Хадзиме и Каори поглядывали на покачивающиеся невдалеке судна. Если вспомнить их эквиваленты на Земле, то даже самые ранние созданные там парусные суда и рядом не стояли с масштабом этих громадин.

Не менее трехсот метров в длину, огромное, словно десятиэтажное здание, с поверхности земли, этот объект было и не разглядеть толком. Весь корпус оснащался изысканными элементами декора. Время их не пожалело – они покрылись ржавчиной, и тем не менее, неизгладимое впечатление благоговения и почтения к ним осталось неизменным. Хадзиме с его деревянным корабликом, конечно, тоже специализировался на производстве подобных сооружений, и сейчас с завистью разглядывал то, с какими деталями они строили свои корабли, он не мог не подивиться количеству вложенных во все это дело времени и сил умельцев-ремесленников.

Взяв Каори в объятия, Хадзиме подпрыгнул благодаря цепному хвату и приземлился на террасу на верхушке элитного лайнера. И вскоре, как же без этого, окружение стало преображаться.

— Снова мы «приплыли»?.. Так, Каори, будь начеку. Чую неладное.

— Ун, а по мне так ничего такого.

Хадзиме показалось, что эти вот простодушные слова Каори не подходили тому, кто прямо сейчас был занят покорением Великого Покорения, но да ладно. Сейчас уже ему стало очевидно, что до недавних пор непрекращающиеся беснования Каори резко сошли на нет. И даже несмотря на привычное улыбчивое ее состояние, Хадзиме сразу подметил, что теперешняя улыбка явно отличалась от её прежних, улыбок естественных и расцветающих. Его не покидала уверенность, что она это не специально, и все же, столь отстраненное поведение не годилось в их нынешнем положении. Ей придется держать всё внутри, хотя бы пока мы не завершим осмотр всех Подводных Руин Милджина, — внутренне проанализировал Хадзиме, остро царапая щеку.

Он бегло оглядел их изменившее окружение — в этот раз они стояли наверху элитного лайнера, бороздящего морские просторы.

Наступила ночь, небо озарила полная луна. Как по сигналу, лайнер в это же время осветился яркими вспышками и можно было увидеть палубу с выстроившимися на ней в ряд различными предустановленными блюдами по типу швейцарского стола, а также толпу людей — каждый из них беседовал с соседом, придерживая в одной руке аппетитную на вид закуску.

— Это же банкет… Не так ли?

— Ха-а, а как завораживает. Неужто мы просчитались в концепте Милджина?

Хадзиме и Каори в данный момент стояли в приподнятой части палубы, участке, видимо предназначенном для членов экипажа, и посматривали вниз на гигантскую палубу, тем временем пытаясь уловить связь между веселенькой заварушкой здесь и отвратительным видом того, что они лицезрели в прошлый раз.

И тут, только они уже решили взять небольшую паузу, дверь позади них распахнулась и из нее вышли горячо обсуждающие что-то мореплаватели. Не желая потерять такой шанс во время своего отдыха, Хадзиме с Каори поспешили смешаться с ними и послушать беседу.

Слушая рассказы морских вояк, они узнали, что сей банкет был устроен в честь ознаменования окончания войны. Войны, что не знала конца и края на протяжении стольких лет, стольких вторжений и разрушений. И все так резко стихло, когда стороны заключили договор о мире. Моряки выглядели счастливыми, и когда наши наблюдатели присмотрелись повнимательнее, то разглядели среди толпы не только людей и демонов, но и также полулюдей. Ничьи права не ущемлялись, все абсолютно открыто вели разговор со всеми.

— Получается, существовали и такие времена?

— Это действительно невероятный шаг вперед для всех этих людей в том смысле, что они пролили столько крови на поле брани и всё ради того, чтоб это самое поле брани, в конце концов, подошло к концу. Нам неизвестно сколько лет прошло с её окончания, и я всё равно уверен, что далеко не все былые шрамы затянулись на их душах. Но это не мешает им так раскрепощенно смеяться…

— И я уверена в кое-чем, а именно: все люди на палубе там внизу, точно такие же и следуют тем же принципам, что и люди, которые вкладывали все силы, дабы остановить войну раз и навсегда. И все же, все мы разные, а такая вот атмосфера вовсе не гарантирует, что стороны так сразу предадутся положительным эмоциям и смеху.

— И то правда…

Застав самих себя в этой расчудесной обстановке праздника, Хадзиме и Каори невольно и сами расслабились. Некоторое время спустя, они увидели, как пожилой человек взошел на сцену, приготовленную как раз для таких случаев. В глазах у всех читалось уважение к этой персоне и когда его заприметили на сцене, болтовня резко смолкла — взоры всех обратились к нему.

Как только присутствующие замолчали, пожилой мужчина начал вступительную речь.

— Джентльмены, все те, кто желал мира, те, чьи храбрые сердца шествовали с одного поля битвы на другое, все вы посланники мира. В сей час, в этом замечательном месте, я воистину поражаюсь, насколько же благосклонна к нам судьба, раз дала верующим в нее такую возможность собраться всем вместе. Это война, чьи корни, даже по меркам моего поколения, уходят в глубину веков, не сумела погубить нас окончательно и мы, вопреки всем ожиданиям, все-таки смогли сберечь мир, хотя бы и в шаге от того, как чуть не стало слишком поздно. Увидеть наяву, как воплощается мечта… мое сердце все еще отдается болью.

