На следующей день после конференции клан Мицуя принимал хлопотную гостью.

Звали её Тояма Цукаса. В армии она числилась как младший офицер Тояма, только с другим написанием фамилии. Этот «псевдоним» она использовала и в обычной жизни, что не только нарушало правила службы, но и считалось преступлением. Тем не менее никто ей не выдвинул никаких обвинений. Потому что сами же военные скрывали, что используют силу Тоям, — такую они приняли политику. Власти держали в тайне даже характер магии этой семьи.

Правительственные чиновники хотели, чтобы Тоямы всегда оставались в пределах досягаемости, а общественность не подозревала об их существовании.

С другой стороны, клан Мицуя. Они управляли Третьей лабораторией и вели связанные с Десятью главными кланами дела. А кроме этого — занимались сбытом оружия. То есть как и Тоямы, они были связаны с теневой стороной мира. Только не как волшебники, а как торговцы оружием.

Клан Мицуи, известный своей силой, отличался кое-в-чëм ещё — с молчаливого согласия правительства они проводили переговоры с иностранными державами и нередко тайно ездили за границу. Информация, которую они таким образом собирали, была крайне важна для Сил самообороны. Клан тайно поставлял оружие иностранным вооружённым силам и с помощью такого рычага влияния мог добиваться желаемых для японского правительства боевых действий.

При всëм этом отношения между Мицуями и армией нельзя назвать взаимовыгодными. Военные извлекают намного больше пользы. А так как армия, можно сказать, покрывает их деятельность, Мицуям приходится идти на уступки. Волшебники никогда не стояли на равных с властью.

Цукаса — волшебница из Двадцати восьми семей. Но поскольку Тоям ни разу не выбирали в Десять главных кланов, у них более низкое положение, чем у Мицуй. Вот только у Тоямы Цукасы прочные связи с верхушкой Сил самообороны. Клану приходится уделять ей внимание и нередко выполнять просьбы — даже необоснованные. На самом деле знакомство Сины и Цукасы — как раз одна из таких просьб.

Взрослые из семьи Мицуя, которые знали о реальном положении дел с Тоямами, недолюбливали еë. И она знала об этом. Но ей было всё равно.

— Простите, я вас побеспокоила? — начала с формального приветствия Цукаса.

— Вовсе нет, — ответил глава клана, Мицуя Гэн, и поспешно спросил: — Так чем я могу помочь вам?

Ему словно нетерпелось поскорее разобраться с делами и разойтись. Мотохару, старший сын, укоризненно посмотрел на отца, однако тот пристально смотрел на гостью и этого не заметил.

— Хочу узнать, как прошла конференция.

Цукаса же не собиралась заканчивать разговор быстро.

— Понятно... — произнёс Гэн.

— А почему вы на неё не пришли, Тояма-сан? — вежливо поинтересовался Мотохару. Он решил, что если доверить разговор отцу, тот точно начнёт с ней спорить.

— Я оставила дела семьи на младшего брата, — с улыбкой ответила женщина.

Улыбка выглядела неискренне, да и сам ответ на ответ не походил.

— Что вы хотите знать о конференции? — спросил Мотохару. Он знал об обстоятельствах семьи Тояма, поэтому не стал обращать внимания на её ничего не значащие слова.

— Она прошла мирно, и все углубили дружбу?

— Да, к счастью.

— Я слышала, в конце один участник испортил дружеский настрой.

— Всё было не настолько серьёзно, — нейтрально ответил Мотохару.

— Правда? — Цукаса холодно на него посмотрела. — Даже когда представитель Йоцуб, как я понимаю, не остался на обед?

— Ему дела не позволили.

Мотохару защищал Тацую, чтобы их не втянули в конфликт между Тоямами и Йоцубами. Если эта женщина решит, что Тацуя нарушает сплочённость волшебников, то примет меры. И Мицуям придётся помочь ей.

Увы, усилия оказались тщетными.

