка…»

«Да, совершенно верно».

— Ты хочешь сказать, что собираешься стать с головой единым целым? Не неси чушь.

Услышав слова Намие и удостоверившись, что та правильно её поняла, Мика тут же ответила женщине с невинной улыбкой на лице:

— Да, это так. А что, у тебя есть какие-то возражения?

— …Речь не о том, есть у меня какие-либо возражения или нет.

Прикрыв рот, Ягири Намие задумалась.

Да, она поступила бы точно так же.

Если бы она была на месте Мики, она бы думала точно так же.

Если Сейджи настолько сильно любит эту голову, то нет смысла просто уничтожать её.

Ведь это всего лишь навсего навечно поселит воспоминания о голове в его сердце.

И поэтому, она сама должна стать головой.

Не имело значения, насколько нелепыми и нелогичными были её методы — она должна была стать с головой одним целым.

«Ну, что ж…»

«Если бы это была я, то, наверное, я бы сорвала с неё лицо и пришила к своему собственному».

На самом деле, у Намие были все необходимые приспособления и возможности, чтобы сделать это.

Она до сих пор не сделала этого лишь по одной причине — ‘гордости’, которую она, как сестра Сейджи, растила в себе все эти годы. Она не могла отбросить в сторону любовь, которую они, как брат и сестра, накопили к настоящему времени.

Намие осознавала, что внутри неё живёт эта слабость.

И потому, что женщина понимала это, она никак не могла принять существование девочки по имени Харима Мика.

— …Моё мнение о тебе изменилось.

Руки Намие потянулись ей за спину; её пальцы коснулись к одной вещи, привязанной к поясу, и крепко сжали её.

И потом перед Микой предстал странный силуэт того предмета, который Ягири достала из висящей за спиной сумки.

— Я думала, что ты — всего лишь досадное недоразумение, но…с этого самого момента ты — моя соперница в любви.

В руке Намие держала слегка покрытую ржавчиной, видимо, много повидавшую на своём веку медицинскую пилу.

И вдруг она побежала по направлению к Мике, всё быстрее и быстрее, двигаясь плавно; её шаги гулко отдавались в закрытом помещении.

Медицинский инструмент в её руках, движимый извращённой любовью женщины к своему брату, превратился в по-настоящему опасное оружие.

В ту самую минуту она превратилась в настоящего охотника, а Харима Мика была её жертвой.

— Ну, в любом случае… Я не отказываюсь от того, что собиралась сделать.

♂♀ Некоторое время назад, телефонный разговор между двумя людьми

— Алло?

— Алло, Доктор Кишитани, я так полагаю? Сколько лет, сколько зим.

— Ааа! Ааа, ааа! Да, как же вы правы! Вы не против, если я поздравлю вас с тем, что вы всё ещё живы?

— …Я не нуждаюсь в ваших глупых приветствиях. Я звоню, чтобы узнать, не могли бы вы сегодня подойти в Склад сырья №3 Компании Ягири для проведения срочной операции? Небула всё ещё не добралась до того места, так что мы без труда сможем проникнуть внутрь.

— О боже, надеюсь, вас не подстрелили! Хотя, по крайней мере, судя по голосу, с вами всё в порядке.

— …Я хочу, чтобы вы провели такую же операцию, как и в прошлом году. Я хочу, чтобы вы изменили лицо одной девчонки. Девчонка та же, что и в прошлый раз, так что трудностей возникнуть не должно, правда?

— …А, ну, не думаю, что это слишком сложно, но не могли бы вы подождать до завтрашнего вечера?

— О, так вы не можете прямо сейчас?

— К сожалению, сегодня у меня выходной, и я в настоящий момент нахожусь за пределами Токио.

— Понятно… Полагаю, это очень плохо. Для неё.

— …Для неё?

— Верно… Это значит, что мне самой придётся разрезать ей лицо… Скорее всего, я сделаю ей очень больно, так скажем.

— Как человек, я бы посоветовал вам не делать этого.

— Слишком поздно меня останавливать. В любом случае, вас всё равно обычно не волнуют такого рода вещи, не правда ли?

— Ну, эта девочка — кто-то вроде кулинарного наставника Селти, так что…

— Ааа, не волнуйтесь об этом. Если я просто убью её, ваша помощь в исправлении каждой маленькой детали мне не понадобится.

На этом Намие оборвала разговор и, смотря на экран своего телефона, пробормотала:

— Ну, ради этого доктора… Полагаю, что могу оставить её в живых, не тронув только язык и правую руку.

♂♀ Настоящее время, на складе

— Было бы лучше, если бы ты перестала так делать… Я собиралась оставить по крайней мере твой язык и правую руку нетронутыми… Но если ты продолжишь от меня бегать, я и этого тебе обещать не могу.

Они находились в настоящем лабиринте из маленьких контейнеров, картонных коробок и ящиков.

Намие, стоя посреди этого лабиринта с медицинской пилой в руках, проговорила:

— Я в пластической хирургии, вроде как, новичок, видишь ли.

Игра в прятки между этими двумя женщинами продолжалась уже около 10 минут.

