4 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, МИНИСТЕРСТВО ОБОРОНЫ АЛЬЯНСА ЭНТЕНТ, УПРАВЛЕНИЕ ЛИЧНОГО СОСТАВА, КАБИНЕТ 2

Мужчина в униформе армии Альянса Энтент получал новые знаки различия от вышестоящего офицера в управлении личного состава вооружённых сил, носившего улыбку, нанесённую на лицо подобно маске.

— Тебя повысили в звании. Поздравляю, полковник Ансон Сью.

— Если я получаю повышение после того, как потерпел такое поражение, наша страна, должно быть, стоит одной ногой в могиле, — он не пришёл в ярость из-за положения дел, но и не позаботился скрыть своё ворчание. Просто выразил свои мысли, не думая, что говорит.

Как правило, офицеру его звания не следовало говорить в подобном тоне. Но плачевная ситуация Альянса Энтент создала специфическую атмосферу, в которой едкие комментарии Сью можно было простить.

Их поражение чересчур очевидно. Падение придёт, как ни крути. Конечно, надежда всё ещё теплилась.

Но в кабинете, полном людей, понимавших обстоятельства и способных видеть, куда направляются, оптимизм был в невероятном дефиците.

— Итак, вот твои новые знаки различия. Мы многого ожидаем от тебя, полковник.

И вот почему люди, полностью осознававшие тяжесть ситуации, уже были истощены. Их сердца давно выдохлись от пылкого гнева, который они чувствовали когда-то.

— Отечество в кризисе. Я вынужден надеяться, что ты выполнишь свой долг как можно лучше. Это всё.

— Нет большего счастья, чем обладать доверием отечества.

— Превосходно.

Они лишь обменивались избитыми фразами. Вероятно, единственной мыслью на уме у Сью, читающего свои суматошные строки монотонно, словно сутру*, было простое презрение к формальностям. — Поскольку выбор лидеров оказался мучительно плох, не являются ли обязанности, которые мы, солдаты, и вправду можем выполнять, весьма ограниченными?

Именно по этой причине Сью тосковал. Крайняя усталость на лице была его единственной реакцией на западающее в душу потрясение, вызванное толпами граждан, неистовых к спасению государства.

Он отдал честь согласно протоколу и покинул кабинет походкой, ставшей ещё тяжелее, когда он увидел взволнованных юных добровольцев, переполненных любовью к своей стране, выстраивающихся перед выступлением в поход. — Они столь невинны… Жаждут ринуться в битву, но что они вообще смогут сделать, когда наконец попадут туда?

— Какое разочарование. Что за ужасное невезение — родиться в стране, которая может лишь просить своих юнцов умереть за неё.

Патриот бы плакал. Они были обязаны защищать свою отчизну; им следовало гордиться этим. Напротив, их государство совершило смертельную ошибку и сейчас проводило молодёжь по пути, сулившему смерть. Хотя он мог поклясться, что был эмоционально вымотан, но обнаружил слёзы, смазывающие зрение.

— Полковник Сью?

Пока он изо всех сил старался сохранять лицо в ответ на обеспокоенные голоса, в своём сердце, с ноткой смирения, он дал клятву. — Если я собираюсь послать их на смерть, тогда наименьшее, что я могу сделать — выполнить и свой долг наилучшим образом. Стремление к самопожертвованию проистекало из его чувства ответственности и судьбы как командира.

— Если юнцы собираются пожертвовать собой ради отечества, тогда должен найтись хоть кто-то для сопровождения их по этому пути, взрослый, который падёт рядом с ними, — он был зловеще непреклонен. — Как могу я позволить им умереть одним?

Даже так, когда юноши гордо маршировали по дороге, он не мог вынести картину обеспокоенно выглядящих женщин, несущих детей в толпе людей, прощающихся с ними. Думая об оставленных позади, он взмолился о спасении и едва не выкрикнул. — Кто-то, да хоть кто-нибудь, пожалуйста, закончи этот кошмар…

Если и была надежда, за которую он мог уцепиться, так это что Республика или какая-то другая сверхдержава возможно, лишь возможно, нарисовалась бы в самый последний момент для их спасения. Тогда Альянс Энтент мог иметь шанс избежать тотального коллапса. Но действительно ли мог? Продумав настолько далеко, Сью поглумился над тщетностью приверженности мечте, которая не могла даже убедить его.

Он знал, что страна оказалась окончательно и бесповоротно загнана в угол без возможности выбраться.

Они были обязаны защищать свою отчизну, но она уже мало-помалу досчитывала свои последние дни, словно песочные часы. В будущем крах неизбежен.

Потупив взгляд, он мог лишь стоять на месте, истязаемый чувством беспомощности. Его решимость разделить судьбу отечества была непоколебима. Тем не менее, когда он подумал, какие лишения пали бы на людей, когда они потеряли бы свою родную страну, то мог лишь лить горькие слёзы.

Погодите. Должно быть, происки судьбы заставили его осознать кое-что в тот момент: Лишь то, что страна оказалась уничтоженной, не означает, что люди обязаны последовать за ней. Если они не могут защитить свою родину, то хотя бы дадут её гражданам сбежать. Даже после того, как государство падёт, горы и реки останутся. Да, страны канули в лету, но они состояли из людей. Возможно, у них будет шанс отстроить свой разбитый дом. Если они спасут людей, которые станут семенами, то смогут мечтать о дне, когда луг отчизны вновь расцветёт. Тот путь, вероятно, будет тернистым. Времена — тяжёлыми. Но это не станет концом. Оставалась надежда на возрождение.

Родина — больше, чем просто край; до тех пор, пока она существовала в сердцах людей, это был не конец.

Он обязан помочь сбежать как можно большему количеству сограждан. Наверняка то было великое дело, достойное посвящения для солдата терпящего крах государства. Нет, это был один-единственный способ пожертвовать собой, которым поклявшийся защищать отчизну солдат мог гордиться.

— Вот оно. Да, нашёл!

С возгласом, столь полным надежды и целеустремлённости, что нельзя было и подумать о том, что произнёсший его находился на грани отчаяния лишь мгновением ранее, полковник Сью дал клятву. — Я никому и никогда не позволю разрушить тебя, о Отечество.

Эта страна являлась домом его семьи. Он являлся отцом, пусть даже и не проводил со своим ребёнком много времени. Хотя он и сожалел об этом, и было поздновато начинать заботиться, он поклялся передать будущее своей жене и дочери. Даже если это и было нагло, он хотел радоваться тому, что мог использовать военные связи, которым не уделял особого внимания до сих пор.

Тем временем, новые советники Альянса Энтент со следами трудноскрываемой обречённости и раскаяния в своих мрачных выражениях лиц искали способ повернуть часы вспять, когда время истекло.

Никто не предвидел начало военных действий с Империей. Все присутствующие испугались, услышав новости. — Почему отечество сделало нечто столь безрассудное? — когда они вернулись к реальности и отбросили сторонние идеологии и иллюзию о том, что события развивались бы в именно этом русле, стало явным, что Империя собиралась оставить лишь мокрое место от цапнувшего её нахального мелкого соперничка.

Хотя шестерёнки разрушения кратковременно заклинило из-за внезапной атаки Республики, для Альянса Энтент ситуация определённо не улучшилась. Наоборот, Княжество Дакии после своей воинской фанфары*, звучавшей как музыка для ушей советников, оказалось стёртым с политической карты в течение нескольких месяцев.

Подавляющая военная мощь Империи и жалкие последние дни бросившего вызов выскочки… Для любого хоть с каплей сочувствия это был кошмар наяву для Альянса Энтент.

Среди всего этого, несмотря на страх, новые советники делали всё, что приходило им в голову для удержания фронта и продолжения сопротивления.

— Итак, у меня есть хорошие новости для вас, джентльмены. Это лишь временное решение, но мы уже начали координироваться со своими союзниками.

Советник иностранных дел Абенсолл был слегка взволнован первыми хорошими новостями за долгое время, читая объявление остальным девяти советникам в зале совещания.

Дипломатия впала в хаос с тех пор, как началась война, но он, в конечном счёте, получил благоприятный ответ. С того времени, как Республика вступила в войну, он обходил всех союзников и молил о помощи, и наконец кое-кто ответил. Опасаясь коллапса окружения Империи, последующего за безрассудным шагом Альянса Энтент, Республика пришла на помощь, но из-за находящегося в патовом положении фронта и огромного количества потерь её позиция быстро озлобилась настолько, что Республика едва ли вообще здоровалась с Альянсом Энтент после того, как вовлеклась Дакия, обращаясь к нему с явно холодным презрением.

Было ясно, что государство хотело сказать: «Ваша небрежность является причиной этой катастрофы». Дипломат Республики сделал то замечание Абенсоллу под влиянием алкоголя, но этими словами было всё сказано.

— Это хорошо, но на самом деле Республика надеется лишь на то, что кто-то облегчит их бремя на Рейнском фронте, разве не так?

Поскольку они точно знали, что именно старалась получить Республика, то, что должно было стать хорошими новостями, напротив, оставило десять советников в безразличном настроении с низкими ожиданиями.

— Советник Казор, ваше предчувствие обосновано, но Республика обеспокоена повторением Дакии.

— Хотите сказать, она беспокоится, что если мы падём, то Империя обратит на неё всю свою мощь? Понимаю. Ну, услышать такое из рук вон плохо, — военный советник Казор пожал плечами, похоже, обиженный отношением как ко второй Дакии, но его аргументы не были особо убедительны, учитывая, на сколь сильное ослабление бремени Альянса Энтент он надеялся от вступления Великого Княжества в войну.

— Советник Абенсолл, ведь наверняка это не всё?

— Нет, прошу прощения. Вдобавок к Республике, похоже, что Содружество вышлет некоторого рода помощь. По крайней мере, существует консенсус среди сверхдержав, что они бы предпочли оградить нас от полного уничтожения.

Советник иностранных дел Абенсолл умолк, но по настоянию старшего советника представил кое-какие хорошие новости об иностранной политике симпатизирующих нейтральных держав.

Альянс Энтент, вероятно, получит руку помощи ещё от одного государства, а не только от Республики, которую не устраивала угроза Империи, расширяющей своё влияние. Содружество, известное своими превосходными морскими силами, было обеспокоено внезапной экспансией Империи на континенте, поэтому решило сделать первый шаг к вступлению в сражение. Его план заключался в сохранении баланса сил — немногим более чем оправдание, но именно из-за этого ему и можно было доверять с точки зрения прагматичной политики.

— Ох, опять дружественный Лондиниумский договор? Хотя именно мы его и нарушили…

Несмотря на мнение, что это вероятно была благоприятная возможность, никто из присутствующих никоим образом не мог беззаботно принять помощь. Все члены руководства Альянса Энтент, которые были знакомы с тем, какое у других держав мнение о нём, учитывая, что он нарушил договор, могли понять, что предложенное Содружеством являлось едва ли не оскорблением.

— Так каковы наши варианты?

— Проанализировав Дакийскую войну, Республика сказала нам, что озабочена недостаточной защитой наших тыловых регионов.

В отличие от Республики, втиснутой в лобовое столкновение с Империей, Альянс Энтент использовал свою топографию и климат для удержания фронта. Но в реальности, еле-еле держаться Альянсу Энтент позволило лишь то, что Империя не считала его серьёзной угрозой и расценивала как второстепенный проект.

— …Завидую странам, имеющим лишние силы. У нас не осталось ничегошеньки, — советник внутренних дел прокомментировал разницу в государственной мощи, которая была поистине гигантской.

Фактически, просто сцепившись лишь с одной из региональных групп армий Империи, Альянсу Энтент требовалась львиная доля своих ресурсов, чтобы поддерживать войска на передовой.

— В настоящий момент мы располагаем магическими воинскими частями, размещёнными для отражения любых попыток вторжения в тыл. Они как минимум будут способны справиться с большинством обстоятельств до того, как те станут серьёзной проблемой.

Альянс Энтент был начеку касательно внезапных рейдов вглубь своей территории, но до сих пор ничего крупного не упоминалось — одно из немногих утешений руководства. В худшем случае они ожидали авантюру уничтожения железнодорожных путей Альянса Энтент имперской кавалерийской бригадой, либо воздушно-десантную операцию горсткой воздушных магов. Дивизия быстрого реагирования Альянса Энтент с помощью своих магов успешно отбивала всё, что приходило ранее, поэтому они были уверены, что смогут отразить большинство попыток вторжения.

— Содружество говорит, что озабочено насчёт имперского морского штурма.

— Вторжение с моря? Не хочу быть капитаном очевидность, но разве мы не сможем просто атаковать их, стоит им только высадиться?

Сам советник иностранных дел Абенсолл сомневался, но Содружество было серьёзно обеспокоено, что Империя попробовала бы штурм с высадкой морского десанта, и его офицеры единогласно озвучивали предупреждение: «Я понимаю ситуацию в вашей стране, но у вас берега нараспашку».

— Если наши основные силы связаны по рукам и ногам, то даже небольшой морской десант может оказаться катастрофой.

