«Дон-н», — разнёсся в темноте звук первого колокола. Это сигнал нашим слугам, что пора вставать.

Я начала просыпаться с первым колоколом с тех пор, как стала учиться на слугу. Поэтому ранний подъём уже стал для меня естественным. Приподнявшись, я раздвинула балдахин, после чего встала с кровати. Когда я бросила взгляд на кровать сестры, то, как и ожидала, не заметила с её стороны никаких признаков пробуждения. Старшая сестра никогда не просыпалась, пока её не начинали будить.

Когда я зажгла магический светильник на прикроватной тумбочке, в тёмной комнате стало немного светлее. Затем я разожгла огонь в камине, чтобы не было холодно, когда начну одеваться, и снова забралась под одеяло. Моя слуга Эмили́ка и слуга моей сестры Фреде́ль скоро уже должны были прийти, чтобы разбудить нас. Они обе приходились нам родственницами, которые уже закончили воспитывать своих детей, а потому нам с ними было очень комфортно.

***

Подготовив кувшин с зелёным магическим камнем, чтобы я могла умыться, Эмили́ка спросила:

— Госпожа Лизелетта, я правильно понимаю, что вам сегодня не нужно выполнять обязанности слуги-ученицы?

— Верно, — ответила я, кивнув.

В обычных обстоятельствах слуги работали даже в день земли, когда занятий не было. Однако сегодня госпожа Розмайн собиралась оставаться в своей комнате, чтобы поглотить «божественную волю», а потому у меня выдался день отдыха.

— Фреде́ль, сегодня я хочу обычный наряд, а не чёрный наряд студентки или рабочую одежду.

— Значит, вы, госпожа Лизелетта, наденете одежду для отдыха, а госпожа Ангелика, учитывая, что она предпочитает тренироваться даже в выходной, наденет утром лёгкую броню? Я всё поняла.

После этого Фреде́ль принялась готовить одежду. У нас не было специальной комнаты под наряды, как у госпожи Розмайн, а потому вся наша одежда хранилась либо в шкафу, либо в сундуках в нашей комнате.

— Я забеспокоилась, когда вас взяли в качестве слуги госпожи Розмайн… — призналась Эмили́ка, расчёсывая мне волосы. — Было огромным облегчением узнать, что здесь есть двухместная комната для слуг.

Я слегка улыбнулась, соглашаясь с ней. Кандидаты в аубы могли поручить всю работу другим, да и высшие дворяне в этом мало чем от них отличались. Просто они имели меньшее количество слуг. Однако средства, которые могли потратить на слуг средние и низшие дворяне, были ограничены. Поэтому нам приходилось жить в общих комнатах. Так нагрузка на слуг становилась меньше, поскольку уборкой и приготовлением ванны могли заниматься несколько человек.

Госпожа Розмайн объявила имена тех, кто войдёт в её свиту, уже после того, как отправилась в общежитие. Поэтому, в отличие от старшей сестры, которая уже долгое время являлась последовательницей госпожи Розмайн, я не была готова нести расходы на отдельную комнату, полагавшуюся мне как последовательнице. Подумав о том, как бы сэкономить деньги и уменьшить нагрузку на слуг, я решила жить в одной комнате с сестрой.

Юдит и Филина делили двухместную комнату по той же причине. Услышав об этом, Брюнхильда и Леонора удивлённо спросили: «Почему бы вам не пользоваться привилегией последователей и не использовать отдельные комнаты?!», вот только наша ситуация отличалась. Как высшие дворянки они изначально собирались жить в личных комнатах. Дело не в том, что наша семья была так бедна, чтобы мы с сестрой не могли позволить себе отдельные комнаты, просто для такого требовалось подготовиться заранее.

— Я полагаю, что у меня так или иначе будет отдельная комната, после того как Ангелика выпустится в этом году…

— Госпожа Лизелетта, у вас всё будет хорошо, — подбодрила меня Фреде́ль. — Вы отличная слуга, способная прислуживать даже кандидату в аубы. Госпожа Ангелика часто забывает сообщить слугам даже что-то важное, а потому если бы сейчас я прислуживала ей одна, то сильно бы нервничала. Для меня огромное облегчение, что вы живёте вместе с ней.

Услышав её непринуждённое замечание, я не могла не улыбнуться. Как слуга она не могла выполнять свою работу, если не знала расписания сестры. Поэтому я узнавала о нём у Рихарды и Корнелиуса, после чего пересказывала Фреде́ли. Если бы я не жила в одной комнате с сестрой, Фреде́ль бы наверняка сочли некомпетентной слугой, которая не может позаботиться о своей госпоже.