Ауру, которую вода — Намие — излучала, можно было с уверенностью назвать демонической.

После того, как Мика отбила первую атаку женщины с помощью лопатки, она сбила противницу с ног и убежала от неё вглубь склада.

Из-за одной из стен этого мрачного лабиринта, который освещался лишь проникающим из коридора светом, раздался взволнованный голос Мики.

— Как неожиданно! А я-то думала, что ты напала на меня, чтобы убить!

— Если бы я хотела это сделать, то ещё в тот момент, как ты вошла в здание, запустила бы в него ядовитый газ.

Намие, словно ревниво оберегающий свои владения правитель, величественно прошлась по лабиринту.

Если присмотреться получше, к поясу, с которого женщина ранее сняла пилу, была пришита сумка, разделённая на множество небольших карманов.

— Я вовсе не хочу, чтобы ты полностью исчезла с лица земли, мне просто надо заставить тебя пожалеть о том, что ты пыталась украсть у меня Сейджи. К тому же…если бы ты пропала, Сейджи, в конечном счёте, отправился бы на твои поиски, разве не так? Он такой хороший мальчик… Я не желаю, чтобы он тратил своё драгоценное время на тебя, но и показывать ему твой труп тоже не хочу, ведь есть и другой выход.

Тело Намие слегка затрепетало, стоило ей только подумать о своём младшем брате.

— …Этот мальчик так добр, ведь пусть ты и не смогла стать достойной заменой его возлюбленной, если бы ты умерла, он всё равно впал бы в глубокое уныние. Ты так не думаешь? Конечно же, не стоит путать его сострадание с любовью.

— Хахаха, Сейджи на самом деле очень добрый, с этим я согласна.

— …Прекрати…называть его по имени!

Намие со злостью закричала и начала кружиться вокруг своей оси.

И с силой пушечного ядра нанесла удар ногой по куче картонных коробок, набитых на полки стального шкафчика.

Коробки, словно тряпичные куклы, слетели с полок.

Женщина услышала, как из-за другой кипы коробок раздался короткий вздох.

«Ха, она ушла от меня».

Намие не была сильна в боевых искусствах, и, разумеется, не обладала сверхчеловеческой силой, как, например, у Хейваджимы Шизуо.

Однако, некоторое время назад она брала пару уроков самообороны, и это, вкупе с её эмоциональным состоянием в настоящее время, сняло с её тела ограничитель и позволило ей нанести удар подобной силы.

По правде говоря, она била с такой силой, что вполне могла бы сломать ногу. В любом случае, на следующий день повреждённые мышцы и суставы женщины точно напомнили бы о себе.

Но Намие, несмотря ни на что, не хотела упускать такой хороший шанс.

Она тут же подпрыгнула и проскользнула в образовавшуюся дыру среди коробок — прямо к противоположной стороне стены.

Эта женщина была похожа на легкоатлета или, скорее, вора-фантома, убегающего с места преступления, избегая взглядов посторонних глаз.

Она делала то, что каждый смог бы, но уж точно не стал бы делать без лишних раздумий.

Такие движения в неправильном исполнении могли привести к серьёзным повреждениям, но Намие без всякого страха сделала это.

Проскользнув через дыру, она тут же огляделась по сторонам; всё вокруг было завалено упавшими коробками.

Но…

«Её нет?»

«Я уверена, что слышала вздох где-то рядом. Прошло всего несколько секунд».

Она осмотрела искусственно созданный с помощью кучи наваленного друг на друга оборудования лабиринт, но никого не увидела.

«Где же…»

Стоило Намие об этом подумать — и слуха женщины, нервы которой и так были раскалены до предела, достиг странный лязгающий звук.

Ни сзади, ни спереди, и ни слева, ни справа — а прямо сверху.

— …Чёрт…!

Посмотрев вверх, она попыталась отойти на шаг назад, но было уже слишком поздно.

— Хьяя!

Мика пряталась в шкафу, и даже когда дыхание чуть не выдало её, она не растерялась — и сейчас решительно летела по направлению к Намие, будто хотела оседлать её.

«Что эта идиотка пытается сделать…»

— А…!

Женщина коротко вскрикнула, когда её прижали к полу.

Мика не прервала свой полёт и приземлилась прямо на Намие, взгромоздившись на верхнюю часть её туловища.

Бёдра Мики и грудь Намие соприкоснулись, и, разделяемая лишь тонким слоем одежды, их мягкая плоть слилась воедино.

Если бы кто-нибудь увидел их позы, точно бы посчитал происходящее исключительно непристойным.

Однако, лопатка, которую Харима направила к горлу женщины, всё портила.

— Пожалуйста, только не двигайся, ладненько? ☆

Девушка лукаво улыбнулась — и вот, на ведьму сверху вниз уже смотрел маленький демон.

Мика медленно уколола горло Намие кончиком лопаты.

Пока женщина дышала, её грудь, то поднимаясь, то опускаясь, тёрлась о бёдра и одежду девушки. Почувствовав это, Мика пробормотала с едкой ухмылкой:

— …Ну надо же, старшая сестрёнка, а твоё тело гораздо лучше, чем я думала, хахаха.