Абенсолл не имел иного выбора, кроме как предупредить коллег с крайней тревогой, что если захватчики не встретят сопротивления при высадке, то это откроет Альянс Энтент для удара в спину и приведёт к падению всей страны.

— Советник Абенсолл, Республиканский флот не располагает такой мощью, чтобы положить этому конец. И могу я напомнить вас, что мы сами обладаем лишь двумя крупными боевыми кораблями?

Но ему всё ещё удавалось надеяться.

— Не проблема. Это конфиденциально, но Содружество уже мониторит флот Империи. Республиканский флот явно готов к развёртыванию, если будет нужно.

Что означает…

— Джентльмены, время на вес золота. Нам нужно выиграть время.

— Мы должны попросить другие державы о вторжении. Это крайне позорно, но у нас нет выбора. Тем временем, давайте выложимся по полной.

4 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, ИМПЕРСКИЙ СТОЛИЧНЫЙ ГАРНИЗОН 14, АУДИТОРИЯ

— Командир батальона!

В аудитории, где уже собрался весь личный состав воинской части, командир второй роты, старший лейтенант Вайс, встаёт и отдаёт честь комбату, когда она входит. Солдаты следуют его примеру, отдавая честь и произнося приветствия, тогда как Таня жестом всем командует «вольно». Она становится на помост в центре и кивает в удовлетворении, окинув взглядом своих людей.

— Я думаю, вы уже слышали, но 203-й воздушный магический батальон получил приказ о переводе. Мы собираемся в Норден.

Блин, это как раз то, чего мне делать не хочется, но я не позволю своему мнению насчёт этой несправедливости отразиться на лице Тани. Прямо сейчас оно полностью скрыто особой интонацией, используемой офицерами для маскировки своих эмоций, но я послала дюжину письменных жалоб подполковнику фон Лергену на то, как сильно армия перегружает Таню работой. Отдых и совместная строевая подготовка в течение четырёх месяцев, вдобавок к двум месяцам базовой тренировки для улучшения навыков новобранцев. Воинской части полагается получить шесть месяцев отсрочки. Стало немалым шоком, когда воинскую часть объявили обученной и готовой к развёртыванию после её боевого упражнения в Дакии.

Пристально оглядывая солдат с платформы, я могу понять, как можно было расценить их в качестве дисциплинированной воинской части, полной уверенности. С идеально отполированным полевым снаряжением и ступнями, выстроенными так, словно касаются линейки кончиками, они и впрямь кажутся элитой.

Но 203-й воздушный магический батальон не так готов, как Генеральному Штабу хотелось бы верить. У них оставалось предостаточно слабостей для того, чтобы у Тани, как их командира, разболелась голова. Во-первых, как показано на примере прокола лейтенанта Вайса в Дакии, большинство из них всё ещё действуют по устаревшей версии здравого смысла, пусть даже частично. Конечно, верно, что после своего крещения огнём их понимание изменилось так кардинально, что не стало бы преувеличением назвать его революцией Коперникового уровня. Это было почти словно обращение Павла* — Таня могла практически благословить их и проинформировать, что все они встали на путь истинный. Но этого всё ещё совершенно не достаточно.

— Естественно, Генеральный Штаб ожидает, что мы принесём в Норден те же мастерство и быстроту мышления, которые продемонстрировали в Дакии, поэтому нам нужно быть готовыми, — на лице у Тани улыбка предвкушения, кажущаяся, однако, слегка натянутой. Ну, это понятно. Эта воинская часть никогда не проходила через тяжёлую битву. Уж слишком много примеров в истории о том, как гончие, едва учуявшие сладкий вкус победы, обращались в свору перепуганных дворняг лишь единственным поражением. Нет никого слабее пред лицом напасти, чем чистокровная элита, что также относится и к Тане.

— Джентльмены, гордитесь, что вам наконец-то представился шанс преодолеть испытание огнём и железом.

Ни одна армия не может побеждать вечно. Даже США, несмотря на хвастовство, что бомбами отправят врага в каменный век, были надолго травмированы кошмаром партизанской войны. Они развеяли травму моментально в Заливе, но когда чересчур обнаглели, то результатом стал Ирак.

Припоминаю, что даже великая Империя, одна из ведущих мировых держав, не достигла военной мощи на уровне доминирования США. Мне действительно необходимо взращивать подчинённых, способных выдержать невзгоды.

Я не только буду заклеймена некомпетентной, если плохо с этим справлюсь, это может буквально означать смерть для меня. В конце концов, стоит кучке тупиц, никогда не проигрывавших в битве, потерпеть поражение, как они окажутся крайне слабыми. Армия с подорванным боевым духом — лишь толпа. Даже с магической технологией, не похоже чтобы в солдат можно было чудесным образом вселить железную волю к сражению — хотя где-то в глубине сердца я уверена, что определённый сумасшедший учёный и его прихвостни именно это и пытаются провернуть.

Тем не менее, в настоящее время всё, что я могу — наилучшим образом распорядиться картами, которые мне сданы. Мой оклад, кажется, возрос, и, учитывая премии сверх него, мне нужно трудиться как минимум так же усердно, как мне платят.

— Джентльмены, Дакия была не более чем упражнением стрельбы по живым мишеням. Настал час для настоящей войны, которую вы все так жаждали.

Вероятно, самое главное, что приступ военной лихорадки у большинства её отобранных вручную подчинённых сходит на нет. В обычных обстоятельствах, конечно, тут было бы нечему радоваться, но в моменты, когда воинская часть должна отправиться в бой, эта особенность более чем приветствуется.

— Отдайте все силы ради Его Величества Императора и своего отечества. Никогда не забывайте свой долг.

— Есть, мэм!

Их великолепный ответ развеивает её сомнения на сей раз.

В плане управления личным составом может оказаться необходимым напомнить им — их долг соизмерим с тем, что они получают, но в этом раз, учитывая их реакцию, похоже, в этом нет никакой нужды. Конечно, я не могу позволить себе ослабить бдительность.

Это благодаря Империи все кажутся столь привязанными и верными мне. Да, они у меня хорошенько послужат явно прекрасному и уважаемому императору, равно как и отчизне… К счастью, мои подчинённые сильны, так что в худшем случае они могут также стать моими щитами.

Какая жалость, что они так одержимы сражением, но по большей части они всё равно маги, достаточно талантливые, чтобы мне хотелось с ними работать.

— Хорошо. Теперь мы послушаем уведомление от Генерального Штаба. Лейтенант Вайс.

Конечно же, я поручу своему заму объяснять детали. В конце концов, именно для этого Империя и все остальные страны учредили систему с адъютантами и заместителями командиров.

— Есть, мэм. Как вы уже услышали от нашего командира, эта воинская часть будет служить мобильным батальоном.

Согласно уведомлению из Генерального Штаба, 203-й воздушный магический батальон будет задействован совершенно иным способом, нежели прикомандированные к одной из групп армий, как в обычном случае. Мы являемся первой воинской частью, созданной именно в качестве мобильного батальона.

Естественно, можно смело предположить, что будет иметь место обилие экспериментов, и что от нас будут ожидать составление множества информативных отчётов. Благодаря нашему статусу воинской части, которую Генеральный Штаб может развёртывать без предварительной тесной координации с группой армий, нас не станут хаять, пока мы будем оправдывать ожидания. Иными словами, будем простой в употреблении независимой воинской частью, энергично берущейся за любую доверенную ей миссию — и у нас не появится никаких проблем. Да, пусть об этом и не было упомянуто явно, нам де-факто дали автономию.

— Иначе говоря, мы будем постоянно метаться туда-сюда согласно стратегии внутренних линий.

Другими словами, чем больше сила, тем больше ответственность. Если когда-либо возникнет проблема на передовой, нас отправят, ожидая немедленного её разрешения. Чтобы объяснить проще, Таня приводит аллегорию.

— Генеральный Штаб загружает нас, как упряжку обозных лошадей. Возрадуйтесь. По-видимому, они приготовили для нас морковку.

Не знаю, какие именно блага нас ожидают, но полагаю, Генеральный Штаб сделает всё возможное в плане повышения жалований и шансов на повышение. Будет ли этого достаточно для моих людей — другой вопрос.

— А-ха-ха-ха-ха!

Ну, смех, вероятно — всё, чем солдаты могут ответить. Кто бы радостно отправился на войну ради одной-двух подачек? Офицеры и генералы, возможно, и обнаружат умеренное повышение жалования, но рядовые солдаты почти никаких особых наград не получат. Честно говоря, это не очень хорошее предложение, учитывая, что они рискуют своими жизнями. Конечно, если бы здесь действовала система свободного рынка, то каждый лично бы решал, стоит оно того или нет.

В этом смысле, система воинской повинности возмутительна. Империя призывает людей вроде Серебряковой, кажущихся лишь чуточку полезными, потому что государство не обладает ресурсами для полного обеспечения прав своих граждан… Таня и сама не имела иного выбора кроме как записаться добровольцем в вооружённые силы почти по той же самой причине.

Я бы предпочла, чтобы они перешли на систему добровольной военной службы как можно скорее. Или позвольте мне уйти в отставку сию же минуту. Конечно, только если я и дальше смогу получать пенсию и госслужащего, и офицера.

Таня слегка трясёт головой, чтобы избавиться от посторонних мыслей, а затем жестом указывает Вайсу, который вопросительно смотрит на неё. Она даёт понять, что не о чем беспокоиться, и позволяет ему продолжить.

— Батальон! Внимание!

То, как зал вмиг умолкает от его крика, радует до глубины души. По меньшей мере, они достаточно дисциплинированы, чтобы следовать инструкциям должным образом. Впрочем, конечно же, солдатам необходимо уметь выполнять это.

— Морковка или нет, даже лошади не имеют счастье есть даром.

Лейтенант Вайс выглядит практически так, словно читает солдатам лекцию, намекая, что от воинской части ожидают результатов. Наблюдение за его речью к личному составу радует глаз. Я повышаю его оценку в своём мысленном журнале. Мой заместитель весьма неплох.

Никому не нравятся бессмысленные расходы. Ожидают, что скаковая лошадь будет побежать, фермерская — пахать, племенной жеребец — передавать свои гены; а рабочая лошадка зарабатывает свой прокорм тяжёлым трудом. Если заместитель командира может это понять и объяснить другим, то он просто находка.

— Конечно же, нам нужно доказать, что мы способны справиться с небольшой работёнкой.

Я никогда особо не хотела быть лошадью. И мне бы не хотелось рисковать своим человеческим достоинством, думая, что хочу стать «укрощённой». Но если они собираются впихнуть морковку мне в рот, я не против откусить её — хотя будет нечестно, если они впоследствии скажут: «Видишь? Мы поддерживаем тебя, так что ноги в руки!»

— Нас определят в смешанную группировку, отобранную из Восточной и Южной групп армий, но мы будем подчиняться командованию Северной, как воинская часть, отправленная из Центральной.

Политическое достоинство как концепция, честно говоря, смехотворно. Вероятно, политические решения, принимаемые, не рассматривая проблемы логически, показывают его ограничения. Но опять-таки, диктатура императора или знати может оказаться столь же ужасной. И даже демократические формы правления могут впадать в охлократию* из-за скрытых дефектов внутри системы. Поистине, люди — политические животные.

Возможно, что животные, не имеющие чести, куда рациональнее любого человека. Конечно, быть может, это лишь недопонимание, поскольку мы ещё не доказали, понимают ли животные концепцию или нет.

— Генеральный Штаб хочет, чтобы мы проверили новую боевую тактику на севере.

Прислушиваясь к разъяснению лейтенанта Вайса, Таня в уме прокручивает суть сообщения.

Это проверка. В любом случае, мы относимся к Генеральному Штабу, и ни одной группе армий на передовой не позволено приказывать нам напрямую. В сущности, мы являемся воинской частью, которую Генеральный Штаб может посылать на миссии без вмешательства со стороны региональных групп армий. Полагаю, всё, что мы можем — смириться со своими обязанностями и следовать приказам, чтобы устроить представление.

Я чувствую себя цирковой обезьянкой, вынужденной делать трюки для других обезьянок. Можно назвать это разновидностью насилия.

Единственная разница между мной и обезьянами в том, что существует немеряно защитных групп, посвящённых предотвращению жестокого обращения с животными. Но нет организации, кричащей «Это насилие!», когда дело доходит до имперских солдат. Хотелось бы мне, чтобы люди, орущие «Животные вам не еда!» хоть чуточку бы подумали и о нас; может люди и политические, но всё-таки животные.

Полагаю, это всё-таки лучше, чем жалость патерналистов*…

— …Итак, мы покажем им, что можем работать в группе достаточно хорошо, чтобы пойти на пикник.

Нам не отвертеться от приказов отправиться на север попробовать какую-то новую военную хитрость для оперативного отдела Генерального Штаба. Не та миссия, которую я хотела. Всё равно, что отправиться в бессмысленную командировку из-за иерархии компании.

