Часть 1

Месяц среднего огня (восьмой), двадцать шестое число, 15:27

Сопроводив старушку домой, Себастьян направился в место, куда шёл изначально.

Прибыл он к высокой, длинной стене, за которой стояли три башни, по пять этажей каждая. Их окружали низкие дома, из-за чего казалось, что башни достают до самого неба. Рядом пристроилось несколько узких двухэтажных зданий.

Это была штаб-квартира магической гильдии Королевства. Разработка новой магии и обучение заклинателей требовали много места. Правда, Королевство почти не субсидировало гильдию, но благодаря созданию магических предметов она могла владеть обширной территорией.

Наконец перед ним возникли украшенные, крепко выглядящие деревянные ворота. Оставленные открытыми, они стояли перед одним из двухэтажных зданий, справа и слева несло караул несколько вооружённых стражников. Они даже не попытались остановить Себастьяна, лишь бегло взглянули, когда он проходил мимо.

Дальше по широким ступеням он поднялся к дверям, ведущим в прекрасное старинное здание из белого мрамора. Они тоже оставались открытыми, чтобы приветствовать посетителей. Эти двери вели к небольшой передней, за которой находился вестибюль. Высокий потолок зала украшали бесчисленные люстры, освещавшие зал магическим светом.

Справа было место для отдыха, где на многочисленных диванчиках беседовали заклинатели. Слева стояла доска объявлений, многие искатели приключений и люди в мантиях внимательно изучали висевшие на ней пергаменты. А в середине, за стойкой, сидело несколько мужчин и женщин. Все с одинаковой эмблемой на одежде — на ней изображен тот же символ, что и на вывеске у входа.

С обеих сторон стойки стояло по тонкой, в человеческий рост марионетке без глаз и носа — деревянном големе, в общих чертах напоминающем человека. Вероятно, они использовались для обеспечения безопасности, а простых стражников внутрь не пускали для того, чтобы подчеркнуть уникальность магической гильдии.

Себастьян, не теряя времени, подошёл к стойке.

Стоявший там молодой человек узнал посетителя и поприветствовал взглядом. Себастьян чуть кивнул в ответ. Из-за частых визитов дворецкого они уже знали друг друга в лицо.

Молодой человек улыбнулся и, как обычно, поприветствовал посетителя:

— Спасибо, что пришли в нашу магическую гильдию, господин Себас. Могу я узнать причину вашего визита?

— Хочу купить магический свиток. Можете показать мне обычный список?

— Да, конечно, — молодой человек быстро положил на стойку толстую книгу.

Видимо, он её приготовил, как только увидел Себастьяна у входа.

Роскошная книга в кожаной обложке, созданная из дорогой, тонкой белой бумаги. А слова вышиты золотой нитью — одно это делало её довольно дорогой.

Притянув к себе, дворецкий открыл книгу.

К сожалению, прочесть содержимое он не мог. Нет, точнее, не мог прочесть никто из тех, кто пришёл из Иггдрасиля. Хотя речь он понимал благодаря странным правилам этого мира, на письмо они не распространялись. Однако для решения этой проблемы господин дал ему магический предмет.

Себастьян достал футляр. Внутри лежали очки в тонкой, серебряной оправе. А на ней, если приглядеться, можно заметить выгравированные маленькие буковки. Линзы были созданы из голубых магических кристаллов, которые и позволяли читать слова.

Надев их, он быстро, но внимательно пролистывал страницы, как вдруг остановился. Себастьян приподнял взгляд и посмотрел на девушку, сидевшую за стойкой рядом с молодым человеком. Затем мягко с ней заговорил:

— Вам что-то нужно?

— Н-нет, ничего... — девушка покраснела и опустила голову. — Я просто подумала, что у вас изумительная осанка.

— Спасибо огромное, — Себастьян улыбнулся, заставив девушку покраснеть ещё сильнее.

Седовласый джентльмен притягивал внимание одним своим видом. Он обладал не только красивым, спокойным лицом, но и излучал элегантность, заставлявшую оборачиваться десять женщин из десяти независимо от возраста. Вот и вышло, что сидевшая у стойки молодая девушка заворожено глядела на него. В конце концов, такое происходило довольно часто.

Дворецкий кивнул и продолжил листать книгу. Когда рука остановилась на одной из страниц, он спросил молодого человека:

— Не могли бы вы поподробнее рассказать вот об этой магии, о «Парящей доске»?

— Конечно, — без колебаний начал сотрудник, — «Парящая доска» — это магия первого ранга, что создаёт левитирующую, полупрозрачную доску. Размер и выдерживаемый вес варьируются в зависимости от заклинателя, но при вызове из свитка создаётся квадрат размерами метр на метр, который может выдержать до пятидесяти килограммов. Применивший магию должен находиться по крайней мере в пяти метрах от доски. Заметьте, доска может только следовать за заклинателем, она не понимает никаких команд перемещения, не может двигаться перед заклинателем или делать что-то подобное. Если заклинатель быстро повернётся на сто восемьдесят градусов, доска медленно полетит и остановится у него за спиной. Заклинание обычно используется при перевозке товаров и во время строительства.

Себастьян кивнул:

— Ясно. Тогда я приобрету один свиток.

— Хорошо.

Молодого человека не удивило, что дворецкий выбрал не самую популярную магию. Ведь в основном Себастьян покупал именно такие свитки. Магической гильдии следовало поблагодарить его за то, что он помогает избавиться от излишка товаров.

— Одного этого свитка достаточно?

— Да, если можно.

Молодой человек сделал жест сидевшему позади мужчине.

Поскольку тот слушал весь разговор, то сразу же поднялся и вышел через заднюю дверь. Свитки — дорогой товар. Их не следует хранить даже у защищённой стойки.

Примерно через пять минут мужчина вернулся, держа в руках один свернутый пергамент.

— Вот.

Себастьян посмотрел на свиток, который положили на стойку. Мастерство впечатляет, с одного взгляда понятно, что такую вещь на рынке не купишь. Убедившись, что написанное чернилами название соответствует названию магии, которую дворецкий хотел купить, он снял очки.

— Отлично. Я его беру.

— Спасибо огромное, — молодой человек вежливо поклонился. — Это свиток с заклинанием первого ранга, потому будет стоить одну золотую и десять серебряных монет.

Зелье такого же ранга обошлось бы в две золотых монеты. Так что свитки были относительно дешевы. Вот только для их использования требовалось знать ту же ветвь магии. А значит цена зелья, которым может пользоваться любой, будет выше.

Конечно, для обычного человека одна золотая и десять серебряных монет всё равно довольно большая сумма. Столько заработать можно примерно за полтора месяца. Однако для Себастьяна, нет, для его господина, это были копейки.

Дворецкий достал кожаный мешочек, развязал и отсчитал одиннадцать монет. Затем передал сумму молодому человеку.

— Оплата принята.

Работник не стал проверять монеты на глазах у Себастьяна. Ведь тот приходил довольно часто и уже успел завоевать доверие.

♦ ♦ ♦

— Этот старый джентльмен такой крутой!

— Ага!

Когда Себастьян вышел из магической гильдии, работники — в основном девушки, — собрались вместе и начали болтать, не умолкая.

Перестав быть умудрёнными опытом женщинами, они превратились в девочек, встретивших своего принца. Один из работников-мужчин ревниво нахмурился, но промолчал, поскольку сам видел элегантность Себастьяна.

— Должно быть, он служил дворянину с невероятно высоким положением. Не удивлюсь, если он третий сын какой-то богатой дворянской семьи.

Даже среди дворян было обычным делом, когда те, кто не унаследует дом, становились дворецкими или горничными. Чем престижнее дворянин, тем охотнее он захочет нанять себе таких слуг. Окружавшая Себастьяна элегантность заставила других поверить, что он сам дворянин.

— Он вёл себя крайне подобающе.

Все работницы кивнули в знак согласия.

— Пригласи он меня на чай, я бы точно согласилась.

— Ага, я тоже пошла бы! Непременно!

Девушки оживлённо беседовали. О том, как, наверное, этот джентльмен знает много хороших магазинов. О том, каким бы идеальным кавалером он бы был и так далее. Мужчины глядели на них со стороны и тоже говорили о своём:

— Похоже, он довольно образован. Может, он тоже заклинатель?

— Вполне возможно.

Себастьян покупал лишь те заклинания, что придуманы недавно. Вот почему они предположили, что он много знает о магии. Человек, которому приказали купить заклинание, просто бы передал название работнику и не заглядывал в книгу. А раз он сам выбирал заклинание из списка, значит, мог судить, какое нужнее.

Он точно не обычный старик. Другими словами, вполне резонно думать, что он сведущий в магии заклинатель.

— И те очки... кажется, они очень дорогие?

— Может быть, это магический предмет?

— А разве не просто роскошная вещица? Наверное, гномья работа.

— Точно, он невероятен, раз обладает такими прекрасными очками.

— Хотел бы я увидеть красотку, которую он однажды с собой взял, — запоздало добавил мужчина, но встретил протесты:

— Что? Да у неё кроме внешности ничего нет.

— Ага, мне жаль господина Себаса. Наверняка его перегружают работой.

— Хоть она и красива, у неё плохой характер. Мне не понравилось, как она на нас смотрела. А господину Себасу ещё и служить ей приходится, мне тоже его жаль.

Суровая критика от женщин заставила мужчин закрыть рот.

Госпожа Себастьяна обладала красотой, в которую влюбляешься с первого взгляда. Хотя и эти работницы были достаточно красивы, чтобы их поставили за стойку в качестве лица магической гильдии, разница была очевидна. Даже если мужчинам хотелось попросить тех не завидовать, они не смели, так как знали о возможных последствиях. Среди них не было таких глупцов. Вот почему...

— Эй, хватит болтать, — заметив идущего к стойке искателя приключений, сказал молодой человек, заставив тем самым работников посерьёзнеть и вернуться на свои места.

♦ ♦ ♦

Покинув магическую гильдию, Себастьян посмотрел вверх.

Поскольку на сопровождение старой женщины он потратил больше времени, чем ожидал, небо уже постепенно краснело. Хотя часы показывали, что скоро уже стемнеет, он ещё не закончил свои каждодневные задачи. А может, оставить всё на завтра, всё равно с этим проблем не будет? Или лучше закончить работу, даже если придётся вернуться поздно?

Колебался он лишь мгновение.

Помощь старушке — это его каприз, а потому нужно взять на себя ответственность.

— Теневой демон... — Себастьян заметил, как тень колыхнулась. — Пожалуйста, передай сообщение Солюшн. Скажи ей, что я немного опоздаю. Это всё.

Хотя ответа не последовало, присутствие демона начало отдаляться, перемещаясь между тенями.

— А теперь за дело.

Себастьян двинулся по улице.

Без направления. Его цель заключалась в том, чтобы полностью нарисовать карту столицы. Ему не приказывали это делать, но он решил, что для сбора полной информации карта необходима.

— Пойду-ка сегодня в эту сторону, — пробормотав это, Себастьян погладил бороду и покрутил в руке свиток. Он напоминал ребёнка, что наслаждается игрой.

Дворецкий всё дальше и дальше отходил от центра столицы, благополучного и опрятного места. Извилистые улочки становились грязнее, и даже в воздухе начало чувствоваться зловоние — запах протухших продуктов и сточных вод. Себастьян молча шёл сквозь запахи, которые, казалось, так и норовят прицепиться к одежде.