— Я до сих пор не могу поверить, что госпожа Розмайн позволяет госпоже Ангелике быть частью её свиты… — со вздохом восхищения сказала Фреде́ль.

Эмили́ка энергично кивнула, после чего протянула руку, чтобы помочь мне встать. Когда я встала, она тут же отодвинула стул и подала мне чулки. Надевая их, я вспомнила, как переполошились родители, узнав, что Ангелика стала последовательницей госпожи Розмайн.

— Когда старшую сестру выбрали рыцарем сопровождения госпожи Розмайн, поднялся настоящий переполох… — пробормотала я.

— Неудивительно, — ответила Фреде́ль. — Госпожа Ангелика не из тех, кто умеет заботиться о других, а потому она решила стать рыцарем, а не слугой. Разве хоть кто-нибудь верил, что она сможет служить члену семьи герцога, не создавая проблем?

Не было ничего необычного в том, что женщины-слуги уходили в отставку с приближением родов, поскольку им требовалось воспитывать детей. Учитывая, что последователи леди Флоренции были женщинами, в какой-то момент потребовалась замена. Леди Флоренция не хотела приближать к себе дворян из фракции госпожи Вероники, а потому пригласила мою маму служить ей. Во многом это было связано с тем, что мама держалась на некотором расстоянии от госпожи Вероники ещё с того времени, когда отец служил предыдущему аубу.

Высоко оценив службу моих родителей, господин Карстед взял Ангелику в качестве рыцаря-ученика в эскорт госпожи Розмайн. Если бы он сначала посоветовался с нашими родителями, то те бы придумали какие-нибудь отговорки, чтобы вежливо отказаться, вот только он пошёл прямо к Ангелике, которая вместо того, чтобы сказать, что обсудит это предложение с родителями, тут же согласилась. Естественно, после этого родители уже не имели возможности хоть как-то отказать.

— Я подумала, что всё кончено, когда госпожа Ангелика не смогла сдать итоговые экзамены, и ей назначили дополнительные занятия, — продолжила Фреде́ль.

Уже даже тот факт, что кого-то обязали пройти дополнительные занятия, делал человека посмешищем в благородном обществе, а если бы Ангелику ещё и уволили из эскорта члена герцогской семьи, то сестра бы потеряла всякую надежду найти в будущем достойного партнёра. Но что ещё важнее, так это то, что её выбрали в эскорт госпожи Розмайн благодаря заслугам отца и мамы. Для последователя провал на итоговом экзамене был серьёзным проступком, а потому лишение сестры статуса рыцаря сопровождения означало бы, что вся наша семья потеряла доверие герцогской четы и командующего рыцарским орденом. После такого никто не захотел бы иметь нас в качестве слуг, так что поиск работы и брак стали бы трудной задачей. Вспомнить страшно, какой переполох тогда поднялся в нашей семье.

Но даже когда на третьем году обучения сестра была вынуждена посещать дополнительные занятия, она не выглядела особо встревоженной. Мы беспокоились, что она вообще может не закончить академию. В этом случае её бы не признали дворянкой, запечатали штап, и она была бы низведена до служения нашей семье в качестве обычной работницы.

Благодаря заботе госпожи Розмайн, которая оставила старшую сестру своей последовательницей и даже организовала учебную группу, чтобы помочь ей пройти дополнительные занятия, в итоге была спасена не только сестра, но и вся наша семья. Благодарности, которую я испытывала к госпоже Розмайн, не было предела.

— После того, как госпожа Розмайн поступила в дворянскую академию, сестра, похоже, всерьёз взялась за учёбу. Она уже не такая, как в прошлом году, — отметила я.

— Должно быть, она рада, что может провести последний год учёбы вместе со своей госпожой, — предположила Эмили́ка.

— Если бы только она и госпожа Розмайн учились на одном году, нам всем было бы намного легче, — высказалась Фреде́ль.

Пока они посмеивались, я поправила юбку. Поскольку я закончила одеваться, пришло время будить сестру. Фреде́ль попробовала первой.

— Госпожа Ангелика, просыпайтесь. Госпожа Лизелетта уже готова.

— Н-н-му… Сегодня ведь ни эскорта, ни занятий… — сонно пробормотала Ангелика, обняв одеяло и отвернувшись, оставляя нас смотреть, как её красивые светло-голубые волосы рассыпаются по подушке.