И поговорим о пустой трате времени и ресурсов. Новые тактики, или как там их, по большей части являются лишь новшествами; им нельзя доверять. И на всякий случай, если обнаружится элемент, который мы сможем применить, сколько проб и ошибок нам придётся сделать, прежде чем он станет практичным? Таня никому особо не распространялась об этом, но ей на ум приходит лишь то, что кое-кто придумал это, заметив её службу в технологическом отделении и инструкторской воинской части.

Так или иначе, выставление напоказ той досады никуда её не приведёт. Она великодушно кивает лейтенанту Вайсу, который смотрел на неё в ожидании разрешения.

— Сегодня в 18:00 мы начнём движение на дальнюю дистанцию по направлению к складу снабжения. Командиры рот, после того, как всем дадут команду разойтись, мы проведём совещание, чтобы принять решение о плане полёта.

Наблюдая за тем, как они пытаются перейти к делу на совещании, я решаю выдать несколько слов — инструкций, полагаю. Солдаты любят такого рода формальное взаимодействие.

Просто скажем, что я не только неодобрительно отношусь к этой пустой трате времени, но и не могу искренне принять этот акцент на помутнении рассудка. Конечно, как члену организации, мне нет никаких оснований не участвовать.

Вот где Таня пробует вставить что-то вроде совета.

— Прости, что перебиваю, пока ты наслаждаешься своей беседой, но у меня имеются последние новости.

Получается, правда, что люди уровня командира роты уже уловили это. Хотя на том этапе это было лишь негласное сомнение, если они знают, то их подразделения будут иметь отличные перспективы. Да и это не является особо конфиденциальным вопросом.

— Великая Армия может и пошла на попятную, но странно, что сражение на севере ещё не уладилось.

Согласно военным стандартам, Альянс Энтент не считается ведущей мировой державой. Тот факт, что он способен качественно бороться против Империи, на каком бы то ли было уровне, подразумевает получение им содействия откуда-то.

Не говоря уже о том, что его союзник, Республика, уже протянула солидную руку помощи, значит, большая часть поддержки, без сомнений, также оттуда.

Настоящая суть проблемы в том, вмешиваются ли заявившие о своём нейтралитете. Конечно, эти страны-наблюдатели отрицают всякое участие на государственном масштабе, но всякий раз, когда всплывает возможное существование добровольных армий, они молчат как рыбы. Участие как минимум пары стран, вроде Федерации и Содружества, является несомненным.

Для начала, Альянс Энтент разительно менее способный, чем Империя, когда дело касается государственной мощи, которую можно выделить на тотальную войну; одни лишь маги Альянса Энтент не смогли бы оказать столь упорное сопротивление. Способность его войск отбить Великую Армию, стойко держась против давления региональной группы армий Империи, красноречивее всяких слов говорит о количестве помощи, которую он должен получать. Вот причина, по которой даже батальон Тани вляпался в поездку на пикник, несмотря на то, что ситуация в Дакии ещё не вполне стабилизировалась.

— Значит, тут что-то должно быть нечисто — иными словами, кто-то суёт нос куда не следует.

— Командир?!

— Уже на выходе из комнаты лейтенант Вайс переменился в лице. Должно быть, у него имеются определённые догадки о том, что она проговаривала. Меня это бесит, но он прав, одни вещи можно говорить, а другие — нельзя. Однако учитывая ситуацию, лучше с самого начала поставить в известность подчинённых Тани.

— Лейтенант Вайс, это лишь моя догадка. Личный взгляд на вещи.

Ну, покамест я умолчу о предположительно нейтральной Федерации. Я не намерена раздувать лишние неприятности. Это может повлиять на мою карьеру, и я бы не хотела накликать фатальное недопонимание, что не могу держать рот на замке. Тем не менее, солдаты расслаблены своей лёгкой победой в Дакии, поэтому у Тани создаётся впечатление, что она обязана подготовить их к грядущему.

— Ладно, джентльмены, я лишь намеревалась сказать, что мы не знаем, Республика ли это, Содружество, или какое-то другое государство, но кто-то явно вмешивается.

Как же меня бесит, что приобщается какая-то третья сторона. Она так верна принципу национальных интересов, что мне аж тошно — проще говоря, это действительно очень рациональное решение. С точки зрения других держав, это стандартный шаг по защите своих национальных интересов. Наверняка люди Содружества и Республики могут спать спокойно, зная, что у них есть главы стран, воспринимающие безопасность всерьёз. Поэтому по сравнению с Содружеством и Республикой, ведущими себя как характерные политические животные, Альянс Энтент, в порыве начавший войну, ещё более раздражающий. Да что же вообще такого весёлого в том, чтобы вступить в противоборство с Империей?

Его лидеры что — просто пристрастились к войне и любят её тааак сильно, что не могут ничего с этим поделать? Ну, если так и есть, возможно, вот почему Республика обязана выручить свою гончую после того, как натравила её на Империю.

Тем не менее, это сюрприз, что игроки мирового класса вообще обратили внимание на такое удалённое государство. Обычно территории, бедные ресурсами и потенциальными уступками, не показываются на радарах могущественных лидеров даже точками.

— Иными словами, мы идём на милую прогулочную экскурсию, за которой наблюдает весь мир.

Важно, что мы направляемся на поле боя, за которым наблюдает каждая страна. Генеральный Штаб ставит достоинство государства на быструю победу, поэтому, должно быть, отчаянно хочет выиграть. Мы также обязаны держать в уме, что Верховное Командование желает исхода, который продемонстрирует превосходство Империи самым наглядным образом.

В любом случае, даже малейший провал будет недопустим. Вероятно, нам следует ожидать определённого рода дисциплинарное взыскание, если такое случится. Для того чтобы избежать гибели, мы обязаны быть образцовыми имперскими магами.

Итак, несмотря на моё глубокое отвращение, на поле боя я весело должна идти. Иначе это будет интерпретировано как нехватка воли к сражению. На самом деле я нисколечко не люблю войну, поэтому обязана сделать всё, что в моих силах, чтобы не попасть под подозрение.

— Вот как? Отличные новости, верно?

— Вы, парни, тоже поняли, не так ли? — похоже, они уловили мой взгляд.

— Лучше и быть не может. Подумать только — Генеральный Штаб так скоро предоставит нам шанс засиять.

— Меня как раз тянуло на лыжную экскурсию. Какие заботливые приказы!

— Я думал Генеральный Штаб просил лишь невозможного. Приказы и вправду от него?

К счастью, каждый отвечает согласием. У этих парней больше тактичности, чем я ожидала.

Они понимают и уважение к вышестоящему офицеру, и то, чего от них просят. Возможно, мне не стоит чересчур волноваться.

— Хорошо. Ладно, вот как у нас обстоят дела, солдаты. Нам предоставили шанс, так что мы отправляемся в путешествие на север.

Излучаю ли я вид «жду не дождусь боя»? Мне удаётся избежать матерной ругани при помощи улыбки.

— Разойдись.

6 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, СЕВЕРНЫЙ РАЙОН, СКЛАД «КРАГГАНА», АВАНГАРД

Для имперского батальона «Вайпер*» слово «худший» говорило всё об их дне. Конечно, иначе никак нельзя было объяснить обстоятельства после вылета.

Основная масса самой величавой силы Империи, Великой Армии, внезапно была передислоцирована, что вызвало огромное недоумение. К тому времени как командованию Северной группы армий Империи удалось вновь взять всё под контроль, Альянс Энтент воспользовался шансом оправиться и перестроил свои ряды. В результате имперским войскам, посланным для преследования и добивания врага, пришлось реорганизоваться, и логистическая сеть Северной группы армий оказалась чрезмерно растянутой.

Это означало возможности для постоянных ударов армии Альянса Энтент по имперским складам снабжения. Стоило лишь Северной группе армий вынужденно чересчур рассредоточить живую силу для отражения диверсионных атак Альянса Энтент, как налетали вражеские воздушные маги.

Северная группа армий уже дважды пострадала от этой тактики. Ей еле-еле удавалось поддерживать снабжение передовой, однако она не могла себе позволить ещё одну крупную диверсию. Рейды на склады необходимо остановить. Такова была суть миссии по охране линий снабжения для батальона «Вайпер».

Начальство говорило так, будто это просто, но для тех, кому на деле поручили задание, оно являлось практически невыполнимым. Хотя суммарная магическая мощь Альянса Энтент была меньше в абсолютном значении, он обладал полной свободой решать, где и когда атаковать. Между тем батальону «Вайпер» пришлось распределить солдат по множеству позиций и линий связи, так как он держал оборону.

Стало огромной проблемой, что враг сделал поразительные качественные улучшения. Большинство магов Альянса Энтент, оставшихся в этом диверсионном подразделении, служили с самого начала войны. Более того, эти крепкие солдаты оснащались сферами новейшего образца, которые, пусть об этом официально и умалчивалось, на самом деле поставлялись заинтересованными мировыми державами, такими как Республика, Содружество, Единые Штаты и Федерация. С этим характеристики их снаряжения и боеспособность кардинально выросли. Диверсионное магическое подразделение Альянса Энтент превратилось в угрозу, которую даже имперские маги не могли недооценивать.

В довершение всего, тот факт, что имперские силы не могли позволить себе ослабить бдительность даже против новых подразделений на передовой, затруднил размещение войск для имперских командиров. Иногда Альянс Энтент отправлял свежих солдат. Если то оказывались новые маги, прошедшие ускоренную подготовку, их можно было немедленно уничтожить, но иногда они представляли собой «магов-добровольцев» разных неизвестных национальностей; трудно было предугадать, как с ними бороться.

— Чёрт подери. Снова маги Альянса Энтент?!

В результате, несмотря на численное превосходство над противником на бумаге, имперские магические подразделения в обороне страдали от локальной нехватки сил.

Мастерство батальона «Вайпер» было весьма заурядным для воинской части Имперской армии. По сравнению с другими в этом районе они являлись ветеранами с немалым боевым опытом, и, как водится в Имперской армии, были хорошо обучены. Не было причин не отметить их как первоклассную боевую часть.

Поэтому факт, что устрашающе могущественное вражеское подразделение превосходило их числом, мог означать лишь то, что ситуация была ужасна.

— Раньше, чем мы думали! Почему разведка сказала, что нам не о чем волноваться?!

Информация касательно уровня мастерства и снаряжения, которыми обладает средний маг Альянса Энтент, уже сообщалась батальону «Вайпер», поэтому они были готовы к качественным улучшениям, залповому огню и другим предпринятым противником тактическим мерам, сделавшим его куда большей угрозой, чем ранее. Но, несмотря на повышение силы, согласно их данным, имперские маги всё равно должны были сохранять превосходство на индивидуальном уровне.

Вот почему они были уверены, что смогут в некоторой мере обороняться даже в меньшинстве. Они представляли себе, что с управлением воздушных сил, удерживающим небо, смогут подавить врага своими индивидуальными способностями; небольшое численное меньшинство не сломило бы их.

Поэтому они хотели обматерить отдел разведки, как ответственный за переданный по телефону отчёт. Тот мог оправдать это «туманом войны*», но пострадавшими всегда оказываются солдаты на передовой. Когда всё основывалось на противоречивой информации, им хотелось язвить по этому поводу.

— …Командир!

Он весь истекал кровью, прикрыв собой подчинённого, беспечно подставившегося под вражескую линию огня.

К счастью полёт был нарушен лишь на мгновение, и он взмыл ввысь в манёвре уклонения; ему, очевидно, удалось не потерять сознание. Не было прямой угрозы его жизни, но насколько солдат мог судить, эта рана оказалась серьёзной.

Когда напарники прикрыли его, сохраняя координацию, у них в уме промелькнула догадка, что мощность, достаточно сильная для пробивания оборонной оболочки имперского мага, не могла исходить от стандартного снаряжения Альянса Энтент. Несмотря на свои мрачные подозрения, они применяли формулы одну за другой. Даже когда Альянс Энтент неожиданно устроил ближний воздушный бой, маги батальона «Вайпер» до конца выполняли свой долг.

— …Я напортачил. Извини, 02, остальное на тебе.

— Понял, командир! 07 и 13, вы двое уже на пределе. Отступайте вместе с ним!

02 взял командование, так что он быстро перестроил мышление. Их командир оказался неспособен продолжать бой, но ему требовался эскорт для отступления, поэтому единственным вариантом было назначить истощённых или тяжелораненых солдат отправиться с ним. Они не ожидали, что это будет настолько тяжёлая битва, но враг также изматывался. — Всё, что нам нужно — обороняться, — подбадривал он себя, но его терзало, что батальон израсходовал половину своих первоначальных сил. Уже отступило с роту магов. Ещё с полроты были сбиты и всё ещё лежали внизу на земле. Потеряна половина состава, хотя и враг, наверное, изнурён сражением. Решимость противника быстро атаковать склад снабжения являлась необычайной.

— КП, как слышите меня? Это 01. Командование батальоном «Вайпер» перешло к другому.

— КП, принято. Вайпер 02, как слышите меня?

Конечно, присутствовало напряжение в голосе радиооператора КП. Рота, посланная им в авангард, уже оказалась небоеспособной. Почти ото всех их зенитчиков, предположительно являющихся мощным сдерживающим средством против магов, уже ускользнули. Позади них единственной защитой, имевшейся у склада снабжения, были временные зенитные огневые позиции, установленные для оказания поддержки огнём прямой наводкой. Возможно, они и могли выполнить небольшой перехват, но справиться с крупномасштабным штурмом — отнюдь.