Внезапно остановившись, он осмотрелся. Кажется, он зашёл в какой-то переулок. Ширины дороги еле хватало, чтобы разминулись два человека. Узкий проулок, заходящее солнце — и ни следа людей. Другие выбрали бы иной путь. Однако всё это Себастьяна совершенно не смущало. Он молча пошёл вперёд, растворяясь в темноте.

Сделав несколько поворотов и оказавшись в ещё более пустынном месте, дворецкий вдруг остановился.

Не стараясь придерживаться какого-то направления, он шёл, куда его несли ноги и настроение. Однако Себастьян понял, что довольно сильно отдалился от особняка, где он остановился с Солюшн и который использовал в качестве базы. Руководствуясь интуицией, дворецкий примерно определил своё местоположение и мысленно провёл линию к дому.

С его физическими возможностями такое расстояние казалось Себастьяну ничтожным. Но только если идти по прямой. Прогулка по заковыристым улочкам займёт довольно много времени. Ночь уже скоро спустится на город, поэтому разумнее вернуться. Он не хотел тревожить Солюшн. На случай появления сильного врага у них обоих было по теневому демону. Если использовать его в качестве щита, то можно выиграть достаточно времени для отступления. Однако...

— Пора возвращаться.

Если честно, ему хотелось погулять ещё немного. Это было почти как хобби. Гуляя по городу, он часто терял чувство времени. Впрочем, Себастьяну показалось, что следует хотя бы увидеть, что в конце этой тёмной и узкой улочки.

Вдруг в тишине в пятнадцати метрах впереди что-то заскрипело. Медленно открылась тяжёлая железная дверь, и на дорогу упал свет. Дворецкий тихо остановился. Когда дверь открылась полностью, взору предстало лицо человека. Из-за бившего сзади света можно было разглядеть лишь силуэт мужчины. Он осмотрелся, не заметил Себастьяна и вернулся внутрь.

Внезапно послушался глухой стук — из двери вылетел тяжёлый мешок и упал на землю. Освещения хватало, чтобы понять, что внутри лежит что-то мягкое. Хотя дверь оставалась открытой, выбросивший мешок мужчина снова не появился, он словно выкинул мусор.

На мгновение Себастьян нахмурил брови и задумался над тем, следует ли пройти мимо или развернуться. Он наткнулся на довольно хлопотное происшествие.

После короткого колебания он решил продолжить идти по узкому и тёмному переулку.

Большой мешок открылся.

Шаги Себастьяна снова застучали в тишине, расстояние до мешка сократилось.

Как только он поравнялся с мешком — остановился.

Себастьян ощутил, как что-то схватилось за штанину. Опустив взгляд, он увидел то, что и ожидал.

Из мешка показалась наполовину обнажённая девушка и вытянулась истощённая, толщиной с ветку рука.

В голубых мутных глазах не было силы. Волосы, что опускались до плеч, были сухими из-за недостатка питательных веществ. Лицо избитое — опухшее, как воздушный шар. Сухая, потрескавшаяся кожа усеяна бесчисленными розовыми пятнами размером с ноготь.

В костлявом теле почти не осталось жизни.

Оно почти не отличалось от трупа. Нет, очевидно, оно было ещё живо. Доказательством этого служила рука, что схватилась за штанину Себастьяна. Но можно ли называть того, кто едва дышит, живым?

— Можешь, пожалуйста, отпустить?..

Ответа не последовало. Но она явно не игнорировала его, несмотря на услышанное. Через опухшие щели век девушка смотрела в пустоту. В её мутных глазах ничего не отражалось.

Если Себастьян шевельнет ногой, то с лёгкостью отбросит эти тонкие пальцы. Однако он этого не сделал, а спросил снова:

— У тебя неприятности? Если да...

— Эй, старик, откуда ты взялся? — низкий, грозный голос прервал дворецкого.

В дверном проёме появился мужчина. Широкая грудь и руки, на лице шрам. Он глядел на Себастьяна с очевидной враждебностью, держа в руках лампу, что сияла красным светом.

— Ой-ой-ой, куда уставился, старик? — мужчина щёлкнул языком, указав подбородком в сторону: — Исчезни. Уйдёшь сейчас, целее будешь.

Видя, что Себастьян не сдвинулся с места даже после предупреждения, мужчина сделал шаг вперёд. Дверь за ним захлопнулась с глухим стуком. Очень медленно и угрожающе он опустил лампу к ногам.

— Эй, дед, ты что, оглох? — мужчина повёл плечом, с хрустом размял шею и медленно поднял правый кулак. Очевидно, что такой человек без колебаний применит насилие.

— Хм...

Себастьян улыбнулся как старый джентльмен. Его улыбка несла доброту и глубокое облегчение. Но почему-то мужчина отступил на шаг, словно перед ним вдруг появился могущественный хищник.

— Ах, ух, чт... — несвязно пробормотал он, оттеснённый улыбкой старика. Даже не осознавая, что дыхание стало прерывистым, он попытался отступить ещё дальше.

Себас засунул за пояс купленный в магической гильдии свиток, которых до сих пор держал в руке. Сделав ровно один шаг вперёд, чтобы сократить расстояние до мужчины, он вытянул руку. Тот не смог даже среагировать на движение. Рука, что держалась за штанину дворецкого, беззвучно упала на землю.

Это как будто стало сигналом — Себастьян схватил мужчину за горло, и всё его тело с лёгкостью поднялось в воздух.

Если сравнивать Себастьяна с мужчиной чисто по внешности, у дворецкого не было бы и шанса. Возраст, ширина грудной клетки, руки, рост, вес и запах насилия, что источает тело, — дворецкий проигрывал во всём.

Вот только этот старый джентльмен поднял тяжеловеса в воздух одной рукой...

Нет, дело было в другом. Наблюдатель, наверное, смог бы ясно ощутить «разницу» между двумя мужчинами. Люди обладают животными чувствами, хоть и не настолько острыми, как у диких зверей. Неужели они не заметят такую очевидную разницу?

Ведь «разница» между Себастьяном и мужчиной была...

...разницей между сильнейшим и слабейшим.

Оказавшись в воздухе, мужчина изогнулся и задрыгал ногами. Когда он попытался схватить руку Себастьяна, его глаза наполнились ужасом, словно он осознал: этот старик — существо, которое полностью не соответствует своему внешнему виду. Тщетное сопротивление лишь ещё больше разозлит монстра.

— Эта девушка, «что» она?

Застывший от страха мужчина услышал спокойно льющийся голос. Но когда при таком спокойствии одной рукой держат человека в воздухе, это пугает ещё сильнее.

— О-она наша работница, — в отчаянии и страхе ответил тот.

— Я спросил, «что» она. А ты ответил, что «работница»?

Неужели этот ответ неправилен? Но как тогда ответить? Его широко открытые глаза отчаянно вращались, словно глаза испуганного животного.

— Некоторые из моих товарищей считают людей вещами. Мне стало интересно, попадаешь ли ты в эту категорию. Если бы ты видел в людях вещи, то не чувствовал бы никаких угрызений совести. Но ты назвал её работницей. Значит, ты сделал это, видя в ней человека? Спрошу по-другому. Что ты собираешься с ней делать?

Мужчина на мгновение задумался. Однако...

Вдруг что-то хрустнуло.

Себастьян сжал руку, из-за чего мужчине стало больно дышать.

— У-р-га-х! — причудливо закричал он, когда старик сжал руку ещё сильнее.

«Я не дам тебе времени на раздумья, отвечай немедленно» — сообщение было предельно ясным.

— О-она больна. Я нёс её в храм...

— Я не люблю ложь...

— Га-ах!

Когда горло сдавили еще сильнее, лицо мужчины стало полностью красным, и он снова закричал. Даже если Себастьян мог откинуть все подозрения и поверить, что в мешке и в правду можно относить кого-то в храм, он не чувствовал в словах мужчины даже капли беспокойства о девушке, которую тот швырнул на землю словно мусор.

— П-прекрати... га-ах.

С уменьшением воздуха в лёгких жизнь мужчины повисла на волоске. Он замолотил ногами, не в силах придумать ничего другого.

Себастьян с лёгкостью поймал одной рукой идущий в лицо кулак. Хотя ноги мужчины не останавливались и запачкали его одежду, Себастьян не сдвинулся с места. Обычный человек не сможет пинком сдвинуть гигантский стальной блок. Это очевидно. И хотя его ударяли толстые ноги, дворецкий продолжал, словно ему было даже не больно:

— Советую говорить правду.

— Урк...

Когда мужчина больше не мог говорить, Себастьян сузил глаза, глядя на его красное лицо. Дождавшись мгновения, когда тот вот-вот потеряет сознание, дворецкий разжал пальцы.

С громким стуком мужчина покатился по земле.

— Угх, хах, хах, хах, — выдохнув с криком последнее, что осталось в лёгких, он жадно начал хватать ртом воздух.

Себастьян молча посмотрел на того сверху вниз. Затем снова протянул руку к его горлу.

— П-подожди, с-стой! — спотыкаясь от страха, мужчина отполз от руки дворецкого. — Х-х-храм! Я собирался отнести её в храм!

Продолжает врать, у него воля сильнее, чем я ожидал...

Дворецкий полагал, что от боли и страха смерти мужчина сломается. Однако, несмотря на испуг, правду он говорить так и не захотел. Опасность от раскрытия информации превышала опасность от старого джентльмена.

Себастьян решил сменить подход. В некотором смысле это место — вражеская территория. Мужчина не звал на помощь, поскольку предполагал, что товарищи не успеют вовремя. Однако ещё большая задержка может принести много хлопот. Владыка приказал вести себя скрытно и собирать информацию, а не доставлять неприятности.

— Если это так, то её могу отнести и я. Я сделаю так, чтобы она наверняка выздоровела.

Удивлённый мужчина замотал головой и отчаянно выдавил:

— Нет гарантии, что вы её вернёте.

— Тогда почему бы тебе не пойти со мной?

— Я сейчас занят, поэтому не могу. Я собираюсь отнести её позже. — Чувствуя что-то во взгляде старика, мужчина быстро продолжил: — Она по закону принадлежит нам. Если возьмёте чужое имущество, то нарушите закон! Если заберёте её, то это будет похищением!

Себастьян вдруг замер и впервые нахмурился. Мужчина ударил в самое больное место. Хотя владыка сказал, что в определённых пределах можно выделиться, это относится лишь к их маскировке дворецкого и девушки из богатой семьи. Если он нарушит закон и навлечёт на себя длань правосудия, есть вероятность, что их раскроют. Другими словами, это приведёт к большой шумихе и станет именно тем происшествием, которого владыка не хочет.

Хотя трудно представить, что этот потрёпанный мужчина образован, говорил он с уверенностью. Должно быть, он услышал это от кого-то другого, кто разбирается в законах. Тогда есть высокая вероятность, что его заявление — правда.

Когда рядом нет свидетелей, решение очевидно. Можно закончить всё насилием, оставив лишь труп со сломанной шеей. Но прибегать к нему следует лишь в том случае, когда оно крайне необходимо. Это последний, отчаянный метод, который нужно использовать только по приказу господина, а не ради неизвестной девушки.

Тогда её бросить — правильный выбор?

Когда мужчина грубо улыбнулся, Себастьян начал раздражаться всё сильнее.