— Нас очень волнует нежелание Шибы Тацуи-сана сотрудничать.

Похоже, всё уже решено.

— Вас? Силы самообороны?

— Да. И мы намерены проверить, не мешает ли Шиба Тацуя поддержанию общественного порядка.

— Шиба Тацуя-доно — не военный. У Сил самообороны нет над ним власти. Более того, ни у Десяти главных кланов, ни у Тоям, ни у кого-либо ещё нет полномочий проверять людей Йоцуб, — встрял Гэн, который до этого оставил разговор на сына. Он попросту больше не мог молчать.

Цукаса не растерялась:

— А разве нельзя проверить без полномочий?

Она широко улыбнулась. В этой улыбке не чувствовалось ни грамма искренности.

— Что вы от нас хотите, Тояма-сан? — вздохнул Гэн, словно уже на всë согласен.

Цукаса с той же неискренней радушной улыбкой ответила:

— Мы хотим, чтобы Сина-тян поучаствовала в наших тренировках. — И будто предвидя, что Гэн рассердится, продолжила: — О, там не будет ничего опасного. Да и согласие Сины-тян я уже получила.

— Когда вы успели?.. — рассеянно пробормотал Мотохару.

Гэн от досады цокнул языком. Ему уже было плевать, как грубо это выглядит.

— У нас всё равно нет права вето, верно? — произнёс он.

— Верно. Но мне хотелось бы, чтобы вы охотно с нами сотрудничали, Мицуя-сан.

Выражение лица Цукасы назвать иначе как наглым было нельзя. Гэн снова цокнул языком. Ему оставалось только подчиниться.

◊ ◊ ◊

После уроков Тацуя заглянул в кабинет школьного совета и предупредил Миюки, что пойдёт к ремонтному гаражу клуба робототехники.

Не на патрулирование. Иногда он занимал его для обслуживания Пикси, но не сегодня.

— Прошу прощения, что побеспокоил, сэмпай, — заговорил Сиппо Такума.

Именно он позвал Тацую сюда.

— Ничего. Ты хотел поговорить о чём-то личном?

— Не совсем, но... мне не хотелось бы, чтобы об этом слышала президент, — нерешительно начал парень.

— Хорошо, я слушаю, — произнёс Тацуя.

— Вчера, после того как ты ушёл...

— С совместного обеда? Предположу, главной темой стали мои язвительные слова.

— Нет, отнюдь не главной...

И всё же его обсуждали.

— Сэмпай, ты ведь понимал, что заденешь других участников и всё равно выступил против всех. Ты же самому себе сделал хуже. Почему?

Тацуя не обязан был отвечать.

— Сильный может как угодно угождать слабому, однако слабый перестанет бояться только в одном случае — когда сильный лишится своих сил.

Возможно, просто по прихоти, или как ответная услуга кохаю, который взял на себя смелость и позвал его на встречу, Тацуя не стал отмалчиваться.

— Хочешь сказать... обычные люди не перестанут бояться и завидовать, пока мы остаёмся волшебниками?

— Не обязательно завидовать. А вот бояться — да. Для них мы словно люди, у которых всегда при себе оружие, среди безоружных.

— Поэтому... ты выступил против обращения к обществу? Считаешь, это не поможет?

— Я выступил против, так как было очевидно, что будущую главу Йоцуб хотят поставить на линию огня.

— Уверен, никто не собирался подвергать её опасности... — то ли в защиту Саэгусы Томокадзу произнёс он, то ли нет. Но поскольку он своими глазами видел, что происходило на конференции, явно критически добавил: — Однако соглашусь, что предложение было уж слишком прямым, так не ведут переговоры.

— Сиппо. Думаю, ты сам понимаешь, что на добро не всегда отвечают добром.

— Да... согласен.

— Даже если волшебники станут по доброй воле служить обычным людям, не все отблагодарят нас за это. Будет копиться зависть, которая однажды перерастёт во вражду и вспыхнет пожаром. И это ещё мягко сказано.

