2
1
  1. Ранобэ
  2. Звездный герб
  3. Звездный герб I. Принцесса Империи

Глава 3. Дочь любви (Fryum Neg)

— На что вообще похоже Frokaj? — спросил Джинто, проверяя (и, на всякий случай, перепроверяя) ремни безопасности.

— Это трудно объяснить словами, — Лафиль потянула за концы Kiseg, вытягивая их из своей Alpha, и закрепила их кончики в спинке своего кресла.

Frokaj — это шестое чувство, свойственное только Аб. Орган этого чувства, Frosh, располагается у Аб посреди лба. Обычно он закрыт тиарой, так что наземникам даже изображение его редко удается увидеть, что уж говорить о самом Frosh. Разумеется, Джинто его не видел никогда. В прилегающем к Frosh участке тиары находится около ста миллионов светоиспускающих устройств. Они переправляют во Frosh, а затем — в навигационную долю в головном мозге Аб, информацию от внешних сенсоров корабля. Навигационная доля (Rilbido) — еще одна особенность, присущая только Аб.

Не будучи подсоединенной к кораблю, Alpha выполняет функцию радара, сканирующего пространство вокруг ее владельца. Вдобавок она показывает статус своего владельца. Короче говоря, Alpha для любого Аб совершенно незаменима.

До Джинто дошло, что при их с Лафилью первой встрече он совершенно неправильно понял ее действия. Когда Лафиль направилась прочь от Джинто, он решил, что ей безразлично, идет он за ней или нет. А на самом деле благодаря Frokaj Лафиль прекрасно чувствовала, где он находится.

— А ты правда знаешь все, что происходит на этом корабле? — осторожно спросил он.

— Да, — коротко ответила Лафиль. — Но вряд ли это для тебя так уж интересно.

Джинто пожал плечами.

— Я никогда раньше не встречал никого с Frokaj.

— Занятно, — сказала Лафиль. — Я совершенно не представляю себе, как можно жить без Frokaj. Но объяснить это я все равно не смогу. Как объяснить глухому, что такое звук?

— Понятно. Значит, ты сейчас рассчитываешь траекторию полета?

— Траекторию полета? — переспросила Лафиль, но тут же закусила нижнюю губу. — Нет.

— А, значит, ты просто считываешь значения, — похоже, Джинто переоценил способности Rilbido. Это его чуть-чуть разочаровало.

— Я не веду никаких расчетов.

— Но как ты тогда находишь траекторию?

— Просто нахожу, и все. Когда ты что-то бросаешь, ты же инстинктивно целишься, верно? Здесь то же самое. Все вычисления в подсознании.

Джинто нахмурился.

— А ты никогда не ошибаешься с траекторией?

— Промахиваются только самые маленькие. Так что не беспокойся.

— Ага. Понятно, — не беспокоиться он просто не мог.

Чтобы отвлечься от своих мыслей, Джинто начал разглядывать кокпит (Shirsh Sediar).

Странно. Я ожидал, что здесь всего будет намного больше.

Кокпит имел форму полусферы. Прямо перед креслами располагался экран, но никаких переключателей и рукоятей управления Джинто не видел — сплошная белая стена и ничего больше. Позади кресел висел флаг «Госрота» — расправивший крылья дракон, точно такой же, как на левом рукаве Serlin Лафили.

Насколько Джинто мог судить, все навигационное оборудование при его кресле ограничивалось несколькими кнопками (Borsh) на правом подлокотнике. Такая сложная и тонкая операция, как пилотирование космического корабля, осуществляется вот этим небольшим набором кнопок? С точки зрения Джинто это было немыслимо.

Погодите-ка. А это не Gooheik ли часом?

Джинто слышал про перчатки управления на занятиях в школе Аб, но ни разу их не видел. Да и особо практичным средством он их не считал: как может человек управлять кораблем с помощью одних лишь голосовых команд да движений пальцев? И тем не менее, вот она, на его левом подлокотнике — перчатка длиной по локоть, с металлическим указательным пальцем и окошком напротив запястья, позволяющим дотянуться до Kreuno.

