Глава 7

Сакамаки Изаёй, Микадо Токутеру и Притхви вышли из ресторана «Дон Бруно».

— Так что ты собираешься делать теперь, Токутеру? Воспользуешься буддийским Торитеном?

— Нет, в этот раз не придется. Садитесь, — позвал остальных Токутеру и завел двигатель.

Убедившись, что все сели в машину, он вывел машину на шоссе Кан-эцу, что ведет к токийскому району Кацусика. Изаёй заподозрил что-то неладное и обратился к водителю, восстанавливая в памяти почти забытую карту Токио:

— Кан-эцу? Мы куда едем-то?

— Мы едем туда, где можно открыть Астральные врата. В Японии у меня маленькая территория, — ответил тот и втопил педаль газа в пол.

Изаёй задумался, приложив руку к подбородку.

— Раз ты едешь в Кацусику, значит… тебе что-то надо в храме Сибамата Тайсякутен?

— Верно. Это наша с Уэсуги территория. Наша компания тоже базируется там. Из того храма проще всего связаться с Маленьким садом. Он, конечно, построен не так давно, всего четыреста лет назад, но уже спровоцировал «Смену парадигм», необходимую для открытия врат.

Сибамата Тайсякутен — это один из храмов, где почитают Индру и Бисямона-тэна, был построен в шестом году эры Кан-эй, в начале периода Эдо. Среди всех японских храмов, прославляющих Индру, он один из самых величественных. А если вспомнить о том, что Индра в прошлом повелевал территорией древней Индии, эта территория, насчитывающая всего лишь четыре сотни лет истории, сравнительно молодая. Хотя выбирать, наверное, не приходится.

Если бы о том, что сюда едет их почитаемое божество, узнали монахи в храме, то наверняка бы удивились. Едва ли кто-то из них мог подумать о том, что до бога буквально рукой подать.

Изаёй усмехнулся.

— Похоже на очередное чудо. Кстати, а сам район не изменился? Улицы там, торговый квартал?

— Разве за пять лет это может измениться? Старый город — вот что привлекает покупателей. Хотя, мне так даже больше нравится: поблизости от храма, носящего твоё имя, вырос отличный район.

Токутеру немного смягчился в лице.

Кстати об Индре. Он древнейший из божественных духов, однако его история тесно связана с человеческими слабостями. Этот пьяница и бабник неспроста считается королем богов, снискавшим высшую благосклонность людей. Кацусика и храм Сибамата тут скорее не территории Индры, а места, где его поддерживают больше всего.

Изаёй сперва согласно кивнул, но затем пожал плечами и покачал головой, словно что-то вспомнив.

— Я как-то хотел съездить туда, посмотреть на достопримечательности. Но времени на экскурсии у нас нет. Как только мы всё уладим, я возвращаюсь в Маленький сад.

— Не торопись так. Маленький сад еще не раз синхронизируется по времени с внешним миром, сам же понимаешь. Ну побудете вы порознь с Сузукой и Хомурой, потом всё наверстаете.

— Не гони. Я тогда полностью отринул всё, чтобы не было проблем, и пришел в Сад. Но, блин, три года… нет, прошло пять лет, и я снова оказался перед ними. Не думаешь, что я поступил подло? — отрезал Изаёй, в то время как его лицо становилось всё мрачнее.

Прит и Токутеру понимали, чем он был им обязан.

Детским домом руководила Канария.

Самым старшим в нём был Изаёй.

Пять лет назад, когда они исчезли, Сайго Хомуре и Аязато Сузуке было по десять лет. Они теряли дорогих людей одного за другим, наверняка им было очень тяжело всё это время.

И сейчас им обоим, хвостиком бегавшим за Изаёем, было по пятнадцать. Они стояли на главной развилке в своей жизни и собирались сделать первый шаг на пути к самостоятельности.

Такое же в принципе невозможно, чтобы названный брат, из-за своего эгоизма сбежавший в самый ответственный момент их жизни, просто взял бы и вернулся как ни в чем не бывало? Да и сам Изаёй хотел завершить все дела здесь, не показываясь Сузуке и Хомуре на глаза, но ситуация была критическая, у него не оставалось выбора.

Но Токутеру было тяжело согласиться с ним, он закурил сигарету.