— Может ли великий и честный дворецкий доставлять своему господину неприятности у него за спиной? — мужчина ухмылялся, видя, как Себастьян хмурится. Должно быть, он осознал, что нашёл слабость дворецкого. — Не знаю, какому дворянину вы служите, но не навредите ли вы своему господину, если вызовите неприятности? Хм? И кто знает, может быть, этот дворянин с нами в хороших отношениях. Разве вас не отругают?

— Думаешь, моего господина волнует закон? Правила созданы, чтобы их нарушал сильный.

Мужчину словно током ударило — он на мгновение ужаснулся, но тут же взял себя в руки.

— Так почему бы тогда вам не попробовать?

— Хм...

Мужчина не собирался попадаться на блеф Себастьяна. Должно быть, за ним и вправду стоит довольно влиятельная фигура. Поняв, что атаковать с этой стороны неэффективно, Себастьян решил подойти с другого угла.

— Может быть, ты и прав. Тягаться с законом и вправду хлопотно. Однако есть также закон, заявляющий, что человек должен спасти другого человека, если тот попросит. Я лишь следую этому закону и предоставляю ей помощь. Она, кажется, без сознания, потому в первую очередь её следует отнести в храм на лечение. Ты не согласен?

— Ух... нет... это...

Мужчина, видно, не знал, как ответить.

Его маска разрушилась.

Себастьян почувствовал облегчение, мужчина оказался плохим актёром и глупцом. Он солгал. Поскольку упомянули закон, дворецкий решил сделать то же самое.

Себастьян, не знающий законы этой страны, не смог бы ответить, если бы мужчина возразил ещё одним законом, даже если бы тот солгал. Мужчина проиграл, потому что лишь краем уха слышал о законах и не удосужился их выучить. А раз оппонент выбрал правовой спор, это ему аукнулось. Да и был он, наверное, низкоранговым членом организации, не привыкшим принимать собственные решения.

Дворецкий перевёл взгляд на девушку и опустился к её голове.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помог? — спросил он, придвинувшись ухом к потрескавшимся губам. Слабое дыхание. Нет, можно ли вообще называть это дыханием? Словно последний воздух выходит из шарика. Ответа не последовало. Себастьян чуть повернул голову и спросил снова: — Ты хочешь, чтобы я тебе помог?

Сейчас обстоятельства разительно отличались от помощи старушке. Хотя Себастьян хотел помогать всем нуждающимся, с высокой вероятностью помощь этой девушке приведёт к немалым неприятностям. Сердце дворецкого словно сковывал ледяной холод. Он волновался, разрешит ли Высшее существо такие действия, и как сильно это затронет более высокую цель.

Как и ожидалось, ответа снова не последовало.

Лицо мужчины медленно исказилось в грубую улыбку.

Наверняка он знал, через какой ад прошла девочка, и ему было очевидно: у неё нет энергии даже на одно слово. Иначе он её не вытаскивал бы в мешке, чтобы избавиться.

Счастливая случайность не происходит много раз подряд, а то бы её так не называли.

Верно. Если рука, что схватилась за штанину Себастьяна, — счастье, то второй раз такого уже не произойдёт.

Её удача закончилась в ту секунду, как Себастьян шагнул в переулок. Всё остальное — результат её воли к жизни. Это уже не удача.

Немножко.

Лишь немножко, но её рот задвигался. Её голос звучал неестественно, но он содержал чёткую волю.

— ...

Услышав слово, Себастьян кивнул.

— Я не спасаю тех, кто лишь молится и ждёт спасения, как трава дождя. Однако... если кто-то сражается, чтобы выжить... — Себастьян закрыл глаза девушки. — Не бойся, отдохни. Теперь ты под моей защитой.

Цепляясь за мягкое, тёплое чувство, девушка прикрыла мутные глаза.

Мужчина неверяще попытался возразить:

— Ты врё...

Но не договорил. Его тело замерло, а голос застрял в горле.

— Ты только что сказал, что я вру?

Мужчина даже не заметил, как Себастьян встал и вперился в него пронизывающим взглядом.

Ужасающие глаза.

У мужчины перехватило дыхание, а сердце, казалось, вот-вот взорвётся.

— Ты заявляешь, что я буду врать таким как ты?

— Ух, н... нет...

Мужчина сглотнул собравшуюся во рту слюну. Его глаза следили за рукой Себастьяна. Страх, который он по глупости забыл из-за незнания своего места, вернулся.

— Тогда я возьму её с собой.

— Т-ты не можешь! Нет, нет, сэр, вы не можете!

Себастьян обвёл его взглядом:

— Тебе ещё есть что сказать? Пытаешься выиграть время?

— Н-нет, сэр. Я пытаюсь сказать, что у вас и вашего господина будут большие неприятности, если вы заберёте девушку. Вы слышали о Восьми Пальцах?

Во время сбора информации Себастьян о них слышал. Это была преступная организация, работающая в тени Королевства.

— Вы понимаете, правда? Пожалуйста, сэр, просто сделайте вид, что ничего не видели. Если вы её заберёте, меня накажут.

Осознав, что силой не выиграть, мужчина попытался вызвать жалость. Себастьян холодно на того глянул и так же холодно сказал:

— Я беру её с собой.

— Сжальтесь, прошу! Меня ведь убьют!

Может быть, убить его прямо здесь? Себастьян задумался. Слушая плач мужчины, он взвешивал все за и против. Похоже, раз тот себя так ведёт, то не пытается выиграть время для прибытия подельников.

— Почему ты не зовёшь на помощь?

Мужчина моргнул и сразу же ответил.

По его словам, если Себастьян и девушка уйдут, пока он будет искать помощи, то товарищам станет известно о его ошибке. К тому же он сомневался, что они сумеют победить даже с превосходящим числом людей. Вот почему он пытался переубедить Себастьяна.

Видя это крайне жалкое поведение, дворецкий почувствовал, как напряжение покидает его тело. Намерение убийства полностью исчезло. Тем не менее он не собирался отдавать девочку. В таком случае...

— Тогда почему бы тебе не сбежать?

— Это невозможно, сэр. У меня нет на это денег.

— Не думаю, что деньги дороже жизни... но я тебе помогу.

От слов Себастьяна к лицу мужчины вернулся цвет.

Хотя безопаснее было бы убить, его отчаянный побег по крайней мере выиграет немного времени. Дворецкий успеет залечить её раны и спрятать в каком-то безопасном месте. А если он убьет этого человека, с большой вероятностью пропавшую девочку сразу же начнут искать. Поскольку неизвестно, что привело её к нынешнему состоянию, он не мог знать, навредит ли это её знакомым или семье.

Себастьян забеспокоился. Зачем ему заходить так далеко и брать на себя такой риск?

Он не понимал, откуда идёт желание спасти девушку. Другие обитатели Назарика проигнорировали бы её. Просто стряхнули бы руку и ушли.

Попавшим в беду нужно помогать.

Но сейчас не время для таких мыслей. Отложив в сторону терзания, которые он сам не мог понять, Себастьян ответил:

— Найми на эти деньги искателя приключений и сделай всё возможное, чтобы сбежать.

Когда Себастьян достал кожаный мешочек, глаза мужчины заполнились сомнением. Денег, что помещаются в такой маленький мешок, явно не хватит. Однако в следующее мгновение его взгляд прилип к монетам, брошенным на землю. Блеск, похожий на серебро, но это платина, которая используется при торговле между странами. Она в десять раз дороже золота. К его ногам были брошены десять таких монет.

— Ты понял? Также у меня есть пара вопросов. Сколько у тебя времени?

— Ух, м-много. Я сказал, что избавлюсь от... то есть, отнесу девочку в храм и вернусь поздно.

— Ясно. Тогда пойдём.

Не тратя время на болтовню, Себастьян указал подбородком мужчине следовать за ним и пошёл с девочкой на руках.

Часть 2

Месяц среднего огня (восьмой), двадцать шестое число, 18:58

Себастьян проживал в доме, который располагался в богатом и благополучном квартале даже по меркам столицы. Хотя по размеру он уступал соседним домам, строили его для совместного проживания двух поколений семей и их слуг. Для одних Себастьяна и Солюшн он был слишком велик.

Разумеется, такой особняк арендовался не без причины. Притворяясь семьей богатого купца из далёкой страны, нельзя жить в убогом доме. А поскольку они не имели связей и не располагали доверием, пришлось смириться и заплатить в несколько раз больше рыночной стоимости.

Когда дворецкий вошёл через парадные двери, его встретила одетая в белое платье боевая горничная Солюшн Эпсилон, которая находилась под прямым его командованием. Хотя в доме были и другие жильцы, вроде теневых демонов и горгулий, они не вышли его встретить, потому что охраняли дом.

— Добро по... — Солюшн замерла, наполовину поклонившись. Более холодными чем обычно глазами она уставилась на то, что дворецкий держал в руках. — Господин Себас... что это?

— Я её подобрал.

Солюшн ничего не сказала на его краткий ответ. Однако атмосфера стала тяжёлой.

— Неужели?.. Не похоже на подарок мне, что вы собираетесь с этим делать?

— Ещё не уверен. Не могла бы ты залечить её раны?

— Раны, говорите... — Солюшн осмотрела девочку, кивнула, словно в чём-то убедившись, и перевела взгляд на Себастьяна. — Почему бы тогда не отнести её в храм?

— Хорошая мысль. Наверное, она от меня ускользнула.

Солюшн сузила глаза и холодно уставилась на Себастьяна, который даже бровью не повёл. На краткий миг их глаза встретились, и первой отвела взгляд Солюшн.

— Мне это выбросить?

— Не нужно. Раз я удосужился её сюда принести, мы можем как-то её использовать.

— Ладно...

Лицо Солюшн никогда не отличалось выразительностью, но на этот раз оно было поистине маской. Даже Себастьян не узнал эмоцию, что кружилась у неё в глазах. Только лишь, что она не приветствовала такое развитие событий. Это было слишком очевидно.

— Не могла бы ты сначала её осмотреть?

— Хорошо, сейчас сделаю.

— Нет, прямо здесь немного...

Солюшн не видела в этом ничего особенного, но всё же, наверное, не следовало делать это у входа.

— У нас столько пустых комнат, почему бы не пойти в одну из них?

Солюшн молча кивнула.

Пока Себастьян нёс девочку в гостевую комнату, никто не проронил ни слова. Хотя ни он, ни Солюшн не любили бесполезно болтать, атмосфера между ними стала ещё более неоднозначной.

Дверь в комнату открыла горничная, поскольку у дворецкого были заняты руки. Несмотря на толстые шторы, погружающие комнату в темноту, воздух не казался спёртым — помещение держали в чистоте и довольно часто проветривали.

Зайдя внутрь, Себастьян увидел, как через щели между занавесками проглядывает луна. Он положил девушку на кровать, заправленную чистыми простынями.

Хотя дворецкий изо всех сил старался вылечить её, вливая ки, неподвижное тело выглядело как труп.

— Я приступаю, — Солюшн бесцеремонно сорвала одежду, обмотанную вокруг девочки, обнажая её усыпанные шрамами руки и ноги.

Хотя следы жестокого обращения вызывали жалость, лицо горничной не изменилось. Глаза отражали лишь равнодушие.

— Солюшн... оставляю остальное на тебя, — только и сказал Себастьян, покидая комнату.

Боевая горничная не сочла нужным его останавливать и начала осматривать девочку.