Все молча внимали словам этого достопочтенного старца. Речь продолжала набирать обороты, в рассказе были упомянуты такие события как сомнения сторон, объединение интересов, разного рода происшествия. Все это стало стали лестницей из ступенек на пути к дороге добра и мира. Он повествовал о тех, кто так безответственно тщился перевести исход боя в противоположную сторону, поведал он и о друзьях-соратниках, которых разбросала по разным дорогам жизнь… Пока выступление шло своим чередом, взгляды присутствующих стали уплывать далеко-далеко, каждый всем сердцем втайне покорялся мечтам вернуться к утерянным, дорогим ему людям, и подавляя влагу в уголках глаз, сдерживался, чтобы и слезинки не скатилось.

Среди них имелись даже те, кто пережил первое вспыхнувшее пламя войны, и вдруг показалось, что позади этих вояк распахнулись сцены тех увековеченных в память баталий, соглашение о мире, многом другом. Все указывало на то, что этот старик людской король.  Люди одновременно кивнули ему в знак уважения.

По происшествии достаточного количества времени, речь стала подходить к концу. Король, судя по его виду, весьма притомился, атмосфера на палубе стояла не лучше, взвинченная, того и гляди готовая выйти из-под контроля. У Хадзиме вдруг появилось дурное предчувствие. Что-то отчетливо пошло не так, он уже где-то видел эту маску короля, как ее носил некто до него.

-…и с момента подписания договора о мире, миновал долгий год… Какой же это было глупостью, скажу я вам.

При этих словах короля толпа на мгновение не нашлась, что ответить. Хадзиме уж вообще было решил, что ему послышалось. Все они оглядывали друг друга в полной растерянности. А в это время, король и дальше подливал масло в огонь:

— Да, как же низко мы пали. Узреть собственными очами то, как звери и еретики ведут беседы о будущем, размениваясь напитками, ха! Что за инакомыслие? Вздор да и только! Вы хоть понимаете, куда я клоню, дорогие мои джентльмены? Все верно, я говорю о вас.

— Что, ко всем твоим чертям, ты несешь, Алеист?! Какого здесь творитс-?! *Гааах*

После неожиданного, диаметрального преображения личности короля Алеиста, один из взбушевавшихся демонов встал было перед ним. Затем, попытавшись задать ему вопрос… он обнаружил, как из его груди высунулось острие клинка.

Проткнутый демон обернулся и увидел там ошалелое лицо кого-то из людского племени. По одному его лицу было ясно, что он застыл в искреннем удивлении от происходящего. С посмертной долей неверия, мужчина-демон рухнул навзничь.

Разразились вопли, тут же вся палуба встала на уши. «Ваше Величество!» — выкрикнули несколько мужчин и женщин, и подбежали к упавшему представителю клана демонов.

— Ну что же, господа хорошие, как я прежде и объявил, я испытываю истинное торжество по случаю нашего с вами объединения этой ночью. Мы сотворим страну, которая освободится от оков и тяжкого бремени межрасовых отличий, ведь оставленных Богом грешные рас постигнет суровая кара истребления с лица этого мира. Мира, где все в последствии наконец-то станут равными друг другу братьями.

С самого зарождения времен, миром правил лишь один бог: божество «Эхит». Те, кто находили от него спасение в предательстве, сумасбродно поклоняясь фальшивым божкам, это еретики, они не имеют права уйти отсюда живыми! Все кончится сегодня же! Единственный путь к миру на земле, состоит из тотального уничтожения всех этих дикарей! И дабы люди познали истину сию, этот роковой день запомнится как дата, когда мы уберем со сцены главных действующих лиц этих безбожников! Как я смею не возрадоваться! А теперь же, вы, Слуги Божьи, понесете правосудие на головы этих неразумных язычников и да поможет нам молот веры в длани нашей! О Божественный Эхит, узри же плоды наших трудов во имя твое!

Смех короля Алеиста разлетелся повсюду эхом, сам же он, припав на колени, благоговейно поднял лик к небесам. В ту же секунду он дал команду солдатам, переодетых в моряков, окружить толпу на палубе.

Палуба расходилась по всему центру корабля, соединяя гигантскую мачту и основной корпус воедино, высотой вбирая в себя десять этажей, что спереди, что сзади. Присмотреться, и можно увидеть, как бойцы заполонили мачту и подмостки террасы, построенные так, чтобы можно было атаковать цели снизу. В открытом море бежать им некуда, географическое преимущество уж точно на стороне моряков. Хадзиме давно это принял как данность, но судя по все больше и больше мрачнеющим от непроглядного отчаяния лицам глав государств, они постигали сие откровение только сейчас.

Мгновенно во все стороны полетела магия и палуба превратилась в эпицентр магической бомбардировки. Сражались пассажиры может и из последних сил, вырываясь из круга оцепления, но очевидно, что чаша весов опускалась явно не в их сторону. Все обернулось односторонней резней. Тех, кто сопротивлялся, незамедлительно приканчивали.

Некоторые в попытке бегства метнулись было к внутренним каютам, но их застигали еще при беге. Палуба приобрела оттенок кровавого моря, и сгустилась от лившейся рубиновой жидкости всего за миг.

