1

– Я тебя одним пальцем уделаю.

– С-с чего бы?!

– Да тебе место на свалке, Гэппи, – насмехалась девочка по имени Дейзи Сток. Несмотря на миловидную внешность и шелковистые каштановые волосы, она была вздорной и упрямой, а ее язычок резал, словно бритва.

– Н-не уделаешь, – ответил маленький, еще ниже миниатюрной Дейзи, слабый робот с полусферической головой, округлым серым телом и гусеничными ногами старого типа – само воплощение старомодности. Его серийный номер был HGP-10β, имя – Гэппи. – Я-я-я-я-я не... какой-то там мусор.

Он разозлился не на шутку, однако дефектный голосовой орган не позволял передать это.

– Я-я-я-я-я-я... Гэппи.

Голова Гэппи задымилась. Перевозбуждение всегда провоцировало у него короткое замыкание, и свое прозвище он получил благодаря издаваемым в такие моменты звукам.

Дейзи победоносно ткнула в него пальцем.

– Вот, ты сломанный! Кусок металлолома! Мусор, мусор!

– Н-нет... Гэ... Гэ... Гэп-п-пи-и-и-и... – выговорил он, будучи не в силах связно выразить свои мысли, и бросился на Дейзи. Однако девочка увернулась безо всяких проблем.

– Йей, дурак!

– Ч-ч-черт!

Ох, опять они?

– Так, прекратите, – я встала между ними. – Дейзи, не задирай Гэппи.

– А я не задирала!

– В прошлом хозяева учили нас: «Здесь не из-за чего спорить» и «Красота в гармонии», да?

– Мы нормально ладим! – возразила Дейзи. Вот же упрямица.

– Гэппи, ты в порядке? – обеспокоенно спросила я, оборачиваясь.

Из его головы с шипением валил дым, а из ушей сыпались винтики.

– В п-п-порядке...

Как-то не похоже...

– Ладно, не важно. Давай потом заглянем к Вискарии на проверку.

Я подняла винты и помогла Гэппи встать.

– Спи... сибо... Ама... риллис, – поблагодарил он искаженным голосом.

– Эту груду железяк надо как можно скорее отправить на свалку.

– Эй, Дейзи, нельзя так говорить.

– Но ведь я права. А он еще хотел съесть мою масляную конфету.

– Разве я не говорила, чтобы ты не ела все одна и поделилась?

– Хмф.

– А сейчас вы из-за чего поссорились? – поинтересовалась я.

Дейзи без утайки рассказала, с чего все началось.

Утром они играли в лошадки. Гэппи был «конем», а Дейзи скакала на нем, крича: «Эгегей, но, но!» Но на третьем круге Гэппи потерял равновесие, Дейзи упала и ударилась головой о дорожку.

– Зачем вы играли в лошадки?

– Для сценки.

– Какой?

– На Молитвенный фестиваль, конечно.

– А-а, понятно.

Молитвенный фестиваль – это ежегодный ритуал, на котором мы молимся за спящих в Белоснежке хозяев.

– Амариллис, что ты будешь исполнять в этом году?

– Хм, наверное, колыбельную. Как и в прошлом.

– А кто будет с тобой?

– Пока не решила.

Во время фестиваля на сцене выступают поселенцы, исполняя различные номера. Мы можем делать что угодно: петь, танцевать, показывать фокусы... и, конечно, играть в лошадки.

– Вот увидишь, Амариллис, в этом году главный приз будет моим! – уверенно заявила Дейзи и обняла меня.

– Надеюсь, – улыбнулась я в ответ.

– Я тоже... гэ... постараюсь... пи... – влез в разговор Гэппи.

– Пора репетировать! – закричала Дейзи и запрыгнула на него. Похоже, она не сидела, как на лошади, а просто каталась на закорках.

– Потерпи. Гэппи нужен ремонт.

– Все равно он скоро сломается.

