Я не смогла придумать хорошее решение и на следующий день. Когда я сидела за столом, вязала и всё ещё размышляла о своей работе торговцем, папа позвал меня.

— Майн, если ты хорошо себя чувствуешь, не хочешь ли пойти со мной к воротам? Сегодня ночью снегопад прекратился.

— Да! — ответила я с энтузиазмом.

Я сразу же начала́ собираться. Положив в сумку свою грифельную дощечку и грифель, я надела несколько слоёв одежды, чтобы не замёрзнуть.

У ворот я встречусь с Отто. Я могла бы рассчитывать, что он сможет дать мне беспристра́стное мнение, не щадя́ моих чувств, поскольку в прошлом он был торговцем и является незаинтересованной стороной. Я хотела спросить его, справлюсь ли я с работой ученика в магазине Бенно.

Выйдя на улицу, я была ошеломлена огромными сугробами. Бо́льшую часть зимы я провела дома и редко выходила на улицу, так что когда я увидела, что эти сугробы выше, чем я, то у меня отвисла челюсть. В узком переулке, что вёл к главной улице, была прокопана дорожка, вот только мне казалось, что её снежные стены могут обвалиться в любой момент, и мне было страшно.

— Майн, сюда.

Папа присел и протянул руки, так что я подошла к нему и позволила поднять меня, обви́в его шею руками. Он бы опоздал на работу, если бы мне пришлось идти по этому снегу.

После того, как папа поднял меня на́ руки, моя голова наконец оказалась выше, чем сугробы. Когда дул холодный ветер, я видела искрящиеся снежинки, что поднимались в воздух и падали передо мной. Я думала, что из-за этих огромных сугробов на главной улице почти не будет людей, но к моему удивлению, нашлось немало тех, кто куда-то спеши́л.

— Хотя снега и много, но на улице куда больше людей, чем я думала.

— Всё потому, что снегопад прекращается не так часто. Когда идёт снег, людей намного меньше.

Ответив, папа ускорился, потому что во время нашего разговора на́чал идти небольшой снег.

— Ну вот, опять. Майн, держись крепче, мы побежим!

— А-а-а-а! Я упаду!

Стоит ли говорить, что мы добрались до ворот весьма быстро. Смахнув с себя снег, мы сразу же пошли в комнату ночной стражи. После краткого стука, папа открыл дверь, и войдя, мы увидели, что Отто сидел за столом возле камина и работал над огромной кучей документов.

— Отто, я принёс тебе помощницу, которую ты так хотел. Освободи место у камина.

— Благодарю, капитан! Майн, рад тебя видеть.

Он отодвинул в сторону дощечки, освобождая для меня место на столе и отсе́л в сторону, чтобы я могла работать рядом с ним. Судя по тому, насколько счастливой была улыбка на его лице, я могла предположить, что у него много работы. Я достала из своей сумки грифельную дощечку с грифелем и забралась на стул.

— Хорошо, Майн, не могла бы ты проверить правильность расчётов вот здесь?

Похоже, с таким количеством работы было бы неуместно просить совета у Отто, так что сперва нужно было с ней закончить. Я посмотрела на гору дощечек и приготовила свой грифель. Некоторое время мы работали в тишине, сопровождаемые лишь перещёлкиванием счётов Отто и шорохом моего грифеля. Внезапно раздался громкий стук в дверь, и вошёл молодой солдат.

— Простите. Отто, у меня есть к вам вопрос.

— Эй, Майн, у него вопрос.

Не отрываясь от своей работы, Отто указал на меня.

— Что? Я? Подождите немного. Позвольте мне хотя бы досчитать…

Я закончила считать, поставила отметку, что число верное, и подняла голову. Молодой солдат переводил взгляд между мной и нервно работающим со счётами Отто, после чего вздохнул. Затем он достал лист пергамента.

— Что это? Ох, рекомендательное письмо от дворянина. Командир здесь?

— Нет, кажется, что сегодня он в ночной страже.

— В таком случае возьмите его печать и как можно скорее направьте дворянина к внутренней стене. Весьма вероятно, что даже если этот дворянин достаточно снисходи́тельный, сейчас он будет пребывать в плохом настроении из-за долгого путешествия по снегу, поэтому поторопитесь. Если ему потребуется подождать, то как можно скорее отведите его в комнату ожидания, где есть камин, и дайте чашку горячего чая.

— Понял.

Молодой солдат отдал честь и выбежал из комнаты. Я вернула салют и вернулась к работе.

— А ты неплохо справилась с этим, — ответил Отто, не отрываясь от работы.

— Всякий раз, это в основном одно и то же — ответила я, тоже не прекращая писа́ть.

В целом, работа у ворот представляла из себя примитивную бюрократию. Запомнив руководство, вы можете справиться практически со всем, за исключением нестандартных ситуаций.

Занимаясь всеми этими расчётами, я немного устала. Сложив дощечки, расчёты на которых я проверила, я потянулась. Похоже, что Отто тоже решил сделать перерыв, поскольку делал то же самое.

— Да, вся эта работа утомляет. Хочешь немного передохну́ть?

Отто принёс мне из столовой горячего чая. Немного отпив, я принялась рассказывать Отто о своих проблемах с работой.

— А потом мама сказала Лутцу: «но ты ведь будешь стараться заботиться о Майн, даже после того, как станешь учеником? Вот только быть учеником не так-то просто, чтобы ты мог позволить себе ещё и заботу о ней. Ты будешь настолько отвлечён присмотром за ней, что твоя работа пострадает».