— Не слишком ли мрачный настрой? Ты преу...

Такума остановился на полуслове. Он понял, что обманывает себя.

— Если моя невеста станет лицом волшебников, мы и правда добьёмся некоторого успеха. Она красива и достаточно притягательна сама по себе, не говоря уже о правиле 3b.

Реклама привлекает больше внимания и производит лучшее впечатление, если показать что-то красивое (beauty), младенца (baby) или животное (beast) — это и есть правило 3b. Красота, в общем-то, действует не только в одной рекламе. Мужчины питают слабость к красивым девушкам, женщины — к прекрасным мужчинам. А Миюки понравится попросту всем, вне зависимости от вкусов и пола.

— Вот только чем эффективнее пропаганда, тем упрямее становятся те, кому она не нравится. В нашем случае это фанатики. Если бы всё прошло по плану Саэгус, целью этих фанатиков стала бы Миюки. Я никогда не соглашусь со столь прозаичным планом. И даже слушать его не стану.

— Я... понимаю тебя, сэмпай. Но почему ты не высказал всё на конференции? Мне кажется, было плохой идеей пойти против всех, ничего не объяснив.

— В чём-то ты прав, Сиппо, — признал Тацуя. Он обдумывал подобное ещё до того, как начал действовать. — Но если бы я победил Саэгус в споре, это могло бы вызвать куда больше негатива. А Саэгусы всё равно бы выставили меня в плохом свете, чтобы сохранить лицо.

Сиппо промолчал. Он не подумал о такой перспективе.

— Я не против того, чтобы волшебники вносили посильный вклад в общество и пропагандировали это. Я лишь говорю, что следует учитывать все риски. Если экстремисты решат, что их не поддерживает общество, они могут взяться за разрушительные действия. Даже совершить самоподрыв, лишь бы искоренить зло.

— З... ло?

— Представь, есть непохожий на нас сильный человек. Настолько непохожий, что никто не доверяет ему. Мы не знаем, когда он навредит нам. Зато знаем, что не сможем дать отпор. Не важно, желает он нам вреда или нет. Он представляет потенциальную опасность. Разве люди не захотят его устранить? Само его существование можно назвать злом, разве нет?

— Значит... для сторонников антимагического движения все волшебники — зло?

— Да, я так считаю. Не сказал бы, что волшебники превосходят людей во всём, но они точно лучшие, когда доходит до грубой силы. А сильным слабые доверять не станут. Ведь сильные когда угодно могут раздавить их.

— Поэтому слабые отвергают сильных как зло?.. Из-за страха, что их когда-нибудь раздавят?

И Тацуя не хочет, чтобы Миюки стала символом такого «зла». Такума наконец понял, чего опасается сэмпай.

— Подстраиваться под тиранию слабых нет смысла. Ничего не изменится, пока у волшебников есть сила. А мы никак не избавимся от неё, чтобы решить конфликт. Магия — это врождённое. Волшебники не могут отказаться от неё.

— Неужели... невозможно, чтобы мы и обычные люди жили в мире?

— Очень сложно жить в мире с теми, кто мира не желает, — парадоксально ответил Тацуя и ушёл.

Сиппо Такума конечно же понял, что в словах сэмпая не было ни капли шутки.

◊ ◊ ◊

Солнце клонилось к западу, ещё немного и можно идти домой. Лео уже закончил дела в клубе и направлялся в школьную столовую, чтобы перекусить.

Здороваясь чуть ли не с каждым встречным — ведь его знали считай две трети второгодок и третьегодок, — он наконец добрался до автоматической кассы и с помощью карточки с RFID-меткой расплатился за сэндвич. Из напитков выбрал обычную воду. Окинув взглядом зал в поисках свободного места, он заметил новичка, с которым уже виделся в клубе.

— Не возражаешь, если я тут сяду, Сабуро?

