— Скажи, Орихара-сан, а вы с Чёрным Гонщиком дружите?

— …

— Эта городская легенда в последнее время копает под нас. Это ты ему приказал, что ли? А про “Рабов небесных” ты у него узнать не просил? Собираешься отправить Чёрного Гонщика на встречу с ними?

— …

В тускло освещённом баре всё ещё продолжался разговор между Червём и мужчиной с холщовым мешком на голове.

Сложно было определить, сколько уже прошло времени. Торта уже нигде не было. Вместо него на барной стойке стояло три дюжины двухлитровых бутылок с водой.

Женщина по имени Червь всё не прекращала говорить. Пленник с мешком на голове так и не проронил ни слова.

Её односторонний поток слов, конечно же, едва ли можно было считать разговором, но женщина искренне полагала¸ что всё так и есть.

— Как я и говорила, мы с ‘Хозяином’ не очень-то осведомлены об этих ребятах… но если они собираются доставить нам проблем, то нам придётся разобраться с ними немедленно. Так что, если ты что-нибудь знаешь о “Рабах небесных”, лучше говори прямо сейчас.

— …

— В любом случае, когда твоих сестрёнок сюда притащат, думаю, что ты заговоришь: у тебя просто не останется выбора. Или ты хочешь, чтобы я тебе все пальцы, один за другим, переломала молотком? Видишь вон тот столик? Там всё ещё осталась кровь человека, пальцы которого я ломала в прошлый раз… Хочешь посмотреть? Ой, я совсем забыла, из-за этого мешка на голове у тебя ничего не получится! Ха-ха! Прошу про-ще-ни-я!

Женщина представила, как, искажая лицо и разрывая сердце, страх медленно расползается у него в голове, — а всё потому, что она запугивает его снаружи, за холщовым мешком.

Это она и считала полноценным разговором: повторять такие действия раз за разом. Именно так Червь чувствовала связь с другими людьми.

— Ну же, ну. Если мы постараемся, сможем стать ещё ближе друг к другу.

— …

Женщина обвила руку вокруг шеи пленника. В этой же руке она держала бутылку.

Она потрясла её, чтобы мужчина услышал, как о стенки сосуда плещется вода.

— Хочешь, чтобы тебя спасли?

— …

— Не хочешь умирать?

— …

— Волнуешься за своих сестёр? Или больше за себя?

— …

Червь задала мужчине с мешком на голове сразу несколько вопросов, но тот, похоже, был решительно настроен молчать.

Но для женщины этого было достаточно.

Ведь тишина для её души была лучшей пищей.

Хоть Червю ещё только предстояло подвергнуть этого человека физическим пыткам, но она уже была под впечатлением от его упорства. В то время, как любой другой на его месте хотя бы несколько раз огрызнулся бы, - этот упорно молчал.

— Эй, только не говори мне, что почувствовал себя лучше? Ты же не думаешь, что мы не прикончим ни тебя, ни твоих сестёр?.. Да быть такого не может. Ты же успел провести расследование, так что думать такого просто не можешь.

Червь захихикала и открыла бутылку.

— Я всегда любила ‘Хозяина’, так что, знаешь ли, ради него я готова на всё.

— …

— Готова… на всё…

На её лице расцвела мрачная улыбка.

Женщина слегка наклонила бутылку над головой пленника, чтобы её содержимое медленно впиталось в ткань мешка.

Жидкость была почти полностью поглощена холщовым мешком, отскочило лишь несколько капель.

Червь кругами поводила бутылку над головой мужчины, чтобы убедиться, что весь мешок пропитался равномерно. И всё это она проделывала очень аккуратно, стараясь не пролить воду на себя или на пол.

— Знаешь, я бы могла превратить твоё лицо и мешок в полное месиво, но даже для меня это слишком большое коварство. Так что лучше мне хорошенько убедиться, что оно как следует впиталось… вот так!

В это время по комнате начал распространяться специфический запах.

Каждый, кто раньше уже имел дело с жидкостью, которая имела такой запах, с уверенностью мог сказать — это был керосин.

Запах ещё не был сильным, но его интенсивности было более чем достаточно, чтобы с точностью распознать.

— Ты в порядке? Уверен, что не задохнёшься? Даже если вдохнёшь слишком много, ты там сознание не теряй, ладно? Погодите, а разве от керосина люди вырубаются как от растворителя? Хотя кому какое дело.

