«Она вообще не нервничает».

С ярким выражением лица Грид вернулся в Рейнхардт. Эмоции, которые он испытал во время встречи с Мари Роуз, во многих отношениях были приятными.

Когда Грид впервые взял её руки в свои, они показались ледяными, но постепенно становились всё более и более теплыми. Наконец, они стали липкими от пота. Однако это была приятная липкость. После того, как Грид узнал, что она нервничает так же, как и он, возникло странное чувство связи. Внешний вид того, что она внешне спокойна, но чувствует себя неловко и нервничает, казался совершенно искренним.

Грид всегда думал, что Мари Роуз — неприкасаемое абсолютное существо, но понял, что она такой же человек, как и он. Кроме того, от неё приятно пахло.

Впрочем, этот факт он знал с тех самых пор, как в прошлом Мари Роуз украла у него поцелуй. Поцелуй, наполненный головокружительной болью и удовольствием из-за пролитой крови, отчётливо отпечатался в сознании Грида. Её руки пахли цветами…

Грид, который потихоньку нюхал потные руки Мари Роуз, вскоре принял решение.

«Сначала убьём Баала, а потом можно почаще навещать её».

Изначально источником страданий Мари Роуз был Баал. Она думала, что враждебное отношение к Баалу зародилось в ней ещё со времён её матери, и, казалось, чувствовала по этому поводу некоторую тревогу. Причина такого беспокойства была пока неизвестна.

Однако одно оставалось несомненно — если Гриду удастся победить Баала, то, естественно, страдания Мари Роуз закончатся. С этого момента Мари Роуз обрела бы свободу в истинном смысле этого слова. Она сможет смотреть на мир как «я», а не как «дочь Бериаче».

Это была ещё одна причина, по которой Грид хотел навсегда избавиться от Баала.

— Тебе было весело?

Внезапно позади Грида раздался чей-то голос. Это был Пиаро, и он нёс на плечах красивую девушку.

Полуэльф, рождённый от Пиаро и Бенияру… их рост был медленнее, чем у обычных людей, но это история лишь с физической точки зрения. Дочь Пиаро обладала мощной магической силой, которая не соответствовала её юношеской внешности. Возможно, это произошло из-за сочетания человеческой и эльфийской расы, но рост её различных навыков, магии и характеристик также выходил за рамки обычного диапазона.

— Здравствуй, Бог!

Девушка спрыгнула с плеч отца, сложила руки на уровне живота и вежливо поклонилась.

Грид опустился на одно колено, чтобы оказаться на уровне её глаз, и улыбнулся.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Сесил? За последние несколько месяцев ты сильно выросла. Должно быть, ты слушалась родителей и хорошо ела.

— Я-я выросла всего на сантиметр… — Лицо девушки потемнело. Приветствие Грида оказалось для неё болезненным, так как Сесил уже комплексовала из-за того, что была несколько ниже своих сверстников.

— …Ты выросла на целый сантиметр, а это очень много. Как здорово! Один шаг в любом деле — это здорово.

— Это так?

— Да. Когда-то я узнал об этом от твоего отца.

Казалось, эта старая история произошла давным-давно. Во время своего назначения герцогом Вечного Королевства Грид научился фехтованию, пересекая пустыню с Пиаро. В то время Пиаро часто произносил эти слова.

Если у тебя действительно нет таланта, утешайся тем, что сегодня ты немного лучше, чем вчера. Считай, что тебе повезло, ведь ты сделал один шаг вперед.

На самом деле, это близилось к сарказму. Должно быть, это расстраивало, хотя в прошлом Грид чувствовал некоторую симпатию к Пиаро.

— Кха-кха-кха… — Пиаро вспомнил минувшее и смущенно кашлянул. Оглядываясь назад, ему было стыдно, что когда-то он осмелился учить Грида и даже сетовал на его талант.

Однако для Грида это были очень светлые воспоминания. Как было бы здорово вернуться в те времена. Тогда он только мечтал о блестящем будущем без какого-либо опыта потери близких, тогда ему не снились демоны ада и боги небес. Каждый день он мог быть счастлив, не беспокоясь и не переживая обо всём.

«Нет, вернуться — значит всё отменить».

В те времена Пиаро выживал только ради мести, а его сердце казалось тряпкой, наполненной глубоким гневом и печалью. Грид не хотел, чтобы нынешний Пиаро, который вернул себе друзей и даже создал новую семью, вернулся в прошлое и страдал.

— Действительно? Отец, ты учил Бога?

— Сесил, мой господин занят, так что прекрати…

— Да. Твой отец был моим учителем.