Хоть эта девушка и шутила, в её глазах не было ни капли веселья.

Нет, веселье в них было… Но к нему каким-то странным образом примешивалось сумасшествие, и поэтому обычным ‘весельем’ это было назвать ну никак нельзя.

— Ну так, что будешь делать? Ты же скажешь мне…где голова…не правда ли?

Мика медленно, с каждой секундой всё сильнее, давила на лопатку.

И первое, что сделала Намие, чья жизнь находилась в серьёзной опасности, — похвалила свою противницу.

— …Совсем неплохо. Не думала, что ты способна на такое.

— Думаю, это потому что я так много раз лазала по стенам и заборам до той квартиры.

— И ты правда считаешь, что твои преступления — повод похвастаться? Ну и дети пошли в наше время… Иди и напиши об этом в своём блоге, что ли. А потом — расстанься с Сейджи и убейся.

Мика осталась неколебимой, даже услышав эти полные насмешки и желания убивать слова; напротив, она решила сильнее надавить на лопатку, приставленную к горлу Намие, всем весом своего тела.

Медленно, медленно.

Но вдруг произошло неожиданное — девушка перестала двигаться и выпустила лопату из рук.

— А… Ч-чего…!?

Лопатка соскользнула с горла Намие и со звоном приземлилась на пол неподалёку.

— Почему…не могу пошевелить…руками…

— Ну и ну, похоже, наконец-то подействовало.

Намие вздохнула и освободилась из плена, а потом вытянула перед Микой свою левую руку.

Вместо медицинской пилы в ней находился другой предмет, который женщина, возможно, достала из сумки за спиной.

— Некоторое время назад я получила это от Небулы, новейшая модель шприца для самостоятельной анестезии. Вместо укола ты, должно быть, внезапно почувствовала, что ноги больше тебе не подчиняются, я права?

Рассказав девушке ровно столько, сколько требовалось, Намие швырнула шприц на пол.

И потом, женщина развернула Мику, которая была не в состоянии что-либо сделать, и они вернулись на прежние позиции — только вот теперь их роли поменялись.

— Это всего лишь анестетик, который я разработала некоторое время назад. От этого не умирают, так что, не волнуйся.

В отличие от Мики, Намие села своей противнице на талию и пристально посмотрела ей прямо в глаза.

— У тебя на самом деле…такое раздражающее лицо. Этот подпольный доктор и в правду мастер своего дела, да?

Проговорив эти слова хриплым голосом, женщина нежно погладила Хариму по щеке.

— Ах…

— …Кстати говоря, о вас с Сейджи… Как далеко вы двое успели зайти? — вдруг Намие заговорила так, будто они с Микой были простыми старшеклассницами.

Её лицо, однако же, совсем не походило на таковое у счастливой ученицы старших классов. На нём не было ни тени улыбки.

— Пожалуйста, не заставляй меня говорить такие вещи. Это смущает!

Намие продолжила допрашивать Мику; та, в свою очередь, отвела глаза в сторону.

— …Интересно, вы хотя бы целовались?

— …

В ответ на вопрос женщины Харима повернулась к ней, но тут же снова отвела взгляд.

— …Целовались же, ведь так?

По реакции Мики Намие решила, что эти двое уже целовались.

И потом…

— А если да…то что бы ты сделала, ммм!?

Намие наклонилась вперёд и накрыла губы девушки своими.

— Ммм!! Ммм…!?

Мика пыталась двигать руками и ногами, чтобы освободиться, но те её совершенно не слушались, как она ни хотела.

Через несколько секунд, которые, казалось, длились вечность, Намие медленно отстранилась от Мики.

А потом она бросила на девушку взгляд, полный ненависти и отвращения, и сказала:

— Я не могу простить тебе…что след поцелуя Сейджи всё ещё можно ощутить на твоих губах… И, честно говоря, целоваться с девушками отвратительно… Но если считать его непрямым поцелуем с Сейджи, это могло бы стать хорошим воспоминанием.

Намие на время остановилась, мягко улыбнулась и насладилась этим воспоминанием, возможно, потому, что знала — её противница больше не может двигаться.

А потом улыбка женщины стала ещё более жестокой, чем раньше; из сумки, висевшей за спиной, она достала небольшой флакон для медицинских препаратов.

— …По правде говоря, мне бы очень хотелось распилить тебя на части той пилой, но, эх, что поделаешь.

Бутылочка с лекарством была тёмно-коричневого цвета, надписи отсутствовали. Намие начала объяснять сопернице, что находится внутри.

— А теперь… Этот разработала не я… Но, полагаю, лекарство можно описать так: оно прожигает кожу людей насквозь, не убивая. Я могла бы просто воспользоваться чем-то вроде серной кислоты, но не до конца уверена, как это правильно сделать, чтобы обошлось без летального исхода, так что я остановилась на этом варианте.

— …

— В этом мире и в правду найдутся больные на голову люди, да?.. Но, думаю, этот способ подходит кому-то вроде тебя просто прекрасно.