— …

— Ладно, когда сюда приведут твоих сестрёнок, мы с ними на славу позабавимся… А где-нибудь в середине веселья я подожгу мешок, ладненько? Если он как следует разгорится, то даже сможешь увидеть, что стало с твоими сёстрами, понял? Ой, только ни в коем случае не дыши, пока он горит, а то можешь умереть от удушья. Огонь заберёт у тебя весь кислород, знаешь ли… Впрочем, понятия не имею, как долго он будет гореть.

Если бы она действительно подожгла мешок, мужчине было бы настолько больно от ожогов, что он бы и не вспомнил задержать дыхание. Женщина, конечно же, прекрасно понимала всю нелепость своего предостережения — она так сказала специально.

«Какое же я увижу лицо, когда на самом деле подожгу мешок?»

«Полное страха перед смертью? Или опечаленное судьбой своих сестёр? Нескончаемая злоба? Отчаяние? Или же я увижу полный решимости, никогда не теряющий надежду взгляд?»

«Что угодно подойдёт», — так подумала Червь.

— Что же сделает человек? Находясь вместе с любимым в настолько ужасной ситуации, о ком он будет заботиться больше? О себе или о близком человеке? Я бы сказала, что люди в итоге всегда ставят себя превыше всего. Что-нибудь можешь сказать на этот счёт, Господин Информатор? Ты же вроде бы знаешь о людях всё.

Женщина снова задала бессмысленный вопрос. Ответа она, конечно же, не ждала.

Её единственной целью было выбить пленника из колеи. Однако мужчина и так завоевал её восхищение полным отсутствием реакции.

Что же ей нужно было сделать, чтобы заставить его заговорить? Вырвать ему все ногти? Раздеть догола и рисовать на теле раскалённым железом?

Больше не в силах сопротивляться собственным желаниям, она уже подумала о переходе к телесным пыткам, как вдруг…

У входа в бар раздался шум шагов по крайней мере нескольких людей.

— Ой. Что, так быстро…?

— !..

— Думаю, это твои сестрёнки пожаловали! ☆

Женщина поднялась на ноги в расслабленной манере, будто домохозяйка, которой только что доставили заказанные по интернету товары. Однако вместо того, чтобы открыть дверь самой, она сказала одной из подчинённых:

— Иди и открой.

Молодая женщина кивнула и направилась к выходу.

Червь проследила за ней. Она обратилась к сидящему у неё за спиной пленнику с мешком на голове:

— Наконец-то вся семья в сборе! Сейчас расплачусь!

— …

Говоря эти слова, она всё продолжала посмеиваться…

Через несколько секунд, однако, её веселью пришёл конец.

Как только подчинённая открыла дверь, в бар вошло около десяти молодых парней.

Но их Червь видела первый раз в свой жизни

«Кто они такие?!»

«Они что, работают на информатора?» «Да быть такого не может!»

«Авакусу-кай?» «Нет, они слишком молодые!»

«Откуда они узнали об этом месте?» «Чёрт, да кто они такие!»

«Это точно не копы». «Они, наверное, моложе меня…»

«Кто они?» «Враги?» «Друзья?» «Они опасны?»

«‘Хозяин’…» «Помоги мне, ‘Хозяин’!»

У женщины в голове возникло множество вопросов. В конечном счёте она обратилась к тому, кому доверяла больше всех.

Но, разумеется, на её мольбы о помощи ответа не последовало.

А подчинённые Червя были точно так же удивлены и обеспокоены появлением молодых людей.

По бару эхом прокатился громкий голос одного из этих ребят, того, что стоял по центру:

— Приятно с вами познакомиться, “Амфисбена”. Мы с вами пока не друзья, но и не враги тоже.

— …Кто вы такие?

Женщина забеспокоилась только сильнее. Этот свой вопрос она задала уже совсем другим тоном, полностью отличавшимся от того, в котором она допрашивала пленника с мешком на голове.

Молодой человек, судя по всему, понял, что главной здесь была она. Без малейших промедлений он учтиво поклонился и представился:

— Прошу прощения за вторжение. Меня зовут Шиджима.

— Более известный как второй по значению в группировке по продаже наркотиков под названием “Рабы небесные”.

Отправимся на полдня назад.