— Да нет, я понимаю тебя. Это бы сработало, пойди всё по твоему плану, так? Но теперь они тоже замешаны в деле, отговорка не подействует.

— Но…

Изаёй понял, что в словах Токутеру есть смысл, и замолк.

Тут в разговор включилась Прит:

— Изаёй, если ты так беспокоишься о детях, то почему ты бросил «Детский дом Канарии»?

— Ну, не я один за них отвечал. Дон Бруно и мадам всегда заботились о нас, еще был дед Усимицу. Столько взрослых было рядом, так что и без меня управились бы, — вспомнил старые деньки Изаёй.

Дед Усимицу, которого упомянул парень, был президентом передовой японской корпорации «Торговая корпорация Усимицу», а также крупным покровителем детского дома, вложившим средства в его создание, — это то, как события представляют официально. А на самом деле он был таким же шулером, как и Изаёй с Канарией.

Канария и Изаёй предложили ему — а он в то время уже владел целым состоянием, руководил компанией и был очень известным человеком — сыграть в азартные игры не из-за того, что им нужен был крупный инвестор. Им важно, чтобы в создании детского дома, о котором мечтали Изаёй и Канария, участвовал именно Усимицу, человек с репутацией.

Результатом были две победы, одно поражение и две ничьи. И этот загадочный человек, которого Изаёй даже назвал «величайшим шулером Хейсея» сильно заинтересовался им и Канарией и без раздумий согласился вложить деньги в «Детский дом Канарии».

— Старик был тем еще монстром. Со всякой мелочью он бы без проблем разобрался, потому что Хомура и Сузука его интересовали особо. Хотя я не ожидал, что он отправит их в школу, приписанную к универу Хоэй. Школька-то престижная и дерут там десять шкур с родителей, хе-хе-хе… — отшутился Изаёй.

Наверное, старики, как Дон Бруно и Усимицу, тянулись к нему из-за его дара и родословной. Изаёй был самым настоящим гедонистом и никогда не делал того, что не нравится, и с виду вел себя как ребенок. Однако ко всякому делу он подходил с решительностью и ответственностью, поэтому ему не было нужды изменять своей невозмутимости по жизни.

Немногие его сверстники понимали взгляды Изаёя: обычная ребятня не в состоянии взвалить на себя ответственность и решительно идти вперед, кто бы что ни говорил.

«Хорошим парнем» его считали по большей части представители старшего поколения. Да и сам Изаёй был рад знакомствам с взрослыми, уже повидавшими жизнь.

Дедушка Усимицу выделялся среди его знакомых особенно. Микадо и Прит поняли это по его словам и неуютно отвели взгляд. Некоторое время они молчали, а потом заговорили, осторожно подбирая слова:

— Дедушка… покинул нас.

— А?

— Изаёй, успокойся и послушай. Это произошло два года назад, во время «Золотой недели». Усимицу отправился в путешествие вместе с семьей, но у него случился сердечный приступ по дороге.

Изаёй сглотнул, пораженный новостью.

— Дед… умер?

— Да. После этого «Корпорация Усимицу» перестала поддерживать «Детский дом Канарии». Примерно в то же время из фонда начали выходить остальные покровители, пока в какой-то момент их не осталось вовсе.

— Я слышала, что «Детский дом Канарии», оказавшийся на грани расселения, спасли исследования, которые оставил отец Хомуры, и Эврисинг компани.

Вот теперь Изаёй удивился по-настоящему и навострил уши.

Исход покровителей двухлетней давности.

Усимицу снова перевел вклад в фонд «Детский дом Канарии». И будь тогда самый обычный год, то он бы взял с собой в путешествие, пусть и короткое, детишек. Однако вместо приглашения пришло извещение о смерти.

Хомура и Сузука не знали, что делать, но всё равно не сдались и отчаянно просили найти способ и продолжить помогать им финансово, и получили отказ от второго сына Усимицу.

Других инвесторов на горизонте не предвиделось, и они собирались было распустить детский дом, но вдруг к ним пришла Кудо Аято, единственная дочь главы Эврисинг компани.

— Эврисинг компани?.. Кудо Аято, да?

— Да. Ты не слышал о них? Эврисинг компани — один из пяти мировых торговых гигантов, появившихся после второй мировой войны. Поговаривают, что с её созданием связана японская девушка, уехавшая за границу.