Оказавшись в коридоре, Себастьян тихо прошептал, чтобы не услышала Солюшн:

— Какой же глупый поступок.

Дворецкий невольно погладил бороду.

Почему он её спас? Он не мог себе это чётко объяснить. Наверное, именно это имеют в виду, когда говорят «охотник не убивает птичку, которая сама полетела ему в руки». Нет, не в этом дело. Почему он её спас? Как старший дворецкий, он преданно относился к сорока одному Высшему существу. Сейчас вся его верность принадлежит главе гильдии, взявшему имя Аинз Оал Гоун. В Себастьяне не было даже намёка на неискренность. Он верил, что всегда служил прилежно, и он не колеблясь отдаст свою жизнь.

Однако если бы ему пришлось выбирать, кому из сорока одного Высшего существа служить, Себастьян без раздумий выбрал бы господина Тач Ми.

Он был создателем Себастьяна и сильнейшим в гильдии Аинз Оал Гоун, имел класс Чемпион мира и находился совсем в другой лиге. Как часть первой девятки, он собрал изначальных членов Аинз Оал Гоун, после чего гильдия набрала силу, используя все средства, включая ПК. Никто не поверил бы, узнай, что он всё это делал ради помощи слабым. Однако это было правдой. Он помог Момонге, который из-за постоянных нападений игроков от отчаяния чуть не бросил игру. Когда Букубуку Чагама из-за своей внешности не могла найти команду, он первым к ней подошёл.

Идеи, заложенные этим человеком, сковали Себастьяна невидимым цепями.

— Может быть, это проклятье?..

Какие низкие слова. Если бы кто-то из Назарика его услышал, то назвал бы богохульником и сразу же напал.

«Жалеть того, кто не входит в Назарик, — непростительно».

Такие слова очевидны.

Почти все члены Назарика считали чужаков недостойными внимания. Исключений было лишь несколько — те, кого так настроили Высшие существа, например главная горничная Пэстония С Ванко.

Ещё он читал в одном из отчётов Солюшн, что боевая горничная Люпус Регина подружилась с девочкой из деревни Карн. Но он прекрасно понимал, что горничная без лишних мыслей бросит её.

Не потому, что безжалостна.

Приказ Высшего существа умереть значит, что нужно умереть. Так и тут, она без промедления убьёт даже подругу. Это — истинная преданность. На товарища, который это не понимает, будут смотреть с жалостью.

Бесполезные сантименты по отношению к людям недопустимы.

Но что тогда насчёт него? Его текущие действия приемлемы?

Себастьян закусил губу, в это мгновение вышла Солюшн. Её лицо не выражало никаких эмоций, как и всегда.

— Как она?

— Кроме сифилиса у неё два других венерических заболевания. Несколько ребер и пальцы треснуты. Сухожилия на правой руке и левой ноге перерезаны, ей не хватает верхних и нижних передних зубов. Внутренние органы, похоже, отказывают. В заднем проходе имеется надрыв, и возможно, она зависима от какого-то наркотика. На теле множество ушибов и порезов. Учитывая её нынешнее состояние, думаю, остальное можно упустить... или хотите, чтобы я продолжила?

— Нет, этого достаточно. Важно лишь одно — её можно вылечить?

— Конечно.

Себастьян ожидал её быстрый ответ.

Используя исцеление, можно вылечить даже ампутированные конечности. Если бы дворецкий использовал свой цигун, то с лёгкостью бы залечил её раны. По правде говоря, если бы он хотел, то на месте вылечил бы даже ту старушку, что подвернула ногу. Он этого не сделал, чтобы сохранить способность на случай чрезвычайных обстоятельств и чтобы предотвратить утечку информации.

Но даже если цигун мог наполнить пациента силами, он был неспособен вылечить от болезни или отравления ядом. Себастьян не изучал подобные навыки. Вот почему он нуждался в помощи Солюшн.

— Тогда я оставлю это на тебя.

— Не лучше ли позвать госпожу Пэстонию, которая сможет применить магию лечения?

— Это не обязательно. Солюшн, у тебя ведь есть исцеляющий свиток?

Когда боевая горничная кивнула, Себастьян продолжил:

— Тогда используй его.

— Господин Себас... этот свиток мы получили от Высшего существа. Я считаю, что его нельзя тратить на таких, как люди.

Здравый довод. Следовало придумать другой способ. Сначала не дать ей умереть, вылечив раны. А отравлениями и болезнями заняться уже позже. Однако он не был уверен, можно ли откладывать лечение. Если она умирает из-за отравления и болезней, постоянное восстановление жизненных сил ей не поможет.

Немного поколебавшись, он заговорил с Солюшн стальным голосом, лишённым эмоций:

— Вылечи её.

Глаза боевой горничной сузились, и в то же время в них закружилось что-то тёмно-красное. Но убедиться в этом наверняка он не успел — девушка поклонилась:

— Слушаюсь. Я верну её в нормальное состояние... другими словами, в такое, в каком она была до нанесения травм.

Увидев кивок Себастьяна, Солюшн снова поклонилась:

— Я сейчас же начну.

— И когда лечение закончится, не могла бы ты налить в бадью воды и помыть её? Я пойду куплю ужин.

В доме никому не требовалась еда, да и готовить никто не умел. И если только не использовать лишнее кольцо подкрепления сил, которого у них не было, еда нужна для девочки.

— Господин Себас, раны вылечить легко... но я не смогу излечить разум, — Солюшн замолчала, но после короткой паузы заговорила снова: — Мне кажется, для лечения её разума лучше всего позвать владыку Аинза. Вы не собираетесь этого делать?

— Это не настолько важно, чтобы требовалось связаться с владыкой. Полагаю, проблем не возникнет, даже если оставить её разум нетронутым.

Солюшн низко поклонилась. Затем молча пошла в комнату. После её ухода Себастьян медленно облокотился о стену.

Что же делать с девочкой?..

Пока мужчина убегает, она должна вылечиться. Как только это время настанет, он отпустит её туда, куда она захочет. Это лучше всего. И желательно куда-то подальше от столицы. Тут её отпускать опасно и жестоко — всё равно что вовсе не спасать.

Но для самого Себастьяна, дворецкого Великого Склепа Назарика, правильное ли это решение?

Себастьян тяжело вздохнул.

Как же хорошо он себя бы почувствовал, если бы вместе с воздухом выдохнул все тревоги. Но ничего не изменилось. Он так и остался в замешательстве, и не мог нормально мыслить.

— Как же я глуп, и всё из-за одного человека...

Вместо того чтобы задаваться вопросами, на которые нет ответов, следует начать с простого. И хотя этим он выиграет лишь немного времени, в нынешних обстоятельствах это лучшее, на что он способен.

♦ ♦ ♦

Солюшн изменила форму своих тонких пальцев. Они удлинились и преобразились в усики толщиной в пару миллиметров. Горничная была бесформенной слизью и могла значительно изменять свою форму. Преобразовать кончики пальцев для неё было легче лёгкого.

Глянув на дверь, она ощутила, как присутствие Себастьяна исчезло, затем молча подошла к лежавшей на кровати девочке.

— Раз господин Себастьян разрешил, я закончу это хлопотное дело так быстро, как это возможно. Это и в твоих интересах. Хотя ты, наверное, об этом и не подозреваешь.

Солюшн раскрыла ладонь и достала свиток, что хранился в её теле. В себе она держала не только его. Кроме расходных магических предметов вроде свитков, она хранила несколько видов оружия и брони. И это было нормой, учитывая, что она с лёгкостью могла проглотить несколько человек.

Солюшн уставилась на лежавшую без сознания девочку. Боевую горничную не интересовала её внешность. На ум пришла лишь одна мысль: этот человек выглядит невкусно. Пустая оболочка не станет трепыхаться даже в кислоте.

— Хотя я всё же смогла бы его понять, если бы после лечения он отдал её мне в качестве игрушки...

Но она знала характер дворецкого и понимала, что такого он не позволит. Себастьян, глава боевых горничных Плеяд, лишь однажды разрешил съесть людей — когда на них напали по пути сюда.

— Если бы её спасти приказало Высшее существо, у меня не осталось бы выбора... но неужели людишки достойны спасения ценой такого сокровища?

Думая вслух, Солюшн покачала головой.

— Может быть, поглотить её прежде, чем вернётся господин Себас?

Сняв печать, горничная развернула свиток. Внутри было запечатано «Лечение», магия шестого ранга, которая существенно восстанавливает здоровье и убирает негативные эффекты, такие как болезни.

Обычный свиток можно использовать лишь в том случае, если заклинатель обладает классом, который может использовать магию той же ветви, что и в свитке. Иными словами, чтобы использовать свиток магии веры, нужно принадлежать к основанному на вере классу, например быть священником. А если точнее, заклинание должно находиться в списке доступной для изучения магии этого класса. Однако у некоторых воровских классов есть навык, с помощью которого можно подделать список, обманув тем самым свиток.

А убийца Солюшн обладала несколькими воровскими классами. Вот почему она могла использовать «Лечение», на что в обычном случае была бы не способна.

— Для начала на всякий случай введу её в кому...

Соединив с помощью навыка сильное сонное зелье с зельем расслабления мышц, Солюшн покрыла им тело девочки.

♦ ♦ ♦

Месяц среднего огня (восьмой), двадцать шестое число, 19:37

Себастьян вернулся с ужином, как раз когда Солюшн вышла из комнаты. Она в обеих руках держала вёдра, от которых шёл пар, в каждом лежало по несколько полотенец. Вода в обоих вёдрах была чёрной, а полотенца грязные. Сразу становилось ясно, в каких антисанитарных условиях девочка жила.

— Ты хорошо постаралась. Кажется... при лечении трудностей не возникло.

— Да, всё прошло гладко. Только одежды не нашлось, так что я переодела её в то, что было под рукой. Это приемлемо?

— Конечно. Детали не важны.

— Вы так думаете?.. Действие сонного зелья уже как раз должно пройти... Если вам больше ничего не требуется, я пойду.

— Молодец, Солюшн.

Горничная поклонилась и прошла мимо Себастьяна. Проводив её взглядом, тот постучался в дверь. Хотя ответа не последовало, он почувствовал движение и молча зашёл внутрь.

Девочка с отсутствующим видом сидела на кровати, словно только что проснулась.

Её и впрямь было не узнать.

Грязные и сухие светлые волосы теперь красиво блестели. За такое короткое время её тощее лицо ожило и приняло свой изначальный вид. Высохшие губы теперь сияли розовым блеском.

В целом, она стала не просто красивой, а девушкой с очарованием.

И теперь возможно оценить её возраст. На вид ей было лет двадцать или чуть меньше, но из-за адского образа жизни она выглядела старше реального возраста.

Солюшн одела её в белое неглиже. Однако оно было простым без какого-либо кружева или оборок.

— Кажется, ты полностью выздоровела, но как ты себя чувствуешь?

Ответа не последовало. Пустые глаза смотрели вперёд, девушка даже не собиралась поворачиваться в его сторону.

Однако, не приняв это близко к сердцу, Себастьян ждал, когда она заговорит. Нет, он с самого начала не ожидал слишком многого.

— Ты голодна? Я принёс поесть.

Он купил еду в ресторане.

В деревянной миске лежало рагу, сделанное с добавлением слегка приправленного мясного бульона. Масло придавало ему просто восхитительный аромат, вызывающий чувство голода.