Как и всегда, она выглядела очаровательно, вот только её поведение было не под стать дворянке, отчего Фреде́ль тяжело вздохнула. После этого к кровати подошла я и позвала:

— Сестрица, пусть у тебя и нет обязанностей эскорта, но утром тренировка для диттера, помнишь? Насколько я знаю, Корнелиус говорил, что не разрешит тебе участвовать в тренировке, если перед ней ты не выучишь всё, что должна. Я понимаю, что это тяжело, но если ты не будешь стараться, то разочаруешь госпожу Розмайн.

— Ох, верно… Утренняя учёба… Мне нужно учиться, хотя занятий и нет… — пошевелившись, простонала Ангелика.

Ей потребовалось некоторое время, чтобы раскачаться, но как только она встала и начала двигаться, дела пошли намного быстрее. Теперь о ней можно было не беспокоиться.

— Лизелетта, когда я переоденусь, то сяду за учёбу. Пожалуйста, спроси у Рихарды, как самочувствие госпожи Розмайн, — попросила она, потирая затуманенные голубые глаза.

Было занятно, что первое, о чём обмолвилась старшая сестра после пробуждения, это учёба и госпожа Розмайн. В прошлом году сестра училась лишь в общем зале, когда Корнелиус заставлял её, однако теперь она занималась в нашей комнате без подобного принуждения. Хотя, вероятно, всему причиной было то, что сестре запретили исполнять обязанности рыцаря сопровождения, пока она не сдаст все экзамены по теории. Смотря на неё, я подумала, как же здорово, что госпожа Розмайн здесь с нами.

— Конечно. Увидимся позже, — ответила я и покинула комнату, оставив подготовку сестры на Фреде́ль и Эмили́ку.

Я пересекла коридор и негромко постучала в дверь комнаты, в которой собирались последователи, после чего, стараясь не шуметь, открыла её.

— Доброе утро, Рихарда. Как самочувствие госпожи Розмайн?

Рихарда, зава́ривавшая чай и собиравшаяся добавить ещё чайных листьев, остановилась и взглянула на дверь, ведущую в комнату Розмайн.

— Я только что заходила к ней, и ей, судя по всему, уже лучше. Похоже, что лекарство, которое она вчера выпила, и сон помогли ей поправиться. Если она проведёт весь день в постели, то полностью выздоровеет.

Вчера госпожа Розмайн отправилась в Сокровенный зал, чтобы найти «божественную волю», но на обратном пути потеряла сознание. Вернулась она на своём ездовом звере, который двигался намного медленнее обычного, после чего её оставили на попечение одной лишь Рихарды, чтобы уменьшить опасность, что в «божественную волю» госпожи Розмайн попадёт чужеродная магическая сила. Всем нам строго запретили приближаться к госпоже Розмайн, пока она не закончит поглощать «божественную волю».

— Я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь терял сознание в Сокровенном зале, а потому волнуюсь за неё… Поскольку Корнелиус и Хартмут не могут подняться на третий этаж, они очень беспокоились о ней во время ужина. Даже моя сестра, едва проснувшись, сразу же спросила о госпоже Розмайн.

— Пожалуйста, сообщи всем за завтраком, что ей уже лучше, — велела мне Рихарда. — Я останусь здесь и займусь работой, пока госпожа Розмайн не закончит поглощение.

***

Вернувшись в свою комнату, я занималась вместе с сестрой до второго колокола, после чего мы отправились на завтрак. Ангелике каким-то образом удалось запомнить до начала тренировки всё, что требовалось, а потому в коридор она вышла с сияющим лицом. Немного впереди мы увидели спину Юдит, пушистые ярко-оранжевые волосы которой покачивались во время ходьбы.

— Доброе утро, Юдит. Как дела у Филины? — поинтересовалась я.

— Ангелика, Лизелетта, доброе утро. Филина всё ещё лежит в кровати, так что мы не трогаем её… Я понимаю, насколько это важно, но утром мне было просто не с кем поговорить. Мне хотелось, чтобы колокол пробил пораньше.

По пути в столовую Юдит рассказала, что в её семье несколько детей, а потому она никогда не проводила время в одиночестве. Когда мы вошли в столовую, Хартмут встретил нас дружелюбной улыбкой.

— Лизелетта, известно ли что-нибудь о самочувствии госпожи Розмайн?

— Кажется, она чувствует себя уже лучше. Мне сказали, что после дня отдыха в постели она полностью поправится.