— Тебе не кажется, что таким способом пилотировать корабль довольно опасно? — спросил Джинто, когда левая рука Лафили скользнула в ее Gooheik.

— А почему мне должно так казаться?

— Я хочу сказать, — пояснил Джинто, — вдруг ты когда-нибудь забудешь, что на тебе эта штуковина, и, не знаю, захочешь почесать голову или еще что-нибудь?

— Когда я подсоединена к кораблю, я вообще забываю о существовании своей левой руки, — ответила Лафиль.

— Сумасшествие какое-то. По-моему, межзвездные корабли, на которых летают наземники, намного более… — на языке вертелось слово «практичны», но он решил проявить тактичность. — …Ну, короче, там навигационное оборудование совсем на других принципах.

— Но это, — Лафиль указала на свою левую руку, — гораздо лучше.

— Но там же нужны такие тонкие движения. Неужели ты никогда не путаешься?

— А ты путаешься при ходьбе?

— Нет.

— Ты ведь, когда идешь, даже не задумываешься о том, что идешь, верно?

— Ну… да.

— Ну вот и корабль я веду так же. Я просто думаю о том, чего хочу от корабля, а пальцы движутся сами. Если я начну думать, как пилотировать, это станет только труднее.

— Круто. Наверно, ты очень много тренировалась.

Она моргнула.

— Я могла так делать еще ребенком. Натренировать это нельзя.

— Аа, — пробормотал Джинто, все острее ощущая свою ничтожность. В то же время он еще раз мысленно похвалил себя за то, что решил не спрашивать Лафиль, кто поведет корабль.

— Ну что, пора вылетать? — спросила Лафиль.

— Когда тебе удобно.

Экран тотчас зажегся, и по нему с немыслимой скоростью понеслись строки текста на Баронх.

— Неужели ты можешь это все читать? В смысле, на такой скорости? — Джинто сам попытался, но текст проносился так быстро, что ему не удавалось разобрать ни единого слова. Все, чего он добился — у него начала болеть голова.

— Я и не читаю, — признала Лафиль.

— А зачем тогда это вообще нужно?

— Datykirl проверяет корабль. Если что-то неправильно, на экране появится большое красное сообщение, и достаточно надолго, чтобы его прочесть.

— Но тогда и показывать все это незачем.

— Некоторые так же считают, — согласилась Лафиль. — Но вреда от этого никакого нет. И еще это для атмосферности. По-моему, красиво, как считаешь?

Наконец словоизвержение на экране прекратилось. Экран очистился, и на нем появилась надпись «Gosnoh», что на языке Аб означало «все в порядке».

— Ну вот и все, — кивнула она.

— Так просто, оказывается.

— Да. Компьютерный кристалл делает за меня всю работу.

— Но машины тоже ошибаются, — Джинто изо всех сил старался убедить себя, что он в безопасности, но получалось плохо.

— Люди тоже ошибаются.

— Спасибо. Теперь мне гораздо лучше.

— Ну ты и паникер. Мы сейчас не очень далеко полетим. Наши машины так просто не ломаются.

— А насколько далеко мы полетим?

Лафиль вздохнула.

— Некорректный вопрос. Они же тоже движутся. Если ты имел в виду, каково минимальное расстояние, то это примерно пять Sedaj.

Sedaj был единицей измерения, производной от старых земных; один Sedaj равнялся тысяче километров. Таким образом, на пути от космопорта (Bidaut) к «Госроту» им предстояло преодолеть не менее пяти тысяч километров пустоты.

Для Kasarl Gereulak такое расстояние, может, и было пустячком, но Джинто ощущал явный дискомфорт.

Лафиль, однако, не обратила на это ни малейшего внимания. Изящное движение левой рукой — и надпись «Gosnoh» исчезла с экрана. На ее месте появилось изображение работника космопорта.

— Belysega, — поприветствовала его Лафиль.

— Космопорт планеты Делктау, диспетчер номер один! — четко представился он.

— Kalique с «Госрота», идентификационный номер 0100937684. Запрашиваю декомпрессию военного дока номер два.

— Принял, исполняю. Декомпрессия начата!

Хотел бы Джинто увидеть, что происходит снаружи Shirsh Sediar; хоть он и бывал раньше на корабле, но уже ничего не помнил.