Её лицо чуть шевельнулось, реагируя на запах.

— Пожалуйста, наслаждайся.

Вероятно, она ещё не полностью закрылась в своём мире. Себастьян протянул ей миску и деревянную ложку.

Девушка не пошевелилась, но дворецкий и не пытался её заставить.

Через некоторое время, когда посторонний бы уже начал терять терпение, девушка медленно протянула руку. Взволнованно, словно боялась боли. Хотя её раны полностью зажили, память о боли осталась.

Она взяла ложку и зачерпнула немного рагу. Затем поднесла ко рту и проглотила.

Жидкое.

Себастьян специально заказал, чтобы его так приготовили — мелко нарезали ингредиенты четырнадцати типов и долго их варили, чтобы потом можно было не жевать.

Глоток, и рагу оказалось в животе.

Глаза чуточку шевельнулись — девушка превращалась из куклы в человека. Она протянула другую руку, с дрожью принимая миску — кажется, хотела придвинуть её поближе. Придерживая миску, Себастьян ей помог.

Девушка одной рукой воткнула ложку в рагу, а другой придвинула миску ещё ближе, после чего принялась жадно есть.

Она ела так быстро, что если бы рагу не было охлаждено как раз до нужной температуры, она бы точно обожглась. Похоже, девушке было даже всё равно, что у груди неглиже испачкалось вытекшей изо рта едой. Можно сказать, она не ела рагу, а пила.

Закончив невероятно быстро, девушка обняла пустую миску и вздохнула.

Когда она совсем ожила, глаза начали закрываться.

Сытость, чистая и мягкая одежда, а также жизнь, что вернулась в тело. Всё это объединилось вместе и позволило расслабиться. Её клонило в сон.

Но как только веки почти закрылись, девушка распахнула глаза и съежилась от страха.

Возможно, она просто боялась закрывать глаза, или испугалась, что вся эта доброта исчезнет, словно туман. Скорее всего, была ещё какая-то причина, которую стоявший в сторонке Себастьян не знал. А может, не знала даже она сама.

Вот почему дворецкий, чтобы её успокоить, обратился к ней добрым голосом:

— Твоё тело хочет отдохнуть. Не мучай себя и поспи. Я гарантирую, что здесь тебе опасность не угрожает. Когда откроешь глаза, ты по-прежнему будешь в этой кровати.

Девушка впервые перевела взгляд и посмотрела прямо на Себастьяна.

Её голубые глаза едва светились, в них не чувствовалось силы. Вот только они были уже не глазами мёртвого, а глазами живого.

Её рот чуть приоткрылся... и закрылся. Затем она снова его открыла, и опять закрыла. Это повторилось несколько раз. Себастьян участливо за ней наблюдал, не пытаясь давить. Просто молча смотрел.

— С... — наконец губы раздвинулись и раздался тоненький голосок. А затем и слова: — С...спа...сибо...

Её первыми словами была благодарность, а не вопросы. Чуточку поняв её характер, Себастьян улыбнулся. И не поддельно, как он делал часто, а искренне.

— Не волнуйся об этом. Теперь, когда я взял тебя под своё крыло, я позабочусь о твоей безопасности.

Глаза девушки чуть расширились, губы задрожали. Голубые глаза намокли, закапали слёзы. Затем она широко открыла рот и заревела, словно что-то внутри освободилось.

Вместе со слезами выплеснулось и проклятие.

Она проклинала свою судьбу, ненавидела тех, кто выше — тех, кто так с ней поступил. Она обижалась, что до сих пор ей никто не удосужился помочь. Эта обида вскоре перешла на Себастьяна.

Почему он не пришёл раньше?

Эта доброта... её считали человеком, поэтому на неё нахлынуло всё, что она до этого терпела. Нет, именно потому, что она вернула себе человеческое сердце, не могла больше выносить эти воспоминания.

Девушка дёрнула себя за волосы и вырвала несколько прядей. Бесчисленные золотые нити запутались вокруг тонких пальцев. Миска упала вместе с ложкой.

Себастьян смотрел на её безумие, не проронив ни слова.

Её обида вылилась внезапно и неуклюже. Кто-то мог бы заметить враждебность и разгневаться на неё. Однако не дворецкий. На его морщинистом лице было нечто похожее на доброжелательность.

Себастьян наклонился и притянул её к себе. Словно отец дочку, он обнял её без каких-либо плохих намерений. Хотя на мгновение она напряглась, объятие, которое так отличалось от действий тех похотливых мужчин, позволило немножко расслабиться.

— Теперь всё хорошо, — он нежно гладил её по спине, повторяя эти слова словно заклинание, которым утешают плачущего ребёнка.

Девушка икнула и, будто пытаясь зацепиться за слова Себастьяна, уткнулась ему в грудь и заплакала ещё громче. Однако этот плач отличался от предыдущего.

♦ ♦ ♦

Когда прошло немного времени, и грудь Себастьяна стала полностью влажной от слёз девушки, всхлипывание наконец стихло. Она медленно отдалилась от дворецкого и опустила голову в попытке скрыть залитое краской лицо.

— П-простите...

— Не волнуйся. Для мужчины большая честь подставить грудь плачущей женщине. — Себастьян достал чистый платок и протянул его девушке. — Вот, держи.

— Но... он такой чистый... если... я...

Себастьян взял запнувшуюся девушку за подбородок и поднял ей голову. Когда она замерла, не зная, что случится, он нежно приложил платок к оставшимся от слёз следам.

Напоминает недавний разговор Солюшн. Она использовала «Сообщение» и долго беседовала с Шалти... кажется, та хвасталась, как владыка Аинз вытер ей слёзы.

Что же такое могло случиться, что заставило владыку это сделать? Дворецкий задавался вопросом. Плачущую Шалти он даже представить не мог. Несмотря на замешательство, Себастьян не остановил руку и полностью вытер слёзы с лица девушки.

— Ах...

— Используй его, — Себастьян вложил немного влажный платок ей в руку. — Платок, которым не пользуются, — грустный платок. Особенно тот, что не может вытереть слёзы, — дворецкий улыбнулся и отошёл от девушки. — А теперь хорошо отдохни. Поговорим о том, что делать, когда ты проснёшься.

Поскольку магия способна на всё, её раны залечились и моральное истощение ушло. Вот почему сейчас ей ничего не должно мешать двигаться. Однако каких-то пару часов назад она находилась в аду. Себастьян опасался, что если говорить с ней слишком долго, то психическая рана снова может открыться.

Она недавно так сильно плакала. Должно быть, её разум ещё нестабилен. Хотя магия может временно его излечить, это не искоренит проблему. В отличие от телесных ран, эти раны не видно, их вылечить не так просто.

Среди знакомых Себастьяна лишь его господин или, возможно, Пэстония могли полностью исцелить разум.

Хотя Себастьян пытался уложить девушку спать, она поспешно заговорила:

— Что... делать?

На мгновение дворецкий заколебался, следует ли продолжать. Но раз она сама этого хотела, он решил продолжить разговор, при этом внимательно следя за её состоянием.

— Тебе, без сомнений, будет слишком страшно оставаться в столице. Ты знаешь какое-нибудь безопасное место?

Девушка опустила голову.

— Понятно...

Дворецкий не стал произносить очевидное. Она не знала.

Дело становится всё хлопотнее.

Впрочем, враги ведь не начнут действовать немедленно. Им ещё нужно поймать того мужчину, а затем пройдёт некоторое время, пока следы не приведут к Себастьяну. Может, он принимал желаемое за действительное, но ему хотелось верить, что причин для паники нет. По крайней мере до тех пор, пока девушка не выздоровеет.

— Ну, посмотрим. Для начала можешь назвать своё имя?

— Ах... меня зовут... Цуарэ.

— Хорошо, Цуарэ. О, я ещё сам не представился. Я Себастьян. Зови меня просто Себас. А хозяйку особняка, которой я служу, зовут Солюшн.

Вот такую историю они себе придумали.

На случай внезапных посетителей вместо наряда горничной Солюшн носила белое платье, но пока девушка здесь, ей лучше продолжать играть свою роль госпожи.

— Со...лю...шн.

— Да. Госпожа Солюшн Эпсилон. Но я не думаю, что ты будешь часто её видеть.

— ?..

— Она довольно требовательна к людям, — закончил Себастьян, словно говоря, что о ней больше ничего не скажет. И после мгновения тишины он заговорил: — А теперь отдыхай. Оставим разговор о том, что с тобой делать, до завтра.

— Да...

Убедившись, что Цуарэ легла, Себастьян подобрал миску и покинул комнату.

Когда он открыл дверь, в коридоре, как и ожидалось, стояла Солюшн. Хотя она, вероятнее всего, подслушивала, дворецкий не собирался делать ей замечание. Да и горничная даже намёка не показывала, что её могут отругать. Она просто стояла, не скрывая своё присутствие. Если бы она в самом деле хотела спрятаться, то сделала бы это более умело, ведь обладала классом «убийца».

— Что-то случилось?

— Господин Себас... Что вы собираетесь с ней делать?

Себастьян обратил внимание на дверь. Даже запертая дверь блокировала звук не полностью. Из комнаты можно услышать что-то из того, что будет сказано в коридоре.

Дворецкий пошёл вперёд, Солюшн молча последовала за ним.

Он остановился там, где Цуарэ их уже не услышит.

— Ты спрашиваешь о Цуарэ? Решение я приму завтра.

— Имя... — Она не продолжила, но, будто решившись, снова заговорила: — Может быть, не мне это говорить, но с большой вероятностью эта вещь станет помехой. От неё следует избавиться как можно скорее.

Что она имела в виду под словом «избавиться»?

Услышав бессердечные слова Солюшн, Себастьян счёл их вполне ожидаемыми. Это — Назарик. Для тех, кто служит сорока одному Высшему существу, вполне резонно думать о чужаках в таком ключе. Странно тут ведёт себя именно Себастьян.

— Ты права. Если она станет помехой на пути выполнения приказов владыки Аинза, то мы быстро с ней разберёмся.

Солюшн странно на него посмотрела. Будто спрашивала, почему он вообще её принёс, если уже это знал.

— Она может оказаться для нас полезной. Раз я её уже подобрал, нужно придумать, как извлечь из неё выгоду, а не просто выбрасывать.

— Господин Себас... не понимаю, почему вы взяли с собой это. Однако те раны оно получило не без причины. Сомневаюсь, что те, кто нанёс их, добродушно отнесутся к тому, что это до сих пор живо.

— Тут проблем никаких не будет.

— Хотите сказать, что об этом уже позаботились?

— Нет. Но проблемы будут тогда, когда появятся, и я сам их решу так, как посчитаю нужным. Вот почему до тех пор я хочу, чтобы мы вели себя как обычно. Ты это понимаешь, Солюшн?

— ...Я исполню ваш приказ.

Наблюдая, как дворецкий уходит, горничная подавила возникший внутри гнев. Она не могла возразить Себастьяну, своему непосредственному начальнику. И если проблем не возникнет, то можно и замять эту историю.

Но тем не менее...

— Как он мог потратить собственность Назарика на какого-то там человека?..

Всё в Великом Склепе Назарика принадлежит Аинзу Оалу Гоуну, или же Высшим существам. Допустимо ли использовать такие вещи без дозволения? Сколько бы она об этом ни думала, к ответу так и не пришла.