— Рад это слышать. Я действительно волновался, поскольку не знаю ни одного случая, чтобы кто-то из студентов терял сознание в Сокровенном зале. Надеюсь, это не скажется отрицательно на её штапе…

После того, как я передала сообщение Рихарды, Корнелиус и Хартмут вздохнули с облегчением. То, что Корнелиус проявил такое беспокойство, даже находясь в столовой, было вполне естественно, поскольку он старший брат госпожи Розмайн. Хартмут же стал последователем, лишь когда она поступила в дворянскую академию, однако он был предан госпоже Розмайн сильнее, чем кто-либо другой.

«В моём случае я благодарна госпоже Розмайн за то, что она спасла старшую сестру и всю нашу семью, — подумала я. — Однако для меня остаётся загадкой, почему же Хартмут так превозносит госпожу Розмайн? По его словам, это вполне естественно для любого, кто узрел великолепие святой Эренфеста, но что-то я совсем не поняла, что он пытался этим сказать…»

— Однажды госпожа Розмайн потеряла сознание в нашем особняке, просто отправившись в библиотеку, — сказал Корнелиус. — Нам как её последователям следовало предусмотреть, что с ней может что-то случится в Сокровенном зале, учитывая, что после обретения «божественной воли» все должны проделать обратный путь самостоятельно.

Услышав о том, что госпожа Розмайн внезапно потеряла сознание в особняке, я поняла, что как её слуге впредь мне следует более внимательно следить за ней.

— Ох, похоже, вы все уже осведомлены о самочувствии госпожи Розмайн от Лизелетты, — произнесла Брюнхильда, входя в столовую вместе с Леонорой.

Заняв свои места, они сказали, что тоже зашли в комнату для последователей и спросили Рихарду о госпоже Розмайн.

Теперь, когда все последователи собрались за столом, нам подали еду.

— Сегодня у всех нас выдался выходной. Кто чем планирует заняться? — спросил Корнелиус.

После его вопроса мы принялись делиться нашими планами.

— Сегодня утром я иду на чаепитие, чтобы обменяться информацией, — сказала Брюнхильда. — Полагаю, мы плохо осведомлены о недавно поступивших в академию кандидатах в аубы, не так ли? Поэтому я посещу чаепитие, где соберутся слуги-ученики кандидатов в аубы из числа высших дворян. Мне велели присутствовать там вместе с Исидором, слугой-учеником господина Вильфрида.

— Да, подобно Брюнхильде, я тоже собираюсь посетить собрание служащих-учеников из высших дворян. У рыцарей сопровождения есть что-то подобное? — поинтересовался Хартмут.

Как высшие дворяне Хартмут и Брюнхильда собирались обмениваться информацией с представителями других герцогств.

— Утром у нас тренировка для диттера, — ответил Корнелиус от лица рыцарей сопровождения. — Как только госпожа Розмайн начнет посещать библиотеку, кому-то придётся находиться там рядом с ней. Если мы упустим возможность потренироваться все вместе, то другой такой у нас уже не будет. Итак, Ангелика, ты всё выучила? Сможешь принять участие в тренировке?

— Я выучила всё, что ты велел. Я приду.

Корнелиус вопросительно посмотрел на меня, ища подтверждения.

Бросив взгляд на сестру, упорно учившуюся перед завтраком, я медленно кивнула.

— В таком случае сегодня я, Ангелика, Леонора и Трауготт тренируемся вместе, — заключил Корнелиус.

— Корнелиус, пожалуйста, подожди! Я тоже хочу присоединиться к тренировке! — подняв руку, заявила Юдит.

Скрестив руки, Корнелиус нахмурился.

— Ты ещё не учишься на рыцарском курсе, помнишь? Ты пока только на втором году обучения. Кроме того, ты ещё не сдала экзамены по большинству теоретических предметов. Поэтому тебе следует сосредоточиться на том, чтобы получить как можно более высокие оценки. Потрать сегодняшний день на учёбу.

— У-у-у… Но из-за занятий я не могу тренироваться каждый день, а потому хочу присоединиться к вам хотя бы в выходной. Иначе я совсем забуду, как правильно двигаться.

В Кирнберге, откуда родом Юдит, она тренировалась с рыцарями почти каждый день, но став второкурсницей, почти всё время тратила на изучение теории. По сравнению со студентами третьего года и далее, обучавшихся на курсе рыцарей, у неё было гораздо меньше подготовки и опыта.

Леонора, по внимательному взгляду глаз цвета индиго которой можно было сказать, что она умная девушка, спокойно посмотрела на Юдит.