— Угх…

— Каори…

Каори прикрыла рот ладонью, сдерживая подступившую рвоту и облокачиваясь на борт корабля. Зрелище настолько душераздирающее, что вполне объяснимо, почему Хадзиме протянул ей руку для поддержки.

Похоже, что в короле Алеисте зажегся азарт охоты, так как вскоре он присоединился к подчиненным в поимке горстки беглецов, жаждущих найти спасения в недрах корабля.

Человек в капюшоне, как тень, неотступно следовал за королем. Прежде, чем он вошел внутрь, неизвестный обернулся и взглянул на палубу. Сию же секунду пучок серебристых волос выбился из самого края капюшона и ярко осветился в лунном свете. Его неуловимые глаза на долю мгновения встретились с их взглядами и Хадзиме почудилось, что их двоих обнаружили.

Окружение исказилось в пространстве, видать, желание лабиринта как раз и состояло в показе этого одного отрывка из прошлого. Немногим позже Хадзиме с Каори снова очутились на палубе одного из брошенных элитных лайнеров.

— Каори, отдохни здесь чуток.

— Нет, я в полном порядке. Хотя в этот раз меня все же немножко помурыжило. Мне больше интересно знать, конец ли это всего испытания или нет… Мы же даже толком ничего не сделали.

— По моим соображениям, это кладбище кораблей и есть финишная черта. Да, мы не сумели исследовать море за барьером…ведь следуя базовым понятиям логики, людям для дальних плаваний необходим был корабль. Возможно простое видение этой сцены уже разгадка тайны. Чтобы выжечь у тебя в мозгу все те ужасы, что учинили Боги своими деяниями, все ради того, чтобы ты принужденно изучила это судно в последствии вдоль и поперек. Довольно гадкий замысел, особенно для людей этого мира. 

Люди мира сего, пускай мало кто бы дошел до этих мест как они, считалось, верили в богов. И показать им исход их же слепой веры… наверняка это потрясло бы неокрепшие умы многих. Веский довод к исследованию этого подземелья, как-никак, вытекал из факта, что сила магии целиком зависела от психического состояния каждого, отдельно взятого человека. В этом плане, Милджин как обратная сторона медали Великого Лабиринта Райзена. Лишь потому что Хадзиме — выходец из иного мира, это давление на психику не оставило на нем существенных следов, кроме минимальных.

Они оба, и Хадзиме и Каори, взглянули на палубу, с неохотой вспоминая то чудовищное побоище, произошедшее здесь немногим ранее. В отличие от ужаса в глазах Каори, Хадзиме тогда будто наблюдал за спортивной игрой не по правилам, что естественно вызывало отвращение.

Наконец собравшись с духом, они вдвоем спрыгнули на палубу и шагнули к двери, в которую кто знает как давно вошел король Алеист. 

Внутреннее убранство корабля охватывала кромешная и непроглядная тьма. Раз снаружи солнечно, то не будет ничего странного в том, если свет просочится внутрь через отверстия в сгнившей древесине, но почему-то, свет сюда вообще не проникал. Для дальнейшего продвижения, Хадзиме достал фонарик из «Хранилища».

— Это представление чуть раньше… Война могла закончится, спору нет… Не уточняется только одно: правда ли король их предал?

— Так же все выглядело, Каори… Но разве не чудно? Ведь когда он вышел на сцену, все те люди взирали на него с бесконечной любовью и уважением… Если глубоко внутри ты презираешь демонов и полулюдей, разве можно завоевать у них подобное доверие?

— И правда… Судя по тому, как те люди к нему обращались, внезапная перемена личности произошла где-то через год после окончания войны… Что могло навлечь такие перемены в человеческой душе?

— Ну, они несомненно сражались во имя своего бога и кричали к тому же очень громко. Словно их кто-то довел до безумия.

— Да, вроде господина Иштара, используя религию во вред окружающим. Как же жалко его, да?

И так выходило, что по мнению старшеклассницы, епископ Священной Церкви — человек жалкий. А вот у Хадзиме он не вызывал ни малейшего огонька сострадания. Они двое продолжили прокладывать себе путь, все еще раздумывая о сцене из прошлого. Пока не заметили впереди что-то поблескивающее при свете фонаря Хадзиме.

Хадзиме и Каори приостановились, следя за тем, как свет неспешно приближался к ним. Когда источник света достаточно плотно подошел к их двум фигурам, «он» оказался «ею» — девочкой в развевающемся белом платье. Она встала в проходе перед ними, немного покачивая опущенной вниз головой.

Каори и Хадзиме почуяли неладное и рефлекторно содрогнулись. Лицо Каори частично онемело, тогда как Хадзиме, мудро рассудив, что обычной девочке здесь гулять не положено, наставил мушку на неизвестную с намерением убить.

В ту же секунду, девочка рухнула на пол с мягким, растекающимся «Плямк!». Затем, под невозможным для человеческих возможностей углом, поднялась на ноги и на руки, при этом чуть ли вывернувшись наизнанку – вообразите паука – и пустилась прямо на них!

*Ктактактактакта*

К ее причудливому смеху в проходе примешалось эхо. Эту картину дополняла блестящая пара глаз, которые пронзительно смотрели на них из-под челки, прямо образец сошедшей из уст рассказчика страшилки. В то же время Хадзиме пустил пулю в движущийся на них объект неприязни.

— Н-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Е-Т!!!