— Ты можешь разобрать, что снаружи творится? — спросил он у Лафили в надежде, что она выведет на экран изображение окружающего пространства. Он нервничал, но любопытство пересилило.

— Конечно. Хочешь посмотреть?

— Еще как! У меня ж нет Frokaj.

— Ах да, — на какое-то мгновение в голосе Лафили послышалось сочувствие. — Ладно, смотри.

Внезапно стены кокпита словно растворились, оставив лишь экран и корабельный флаг (Guraw Mongarl). На самом деле, разумеется, они никуда не исчезли — просто корабль обрабатывал информацию о своем окружении и проецировал ее как голограмму.

Как зрелище, декомпрессия разочаровала Джинто. Внешне почти ничего и не происходило. Где-то через минуту диспетчер сообщил им, что декомпрессия завершена.

— Прошу открыть Soyuth военного дока номер два, — затребовала Лафиль.

— Принято, Kalique с «Госрота».

На сей раз зрелище получилось. Колоссальная дверь прямо перед ними отъехала в сторону, открыв бесконечное море звезд.

— Шлюз полностью открыт, подтверждаю. Запрашиваю разрешение покинуть порт.

— Разрешаю, Kalique с «Госрота». Помочь вам электромагнитной катапультой?

— Не нужно. Мы воспользуемся низкотемпературными реактивными двигателями, — она повернулась к Джинто и чуть ехидно добавила: — От электромагнитной катапульты у тебя вполне может голова закружиться.

В этом Джинто нисколько не сомневался.

— Желаю безопасного полета, Kalique с «Госрота». Космопорт планеты Делктау, диспетчер номер один, конец связи.

— Благодарю. Kalique с «Госрота», конец связи.

Едва изображение диспетчера исчезло с экрана, пальцы Лафили запорхали в воздухе. Едва заметно вибрируя, корабль начал приподниматься с пола.

Обеспокоенный мыслью, что они могут врезаться в потолок дока, Джинто попытался глянуть вверх. Лафиль эта проблема, похоже, совершенно не волновала, ее глаза были закрыты. Джинто понимал, что она сосредотачивается на Frokaj, но он предпочел бы, чтобы она делала это с открытыми глазами.

В конечном итоге, беспокоиться оказалось не о чем. Корабль двигался не только вверх, но и вперед, и чудесным образом вынырнул из шлюза, едва разминувшись с потолком.

Джинто ощутил, как его тело наполняется легкостью и пытается оторваться от кресла. Похоже, они вышли из зоны искусственной гравитации (Wameroth) орбитальной башни.

Хорошо, что я застегнул Apyuf, подумал Джинто. Без этого ремня я бы, наверно, не удержался.

Кресло Джинто откинулось на четверть оборота назад. Arnej лежала где-то под ногами; поверхность Делктау распласталась прямо впереди.

— Классно у тебя получилось, — совершенно искренне похвалил Джинто.

— Ты о чем?

— Здорово умеешь пилотировать.

Лафиль скорчила недовольную гримаску.

— Этот корабль и ребенок мог бы вести.

— Может, и так, — ощущение собственной неполноценности вернулось к нему. — Но ты действительно молодо выглядишь, хотя спрашивать о возрасте даму неприлично.

— Ты хочешь сказать, что я выгляжу, как ребенок? — отрезала Лафиль, пристально глядя на него.

— Не говори ерунды, — вздохнул Джинто. Похоже, расстроить эту девчонку — самое легкое дело во всей Вселенной. — Просто… эээ… по вашему виду трудно судить, сколько вам лет, так что я просто хотел убедиться…

— А, понятно, — Лафиль снова приободрилась. — Ты угадал, мне недавно исполнилось шестнадцать. Я еще совсем молодая.

Она на год младше меня?

— А почему это неприлично? — внезапно поинтересовалась она.

— Что неприлично?

— Спрашивать даму о ее возрасте. Не понимаю, почему это неприлично.

Джинто не смог ответить сразу; он часто об этом слышал, но никто никогда не объяснял ему, почему.