— Ува-а-а-а…

— …

В конце концов, Пиаро вынужден был замолчать.

Вспоминая прошлое, лицо Грида становилось таким же ярким, как солнце, а глаза его дочери сияли, как звезды… и Пиаро решил не беспокоить их двоих. Он хранил молчание, тем самым поддерживая мирное течение времени между ними двумя.

Затем Пиаро внезапно понял — в его воспоминаниях о прошлом Грид очень редко был ярким и беззаботным человеком.

Ещё до того, как он впал в отчаяние после первой встречи с великим демоном.

Ещё до того, как он разочаровался и разгневался на небесных богов.

Ещё до того, как он скорбел, зная, что человечество не нашло в смерти покоя.

Грид всегда жил яростно, как человек, которого постоянно что-то преследовало.

Но и на самом деле, ему всегда угрожали… будь то монстры пустыни, его враги, его нация, церкви, Брахам, Сахаранская Империя или люди из различных сообществ.

«Он стал самим собой, потому что его жизнь никогда не была комфортной?»

Пиаро резюмировал путь, по которому пошёл Грид, как «аскетические практики», и вспомнил своё недавнее «я». Он задался вопросом, не слишком ли ему удобно? С тех пор, как он стал фермером, обрёл друзей, снял клеймо и обзавёлся семьей, он был слишком доволен собственной жизнью. По сравнению с тем временем, когда он жил в гневе и желал только мести, он перестал злиться и страдать. Именно поэтому он отстал.

«…Нет, этого не может быть».

Пиаро покачал головой. Не имело смысла, что удовлетворенность жизнью означала отсутствие прогресса. По этой логике люди могли прогрессировать только в том случае, если они не были счастливы. Во-первых, Грид тоже не всегда был недоволен. Его аскетизм был ступенькой к счастливой жизни, а не борьбой за перенесение несчастий.

— …Ха.

Что-то, чего никогда не существовало в сознании Пиаро, начало обретать силу и форму дома. Дом, где его ждали жена и дочь, а вокруг тянулись поля. Эти сельскохозяйственные поля были окружены огромными стенами, и за ними возвышался замок Грида. Это было место, где жило бесчисленное количество людей.

Это были вещи, которые Пиаро должен был защищать. Это был источник, благодаря которому Пиаро жил. Чем больше он осознавал это, тем яснее становился пейзаж в его сознании, а, следовательно, росла и ответственность.

Его сердце стало твёрдым, а мышцы тела извивались, будто отвечая в такт его сердцу. Пиаро напрягся.

«…Думаю, мне нужно переделать сельскохозяйственное оборудование».

Сколько прошло времени? Звук голоса вернул Пиаро в нормальное состояние, и его глаза расширились. Незаметно сгустились сумерки, а его дочь лежала на спине Грида и уже спала, тихо посапывая.

Грид протянул кулак Пиаро, который всё ещё хранил озадаченное выражение лица.

— Поздравляю.

Создание ментального мира… Грид очень гордился Пиаро, который в своей повседневной жизни многого добился. Сердце фермера ёкнуло. Он стукнул своим кулаком о кулак Грида и ярко улыбнулся.

— Спасибо.

Среди апостолов Грида, которые от самого рождения были экстраординарными личностями, Пиаро выглядел обычным человеком и постепенно оказался в невыгодном положении. Благодаря приобретению «Естественного состояния” его потенциал не сильно отставал, но скорость роста явно оставляла желать лучшего. Однако несмотря на то, что рост Пиаро был медленным, он неуклонно улучшался, сокращая тем самым разрыв.

Грид подумал, что нынешний Пиаро похож на себя в прошлом.

— Я всегда верю в тебя.

— …Я доживу до этого.

***

—Разве Сесил не должна ещё немного подрасти? Я думаю, что было бы неплохо, если бы она присоединилась к приключениям принца Лорда. Рядом с наследным принцем она будет в безопасности, — сказал Лауэль, глядя в спину Пиаро и его дочери, которые неспешно возвращались домой.

Гриду это не понравилось.

— Забудь. Воспитание детей следует оставить их родителям. Неужели мы в таком безвыходном положении, что используем детский труд?

— Мы в трудном положении, но не настолько, чтобы одалживать руки ребёнка.

— …Да, нам не хватает мощи.

С точки зрения империи в целом, в распоряжении Грида имелись десятки миллионов солдат. Однако количество войск, способных сопровождать его при вторжении в ад, исчислялось не более, чем сотня. В большей степени это определялось несколькими условиями, связанными со входом в ад.