Намие не преувеличивала и не запугивала девушку — это было видно по её глазам, а такие могли быть только у человека, искренне говорящего правду.

Мика пришла именно к такому выводу.

С этой самой минуты эта женщина собиралась начать полное уничтожение её лица.

Девушка понимала это, однако её тело по-прежнему отказывалось двигаться.

— Ну давай же, покажи мне отчаяние. Жду не дождусь увидеть твоё перекошенное от страха лицо.

Намие, всё ещё держа флакон в руках, немного подождала, но Мика ни закричала, ни взмолилась о прощении.

Вздохнув, Намие прикоснулась к крышке бутылочки.

— …У тебя есть, что сказать мне, пока твоё лицо ещё на месте?

Спросила она у девушки это из-за сострадания, или же потому, что желала показать своё превосходство в сложившейся ситуации, было непонятно.

В любом случае…

В ответ на этот вопрос из уст Харимы Мики полилась отвратительная для женщины правда.

— Пустые мечтания …это история, в которой говорится о взлётах и падениях…нашей жизни.

— …Чего?

Услышав реакцию Мики, Намие нахмурилась и невольно остановилась.

Девушка медленно продолжила говорить с расслабленной улыбкой на лице, которая так подходила к состоянию её тела, скованного анестетиком.

— Когда я только…вошла в это здание, ты спросила это у меня…так что, я подумала…может, ты не знаешь, что на самом деле значит выражение “Непревзойдённые мечты”…но…и я тоже кое о чём знаю…на самом деле…довольно много о чём…

— …? Ты что, правда, хотела сказать мне напоследок именно эти слова?

Эта девушка всего-навсего пыталась казаться сильной в своей тщетной попытке сопротивления.

Намие верила в это…или, скорее, хотела верить.

Ей хотелось верить, что закравшийся в её сердце леденящий душу ужас был всего лишь плодом её воображения.

Но как только Мика произнесла следующие слова, женщина поняла, что ошибалась.

— Канра…это Орихара Изая.

«Что?»

Какое-то время Намие не понимала смысла сказанных её противницей слов.

Канрой себя в одном чате называл Изая, её начальник.

«С чего это она вдруг заговорила об этом…?»

Ягири задумалась.

«…?»

«Каким образом эта маленькая тварь…узнала ник Изаи?»

«Для начала, откуда она вообще знает Изаю?»

— Таро…это Микадо-кун.

— …

— Сеттон…это Селти-сан. Сайка…это Анри-чан. А Бакюра…Масаоми-кун. Маи и Кио — это младшие сёстры Орихары Изаи, Маиру и Курури.

Мика медленно продолжала говорить с мягкой улыбкой на лице, а по спине Намие пробежал холодок.

— Имя, которое Орихара Изая, и ты, старшая сестрёнка…используете, чтобы дурачить людей — Накура.

— Погоди…

— Рюгамине-кун…основатель Долларов… В теле Анри-чан заключён демонический клинок, Сайка…Кида-кун — глава Жёлтых Платков. Но им, вероятно, не известны секреты друг друга.

Намие хотела остановить девушку, но не могла пошевелиться.

Может, из-за интуиции или любопытства. А может, из-за сковавшего тело страха.

— Вчера…и позавчера…на Анри-чан напала…парочка русских…Ворона и Слон…их попросил об этом Орихара Изая…

«Как она об этом узнала?»

Этот вопрос, только зародившись в сознании Намие, всё крепче и крепче сковывал её тело.

«И как много она знает?»

— Слон…знает Орихару Изаю несколько лучше…чем Ворона…От Слона Изая узнал, какую работу дали ему Авакусу-кай…и подготовил ловушку для Хейваджимы Шизуо. А потом, прошлой ночью…Изая был доставлен в больницу после того, как кто-то ранил его ножом…

— …!

Каждое слово этой девушки было для Намие потрясением.

О последнем происшествии она сама только этим утром узнала из новостей, но об остальном Мика просто не могла знать.

— Как…как ты всё это узнала?

— Да ладно…я просто сделала то…чем занимаюсь всегда. Жучки в наше время очень дешёвые…и очень, ооооочень маленькие…знаешь ли. Так что…я просто…решила повесить их на всех, с кем Сейджи может иметь дело…на тех, с кем он был знаком. Ещё…я узнала некоторую информацию…через взлом компьютеров.

— …!

— Только Орихара Изая…довольно быстро понял, что в его квартире жучки, но…пока телефоны тех людей, с которыми он контактировал, прослушивались…я была в курсе его планов… Хочешь, расскажу тебе о ком-нибудь ещё? Вот вчера, например, Микадо-кун с помощью шариковой ручки…

— …Достаточно, просто замолчи уже.

«Жучки…?»

«Да что за чушь».

Всё ещё не в состоянии принять правду, Намие не могла пошевелиться.

