Как и в прочих сферах жизни, сильные обладали особыми привилегиями и могли рассчитывать на особое обращение.

Главной задачей начального этапа турнира была защита интересов гениев великих сект. Каким бы талантливым не был ученик любой другой секты, среди гениев с приоритетом он не мог оказаться ни при каких обстоятельствах. Более того, для гениев сект четвертого уровня действовали разные правила в зависимости от их уровня. Все гении, достигшие сферы мудрости, считались претендентами первого порядка. Культиваторы девятого уровня изначальной сферы считались претендентами второго порядка, а остальные — третьего порядка.

Таким образом претенденты первого порядка были защищены от слишком ранних поединков между собой; им гарантировалось попадание в последующие туры.

Такие правила казались несправедливыми, но подобные порядки действовали на большинстве состязаний по боевым искусствам. В них был определенный смысл. В конце концов, все в мире боевого дао стремились стать сильнее. Поэтому не было ничего удивительного в том, что наиболее сильные и талантливые могли рассчитывать на особое отношение.

Цзян Чэнь пока притворялся Му Гаоци. Поэтому он не мог признаться в своем истинном уровне. В итоге он был отнесен к претендентам третьего порядка. Само собой, в первом туре ему как ученику секты четвертого уровня не нужно было участвовать.

Начались ожесточенные схватки нескольких сотен гениев из сект более низкого уровня. Цзян Чэнь немного понаблюдал за их боями. Хотя эти гении были родом из второ- и третьесортных сект, многие из них были весьма способными культиваторами. Особенно выделялись гении примерно тридцати сект пятого уровня.

В каждой из этих сект было несколько экспертов изначальной сферы, некоторые из них даже достигли девятого уровня изначальной сферы. Примерно двадцать или тридцать культиваторов были на восьмом уровне изначальной сферы. Культиваторов седьмого уровня было очень много. Разумеется, большинство молодых гениев были на шестом уровне изначальной сферы. Все-таки у второсортных сект Области Мириады не было столько ресурсов и выдающихся гениев, сколько у сект четвертого уровня.

Немного понаблюдав за схватками, Цзян Чэнь пришел к выводу, что некоторые из гениев сект второго и третьего сорта вполне могли пройти отбор.

Пройти его могли лишь сто лучших претендентов. По прикидкам Цзян Чэня выходило, что культиваторам сект послабее достанется примерно одна пятая выделенных мест.

«Похоже, Глава Дворца Дань Чи был прав. Ни у кого ниже седьмого уровня изначальной сферы нет шансов пройти отбор».

Когда Дань Чи заключал союз с Сектой Дивного Древа, он упомянул Великую Церемонию Мириады и Высшую Сферу в разговоре с Цзян Чэнем. Тогда Дань Чи сказал ему, что у всех культиваторов начиная с седьмого уровня изначальной сферы есть шанс пройти отбор. Цзян Чэнь быстро кое-что прикинул в уме. Если он сможет одолеть противников в во втором и третьем турах (участвовать в первом туре ему было не нужно, поэтому он был не в счет), ему будет обеспечено место среди победителей турнира.

Шэнь Цинхун и Цзюнь Мобай из Королевского Дворца Пилюль были гениями сферы мудрости. Само собой, они были претендентами первого порядка. Лин Би-эр и Не Чун, находившиеся на пике девятого уровня изначальной сферы, были претендентами второго порядка. Можно было не сомневаться, что эти четверо пройдут отбор. Интрига сводилась лишь к тому, какое место они займут. Сомнения были лишь по поводу мнимого Му Гаоци.

Пока ученики сект четвертого уровня наблюдали за боями с трибун. Гении Дворца Священного Меча явно хотели задеть учеников Королевского Дворца Пилюль. Во главе с Ван Ханем они сидели напротив культиваторов ненавистной им секты и метали в их сторону злобные взгляды, стараясь подавить противников своей аурой. Особенно старался Ван Хань, который ненавидел «Му Гаоци» лишь немногим меньше, чем Цзян Чэня. Теперь Шэнь Цинхуну оставалось довольствоваться третьим местом в списке его врагов.

«Му Гаоци…»

Издалека Ван Хань неотрывно следил за Цзян Чэнем. Он не скрывал охватившей его ненависти. Вот только к вящему удивлению Ван Ханя почему-то его аура не действовала на «Му Гаоци».

Будучи заклятым врагом Королевского Дворца Пилюль, Дворец Священного Меча старался быть хорошо осведомленным о своем противнике. Им было известно, что Му Гаоци обладает врожденной древесной конституцией. По мнению экспертов секты, он был выдающимся гением дао пилюль со средними боевыми способностями, робким по своей натуре и не особо закаленным сознанием. Поэтому Ван Хань думал, что Му Гаоци будет легкой мишенью для его ауры.

Он хотел, чтобы от боевого духа врага не осталось и следа, хотел довести его до полного нервного срыва, который был особенно опасен для гениев дао пилюль, ибо в этой сфере особо ценится ясность и гармония сознания. Но у Ван Ханя ничего не получалось; Му Гаоци даже не поморщился!

«Как такое возможно? С каких пор Му Гаоци стал таким сильным?» — недоумевал Ван Хань. Он не мог поверить в такую неожиданную перемену. Он смерил его ледяным взглядом.