— Конечно нет, Сайдзё-сэмпай! — поспешно ответил тот.

Пока Лео не заговорил, Сабуро смотрел в пустую чашку из-под кофе, о чём-то думал и никого не замечал.

— Надеюсь, я не помешаю, — произнёс Лео и сел перед юношей. — Кого-то ждёшь?

— Да, Сину.

«Можно было и не спрашивать», — посчитал Лео. Когда они тренировались, Сабуро рассказал ему, как перед поступлением в Первую школу его лишили должности телохранителя. И так понятно, кого парень ждал.

Лео тактично решил сменить тему:

— С Эрикой сегодня было нелегко?

— А-ага...

Видимых ушибов Лео не заметил, вот только Сабуро явно вымотался. В таком состоянии он вряд ли сумеет защитить подругу детства по дороге домой. Лео напомнил себе, что это не его дело. Да и наверняка к ней приставили других телохранителей, и отвечать за всё должны они, а не этот паренёк. По крайней мере до тех пор, пока его снова не сделают телохранителем.

— Но я благодарен ей. Уверен, у неё полно других забот, однако она находит время на такого дилетанта, как я...

— Не переживай так. Она всё равно делает то, что ей нравится.

— Так и есть, правда немного бесит слышать это от тебя.

— Э?! — Лео подпрыгнул на стуле, когда с ним внезапно заговорила девушка, которую они обсуждали.

Эрика подошла к нему сзади. Сабуро со своего места должен был её видеть, и всё равно удивился не меньше, чем Лео.

— Не подкрадывайся так! Ты что, ниндзя?!

— Подкрадываются не только ниндзя. Бойцу ближнего боя не обойтись без этого навыка.

— Да что ты... — застонал Лео, не спеша снова усаживаясь.

Эрика хихикнула.

— О, Мидзуки, и ты здесь.

— Я только пришла.

Сабуро засуетился, когда появилась незнакомая третьегодка.

— Сабуро. — Парень хотел было сбежать, но Эрика тут же «контратаковала» и остановила его. — Это Шибата Мидзуки. В отличие от нас, она мирная девушка, так что не впутывай её ни во что.

— Да я бы никогда! — подскочил и запротестовал он. И вдруг понял, что не представился. — Приятно познакомиться. Ягурума Сабуро, — произнёс он и с прямой спиной поклонился.

Мидзуки заметила, как парень напряжён, и с улыбкой ответила:

— Шибата Мидзуки. Очень приятно.

Своей теплотой и доброжелательностью она напомнила ему Сину.

— А почему это ты покраснел, Ягурума?

— Я не покраснел!

— Даже не думай. Она девушка Мики.

— Э-Эрика-тян?! — запаниковала Мидзуки, и в столовой как раз появился Микихико.

— Меня зовут Микихико, а не Мики... — вклинился он со своим обычным возражением. — Так о чём вы говорили?

В шумном зале Микихико уловил только знакомое ему слово «Мики». Похоже, глубоко в душе он уже смирился со своим прозвищем.

Эрика многозначительно ухмыльнулась.

— Ни о чём! — воскликнула Мидзуки.

— Ш-Шибата-сан?

— Ой...

Микихико недоумевал, что случилось, а Мидзуки покраснела от смущения. Они неподвижно стояли и смотрели друг на друга. Эрика пожала плечами и озадаченно улыбнулась:

— Мики, ты ведь глава дисциплинарного комитета. Чего прохлаждаешься?

Она не стала больше подшучивать над Мидзуки и сама сменила тему разговора.

Микихико насупился, но понял намерения Эрики:

— Всё равно скоро домой, решил передохнуть, — спокойно ответил он.

— Оу, и как время нашёл?.. Сейчас же неделя вербовки новичков в клубы. Для дисциплинарного комитета это настоящий ад.

— По сравнению с прошлым годом проблем сильно поубавилось. Мы даже расслабиться можем.