— Ну, как тебе…? Я знаю ещё много чего… Например, что Изая-сан и ты водите дела не только с Авакусу-кай…но и с Асуки Груп, и с другими организациями…

— …Ты лжёшь… Раньше ты себя так никогда не вела… Если бы ты с самого начала знала то, что мне только что выложила… Могла бы предотвратить некоторые события!

— Что…?

— Я имею в виду твоих друзей! В то время, как этот идиот, Изая, использовал твоих друзей…чтобы с ног на голову перевернуть этот город… Если бы ты на самом деле знала обо всём этом, да, даже о “Сайке”…! Ты могла бы что-то сделать, чтобы всё остановить! Избавить город от стольких проблем! И Кида Масаоми не был бы сейчас в таком удручающем состоянии!

— …

В ответ женщине Мика с некоторым сожалением проговорила:

— Анри-чан не в курсе…что я всё про неё узнала… Она, скорее всего, не знает, что я поставила жучки в её квартиру и квартиру Микадо-куна… Точно так же, как я сделала с домом Сейджи.

— Не думаю, что это вообще уместно…

— Если бы я сказала ей, что мне всё известно…и помогла ей…сама оказалась бы втянула в эту заварушку, разве не так? Если бы дело касалось только меня…всё было бы в порядке. Меня не волнует, что за такое Анри-чан и Рюгамине-кун могут меня возненавидеть…и мне было бы всё равно, если бы меня арестовали за это. Но…

Мика на мгновение закрыла глаза. За эту секунду тишины Намие поняла, что девушка хочет этим сказать.

И потом Мика сказала именно то, что Ягири и рассчитывала услышать.

— Если бы Сейджи узнал, что происходит с Рюгамине-куном и остальными…он точно бы попытался отплатить Рюгамине-куну и оказался бы вовлечённым в конфликт…вот почему он ни в коем случае не должен знать. Сейджи частенько может показаться грубоватым…но он по-настоящему добрый человек…как в тот раз, когда он спас меня и Анри-чан от хулиганов…

— …

— Вот почему…вот почему я изучила окружающих Сейджи людей. Я изучала, и изучала, и изучала, и изучала, и изучала, и снова, и снова изучала их… Чтобы Сейджи никогда не был втянут в их проблемы…

И Мика замолчала.

Намие так же ничего не говорила; время на складе будто остановилось.

Но…

— …Я понимаю твои чувства. И понимаю, что ты намного способнее, чем я предполагала… И куда более ненормальная, — Намие пробормотала эти слова и стала медленно скручивать крышку со стеклянного флакона.

Мика, увидев это, едва заметно улыбнулась и подумала:

«Интересно, если я очень сильно подую, когда она начнёт выливать жидкость, её лицо тоже пострадает?»

«…Хотя, кому какое дело…»

«Сейджи, наверное, расстроится, если я трону члена его семьи, хах».

Понятия не имея, о чём сейчас думает Мика, Намие продолжала откручивать крышку с бутылочки.

Но впрочем, даже если бы женщина смогла услышать эти смелые мысли, она не остановилась бы.

Но когда флакон был уже почти открыт, рука Намие остановилась.

Это произошло совсем не по её воле. Внезапно откуда ни возьмись появилась знакомая рука и крепко схватила женщину за запястье.

— …Довольно, сестра.

— Се-…

Когда Намие услышала этот голос, ей показалось, что вместе с рукой готово остановиться её сердце.

Она была так потрясена, возможно, из-за своей нетерпеливости, или радости, или же из-за своей извращённой любви.

— Сейджи…!

— Сейджи!?

У этих двух женщин, Намие и Мики, от шока глаза были готовы выскочить из орбит.

— Почему…?

Почему он пришёл сюда?

Слова Мики были преисполнены сомнения.

Намие, всем своим существом показывая, что считает любые вопросы излишними, отбросила в сторону флакон с лекарством и крепко-крепко обняла Сейджи.

— Сейджи… Ах, Сейджи! Я так счастлива… Что ты, после всего, что произошло, всё ещё называешь меня ‘сестрой’…!

— Да погоди… Сестра, мне больно.

Оторвав от себя сестру, Сейджи двинулся по направлению к Мике.

— Мика, ты в порядке?

— Д-да…

— Ясно. Это хорошо.

Сказав эти простые слова, Сейджи снова повернулся к Намие.

— Сестра.

— …Се-…Сейджи.

Прежний образ ведьмы рассеялся, и теперь женщина смотрела на брата снизу вверх, словно промокший под дождём потерявшийся щенок.

В ответ на слова сестры парень вздохнул и произнёс следующее:

— …Понятия не имею, что тут происходит между вами двумя… Но ты же понимаешь, что зашла слишком далеко, да, сестра?

— Уу…

— Если бы ты повредила лицо Мики…я бы, наверное, в конечном счете, возненавидел тебя, сестра.

— …Чт-!

Она знала.

Она решила действовать, хотя знала, какими будут последствия.

Однако, Намие только что заставили понять, насколько она была не готова к подобному исходу. По телу женщины пробежала волна страха.

— К-как долго ты за нами наблюдал…?

— …Примерно с того момента, как ты поцеловала Мику.

— …!