— Я понимаю твоё желание участвовать в тренировке, однако ты являешься последовательницей кандидата в аубы. Поэтому, ради твоего будущего, тебе нужно не просто сдать экзамены с минимальным проходным баллом, а получить как можно более высокие оценки. Юдит, наберись терпения и сосредоточься на учёбе, — посоветовала Леонора, поправив свои пурпурные волосы, ниспадающие на плечи и спину. — Это не настолько важно для высших дворян. Однако когда средних и низших выбирают в свиту члена семьи герцога, им просто невозможно избежать зависти со стороны окружающих. Чтобы избежать ревности, или хотя бы уменьшить её, очень важно получать высокие оценки. Юдит, тебе нужно заставить людей увериться в том, что среди всех средних дворян тебя выбрали в свиту по веской причине. Только так ты сможешь защитить себя.

Закончив объяснять, Леонора повернулась ко мне. Как средней дворянке мне тоже следовало прислушаться к её совету. Впрочем, имелся и особый случай. Даже с плохими оценками сестра смогла закрепить своё положение, пройдя обучение господина Бонифация, при этом став его любимой ученицей.

— Эм-м… Если высокие оценки нужны, чтобы защитить себя… Чем это грозит Филине? Она низшая дворянка, и её баллов по истории и географии едва хватило, чтобы сдать экзамены, — спросила Юдит.

В её фиолетовых глазах читалось беспокойство.

— Боюсь, что вне поля зрения госпожи Розмайн, Филине придётся тяжело, — ответила Леонора. — Если бы она решила не сдавать экзамены в первый день, чтобы позже получить более высокие оценки, то потом ей было бы тяжело в общежитии, поскольку она вызвала бы гнев остальных первокурсников. К тому же, это отодвинуло бы день, когда госпожа Розмайн смогла бы начать посещать библиотеку. Как у низшей дворянки у Филины не было выбора. Взрослые в Эренфесте просто не стали бы входить в её положение…

Бросив взгляд на стол, за которым без своего господина сидели последователи Вильфрида, Леонора тихо добавила: «А всё потому, что кое-кто сказал кое-что лишнее».

— Я очень благодарна тебе за совет, Леонора. Я постараюсь получить как можно более высокие оценки, — сказала Юдит, решив последовать её совету и сосредоточиться на учёбе.

— Лизелетта, а что планируешь делать ты? — спросила Брюнхильда, переведя взгляд на меня.

— Я поступлю так же, как и Юдит, и сосредоточусь на учёбе, чтобы поскорее сдать экзамены и получить по ним хорошие оценки. Полагаю, слугам госпожи Розмайн потребуется сменять друг друга после того, когда она сможет посещать библиотеку, верно?

***

После завтрака мы проводили рыцарей-учеников, включая сестру, а затем отправились в общий зал учиться. Благодаря госпоже Розмайн, создавшей «комитет по повышению успеваемости», где все были разделены на группы в соответствии с курсами и делились учебными материалами, теперь мы могли учиться вместе, и стало проще задавать друг другу вопросы. Проводив взглядом Юдит, которая направилась к столу для второкурсников, я подумала, насколько же замечательна госпожа Розмайн, сумевшая создать ситуацию, в которой все мы могли работать вместе, независимо от фракций.

— Госпожа Лизелетта, похоже, вы с головой ушли в учёбу. Но разве вам не стоило воспользоваться этой единственной возможностью, чтобы отдохнуть, пока госпожа Розмайн поглощает «божественную волю»? — спросила Катрейн.

Она училась на третьем году и весной должна была стать слугой госпожи Шарлотты. До конца осени она тренировалась в доме бывшей слуги леди Флоренции.

— Всё так, как вы и сказали, но поскольку госпожа Розмайн выбрала меня в свою свиту, я не могу рисковать получить плохие оценки. Кроме того, я хочу как можно скорее сдать экзамены по теории, чтобы сопровождать госпожу Розмайн в библиотеку.

— Госпожа Розмайн оказалась более своенравной, чем я думала, — сказала Катрейн. — Похоже, господин Трауготт тоже был поражён её действиями. Не могу поверить, что она так поступила с первокурсниками. Если бы моя госпожа приказала мне сдать экзамены с первого раза, то я просто застыла бы от шока.

Все привыкли к госпоже Розмайн, которая спокойно сидела с книгой в детской комнате, иногда читала нам книжки с картинками и призывала нас сотрудничать друг с другом, несмотря на фракции. А потому никто не ожидал, что она проявит такую бескомпромиссность, требуя от первокурсников сдать экзамены с первого раза. Многие студенты восприняли такое её поведение как злоупотребление своим положением кандидата в аубы.