— Видимо, потому что женщины всегда хотят выглядеть моложе, чем они есть. По крайней мере женщины на Делктау и на Мартине.

— Странно. Интересно, почему.

— Ну я тут не эксперт. Если хочешь получить правильный ответ — спроси наземную женщину, — Джинто поерзал в кресле, после чего решил сменить тему беседы. — Скажи, пилоты-стажеры все такие молодые, как ты?

— Экзамены в Kenru не очень-то сложные — если ты их не сдал до восемнадцати лет, можешь уже не пытаться стать нормальным членом общества, — по лицу Лафили расплылась широкая, совсем детская улыбка. — Но в тринадцать удается пройти очень немногим. Не то чтобы я хвасталась…

— Ну, — Джинто решил показать, что и он не лыком шит, — не то чтобы я хвастался, но я поступил в Kenru Sazoir в семнадцать, а ведь мне до того пришлось изучить два иностранных языка.

— Это невероятно, — она была искренне впечатлена.

БИП! БИП! БИП!

— Что это? — в голове Джинто звук отозвался тревожным набатом.

— Теперь мы можем ускоряться, — Лафиль спокойно шевельнула Gooheik.

— А, — Джинто попытался скрыть смущение. — И сколько нам лететь?

— Wameria у этого корабля нет, так что все зависит от того, сколько «же» ты можешь выдержать.

Джинто знал, что стандартная сила тяжести Аб равнялась всего половине той, что была на Делктау, и потому спокойным голосом ответил:

— Я наземник. Сколько ты сможешь выдержать, столько же наверняка выдержу и я.

— Отлично. Тогда управимся всего за семь минут.

— О, совсем быстро.

— Недалеко же лететь.

— Понятно, — похоже, к космическим масштабам пора бы уже начать привыкать.

Кресла откинулись полностью, так что Джинто и Лафиль в них уже не сидели, а лежали. Заработали маневровые двигатели, и Джинто начало дергать ускорением в разные стороны. Его слегка замутило; впрочем, маневровые двигатели работали недолго.

— Ну, поехали, — и в следующее мгновение Джинто был буквально вмят в кресло. Он чувствовал, что на его животе стоит кто-то очень толстый и сплющивает все внутренности.

— Что… это?.. — наконец удалось ему выдавить из себя.

— Kaimukoth, — совершенно бесстрастно ответила Лафиль. — Тебя что, не учили, что такое ускорение?

— Да. Да! Но такое… — он едва мог выдавливать слова. Сила тяжести плющила его кровеносные сосуды, сковывала конечности, сжимала мочевой пузырь. Джинто понял, что больше минуты он так не выдержит. Семь — невероятно, а может, и смертельно. — А т-ты… как?

— Я нормально. У наших предков не было Wameria, так что они приспособили наши тела и к высокой силе тяжести, и к невесомости. У моего скелета и кровеносной системы…

Джинто был совершенно не в настроении слушать лекции.

— Пожалуйста, Лафиль… не так сильно…

— Ладно. Но тогда это займет больше времени.

— Это плохо?

— Не очень. Запас времени у нашего корабля имеется. Он при любом полете планируется заранее, мало ли что может произойти.

— Хорошо. Пожалуйста…

— Видимо, придется, — разгон прекратился. — Хм. Мне нужно подкорректировать наш курс. Нам надо еще ускориться. Ты выдержишь?

— Не знаю. Ты можешь это сделать так, чтобы меня при этом не угробить?

— Сейчас выясним, — с этими словами левая рука Лафили возобновила дирижирование невидимым оркестром, и корабль снова начал ускоряться. Джинто вновь придавило, но повышенная тяжесть уже не вызывала тошноты, ее можно было терпеть. Пожалуй, я даже ходить смог бы.

— Так лучше?

— Гораздо лучше, спасибо.

— Теперь у нас больше времени уйдет.

— Какая жалость, — заметил Джинто. — Но я не особо тороплюсь. Какое у нас сейчас ускорение?

— Четырехкратная стандартная сила тяжести. Четыре Daemon всегда применяются, когда на борту наземники. Для долгих полетов мы снижаем ускорение до двух Daemon, это, как правило, близко к гравитации Nahen.