— Ва?! Каори, да успокойся ты! И не держи меня за руку!

Как шаблон того и требовал, Каори вцепилась в Хадзиме и испустила истошный визг. Девочка же приближалась, не переставая издевательски насмехаться над его пугливой подругой. Хадзиме попытался сбить её прицельным выстрелом из Грома, но из-за повисшей на нем Каори, прицел сместился.

— Кегияяя!!!

Девочка за секунду добралась до его ног. Затем, мерзко вопя, она накинулась Хадзиме на лицо.

Он переборол желание подстрелить ее на месте и вместо этого врезал по её, всё еще поддергивающемуся от смеха животу, ударом в стиле якудза, после которого уже не встают. Также, на всякий случай, он обернул себя магически и зарядил по чудовищу «Великой Поступью».

Пинок Хадзиме пришелся по животу неизвестной, впечатывая ее в итоге в стену. Попутно несколько раз жестко отбросив от пола и приводя в состояние покоя в конце длинной галереи… Ее конечности искривились под еще более невообразимым ракурсом и она неспешно растаяла, словно сливаясь с темнотой. 

Хадзиме облегченно выдохнул, после чего наподдал все еще дрожащей и прижимающейся к нему Каори нечто вроде подзатыльника, только он обрушил кулак на башкецелу сверху вниз. После столь активной встряски, Каори взглянула на него с неподдельным ужасом, исказившим ее личико. Капельки слез не сходили с ее глаз, а рот Каори издал жалобный писк, настолько она перетрусила в процессе.

— Эй, Каори, ты что, боишься вот этих вот привиденческих штуковин?

— А кто их не боится?!

— Разве не будет проще думать о них как о небольшом наваждении?

— Гуфууу, я по-п-попробую.

Сказано – сделано. Она отстранилась от Хадзиме, но руку от его одежд так и не убрала.

До поры до времени она жутко волновалась и не знала, что ему сказать, сейчас же ее буйный нрав поулегся, и в ней вновь зажглась несгибаемая решимость. Она его никому не отдаст! Отчаяние такого рода в то же время обернулось её любовью к нему.

Как только Каори собрала всю волю в кулак, дверь впереди них по коридору с громким стуком отлетела в сторону и открыла им вид на внутренние покои. За порогом виднелись многочисленные следы крови, а запрокинув голову наверх, сразу в глаза бросалась голова женщины с длинными как фонтан, ужасно мокрыми волосами, свисающими с потолка. В этот краткий промежуток времени прибавился еще и звук, который они услышали позади, и оглянувшись, смогли заприметить безголового мужчину, волокущего за собой топор.

Хадзиме послал еще один пинок в стиле якудза этому безглавому мужику и заготовил пистолет для последующего «бабаха», но необходимость отпала. Безголовый скончался от одного пинка.

— Хватит… Я хочу обратно…  мне бы только Шидзуночку встретить и все~

Проходя дальше, загадочные феномены все больше и больше отпугивали, отчего Каори как дитя прижималась вплотную к спине Хадзиме и наотрез отказывалась оттуда выходить.

С самого детства, Каори полагалась на Шидзуку как на своего личного рыцаря и хранителя, ведь она входила в дом с привидениями вместе с ней или же на раз-два справлялась с Куки и остальными мальчишками. И все-таки, эти чувства никогда не переступали черту, за которой начинался мир юри.

Милджин, основатель Подводных Руин Милджина, по всей видимости, превозмог самого себя, лишь бы загнать их в угол эмоциональной безысходности. Хадзиме пережил бездну, чего уж там, хлебнул лиха по полной, в особенности зная толк в  расправах при полнейшей тьме, и собственно, не видел никаких сложностей для себя. Впрочем, зацепиться за нить мысли психически здорового человека и представить их незримые кошмары во мраке он вполне был способен. Хотя вообразить Тио или Юи и их всхлипы при таких неожиданностях ему не удавалось.

И так продолжалось до тех пор, пока Каори, то ли плача, то ли заигрывая с ним, вышла вперед – навстречу собственным страхам – и стала жалить какие не попадя страсти-мордасти исцеляющей магией, отбиваться от них как только могла. Ее резкая смена поведения вызвала у него желание сострить шуточку на тему «И куда только делась эта атмосфера потерянной и пугливой и, прежде всего, невинной девы?» — посматривая на нее. Пока они шли дальше, винтики в голове Каори то и дело откручивались, из-за чего она бушевала вновь, но вместе они, в конце концов, таки дошли до судового трюма.

Она прошли мимо распахнутой настежь тяжелой на вид двери. Продвигаясь дальше к самому концу помещения, их группа перемещалась между просторно раскинутого каркаса корабля. Однако перед тем, как они перешли в следующий отсек, дверь позади них захлопнулась с громким грохотом. 

— Пии?!

Каори забавно пискнула при таком повороте, и Хадзиме уж было забеспокоился: Не забыла ли она, что ей еще предстоит принять до невозможности важное решение касательно того, куда она пойдет после покорения лабиринта? Эта мысль не в первый раз проскочила у него в голове.

Но он благоразумно промолчал, издав вздох и начал, со свойственным ему спокойствием и миролюбием, массировать плечи Каори. Вот только эффективность сей практики была прервана плотным туманом, который все сгущался и теперь уже стал заслонять их поле зрения.

