Шэнь Синь еле перенес это горе. За одну ночь его волосы поседели. После смерти жены он, судя по всему, потерял интерес к жизни и состарился на десяток лет. Спустя время, когда у него не было никакого желания бороться, Фу Сю И воспользовался моментом и добил его окончательно. На тот момент он был даже не против.

В этой истории самым загадочным и ненавистным для Шэнь Мяо были методы Чан Цзай Цин. У Ло Сюэ Янь случился выкидыш без всякой на то причины, после этого она, что вполне логично, горевала – но как могла такая сильная духом женщина угаснуть всего за одну ночь? Целыми днями компанию ей составляла только Чан Цзай Цин. Она совершенно точно была к этому причастна.

Шэнь Синь тоже понимал это, поэтому приказал своим людям выяснить все возможное, но те не нашли никаких улик. Это означало только то, что Чан Цзай Цин была невиновна. После смерти Ло Сюэ Янь Шэнь Синь не женился снова, и Чан Цзай Цин осталась в доме на позиции И Нян. Разумеется, Первому дому была необходима женщина для решения внутренних и внешних дел, так что Чан Цзай Цин взяла на себя эту роль и очень скоро стала Фужэнь Первого дома в глазах слуг. Ее добродушие и мягкий характер быстро завоевали их сердца, ее уважали и ею восхищались.

Это пугало Шэнь Мяо больше всего.

Чан Цзай Цин была очень умна. Она прекрасно знала, что сердце Шэнь Синя не способно полюбить другую, поэтому и не претендовала на него. Поэтому она начала с Ло Сюэ Янь, завоевала ее доверие и стала ее задушевной подругой прежде, чем воткнуть ей нож в спину. Слова – это тоже оружие, и Чан Цзай Цин это понимала. Она могла "случайно" обронить несколько фраз, способных очень больно ранить и так ослабленную Ло Сюэ Янь. Кто знает, сколько таких фраз она сказала Ло Сюэ Янь, пока та болела и была прикована к постели, медленно подталкивая ее к краю пропасти.

Было неважно, что Шэнь Синь не признавал ее своей женой. С самого начала Чан Цзай Цин стремилась не к этому, а к созданию некой иллюзии. С момента смерти Ло Сюэ Янь именно она стала единственной леди в жизни Шэнь Синя, пусть даже номинально и не была Шэнь Фужэнь. Это обеспечило ей комфорт и богатство до конца ее дней. Чан Цзай Цин была реалисткой, признавала только объективные факты и не считала важными такие тонкие материи, как любовь или привязанность.

Она была здравомыслящей и мудрой женщиной – но поднялась в жизни, пройдя по трупам семьи Шэнь Мяо, и Шэнь Мяо это не могло не возмущать.

Если бы не несчастья, которые она принесла в их дом, она продолжала бы жить у них в роли жертвы обстоятельств, и все так и считали бы ее достойной только сочувствия. Но все тайное рано или поздно становится явным, и однажды в двери резиденции Шэнь постучали муж и сын Чан Цзай Цин из провинции Лю.

Да. У Чан Цзай Цин были увлеченный азартными играми муж и больной ребенок. Чан Цзай Цин рано вышла замуж, пойдя на поводу у большой любви, но очень скоро прочувствовала всю горечь своего положения. Чан Цзай Цин знала себе цену, и она не могла жить в болоте. Она взяла отложенные на черный день деньги, бросила мужа, оставила сына и под каким-то нелепым предлогом уехала навсегда.

Муж искал ее очень долго, прежде чем наконец узнал, что Чан Цзай Цин живет припеваючи в столице Дин и стала младшей женой Шэнь Синя. Он взял сына и пришел по ее душу. Эта новость всколыхнула всю резиденцию. Чан Цзай Цин, такая невинная овечка, бросила собственного больного ребенка! Оказалось, что книгу нельзя судить по обложке. Когда жители резиденции вспоминали всю ту ерунду, которую она успела наговорить всем за эти несколько лет в столице, их невольно пробирала дрожь. Она оказалась воплощением холодного, расчетливого зла.