— Что ж ты меня сразу не предупредила, что это будет так сурово. Слишком оно сильное для наземника, — с горечью в голосе произнес Джинто.

— Я думала, ты выдержишь, — без тени иронии в голосе ответила Лафиль.

— Слишком хорошо оцениваешь мои возможности. Видимо, это комплимент.

— Ну ты же не наземник. Ты Аб.

— Но чувствую я себя не как Аб. Я хочу сказать, генетически я стопроцентный наземник. Ты же знаешь.

Официальное признание принадлежности к Аб ничего не может поделать с наследственностью. Если выйдет закон, по которому рыбы относятся к птицам, летать они от этого не научатся.

— Гены генами, — заметила Лафиль, — но лучше б тебе начать думать, как Аб. Rue Sif не должны терять самообладания от высокого ускорения.

— Буду иметь в виду, — вяло согласился Джинто. После всей этой истории с ускорением Джинто стало ясно, что он не из того теста, из какого делают Имперских дворян. Может, стоит попросить ее развернуть эту штуковину обратно и выяснить у Дорина насчет работы.

Но Джинто понимал, что возврата быть не может. В конце концов ускорение прекратилось, несколько секунд невесомости, затем короткая работа маневровых двигателей — и корабль начал тормозить. Планета Делктау сине-белым шаром неслась над головой, отчего Джинто казалось, что он падает в бездну.

— Слушай, — сказал Джинто. — А какое у тебя общественное положение?

— А что? — резко ответила она.

— Ну не знаю, — Джинто забеспокоился, не приняла ли она его невинное любопытство за стремление щегольнуть своим дворянским статусом. — Мне просто интересно, зачем ты так рано вступила в Labule. Я и подумал, может, ты, как и я, хочешь побыстрее закончить службу в Космических Силах. Мне не следовало спрашивать?

— Нет, нормально, но я не хотела бы отвечать. До тех пор, пока на мне форма, мой статус не показывается нигде — по крайней мере пока я не стану Sedraleia.

— Значит, общественное положение к Labule никакого отношения не имеет?

— Точно, — кивнула она. — В армии мы уважаем только один знак различия, — Лафиль указала на эмблему на правом рукаве.

— Понял. Ну а насчет другого вопроса — зачем тебе служба? Это твоя обязанность или просто ты так захотела?

— Отчасти это моя обязанность, — ответила Лафиль.

— Ага!

У граждан Империи не было всеобщей воинской повинности. Для них возможность записаться в Kenru была именно возможностью, не обязанностью. Теперь Джинто не сомневался, что Лафиль дочь дворянина.

— Я так и думал.

— Что?

— Не, ничего, — Джинто свернул тему. По первому впечатлению от Лафили Джинто предположил, что она из высших слоев общества. Как раз сейчас он пытался решить, что хуже — высказать свои подозрения вслух или промолчать.

— Но вообще-то это не только обязанность, — признала Лафиль; к счастью, она не стала допытываться, что Джинто имел в виду.

— Тогда зачем?

— Я хотела поскорее стать взрослой.

— Понятно, — офицер считался взрослым независимо от возраста. — А зачем такая спешка? Детство — это было здорово.

Лафиль с минуту раздумывала о чем-то, потом внезапно спросила:

— У тебя есть тайна рождения?

— «Тайна рождения»? — Джинто не имел ни малейшего представления о том, что это могло бы значить. — Нет, нету. Моя мать умерла, когда я был совсем маленьким, — он надеялся, что этим он нормально объяснил отсутствие у себя тайны рождения, чем бы эта тайна ни оказалась.

— Твоя мать? А я думала, у тебя отец. Разве ты не сын Lonyu Dreu Haider?

— Ну да, он мой отец. А… конечно, — Джинто вспомнил, что он слышал про Аб — что они, в отличие от наземников, не женятся. В обществе Аб встречались пары — люди, любящие друг друга и живущие вместе. Иногда эти отношения длились слишком мало, чтобы их можно было назвать супружескими, а иногда — «пока смерть не разлучит нас». В любом случае это был не закон, а просто форма жизненных отношений.