— Ха-Ха-Ха-Ха-Ха-Хадзиме-кун?!

-Ты уже и смеешься как какой-то турист при виде новой достопримечательности, с чем это связано? Расслабься, просто будь самой собой. Все будет хорошо, рви и круши их и дальше магией, так держать.

В ту же секунду, как он ободряюще произнес последние слова, они услышали звон чего-то проносящего сквозь ветер, что-то летящее прямо на них. Хадзиме молнией блокировал левой рукой атаку, нацеленную на его шею. Когда он ее опустил, они могли заметить необычайно тонкую нить, прилепленную к ладони. Времени на разглядывание им не дали, ведь очень скоро воздух зазвенел от целого дождя рассекаемых его стрел, которые со всех сторон устремились прямо на них. 

— Зайти так далеко ради какой-то ловушки? Во мрази, а! Такое типичное поведение, будь они прокляты, освободителей!

— Приди же, Страж Света. Абсолютный Свет!

Хадзиме на миг переполошился, но так же мгновенно успокоился: так как в них полетели примитивные стрелы, Каори сумела отразить их своей защитной магией. Только радоваться было рано — совсем скоро туман перед ними стал беспорядочно заволакивать в себя всё и вся, и они не подпали под исключение. На  Хадзиме с Каори молниеносно обрушилась ярость новосозданного смерча.

— Кия?!

Каори швырнуло в этот вихрь и она с криками утонула в дымке. Хадзиме, сразу же скиснув, врубил своей навык присутствия, стремясь найти её. К несчастью, туман владел собственной системой предчувствия, срабатывая похожим образом, как было в Халтийском Океане Деревьев… Так, Хадзиме потерял ее след.

— Черте что творится… Каори, замри на месте!

Все еще с кислой физиономией, он позвал Каори, но вместо девушки, ему на встречу вылез машущий длинным мечом рыцарь, вышел, разрывая дымку вокруг себя. Показывая незаурядную технику владения оружием, он вырвался вперед, разъяренно замахнувшись клинком на Хадзиме.

Без всякой спешки парируя атаку Громом, он вломил оппоненту в грудь Раскатом, затем выстрелил магической пулей в живот. Сквозное отверстие прошило внутренности рыцаря и он безмолвно исчез в дымке.

Не успел Хадзиме передохнуть, как ему на встречу из тумана сразу же вышла фаланга небывало сильных мечников и рыцарей. Каждый из них вооружился по-разному и, воспользовавшись туманом как прикрытием, они по очереди набрасывались на Хадзиме, ускользая в дымку после каждого нанесенного удара.

— У-у-у, демоны, накладно-то как…

Он не мог по-другому, не мог не волноваться о тишине со стороны Каори. Выплевывая отборную ругань, Хадзиме расширил гранатово-красные пули вокруг себя наподобие спутников, при этом активируя Световую Скорость и стремительно подчищая местность поблизости. Его напрягало уже то, что он не слышал зова Каори.

Смотря с перспективы Каори, ей стало сложнее держаться храбрецом когда Хадзиме пропал из её поля зрения. Каори всё-таки плохо переносила все эти ужастики, и даже в обычных условиях, ей сложно было не сорваться на крик, что уж говорить о здесь и сейчас, когда она готова была заледенеть от страха одиночества. Вдобавок еще её комплекс неполноценности, хотя самой себе она никогда не признается в нём, и напоследок, раз уж мы говорим об её страданиях, сейчас ей больше всего на свете хотелось свернуться клубочком на земле и плакать, плакать, плакать…

Каори обругала саму себя, нельзя же выставлять себя такой трусихой! И приказала телу встать на ноги. Будучи уже в стоячем положении, она ощутила на плече чью-то руку. Хадзиме частенько подбадривал ее похлопыванием по плечу. Переполненная долгожданным нетерпением, Каори радостно повернулась.

— Хадзиме-ку-

Однако развернувшись, Каори заметила, что что-то не сходится с этой рукой на её плече. По правде говоря, она какая-то хрупкая и холодная. Мороз прошёлся по коже Каори, когда чутье подсказало ей, что позади неё НЕ Хадзиме.

А если не Хадзиме, так кто же тогда, во имя всего святого?! Все еще поворачиваясь, как плохо смазанный, ржавый станок, Каори узрела! Глаза, нос и рот… и еще больше ненужных отверстий. Лицо женщины, окутанной и пропахшей тьмой, тьмой самой бездны.

— Фува~

В одночасье ее душа ушла в пятки и сработав, защитный механизм Каори вызвал у неё обморок.

За те две минуты, что ушли Каори на вставание и падение в обморок, Хадзиме уже изничтожил пять десятков призрачных воинов. Таков, безусловно, лишь его грубый подсчет, принимая во внимание, что убивал он по одному призрачному ветерану каждые 2-3 секунды.

Как только Хадзиме озарило, что наконец-то он со всеми разделался, из тумана выскочил какой-то незнакомый здоровяк. Он, размахивая двуручным мечом, разрезал завесу тумана и тараном пошел на него, размахнувшись со всей силы так, что удар ясно продемонстрировал скрытую в нем невообразимую мощь.

Хадзиме изогнулся от атаки, едва ли сдвигаясь с места. Все веселье только начиналось. Воин отбросил руку с двуручником назад благодаря отдаче оружия об землю, у него это хорошо получилось, и снова метнулся в атаку.