— Без проблем. Это Вайпер 02. Командир серьёзно ранен, поэтому я принимаю командование на себя.

Эх, что же мне делать? Передышку бы, чтобы обдумать способ с этим справиться. Если Бог существует, он настоящий козёл.

— КП, принято… У меня для вас плохие новости. Отделение наземных наблюдателей засекло две группы численностью с роту, приближающиеся с северо-востока. Похоже, что они точно направляются в вашу сторону.

— Подкрепления? Какого чёрта у них ещё что-то осталось? — завопил Вайпер 02, прервав радиообмен. Они вредят моим друзьям в этой кровавой битве, но мы сбили этих ублюдков куда больше, чем с роту. И, тем не менее, ещё две роты приближаются к ним. Достаточно всего лишь простой арифметики, чтобы увидеть, что Альянс Энтент выставил магов численностью с полк против единственного склада снабжения. Почему?

Проблема больше, чем некомпетентность наших органов разведки. Альянс Энтент очевидно имеет куда больше войск, чем мы думали.

— Вайпер 02 вызывает КП. Разрешите поделиться мнением по делу…

— В этой ситуации мы не в состоянии продолжать миссию перехвата. Наш единственный вариант — использовать склад снабжения, который нам полагается защищать, в качестве щита, даже если он получит кое-какие повреждения, и перейти к оборонительному бою. Если мы понесём ещё хоть какие-нибудь потери, то наша воинская часть будет истреблена, а склад снабжения — опустошён, — приняв решение, 02 обязан сказать КП.

— Положение чрезвычайное. Пожалуйста, назначьте обработке этого высший приоритет. Батальон понёс серьёзные потери. Не думаю, что сможем выдержать больше. Запрашиваю немедленное разрешение на отступление. Хочу отвести своих обратно к складу.

Даже изнурённый батальон «Вайпер» мог сражаться как лев в тяжёлой битве, если бы объединился с обороной склада и отступившими магами. Это увеличило бы вероятность того, что склад окажется повреждённым, но не существовало иного способа перехвата на данном этапе.

Если батальон сражался бы лишь оставшимися магами, то их бы просто перебили одного за другим. Будет лучше по крайней мере объединить силы с остатками подразделений, которые всё ещё могли сражаться, и получить поддержку. Их могли ранить, но так они были бы способны сопротивляться упорнее, чем с переломанными костями.

— Это КП, принято. Я услышал, что вы пытаетесь сказать. Обговорю это с высшим командованием. Ждите пять минут.

В нормальных обстоятельствах, пять минут считались бы чудесной эффективностью. Это являлось доказательством того, что бюрократический КП понимал тяжесть ситуации. Но даже если ему следовало обрадоваться немедленной помощи, как человек на передовой, ему пришлось думать: «Целых пять минут?»

Триста секунд. Сколько же раз им придётся уклоняться и контратаковать, пережидая?

— Пожалуйста, ответьте как можно быстрее. Авангард уже разбит!

В заварушке вроде этой авангарду всегда приходилось дольше всего противостоять врагу. Они уже были так измотаны, что едва могли защищать себя индивидуально, не говоря уже о том, чтобы действовать как подразделение. Даже если бы они устроили затяжную оборону, то долго бы не продержались. Сейчас просто оставаться в воздухе уже являлось для них тяжёлым бременем. Только обладающий опытом знал, насколько тяжело было избегать формул. Так или иначе, у них не имелось иного выбора, кроме как держаться до тех пор, пока не получат разрешение отступать.

…То был правильный настрой, но оказалось не всё так просто.

— Лейтенант, множество летательных аппаратов на два часа — бомбардировщики, — срываясь на крик, отрапортовал подчинённый на страже. Чёрт, худшие парни объявляются в худшие времена. Механические птицы, спокойно летающие на больших высотах и способные нести огромное количество взрывчатки, которое человеку никогда не поднять. Их почти никогда не видели на северном фронте: бомбардировщики.

— К-как высоко?

— Они на 9500.

Его вопрос содержал лучик надежды, но ответ был жесток. Из-за этого холодок пробежал по его спине.

9500 футов. То было слишком высоко для магов, однако низко для бомбардировщиков. На такой высоте последние тоже могли бомбить цели, в определённой мере.

Естественно они обладали крепкой бронёй. И преследуемая магами эскадрилья бомбардировщиков могло стряхнуть их без проблем, вальяжно поднимаясь на большую высоту. Из-за огромного разрыва высот и брони перехват бомбардировщиков являлся для магов слишком трудной миссией. Вот почему авиационные подразделения, специализирующиеся на перехвате, всегда вели битвы за превосходство в воздухе.

Но с жалким батальоном магов, они не знали что делать. Перехватить бомбардировщики, сражаясь при этом с двумя батальонами? Такой приказ определялся как невыполнимый.

— Вайпер 02 вызывает КП! Это срочно!

— Это КП. Батальон «Вайпер», что про…

— Мы засекли множество бомбардировщиков! Высота — просто оценка на глаз, но они на 9500 футов! Перехват невозможен. Разверните все общие войска немедленно.

— Какого чёрта? — КП слишком тянул, задавая вопрос, и он яростно перебил.

Бомбардировщики не обладают хорошей мобильностью, но они быстры. Если истребители идут примерно на 250, то бомбардировщики — на 200-210. Маги — обычно на 230. Если они действительно постараются, то смогут выжать 250, но при этом им удастся лететь практически только по прямой.

Враг собирался выполнить «двойку*» бомбами и магами. Методы противодействия такому были, несомненно, ограничены. Враг являлся чрезвычайно умелым и способным.

— Бомбардировщики? Скажите сколько и направление.

— На два часа от нас. Около двадцати.

Было лишь двадцать самолётов, но попасть под бомбардировку в этом состоянии повлекло бы за собой немалый ущерб. Стало бы катастрофой, если бы они потеряли зимний запас топлива. Войска на фронте бы замёрзли.

Наверняка противник знал это. Вот почему он выставил не только магов, но также и бомбардировщики. Вот что значило из огня да в полымя.

— КП, вас понял. Можете перехватить их?

Он подавил посыл заорать: «Как?!»

— Они слишком высоко, а мы всё ещё не устранили вражеских магов. Мы ведь не можем прямо сейчас использовать дальнобойные снайперские формулы.

По сути: «Это явно невозможно». Даже в обычных обстоятельствах было бы трудно устранить бомбардировщики с 3500-футовым разрывом по высоте. Если бы они действовали в полном составе и выполнили залповый огонь — возможно, но то максимум, на что они могли надеяться. Выполнять перехват в перестрелке с вражескими магами являлось неосуществимым.

— …Мы определённо хотим избежать бомбардировки склада «Краггана».

— Мы не сможем сражаться, если все умрём.

— КП, видимо, хочет на нас положиться, но невозможно значит невозможно. Одни вещи можно сделать, а другие — нельзя, и мы делаем всё, что в наших силах, — тон командира батальона «Вайпер» не мог не стать саркастическим и даже немного безнадёжным, когда он отвечал с гордостью. Казалось, что бы они ни делали, их всё равно перебили бы.

— Итак, они собираются сказать нам готовиться к уничтожению и оказывать сопротивление? Мой интерес чисто саркастический, но блин, даже я становлюсь довольно философским. Возможно, мне следует готовиться умереть, — как раз когда он так думал, это случилось.

— Принято… Что? В самом деле?

Шёпот, затем крик. Затем шквал голосов. Что-то происходило в командном пункте.

— КП? Что происходит, КП?

— КП — батальону «Вайпер». Отходите немедленно.

Долгожданные приказы к отступлению поступили тоном, не терпящим возражений, но он никогда не думал, что их отдадут подобным образом. — Что стряслось, чёрт подери?

— У нас разрешение на отступление? Я ценю это, но всё ли в порядке?

— Возрадуйтесь — у вас подкрепление. Батальон мчит из сектора B3. Присоединившись к ним, вы будете под их командованием.

Подкрепления? Из какой дыры у них взялись эти резервы? Если у нас имелся второй эшелон, то почему мы оказались в положении хуже губернаторского?

— Подкрепления? Вот так новости. Если у нас были в наличии лишние войска, то чего же мы ждали?

— Они отправлены из Центральной группы армий. Позывной «Пикси*».

Оператор игнорировал его гонор и просто сообщал информацию. Если это была воинская часть из Центральной группы армий, то они должны очутиться в гуще сражения сразу по прибытии. Похоже, они прибыли раньше расписания, и командование подумало: «Вот и славно!» прежде чем бросить их в самое пекло.

— И вам стоит обрадоваться. Их командир — титулованный.

Он ненароком забыл своё недовольство и едва не присвистнул от изумления.

— Чудесно. Это фантастика и никак иначе. Батальон подкреплений и титулованный. Словно фестиваль урожая и рождество подъехали одновременно, и мы получили этот убойный подарок. Если б я мог, то открыл бы бутылку шампанского и поприветствовал их тостом.

— Вайпер 02, принято. Это и вправду шикарные подкрепления.

— Если мы получаем такую качественную поддержку, тогда…да, понимаю, почему нам дали добро на отступление. Я хочу крикнуть «ура», но мне и впрямь хочется, чтоб они смогли прийти чуточку пораньше.

На этой последней мысли он осознал, что спасённые из безнадёжных ситуаций люди склонны ожидать слишком многого, и вздрогнул. Ну, он знал, что это совершенно безосновательно, но всё равно имел смелость думать, что если бы подкрепления прибыли раньше, то его батальону не пришлось бы страдать так сильно.

— Добавьте толику истребителей, и будет идеально. — вероятно, много здесь не окажется, но он был уверен, что они в скором времени бы наскребли чуток для перехвата. Его рот самопроизвольно изогнулся в ухмылке от перспектив. Такое облегчение знать, что от врага непременно оставят мокрое место, так или иначе.

— Когда будут взлетать истребители?

— …Было решено, что они излишни.

Неожиданный ответ ошеломил его.

— Истребители? Излишни?

— Ась? — хотел он спросить радиооператора, о чём тот говорил.

— Не беспокойтесь об этом. Просто поторопитесь и встретьтесь с подкреплениями.

— …Принято.

В ТО ЖЕ ВРЕМЯ, ШТАБ-КВАРТИРА СЕВЕРНОЙ ГРУППЫ АРМИЙ

Личный состав в штаб-квартире Северной группы армий уставился на военную карту, потеряв дар речи, и как раз тогда они получили известия, которые на самом деле не хотели услышать. Заместитель начальника оперативного отдела Генерального Штаба поступил из ряда вон, придя известить лично. Может, Центральная группа армий и вмешивалась, но формулировка являлась простой: «Мы отправили подкрепления. Не трогайте их».

— Чёртов Генеральный Штаб. Почему он думает, что может расхаживать тут, суя нос в дела передовой.

Жалобы высокопоставленных офицеров Северной группы армий, оскорблённой им, были неудивительны. После всего они наконец-то подумали, что получат поддержку от Центральной группы армий, но в тот момент, когда им удалось приспособить спешно развёрнутую Великую Армию, большая её часть внезапно была переброшена на западный фронт, и они остались у разбитого корыта. Такова уж человеческая натура, что любой, вынужденный терпеть ненужные лишения в том хаосе, хотел бы выложить всё начистоту Центральной группе армий.

Согласно отчёту от наблюдательного поста, группа магов размером с батальон и в самом деле быстро приближалась.

— Ага, ладно, это наверняка хороший отряд подкреплений. Учитывая, что они были отправлены тотчас же после нашего запроса, штаб, похоже, не врал насчёт их принадлежности к команде быстрого реагирования. Но давая нам подкрепления, а затем указывая не трогать их, Центральная группа армий явно переступает границы.

— Ну, возможно он дал нам действительно элитные войска?

— Даже так, с другой стороны, для Центральной группы армий это возможность отплатить нам. Она оттянула Великую Армию назад прежде, чем сражение полностью предопределилось. Те парни горды — они не придут кланяться в извинениях, — хотя он не зашёл бы настолько далеко, что обвинил бы её в извлечении выгоды из нынешних проблем командования Северной группы армий, она, вероятно, задумала вернуть должок.

— Неужели он пытается заставить нас чувствовать себя в долгу перед ним?…

— Но «не трогайте их»? Наглости ему не занимать.

— Да уж, не могу поверить, что они такое сказали. И если они пытаются заставить нас чувствовать себя в долгу…северные склады снабжения в беде! Осознают ли они, что и без того хилая сеть снабжения Северной группы армий может полностью рухнуть?

— Бахвалится-то он хорошо, учитывая, что северные пути снабжения в кризисе. Хотел бы я быть настолько самоуверен, — сделал он язвительные замечания, не думая, но для кого-то в разгар всего этого, то был естественный ответ. То предупреждение можно даже назвать надменным. Затем пришли ещё более ошеломляющие новости.