Той, кто удивился на этот раз, была ни кто иная, как Харима.

Она пыталась скрыть от Сейджи тайны Микадо и других ребят. И из-за этого он только что услышал всё.

Она расставила жучки не только в комнате Сейджи, но и у всех его друзей тоже — и эта тайна вышла наружу.

— Ах, аааа…

— Увидев, как вы целуетесь, я не понял, что тут вообще происходит, так что решил спрятаться и посмотреть, что будет дальше… Но когда происходящее начало становиться по-настоящему опасным, я решил вмешаться.

На тёмном складе по застывшему выражению лица Сейджи невозможно было понять, удивлён он, или же зол.

Увидев его лицо, и Намие, и Мика нервно отвели взгляды в сторону.

В конце концов, сестра парня, не в силах более мириться с происходящим, задала ему вопрос:

— К-… Как ты узнал, что мы здесь…?

— …После того, как я вышел из ресторанчика суши и отправился домой… Я столкнулся с Анри-чан у дверей старого антикварного магазина…

— Чего…

— Поэтому, я спросил у неё, но она сказала, что Мика ей не звонила. Так что я попытался сам позвонить Мике, но когда наткнулся на автоответчик, немного заволновался. Я решил связаться со всеми друзьями из моего списка контактов, одному за другим… и когда это не дало результатов, я позвонил некоторым людям с вечера рагу, на который мы ходили…

Сейджи на секунду остановился, почесал щёку и пробормотал:

— Доктор Кишитани сказал… Что я, скорее всего, смогу найти вас здесь…

Услышав этот простой и понятный ответ, Намие вспомнила лицо человека, с которым созванивалась около часа назад.

«Этот… Этот чёртов четырёхглазый чудила…!»

«Ах, аааа, я уничтожу его и Чёрного Гонщика…!»

Глаза Намие были преисполнены всей ненавистью кипящей магмы; когда она уже начала подумывать, как лучше всего заставить подпольного доктора визжать, вдруг…

К её трясущимся от злости губам что-то прикоснулось.

«!?»

Внезапно в глазах у женщины потемнело.

Она чувствовала прикосновения не только на губах, но и на щеках и носу.

Послышался вздох намного громче того, что ранее издала Мика.

«…?»

Открыв глаза, Намие обнаружила прямо перед собой лицо Сейджи.

— Теперь понимаешь? Когда кто-то, не твой любимый человек, делает с тобой нечто подобное, это просто отвратительно, разве не так? Так что, сестра, придётся тебе извиниться перед Микой… С самого начала…сестра…ты всегда… Каждый раз, когда у меня появлялись подруги… Ты постоянно делала с ними эти странные вещи…

Сейджи о чём-то говорил Намие, но сейчас даже половина его слов не достигала её ушей.

«…!?»

Поняв, что только что испытанные ей ощущения были поцелуем Сейджи…

«…! !? ? ! ! !?»

Ягири Намие, осознав это, пулей вылетела со склада.

— А!? Сестра, подожди, я не успел спросить, где та голова…! — Сейджи тут же попытался окликнуть женщину, но та его уже не слышала.

Её разрывало от страстного потрясения, которое, пройдя через сердце, повлияло на каждый мускул.

Ягири Намие, превратившаяся буквально в живой механизм…

Продолжала бежать изо всех сил, пока через пять минут она не рухнула на землю от изнеможения.

♂♀ Через 5 минут, где-то в Икебукуро

— Почему ты так злишься?

— Я не злюсь.

— Ты злишься.

Сейджи и Мика, оказавшись за пределами Фармацевтической Компании Ягири, обменивались этими фразами.

Мика всё ещё ощущала последствия анестезии, и Сейджи, наблюдая за девушкой, ждал, когда мимо них проедет такси, но…

«В последнее время Мика ведёт себя несколько странно».

— Да понял я, хорошо? Понял, что ты не злишься. Так что, скажи мне, что я сделал не так?

— …Сейджи, ты совсем не понимаешь, что у девушек на душе.

Мика, когда она наконец-то смогла пошевелить шеей, посмотрела на Сейджи, надула щёки и спрятала лицо у него на плече.

— Я знаю, ты всегда говоришь, что любишь не меня, а моё лицо… Знаю, что ты любишь ту голову… Но даже если и так… Нет, потому что это так, потому что у тебя есть та, кого ты любишь по-настоящему, ты не можешь вот так целоваться со своей старшей сестрой, ладно?

Обычно Мике было всё равно, когда Сейджи говорил с другими женщинами, но по какой-то причине сейчас она испытала по этому поводу совершенно иные чувства.

Возможно, потому, что на этот раз он был с её соперницей, Ягири Намие.

«…Я облажалась».

«Теперь, когда Сейджи узнал мои секреты, он, я просто уверена, злится намного сильнее меня».

Ненавидя себя за подобные мысли, Мика прислонилась к парню сзади и вот-вот была готова заплакать, но…

— Я этого не делал.

— …?

Сейджи с озадаченным и смущённым выражением лица рассказал о хитрости, на которую пошёл ранее.