Хадзиме не медля включил в ответ Ваджру, останавливая клинок своей механической рукой и подпрыгивая прямо навстречу траектории двуручного оружия коленями вперед, выбивая его из рук противника и загоняя в землю. Затем, он плавным движением навел пистолет на цель и выстрелил магической пулей прямо в крупную харю громилы.

Параллельно с тем, как голова крепыша подверглась взрыву, окружающий местность туман начинает постепенно уплывать.

— Каори! Ты где?

Хадзиме сфокусировал все органы чувств на обнаружении Каори. Однако он и так смог без малейшего труда ее отыскать.

— Я здесь, Хадзиме-кун.

— Каори, ты там в порядке?

Хадзиме испустил вздох облегчения при ее появлении. Она, с усмешкой на лице, шагала к нему. Когда она подошла, то прильнула к его груди, чаруя такой цветущей улыбкой.

— Я так… перепугалась…

— Да? В самом деле?..

— Ум. После такого мне хочется только ласки.

Сделав такое заявление, Каори обвила руками шею Хадзиме и обняла его. Причем все это произошло на такой дистанции, что практически нос к носу. Каори определила расположение губ и стала придвигаться все ближе…

С характерным *шык-шык*, Хадзиме нацелил Гром в висок Каори.

— Ч-чего это ты?..

Каори была сама растерянность, тогда как Хадзиме, еще больше нагнетая обстановку, сузил глаза, теперь уже больше безжалостные бойницы, и обрушил на нее неутолимую ауру крови.

— Чего-чего. Разумеется, я прикончу врагов вне зависимости от их внешнего вида, — и без малейшего промедления нажал на курок.

*Дзынь-дзанг*

…послышался звон ножа, упавшего на землю. Выпал нож из рук Каори, когда её подстрелили. С самого начала она планировала пырнуть его холодным оружием в спину, создав видимость теплых объятий. Размеренным шагом, Хадзиме подошел к рухнувшей девушке.

Вновь поднявшись, Каори жалобно, более того, испуганно заговорила с ним:

— Хадзиме-кун, почему ты так поступил со мной?!

Хадзиме, ничего не говоря, выстрелил еще одной магической пулей.

— Только попробуй мне шевелить устами Каори! Смеешь доводить её тело до такого упадка, самолично расшатывая её до белого каления! Думала, я не разоблачу тебя? Ты же никто, всего лишь мусора кусок, вдруг завладела её физической оболочкой без её на то согласия.

Магическое Око давно как раскрыло ему истинное обличье призрачной женщины, завладевшей Каори.

Истина не где-то рядом, она прямо-таки тут, да и Каори, которая только-только тряслась от страха на земле, сейчас моментально искривилась в лице и издевательски захохотала.

— Ня-ха-ха-ха, даже правда тебя не спасет, ведь это уже неважно! Теперь ты бессилен мне помешать… тело этой девочки теперь принадлежит мне!

После сказанного, она поднялась с земли и толкнула Хадзиме на землю, при этом оседлав его.

— Погоди, ты чего это сейчас задумал, взяв оружие? Это же твоя женщина! Желаешь причинить ей вред?

— Да захлопни свою призрачную трещалку! Как же ты достала, одни головные боли приносишь. Разве я уже не сказал: «Не с места! Замри!», почему мне надо всё повторять? Я никак не задену Каори, магические пули пройдут сквозь её тело, а вот ты у меня настрадаешься по полной программе.

— Если я исчезну, душа сей бедной девы рассыплется прахом! К этому ты стремишься?!

При этих словах, Хадзиме склонил голову в раздумьях. Весьма велика вероятность, что она не блефовала, и все же, способа проверить её у него не нашлось.

Большинство наверняка бы замерло в нерешительности от данной дилеммы. То есть, с этой целью на уме она захватила Каори? Еще и так типично по-кошачьи похохатывая, показывая ему жестом отойти в сторону. Хадзиме, видя, как все сложилось, сделал ход.

*Бад-дах!*

Выскочила пара магических снарядов. Захватившую тело Каори охватил шок настолько, что стало непонятно, испытала ли она хоть какую-нибудь боль. Вскоре её лицо покрылось вселенским разочарованием, и она, что было сил, яростно на него закричала:

— Да ты совсем сдурел?! Совсем не заботит, что случится с этой девушкой?!

— Да умолкни ты, груда мусора! Всё воняешь, и воняешь, не атакуй я её, она так и останется одержимой. Только вот к чему я пришел — пока ты жива, её душа не уйдет восвояси, ам? Пока ты добровольно не выйдешь из её тела, мне кажется вполне разумным попытать тебя, как следует, как тебе идейка?

Призрак лишился дара речи от этих слов. Она взглянула в глубину глаз Хадзиме, на неё тут же нахлынуло смертоносное намерение, горевшее там все ярче.

— Я тебя заставлю пожалеть о том, что тронула дорогое мне. Даже если ты мой противник, я до последнего не избавлю тебя от этой реальности столь легким наказанием, как смерть. Я добьюсь того, что ты не выйдешь из тела Каори, возжелай ты того хоть сама, всей своей мутной сутью. Своими мучениями я доведу тебя до полного безумия, пока каждая клеточка твоего нематериального, призрачного тела не будет верещать от боли и умолять, чтобы все закончилось.