— Мы только что получили телеграмму от 203-го воздушного магического батальона: «Это батальон “Пикси”…» Эм…

Телеграмма от приближающегося батальона подкреплений? Как правило, они бы сообщили свой позывной — и на этом всё, но по какой-то причине радиооператор запинался.

— Всё в порядке — читай её.

Подозревающий штабной офицер подстегнул его, и тот, наконец, продолжил.

— В ней говорится: «Мы не нуждаемся в помощи. Прикажите батальону “Вайпер” отступать немедленно.

— «Мы не нуждаемся в помощи»? Батальон «Вайпер» осуществлял перехват до сих пор, но они хотят, чтобы он отступил? — Это перешло от впечатляюще самоуверенного до чрезмерно самоуверенного.

На стороне врага было два магических батальона и бомбардировщики. Ведь не похоже, будто атакующий батальон только что с марш-броска может справиться с этим своими силами.

Им полагалось отдать свои подразделения в подчинение командиру, не понимающему такое? Об этом даже и речи быть не может.

— …Мы можем поднять истребители в воздух в любой момент, верно?

— Все ангары в боевой готовности. Одно слово — и мы сможем отправить их.

Несколько штабных офицеров начали быстро разрабатывать свои собственные планы перехвата. Даже если время, имеющееся у них для набора высоты, было ограничено, взлетевшие с земли истребители должны оказаться в состоянии сдержать бомбардировщики.

Изначально они оказались задавлены числом и нуждались в средстве для борьбы с магами, поэтому были благодарны за подкрепления, но… разве не разумнее будет остановить бомбардировщики своими силами?

— Не следует ли нам их использовать? Ситуация хуже некуда.

— Ну, тем не менее, это приказ. Заходить сколь-нибудь дальше будет… — он проглотил слова «нарушением субординации», но они воплотили страхи обеспокоенного штабного офицера.

Полномочия штабных офицеров не распространяются на действие без приказов. Их работой являлось планировать операции, а не выносить решения. То была одна из трудностей должности штабного офицера. Освободившие их от той агонии по иронии являлись источником нынешней головной боли — Пикси.

— Самолёт ДРЛО передал показания о Пикси. 48 сигналов. Скорость 250, высота… — дежурный самолёт ДРЛО засёк приближающийся батальон «Пикси».

Зарегистрированная скорость 250 километров в час являлась практически максимальной. Если они могли лететь настолько быстро и всё ещё сохранять строй, это показывало, что они были прекрасно подготовлены.

— Ужасно быстро. Хм? Что насчёт высоты?

Штабным офицерам начало казаться, что может быть им стоит рассчитывать на эту поддержку, и спросили данные о высоте.

— Они на…7500? Нет…они всё ещё набирают высоту.

— Что?

— Ты уверен? Они ведь не самолёты-истребители, знаешь ли.

Уроки, усвоенные в бою, установили практический потолок в шесть тысяч футов. Возможно, данные говорили, что рекорд составлял восемь тысяч, но им было трудно доверять такому, не увидев это в реальном бою.

Теоретические значения, обсуждаемые инженерами, и значения, достичь которых способно подразделение на фронте, имели совершенно разную значимость. Члены класса, известного как солдаты, всегда подозрительны к новым устоям, оружию и технологии. Это был здравый скептицизм, учитывая, что их жизни зависели от того, окажутся ли те вещи практичными или нет.

И именно поэтому, в некотором смысле, у них не имелось иного выбора, кроме как смириться с увиденным собственными глазами. То было доказательство, подтверждённое в бою.

— Ошибок нет. Батальон «Пикси» в данный момент на восьми тысячах футов!

— Они ускоряются! Триста?!

Скачок в скорости был столь же невероятен.

Воинская часть, летящая строем к сражению на передовой, имела скорость и высоту практически те же, что и достигнутые в технических испытаниях. Если данные были реальны, они указывали на мастерство на совершенно новом уровне.

Правда ли это? Если да, то характеристики этого батальона находились в настолько запредельной области, что отправили бы на свалку истории все существующие подразделения.

— Точны ли те замеры самолёта ДРЛО?

— Не вижу никаких иных аномалий… Всё функционирует в штатном режиме.

Одно и то же неверующее выражение отразилось на лицах всех штабных офицеров.

— Видимо, Генеральный Штаб припрятал особый козырь в рукаве.

— В самом деле. А что особый — даже лучше.

Они могли сказать только одно — они рады, что этот батальон на их стороне.

ФРОНТОВОЙ ШТАБ ДОБРОВОЛЬНОЙ АРМИИ СОДРУЖЕСТВА

— Это титулованный! Это титулованный, замеченный на западе. Мы получили совпадение личности — это Дьявол Рейна! — наблюдатель выкрикнул от удивления, и весь штаб на мгновение сосредотачивается на нём. Появился титулованный, в существовании которого они даже не были уверены.

Та, которая вальяжно летала через зону смерти.

Та, которая одной левой перебила роту.

Та, которая могла использовать настолько мощные интерференционные формулы, что они искривляли пространство.

Когда их связной в Республиканской армии передал разведданные, они осмеяли его, думая, что ещё слишком рано для первоапрельской шутки, вдобавок он был пьющим.

Верно, что Империя обладала превосходством в технологии и тактике, но они думали, это было за гранью возможного. Их аналитики сказали, что она являлась чем-то вроде полевой легенды. Хотя они уважали Республиканцев и хотели избежать прямого отрицания утверждения, однако представляли себе её максимум фантомом, созданным хаосом поля боя. Болтливые офицеры прошептали нечто такое, подвергая сомнению само существование этого титулованного.

Но сейчас, раз их собственный наблюдатель отслеживал её в реальном времени, им нужно было заново оценить данные, которые они пытались забыть как плохую шутку за прекрасной чашечкой чаю.

— Она реальна? Я думал, Республиканцы просто грезили наяву.

Недоразумения были не редкостью. Если принимать отчёт каждого сбитого с толку солдата за чистую монету, то можно войти в ряды одержимых паранойей. Поэтому офицерам Содружества, реалистично посчитавшим её либо ложной сводкой, либо, в худшем случае, чем-то вроде массовой галлюцинации, пришлось броситься к своим аппаратам.

Некоторые схватили телефонные трубки, чтобы разбудить команду аналитиков. Другие живо поставили в известность высшее командование.

— Мы идентифицировали магическую подпись. Ошибки нет. Она направляется сюда.

Затем множеству наблюдателей удаётся идентифицировать её. Они ввели образец, сильно сомневаясь в том, реален ли он вообще, но сейчас у них имелось совпадение. Один человек мог сообщить неверные данные, но невероятно, чтобы вывод, достигнутый множеством точных наблюдений, сделанных несколькими наблюдателями, оказался ошибочным. На данном этапе они вынуждены признать, что она реальна.

— Вражеские подкрепления численностью с батальон. У нас нет записей об этой воинской части.

Вдобавок к этому ещё сообщение о группе, содержащей многочисленные неизвестные сигналы. Судя по его уровню, это, должно быть, батальон — возможно даже расширенный батальон. Если магическая склонность не имела сходства ни с какими существующими записями, это значило, что Империя задействовала новых магов.

Тот факт, что не было почти никаких совпадений с библиотекой Республики с Рейнского фронта, продемонстрировал — у Империи резервов больше чем когда-либо. Очевидно, несмотря на кавардак, она всё равно могла выпустить новую воинскую часть под предводительством титулованного.

— …Я удивлён, что она отправляет новую воинскую часть, уже оказывая такое сильное давление на Альянс Энтент.

— Думаешь, это воинская часть из Дакии? Большая часть сражений там уже окончена, поэтому Империя, вероятно, может себе позволить перебросить её.

Ага. Он не знал кто именно, но кто-то сказал, что Дакийцы не могли сравниться даже с бойскаутами, поэтому Имперская армия наверняка бы без труда смела их. И имело смысл думать, что будь они свободны, их бы послали позаботиться о нахальной диверсионной команде Альянса Энтент и её буйстве.

— Мы получим данные. Вы запустили регистраторы?

— Если это правда, то она — монстр, способный вынести целую роту в одиночку. Не упустите ни единой детали.

Может, офицер разведки и переговаривался, но не отводил взгляда от данных всё это время. Эта воинская часть обладала магической склонностью, которую он никогда раньше не видел. И сверх всего прочего, он не мог игнорировать реальное существование титулованного на слуху из неподтверждённых отчётов на западе. Если они располагали столь скудной информацией о батальоне, ведомым монстром такого калибра, то это, должно быть, провал их шпионажа в Империи. Поэтому он осознал, пусть даже ему и не хотелось, насколько важной задачей являлось наблюдение за этим новым врагом.

— Улавливаете какой-либо радиообмен?

— Бесполезно. Они используют неизвестный код и протокол. По крайней мере, отсутствующие в библиотеке.

То был ответ, которого он ожидал. Даже если они не могли расшифровать его, перехватывая и записывая спектр, им бы удалось уловить иерархию и передвижение вражеской воинской части.

Но если все имевшиеся у них записи не содержали этот код или протокол, кем являлся этот новый враг? Он был глубоко разочарован, что Дакия пала так быстро. Она сгинула так скоро, неудивительно, что они оказались неспособны извлечь какие-либо данные по конфликту, однако он всё ещё желал невозможного.

— Командир, практически наверняка они являются новой воинской частью Империи. Почти нет совпадений с существующими записями Северной и Западной групп армий.

— Ладно. Эх, чёрт возьми, как бы мне хотелось послать самолёт ДРЛО.

Все ухмыльнулись. Даже размещённые на промозглом севере, они не утратили своего заветного чувства чёрного юмора. Каждый понимал. Им не требовалось говорить, что они оказались под слишком сильным давлением в этой войне. Было очевидно, что Содружество боролось с политическими ограничениями внутри страны, сковывающими его вооружённые силы так, что простые солдаты ничего не могли поделать. Бог и дьявол, казалось, были как-то вовлечены, поэтому после череды проклятий в сторону каждого, офицеры на месте с неохотой приняли обстоятельства, покоряясь своей судьбе.

— Ага, нам нельзя отправлять самолёт.

— Верно… Нам, пожалуй, следует беспокоиться скорее не о доставке оборудования, а о том, удастся ли свалить с ним.

Давление на армию Альянса Энтент всё росло и росло. Она ещё не развалилась окончательно, но это лишь пока — единственным способом описать нынешнюю ситуацию будет «пока ещё не развалилась».

Беспристрастному стороннему наблюдателю было видно, что Империя, даже не сосредотачивая своё основное внимание на этом фронте, и так доводила Альянс Энтент до краха. Альянс Энтент находился одной ногой в могиле, словно прикованный к постели пациент с тяжёлой болезнью. Если бы ситуация хоть слегка поменялась, у него бы произошёл приступ и он бы испустил дух.

— Блин. Ладно, покамест предупредите линии фронта.

— Так точно.

Но офицеры КП сознательно прогнали те мысли прочь, и сфокусировались на задачах перед собой, выкрикивая инструкции в телефонные трубки.

Определение статуса врага являлось задачей, затрагивавшей много сложных элементов, но как минимум команда на месте была группой ветеранов по сбору разведданных. Их отправили ради будущего схватки с Империей.

Поскольку Содружество надеялось получить всевозможные знания и многое усвоить в бою, с точки зрения государственной обороны, оно было очень деликатным по отношению к своему личному составу и хорошо его оснащало.

— Но я удивлён. Кто бы подумал, что батальон мог прилететь на трёхстах километрах в час?

— Это далеко от ожидаемого. Возможно, аппарату всё же требуется калибровка?

Итак, этим людям, отобранным со всех армий Содружества, полагалось учиться у Имперской армии и овладеть её тактикой. Но даже эти самые многообещающие солдаты не набрали много боевого опыта, и ко всему прочему, предположения, которые им вдолбили, всецело принадлежали к довоенной доктрине. Реалии поля боя были очень далеки от методов и знаний, накопленных ими в мирное время.

Посему, если они не извлекут один-два урока до того, как страна окажется объятой войной, то заплатят за это жизнями своих родственников.

Большинство штабных офицеров думали, что такого титулованного и быть не могло, но она существовала. Иными словами, она являлась не иллюзией поля боя, а сущим кошмаром. Повода для смеха не было, а прогнозы, сделанные вдалеке от реального сражения, уже попали пальцем в небо.

Иронически, результатом дипломатических побед Содружества стала досадная нехватка боевого опыта. Лишь специалисты могли выполнить необходимый анализ для распознавания неуловимых изменений в военной обстановке. Их неспособность прочесть ситуацию раздражала.

В профессии разведчика не было никого, кто мог научить этому важнейшему чутью — приходилось развивать его на своём собственном опыте. Конечно, не существовало и специализированных пособий, а даже если бы и были, толку с них стало бы немного.

— …Нам, вероятно, следует быть готовыми примерно к половине того, что мы слышали.

По этой причине большинство отправленных офицеров отобрали для того, чтобы те набрались опыта. Конечно, большинству из них не сказали, что их выбрали для чисто образовательных целей, однако неспособных постичь это принудительно вернули, чтобы не тратить время и ресурсы понапрасну. При этом остальные сновали туда-сюда, выполняя внимательный, объективный анализ.