– Тем не менее Гэппи должен следить за собой, это превыше всего... Вискария! Вискария! – я вызвала лучшего ремонтника по беспроводной связи.

Большинство жителей поселения обладали беспроводным приемником, встроенным в контур разума, вследствие чего мы могли позвонить кому угодно и когда угодно в зоне действия микроволн.

– Что случилось, Амариллис? – раздался голос Вискарии у меня в голове десять секунд спустя.

– У Гэппи короткое замыкание. Продиагностируешь его?

– Что? Опять? Ладно, взгляну.

– Полагаюсь на тебя.

Я отключилась и сказала Дейзи:

– До прихода Вискарии никаких репетиций.

А затем развернулась, собираясь уйти.

– Гэ... ппи... – услышала я напоследок.

2

– Амариллис, обними меня~ – Пожалуйста, возьми меня на руки~ – Погладь меня~

В поселении меня сразу обступали ребята. И всякий раз я обнимала их, брала на руки или гладила. И мальчики, и девочки – все детоподобные роботы любили ласку.

Повозившись с ними минут пять, я извинялась: «Простите», «До встречи», «В следующий раз», – и отстраняла толпу жаждущих нежности детишек. Если я что-то обещала им, то до самого заката не смогла бы освободиться.

– Так, ребята, давайте руки!

Ряды ледяных домов чудесно переливались всеми оттенками серебристого и белого. Дети резвились на лужайке в детском саду. До Молитвенного фестиваля осталось приблизительно две недели, и все готовились не покладая рук.

«Что делать?.. – думала я, слушая милый гомон ребятни. – Это правило все портит».

Каждый год Молитвенный фестиваль проходит в рамках определенного правила. На сей раз оно звучит как «пара из парня и девушки». К слову, в прошлом году был «дуэт с ребенком», а в позапрошлом – «группа из трех и более людей». Если бы мы не меняли требования, все празднества проходили бы одинаково. Впрочем, трудности все равно имеются.

Надо найти партнера...

В прошлый раз у меня был большой выбор, поскольку речь шла о детях, однако в этот меня ограничили напарником того же возраста и противоположного пола. Я сильна, безусловно, в пении, значит стоит искать юношу, который составит со мной дуэт.

– Боже мой... Теперь еще сотоварища присматривать, а кандидатов немного... – пробормотала я под нос

– А как же я?

Внезапно кто-то схватил меня за плечо.

– Пожалуйста, следи за своими руками.

Я шлепнула по его пальцам.

– Ай, больно! – нарочито громко воскликнул Айсбан и пригладил зачесанные назад светлые волосы, свою гордость. – Не стесняйся.

– Чего?

– Почему бы нам с тобой не слиться в жарком страстном поцелуе? Лучшего выступления не придумать.

– Да я скорее в утиль отправлюсь, – закатила я глаза.

Айсбан шутливо пожал плечами, нисколько не раздумывая над своими действиями.

– И я уже знаю, с кем хочу быть в паре.

– Хе, и с кем?

– Э-э... С Гёцем.

– Глупышка. Он ведь тот еще сумасброд. Не сможет ни спеть, ни сплясать, даже если на кону будет стоять его жизнь.

– Тогда со старостой...

– Он старик! Ты всегда такая активная, но в отношениях с мужчинами не разбираешься.

– З-закрой рот. Я не ты, за каждым встречным не бегаю. И кроме того...

В этот момент...

Раздался гулкий рокот.

– Э?..

Землетрясение. Подземный мир изо льда содрогался и очень сильно. Не успела я опомниться, как оказалась на земле.

Все продлилось секунд десять, однако этого хватило, чтобы поселение зашумело, а дети расплакались.

– Эй, Амариллис, ты в порядке?

– Угу, вроде...

Ощутимо нас тряхнуло...

Я огляделась. Вроде, ближайшие здания пострадали несильно. Но за первым мощным толчком могли последовать другие, так что все-таки стоило осмотреться.