Из его тела заискрилась красная магия, беловласые волосы его подхватило этим потоком и они заходили от стоящего в воздухе напряжения. Не было никакого гнева, жажды крови или сумасшествия в его глазах, скорее они превратились в кубики льда.

Хадзиме в зверстве своем, разошелся окончательно и бесповоротно, больше, чем когда-либо. В этот раз он не найдет удовлетворения от одной лишь гибели врага, отныне она просто обязана испытать ад мучений и жестокости сродни аду бездны.

Призрак, поглотивший сознание Каори, слишком поздно сообразил, что потревожил он того, кого категорически тревожить не стоило. Только сейчас до неё начало доходить, когда глаза её заметались, когда она всем существом стала вникать в происходящее и когда её осенило от того самого факта, чьего монстра она нарушила покой. Молись, чтоб не встретился он на твоём пути. Только уже поздно.

Тем временем, пока прицел Грома, приставленный к её лбу, не сулил ей ничего хорошего, призрачная женщина стала трепетно умолять выпустить её, разумеется, безо всяких жертв. Когда она представляла, что это чудовище сотворит с ней, задержись она в этой шкуре хоть мгновением дольше, то даже секунда более раннего удирания представлялась ей благословением господним.

Она всего-навсего обычный дух. Пусть, пусть её истлевшее существование вроде бы соткано из более плотных материй, чем прочие попавшиеся им на пути привидения, в текущей атмосфере это, тем не менее, ни капли не меняло расклада дела, скорее приравнивалось к горстке пыли по значению. Окативший её ледяной гнев Хадзиме настолько вгонял в оторопь.

— Навсегдаисчезнуть! Навсегдаисчезнуть! Навсегдаисчезнуть! Навсегдаисчезнуть! Навсегдаисчезнуть! Навсегдаисчезнуть!

Всхлипы призрака раздавались все отчётливей, наряду с тем, как палец Хадзиме подбирался к спусковому механизму, как вдруг, тело Каори ослепительно засветилось. Так замелькали вспышки от снимающего все негативные статусы заклинания «Десять Тысяч Небес», которое Каори приготовила как предосторожность заранее, эксплуатируя при этом преимущество способности «Активация с задержкой» как умела.

Оставшись в недоумении от прилива неописуемой легкости, призрак услышал голос внутри себя.

— Все хорошо, я отправлю тебя на тот свет как подобает.

С этими словами, озаривший округу белоснежный свет замерцал еще оживлённее. Привидение ужасно перепугалось, когда это сияние окутало её, повлекши с нежностью за собой к небесам. И все же, когда она постепенно отправилась в тот мир, её сознание так же медленно стало угасать, пока она не упорхнула туда с умиротворённостью и лёгкостью на душе.

Одним движением Каори упокоила страждущую и неспешно разомкнула дрожащие веки. Хадзиме, все еще полеживая под Каори в позе скакуньи, прямо так и посмотрел в глаза Каори. С той самой поры, как Каори вспыхнула светом, уходящее присутствие призрака все это время продолжало отражаться в магическом зрачке Хадзиме. Пока что он рассеял убийственную жажду и сфокусировался на том, правда ли полтергейст вышел из тела Каори или нет.

Их лица в такой близости друг от друга, Хадзиме, да еще и лежащий под ней… взгляд его переполняла смесь заботы и облегчения от разрешенной ситуации. Хадзиме тут же взглянул в глаза Каори — это любого бы весьма тронуло.

Мягко опустив голову, Каори соединила губы с губами Хадзиме. Чуть тронула прикосновением, но для Каори этот поцелуй все еще стал её первым, настоящим поцелуем.

Тело Хадзиме онемело на долю мгновения от такого сюрприза с её стороны. Ввиду того, что он всецело сконцентрировался на осмотре Каори, проверяя, та ли перед ним одноклассница, которую он знает, или он обознался, это промедление, естественно, привело к тому, что избежать поцелуя ему не удалось.

Спустя некоторое время, Каори разъединила их губы.

— Что ты вообще-?..

— Может, именно таков мой ответ?

— Ответ?

— Угу. Зачем я последовала за тобой?.. Вот он, мой ответ на вопрос Хадзиме-куна.

Так изрекши, Каори ему по-доброму улыбнулась. Та улыбка, которой она всегда одаривала сегодняшний день, теплая, как лучи восходящего солнца. С тех пор, как она сюда переместилась, её небосвод закрыло тучами, закрыло фальшивой улыбкой, но ныне, улыбка засияла с новой силой.

В действительности, Каори все так же сохраняла сознание, даже в состоянии подчинения призраком, хоть это больше было похоже на созерцание мира извне, когда ты сам сидишь в стеклянном шарике для взбалтывания снега. Ей довелось увидеть Хадзиме в новом свете — в той бешенной ярости, которая никогда прежде не проступала для неё на поверхность, впитать в себя такие слова, как «Каори дорога ему». Они прошли сквозь белесое тело призрака, точным ударом пронзив её сердце.

При виде этого Хадзиме, невыносимая тоска больно защемила её грудь, но в то же время, она почувствовала нервный трепет, такую же страсть, как тогда, когда она признавалась ему в своих чувствах в первый раз.