— Правда? — неожиданно поинтересовалась Мидзуки, которая наконец поборола смущение.

В этом году девушка отвечала за работу с новичками, которых приводила команда вербовки еë клуба. И как в этот раз проходят соревнования она не знала.

— Всё из-за авторитета Миюки. Даже если бы на вступительной церемонии скрыли, что она из Йоцуб, первогодки не посмели бы шелохнуться рядом с ней, — злобно улыбнулась Эрика.

Микихико сел рядом с ней, натянуто улыбнулся и произнёс:

— Не забывай и о бдительном оке Тацуи. Как только он появляется, второгодки и третьегодки тут же переводят взгляд на него, как бы рьяно до этого ни вербовали новичков.

— По-моему, Тацуя-сан не особо страшный человек... — засомневалась Мидзуки.

— Так он и не пытается быть страшным, — кивнул Микихико. — Его просто невозможно не заметить. У него сильная аура, что ли?.. Как бы то ни было, ученики при нём ведут себя так, будто признают его превосходство.

— А кто знает, что за человек Шиба-сэмпай? — вдруг задал вопрос Сабуро, который после неудачной попытки сбежать только молча сидел и слушал.

Он ничего не имел против сэмпая. Просто хотел знать, что представляет собой парень, с которым Сине придётся работать в школьном совете.

Четвёрка за столом переглянулась.

— Он талантлив. Полагаю, он уже знает о магии больше, чем учат в университете, — первым ответил Микихико.

— А ещё сильный. Навыки, которые оценивают в школе, у него откровенно слабоваты, но он весьма силён, когда дело доходит до реального боя. Как мне кажется, он скрывает какую-то необъятную силу, — продолжила Эрика.

— И силён не только в магии. Вот я довольно-таки крепок, но мне не хотелось бы столкнуться с ним в схватке. Потому что вряд ли удастся выиграть, — добавил Лео.

— На самом деле он хороший человек. Он джентльмен, и совсем не высокомерный, — одна Мидзуки вступилась за Тацую. На еë взгляд, они слишком уж преувеличили. — Но ты не это хочешь услышать, я права, Ягурума-кун? Что именно ты желаешь узнать о нём?

Сабуро промолчал. Он не ожидал встречного вопроса, да и сам толком не понимал, что конкретно хочет узнать.

— Если о его характере или темпераменте... — Эрика протянула руку помощи, — то он один из тех, кто не сомневается в своих приоритетах. Как только он что-то решит, то не отступит ни перед угрозами, ни перед слезами, ни перед соблазнами. Он непоколебим. В каком-то смысле Тацуя самый надёжный, и вместе с тем самый бессердечный человек.

Лео и Микихико посмотрели на неё обескураженно. Мидзуки укоризненно уставилась на подругу, но Эрика осталась невозмутимой. Она описала Тацую именно таким, каким его считала.

— А первый приоритет для Тацуи-куна — Миюки. И это неоспоримый факт. Если Тацуя-кун встанет перед выбором спасти одну её или всех нас, он выберет Миюки.

— Эй...

— Эрика, ты немного...

Лео и Микихико попытались ей возразить, но не нашлись, что сказать.

Оба понимали, что она права.

«Вот почему Шиба-сэмпай поступил так безрассудно», — Сабуро молча с ними согласился. Он в общих чертах слышал о том, что произошло вчера на конференции молодого поколения.

◊ ◊ ◊

Пока они ехали домой, Сабуро рассказал Сине о том, что услышал о Тацуе от Эрики и остальных.

— О, так вот почему сэмпай вчера так себя повёл.

Сина знала о конференции молодого поколения то же, что Сабуро. Вернее, это Сабуро знал то же, что и Сина. Он присутствовал, когда старший сын в клане Мицуя, который ездил на конференцию, рассказывал обо всём младшим братьям и сёстрам.

— Что ж, остаëтся только смириться, — поделилась мыслями Сина.