И только я так подумала...

– Всем сенаторам явиться на экстренное совещание. Повторяю. Всем сенаторам явиться на экстренное совещание!

Коммуникатор передал приказ старосты. Мы переглянулись и бросились бежать.

3

Мы вошли в комнату старосты. Все уже собрались.

Глава, староста поселения Камомиль, лежал на столе, механик Вискария стояла по одну сторону от него, по другую сидел Гёц по прозвищу Железная рука.

– Как вы, не пострадали? – Гёц жизнерадостно помахал нам бревноподобной рукой.

– Нет.

– Вот и хорошо.

Обычно он заканчивал фразы высокопарно, точно в какой-нибудь пьесе. Скорее всего, потому что изначально он был театральным роботом и даже снял искусственную кожу с лица, дабы изображать различных персонажей, поэтому его эмоции могли передавать лишь морщины между бровями и улыбка на губах. К тому же, он носил маску и черный костюм с воротником – эдакий неестественно выглядящий и страшноватый манекен в солдатском обмундировании. Однако добрее него, пожалуй, никого не было.

– Простите, мы опоздали.

– Нет-нет, я сам только прибыл, – решительно покачал головой Гёц.

Нас пятерых и называли сенаторами, то есть членами Совета.

Вообще, все принимаемые решения делились на два типа. За изменения, например, в снабжении, графике технического осмотра и программе выступлений на фестивале отвечал Совет. Крупные же вопросы, которые могли затронуть будущее поселенцев, выносились на Всеобщее собрание, где присутствовали все жители.

– Можно было специально не созывать вас всех. Я просто решил обсудить землетрясение, – задал тему староста и скатился со стола. – Сперва давайте взглянем на Карту птицы.

Стол слабо засветился, и на карте возникла похожая на муравейник Карта птицы, которая отображала все поселение.

– Ах! – громко воскликнула Вискария. – «Правое крыло» перекрыто.

– Да.

Мы осмотрели карту. На ведущей в «правое крыло» дороге мигал красный огонек, сигнализируя о проблеме.

По привычке все ассоциировали поселение с птицей. В центре, «теле», проживало восемьдесят процентов населения. Вокруг расположились шесть районов: «голова», «хвост», правое и левое «крылья», правая и левая «лапы». Белоснежка со спящими хозяевами располагалась в «голове», а мы сейчас находились в центре «тела», в здании администрации. Такое многообразие районов было продиктовано не только ограниченными размерами «тела», но и возможностью избежать полного уничтожения жителей в случае обвала.

Красный огонек моргал в жилом «правом крыле». Туда Вискария вчера доставляла груз.

– Оно отрезано? Что насчет объездных путей? – спросила я.

– Никаких, – ответил староста, откатившись в сторону.

– Обход через «правую лапу» невозможен, не говоря уже о прямой дороге к «телу».

– Связь с «правым крылом» есть?

– Каттлея только что доложилась. Несколько поврежденных подростков, но им оказали должный уход.

– Правда? Это радует...

Я облегченно выдохнула. Пока.

– А что случилось-то? Просто обвал? – недовольно проговорил Айсбан, закинув ноги на стол. – Разве они не регулярны? Может, я пойду, а?

– Эй, посерьезнее.

– Лишняя морока.

– Где же твое чувство ответственности?

– Поразмыслю над этим, если проведешь со мной ночь.

Айсбан сверкнул белоснежной улыбкой и пригладил блестящие золотистые волосы. Он безнадежен.

– Помогать друг другу в трудные времена... наставление наших хозяев, – серьезно заметил Гёц.

– Да не встревай ты, – парень раздраженно посмотрел на него голубыми глазами.

– Я просто излагаю принципы.

– Да ты брюзжишь без остановки, заткнись уже, дебил.

Гёц мрачно уставился на него из-за серебристой маски. Суровые люди и донжуаны вечно цапаются друг с другом, тут ничего не поделать.