♦ ♦ ♦

Месяц последнего огня (девятый), третье число, 9:48

Себастьян открыл дверь особняка. Он возвращался после выполнения ежедневного задания по посещению гильдии искателей приключений. Дворецкий ходил туда рано утром и просматривал вывешенные задания до того, как за них возьмутся искатели приключений.

Каждый клочок новой информации и даже ходившие по городу слухи он тщательно записывал на бумаге и передавал всё в Назарик. Анализ содержимого был довольно труден, так что оставлялся мудрецам Назарика.

Несколько дней назад Себастьяна встретила бы Солюшн, но теперь эту задачу выполняла не она.

— Добро... пожаловать... господин... Себас, — промолвила девушка в униформе горничной, достававшей до пяток.

На следующий день после того, как они приютили Цуарэ, состоялся разговор, и девушке разрешили работать в особняке. Хотя она могла остаться гостьей, Цуарэ была против, ведь ей и так уже очень помогли. Она по крайней мере хотела работать, даже если этого недостаточно, чтобы им отплатить.

Себастьян видел, что ещё один её мотив — это тревога. Другими словами, она понимала, что находится в опасном положении, которое вскоре принесёт этому дому неприятности. И всеми силами старалась показать свою полезность, чтобы её не выбросили. Разумеется, Себастьян заверил Цуарэ, что такого никогда не случится. Если бы он собирался бросить кого-то, кому некуда идти, он вовсе не приводил бы её с собой. Но всё же ему не хватало убедительности, чтобы вылечить её душевные раны.

— Цуарэ, я вернулся. Были какие-то трудности?

Та покачала головой.

Белый козырёк закачался на её аккуратно подстриженных волосах.

— Не... было.

— Это хорошо.

Выражение лица Цуарэ не отличалось от обычного, но вокруг неё до сих пор витала тьма. Однако она, кажется, начинала говорить всё громче. Словно то, что разъедало её изнутри, мало-помалу отступало.

Теперь осталась лишь одна проблема...

Когда Себастьян пошёл вперёд, Цуарэ пристроилась рядом с ним. Идти рядом с дворецким, прямым начальником, неприемлемо для горничной. Но Цуарэ ничего не знала о правилах поведения горничных, её ведь им никогда не учили. Впрочем, Себастьян не собирался приучать её к такому образу жизни.

— Что сегодня в меню?

— Рагу... с... картофелем.

— Замечательно, я очень хочу его попробовать. Ты довольно вкусно готовишь, — улыбнулся Себастьян.

Цуарэ густо покраснела и опустила голову, схватившись обеими руками за фартук.

— Это... не... так.

— Нет-нет, именно так. Я, вот, вообще не умею готовить, так что нам повезло. Но тебе достаточно ингредиентов? Пожалуйста, скажи, если чего-то не хватает, или если желаешь купить что-то особенное.

— Хорошо. Я... проверю... следующий раз... и... скажу... вам.

Хотя девушка нормально себя вела в доме и с Себастьяном, она всё же боялась внешнего мира. Цуарэ не могла выполнять задачи, требующие покидать особняк. А потому такую работу, как покупка ингредиентов, дворецкий возложил на себя.

Впрочем, блюда Цуарэ стоили не много. Это была простая домашняя пища, для которой не нужны дорогие ингредиенты, их покупка не занимала много времени. Да и Себастьян смог узнать о разнообразных продуктах этого мира и способах их приготовления. Можно сказать, он одним выстрелом убил двух зайцев.

Дворецкий вдруг предложил:

— Не хочешь сходить со мной за покупками?

На лице Цуарэ отразилось сильное удивление. Испугавшись, она покачала головой. Затем побледнела и начала сильно потеть.

— Нет, я... порядке.

Дворецкий не удивился такой реакции, но виду не подал.

С самого начала работы Цуарэ не пыталась выполнить задачи, требующие покидать особняк. Она заперла свой ужас, сделав из этого дома неприступный замок. Другими словами, она смогла двигаться дальше, лишь когда провела черту между этим местом и ранившим её внешним миром. Однако такими темпами Цуарэ никогда не сможет выйти наружу. А они не могут прятать её вечно.

Учитывая её душевное состояние, Себастьян понимал, что жестоко вытаскивать её наружу, ведь прошло всего несколько дней. Лучший выход — дать больше времени, чтобы она постепенно привыкала.

Однако сейчас у них нет времени.

Себастьян не собирался селиться здесь и проводить остаток жизни в столице. Он всегда будет чужаком на земле, куда пришёл лишь для сбора информации. Когда-нибудь господин прикажет уходить. Чтобы подготовиться к этому дню, следует дать Цуарэ несколько возможностей, пока он ещё может.

Себастьян остановился и посмотрел девушке в глаза. Цуарэ покраснела и попыталась опустить взгляд, но он нежно коснулся ладонью её щеки и приподнял голову девушки.

— Цуарэ, я понимаю, что ты напугана. Но будь уверена: я, Себас, защищу тебя. Я уничтожу любого, кто попытается тебе навредить.

— ...

— Цуарэ, шагни вперёд. Если боишься, то можешь даже закрыть глаза, я не против.

— ...

Схватив всё ещё колеблющуюся девушку за руку, он сказал суровые для неё слова:

— Ты мне не доверяешь, Цуарэ?

Время шло, на коридор опустился тяжёлый занавес молчания. Глаза девушки чуть намокли, розовые губы приоткрылись, обнажая её белоснежные зубы:

— Господин Себас... вы... не... справедливы. Я не могу возразить... если вы это так говорите.

— Будь спокойна. Может быть, я так не выгляжу, но я достаточно сильный. Тех, кто сильнее меня, немногим больше сорока одного.

— Это... много? — хихикнула девушка, услышав странное число, полагая, что это шутка, чтобы её утешить.

Себастьян улыбнулся, ничего не ответив, и снова пошёл вперёд. Он заметил, как она поглядывала на его профиль, но решил промолчать. Дворецкий понимал, что Цуарэ испытывает к нему нежные чувства, но назвать их любовью он не мог. Она внушила их себе, это было чем-то вроде веры в благодетеля, что спас её из ада. А также Себастьян был стариком, и вполне возможно, что Цуарэ перепутала семейную любовь с любовью между мужчиной и женщиной. И даже если она в самом деле его любит, он не собирался принимать её чувства. Не когда он скрывает столь много, не когда их положение настолько отличается.

— Что ж, увидимся, когда я переговорю с госпожой.

— Госпожа... Солю...

Лицо девушки чуть помрачнело. Себастьян знал, почему, но не сказал вслух.

Солюшн не пыталась наладить контакт с Цуарэ, а когда та подошла — лишь обвела её взглядом и ушла, не проронив ни слова. Вполне ожидаемо, что такое пренебрежение породит тревогу, а в случае Цуарэ — сильный страх.

— Всё хорошо. Госпожа всегда так со всеми. Она не выделяет тебя среди других... и, скажу это лишь один раз, у госпожи довольно трудный характер.

Когда дворецкий чересчур разговорился, лицо девушки чуть смягчилось.

— При виде милых детей она всегда мрачнеет.

— Я... не... По сравнению... с ней, — Цуарэ поспешно помахала руками.

Цуарэ и впрямь была миленькой, но она не ровня Солюшн. Однако понятие красоты каждый определяет сам.

— Если говорить о внешности, то мне больше нравятся такие девушки, как Цуарэ, чем как госпожа.

— Э-это!..

Он нежно смотрел на покрасневшую и уставившуюся в пол девушку. Но когда выражение на её лице изменилось, он нахмурился.

— И... моё тело... грязно...

Себастьян в мыслях вздохнул. Её лицо стало совсем не таким, как прежде. Глядя прямо вперёд, он заговорил:

— Украшения без царапин считаются красивыми и дорогими.

Услышав это, Цуарэ помрачнела её сильнее.

— Однако... люди не украшения.

Девушка чуть подняла голову.

— Ты продолжаешь говорить себе, что грязна. Но в чём заключается красота человека? Украшение можно оценить с большой точностью. Но человеческая красота... какие тут стандарты? Среднее значение? Общее согласие? Если так, то мнение меньшинства бесполезно? — после короткой паузы дворецкий продолжил: — У каждого человека есть собственное мнение о красоте, и я считаю, что красота не во внешности, не в прошлом, а в сердце. Хотя мне неведома вся твоя история, за несколько проведённых с тобой дней я понял, что в тебе нет ни капли грязи, — Себастьян договорил, и мир погрузился в тишину, нарушаемую лишь их шагами.

Затем Цуарэ с решимостью заговорила:

— Если вы говорите... что я красива... то, пожалуйста... об...

Не дав ей закончить, Себастьян обнял её и нежно сказал:

— Ты красивая.

Из глаз Цуарэ потекли безмолвные слёзы. Дворецкий погладил её по спине, чтобы успокоить, и медленно отпустил.

— Цуарэ, прости. Госпожа ждёт.

— Х-хорошо... — Цуарэ с красными глазами грустно попрощалась.

Себастьян постучал в дверь и зашёл, не дожидаясь ответа. Закрывая двери, дворецкий улыбнулся девушке, продолжавшей смотреть на него.

Солюшн и Себастьян дом арендовали, поэтому, несмотря на большое число комнат, мебели в нём было мало. Однако эта комната была украшена достаточно хорошо, чтобы не смутить гостей. Но проницательный человек заметил бы отсутствие истории и некоторую поверхностность комнаты.

— Госпожа, я только что вернулся.

— Прекрасно потрудился, Себас.

Поддельная хозяйка особняка со скучающим видом сидела на большом диване. На самом же деле её отношение было наигранным. Из-за присутствия посторонней по имени Цуарэ боевой горничной приходилось надевать глупую маску гордой госпожи.

Солюшн перевела взгляд от Себастьяна к двери.

— Она ушла...

— Похоже, что так.

Некоторое время они буравили друг друга взглядами, но первой заговорила, как обычно, Солюшн.

— Когда вы её выселите?

Боевая горничная это спрашивала при каждой их встрече. И дворецкий отвечал всегда одинаково:

— Когда придёт время.

Обычно разговор на этом заканчивался. Солюшн вздыхала и всё. Однако сегодня она, похоже, не хотела останавливаться:

— Не могли бы вы чётко объяснить, о каком времени говорите? Нет гарантии, что сокрытие этого человека не приведёт к проблемам. Это не помешает воле владыки Аинза?

— Пока ничего не произошло... Я не думал, что ты запаникуешь из-за страха, что какие-то там люди что-то сделают. Это недостойное поведение для того, кто служит владыке Аинзу.

Комнату заполнила тишина, и Себастьян тихо вздохнул. Положение было очень опасным. Хотя на лице боевой горничной отсутствовали эмоции, дворецкий чувствовал, что она сердита на него. Даже если этот дом был всего лишь оперативной базой, Солюшн считала его частью Великого Склепа Назарика и не могла смириться с присутствием человека, не имевшего разрешения владыки. Солюшн до сих пор не попыталась напасть на Цуарэ, потому что Себастьян твёрдо держал её в узде. Однако если это продолжится, в ближайшем будущем он не сможет её контролировать.

Времени оставалось всё меньше.

— Господин Себас... если этот человек помешает выполнению приказов владыки Аинза, тогда...

— Тогда с ней будет покончено, — заверил Себастьян, чтобы не дать ей договорить.