— Отправляясь в дворянскую академию, госпожа Розмайн больше всего хотела посещать библиотеку… По правде говоря, я тоже с нетерпением жду возможности пойти туда вместе с ней, — шёпотом поделилась я с Катрейн, отчего у той округли́лись глаза.

— Госпожа Лизелетта, неужели вам так интересна библиотека? — спросила она, пристально уставившись на меня.

— Хи-хи, после того, как я сопровождала госпожу Розмайн туда во время её регистрации, я точно знаю, что мне там понравится, — ответила я, посмеиваясь при мысли о шмилах.

Мои слова привлекли внимание не только Катрейн, но и других слуг-учениц.

— Вы помните, как я упоминала о том, что в библиотеке есть два больши́х магических инструмента в виде шмилов, и что госпожа Розмайн стала их хозяйкой? Шмилов зовут Шварц и Вайс, и как только я сдам все экзамены по теории, я собираюсь подумать над нарядами для них.

— Наряды для библиотечных шмилов? — переспросила Катрейн.

— Верно. Как их новая хозяйка госпожа Розмайн должна дать им новую одежду, — пояснила я. — И мне очень хочется помочь ей в этом.

Те шмилы, которых мы выращивали дома, не могли ходить на задних лапках и разговаривать, но те очаровательные чёрный и белый шмилы, которые помогали в библиотеке госпоже Соланж, не только были больши́ми и прямоходящими, но и могли говорить.

— Когда Шварц и Вайс в похожих нарядах водили нас по библиотеке, то выглядели просто очаровательно... — добавила я.

— У меня дома выращивают шмилов, а потому мне тоже интересно посмотреть на тех, что в библиотеке. Насколько они большие? — поинтересовалась Катрейн.

— Если мерить по уровню головы, то они ниже госпожи Розмайн, однако если учесть длину ушей шмилов, то Шварц и Вайс чуть выше. Кроме того, они говорят и действуют в соответствии с указаниями госпожи Розмайн. Правда, их речь очень проста, но мне это кажется настолько милым, что у меня сердце замирает от восторга.

Когда я принялась рассказывать об увиденных в библиотеке Шварце и Вайсе, то девочки, в семьях которых тоже выращивали шмилов, явно заинтересовались и начали переглядываться.

— Возможно, мне тоже следует сходить в библиотеку? — задумчиво пробормотала Катрейн, привлекая всеобщее внимание. — Ох… Нет, я имела в виду, что хочу найти учебное пособие. По сравнению с курсом рыцарей, количество пособий для курса слуг заметно меньше, вы ведь и сами знаете, верно?

Оглядываясь по сторонам, Катрейн принялась отчаянно оправдываться, пытаясь скрыть свой просчёт за элегантной улыбкой, вот только все девочки уже были едины в своём желании увидеть шмилов.

— Вы совершенно правы, госпожа Катрейн, — согласилась с её словами одна из девочек. — Я бы тоже хотела поискать другие справочники, а потому, пожалуйста, позвольте мне составить вам компанию, когда вы пойдёте в библиотеку.

— И я пойду с вами, — сказала другая. — Мне тоже нужно подобрать учебное пособие.

— Кажется, госпожа Розмайн вместе с первокурсниками уже подготавливает пособия для следующего года. Полагаю, как слуга я должна последовать примеру своей госпожи, — поддержала я общий настрой.

Таким образом, мы все направились в библиотеку. Конечно, чтобы поискать справочники для курса слуг, а вовсе не для того, чтобы увидеть шмилов.

***

В библиотеке мы обнаружили двух шмилов за работой. Они расставляли книги на полках. Каждый раз, когда они переходили с места на место, их головы слегка покачивались в такт ходьбы.

— Ах, ах, какие же они… какие же они… — с придыханием заговорила одна из девочек.

— Очаровательные, не правда ли? Разве не хочется помочь сшить для них новые костюмы? — посмеиваясь, спросила я.

— Как мы их оденем? Думаю, похожие парные наряды смотрелись бы прекрасно.

— А ну, соберитесь. Мы пришли сюда за учебными пособиями, не забыли? — шёпотом осадила нас Катрейн. — Госпожа Лизелетта говорила, что они — магические инструменты, помогающие в библиотеке, верно? Тогда почему бы не узнать у них, где найти справочники для курса слуг? Давайте подойдём к ним и спросим.