Именно по этой причине, благодаря своей быстрой смекалке, они почувствовали, что столкнулись с кризисом. Даже если все истории являлись преувеличенными, это был имперский титулованный. И подкрепление представляло собой батальон — расширенный, скорее всего. Даже с простейшей точки зрения это атака батальонного масштаба. Не было причин для оптимизма.

— А что если этот титулованный способен разнести целую роту в мгновение ока? Ублюдок же никоим образом не сможет взять на себя два батальона, верно?

Смутная надежда по-прежнему теплилась где-то у них в уме. Допустим, гипотетически, что там находился титулованный, который мог сражаться с ротой. Даже так, количество способно перевесить качество — поэтому у них всё ещё имелись шансы. Если бы она была одна, то вероятно не оказалась бы такой уж проблемой.

— Но нам нельзя игнорировать батальон. Они должны быть хорошо натренированы, раз приближаются так быстро

— Тем временем, мы обладаем количеством, но представляем собой подразделение смешанного состава. Может прийтись нелегко.

Исключительно с точки зрения численности, новый батальон уже являлся серьёзной угрозой. Неоспорим тот факт, что сражение с одним свежим батальоном оказалась бы тяжёлым для уставших двух. Наоборот, можно сказать, что «тяжёлое сражение» было бы столь же трудным, как и предполагалось. Вот что они думали.

— Значит, у Республики, Содружества и Альянса Энтент — у всех различные боевые доктрины, да?

Люди Содружества были больше всего обеспокоены вероятностью того, что даже если все они объединят силы, то всё равно не смогут слаженно сотрудничать. Республика и Содружество втайне сражались сообща, но пока были разведданные, которыми они не могли обменяться, были бы и крупные потери.

Республика (к которой воззвал Альянс Энтент, и которая теперь сама просила помощи) и Содружество (собирающее разведданные для предполагаемой войны с Империей) стали шагать явно не в ногу. Сегодня они особенно остро осознавали этот факт.

— Если наша координация окажется подорванной, нам, возможно, придётся прекратить кооперацию.

Неважно, чем занималась Республика и Альянс Энтент, Содружество не хотело отказываться от своего нейтрального статуса; даже когда оно действительно присоединилось к войне, то делало это осторожно.

Республика и Альянс Энтент сквернословили бы на Содружество, говоря, что оно имело тенденцию беречь силы или сражалось лишь ради испытания нового оружия в реальном бою. Но действительно ли то были оскорбления? Офицерам пришлось задаваться вопросом. Государство хотело свести потери к минимуму.

— Это займёт кое-какое время, но реорганизованный батальон, вероятно, сможет прийти на помощь.

Естественно, добровольная армия Содружества — полная солдат, которые записались сами — не хотела идти напролом, если это означало многочисленные потери. В конце концов, они обязаны выиграть время, необходимое чтобы их родная страна перешла на военные рельсы. Хотя они и обладали численным перевесом, но ни на миг не хотели сражаться лицом к лицу на поле боя, где титулованный шёл им навстречу.

И когда та располагала поддержкой в виде воинской части Имперской армии, пора было задуматься об отступлении, но они не могли игнорировать тот факт, что им пришлось пожертвовать столь многим ради подрыва вражеского снабжения.

— Полагаю, в худшем случае мы уничтожим позицию, используя лишь бомбардировки?

Итак, достижение минимальной цели, пожалуй, зависит от бомбардировщиков.

Они бомбили топливный склад. Даже малое количество успешных попаданий могло дать большие результаты. А если они и потерпят неудачу, эти самолёты, арендованные Альянсу Энтент, представляли собой устаревшие образцы, которые Содружество всё равно не стало бы использовать — примерно так думали находящиеся на месте, но не имели права сказать.

— Я против этого. Если их перехватят истребители, мы обязательно понесём больший ущерб, чем можем себе позволить.

— Разве высокоскоростные бомбардировщики не смогут стряхнуть их с хвоста?

— Республика уже пробовала и погорела, так что я против.

— В таком случае нам нужно как-нибудь устранить вражеских магов.

— Мы многое от этого выиграем. Полагаю, у нас нет выбора.

Для приличия они притворялись, что беспокоятся о бомбардировщиках. На самом деле им просто надо было сделать заметки для протокола. В конце концов, все знали, что предоставленные ими «высокоскоростные» бомбардировщики двигались как черепахи.

— Проблема заключается в способностях титулованного и неизвестного батальона. Было бы замечательно, если бы бомбардировщики могли о них позаботиться…

Таковы были их искренние чувства по данному делу, наглая надежда, что враг перенапряжётся в погоне за бомбардировщиками.

В тот момент, судьба сыграла с ними злую шутку.

Они заняли простой, скрытый центр диспетчерского управления армии Альянса Энтент, используемый для того, чтобы наблюдать за находящейся в двадцати километрах линией фронта и отдавать распоряжения. Но кое о чём они позабыли. Они позабыли, что двадцать километров отнюдь не являются значительным расстоянием для мага.

— Что? В самом деле?! Ошибок нет?!

Неожиданно, дежурный офицер-диспетчер КП вскочил, побледнел и заорал в радиопередатчик. Мгновением спустя несколько других офицеров стояли со столь же мертвецкими лицами.

— Это батальон α! Срочно! Какого?!… Рекомендуется залечь в укрытие!

— Вырубайте питание! Нас отслеживают!

Все орали практически одновременно.

— Я засёк мощный сигнал маны от титулованного! Она быстро накладывает артиллерийскую формулу! — начал затем вопить диспетчер, и паника усугубилась.

— Нас отслеживают? Предупреждение залечь в укрытие от батальона α?… Мощный сигнал маны?

— Что? Она не сможет попасть по нам оттуда!

— В укрытие! В укрытие!

— Несколько офицеров пинком отшвырнули идиотов, инстинктивно отрицавших неизбежность предупреждения, побежали к блиндажу и взлетели на воздух мгновением спустя.

ВЫСОТА 9500, В ЗОНЕ БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ВПЕРЕДИ СКЛАДА СНАБЖЕНИЯ

— От славы Его, как под солнцем рассветным,

пред Ним расступается тьма.

Уже родился наш Владыка Небесный!

Ему вознесётся хвала!

Сходящаяся артиллерийская формула.

Артиллерийское заклинание обладает проникающей и разрушительной силой 280-мм орудия. Семиуровневое управляющее уравнение, создавшее его, рассеивается и исчезает. На мгновение поле боя озаряется сияющим светом, а затем звук попадания гремит по воздуху.

— Исчезновение сканирующих радиоволн подтверждено. Устранение вражеского наблюдательного пункта завершено, — одновременно приходит сильно зашумлённый отчёт о результатах от наводчика, лейтенанта Серебряковой. — Блестяще, майор — добавляет та, и Таня вынуждена согласиться.

Она редко выражает удовлетворение от атаки, но в этом раз чувствует его. Не стоит и говорить, что она поразила цель. И это, должно быть, весьма ощутимый удар для противника. В любом случае, эта фундаментальная составляющая любого сражения магов, ликвидация наблюдательного личного состава врага, прошла довольно гладко.

Жертвы были либо дилетантами, либо крайне уверенными в своих блиндажах, но они бешено испускали мощные сканирующие радиоволны, поэтому сразу же себя раскрыли. По сравнению с Республиканской армией, в основном пассивно принимающей волны, найти их оказалось довольно легко.

Видимо, армия Альянса Энтент продолжает уступать в качестве. Обычно активно не излучают сканирующие радиоволны, не находясь в самолёте ДРЛО на расстоянии, с которого можно легко сбежать, или, по крайней мере, в наземном наблюдательном поезде.

— Насколько же они тупы, чтобы беззаботно обозревать с неподвижной позиции?

Таков вердикт Тани, основанный на опыте. Видимо, удача на её стороне. Она от радости сжимает свои маленькие ручки в кулачки.

— Вражеский радиообмен кардинально усилился. Подтверждено множество вызовов от магов. Вы, должно быть, поразили их боевой центр диспетчерского управления.

Рапорт от подчинённой, наводчика, лишь углубляет её уверенность. Она определённо, без сомнений, разнесла вражеских авиадиспетчеров. Зная подтекст этого, она триумфально поднимает винтовку и ликует.

Даже просто глядя с расстояния, она удовлетворена увидеть, как вражеские ряды дрогнули — показатель только что полученного ими шока.

— Ладно, мы ведь точно их достали, верно? Тогда давай подтягиваться к нашим.

Как правило, вступать в бой с врагом численно уступающими силами в выбранном им воздушном пространстве даже не обсуждается. Я бы упрямо отказалась. Но когда голова врага снесена — совсем другое дело. Состояние подразделений, сражающихся в воздухе, описывалось бы, мягко говоря, как хаос. Работа по сохранению дисциплины и превращению этого в организованный бой слишком велика для их командира на передовой.

Неважно, насколько командир выдающийся, стоит бою опуститься до потасовки, и окажется невозможным уследить за всей ситуацией. Существуют пределы тому, насколько тщательно командир способен мониторить своё подразделение, будучи вовлечённым в ближний бой. В этом плане Таня благодарна за боевую доктрину Имперской армии. Ориентированные на миссии убеждения последней означают, что если у офицера хорошие подчинённые, то ему не нужно держать их за ручку и показывать, как стрелять.

Конечно, минимум указаний от Норденского диспетчерского управления 203-й воздушный магический батальон получает, включая навигационную поддержку. Война без диспетчерского управления — всего лишь грубая драка между изолированными магами.

В конце концов, без диспетчерского управления, поддерживающего должный порядок, останутся лишь разрозненные маги, летающие туда-сюда. Мощь, которую нельзя направлять, не представляет особой угрозы.

— Пикси 01 — всем солдатам. Вражеское диспетчерское управление ликвидировано.

Нам повезло, что краеугольный камень вражеской схемы командования выдал свою позицию. Не попробуешь — не узнаешь, поэтому она запустила артиллерийскую и с лёгкостью разнесла их…по всей видимости.

Теперь враг — уже не подразделения, а толпа индивидуумов. Маги без своего КП — словно кучка Дон Кихотов, сражающихся каждый сам по себе.

— Пикси 01 — КП. Дайте статус врагов, замеченных вами.

— КП, принято. Оставшиеся враги летят на 6500 футах. Похоже, авангард примерно с резервный полк. Две роты прикрывают его. Также у них имеются бомбардировщики. Никаких признаков подкреплений.

Ситуация именно такая, какой выглядит. Единственные враги, способные прямо сейчас вступить с нами в бой — растрёпанные войска прямо перед нами. Как правило, вражеское управление располагало бы множеством вариантов того, как поступить, например, послать сопровождение вперёд для оказания поддержки дезорганизованному авангарду.

Но теперь никто из них не знает что делать — они в панике. Альянс Энтент и Республиканские маги, как я заметила, склонны слишком специализироваться на групповом сражении.

Маги из гордости нашей Имперской армии, 203-го воздушного магического батальона, каким-то образом бодро пережившие свою адскую тренировку, скорее всего в состоянии одержать над ними верх. По крайней мере, они вероятно не станут сдерживать меня, так что я без проблем смогут использовать их в качестве щита.

И в этот раз у нас также имеется чудесная добавка — вражеские бомбардировщики. Если я собью их, то могу ожидать надбавку и другие плюшки согласно уставу воздушных сил.

Ах, это и впрямь восхитительно. Неосознанно, Таня вульгарно облизывает губки.

В кои-то веки она в ситуации, которая практически как голубой океан*. Должно быть, её старания изо дня в день создали столь блаженную среду. Как и в Дакии, или судьба, или закон причины и следствия, или что угодно — наконец-то на моей стороне. Я желаю придерживаться гипотезы, что существо Икс — зло, но у меня достаточно хорошее настроение для возражения, что возможно есть и добродетельная сущность.

— Первая, вторая и третья роты, преследуйте два вражеских батальона авангарда. Четвёртая рота, за мной.

У нас предостаточно необходимых причин для действий. Я — командир батальона, руководительница.

Выражаясь прямо, у меня отношение более или менее такое: «Возможно, я и вступлю в бой на каком-то этапе». Я могу переложить надоедливую работу — разборки с вражескими подразделениями — на своих подопечных.

Или, скорее, именно ради этого они и здесь. Я хочу, чтобы мои подчинённые отдали этому все силы, так что я смогу подумать о более важных вещах.

Генеральный Штаб Имперской армии много вложил в этих парней. Эти деньги не мои, а налогоплательщиков, поэтому я сделала всё от меня зависящее, чтобы мудро ими распорядиться. Я не хочу делать что-либо, что выставило бы меня некомпетентной, и хотя налоги — разновидность зла, я бы хотела искупить его, используя финансы продуктивно.

По этой причине мне нужно показать, что инвестиции стоили того. Больше всего я не хочу, чтобы меня заклеймили пустословкой и отправили на передовую в качестве наказания. Поэтому я воспользуюсь своим положением и поручу подчинённым выполнять трудную работу.

