Мы дождались рассвета перед тем, как сесть на первый поезд. Небо говорило, что вот-вот пойдет дождь — несмотря на утро, оно всё равно оставалось серым.

— Эй, тебе ведь надо идти в школу, да? — спросила Мафую пока мы сидели в трясущемся поезде.

— Прогуляю. Один день — ничего страшного.

Тем более, я уже пропустил достаточно много уроков по различным причинам, но я решил не говорить ей об этом.

— Ты оставил записку отцу?

— Не-а. Но я думаю, ему начхать на на мой побег, пока в холодильнике есть еда.

— Но…

Да уж, сбежала из дому, но, к моему удивлению, при этом волнуется о других.

— Слушай, это ты меня попросила пойти с тобой! Так зачем теперь-то беспокоишься?

— Я думала, это был мимолетный порыв, и что ты сегодня вернёшься.

Так она на самом деле считает меня никчемным?

— Это же ты по-настоящему убегаешь из дома! Твой отец, наверное, разыскивает тебя повсюду, да? Тем более, это уже не первый раз…

Мафую мотнула головой.

— Завтра будет выступление. Тот человек уже, наверное, едет в аэропорт.

— Не может быть. Речь о том, что исчезла его дочь…

— Но для оркестра отсутствие дирижера доставит больше проблем, правильно?

Ну, она права, но…

Хотя не то чтобы нас так легко найдут, но, наверное, будет лучше, если мы будем осторожней, когда проходим мимо полицейских участков? Мафую раньше снималась в рекламных роликах, так что могут найтись люди, которые узнают её с первого взгляда.

— Куда мы идем?

— В муниципалитет.

— Муниципалитет?

Мы сошли на станции в середине города, затем, пройдя через северный вход на станцию, направились в сторону административных зданий. Сбежавшая девочка Мафую оказалась напугана моим предложением, над которым я не очень-то и задумывался.

— Что, если они поймут, что мы сбежали из дома?..

— Все будет нормально, если мы зайдем с высоко поднятыми головами! Они, скорее всего, даже не подумают о том, что два человека, сбежавшие из дома, могут вот так просто зайти в муниципалитет, верно?

С другой стороны, покажется немного странным, что я несу кейс для гитары и прочий багаж, так что я отдал это всё Мафую и велел спрятаться в туалете, а сам направился в офис.

— Крупногабаритный мусор? А, да, таблица вон там.

Полная женщина за прилавком взяла ручку и постучала по таблице классификации мусора еще до того, как я закончил своё предложение.

— Эм… У меня вопрос не по поводу того, чтобы что-то выбросить, а по поводу того, где мне найти то, что я нечаянно выбросил.

Женщина склонила голову набок и посмотрела на меня.

— Я хочу сказать… я выбросил кое-что по ошибке…

— Что? Вы хотите что-то найти? Невозможно, абсолютно невозможно.

На секунду у меня появилось желание шлепнуть её по лбу. Понадоедав женщине еще какое-то время, я наконец выяснил кое-что насчет одного центра переработки. Это завод, где размельчают крупный мусор.

— Но даже если вы сходите туда… вы точно ничего не найдете. Это невозможно. Вы знаете, сколько мусора туда приходит каждый день? Вы действительно думаете, что сумеете что-то откопать, когда придете туда?

— Спасибо вам.

Я быстро выбежал оттуда. Она спросила, думаю ли я, что найду гитару, когда приду туда? Я думаю — да, вот что!

Центр переработки находился на другом конце города, на окраине. Мы сошли на станции, на которой я никогда раньше не был, и нам всё равно потребовалось двадцать минут, чтобы дойти до центра, находящегося на маленьком холме. Увидев размеры здания, стоявшего среди зеленых деревьев, мы с Мафую невольно остановились.

Мимо нас проезжали грузовики с крупным мусором. Мы могли лишь стоять на обочине и в изумлении смотреть, будучи едва не раздавленными этими грузовиками.

— Какой же он огромный… — пробормотала Мафую, будто читая мои мысли.

Поле нашей школы можно назвать широким, но это место было совсем на другом уровне. Здание перед нами было во много раз больше школьной территории, и из него постоянно доносились громкие звуки.

У меня в ушах прозвенели слова женщины в муниципалитете: «Невозможно, абсолютно невозможно!»

— В любом случае… давай сначала посмотрим?