Боевая горничная закрыла рот и уставилась на дворецкого нечитаемым взглядом, затем склонила голову:

— Тогда мне больше нечего сказать. Господин Себас, пожалуйста, не забывайте свои слова.

— Конечно, Солюшн.

— Однако... — прошептала горничная с такими эмоциями, что Себастьян замер на месте. — Однако, господин Себас. Вы что, не собираетесь об этом докладывать владыке Аинзу? Об этой вещи.

На несколько секунд дворецкий замолчал, потом ответил:

— Проблем никаких не возникнет. Будет невежливо отвлекать владыку из-за одного человека.

— Энтома и остальные должны ежедневно общаться с вами через «Сообщение» в назначенное время. Не могли бы вы просто сказать им об этом деле пару слов?.. Вы намеренно скрываете это?

— Конечно же нет. Я бы не поступил так с владыкой...

— Значит... вы действуете не из личного интереса?

Обстановка накалилась.

Себастьян заметил, как Солюшн слегка передвинулась, приготовившись к бою. Он понял, в насколько опасном положении оказался.

Все члены Назарика со Стражами у руля поклялись в вечной преданности Аинзу Оалу Гоуну, и Высшим существам, если говорить в более широком смысле. Не будет преувеличением сказать, что исключений не было. Даже помощник дворецкого Эклер, мечтавший захватить Назарик, был предан сорока одному Высшему существу и относился к ним с уважением.

Само собой, Себастьян тоже был одним из преданных слуг.

Но всё же он считал, что не следует из-за простой вероятности возникновения трудностей выгонять того, кого следовало бы пожалеть. Впрочем, он понимал, что большинство обитателей Назарика с ним не согласятся.

Нет, он лишь думал, что понимает. Реакция Солюшн показала, насколько поверхностными были его суждения.

Солюшн была серьёзна. Она приготовилась драться с дворецким, — другими словами, её начальником в отношении повседневной работы в Назарике и одним из сильнейших бойцов ближнего боя — в зависимости от его ответа. Он понятия не имел, что боевая горничная зайдёт так далеко, чтобы решить проблему.

Себастьян... улыбнулся. Вызвав тем самым странный взгляд Солюшн.

— Конечно же нет... Я не отчитываюсь владыке Аинзу не из-за своего эгоизма.

— Тогда не могли бы вы назвать причины?

— Я считаю её готовку довольно хорошей.

— Готовку... говорите?

Казалось, словно у неё над головой появились знаки вопроса.

— Верно. И разве посторонние не посчитают странным, если в большом доме будут жить лишь два человека?

— Это... возможно.

У Солюшн не было другого выбора, кроме как согласиться. Не иметь слуг, живя богато в большом особняке, — и вправду странно.

— Мне кажется, что нам нужен ещё хотя бы один слуга. Иначе гостям мы даже еду подать не сможем, не будет ли это подозрительно выглядеть?

— Другими словами, вы используете этого человека как часть нашей маскировки?

— Верно.

— Но ведь нет никакой необходимости в том, чтобы был конкретно этот человек.

— Цуарэ в долгу передо мной. А потому она никогда не проговорится, даже если попадёт в опасность. Или я не прав?

Солюшн на краткий миг задумалась и кивнула.

— Вы правы.

— Вот так. Нет нужды спрашивать разрешения владыки Аинза, если дело касается всего лишь нашего прикрытия. Он может даже разозлиться и сказать нам разбираться с такими делами самим. — Продолжавшую молчать Солюшн Себастьян спросил: — Теперь ты поняла?

— Да.

— Тогда на этом пока... — прервался он, услышав стук.

Звук был настолько тихим, что любой, кроме дворецкого, его бы не заметил.

Стук повторился, подтверждая, что кто-то делает это намеренно.

Открыв дверь комнаты, Себастьян сосредоточился на конце коридора.

Горничная и дворецкий замерли, осознав, что стучит молоточек на парадных дверях. Поскольку они впервые прибыли в Королевство, никто ещё ни разу не стучал в дверь. Все дела они проводили снаружи и никого не приглашали в дом. Это был отчаянный способ не дать другим понять, что в особняке живут лишь двое.

Но сегодня к ним пришли гости. Этого более чем достаточно, чтобы называться хлопотами.

Оставив Солюшн в комнате и спустившись, Себастьян открыл прикреплённую к дверям крышку. Через дыру он увидел широкоплечего мужчину, по обе стороны которого стояли солдаты Королевства.

Одет довольно прилично. На груди висит тяжёлый герб, блестящий медью. Цвет лица здоровый, а само лицо пухлое. Да и сам он заметно жирный, наверное из-за привычки поесть.

И ещё... рядом с ним стоял мужчина, что отличался от остальных.

Кожа бледная, будто никогда не попадала под солнечные лучи. Взгляд пронизывающий, щёки впалые — лицо птицы на охоте, нет, падальщика, ищущего гнилые трупы. Чёрная одежда висит на нём свободно — очевидно, он прячет под ней оружие.

Шестое чувство подсказывало Себастьяну, что вокруг него витает аура крови и злобы.

Группа, которой поистине не хватает единства. Дворецкий не мог понять, кто они и что им нужно.

— В чём дело?..

— Я патрульный Стефан Хэвиш, — пронзительным голосом назвался стоявший впереди толстяк.

Патрульный — госслужащий, которому поручена охрана общественного порядка. Эта должность похожа на командира обычных стражников, что ходят по городу, у них довольно широкие обязанности. Потому Себастьян не понимал, почему этот Стефан решил нанести ему визит.

Игнорируя дворецкого, Стефан продолжил говорить:

— В Королевстве по инициативе принцессы Реннер принят закон, запрещающий покупку и продажу рабов. Нам пожаловались, что в вашем особняке его нарушают, и мы пришли проверить.

Наконец он закончил, спрашивая, можно ли ему войти.

Хотя Себастьян придумал несколько способов им возразить, полное отрицание может привести к большей проблеме. А также нет гарантии, что Стефан настоящий госслужащий, хотя государственные служащие Королевства и вправду носят такой герб. Однако этот знак всё же не гарантирует это полностью. Оставалась вероятность, что он поддельный, несмотря на серьёзность такого преступления.

Тем не менее позволить нескольким людям войти в дом — не такая уж и большая проблема. Если дело дойдёт до драки, Себастьян с лёгкостью с ними разберётся. На самом деле даже лучше, если они окажутся самозванцами.

Поняв что-то из тишины, которая повисла, пока Себастьян думал, Стефан заговорил во второй раз:

— Могу я поговорить с хозяином особняка? Если он дома, конечно. Но лучше бы следователям не возвращаться с пустыми руками.

Стефан улыбнулся без малейшего намёка на извинение. За этим выражением лица скрывалась угроза, подкреплённая силой закона.

— Прежде я хочу кое-что у вас спросить. Что за человек стоит позади вас?

— А, его зовут Сакъюлент. Это представитель заведения, что подало жалобу.

— Сакъюлент. Приятно познакомиться.

Видя слабую улыбку у того на лице, Себастьян понял, что проиграл.

Это была улыбка жестокого охотника, который насмехается над своей добычей, подталкивая её в ловушку. Можно с уверенностью сказать, что он пришёл хорошо подготовленным. А потому с большой вероятностью Стефан и вправду настоящий госслужащий. И, скорее всего, у него есть план на случай, если Себастьян откажется их впустить. Тогда по меньшей мере следует попытаться разгадать намерения противников.

— Хорошо. Я передам новости госпоже. Пожалуйста, подождите немного.

— Конечно.

— Но поторопитесь. У нас нет свободного времени, чтобы тратить его впустую.

Сакъюлент улыбнулся, а Стефан пожал плечами.

— Хорошо. Тогда с вашего позволения, — Себастьян закрыл крышку и повернулся в сторону комнаты Солюшн. Но перед этим нужно сказать Цуарэ спрятаться подальше в доме.

Солдаты остались за дверью комнаты, а двух человек провели внутрь. Стефан и Сакъюлент были потрясены красотой Солюшн.

Они не ожидали увидеть такую красотку. Стефан с открытым ртом глядел то на её лицо, то на грудь. Он проглотил слюну, а его взгляд наполнился похотью. Сакъюлент, напротив, стал вести себя жёстче.

Себастьяну было очевидно, кого следует опасаться. Он предложил посетителям сесть на диван напротив Солюшн.

Сакъюлент представил севшего Стефана уже сидевшей Солюшн.

— Так что именно происходит? — спросила девушка, Стефан кашлянул и заговорил:

— Одно заведение пожаловалось, что кто-то увёл их работника, при этом дав денег другому работнику. В нашей стране покупка рабов вне закона... не думаете, что этот человек нарушил закон? — он напряг плечи, словно медленно начинал злиться.

Солюшн скучающе ответила:

— Правда?

Такое отношение заставило обоих мужчин моргнуть. Хотя они прибегли к давлению, она повела себя совершенно неожиданно.

— Все сложные дела за меня делает дворецкий. Себас, позаботься об остальном.

— В-вы уверены в этом? В зависимости от того, как всё обернётся, вас могут назвать преступницей.

— О, как страшно. Себас, сообщишь мне, если я стану преступницей. Всего хорошего, господа, — Солюшн попрощалась и с милой улыбкой оставила их.

В улыбке красотки заключена сила, в то мгновение гости это поняли. Прежде чем дверь успела закрыться, они услышали потрясённые голоса солдат, увидевших Солюшн.

— Что ж, я выслушаю, что вы собираетесь сказать, вместо неё, — Себастьян улыбнулся и сел перед мужчинами.

Стефан продолжал глядеть на дверь, до сих пор очарованный её улыбкой. Тем не менее, словно чтобы прикрыть его, вмешался Сакъюлент:

— Хорошо, тогда могу я задать несколько вопросов? Как вы слышали от господина Хэвиша у входа, наш... наша работница пропала. Я кое-кого допросил и он признался, что отдал её, получив деньги. Хотя я даже представить не мог, что кто-то из наших работников на такое способен, у меня не было выбора, кроме как позвать представителя властей.

— Верно. Такое грязное преступление как работорговля нельзя допускать! — Он ударил о стол. — Вот почему Сакъюлент, кто позвал нас и не побоялся испортить репутацию заведения, добропорядочный гражданин!

— Благодарю, господин Хэвиш, — Сакъюлент поклонился Стефану, говорившему с таким энтузиазмом, что разбрызгивал слюну.

К чему это представление? Себастьян задумался. Эти двое определённо работают вместе. А потому тщательно подготовились к атаке. Следовательно, поражение дворецкого неизбежно. Вопрос в том, как минимизировать ущерб.

С другой стороны, можно ещё попытаться выйти победителем. Для этого дворецкому Назарика нужно разрешить проблему, не привлекая ещё больше внимания, а не защищать Цуарэ.

Однако...

— Подозреваю, мужчина, утверждающий, что получил деньги, лжёт. Где он сейчас?

— Его арестовали за работорговлю и кинули в тюрьму. Выслушав его показания и проведя расследование, мы заключили...

— Что купили нашу работницу вы, господин Себас.

Значит, того человека схватили, и он во всём сознался. Весьма вероятно, что он изменил свои показания в их интересах. Себастьян разрывался между тем, следует ли всё отрицать, притвориться ничего незнающим или солгать. Сказать, что она не в доме? Или что он убил её? На ум приходило множество идей, но вряд ли бы они сработали. Эти люди так просто не отступят. Но прежде всего он хотел кое-что уточнить.