Если бы ее попросили объяснить нахлынувшие эмоции, то её взяло без остатка то эгоцентричное чувство быть постоянно любимой, всегда, чтобы после оставались воспоминания о тех незабываемых днях заботы и любви. Она волею судьбы вошла в круг девушек Хадзиме, а Юи самолично позволила им окружить его. Каори нашла недопустимым то, что она не могла захватить его лишь под себя одну, что должна делить его со всеми… в то же время, она не представляла себе будущего без него.

Каори собиралась заставить их признать её, и пусть её возможности не шли ни в какое сравнение со способностями Юи, пламя её чувств горело таким же жарким огнём к нему, как у всех остальных девушек.

-Ты мне нравишься, Хадзиме-кун. Нет, не так. Я люблю тебя. Вот почему с этого момента мне хочется переплести ниточку моей судьбы с твоей, свиваясь в один клубок. 

— А тебе от этого не будет только горше? Даже не будь Юи рядом, как и в случае с Шией, еще далеко не значит, что я любил бы тебя взаимно.

— И это правда, мне будет время от времени больно… но моё желание — быть той единственной для тебя, хочу, чтоб ты смотрел лишь на меня одну. Я так завидую Юи порой, и я так унизительно далеко от нее, когда сравниваю нас обеих.

— Раз таков твой выбор…

— Но я не буду знать ничего, кроме сожаления, если здесь и сейчас расстанусь с тобой, в этом я уверена. Для меня, уже просто находиться с Хадзиме, это такое счастье… и так я ощущала себя всегда. Смотря правде в глаза, мне очень хочется сократить дистанцию между нами еще больше, но прямо сейчас, большего не пожелаешь.

Щипая Хадзиме за щеки обеими руками, Каори добродушно улыбнулась.

Лицо Хадзиме превратилось в палитру эмоций, разбавленную беспокойством и подлинным восхищением. Но Каори этот путь избрала по собственной воле и раз уж она верит, что это лучшее для нее решение, то так тому и быть, Хадзиме и слова поперек не скажет. У каждого из нас разное понимание счастья, решать же за Каори, что есть счастье для неё, он не только не мог, но и не желал делать.

— Мне ясна твоя точка зрения. Раз Каори удовлетворена таким исходом, мне больше нечего сказать.

— Ун. Хотя я наверняка навлеку много бед, пожалуйста, не возненавидь меня слишком, хорошо?

— Как-то поздновато ты очухалась, подруга. С момента нашего пребывания в школе и до этих пор, ты постоянно создавала мне проблемы.

— Но это же полная ложь!

— Да ладно? Тогда в школе, ты никогда не могла прочитать атмосферу и налегке притопывала ко мне, заговаривала со мной, вообще не врубаясь, какие взрывные фразочки ты оставляешь повсюду в воздухе и никогда, никогда не замечала, как парни вокруг нас прямо-таки пыхтели от бешенства. И не забываем еще и кое-какую леди, одетую в одну ночнушку, заявившуюся в комнату парня посреди ночи ради простого «поговорить»…

— Уу, это я помню, но все-таки, мне действительно надо было поговорить с тобой… Уум, я готова была тогда сквозь землю провалиться, когда наконец поняла, в каком виде я зашла в твою комнату.

Пока Каори прикрывала красное от смущение лицо ладошками, Хадзиме поднялся и предложил ей руку. Затем, с усмешкой, похлопал Каори мягко по плечу, после зашагав к магическому кругу, который вновь засиял в трюме после рассеивания тумана.

Вот только его остановила Каори, когда схватилась за его рукав. Пристально взглянув на неё, он мог заметить, что на душе у девушки еще несколько неспокойно. Видимо, подчинение призраком притупило её физические ощущения. Теперь, когда тело освобождено и полноправно перешло к своему владельцу, стоит надеяться, что немногим позже, она вернётся в норму.

— Давай немного передохнём.

Выдвинул дельное предложение Хадзиме, только похоже, у неё возникла собственная гениальная идея. Радостная Каори в улыбке оголила зубы и запрыгнула ему на спину.

-… И как это понимать?

— Разве не лучше, если мы побыстрее всё закончим? Не знаю, когда моя магия вернется ко мне, к тому же, если будем разгуливать тут подолгу, то туман непременно придет обратно, так?

Определённо, в чем-то она права, на что Хадзиме беспомощно обронил: «Что ж поделать», почесывая голову и направляясь к магическому кругу, при этом таща на себе Каори.

Каори повисла на шеи Хадзиме и крепко прижалась к его спине. Хоть он молчал, Хадзиме сейчас стойко переносил два мягких, посадочных ощущения, давивших ему на спину.

Каори пододвинулась так тесно к нему, что он мог испытать, как её горячее дыхание обдувало его уши. Её губы, настолько близко, что почти касались мочки его уха, нежно приоткрылись и из них послышался голос, который сладострастной мелодией отдался в его ушах.

— Хадзиме-кун… Мне бы интересно знать о том, о чём мы обсуждали ранее.

— Ранее?

— Ага. Почему ты так рассердился во время этой битвы?

— Пфф, почему я был так рассержен? Сам не знаю.

— Му-у-у, ну скажи, скажи~

Отказываясь как-либо комментировать ее дальнейшие расспросы или попадаться на эти флиртуозные заносы, Хадзиме продолжил тащить Каори, в размеренным темпе дошагав до конца, а подойдя до него, без промедления вступил в магический круг.