– Вернемся к делу! – поспешно призвал нас староста. Он постоянно стремился диктовать свою волю, странно как-то. – В любом случае, мы должны убедиться, что заваленные дороги будут расчищены. Аккумуляторы и детали поставлять необходимо, это вопрос жизни... Вискария?

– Что?.. – Вискария, почесывая затылок, не отрывала взгляда от Карты птицы.

– Что ты думаешь об этом как главный механик?

– Думаю... – задумчиво протянула она. – Думаю, нам следует попытать счастья на объездном маршруте.

– Что? А разве прямой не ближе? – задала я понятный вопрос.

Дороги, соединяющие «тело» с остальными районами, мы называли прямыми маршрутами, главными путями, ведущими в поселение. Остальные же – узкие и использующиеся сугубо для помощи – были объездными маршрутами.

– Конечно, и я была бы не против прямого... – Вискария нажала на контрольную панель и сменила изображение на экране. – Как видите, прямой маршрут в «правое крыло» очень близок к энергетическим кабелям Белоснежки. Если нам придется взрывать и топить лед, необходимо будет учитывать влияние на Белоснежку. А вот... – она снова переключила изображение. – А вот на объездном маршруте между правыми «крылом» и «лапой» никаких установок нет, так что грубые методы допустимы. Как главный механик, я рекомендую этот вариант.

– Понятно.

Я приняла ее объяснение и, чтобы не затягивать собрание, все подытожила:

– Я согласна с предложением Вискарии. Будем расчищать объездной маршрут и оставим прямой на потом... Ваши мнения?

– Согласен, – кивнул Гёц.

– Я тоже, – поддержал староста.

– Ну, раз так говорит Вискария, мне возразить нечего.

Айсбан опустил ноги со стола и неохотно, с хрустом размял шею..

– Тогда решено! – я встала и осмотрела всех. – Отбываем через тридцать минут. Всем приготовиться, встречаемся у юго-восточного выхода. Не опаздывайте!

4

Мы – я, Айсбан, Гёц и Вискария – собрались и немедля приступили к работе. Староста остался у себя на случай неожиданностей.

Спустя час езды по длинному туннелю мы добрались до «правой лапы» и вскоре оказались на месте.

– Это...

Меня охватило изумление.

Безусловно, мы настраивались восстанавливать объездной маршрут между правыми «лапой» и «крылом», но обвала такого масштаба не ожидали. Ведущий к «крылу» туннель перекрыли огромные глыбы льда, нам даже приходилось задирать головы, чтобы увидеть верхний край.

– Дело плохо, – пробормотал пораженный Айсбан, постучав по льдине.

Такого обрушения мы не испытывали уже десять лет.

– Вот здесь я себя и проявлю.

Гёц Железная рука первым сделал шаг вперед.

– Так приступай, – Айсбан насмешливо помахал рукой.

– И ты тоже за работу!

– Тц, маета одна.

– Хватит уже. Шевелись!

Я толкнула своего ленивого напарника.

Ради всего святого...

– Айсбан, заходи справа, Гёц – слева!

– Ладушки. – Принял.

Они заняли позиции против огромных льдин.

– Ничто не вечно, все изменчиво.

Гёц пригнулся и отвел назад правую руку, которая была толщиной с женскую талию. Поток текущей в ней энергии засиял.

– Разлетись! – крикнул Гёц и врезал глыбе. По поверхности зазмеились трещины, и лед разбился вдребезги. Вот какая у первого силача в поселении железная рука.

– Айсбан, не стой в стороне!

– Понял я, понял!.. Ай, как же это утомительно, – заворчал он, поднял руку над головой, вытянул пальцы, окутавшиеся голубым светом, и диагонально рубанул по блоку.

Лед сверкнул, и верхняя половина съехала в сторону. Айсбан использовал свой любимый Призрачный клинок, острейшее оружие в поселении.