— Нет, я не слышал об этом. Ладно, так почему «Эврисинги» начали вкладываться?

— Чтобы продолжить исследования наномашин, которые оставил отец Хомуры. А если точнее — чтобы запустить их производство. Ты наверняка знаешь, какой у него дар, не так ли? — спросил Токутеру.

Изаёй кивнул.

— А, понятно. Хомура умеет «воссоздавать вещи, которые он разбирал»! Получается, они нашли ему какое-то применение?

— Да. Только его дар оказался чуточку сильнее, чем ты помнишь. Но в целом ты прав, — подметил водитель, выдыхая дым.

Хотя, участие в исследовании самых передовых наномашин для пятнадцатилетнего паренька было очень кстати — так он смог использовать свой дар на полную.

— Я тогда участвовал в качестве третьей стороны, познакомил его с Эврисинг компани. И там паренек выбил финансирование для «Детского дома Канарии» в обмен на то, что он посвятит большую часть своей жизни исследованиям. Ну как тебе? Для паренька у него слишком крепкие нервы, не думаешь?

— Токутеру… Ты… молча смотрел, как он принимает решение?

— Конечно. Он сам принял решение, какое у меня было право вмешиваться? — непринужденно ответил водитель и повернул направо.

Они, наконец, достигли города, и Токутеру зажег еще одну сигарету.

— Хотя… это было решение невежественного ребенка. Задача взрослых — поддержать их, когда они падают на задницу. Хотя это уже крайние меры, на случай, если они сами не справляются. Если бы такое произошло, я бы… ну или ты бы подстраховали их.

— …

Изаёй не стал ни соглашаться, ни возражать, а просто перевел взгляд за окно.

Он и так не питал особых надежд, но, похоже, ситуация в детском доме изменилась довольно сильно.

Что же до Хомуры, то Изаёй поддерживал Токутеру: если заставляешь детей делать выбор, то будь готов помочь им в беде. Он собирался поступить таким же образом, когда ребятне «Безымянных», сообществе Изаёя в Маленьком саду, придется брать ответственность за организацию

Но для этого ему надо быть рядом. Он просто обязан вернуться в Маленький сад, где остались почти все его товарищи.

А Хомуре и Сузуке он мог бы помочь только в такие времена, когда появлялся во внешнем мире. Однако услышав историю о детском доме, Изаёй просто не мог кивнуть и согласиться.

Глупо даже думать о том, чтобы сбросить эту обязанность на Токутеру. Лучше уж тогда Дону Бруно в ноги кланяться.

— Да никто не говорит, что ты за это в ответе. Усимицу умер внезапно, и Хомура решил взять ответственность за детей на себя. Так что не забудь об этом, когда встретишься с Хомурой в следующий раз. Так, ладно, мы почти приехали в храм.

Машина повернула на городскую улочку. Доехав до нижней части города, они припарковали машину и вошли на территорию храма Сибамата Тайсякутен.

*

Промышленный район Андервуда, вторая литейная.

За мгновение до того, как троицу поразила молния.

Сайго Хомура и Кудо Аято свалились на берег промзоны.

— А-а-а!

— Кья!

Следом канал с грохотом разлетелся на куски. От удара гигантского топора и молнии на дне образовался здоровенный кратер и появился вихрь.

Промедли они хоть на миг, и могли бы распрощаться с жизнью: их бы поджарило заживо или разорвало на кусочки.

— Сузука?..

Хомура и Аято резко подняли голову. Их подруга была рядом, но с ней явно что-то было не так. Аято испуганно подошла к ней и увидела большущую рану на животе.

Тут она вспомнила об особенности её дара: в отличии от простой телепортации, она не может переносить себя и цель одновременно.

Хомура и Аято побледнели и перевели взгляд на вихрь в руинах канала.

— К… как же так?!

Положение у них было отчаянное, промедление было подобно смерти. У Сузуки был выбор: перенести в первую очередь друзей или переместиться самой. Сузука выбрала первый вариант.

— Рана слишком глубокая! Если ничего не сделаем…

— Нужно действовать быстро! Буду оперировать в Андервуде! Сузука, сможешь еще два раза использовать силу?!

— Кх… Но тогда Ая…

— Забудь обо мне! Уходите немедленно отсюда!!!