— Эм-м-м.

Когда мы почти дошли до входа, нас чуть не задавил грузовик. Мафую сильно раскашлялась от пыли, поднятой грузовиком. «Центр переработки — завод по уничтожению мусора», — было написано на вывеске.

— Куда пойдем?

Пока я осматривался, Мафую безмолвно указала налево. Там висела табличка «Регистрация» и стрелка, указывающая на небольшое здание неподалеку, похожее на заправку.

Приблизившись, мы увидели крышу, прилегающую к зданию. Под ней находился металлический щит размером с машину, а рядом с ним — устройство, напоминающее почтовый ящик. На асфальте белым цветом был нарисован крупный знак «STOP».

— Здесь измеряется вес грузовика? — спросила Мафую.

Понятно, значит, грузовики взвешиваются перед въездом или выездом? В таком случае, в регистрации кто-то должен быть, так?

— Думаешь, сможешь найти свою бас-гитару на такой огромной свалке? Может, её уже уничтожили?

— Мы не узнаем… пока не проверим.

Это прозвучало, как будто я себя успокаивал.

Как только мы дошли до знака «STOP» прямо перед зоной взвешивания, дверь регистрации вдруг распахнулась. Мы вздрогнули от неожиданности и замерли.

— Нет, нет, я сказал — нет! Вы, детки, пришли выбросить мусор? Нельзя!

Мужчина агрессивно пошел на нас, отчего испуганная Мафую спряталась у меня за спиной.

— Мы не принимаем мелкий мусор… Э? Хм-м? — мужчина неожиданно подошел ко мне. — Это же гитара. Ты не можешь выбросить гитару!

— Э? Вы не принимаете гитары?

— Принимаем, но я не разрешаю.

Что?..

— Гитара — это душа человека! Будет обидно, если король блюза — Би Би Кинг — бросит свою гитару — «Люсиль», да? А если и Мэй Брайан из Queen выбросит свой Red Special?

Какого черта он говорит?

— Но Джими Хендрикс сжег довольно много гитар, нет?

— Но не выбросил же, правильно? Он сжег их как приношения богу рока! Я могу его простить, потому что это Джими Хендрикс. Э? Ты выглядишь довольно молодо, но ты слышал о нем?

— Э? Да… Мне он нравится.

Глаза мужчины засверкали. Похоже, он фанат олдскульного рока.

— А, понятно! Мне больше всего нравится его музыка, когда он был в Experience, но после фестиваля в Вудстоке, он…

Мужчина вдруг начал возбужденно болтать… возвращайся уже к работе! Я слегка повернул голову и заметил, что Мафую уже нашла спасение у дальнего здания. Чертова предательница — мне пришлось одному двадцать минут слушать рассказ о музыкальном фестивале в Вудстоке.

— Так что подумай насчет того, выбрасывать ли гитару. Пока молод — гонись за мечтами!

У меня, наконец, появилась возможность его перебить, и я замахал руками.

— Вы не так поняли. Я пришел не затем, чтобы что-то выбросить, а чтобы кое-что вернуть.

— Э?

Я начал объяснять озадаченному мужчине, что нечаянно выбросил бас-гитару. Со слезами на глазах мужчина неожиданно сказал:

— А… Так вот как… Все-таки, ты впервые купил себе инструмент… Ты об этом еще не скоро забудешь…

Эм, я ничего не говорил о том, что впервые купил инструмент. Хотя это именно так…

— Ты наконец-то купил её, долгое время откладывая деньги, которые тебе дарили на новый год. Еще до того, как ты научился играть, ты уже придумал название будущей группы и первого альбома. Но твоя мать ненавидит рок, и она выбросила твою бас-гитару… Независимо от времен, рокерам всегда уготована судьба быть гонимыми… — хватит придумывать свою историю! — И вы пошли в муниципалитет, и вас направили сюда. Я тронут тем, какие вы целеустремленные. Не забудь дать ей женское имя после того, как вернешь бас-гитару!

— Э? Я смогу её найти? Вы знаете, что её доставили сюда?

— Нет. Сюда каждый день завозят тонны мусора — откуда я могу знать?!

— Не надо так быстро убивать надежду!

— Не думаю, что ты сможешь её вернуть. Скажу сразу, я не могу разрешить вам искать там, где сжимают мусор, и даже не думайте заглядывать в яму с переработанным мусором. Я могу позволить вам поискать в груде мусора до переработки, но вы будете мешать нашей работе.