Голубые вспышки рассекли еще несколько льдин. Покрасневшие обломки с шуршанием попадали.

Гёц с Айсбаном находились не в самых лучших отношениях, но понимали друг друга на удивление прекрасно.

– Вау, они такие классные!.. – воскликнула Вискария.

– Нет, это ты классная.

– Э?

– Сегодняшняя операция, ремонт трехколесников, диагностика жителей... Все это благодаря тебе, не так ли? Без тебя мы бы давно сломались, – расхваливала ее я.

Вискария внезапно запаниковала.

– Ай, не такая я классная...

Она покраснела и надвинула берет на самые глаза. По возрасту она проигрывала только старосте Камомилю, но скрывать свои чувства не умела. Вот почему я находила ее обаятельной.

– Все! – Мы закончили! – прокричали из горы битого льда.

Да, смотришь на их работу и диву даешься...

– Отлично, ребята! Теперь предоставьте все мне!

Я запрыгнула на ледомобиль и завела его. Теперь моя очередь.

Убедившись, что все залезли в багажник, я щелкнула переключателем на руке и зажгла свет на переднем колесе. Это была многофункциональная установка направленного излучения тепла, широко известная как «маленькое солнце», уникальный механизм, испускающий жар радиально вперед.

– Приступим!

Я поехала на скорости двух километров в час, медленнее скорости ходьбы.

Итак, дорогу перегораживали куски льда. Поддерживая скорость, я растапливала их маленьким солнцем. С шипением валил пар, массивные льдины растекались лужами горячей воды. Установка действительно оправдывала свое предназначение.

– Угу, удобная штука, – удовлетворенно кивнула Вискария.

– Ладно, вперед! Держитесь! – провозгласила я и вцепилась в руль.

5

Я медленно ехала вперед. Преграждающие туннель льдины с шипением испарялись в лучах ослепительного «солнца», пар застил взор и ограничивал видимость до трех метров.

– Ах-ха-а-а, как скучно.

Еще пятнадцати минут не прошло, а Айсбан уже жаловался. Он развалился в багажнике, всем своим видом изображая удрученность.

– Долго еще?

– М-м... Часа три? – кратко ответила Вискария.

– Тц, – раздраженно цокнул языком парень. – А побыстрее никак?

– Нет. Иначе возможен новый обвал, – холодно сообщила Вискария.

– Как же мне все это дорого, – только и пробормотал он.

– Эй, ты где меня трогаешь?

– Просто немного интимных прикосновений.

– Прекрати.

– Ай.

Вискария сильно ущипнула Айсбана за руку, похотливо поглаживающую ее ягодицы.

– Тц. И почему девушки-сенаторы вообще не милые?

– Прекращай пустую болтовню.

– Вот поэтому ты не можешь найти свою любовь, Вискария.

– Моя любовь – это машины, – она взмахнула щупами правой руки.

Воистину дурак...

Я наблюдала за багажником через зеркало заднего вида. Вискария неспешно осматривала окрестности, Айсбан лежал за ней, Гёц безмолвно сидел сразу за мной, словно готовящийся к путешествию рыцарь. Все точно так же, как и сто лет назад.

– М-м, здесь туннель идет под уклон. Давай потише, – произнесла Вискария.

– Поняла.

Я трижды повернула ручку и замедлилась до одного километра в час, совсем медленно.

С маленьким солнцем мы могли бы топить лед чуть быстрее, однако потолок, и так расшатавшийся от землетрясения, рисковал рухнуть.

– Еще немного уменьши мощность. Да-да, держи на такой скорости, – инструктировала меня Вискария. Наверное, в голове у нее сейчас шло множество вычислительных процессов: направление, прочность льда, выход тепла, скорость ледомобиля. В расчетах она не знала себе равных.