— Когда я прижал к себе сестру, закрыл свои губы пальцами, вот так.

Сейджи сложил пальцы вместе, будто держа в них палочки для еды, и повернул их к себе тыльной стороной.

Приложив пальцы к своим губам, он повернулся к Мике и сказал:

— Хотя, похоже, что моя сестра по какой-то причине приняла это за настоящий поцелуй… Думаю, она так быстро убежала, потому что ей было противно. Пусть даже она и обнимала меня так всегда…

Мика с открытым ртом рассеянно уставилась на Сейджи, который жаловался ей на жизнь, и хотела, было, что-то спросить у парня, но осеклась, медленно закрыла рот и пробормотала себе под нос:

— …Это тоже было довольно грубо.

— Ты думаешь?

— Да. Ты повёл себя неблагоразумно.

Увидев, как Мика дуется, Сейджи вдруг улыбнулся.

— Хахаха.

— …Что тут смешного?

— Наконец-то ты сказала что-то подобное.

— …Что?

Сейджи, обернувшись назад, говорил с Микой, которая смотрела на него снизу вверх.

Парень, похоже, пребывая в лучшем настроении, чем обычно, сказал:

— Обычно ты просто улыбаешься и говоришь в ответ на любые мои слова “да, да”. Сказать по правде, это так… Освежает.

— Сейджи…

— И сегодня ты удивила меня ещё кое в чём.

— …!

Тело Мики снова окаменело.

Он имел в виду то, что Мика шпионила за знакомыми парня, чтобы уберечь его самого от беды.

Об этом он не должен был знать ни в коем случае; даже сама девушка не считала это нормальным.

Харима Мика не считала, что плохо пробираться в дом своего возлюбленного и расставлять там жучки. Однако, она знала, что проделывать это с теми, кого она не любит, может показаться несколько ненормальным.

Граница между вещами, которые делать можно и которые делать нельзя, была расплывчата. Мика же разнесла в пух и прах эту границу, построенную на никому кроме неё не понятной морали. В любом случае, Сейджи был поставлен в известность о ненормальных вещах, которые девушка совершила.

— Эмм…

Мика понимала, что должна была сказать хоть что-то, но слова не шли. В любом другом случае она просто могла убедить Сейджи в своей нескончаемой любви к нему, но девушка и понятия не имела, что делать в сложившейся ситуации.

Но тут первым заговорил Сейджи:

— Прости меня.

— Что?

— Я…я делаю это совсем не потому, что я хороший человек, а, наверное, просто из-за того, что слишком любопытный. Если кто-то из моих знакомых попадает в беду, всё заканчивается тем, что я несу какую-то чушь и попадаю в переделку.

— Сейджи…

«Почему?»

«Почему именно Сейджи извиняется?»

Мика попыталась что-то сказать.

Но, будто пытаясь её остановить, Ягири продолжил:

— Но… Я не стану отвергать то, что ты для меня сделала, Мика.

— …

— Я теперь и понятия не имею, что такое любовь. Всё, что я знаю — моя любовь к той голове настоящая. Не могу этого объяснить. Это ведь совсем не логично. Это всё, что я могу сказать. Я не люблю тебя, Мика, а свою сестру люблю только как её младший брат. Хоть и не очень-то понимаю, что она сама ко мне чувствует.

— Да…я знаю.

Эти слова она слышала уже много раз.

Слова Сейджи были, как и всегда, грубоватыми, но честными.

Он, немного подумав, снова заговорил:

— Но…я по крайней мере не отвергну тебя. Я могу попробовать остановить тебя, но никогда не отвергну твои действия. Я по-настоящему уважаю твою ‘любовь’. А могу я ответить на твои чувства или нет — это уже совсем другой вопрос.

— …С-!

— Ради своей любви ко мне ты причинила людям столько проблем… Но у меня нет права тебя останавливать. Ты говорила что-то про Микадо, и о некоторых других, кого я не знаю, таких как Канра, Сайка и так далее, но пока я притворюсь, что ничего не слышал.

«Он не любит меня».

— Ну, я позже могу расспросить тебя о подробностях. А теперь, давай поговорим о том, что будем делать дальше… Возможно, что один из тех людей, с которыми ты хотела, чтобы я не сближался, имеет какое-то отношение к голове.

— …Да.

«Но Сейджи простит меня за то, что я люблю его».

Когда Мика с улыбкой на лице кивнула, Сейджи с недоумением спросил:

— …Я постоянно говорю как полный эгоист. Ну правда, да что тебе вообще во мне нравится?

Тот же вопрос, что и всегда.

Но сегодня у Мики был припасён для него другой ответ.

— Я отвечу тебе, но только если скажешь, что любишь меня!

— Если я скажу “как друга”, это сойдёт?

— Нет, как любимую девушку.

— Тогда, думаю, я не узнаю этого никогда.

Она могла жить с безответной любовью.

Мике этого было достаточно.

Для неё были важны совсем не чувства Сейджи. А свои чувства к Сейджи.

Такой была странная любовь этой извращённой девушки.