Прокашлявшись кровью, Сузука исчезла, следом за ней испарился Хомура.

Аято осталась одна, а со спины на неё уже несся минотавр.

Он пер вперед как самый настоящий танк.

Впрочем, жители Андервуда были не так слабы, чтобы закрывать глаза на буйство всякой нечисти.

— Занять позиции!!! — прозвучала чья-то команда.

Минотавр остановился и обернулся.

На другом берегу стояли Шэрол и Порол из «Шести шрамов». Они собирали товарищей из промышленного района и отправляли их к здоровенным баллистам.

Порол махнул жезлом с шерстью грифона, и крикнул:

— Это тот самый звездный зверь! Заряжайте всё, что есть! Большая баллиста «Без промаха», огонь!!!

Грифонов жезл закрутил вихрь.

В тот же момент из орудия, размером больше человека, вылетели снаряды. Они очертили в небе дуги и устремились к минотавру по велению дара преследования.

Пятьдесят две стрелы размером с две добротные руки на сверхзвуковой скорости обрушились на противника.

Человекобык ни за что бы не выдержал такой натиск без топора и силы, которую он дает. Половину стрел от отразил руками, а остальные, двадцать шесть, вонзились в него, пробив правую руку, вонзились в ноги и проткнули грудь.

— ГЕЯЯЯЯЯЯЯЯЯяяяяяяяяя!!!

Зверь взревел от боли так громко, что даже воздух сотрясся.

Сцена была столь ошеломляющей, что некоторые даже засомневались, а стоило ли заходить так далеко в битве против всего лишь одного зверя.

Однако Порол не терял бдительности, его взгляд был всё таким же строгим.

Всякий, кто родился в Маленьком саду, и паренек с кошачьими ушками здесь не исключение, прекрасно знают, что звездного зверя не сразить такой атакой.

— Заряжайте орудие и ждите команды. Заметите движение — сразу стреляйте, — скомандовал Порол, и зверолюди из «Шести шрамов» принялись за дело.

Тем временем Куро Усаги подбежала к Аято и подставила ей плечо.

— Прости, Аято! Куро Усаги была рядом и всё равно позволила этому…

— Нет, ничего нельзя было сделать. Ты ведь «аристократка Маленького сада» и обладаешь привилегией Главного судьи. Тебе нечему стыдиться, потому что в игре ты не участвовала. Если и есть кому стыдиться, то… — уверенно заговорила Аято, но что-то с ней было не так.

Куро Усаги подавленно шагнула назад.

— Аято? — спросила она, подняв ушки.

Её спина перестала напоминать девичью.

Куро Усаги всегда видела в Аято девушку учтивую, послушную и в чем-то даже величественную. И от боевого духа этой леди девочка-кролик чуть не забыла, как дышать.

Золотистые волосы Аято трепетали в унисон её духу и полнились чистейшей силой, словно настоящие мечи.

Увидев её, любой зевака бы принял её за какого-нибудь бога сражений.

— Какая я жалкая!!! За четырнадцать лет, что я провела во внешнем мире… Мои способности упали так низко… И ладно бы просто руки притупились!!! Я не смогла защитить свою школу, да еще и проигрываю такому ничтожному противнику!!!

От такой враждебности Куро Усаги невольно насторожилась. Слишком странно всё это выглядело.

Затем Аято взяла два копья, лежавших на полу какой-то кузницы, и в буквальном смысле стала другим человеком.

Фехтование двумя мечами здесь встречалось довольно странно, но вот мастера двух копий можно было посчитать по пальцам. Этому навыку не учили нигде, поэтому её нынешняя стойка почти наверняка была самобытной.

«Так и знала… Она Рыцарь Королевы!!!»

Три года назад Куро Усаги с друзьями сражались плечом к плечу с одним рыцарем и видели, как она умерла.

Девочка-кролик слышала, что после смерти ей стерли память и отправили во внешний мир, как пешку «Королевы Хэллоуина».

Имя «Кудо Аято» показалось ей знакомым, она догадывалась о том, кто она на самом деле. Однако внешний вид Аято сильно расходился с тем, что помнила Куро Усаги, поэтому она и решила, что ошиблась. Но теперь все сомнения отпали: Аято, переполненная непримиримым боевым духом, выглядела точь в точь как Рыцарь Королевы из воспоминаний девочки-кролика.