— Понятно…

Похоже, надеяться почти не на что. Может, я и вправду был слишком наивен?

— Кстати, когда забрали твою бас-гитару? Сегодня? Только не говори, что на прошлой неделе!

— Эм…хм-м… Это было позавчера.

Мужчина вдруг широко раскрыл глаза: «Позавчера?»

Я, было, подумал, что он сейчас трансформируется. Я с опаской шагнул назад.

— Уже слишком поздно… если это было позавчера?

— Неужели действительно позавчера? Это невозможно.

— Э?..

— Мы собираем мусор только по четвергам. И ты не приносил её сюда лично, да?

Я озадаченно кивнул.

Я действительно принес её в точку сбора мусора во вторник вечером, и в среду её уже не было.

— Может, кто-нибудь забрал её себе?

— Э?..

Если так, то все бесполезно. Я точно не смогу найти её.

— Телевизор и другие вещи тоже пропали, значит, может…

— Э? Тогда это, скорее всего, другие службы!

Мужчина скрестил руки на груди и кивнул, словно всё вычислил. Службы?

— Вы видели — по городу ездят маленькие грузовики, регламирующие: «Мы собираем крупногабаритный мусор бесплатно», да? Мы зовем их «саранча». Ведь на всем мусоре до того, как он выброшен, наклеиваются наклейки, выданные муниципалитетом, так? Тогда забирать этот мусор — преступление!

— Тогда… вы знаете, где находятся другие службы?

— Хм-м?..

Мужчина опустил голову и задумался. Мне кажется, он не знал.

Мы пришли сюда, и всё напрасно. Значит, вероятность того, что мы найдем мою бас-гитару действительно равна нулю?

Я уныло кивнул мужчине в благодарность и сказал: «Извините, что доставили неудобства». Затем я начал идти к Мафую. Тогда у меня из-за спины вдруг послышался голос:

— Эй! Стой, рокер. Где ты живешь?

Что?

— Если это в пределах рабочих зон служб, которые я знаю, то я могу рассказать вам о них!

Когда я повернул голову, мужчина смотрелся так круто, что чем-то напомнил Фредди Меркьюри. Он поднял большой палец и сказал:

— Ты хочешь вернуть свой любимый инструмент, так? Поэтому я не могу оставить тебя одного!

Глядя на небо через окно поезда, Мафую пробормотала: «Похоже, пойдет дождь».

Я кивнул. Я сидел рядом с Мафую, зажав гитару между ног. Я достал написанный мужчиной список служб и повторно просмотрел его. Несмотря на то, что он подробно описал шесть служб, он не знал адрес ни одной из них. Наверное, даже кто-то из центра переработки не знал этого. Службы имели названия типа «того-то транспортировка» или «такое-сякое агентство» или «центр». Более того, было только имя начальника и его номер телефона — они ведь не занимались нелегальными вещами?

— Эти парни не самые доброжелательные ребята, так что будьте осторожней.

Он говорил об этом и прежде. Забирать крупногабаритный мусор не было преступлением, но и солидной и честной карьерой это нельзя назвать.

— Ты действительно собираешься дальше искать её?

— М-м-м. В любом случае, мы зайдем в муниципалитет после обеда, посмотреть адреса служб в телефонной книге или регистрационной информации.

— Мы точно не найдем её…

— Если ты устала, то можешь не ходить за мной. Хочешь, подожди меня где-нибудь и отдохни?

— Я не хожу за тобой! — Мафую вдруг разозлилась. — Это ты сказал, что идешь со мной, чтобы помочь нести багаж. Ты ведь не забыл, да?

— Эм, так и есть, и?..

— И я пойду с тобой!

Тогда перестань жаловаться!

Я тоже посмотрел в окно. Перед нашими глазами проплыл пейзаж улиц, но почему-то это отличалось от того, что мы видели вчера. Может, это потому что сейчас был обеденный перерыв? Проголодается ли Чиаки без моего бэнто? На ум пришли вещи, связанные со школой, но казалось, будто это где-то далеко-далеко.

Если я вернусь к той повседневной жизни, то я возьму с собой Мафую. Поэтому, я точно должен найти свою бас-гитару и вернуть всё то, что я оставил позади — и найти то звучание, что связывает нас.