Иногда, когда я врезалась в льдину, через руль в кисти передавалась сильная дрожь – глыбы содержали в себе скальные вкрапления. Машина хоть и ползла, точно черепаха, но все норовила уйти в сторону, как буйная лошадь, так что приходилось удерживать ее.

Прошел час.

– Стой! – вскрикнула Вискария.

– Что случилось? – спросила я, нажав на тормоз.

– Зафиксированы толчки!

– Э?!

– Сейчас!

Вокруг оглушительно загрохотало.

Афтершок*!

– Амариллис! – кто-то окликнул меня, и...

Мир раскололся.

6

– У-ух...

Аккумуляторы перезапустились. Сознание вернулось.

«Я...»

Верхнюю половину тела придавило что-то большое. Рухнувший лед, или я уже в мире ином? Нет, не существует иного мира для мертвых...

– Вы очнулись, миледи?

Я открыла глаза и увидела прямо перед собой лицо Айсбана.

– Кьяа!.. – завопила я и наотмашь хлестнула рукой.

– Ай!

Силу я не контролировала, поэтому на самом деле отбросила его .

– Отребье! Развратник! Бесстыдник!

– Да что с тобой? Я только что спас тебя...

Айсбан погладил ударенный затылок и медленно встал.

– А...

Я удивленно подняла голову. Кусок льда, который, казалось, погреб меня под собой, распался на чисто рассеченные половинки.

– Ну, я рад, что ты цела.

Айсбан деактивировал Призрачный клинок. Голубые огни, походящие на язычки пламени, неспешно втянулись в правую руку.

А...

– Ты только что спас меня?..

– Как-то долго до тебя доходит.

– С-спасибо...

– Если так хочешь, отблагодари меня своим телом... Ай!

– Не зарывайся.

Его настырная рука потянулась к моему бедру, и я пнула ее. Конечно, я хотела выразить Айсбану свою благодарность, но вот это ликование на его физиономии отбивало все желание.

– Что с Вискарией и Гёцем?

– За них не волнуйся. Вон, смотри, – Айсбан ткнул пальцем через плечо.

Я увидела их за поваленным ледомобилем.

– Ох...

Вискария медленно встала. Ее традиционный берет упал, обнажив короткие красные волосы.

– Леди Вискария, позвольте узнать, вы не пострадали? – Мужчина в серебристой маске протянул ей руку.

– Прошу прощения, – ответила Вискария, приняв ее.

– Что вы, не стоит благодарностей.

Слава богу, никто не пострадал.

Я с облегчением выдохнула. Кто знает, в какую передрягу попали бы мы без Гёца с Айсбаном.

– Как бы там ни было... – пробормотала я, осматриваясь. – Где это мы?

Я никогда здесь не бывала.

Огромная и очень теплая комната, невероятно теплая, а ведь вокруг раскинулся мир льда. В потолке зияла огромная дыра. Видимо, землетрясение обрушило пол туннеля, и мы провалились сюда.

Я обратилась к контуру разума и развернула Карту птицы, чтобы установить наше местоположение.

Э? Нет ответа?

Каждый поселенец обладал встроенным маячком, просто на всякий случай, и отображался на карте в виде красного огонька. Но я ничего не увидела.

Что за дела? Радиоволны же должны пронизывать все поселение...

– Вау! – внезапно раздался возбужденный возглас. То Вискария оглядывала комнату. – Поразительно! Невероятно! Так это и есть универсальный терминал? А это полимерный экран? – восклицала она.

– В чем дело?

Я перепрыгнула кучу льда и подошла к ней.

Э, что это?!

– Поразительно!.. – с удивлением воскликнула я, как и Вискария.

В дальней секции комнаты высились, будто костяшки домино, ряды массивных контейнеров. Вдоль шкафов выстроились диваны, стояли емкости с циркулирующей водой и консервированными продуктами.

– А это не?.. – я скосила взгляд вбок.

– Да, – кивнула Вискария. – Сомнений нет. Это комната хозяев.