Однако, Сейджи, приняв любовь девушки, к которой он ничего не испытывал, и, к тому же, зная о её извращённой натуре… Можно сказать, сам был не менее извращён, чем она.

Пока Мика думала, что её любовь была благословлена свыше.

Конечно же, только пока.

Когда солнце начало садиться, Сейджи медленно продолжил идти, неся Мику на спине.

Они всё говорили и говорили друг с другом, не обращая никакого внимания на насмешки прохожих, и спокойно, расслабленно проводили время вместе.

— Ты всё ещё не можешь идти?

— Нет.

— Врёшь.

— Ага.

— Ну, да кому какое дело… Думаю, я упустил шанс…спросить сестру, где голова.

— Не думаю, что она всё ещё об этом знает.

— …Правда? Тогда я считаю, что она у того парня, о котором ты говорила, “Орихары Изаи”. Его имя часто всплывает в городских слухах, и мне кажется, что я уже встречал его раньше… Ну, думаю, что надо попытаться найти его квартиру и проникнуть туда, или ещё чего.

— На самом деле, тебе не стоит об этом беспокоиться.

— Что?

— Я уже нашла три его квартиры и, проникнув в них, обыскала… Но головы нигде не оказалось.

— …Что, правда? Тогда, наверное, не буду утруждаться.

— Ага.

— И ещё, ты, мне кажется, всё же, не должна вот так копаться в чужих квартирах.

— Да-да.

— Если бы ты нашла голову до меня, что бы ты сделала?

— Съела бы.

— Чего?

— Если бы я стала с головой одним целым, ты бы полюбил меня, не правда ли, Сейджи?

— Наверное, нет. Но в твоём плане есть неувязочка.

— Какая?

— Если б ты попыталась сделать нечто подобное, я бы точно тебя остановил.

— Даже если бы тебе пришлось меня убить?

— Ага.

— Я об этом думала…

— Теперь ты меня ненавидишь?

— Чего, это почему же?

— Да нет, не волнуйся…

— А что ты думаешь обо мне, Мике Хариме, если не считать моего…лица? Ты ненавидишь меня?

— Да нет, не особо.

— Что!? Тогда получается, ты любишь меня!?

— Да нет, не особо.

— Аааа.

— Что это ещё за ‘аааа’?

— Мм, это была ложь. Моё ‘аааа’ — это неправда.

— И что это вообще может значить?

— …

— …

Сыпля этими бесконечными репликами, эти двое растворились в городской суете.

Любовь девушки была ненормальной.

Любовь сестры также была ненормальной.

Но парень, без колебаний отвергший их любовь… В какой-то степени был ещё более ненормальным, чем эти две женщины.

Но город Икебукуро, который поглотил даже такой необычный любовный треугольник…

Сегодня, как, впрочем, и всегда, продолжал играть свою мелодию.

Будто поглощаемый сильным течением.

Медленно, неторопливо, величественно.

♂♀ Ночь, квартира где-то в Синдзюку

В квартире, владелец которой всё ещё не появился, Намие, отлынивая от работы, принимала душ.

— Сейджи…

Это имя она сегодня нашептывала уже множество раз.

Даже сейчас, в ду̀ше она произнесла его уже около сотни раз.

Приложив пальцы к губам, Намие начала обнимать саму себя.

«Если подумать, это был мой первый поцелуй с мужчиной…»

Женщина подумала ‘с мужчиной’, потому что, возможно, она принимала в расчёт поцелуй с Микой, который произошёл незадолго до, или же, потому что у неё и раньше мог быть опыт подобного рода с женщинами.

В любом случае, сейчас у неё на уме был только собственный младший брат.

Будто пытаясь остудить своё горячее тело, Намие продолжала стоять под холодным душем.

Ей казалось, что без этого всё её существование разлетится на мелкие куски.

«Сейджи…»

— Хехе…

«Сейджи…!»

— Хехе, хехехе, аха…ахахаха…АХАХАХАХАХАХАХАХАХА…

Пусть единственное, о чём сейчас думала женщина, было имя, Сейджи, из её лёгких вырвался безумно громкий смех.

Говорят, “Любовь длится три года, а брак — три дня”. Но само слово ‘длится’ казалось неуместным в случае любви Намие к своему брату.

Конечно же, была причина, по которой её любовь была нескончаемой.

Для Намие любить брата было всё равно, что дышать.

И, конечно же, трудно было бы отыскать человека, которому дышать по каким-то причинам могло надоесть.

Так что, по аналогии с дыханием, если бы Намие пришлось перестать любить брата, она бы, скорее всего, не смогла жить.

Женщина, как и всегда, продолжала жить с помощью глубоких вдохов любви.

Завтра, и послезавтра…

И до того самого момента, как Сейджи исчезнет из этого мира.

Или, может быть, и дальше.

— Сейджи…

Её дыхание стало символом извращённой любви и со страстью летело по ночному Икебукуро.

1. ↑ Пустые мечтания — в оригинале “Kantan no yume” (в английском переводе — Rosei Dream). По-другому называются “Ханданьский сон”.