— Смириться? — Сабуро не понял, как она пришла к такому выводу.

— Никто не захочет выставлять на всеобщее обозрение невесту, согласен? Это же очевидно.

— Разве Десять главных кланов не обязаны... — Сабуро запнулся, когда увидел недовольное лицо Сины. Однако быстро понял, что нет смысла молчать после всего сказанного, и продолжил: — вносить посильный вклад в магическое общество?

— Что? Как отвратительно, — в тесной машине раздался едкий голос Сины.

— О-отвратительно?..

— Сабуро-кун, ты правда считаешь, что раз кто-то входит в Десять главных кланов, он должен добровольно становиться развлечением для зрителей? Ты как те журналисты, что говорят, будто можно нарушать частную жизнь звёзд лишь потому, что они — звёзды.

— Эй, такие журналисты исчезли несколько десятилетий назад. Сейчас столь безрассудное замечание будет поводом вызвать соответствующие органы. Да и большинство современных звёзд — трёхмерные аватары.

— Но ведь этих звёзд-аватар озвучивают актёры. И даже если журналисты перестали об этом говорить, они продолжают так думать, в этом я уверена, — Сина посмотрела на Сабуро так, будто вот-вот рассердится.

— Давай... не будем про них. Они не имеют к нашему разговору никакого отношения.

— Это ты на них зациклился, Сабуро-кун.

Сина первой заговорила о журналистах, однако юноша не стал спорить. Всё равно бы ничего не добился.

— На конференции никто не говорил, что президенту Шибе придётся принести в жертву свою частную жизнь, разве нет? Тебе не кажется, что Шиба-сэмпай слегка перегнул палку?

— Думаешь? Будь я парнем, мне бы не хотелось, чтобы моя девушка стала, например, рекламной моделью.

— Моделью... Но ведь никто не заставлял бы её надевать купальник или мини-юбку...

— Поначалу, может, и нет. Но потом точно посыпятся такие требования. Президент Шиба же так красива, — возразила Сина, после чего с сомнением заглянула другу в глаза. — Сабуро-кун, разве тебе не хотелось бы увидеть президента в обтягивающей мини и костюме? С босыми ногами или в тонких чулках...

Сабуро потерял дар речи.

— ...Омерзительно.

— Но, Сина, это ведь ты сказала...

Под её несправедливо презрительным взглядом Сабуро почему-то не смог нормально возразить.

— Когда решили привлечь президента к пропаганде, предполагалось, что она будет использовать не только свою силу как волшебница, но и женское обаяние, так? Вряд ли ей удалось бы отказаться от просьбы медиа надеть костюм, который понравится зрителям. А президент ведь красавица, ей явно выбрали бы что-нибудь сексуальное. На самом деле тот, кто не сделает этого, полный невежда.

— Мужчины не настолько развратны!..

— Но увидеть хотелось бы, да?

Сабуро стало очень некомфортно. Когда подобный вопрос задаёт девушка, парню трудно выбрать между «да» и «нет». Особенно когда эта девушка — красавица и подруга детства. Согласиться стыдно, а ложь подруга сразу учует.

Сина своей догадкой попала прямо в яблочко.

— Думаю, подобным должны заниматься только те, кто этого хотят. Нельзя принуждать человека лишь потому, что он из Десяти главных кланов. Вдобавок ко всему, просить об этом, собрав толпу людей, а не при личной беседе — подло. Или ты считаешь иначе?

— Нет... ты права.

Сина ни в чём не винила Сабуро. Но с каждым словом парню всë сильнее и сильнее хотелось сбежать.

— Я не хочу говорить плохо о старшем брате Маюми-сан, Касуми-сан и Идзуми-сан... Я лишь объясняю, что Шиба-сэмпай поступил правильно.

Десять минут назад Сабуро не согласился бы с Синой. Но теперь он понял, что в словах подруги есть зерно истины.