Любовь Аб больше напоминала огонь — достаточно жаркая и быстрая, чтобы довести их до исступления. И сгорала эта любовь совершенно бесследно.

Из-за своего обыкновения не оставаться вместе надолго у Аб не было настоящего понятия о «паре родителей». Отсюда произошли необходимые в языке Аб выражения, вроде «Fryum Loran» и «Fruk Saran». Эти термины обозначали соответственно «женщину, родитель которой мужчина» и «мужчину, родитель которого женщина».

— Ты слышала о браке? — спросил Джинто.

— Точно. Ты же наземник. Я все время забываю.

— Ха. Ну вот, я родился от брака. Поэтому я сын сразу и своего отца, и матери.

— Так странно, — Лафиль, как всегда, когда размышляла о чем-то необычном, склонила голову набок. — На что это похоже, иметь двух родителей? Тебе было грустно, когда умерла твоя мать?

Вопросы были простые и прямые, но Джинто они застали врасплох; перед глазами его тотчас встала Лина Клинт, а не его биологическая мать, виденная им только на голографических снимках.

— Да. Мне было грустно.

— Прости меня, — сказала Лафиль, отвернувшись. — Это был глупый вопрос.

— Да нет, все в порядке. Я на самом деле ее плохо помню, она умерла, когда я был совсем маленький.

— Это ужасно, — Лафиль явно завидовала, что у него было сразу два родителя, — но это значит, тайны рождения у тебя нет.

— Почему?

— Ну, оба твоих Larliin были из твоей семьи, значит, никакой тайны с твоим рождением не связано, верно?

— Вообще-то, могла бы быть связана, — Джинто попытался поразмыслить вслух. — Не знаю, как в других наземных мирах, но на Мартине и Делктау люди иногда становятся родителями, вовсе не желая этого. А иногда наоборот, люди не могут стать родителями, хотя пытаются много раз. По-моему, такие ситуации создают уйму возможностей для всяких тайн рождения.

— Что ты имеешь в виду? — Лафиль явно была сбита с толку.

— Попробуй сама выяснить на досуге. Иногда реально очень трудно выяснить, как и почему ты появился на свет, — увидев, что Лафиль по-прежнему озадачена, он добавил: — Ладно, проехали. Что с твоей тайной рождения? И какое это имеет отношение к твоему поступлению на военную службу?

— Моя тайна рождения. Так, — Лафиль огляделась, словно желая лишний раз убедиться, что они здесь одни. — Я не знаю, я Fryum Neg или нет.

— Fryum Neg? — переспросил Джинто. Это что, какое-то религиозное понятие? Нет, нет, Аб атеисты. — Я не знаю, что это.

— Ты не знаешь? — изумилась Лафиль.

— Похоже, есть пробелы в моем образовании… — пояснил Джинто.

В общем-то, так оно и было. Хоть его школа и называлась «школой языка и культуры Аб», в основном она фокусировалась на языке. Единственные элементы культуры, которым там обучали — хорошие манеры и этикет Rue Lef. Разъяснения касательно правительства и законов Аб, вероятно, учителя черпали из официальных документов, но вот все, что они рассказывали про повседневную жизнь Аб, было очень расплывчатым и совершенно нереалистичным.

Отчасти в плохом образовании Джинто виноваты были сами Аб; хоть они и не делали секрета из своей культуры, но решительно не желали кому-либо ее объяснять. Поскольку учителя были лишь временно наняты Аб, собственных знаний у них было не больше, чем у школьников. Те немногочисленные книги на эту тему, что имелись в наличии, также написали бывшие Lef. Авторы, никогда в жизни не покидавшие Делктау, забивали страницы невнятными догадками и откровенной ерундой.

Джинто напряг извилины, пытаясь как-то сообразить, что могло бы означать «Fryum Neg«.

— …В смысле, я не очень понимаю, как у вас выглядят семьи. Я хочу сказать, Аб, как известно, не женятся, но, это… как они делают детей? — Не исключено, что тут он ходит по тонкому льду.

Лафиль, однако, была не рассержена, скорее это ее позабавило.

— Ты правда не знаешь, откуда берутся дети Аб?