После отъезда Чан Цзай Цин Шэнь Синь стал в столице всеобщим посмешищем. О нем судачили на каждом углу, и сплетники даже не знали, считать ли его рогоносцем – ведь он пару лет содержал чужую жену, но изначально-то она была не его.

Шэнь Мяо прикрыла глаза.

События прошлого преходящи. Она всегда догадывалась, что эти события повторятся снова, но не ожидала, что они начнут разворачиваться так быстро. Чан Цзай Цин появилась, как и в прошлой жизни, и уже успела подружиться с Ло Сюэ Янь.

Опасными для себя Шэнь Мяо считала всего двух женщин. Первой была Чан Цзай Цин, второй – Мэй Фужэнь. Мэй Фужэнь ставила себя выше всех и обладала по-настоящему необузданным нравом, а Чан Цзай Цин была слишком умной и не позволила бы вертеть собой.

Но эта жизнь должна была сложиться совсем по-другому, и в этот раз Шэнь Мяо не собиралась позволять Чан Цзай Цин благоденствовать. Но эта шахматная фигура была очень сложной в обращении, и нужно было тщательно все продумать, прежде чем ее задействовать.

Она сидела, погруженная в свои мысли. Внезапно огонек свечи задергался, будто от дуновения ветра, и у ее уха раздался голос:

– О чем задумалась?

От неожиданности Шэнь Мяо пошатнулась на стуле и чуть не упала с него. Человек схватил ее за локоть одной рукой и поддержал спину другой. Он отпустил ее и выпрямился сам только тогда, когда убедился, что Шэнь Мяо сидит устойчиво.

В полумраке его лицо казалось еще красивее, чем обычно. Знакомая озорная улыбка заиграла на его губах, и он окинул Шэнь Мяо взглядом сверху вниз.

– Так о чем ты так крепко задумалась? Неужели о том, как бы меня отблагодарить?

– Зачем ты здесь? – разглядев в ночном госте Се Цзин Сина, Шэнь Мяо даже не удивилась. Злиться у нее тоже не было сил. Разве что на Мо Цина, которому она четко и ясно приказала выставить дополнительных стражников в ее дворе. То ли он забыл выполнить ее приказ, то ли Се Цзин Син сумел обойти и их. Видимо, в Большом Ляне о таких мелочах никто не заморачивался.

Се Цзин Син нахально улыбнулся и ответил:

– Я здесь, чтоб забрать свою одежду.

Шэнь Мяо совсем забыла, что этим утром у Принцессы Мин Ань Се Цзин Син выручил ее, укутав в свой черный плащ. Теперь она вспомнила об этом и посмотрела на него, собираясь что-то сказать, но запнулась – Се Цзин Син многозначительно смотрел куда-то вниз.

Днем Шэнь Мяо вернулась в спешке и сразу побежала на встречу с Чан Цзай Цин, и ее служанки отправились с ней. Большой черный плащ был небрежно брошен на стул и, видимо, в какой-то момент случайно сполз на пол. Он лежал там, как ненужная тряпка, и выглядел так себе.

Се Цзин Син скрестил руки на груди и холодно заметил:

– Что ж, не стоит благодарности.

Плащ Принца Жуя из Большого Ляна, должно быть, стоил целое состояние – а теперь лежал на полу, скомканный, как куча грязного белья. Никто под Небесами, кроме Шэнь Мяо, не осмелился бы на такую наглость. Шэнь Мяо сказала:

– Плащ Вашего Высочества лежит на полу, можете забирать. Большое спасибо.

Она даже не удосужилась оправдаться перед ним. В конце концов, его семья была богатой и вряд ли сильно убивалась бы за этим плащом. Думая об этом, Шэнь Мяо глянула на Се Цзин Сина. Такой красавчик, да еще и каждый день в новом наряде. Неизвестно, где Большой Лян находит средства на содержание такого щеголя. Или вся их государственная казна тратится на его одежду? Может, именно поэтому они и не воюют. Просто не хватает денег на вооружение и провизию для армии.

Се Цзин Син долго смотрел на Шэнь Мяо, после чего с интересом произнес:

– Странно, ты сегодня еще злее, чем обычно. Такая раздраженная, – он приподнял брови и спросил: – Это случайно не из-за этой женщины по имени Чан Цзай Цин, которая сегодня гостила в вашей резиденции?