Сердце Шэнь Мяо сжалось. Она свято верила в то, что после ее сегодняшнего представления никто и не подумает заподозрить что-то, касающееся ее и Принцессы Мин Ань. Одна из них была Принцессой страны Цинь, другая – всего лишь дочерью чиновника в Мин Ци. Более того, страна Цинь находилась от Мин Ци за тысячу миль, и Принцесса Мин Ань прибыла в Мин Ци впервые, так что связать их было попросту невозможно. Но, судя по словам человека напротив, ему хватило проницательности, чтобы заметить правду – и наглости, чтобы так резко об этом заявить.

Но все же, что именно он заметил? О чем он догадался и как? Неужели он просто наблюдал за ней во время банкета и приметил неладное? Шэнь Мяо пробрала дрожь. Если это так, то этот человек не только наблюдательный – он попросту страшный.

Как бы там ни было, Шэнь Мяо не позволила эмоциям возобладать над собой. Хотя под рукавами ее пальцы крепко сжались, на ее лице это никак не отразилось, более того – она нашла в себе силы улыбнуться.

– К сожалению, эта дочь чиновника никогда ранее не встречалась с Принцессой Мин Ань, но вот Принц Жуй ей очень хорошо знаком.

Юноша в пурпурной мантии смерил Шэнь Мяо взглядом, после чего перегнулся через стол, оказавшись в непосредственной близости от ее лица. Чуть повернув голову, он мягко шепнул ей на ухо:

– Неужели? И с каких это пор?

Шэнь Мяо отодвинулась и уставилась на собеседника. Их лица находились очень близко друг к другу. Уголки его губ были приподняты в улыбке, но в глазах не было и капли тепла. Казалось, эти глаза живут отдельной жизнью, и это пугало. Этот юноша вовсе не выглядел человеком с добрыми намерениями. Да, он был очень привлекателен, даже притягателен внешне, но во всей этой красоте крылось нечто такое, от чего Шэнь Мяо бросало в холодный пот.

Пара черных, как глубины океана, глаз не мигая смотрела на нее. Она опустила голову, не выдержав этого взгляда, и принялась с интересом изучать вышивку на своем ночном платье. Наконец она сказала:

– Я верила, что у тебя все хорошо, Се Цзин Син.

Казалось, после этих слов время замерло. Повисла полнейшая тишина, в которой было слышно, как в лампе сгорает, потрескивая, масло. Маленькая капелька упала на стол.

Шэнь Мяо подняла и голову и встретилась с ним взглядом.

Молодой человек еле заметно улыбался ей. Их тени, танцующие на стенах, смотрелись очень трогательно вместе. Можно было подумать, что он вот-вот поцелует Шэнь Мяо.

Но нет – он медленно откинулся на свой стул и убрал руку со стола. Видимо, он получал удовольствие от происходящего. Сладким до невозможности голосом он произнес:

– Я тоже надеялся, что у тебя все хорошо, Шэнь Мяо.

Рука юноши потянулась к лицу и медленно стянула маску.

Правильной формы брови, глаза, полные игривого баловства, орлиный нос и алые губы. Он был симпатичным парнем два года назад, но теперь превратился в ослепительно красивого мужчину. Улыбка, правда, не изменилась – была все такой же насмешливой, да и взгляд тоже, но из глаз исчезло выражение юношеской беззаботности. Теперь он был зрелым человеком.

Он был из тех мужчин, которые заставляют трепетать сердца всех окружающих девушек своей идеальной и от этого пугающей внешностью. Когда он входил в комнату, все непременно оборачивались, потому что от его присутствия в помещении менялась даже атмосфера – все становилось более значительным, более торжественным. Каждое его движение, каждый взгляд были полны себялюбивой надменности, которая отнюдь не отталкивала поклонниц, а даже наоборот. Луна в небе холодна и безразлична ко всему, но в сердцах людей она находит больше отклика, чем горячее палящее солнце – так же было и с ним.

Окончательно выйдя из переходного возраста, Се Цзин Син переродился в мужчину, на которого просто нельзя было не обратить внимания – даже при всем желании.

Глядя на Шэнь Мяо с подобием улыбки, он многозначительно произнес:

– Мы не виделись целых два года. Как смеешь ты называть меня по имени?

Хоть он и старался казаться угрожающим, от ушей Шэнь Мяо не ускользнуло то, что он заменил "этот Принц" на "я". Она не замешкалась с ответом:

– Что ж, теперь ты уже не Маленький Маркиз из резиденции Маркиза Линь Аня в Мин Ци. Если тебе не нравится это имя, я могу называть тебя Принц Жуй. – в ее словах слышалась изрядная доля сарказма. От Маленького Маркиза из резиденции Маркиза Линь Аня в Мин Ци до кровного брата Императора Юн Лэ из Большого Ляна – Се Цзин Син явно проделал долгий путь.

Хоть Шэнь Мяо и произнесла эти слова с почтением, Се Цзин Син не мог не уловить насмешки. Он лениво улыбнулся и сказал:

– Раз ты так настаиваешь на том, чтоб называть меня по имени, что я могу поделать? Но спешу напомнить, что мое настоящее имя – Се Юань, и называя меня Се Цзин Сином, ты используешь уменьшительно-ласкательную форму. Это как если бы я называл тебя Цзяо Цзяо. Хм, или, может быть, ты повзрослела и стала более чувственной? – улыбка его стала до неприличия двусмысленной. – Может быть, мы уже достигли того момента, когда можем называть друг друга ласковыми именами?

Шэнь Мяо нахмурилась и злобно глянула на него.

Уменьшительно-ласкательные прозвища использовали только в кругу семьи либо с любовниками. Шэнь Мяо не ожидала, что после смены личности Се Цзин Сина уменьшительной формой его имени станет Цзин Син. Только сейчас она вспомнила, что Император Юн Лэ из Большого Ляна тоже носит фамилию Се, как и вся Имперская семья династии Лян.

Вот так совпадение.

Се Цзин Син налил себе чашку чая. За два года семья Шэнь Синя успела покинуть свою старую резиденцию, побывать в городе Сяо Чунь и вернуться назад – а привычка Се Цзин Сина входить без спроса и вести себя в гостях нахально так и осталась неизменной. Он сделал большой глоток чая, после чего посмотрел на злую Шэнь Мяо и нашел это очень забавным.

– Любезность должна быть взаимной. Ты, наверное, и правда хочешь, чтобы я называл тебя Цзяо Цзяо?

Он произнес слова "Цзяо Цзяо" с такой нежностью, что в сочетании с его обворожительной внешностью это могло не взволновать разве что совсем бесчувственную девушку. Шэнь Мяо была необычной девушкой, но она отнюдь не была камнем. От его слов тело Шэнь Мяо бросило в жар. Она подумала о том, что Се Цзин Син мог бы сделать блестящую карьеру в театре, если бы не решил стать частью Имперской семьи. С таким актерским талантом он мог бы зажить очень хорошо и даже стал бы знаменитым.

– О чем задумалась? – поинтересовался Се Цзин Син.