— Ну, не совсем, — Джинто покраснел. Черт. Последнее, чего бы мне хотелось, это чтобы девчонка младше меня объясняла мне про пестики-тычинки. — Я знаю, что зачатие у вас не происходит внутри организма.

— Иногда происходит.

— Правда? Но как тогда с… ээ… генетическими… ээ… проверками? В смысле, с Janarlmukos?

— Обязательно делаем, но только после оплодотворения яйцеклетки. Обычно мы их потом переносим в Janyu, но иногда женщина хочет получить личный опыт вынашивания зародыша внутри своей матки.

— А… — на Делктау ходили слухи, что у женщин Аб вообще нет маток. Еще одно заблуждение долой.

— Но в норме яйцеклетка оплодотворяется прямо в Janyu.

— Ага, — кивнул Джинто. — Но для меня, по-моему, это слишком сложно. Судя по тому, что я слышал, у всей вашей расы сплошные тайны рождения. Я в книжках читал, вы можете делать детей из ДНК одного человека, или из генов двух людей одного пола, или от родственников. Интересно, как они это все наприду-…

— Да, мы все это делаем, — перебила Лафиль.

— Эээ?! — у Джинто отвалилась челюсть.

— Чьи гены родитель хочет использовать для создания своего ребенка — это исключительно его дело. Если он считает, что его собственных достаточно, ему не нужны чьи-то еще. Но поскольку всегда есть что улучшать, родители обычно добавляют гены других.

— Как странно, — Джинто был совершенно сбит с толку. — Но у вас же так много внимания уделяют наследованию общественного положения. А получается, ваши кровные родственники даже не обязательно того же статуса!

— Важно наследование Jhedirl, не генов.

— Но…

— Ты сам создаешь гены своих детей и сам их растишь. Так и становятся родителями.

— Ага, понятно… — чем больше он размышлял, тем более разумным выглядело то, что Аб, манипулирующие генами своих детей, не придавали значения кровному родству. Во главу угла ставились традиции.

— Самый общепринятый способ создания ребенка — соединить свои гены и гены кого-то, кого любишь.

— Ну хоть это знакомо, — он немного расслабился.

— Разумеется, этот человек может быть того же пола, или родственником, а иногда это несколько человек. Почему-то наземников это всегда смущает, — Лафиль с любопытством глянула на Джинто.

— Смущает, — подтвердил Джинто. — Меня так точно.

— Странно. Технологии генетической инженерии есть ведь не только у Аб.

— Не знаю насчет других планет, но там, где я вырос, ковыряние в генах не сказать чтоб популярно.

— Оно и видно, — проворчала Лафиль. — Извини за резкость — просто это не та тема, на которую говорят с человеком, с которым только что познакомились.

Изо всех сил стараясь сохранить самообладание, Джинто извинился. Некоторое время после этого он молча размышлял над тем, что Аб, возможно, не так уж сильно отличаются в конечном итоге.

— Если кто-то говорит «я хочу твои гены», это самое серьезное признание в любви, — эти слова Лафиль произнесла мечтательным голосом, словно ребенок, читающий сказку.

— Понятно, — наверно, это их эквивалент предложения руки и сердца.

— Когда это заявление приводит в итоге к появлению ребенка, этот ребенок…

— Fryum Neg, — догадался Джинто.

— Правильно. Ну, строго говоря, если мальчик, то это Fruk Neg.

Вот, значит, что такое тайна рождения Аб.

— Ну, наверно, ты могла бы спросить отца, — Джинто сглотнул. — Если только… он не…

— Хмм? — черные глаза уставились на него. — О, мой отец жив-здоров. Судя по всему, он будет гоняться за женщинами еще лет двести.

Такого прямого ответа Джинто не ожидал.

— Тогда почему бы тебе его не спросить?

— Ты думаешь, я до такого не догадалась?

Уткнувшись глазами в пол, Джинто помотал головой.

— Отец мне не захотел рассказать, — при одном воспоминании об этом лицо Лафили потемнело от гнева. — Он придерживается дурацкого мнения, что тайна рождения закаляет характер.

— Может, тебе надо было бы самой попытаться что-то выяснить.

— Когда я стану взрослой, то получу доступ к своим генетическим картам. А пока мне требуется его разрешение.