Минотавр почувствовал боевой настрой противника и пробудился.

Каким бы дурнем он не был, не заметить такой сильный дух было просто невозможно.

Повыдёргивав стрелы из массивного тела, он яростно взревел и, повернувшись спиной к расчету «Шести шрамов» ринулся вперед:

— ГЕЯЯЯЯЯяяяяяяяяя!!!

Аято готовилась встретить его.

Но в этот момент грозовые облака, грохотавшие в небе, создали гигантский вихрь и обрушили на город сильнейший ливень, ломавший даже ветки.

Куро Усаги удивилась такому странному явлению и подняла голову к небу.

— Плохо… Ужасно! Господин Порол, прикажите всем укрыться в городе!!!

— Уже! Мы сейчас готовим волнорезы, чтобы нас не затопило.

— Это не поможет! Пожалуйста, скажите строителям немедленно уйти с берега! Иначе… они не успеют!.. — отчаянно попросила Куро Усаги.

Порол поразился такому.

Аято и Минотавр, которые, казалось, вот-вот сойдутся в бою, разом подняли взгляд на ожившие облака. Зверь остановился и отпрыгнул в сторону от девушки, а потом скрылся между домов.

— Явился… Небесный Бык явился!!!

В небе заревел загадочный облачный бык.

Рев, эхом прогремевший по всему Андервуду, поверг всех в ужас. Грозовые облака отрастили рога из молний и начали превращаться в чудовищных размеров быка.

Едва гигант двинулся, как город на воде поразили двадцать четыре молнии.

Четыре из них обрушились на Аято и Куро Усаги, словно у них была собственная воля, и разнесли все дома в округе.

Отбиваясь от камней и кусков дерева копьями, Аято с гневом глядела на облачного быка.

— Я не смогу биться против «Небесного быка. Куро Усаги! Есть кто-нибудь подходящий поблизости?!

— В-все отправились наблюдать за Войной за владычество над солнцем, проходящей на другой земле… Все главные силы «Драко грифа», «Великого мудреца, будоражащего моря» и «Безымянных» сейчас на заданиях!!! — крикнула Куро Усаги, прижимая к голове ушки.

Поняв, что ситуация безнадежная, Аято указала не великое древо и предложила укрыться там:

— Выхода нет, давайте укроемся в древе! Если его защищает Королева, то внутри безопасно! Эвакуаций займутся Порол и госпожа Шираюки…

— Нет, Аято, беги одна! Куро Усаги поможет с эвакуацией! Ты сейчас должна быть рядом с Сузукой!

Услышав слова девочки-кролика, Аято широко открыла глаза. Её лицо стало таким же, как перед началом игры, она выпустила из рук копья и виновато склонила голову.

— Хорошо, тогда дело за вами. Береги себя! — сказала она напоследок и побежала к великому древу Андервуда.

Ветер с ливнем становились всё сильнее, а земли Андервуда прожигали сверкающие молнии.

Однако шторм — не главная беда. Настоящую опасность несли всё прибывающие воды, стремительными потоками бежавшие по каналам.

Гремели раскаты грома и крики горожан, не уступавшие им по громкости.

Люди тонули в переполненных каналах.

Люди вспыхивали, пораженные молнией.

Люди находили свою смерть под обвалившимися зданиями.

Глядя на небо, Куро Усаги скрежетала зубами, но сейчас она никак не могла справится с этим монстром. Она, владелец привилегии «Главного судьи» не имела права вмешиваться в Войну за владычество над солнцем. И, что хуже всего, все её товарищи сражались на передовой в других местах, чтобы владычества над солнцем не попали в руки злодеев.

Из всех людей, способных участвовать в подчинении Тельца, Куро Усаги знала только одного, кто может примчаться сюда немедленно.

«Изаёй… Если бы только Изаёй был здесь!..»

Он, впрочем, ничего не знал об опасности, нависшей над Андервудом. А если бы знал, то никогда бы не позволил случиться трагедии.

Если бы получилось как-то рассказать ему обо всем, он бы непременно пришел на помощь, пусть даже их разделяла граница миров.

Куро Усаги долго думала, как бы ей это провернуть, но так ничего и не придумала.

Сейчас ей оставалось лишь бежать из города, попавшего под удар стихии.