— Но как вы пришли к выводу, что это был я? Какие у вас доказательства?

Эту-то часть Себастьян и не сумел понять. Он не говорил своего имени и не оставлял после себя никаких следов. Как тогда они нашли это место? Снаружи он вёл себя осторожно, чтобы всегда заметить преследователей. Дворецкому с трудом верилось, что в городе кто-то способен проследить за ним, оставшись незамеченным.

— Свиток.

Себастьян сразу догадался.

Свиток, купленный в магической гильдии.

Этот отличался от остальных впечатляющей работой. Любой, кто знает, как выглядят свитки, сразу же понял бы, что он куплен в магической гильдии. А там уже можно что-то выяснить и о нём. Человек в костюме дворецкого, покупающий свиток определённо привлёк бы внимание. Но всё равно этих доказательств недостаточно, чтобы соединить Цуарэ и этот особняк. Себастьян может возразить, что это просто кто-то похожий на него. Проблема в том, что всё усложнится, если они обыщут дом. Верно. Им придётся признать, что в таком большом доме проживает всего три человека, и это включая Цуарэ.

Себастьян смирился.

— Верно, это я увёл девочку. Однако в то время она находилась на пороге смерти. У меня не было иного выбора.

— Другими словами, вы признаете, что заплатили за девушку деньги?

— Не мог бы я для начала поговорить с человеком, которого вы арестовали?

— Увы, это невозможно. Мы не можем позволить вам согласовать между собой свои истории.

— Тогда...

«Я не против, если вы послушаете наш разговор». Он чуть было это не сказал, но закрыл рот. В конце концов, состязание спланировано заранее. Вряд ли положение улучшится, даже если он посетит того человека в тюрьме. Нападать с этого угла — лишь тратить зря время.

— ...Тогда вы признаёте, что девушка в самом деле пострадала от тех ужасающих ран? Думаю, что с точки зрения властей это ещё хуже.

— Работа в нашем заведении довольно трудна. Ничего не поделаешь, если работники травмируются. В шахтах, к примеру, постоянно происходит подобное.

— Не думаю, что раны, о которых вы говорите, и её раны, одинаковы.

— Ха-ха-ха, мы работаем в индустрии развлечений, но к нам заходит множество разнообразных клиентов. Хотя мы пытаемся быть осторожными. Что ж, я понимаю, что вы имеете в виду, господин Себас. Мы будем немного... да, немного осторожнее.

— Немного?..

— Ну, да. Это ведь денег стоит, — усмехнулся Сакъюлент так, что только уголки его рта поднялись.

Себастьян тоже ответил улыбкой.

— Достаточно, — Стефан тяжело вздохнул, словно имеет дело с идиотом. — Мой долг заключается в том, чтобы проверить, была ли связанная с работорговлей сделка. Условия работы проверяет другой человек. Они, насколько мне кажется, к рабству отношения не имеют.

— Тогда не могли бы вы назвать мне имя госслужащего, который надзирает за условиями труда?

— Хм... хотел бы назвать, но тут всё сложно. К сожалению, те, кто вмешиваются в работу других, не очень популярны.

— Тогда подождите до тех пор.

Стефан ухмыльнулся, словно ожидая этих слов:

— Мне хотелось бы это сделать, правда хотелось. Но поскольку жалоба уже подана, я должен задержать вас и расследовать это дело. Силой, если понадобится.

Другими словами, у него нет времени.

— Даже сейчас, учитывая собранные доказательства, ваша вина очевидна. Но заведение хочет решить дело мирным путём. Конечно, если вы пойдёте на сделку, вынуждены будете выплатить компенсацию. Да и уничтожить ложную письменную жалобу о работорговле будет довольно дорого.

— Насколько?

— Видите ли, вам придётся вернуть нашу работницу, а также компенсировать потерянную прибыль за время её отсутствия.

— Ясно, и сколько это?

— В золотых монетах... давайте посчитаем. С учётом скидки, которую мы вам дадим, сто золотых и дополнительные триста в качестве возмещения ущерба, в итоге получается четыреста золотых. Ну как?

— О, и какую же работу она выполняет, чтобы за это время набежало столько денег?

В это мгновение встрял Стефан:

— Ах, секунду. Это ещё не всё, Сакъюлент.

— Точно, я и забыл. Вы же упомянули, что раз жалоба была заполнена, уничтожать её довольно дорого, даже если мы урегулируем наш конфликт.

— Конечно, Сакъюлент. Об этом нельзя забывать, — ухмыльнулся Стефан.

— Но...

— Да?

— Нет, ничего, — Себастьян улыбнулся, проглотив слова.

Сакъюлент поклонился патрульному и продолжил:

— Хм, простите за это, господин Хэвиш. В общем, это будет треть от цены возмещения ущерба, сто золотых. В общей сложности будет пятьсот золотых.

— Я заплатил, когда взял её сюда, эта часть включена в счёт?

— Что вы такое говорите? Послушайте, с того мига, как вы согласились, вы никогда не покупали раба. Другими словами, деньги за эту операцию никогда не существовали. Вы, наверное, уронили их где-то.

Он полагает, что Себастьян просто сделает вид, что потерял сто золотых монет? Что ж, наверное, они уже поделили их между собой.

— Однако девушка всё же не полностью вылечилась. Если вы попытаетесь забрать её сейчас, болезнь может вернуться. Есть также вероятность, что с таким отношением она потеряет жизнь. Думаю, для неё будет безопаснее остаться на время с нами.

Глаза Сакъюлента странно заблестели. Заметив это изменение, Себастьян понял, что совершил ошибку. Он показал, что Цуарэ для него важна.

— Конечно-конечно, вы правы. Если она умрёт, вы, очевидно, возместите нам ущерб. Так почему бы вам тогда не одолжить нам госпожу этого дома, пока лечение не окончится?

— Ох-х! Великолепная мысль. Само собой, она встанет вместо работницы!

Улыбка на лице Стефана явно была наполнена похотью. Наверное, в голове он уже раздевал Солюшн.

Себастьян перестал улыбаться, с лица исчезли все эмоции.

Хотя Сакъюлент, вероятно, шутил, он наверняка продвинет эту идею, если Себастьян покажет слабость. С того времени как стало понятно, что он дорожит Цуарэ, вероятность превращения инцидента в более хлопотный увеличилась.

— Не приведёт ли излишняя алчность к неприятностям?

— Не смешите нас! — прокричал Стефан, его лицо стало полностью красным.

Как свинья на убое, — подумав так, Себастьян молча наблюдал за ним.

— Что вы имеете в виду под алчностью? Я от всей души желаю защитить закон, учреждённый уважаемой принцессой Реннер! Как вы смеете проявлять такое неуважение!

— Тише, тише, успокойтесь, господин Хэвиш.

Как только вмешался Сакъюлент, кричавший Стефан сразу взял себя в руки. Это внезапное изменение означало, что его предыдущий гнев был не искренним, лишь уловка, чтобы выглядеть более угрожающе.

Ты даже играешь неуклюже, — подумал Себастьян.

— Но всё же, Сакъюлент...

— Господин Хэвиш, поскольку мы уже сказали всё, зачем пришли сегодня, почему бы нам не вернуться через два дня за ответом? Вы не против, господин Себас?

— Нет, я понял.

На этом разговор закончился. Себастьян провёл их к выходу.

Когда они собирались уходить, Сакъюлент улыбнулся и сказал Себастьяну несколько слов:

— Мне следует поблагодарить проститутку. Никогда бы не подумал, что товар, который почти выбросили, отложит такое большое золотое яйцо... или как-то так говорят.

После чего дверь закрылась с громким стуком.

Себастьян продолжал глядеть вперёд, словно дверь стала невидимой. Его лицо было спокойным, даже следа эмоций не осталось. Однако кое-что пылало глубоко в его глазах.

Гнев.

Нет, таким нечётким словом не описать его чувства.

Бешенство или ярость больше подойдут.

Сакъюлент показал свои истинные намерения в конце, потому что отрезал все варианты побега, его победа была гарантирована. Себастьяну было нечем ответить.

— Солюшн, покажись.

В ответ боевая горничная вышла из тени, словно просочилась вода. Она использовала навык своего класса убийцы, чтобы раствориться в тенях.

— Полагаю, ты слышала наш разговор.

Себастьян не спрашивал, а подтверждал очевидное. Солюшн кивнула, словно это не нужно было даже говорить.

— Так что вы собираетесь делать, господин Себас?

Не ответив на её вопрос, он вызвал лишь холодный взгляд Солюшн.

— Вы отдадите человека, и с этим делом будет покончено?

— Сомневаюсь, что проблема разрешится так просто.

— Вы так думаете?..

— Если мы покажем слабость, они придут за большим. Такие они люди. Проблема не решится, даже если мы отдадим Цуарэ. Самое серьёзное, это сколько они собрали о нас информации. Хотя мы пришли в столицу как торговцы, если они копнут глубже и найдут что-то упущенное нами, то поймут, что наши личности подделаны.

— Тогда что вы собираетесь делать?

— Не знаю. Я пойду прогуляюсь и подумаю над этим, — Себастьян открыл парадные двери и вышел наружу.

Солюшн молча наблюдала, как спина дворецкого исчезает в дали.

Абсурд.

Если бы он не принёс с собой того человека, этой серии инцидентов никогда бы не произошло. Впрочем, всё это уже в прошлом. Теперь важнее, что делать дальше.

Ей, как подчинённой Себастьяна, не следует действовать своевольно, игнорируя слова начальника. Однако если ничего не делать и оставить всё как есть, положение станет ещё опаснее.

Если бы младшенькая была здесь... если бы мы действовали как Плеяды, то проблем бы не было...

Она колебалась.

Она колебалась так сильно, что даже сама посчитала это чрезмерным.

Наконец решившись, боевая горничная раскрыла левую ладонь.

Из неё появился свиток, словно всплыл на поверхность воды. Это был один из тех, что она хранила в своём теле. В настоящее время благодаря усилиям Демиурга день, когда они смогут массово производить низкоранговые свитки, скоро настанет. Однако, когда Солюшн шла на это задание, всё было иначе, так что ей дали это «Сообщение» лишь на случай чрезвычайных обстоятельств. Солюшн решила, что текущее положение этого требует.

Развернув свиток, она активировала магию. Теперь уже использованный, он загорелся и полностью исчез, не успев даже упасть на пол.

С активацией магии Солюшн ощутила что-то вроде нити, соединяющей её с целью и доставляющей её голос.

— Владыка Аинз?

«Это... Солюшн? Что случилось? Раз ты сама со мной связалась, дело настолько серьёзно?»

— Да. — На мгновение Солюшн замолчала. Она думала о преданности Себастьяну, учитывала вероятность, что могла просто неправильно всё понять. Однако её преданность владыке пересилила всё остальное. И хотя они всегда действовали в интересах Назарика, сорока одного Высшего существа, сейчас Себастьян, можно сказать, проигнорировал этот долг. А потому боевая горничная хотела услышать мнение владыки: — Есть вероятность, что господин Себас нас предал.

«Э? Э-э-э?! Подожди, невозможно... Хмпх... хватит шутить, Солюшн. Говорить такие слова без доказательств... у тебя есть доказательства?»

— Да. Хотя их и недостаточно...