Прежде всего, они должны были совершить несколько набегов на Адского Гао, чтобы получить титул, позволяющий им игнорировать проклятия ада. Далее, им нужно было поднять свои характеристики на достаточный уровень, чтобы не быть для Баала целью «одного выстрела». Честно говоря, абсолютному большинству людей было трудно противостоять атакам простых великих демонов, не говоря уже о Баале. На своей территории, в аду, великие демоны были очень сильны. Однако Грид легко мог убить великого демона, но это был всего лишь один Грид.

В любом случае, причина, по которой число людей, участвующих в истребительной экспедиции на Баала, было сокращено до десятков единиц, заключалась в том, что Грид требовал соблюдения всех вышеперечисленных условий, и каждого из них можно было назвать «человеком, который может умереть».

Грид не хотел приносить в жертву не тех людей, и уж тем более не хотел смотреть, как Баал становится сильнее по мере того, как умирает всё больше людей. В конце концов, в адской экспедиции могли участвовать только апостолы и игроки, которых после смерти можно было воскресить. Помимо этого, он мог бы добавить «силы, которые могут самостоятельно избежать смерти»… такие как Бибан.

С таким количеством людей справиться с Баалом, десятками великих демонов и миллионами демонических существ казалось задачей сложной во многих отношениях. Даже физически это было тяжело.

Исходя из этого, Грид полностью понимал желание Лауэля как можно скорее взрастить новые таланты.

— Не будем нервничать. В тот момент, когда мы вторгнемся в ад, у Лерай и Элигоса будет довольно много армий, и они выступят на нашей стороне. Пока я убиваю Баала, остальным людям нужно только блокировать продвижение великих демонов и демонических существ.

Ситуация, которую хотел создать Грид, была битвой один на один с Баалом.

…Если точнее, 1 на 2. Конечно, на его стороне было 2 — он будет ездить верхом на Бунхельере.

— Ты абсолютно уверен, что сможешь убить Баала? — Лауэлю удалось выразить своё давнее беспокойство.

Эта война может стать последней, а адская экспедиция станет самой важной битвой в истории Satisfy. И она была спланирована Гридом, а не Лауэлем. В I_фри_dom-cy большинстве ситуаций Грид полагался на Лауэля, но на самом важном перекрёстке отдавал предпочтение собственному суждению. Так и должно было быть. Грид был единственным, кто мог предоставить доказательства того, что способен убить Баала.

— Да. Как я уже говорил, жизнь Баала будет конечна, если с помощью эпоса мы уничтожим страх человечества перед ним.

— Но если ты потерпишь неудачу…

— Я не могу потерпеть неудачу. Это единственный способ убить Баала, но он не работает? Это означает, что мы никакой ценой не можем убить Баала, и тогда сама человеческая жизнь окажется бессмысленной. Однажды каждый человек должен умереть. В чём тогда смысл жизни, если существует только конец, а когда люди умирают, они становятся игрушками Баала?

Мир сплошного отчаяния заставит людей сдаться, и игроки постепенно уйдут один за другим. S.A. Group могла быть извращенцами, беспокоящими людей манипулированием вероятностями, но Грид был уверен, что даже они не хотели такого финала.

— Я думаю так же. Я просто хотел спросить тебя ещё раз на всякий случай.

Так же думал и гений Лауэль, и поэтому Грид не мог потерять мужество.

— Оглядываясь назад, скажу, что Мой Господин был выбран героем с того момента, как стал Волшебным Фехтовальщиком Эпосов.

Эпосы — вот ключ к убийству Баала. Конечно, эпосы не могли быть единственной путеводной нитью. Высока вероятность того, что рассчитывалось несколько систем, выполняющих роли, аналогичные эпосам. Проблема заключалась в том, что игроки, получившие их, находились на той стадии, когда они ещё не могли правильно использовать эти системы, или жили обычной жизнью, даже не подозревая, что получили ключ к убийству Баала.

— Это верно. Даже если бы я не стал богом, однажды я обязательно сразился бы с Баалом.

Неважно, был ли он обычным трансцендентным или абсолютным существом, таким как Убийца Драконов или Убийца Богов — так было суждено. В тот момент, когда Грид подумал об этом, он почувствовал сильную тягу к Баалу. В любом случае, он не мог дождаться встречи с Баалом. Но было ещё немного рано… действительно совсем немного.

Грид подавил своё волнение и произнёс многозначительные слова, повернувшись лицом к кузнице.

— О, условие для создания ментального мира. Все люди, участвующие в экспедиции, соответствуют условиям. Однако я думаю, что система отреагирует только тогда, когда они узнают об этом через определенные возможности.