Ван Хань сделал для себя вывод:

«Пфф. Похоже, Королевский Дворец Пилюль отдает себе отчет в том, насколько Му Гаоци слаб в боевом дао. Поэтому они приставили к нему замаскированного эксперта под видом его подчиненного, чтобы тот охранял его. В противном случае, зачем этому культиватору кутаться в накидку при свете дня?»

Вообще-то рядом с Цзян Чэнем сидела Хуан-эр. Казалось, бои на арене ее не слишком интересуют. Но из-за накидки, в которую она была укутана, Ван

Хань принял ее за эксперта, защищающего Му Гаоци.

Хуан-эр впервые сидела так близко к Цзян Чэню. Хотя Цзян Чэнь притворялся Му Гаоци и скрывал свою ауру, Хуан-эр все равно ощущала чувство спокойствия и защищенности, которое она всегда испытывала рядом с ним. Раньше юноши вызывали в ней лишь отвращение. Но Цзян Чэнь отличался от них всех.

Несмотря на то, что Хуан-эр была девушкой высокого происхождения, повидавшая за свою жизнь немало могущественных культиваторов и посетившая немало мест, по сравнению с которыми Область Мириады казалась задворками Вселенной, никогда раньше она не встречала человека, от которого исходила бы такая же сердечная теплота, как от Цзян Чэня. За двадцать лет жизни Хуан-эр не испытывала подобных чувств ни к одному юноше.

Да уж.

Пусть он родился в такой глуши как Восточное Королевство, своей широтой взглядов, эрудицией и статью он мог переплюнуть любого. В первый раз он впечатлил ее, когда безошибочно определил болезнь, которая мучила ее. Затем он поразил ее, когда его прорыв в изначальную сферу вызвал поразительный небесный феномен. А потом они долго жили вместе в Розовой Долине, и выдающийся юноша раскрылся с самых разных сторон, не переставая впечатлять ее своими достижениями.

После трехлетнего заточения Цзян Чэня на Горе Мерцающий Мираж, пока она охраняла Розовую Долину, Хуан-эр наконец-то поняла, как она привязалась к нему.

И теперь ей было трудно отвести взгляд от этого несравненного гения. Пусть он и скрывался под чужой личиной и скрывал свою ауру, Хуан-эр даже с закрытыми глазами чувствовала его присутствие, его особую стать, с которой он родился. Лязг оружия доносился с арены, а нежный ветерок ласкал ее лицо, скрытое капюшоном. Вдруг Хуан-эр поняла, что была бы не против, если бы это мгновение длилось вечно. Вот бы она могла вечность наслаждаться этим тихим счастьем, пока моря не высохнут, а от камней останется лишь пыль.

Какое ей дело до Родового Связующего Проклятья? Какое ей дело до брака? Все это не интересовало ее. Ей хотелось лишь остаться с этим молодым человеком в этой чужой стране, просто быть рядом с ним, даже если ей не хватит смелости признаться в своих чувствах. Но ничто не вечно, и ее мгновение счастья подошло к концу, когда к ней и Цзян Чэню приблизилась прекрасная девушка.

Прелестная и изящная Лин Би-эр подошла к ним и села неподалеку от Цзян Чэня:

— Младший брат, Ван Хань — коварный и опасный тип. Будь настороже.

Цзян Чэнь со спокойной улыбкой ответил:

— Он — просто жалкий кузнечик, не заметивший приближения холодов. Ему еще недолго осталось прыгать.

Если бы это произнес Шэнь Цинхун или кто-нибудь еще, эти слова вызвали бы у Лин Би-эр отвращение. Ей никогда не нравились хвастуны.

Но когда эти слова произносил Цзян Чэнь, это звучало абсолютно естественно. Она слегка вздохнула про себя, чувствуя уверенность Цзян Чэня в своих силах. Какой бы холодной и гордой она ни была, она не могла не признаться себе, что чувствует себя слабее него.

Когда Цзян Чэнь только пришел в секту, он был на первом уровне изначальной сферы, но спустя всего четыре года он стал культиватором сферы мудрости. Она же так и не смогла преодолеть пик изначальной сферы, сделав последний шаг.

Лин Би-эр редко кто-то впечатлял, но Цзян Чэню это удалось. Раз за разом он превосходил все ее ожидания. Раз за разом он удивлял ее своими талантами как в дао пилюль, так и в боевом дао. Казалось, он обладает поистине безграничным потенциалом.

Хотя Лин Би-эр уже давно поняла, что именно Цзян Чэнь покорил ее сердце, ей было сложно ему признаться; она словно теряла дар речи всякий раз, когда собиралась заговорить с ним о своих чувствах. Вид Лин Би-эр слегка встревожил Хуан-эр, но лишь на мгновение. Она была мудрой, незамужней дочерью благородного дома. Какой бы дружелюбной и спокойной она ни была, ей была не чужда особая гордость, которую никто не мог по-настоящему понять.

Пусть речь шла о любви, пусть Лин Би-эр была серьезной соперницей, Хуан-эр не испытывала никакой ревности.

Я люблю того, кого люблю. Какое мне дело до остальных?