Где хотение, там и умение, знаете ли. Поскольку они так сильно любят войну, то уверена — они будут рады делать эту работу. Я же намерена проложить себе дорогу в тыл с помощью рекорда по обнаружению и рекомендации талантов. Это идеальный сценарий, беспроигрышный для всех. Справедливо назвать его поистине замечательным.

— Четвёртая рота, мы собираемся атаковать прикрытие и бомбардировщики. После этого мы обойдём другое сражение сзади и возьмём в клещи те два батальона.

Покамест я возьму четвёртую роту себе в прикрытие и начну манёвры, чтобы встать в тылу. Я хочу избежать любых опасностей, поэтому отложу сражение под предлогом обхода. Сперва хочу увидеть, как враг себя покажет против моих подчинённых. Если он окажется сильнее, чем ожидалось, я прерву обходную скрытную атаку и направлюсь обратно помогать оставшимся войскам. Моя страховка обеспечена.

— Вот и весь план на бой. Тем не менее, джентльмены…

Северная группа армий наблюдает, поэтому мне нужно показать ей, какой боевой дух у фронтового командира.

Это сделает нас похожими на армию.

Решительный командир с громким голосом и наступательным складом ума заткнёт любую бессмысленную критику.

Лишь взгляните на крикуна Цуджи. Он без разбору закопал в землю таланты, вызвал катастрофу — и всё равно получил повышение.

— Хотя ваша задача — остановить их, вы ни в коем случае не обязаны ждать меня. Я отнюдь не против, если вы разгромите их.

Если дела пойдут плохо, я использую доктрину Цуджи чтобы оправдаться. К худу или добру, после Второй мировой войны тому пугалу блистательно удалось избежать обвинений в военных преступлениях. Даже если я и не в состоянии имитировать его бесстыдную наглость, всё равно есть вещи, которым можно у него поучиться.

Он мог бы стать корпоративным воином, вечно сражающимся во внутренних битвах компании с его демонической тягой к повышению. Ну, я вообще-то не хочу быть такой личностью. Этот мир, похоже, невыносим для добрых граждан вроде меня — у меня есть стыд и совесть.

— Также, когда мы вернёмся, командир роты, добившейся наихудших результатов, будет проставляться для всех нас на вечеринке. Я заказала вино двадцатипятилетней выдержки, поэтому сражайтесь храбро, если не хотите обанкротиться!

Таким образом, я придумала элегантный способ избежать расходов на социализацию. Общение с подчинёнными — часть работы босса, но я ненавижу без причины подвергать аудиторской проверке свои расходы. Возьмите, например, то чучело. Цуджи был очень придирчив при инспекции нецелевых расходов. Вероятно, так он находил слабости людей.

Из этого можно узнать, что армии и компании не так уж и сильно различаются друг от друга. Нецелевые расходы на развлечения повлияют на будущую карьеру. Поэтому я использую деньги подчинённых — как раз столько, сколько позволяет моё положение.

Более того, хотя в социуме и общепринято, что детям не разрешается пить вино, если один из моих братьев по оружию предложит мне его, а я не смогу отказаться, вероятно, армия взглянет на это иначе. Мысль о том, что мне, возможно, наконец-то удастся отведать вина, наворачивает слёзы на глаза.

— Есть!

— Хорошо. Так вот, джентльмены. Выполняйте свой долг перед императором и отечеством.

У меня нет ни капли любви или уважения к императору, равно как и к отечеству, я просто надеюсь, что получу выгоды, соизмеримые с налогами, которые плачу. Однако государство действительно платит мне солдатское жалование и обеспечивает прочие потребности. Но опять-таки, к сожалению, эта страна, похоже, находится в том же стратегическом положении, что и Германия в Первой мировой войне.

Эх, что за трагедия. Чувствую себя словно в компании, которая гарантированно обанкротится. Или будто сотрудник, который собирает пахать на износ в офисе с отвратительными условиями работы. Тут никак не выиграть.

Хотела бы я добровольно уйти в отставку и переметнуться в компанию получше. В худшем случае я готова даже стать чернорабочим.

Но предательство армии во время войны привело бы к разнообразным неприятным последствиям. Кто бы доверился подобной доносчице? Даже если они обещают свободу совести, никому и никогда не захотелось бы взять закоренелого левоцентристского активиста.

Думая логически, только идиот рискнул бы предать, когда отдача не стоит свеч. Более того, будет трудно защищать себя, когда я уже стольких поубивала в этой войне.

Я нахожусь примерно в том же положении, что и снайпер. Если война окончится, и я смогу безопасно демобилизоваться — то прекрасно, но в худшем случае мне придётся сдаться, и велика вероятность, что меня пристрелят на месте. Короче говоря, я покупаю враждебность моего противника на верхнем ценовом лимите*.

— Преподадим же этой хандре Альянса Энтент и остальным урок. Словами до них не доходит.

На самом деле, я уже пыталась дать им сдаться, и вообще не смогла до них достучаться. Как ужасно, что в тех людях нет ни капли экономического рассудка. Если они так сильно любят войну, пусть просто разделят свою страну надвое и сражаются друг с другом.

Но видимо, Республику и Альянс Энтент хлебом не корми — дай вовлечь других. Вот ведь зануды. Их уже ничего не спасёт, раз они игнорируют баланс между государственными вопросами и личной свободой, создавая проблемы другим. Хотелось бы мне, чтоб они хоть чуть-чуть задумались о том, какие же неприятности доставляют обычным людям.

— Мы обрушим на них железный молот с небес. Они вот-вот узнают, насколько беспомощны на самом деле, — если мы не сможем спокойно атаковать их в небесной выси, то я этого не вынесу.

На данный момент мы располагаем всеми необходимыми ресурсами, но это вообще-то не на пользу моему сердцу.

Я благодарна за это маленькое тельце лишь в те моменты, когда враг целится в него и испытывает трудности с поражением. Мудрец однажды сказал: «Пули называют плюхами так, потому что они убойные*». Ну, мне бы не хотелось оказаться подстреленной.

— Первая, вторая и третья роты, заходите спереди. Мы же обойдём и ударим сзади.

Вот почему в наиболее рискованных ситуациях — с наибольшим потенциалом для достижений — я посылаю добровольцев.

— Так точно! Слава отечеству и нашему командиру!

— Удачи вам.

Хорошо! Видимо, мои подчинённые действительно жаждали войны с тех пор, как мы задали трёпку Дакийцам. Они воспылали сильнее, чем я себе представляла — это весьма трогательно. У них непревзойдённый военный дух.

Они так восхитительны, что не посвяти они себя погоне за столь непродуктивной инициативой как война, я бы наверняка захотела нанять их. Право, какая жалость. Подобная вещь как раз доказывает существование дьявола.

Если бы Бог существовал, то ресурсы бы не распределялись столь неправильно. Рыночный принцип — единственный истинный путь. Лишь рынок обладает невидимой дланью.

Честно говоря, это так печально. Мир поистине создан быть трудным. Кажется, потребуется куча времени, прежде чем экономика всё наладит.

— Четвёртая рота, мы набираем высоту. Мы собираемся обойти их и атаковать те две роты, которые походят на подкрепления.

Так или иначе, это хорошая работа — я просто сделаю то, что нужно. Мы являемся расширенным батальоном — четыре роты. А это значит, что нас батальон плюс дополнительная рота. Наш батальон перехватит два батальона, а дополнительная рота возьмёт на себя две роты. Какие простые пропорции. Что до того, куда приложить свою личную мощь, последняя ситуация проще. И я хочу облегчить себе работу, поэтому отправляюсь с последней группой.

Нет большей цели на поле боя, чем победить врага как можно меньшими усилиями. Всё зависит от того, насколько комфортной ты сможешь сделать свою жизнь.

Идея того, что характер закаляется борьбой с трудностями в юном возрасте, должно быть, столь же истинна, как и концепция хедж-фондов*. Думаю, я зайду дальше и закалю характер других людей.

— Есть. Что будете делать с бомбардировщиками?

— Они мои. Не обессудьте! Просто я бы хотела стать асом воздушных сил, а не только сухопутных войск.

— Ха-ха-ха. Классная шутка.

Он спросил нечто важное, поэтому я чётко дала понять. Пусть я ответила весьма неформально, но именно это и имела в виду. Я где-то читала, что время от времени неплохо показывать человеческую сторону. Конечно, я также читала, что если слишком чваниться, то люди не станут тебя жаловать. Почему хорошая личность вроде меня столь необоснованно терзаема Существом Икс и принуждаема сражаться в этой войне, в первую очередь? Я не могу не стенать о своей судьбе.

Но сейчас мои подчинённые начали смеяться, словно услышали хорошую шутку. Найдя это подозрительным, я свирепо смотрю на них и спрашиваю, что же в этом такого смешного?

— Вы же знаете, что обязаны делать это на истребителе, верно?

Но ответ прост. Весьма досадно, кажется, я неправильно поняла устав. Как прискорбно, что мне пришлось выставить своё невежество напоказ перед своими людьми вот так. Какой неописуемый позор.

— Правда? Как жаль. Нам следовало позаимствовать истребители. Мне почти хотелось бы вернуться и достать их.

— А почему не вернётесь? Хотя, если пойду с вами, то думаю, мне в итоге придётся проставляться батальону.

Должно быть, они уже падают со смеху за мой счёт. Вернуться позаимствовать истребители у воздушных сил? Мне нельзя так поступить.

Если я так сделаю, это расценят как бегство пред лицом врага. Смерть от расстрельной команды! Смерть от расстрельной команды непременно будет ждать меня. И в довершение к этому, непохоже, чтобы я могла пилотировать истребитель каким бы то ни было образом, поэтому у меня даже нет оправдания. У меня нет сомнений, что эта бюрократическая система казнила бы даже маленького ребёнка вроде меня. Нет ли какой-нибудь группы единомышленников, или общества правозащитников, или даже корпораций, которые бы меня оберегали?

— Я никогда не покажу врагу спину.

— Ну, тема закрыта, полагаю. Давайте просто закончим это как можно быстрее.

И затем приходят сообщения от других подразделений. Нет ничего лучше, чем хорошо выбранный момент.

Люблю, как моим людям удаётся читать ситуацию. Уверена, они станут хорошим подспорьем при повышении в звании. Это очень хорошо.

— Извините, вы наверняка будете проставляться нам. Вступить в бой!

— Двадцатипятилетней… Я напьюсь в стельку. Рота, вперёд!

— Нет ничего лучше, чем иметь хороших братьев по оружию. Ну что ж, звиняй, командир.

— Ааа! Эти ребята! Мои извинения, командир.

Атмосфера полностью изменилась. Они — прекрасная опора.

Пусть даже я и работала в отделе человеческих ресурсов, где мне не слишком часто приходилось ночами напролёт развлекать или спаивать клиентов, когда кто-то настолько хорош, то я понимаю это с первого взгляда. Эти парни просто созданы для отдела сбыта. Уверена, у них имеется то, что нужно для перспективного планирования.

Какое расточительство. Воистину, позор. Тот факт, что они влюблены в войну вместо бизнеса, крайне прискорбен. Я обязана уважать их свободу воли, и всё же нахожу это достойным сожаления.

— Ладно. Не волнуйся обо мне. Иди вперёд.

— Спасибо вам. Четвёртая рота, заходите спереди.

По всей видимости, все мои ротные командиры пресыщены сражением. Они преисполнены рвения, словно доберманы пред своей жертвой, поэтому, как только я спускаю поводок, они тут же удаляются.

Они немедленно выстраиваются в веретенообразный атакующий боевой порядок и делают «свечку*», чтобы оказать на врага давление сверху. Поистине прекрасный манёвр. Мгновенная атака выполняется в идеальной согласованности, но их страсть к битве столь сильна, что они уж чересчур осмелели.

На самом деле я намеревалась приказать четвёртой роте быть моим непосредственным прикрытием, но если они так сильно любят сражаться, возможно, безопаснее держаться на расстоянии. Они могут оказаться слишком агрессивными для использования в качестве щита; возможно, они в действительности только привлекут врагов.

— Тьфу, значит, я против заторможённых бомбардировщиков? Не похоже, что нам удастся потанцевать.

Мой одинокий бой перехвата. Против бомбардировщиков мне, вероятно, не придётся исполнять элегантные манёвры. Это будет непыльная работёнка по превращению в стационарную батарею и сбиванию их в небе. Если я промахнусь, то стану просто посмешищем, так что хотя это и безопасное занятие, мне нельзя относиться к нему слишком беспечно.

— Я не особо в настроении, но это работа. Давайте просто выполним её шаг за шагом.

Возможно, не выделяться и хорошо, но так я не смогу показать людям на что способна. Кроме того, я против бомбардировщиков. Придётся целиться очень точно, чтобы их вынести.

Поскольку я не смогу чувствовать магию врага и нацеливаться на неё, придётся использовать наведение либо по теплу, либо с помощью радара. Может я и маг, но радара у меня с собой нет, а выстраивать формулу обнаружения тепла — такая боль. Учитывая, что она в итоге станет, по сути, снайперской атакой, непохоже, чтобы затраты времени и усилий на неё стоили того.