— А-а, — наконец-то Джинто понял. Она хотела побыстрее стать взрослой, чтобы узнать свои собственные генетические секреты.

— Как глупо с его стороны это прятать. Если только там нет чего-то ужасного, что надо обязательно хранить в секрете! — Лафиль помолчала, успокаиваясь. — Я всегда думала, что он придумал эту тайну рождения специально, чтобы меня дразнить.

— Но зачем ему это?

— Когда я была маленькая, мне так хотелось услышать, что я Fryum Neg, и я его постоянно донимала, чтобы он рассказал, кто его Larliin. Он сопротивлялся, но я все время его доставала — знаешь, вода камень точит. И однажды он согласился привести домой своего Larliin. И знаешь, что дальше было?

— Он не привел?

— Хуже. Он подвел ко мне Хорию и сказал: «это очаровательное создание дало лучшую часть твоих генов».

— И что тут такого?

— Хория — это наша кошка! — Лафиль жутко расстроилась при одном воспоминании.

Не в силах сдержаться, Джинто расхохотался.

— И ты поверила?

— Генетически это возможно, — сквозь зубы процедила она.

Раздражение вместо смущения. Очень необычная девушка, подумал он.

— Серьезно? — кстати, заметил Джинто, если приглядеться к уголкам глаз Лафили, в них правда есть что-то кошачье. — Вы и такие вещи делаете?

— Это незаконно. И это — аморально.

— Ну хоть что-то, что у нас общего!

— Ты тоже Аб, Джинто.

— Ага, правда, — Джинто не стал спорить. — Но если это противозаконно, почему ты не догадалась, что это неправда?

— Мне было всего восемь лет, и я не знала законов.

— Понятно, — он изо всех сил старался не захихикать.

Она вздохнула.

— Я что хочу сказать, Хория была хорошей кошкой, но кому нужны кошачьи гены? Я всю ночь проплакала.

— Теперь понимаю… наверно.

— Хуже всего было думать, что мой отец извращенец, который развлекался с кошкой! — Лафиль яростно жестикулировала правой рукой. Джинто в панике кинул взгляд на левую, но та, по-прежнему в Gooheik, лежала как каменная, и Джинто облегченно выдохнул.

— Я потом вспомнила, что Хория в нашей семье появилась еще котенком. Но вспомнила уже после той ночи.

— Значит, все хорошо кончилось.

— Не очень-то хорошо. Я тогда думала, что у меня вот-вот вырастут когти или глаза начнут в темноте светиться! А может, я даже стану ходить на четвереньках и ловить мышей. Все это думая, я смотрела на себя в зеркало… знаешь, как это было страшно?

— Но сейчас ты так уже не думаешь, верно?

— Угу, — кивнула Лафиль. — Но тех дней я никогда не забуду. Надеюсь, я быстро стану офицером и отвяжусь от отца.

— Ты ненавидишь своего отца? — спросил Джинто с волнением; он не знал, дозволяет ли этикет Аб недавно познакомившимся людям задавать столь личные вопросы.

— Я его не ненавижу, — ее красивое лицо сморщилось. — Мне не хочется это признавать, но я его люблю. Я думаю о нем с гордостью. Я только ненавижу быть рядом с ним, по крайней мере иногда.

Джинто подумал о своем родном отце. Он и лица-то Графа Хайда практически не видел, кроме как в новостях. Чувство, что его предали и бросили, всегда сопровождало его воспоминания об отце.

Хотел бы Джинто сказать, что он любит своего отца. Ненависти явно не было. Он просто-напросто не знал, что чувствует. Вполне возможно, он вообще подавил в себе все чувства к отцу.

— У каждой семьи свои проблемы, — в конце концов подытожил Джинто. — А что изменилось, почему ты теперь не думаешь, что ты наполовину кошка? Ты что-то новое узнала?

— Да, — Лафиль просияла. — Узнала. Я выяснила, что это человек, которого я очень хорошо знаю. Женщина, которой я восхищаюсь. Я действительно Fryum Neg.

— Это здорово, — совершенно искренне сказал ей Джинто и улыбнулся.