На первый взгляд в ней было около двадцати квадратных метров. Мы никогда не находили столь больших помещений рядом с поселением.

Воистину поразительно...

Ошеломленная, я вошла внутрь. Каждый день я наблюдала Белоснежку, где хозяева спали, но минимум сотню лет не видела мест, где они жили. Книги, которые они читали, воду, которую пили, диваны, на которых сидели...

– Ах, хозяева...

От волнения у меня пропал дар речи, из горла вырвался выдох.

Все были впечатлены. Даже невозмутимый Гёц заметил:

– Мы совершили новое открытие.

– И еще какое.

Вискария в свою очередь рассматривала одну вещь за другой.

Айсбан, который любил прислониться к стене где-нибудь в сторонке...

– Чудесно, просто чудесно...

...оглядывался, как ребенок.

Странная комната очаровала нас, заставив забыть о падении.

– Эй, посмотрите! – внезапно закричал Айсбан.

– Что это?

– Че-ерт!

Он поднял многофункциональный терминал, проигрывающий видео.

На экране обнаженная женщина изогнула талию в соблазнительной позе.

– Кья! Ч-что это?!

– В смысле? Эротическая книга, эротическая.

– В-в-выкинь ее! Сейчас же!

– Но это принадлежит нашим хозяевам, – возразил Айсбан и провел по экрану так, будто перелистывал страницы. Женщина расходилась все сильнее... Воу, э-э, это, она голая и... так обнимает...

– Так вот она какая, та самая эротическая книга... Впервые вижу.

У Айсбана сверкали глаза, как у нашедшего новую игрушку ребенка.

– Взгляни, Гёц. Это просто сказка.

– Ты только о непристойностях и говоришь... У-у.

Глаза за серебряной маской приклеились к экрану.

– Это чересчур неприлично, – проговорил он, листая страницы с изображениями обнаженной женщины.

– Эй, Гёц, ты что делаешь?!

– Так, проверяю, что внутри. Э-э, и пошлости меня ни капли не привлекают...

– Я конфискую это!

Я выхватила терминал у него из рук, и в тот же момент женщина завлекательно застонала. Я поспешно выключила устройство.

– Все-таки Гёц мужчина... – проговорила Вискария, вернувшись из глубины комнаты. В ее голосе слышались странные возбужденные нотки.

Она держала экран, где проигрывалось видео с обнимающимися голыми мужчинами.

○

Немного погодя...

– Что это?

Продолжая поиски, я нашла в углу комнаты нечто невероятное.

Большой монитор занимал всю стену, а перед ним сидел... нет, лежал на столе робот. Похоже, он исчерпал всю энергию.

– Все сюда! – позвала я товарищей по беспроводной связи.

Заметив робота, Айсбан с Гёцем нахмурились.

– Кто это? – Не видел его раньше.

– Покойник, – Вискария закрыла его грудь и пожала плечами. – Окончательно «мертвый». Контур разума разрушился тридцать лет назад.

– Тридцать... То есть первые семьдесят он был жив?

– Да.

– Что же он делал все это время?..

Перед роботом находилось несколько выключенных панелей. Вискария попыталась починить их, но они пребывали в столь плачевном состоянии, что она провозилась бы долго.

– Похоже на комнату управления, – пробормотал Айсбан.

После мы нашли веревку и лестницу и выбрались целыми. Повезло, что так легко, мы-то настраивались на трудности.

Лично я немного сожалела, потому что хотела обследовать ту комнату. Однако восстановление объездного маршрута стояло на первом месте, мы не могли это откладывать.

Я, про себя настроившись прийти сюда снова, села на ледомобиль.

И тут...

«М?»

Внезапно я ощутила на себе чей-то взгляд.

«Кто это?..»

Я быстро осмотрелась.

Но в комнате никого не было.

1. ↑ Повторный сейсмический толчок меньшей интенсивности, следующий за землетрясением.