Положа руку на сердце, неудивительно, что у меня из-за этого дурное настроение. По крайней мере, если я собью те штуки, мой счёт вырастет.

— Майор фон Дегуршафф, как слышите меня?

— Это Пикси 01, слышу отлично. С каких это пор ты забыл, что мы используем позывные?

И вот почему я раздражённо отвечаю на внезапно пришедшее сообщение.

Возможно, неспособность контролировать свои эмоции и позорит меня как взрослого члена общества, но никто не был бы рад тому, что его сложную задачу прервали вопиющим нарушением устава. Серьёзно, для чего по мнению их всех нужны правила и устав? В мире слишком много беспечных людей.

— М-мои извинения.

— Для чего, как ты думаешь, предназначены армейская дисциплина и устав?

Нельзя исправить такого рода вещи просто сказав «простите». Нарушение предписаний ведёт к происшествиям. Не слыхали о законе Генриха, эмпирическом правиле, обнаруженном страховым работником при сборе статистики? Накопление мелких ошибок — первый шаг к серьёзному происшествию. Ошибки необходимо искоренять.

— Пожалуйста, остановитесь на этом. Говорит Отель 03, Отель 03. Как слышите меня?

Кто-то кажущийся важным подключается к линии, поэтому я решаю скорректировать своё отношение. Иногда проглотить свою гордыню — правильный выбор. Как от члена организации, от тебя требуется простое: не кусай руку, которая тебя кормит.

— Это Пикси 01. Чётко и ясно. Что я могу для вас сделать?

— Реорганизация батальона «Вайпер» и отступивших подразделений завершена. Поручить ли им действовать в качестве тылового прикрытия?

В этот раз вместо того, чтобы разразиться бранью, Таня улыбается от того, насколько же удачным оказалось это объявление. Батальон «Вайпер» изнурён, и она представляла себе, что он окажется скорее мёртвым грузом, нежели подкреплением, но видимо его реорганизация прошло хорошо. Вероятно, Северная группа армий более эффективна, чем она полагала.

— Вау, какая быстрая реорганизация! Очень хорошо, поручите, пожалуйста.

Дарёному коню в зубы не смотрят. Мёртвый груз, неспособный даже служить щитом, только мешался бы, но вот принять пешек она всегда рада.

В этот раз ей везёт куда больше, чем она думала. Людям не стоит полагаться на фортуну, однако также не следует быть настолько недалёкими, чтобы не воспользоваться хорошей возможностью.

— Что? А, понял. Я скажу им выдвигаться.

— Премного благодарна. А теперь, узрите нас в деле. Конец связи.

Пока я выполняю задание, хочу поделиться новостями с моей воинской частью. Даже для кучки поборников войны нет ничего лучше, чем получить больше друзей. Если честно, Таня готова приветствовать подкрепления хоть сейчас.

Правда ситуации в том, что они в меньшинстве, поэтому она ждёт не дождётся прибытия реорганизованного батальона.

— Батальон, говорит ваш командир.

Да, они, наверное, будут счастливы. Они смогут сражаться, не волнуясь о тыле. Я живу по кредо «безопасность — прежде всего», и даже я не против реализовать немного достижений в этой битве.

— Возрадуйтесь. Мы получаем поддержку. Подкрепления мчат сюда на всех парах, чтобы помочь нам

Я удивлена, что отступившая воинская часть может быть реорганизована так эффективно. «Чудесно». Вот слово, выражающее, насколько я тронута. Правда, опасно судить обо всей ситуации, глядя лишь на пару событий. Тем не менее, даже если радиооператор некомпетентен, это показывает, что его вышестоящий офицер на высоте.

Подкрепления, наверное, будут тут с минуты на минуту.

— Вы понимаете, что я говорю?

— Почему бы нам просто не сделать перерыв и подождать поддержку? — я не могу так сказать, потому что моя воля к сражению окажется под вопросом, но если мне удастся дать им понять то же самое намёками, то проблем не будет. Настоящий замысел Тани, когда она информирует их о подкреплении — кардинальная смена планов, от наступательного боевого порядка к оборонительному, в точности как в «Dragon Quest*».

— Есть, мэм!

Чёткий ответ наверняка означает, что они уловили её намерения. Таня удовлетворительно кивает.

— Теперь, давайте выполним работу соразмерно нашему жалованию!

7 НОЯБРЯ, 1924 ГОД ПО ЕДИНОМУ КАЛЕНДАРЮ, ГДЕ-ТО В АЛЬЯНСЕ ЭНТЕНТ… ГОСПИТАЛЬ, УПРАВЛЯЕМЫЙ ГУМАНИТАРНОЙ ОРГАНИЗАЦИЕЙ СОДРУЖЕСТВА «МИРУ — МИР»

— Бомбардировщикам крышка! Всё ещё нет поддержки?!

— Свет — свет!!! Аааааа!

— Мы потеряли сигнал командира эскадрильи?!

— Развернуть строй! Они быстры! Воздвигните стену из пуль! Не подпускайте их к себе!

— Пикси 02 — всем ротам. В атаку!

— Блин! Они миновали авангард?! Отставить стрельбу и приготовиться к ближнему бою!

— Помогите! Помогите! Всё ещё нет спасения?!

— Северное диспетчерское управление — всем подразделениям. Прекратить операцию! Прекратить операцию! С этого момента, прекратить операцию!

— Эскадрилья бомбардировщиков!…

— Чёрт побери! Авангард разгромлен! Кто эти парни?!

— Разведывательная рота уничтожена! В таком темпе мы окажемся в окружении!

— Они прошли через наше сопровождение?!

— Вайпер 02 вызывает Пикси 01. Мы уже в пути.

— Принято. Никаких признаков вражеских подкреплений. Вам предстоит преследовать по пятам.

— Вайпер 02, так точно.

— Обнаруживаю вражеские подкрепления! Они размером с батальон.

— Подкрепления? А что насчёт наших?!

— Северное диспетчерское управление — всем подразделениям. Немедленно отступайте к точке сбора номер два. Повторяю, немедленно отступайте к точке сбора номер два.

— Так не пойдёт. Я не могу потерять их!

— Чёрт, чёрт, чёрт!

— Пикси 01 — всем солдатам. Приступить к зачистке.

— Вайпер 02 — батальону «Пикси». У нас визуальный контакт.

— Мы тоже вас видим. Можем ли мы оставить преследование на вас? Хочу, чтобы моя команда прикончила оставшихся.

— Вражеские подкрепления прибыли!

— Вашу ж мать! Не останавливаться! Бегите! Живее!

— Так точно. Спасибо.

— Твою мать, это сущий ад!

— Мои внутренности… Кто-нибудь, подберите мои внутренности!

— Они — ваши заклятые враги. Не нужно сдерживаться. Конец связи.

Что за чертовщину я пил вчера вечером?

Первый вопрос, пришедший ему на ум, был абсурдным.

Он чувствовал, как кто-то трясёт его, но его мозгу потребовалось много времени, чтобы начать работать.

Старший лейтенант Ганнинг задавался вопросом, почему всё его тело ощущается таким тяжёлым.

Кто-то…зовёт меня?

— Ммм!…

Его сознание вернулось, пусть и смутное, и начали появляться очертания.

— Лейтенант! Лейтенант!

…Ну, это не к добру. Если они не используют моё имя, то это либо мой босс, либо военная полиция.

Но я всё ещё не могу от этого оправиться. У меня такое головокружение, что не могу его терпеть.

Серьёзно, что же я пил? Я ведь как огурчик после бутылки скотча*, так почему?… Не подсунул ли мне кто-то водки?

Он всего лишь широко открыл глаза, по привычке.

Ослепляющее белое пространство. Что-то мерцало. Нет, возможно, какой-то аппарат?

Яркость всё ещё беспокоила его, но странное ощущение, что его тело ему не принадлежит, сбивало с толку. Он был настолько уставшим, что не смог пошевелиться, даже попытавшись изо всех сил.

Пока он глядел в потолок, его мозг наконец-то проснулся, и когда разогнался, он начал улавливать своё окружение. С первого взгляда, не похоже, что это была его комната. Так что происходит?

У него нет ни единого воспоминания об этом. Сплошная белая мгла. Хм? Комната? Думаю, я знаю это место. Я что-то о ней помню. Да где же я?

— …Уууххх. Где?…

Он не особо искал ответа этим стоном, но кажется человек, взывавший к нему, услышал. Это привлекло внимание всех поблизости, по всей видимости, и внезапно его охватило огромное потрясение. По какой-то причине, пытаясь сесть, он вместо этого едва не опрокинулся. Его тело отказывалось двигаться так, как он хотел. Казалось, будто его кто-то подхватил, и он неясно осознал, что его держат.

— Лейтенант! Ладно, вы в сознании, верно? Медика! Приведите хирурга, живо!

— Что?…

Простое произнесение вопроса полностью его истощило. Происходит нечто странное. Он не мог подобрать слова для этого, но что-то было иначе. Что за чертовщина со мной приключилась?

Он не был полусонным, но хотя его сознание продолжало проясняться, рассеянный свет перед глазами всё никак не развеивался. Его глаза не только не хотели фокусироваться, он не мог даже удержать их ровно.

Если бы я был с бодуна, то чувствовал бы тошноту и головную боль… Но их нет. Пока реальность медленно возвращалась к нему, до него начало доходить, в насколько странной ситуации он очутился.

— Расслабьтесь. Сколько вы можете вспомнить?

— …Что? Что вы говорите?

Нет. Я не хочу ничего вспоминать из этого.

Я не должен вспоминать.

Мне нельзя… Что?

— Капитан, бесполезно. Он весь изрублен.

— И здесь. Лог уничтожен. Мы восстановили его, но не думаю, что он хоть как-то будет полезен.

Изрублен?

Уничтожен?

Мои…

А как же мои товарищи?…

— Добро пожаловать в Империю. У вас есть паспорт?

— Ха-ха-ха, командир. Мы не принесли приветственный букет. И что теперь?

— Эх, ну что же мне с вами делать, ребята? Но вы ведь прихватили фейерверки, верно?

— О, так точно. Те, типа похожие на цветы, верно?

— Великолепно. Тогда может быть мне спеть приветственную песенку?

— Хм? Знаете песенку?

— Ага, весёленькую.

— Мне что — нужно захлопнуть ваши хавальники? — огрызнулся капитан.

Где-то, кто-то спешно закрыл рот, но было уже слишком поздно.

Красные, алые цветы. Мои братья. Моё начальство. Мои люди.

— …Ааааааааааааааааа!

— Медик! Успокоительное! Быстро!

— Вы идиоты! За это ждите дисциплинарное взыскание!

Теперь они — мясо.

Ярко-красные, кровавые цветки.

Взрыв.

Цветение.

Всё кончено.

1. ↑Скотч — шотландский виски, крепкий алкогольный напиток.

---

1. ↑ Сутра — свод афоризмов древнеиндийской литературы.
2. ↑ Фанфара — медный духовой музыкальный инструмент, а также музыкальная фраза торжественного или воинственного характера, подаваемая с его помощью.
3. ↑ Обращение Павла — один из эпизодов жития апостола Павла (ок. 33-36 гг. н. э.), сыгравший колоссальную роль в его обращении в христианство и, следовательно, для распространения христианства в мире.
4. ↑ Охлократия (досл. «власть толпы») — вырожденная форма демократии, основанная на меняющихся прихотях толпы, постоянно попадающей под влияние демагогов.
5. ↑ Патернализм — вероятно, Таня здесь имеет в виду патернализм в трудовых отношениях — систему дополнительных льгот, субсидий и выплат на предприятиях за счёт предпринимателей с целью закрепления кадров, повышения производительности, смягчения напряжения.
6. ↑ Вайпер — от англ. Viper (гадюка).
7. ↑ Туман войны — военный термин, обозначающий отсутствие достоверной информации о текущей обстановке на поле боя в силу тех или иных объективных причин.
8. ↑ Двойка — распространённая комбинация из двух ударов в боксе, «джеба» и «хука».
9. ↑ Пикси — от англ. Pixie (фея, эльф).
10. ↑ «Голубой океан» — экономический сленг, обозначающий новый рынок, на котором имеются большие возможности и практически отсутствуют конкуренты. Происходит из книги «Стратегия голубого океана» по стратегии бизнеса, вышедшей в 2005 году.
11. ↑ Ценовой лимит — на фондовой бирже ценам разрешено изменяться лишь в определённых пределах в течение дня.
12. ↑ «Пули называют плюхами так, потому что они убойные» — В анлейте игра слов, слово «Slug» означает и «пуля», и «врезать как следует».
13. ↑ Хедж-фонд — инвестиционный фонд, ориентированный на максимизацию доходности при заданном риске или минимизацию рисков для заданной доходности. Представляет собой управляющийся профессионалами пул активов инвесторов.
14. ↑ «Свечка» — взлёт вертикально вверх.
15. ↑ Dragon Quest — серия японских ролевых видеоигр, одна из самых популярных в стране.