— Вы великолепны, госпожа Катрейн! — похвалили её девочки за идею.

Мы все вместе подошли к Шварцу и спросили, где находятся учебные пособия для слуг, после чего с умилением наблюдали за передвижениями двух шмилов, пока те искали книги. В читальном зале находилось несколько учителей, которые в данный момент слушали рассказ госпожи Соланж о том, как Шварц и Вайс вновь стали двигаться.

— Похоже, учителя тоже интересуются Шварцем и Вайсом, — заметила Катрейн.

— Учитель Хиршура прибежала узнать подробности, как только услышала новости, — ответила я. — Кажется, она упоминала о том, что магические инструменты, которые могут двигаться и говорить, довольно редки.

Мы, не торопясь, выбирали справочники, всё время поглядывая на Шварца и Вайса, пока световой сигнал не предупредил нас, что следует покинуть библиотеку. Лишь тогда мы поняли, что никто из нас не взял денег, чтобы оставить залог за книгу.

Мы вернулись в общежитие, когда пробил четвёртый колокол. К сожалению, мы не смогли взять с собой пособия, но зато на обратном пути поговорили о том, какие же очаровательные Шварц и Вайс, и какие наряды им бы подошли.

***

— Я подумала об этом за обедом и… Я считаю, что лучше всего будут смотреться наряды разных цветов, — заявила Катрейн, показав нарисованные ею наряды, в которые она хотела одеть Шварца и Вайса.

После этого всё то воодушевление, которое мы испытывали, когда возвращались из библиотеки, распространилось на общий зал.

— Учитывая, что эти магические инструменты работают в дворянской академии, должна ли их одежда быть чёрной? — спросила одна из девочек.

— Разве чёрный шмил не был одет в белый наряд? Тогда получается, что любой цвет подойдёт?

Девочки, которых утром не было в общем зале, с интересом разглядывали эскиз нарядов для шмилов.

— Что это? — спросила одна из них, указывая на нарисованных Шварца и Вайса.

Те девочки, которые ходили утром в библиотеку, рассказали остальным о магических инструментах в виде шмилов, подчеркнув, насколько те очаровательны.

— И вот поэтому мы думаем о новых нарядах для них, — подвела я итог. — Есть ли у кого-нибудь хорошие идеи?

Мы начали обдумывать этот вопрос вместе с девочками из других фракций. Я не заметила когда, но вскоре к нам уже присоединились служащие-ученицы.

— Приятно видеть, что вам так весело, но разве подготовка нарядов для Шварца и Вайса — это не работа госпожи Розмайн? Уместно ли обсуждать эту тему без неё? — вмешалась в наш разговор Брюнхильда.

Наш весёлый обмен мнений тут же прекратился, и мы все посмотрели на неё. Ситуация получилась неловкая, а потому я улыбнулась и ответила:

— Брюнхильда, мы это знаем, но госпожа Розмайн сегодня отсутствует. Поэтому мы решили, что было бы неплохо обсудить, в каких нарядах мы бы хотели видеть Шварца и Вайса, и что из этого им больше всего подойдёт. Пожалуйста, держи это в секрете от госпожи Розмайн.

Брюнхильда, окинув взглядом меня и всех остальных, на мгновение задумалась, после чего улыбнулась и постучала пальцем по иллюстрации Катрейн.

— Поскольку их новой хозяйкой стала кандидат в аубы Эренфеста, давайте добавим к их нарядам цветы, которые используются в украшениях для волос, — предложила она.

Брюнхильда не потребовала от нас разойтись, а, наоборот, присоединилась к обсуждению. К тому же добавление к наряду украшений, являющихся новой тенденцией, которую придумала госпожа Розмайн, было отличной идеей. Мы все тут же радостно улыбнулись, соглашаясь с предложением Брюнхильды.

— Если мы используем цветочные украшения, то как насчёт того, чтобы сделать юбки похожими на ту, что носила госпожа Розмайн?

— А разве не будет лучше, если вместо одинаковых платьев, одного мы нарядим как мальчика, а другого как девочку? Белому шмилу подошло бы милое кружево, а чёрный мог бы быть в строгом стильном наряде.

— Мне хочется, чтобы их наряды сочеталась с одеждой госпожи Розмайн.

После того, как к нам присоединилась Брюнхильда, обсуждение заметно ускорилось, и со всех сторон посыпалось множество предложений о том, что следует добавить к нарядам. Вот только мы оказались слишком поглощены обсуждением и совершенно не заметили, как в общий зал вошла госпожа Розмайн. Поэтому, когда она внезапно спросила, что мы делаем, я от неожиданности подскочила на месте. Я в спешке перевернула эскизы, чтобы госпожа Розмайн не увидела их.

— Вы не хотите, чтобы я это увидела? — удивлённо спросила она.

— Вовсе нет… Просто мы не ожидали вашего появления, госпожа Розмайн, а потому почувствовали себя немного неловко. Мы не делали ничего постыдного, — натянуто улыбнувшись, ответила Брюнхильда.

— Всё потому, что Шварц и Вайс слишком очаровательные… Мы слышали, что вам, госпожа Розмайн, предстоит подготовить для них одежду, а потому стали обсуждать, в каком стиле она могла бы быть. Простите, что мы начали обдумывать этот вопрос прежде вас, — добавила я.

Мы с Брюнхильдой были готовы взять на себя всю ответственность, чтобы остальных не обвинили в проступке. После этого госпожа Розмайн попросила нас показать ей, что мы придумали. Естественно, мы не могли отказать, а потому я передала финальный эскиз, нарисованный Катрейн, и рассказала о том, что мы обсуждали.

Вскоре в наш разговор вмешалась Ангелика, прибывшая с госпожой Розмайн.

— Лизелетта всегда любила милые вещи. Она даже наряжает наших домашних шмилов в различные наряды, которые шьёт сама.

— Сестра! — возмущённо воскликнула я.

Это правда, что я несколько увлеклась, когда объясняла, чем мы занимались, но всё потому, что госпожа Розмайн очень внимательно слушала меня. Однако я считала, что это не повод раскрывать такие подробности о жизни слуги перед её госпожой.

Как слуге мне следовало всегда сохранять спокойствие перед своей госпожой, но я потеряла самообладание после того, как поглощённая обсуждением нарядов для магических инструментов, не заметила вошедшую госпожу Розмайн. Что ещё хуже, мы обсуждали эту тему без неё. Осознав всё это, я почувствовала, как у меня кровь отлила от лица. Если в результате моего проступка меня сочтут негодной и уволят, вся моя семья вновь потеряет покой.

«Отец, мама, пожалуйста, простите меня!» — попросила я в своём сердце прощения у родителей.

Наблюдавшая за моими терзаниями госпожа Розмайн непонимающе наклонила голову. Её золотые глаза и струящиеся по спине тёмно-синие волосы напомнили мне о шмилах, которых выращивали у нас дома. Как-то госпожа Розмайн упоминала, что ей сделали комплимент о том, что она такая же милая, как шмил, и я не могла не согласиться с этим утверждением.

— Я смогу посещать библиотеку только после того, как закончу с практическими занятиями. Лизелетта, если к тому времени ты сдашь экзамены по теории, то почему бы тебе не отправиться со мной, чтобы снять мерки со Шварца и Вайса.

— Правда?! — воскликнула я.

— Я думаю, что будет весело обсуждать наряды всем вместе. Кто-нибудь ещё хотел бы присоединиться к нам?

Все девочки, что ранее обсуждали дизайн нарядов, изъявили желание пойти вместе с нами. Те, кто не ходил с нами утром в библиотеку, выглядели особенно нетерпеливыми.

— В таком случае, пожалуйста, сдайте экзамены по теории к тому моменту, когда я закончу практические занятия. Иначе, если вы возьмётесь за что-то интересное, вам будет трудно сосредоточиться на учёбе, — предупредила госпожа Розмайн.

— Верно! Мы постараемся!

***

Мы намеревались, используя наши идеи и отдавая приоритет мнению госпожи Розмайн, придумать новые наряды. К тому же это была прекрасная возможность перенести наш азарт с одежды на учёбу.

— Госпожа Розмайн сдаёт экзамены один за другим. Если мы не постараемся, то не сможем сами сдать экзамены в ближайшее время. В отличие от первокурсников, у нас больше занятий.

— Тогда давайте сделаем всё, что в наших силах. В конце концов, мы хотим снять мерки со шмилов все вместе.

Таким образом, все студентки Эренфеста, которые хотели снять мерки со Шварца и Вайса, принялись учиться в едином порыве. Окинув взглядом общий зал, в котором стало тихо из-за того, что все усиленно учились, я была поражена, насколько эта картина отличалась от той, что была утром.

«Госпожа Розмайн действительно хороша в том, чтобы настроить всех на учёбу», — подумала я, глядя на сосредоточенных студентов.