В ответ на мои слова Отто кивнул, как будто это было вполне очевидно.

— Пожалуй, так и есть. Ученик, который далеко не столь умел как взрослый, пытаясь помочь другому ученику, в конечном итоге лишь навредит себе. Если Лутц действительно хочет стать торговцем, то для него будет невозможно заботится о тебе.

— Я так и знала.

Сейчас мы не являемся учениками и не работаем в магазине. Мы просто приносим некоторые вещи на продажу, так что Лутц может находится рядом со мной и следить за моим здоровьем. Но как только мы станем учениками и получим работу, у него больше не будет возможности присматривать за мной. Я не хотела быть для него бре́менем, тянущим его вниз.

Начав беспокоиться о том, что же мне делать, я встретилась со спокойным взглядом Отто.

— Эй, Майн, ты действительно намереваешься стать торговцем?

— Пока что мой план именно такой. Я знаю много вещей, которые могли бы стать хорошими товарами…

Чтобы продавать вещи, требовалось принадлежать к торговой гильдии, так что я в некоторой степени нуждалась в том, чтобы стать торговцем.

— Ты можешь и дальше работать с Бенно, но, думаю, что тебе не следует присоединяться к компании «Гилбе́рта».

— Не следует?

Бенно согласился принять меня ученицей. Но хотя я и беспокоилась о том, как же я буду там работать, я не понимала, почему Отто говорит мне, что я не должна становится ученицей в магазине Бенно.

— Этот магазин быстро развивается, так что все в нём усердно работают. Я не думаю, что у тебя достаточно выносливости, чтобы не отставать от их темпа, — объяснил Отто, пожав плечами.

Его рассуждения соответствовали тому, на что мне ранее намекал Бенно. Именно это и было главным источником всего моего беспокойства.

— Господин Бенно уже говорил мне нечто подобное. Он спросил, смогу ли я действительно работать после церемонии крещения.

— Есть некоторые работы, где достаточно просто сидеть, занимаясь расчётами или проверяя документы, но на работу торговца налагаются определённые временны́е ограничения. Трудно доверить важную работу ребёнку, который может свалится в обморок в любой момент.

Я знала, что Бенно намеревался получить как можно бо́льшую прибыль от моих идей, и не хотел, чтобы какой-либо другой магазин забрал меня. Вот только, если мне придётся работать в его магазине, то моих сил и выносливости просто не хватит. Думаю, ему явно не понравится, что его сотрудник регулярно пропускает работу из-за своего плохого здоровья. Если бы я была на месте Бенно, я бы не захотела себе такого подчинённого.

— Я могу добавить ещё кое-что, но эти слова будут слишком резкими, чтобы говорить их ребёнку. Но если ты хочешь это услышать, то я могу сказать.

Отто взглянул на меня, ожидая моей реакции. Я консультировалась с Отто именно потому, что хотела пусть и резкого, но объективного мнения, которое не смогли бы мне дать люди, что излишне беспокоятся за меня.

Я сжала под столом кулаки, готовясь к тому, что он может сказать, и медленно кивнула.

— Пожалуйста, скажите.

— Главная причина, по которой, на мой взгляд, тебе не следует присоединяться к магазину, это влияние, которое будет оказано на других работников. Не пройдёт много времени, как взаимоотношения между работниками магазина будут испорчены. Сама подумай. Другие работники явно будут недовольны, что новая ученица, которая только что присоединилась к магазину, постоянно берёт выходные, получает лишь лёгкую работу и к ней относятся не столь строго, как к остальным.

Другие люди не станут принимать во внимание моё слабое здоровье и точно не одобрят оказываемый мне фаворити́зм, так что через несколько недель их недовольство вырвется на поверхность. Я была настолько сосредоточена на том, какое влияние я буду оказывать на работу Лутца, что совершенно не думала о том, что произойдет после того, как я стану ученицей.

— Кроме того… не думаешь, что с твоим заработком тоже возникнет проблема?

— А-а? Моим заработком?

Я никогда не думала о своём заработке, так что я удивлённо вскрикнула, когда он поднял вопрос о нём. Увидев, что я в замешательстве наклонила голову, Отто слегка вздохнул.

— Ты способна принести магазину такую ​​огромную прибыль, что Бенно просто не сможет нанять тебя с такой же оплатой, что и обычного ученика.

— Я думала, что мой заработок и доля от прибыли будут идти отдельно.

Мы с Лутцем заключили договор с Бенно, что мы не будем получать долю прибыли от продажи бумаги, ради того, чтобы обеспечить нашу будущую работу, но я намеревалась получить хорошую прибыль от тех продуктов, которые я придумаю в будущем. Я не собиралась передавать всю свою информацию бесплатно.

— Даже если бы он платил тебе долю от прибыли отдельно, всё равно будет заметно, что новый ученик, лишь недавно приступивший к работе, получает больше тех, чей стаж насчитывает уже десятилетия пре́данной службы. Честно говоря, из этого не выйдет ничего хорошего.

— У-у-у-у…

Когда задействованы деньги, отношения между людьми могут испортится на удивление легко. Отто совершенно прав. И если отношения между работниками начнут рушиться, то и сам магазин может этого не выдержать. В конечном итоге, магазин держится именно на своих сотрудниках.

— Вы правы. Как ни посмотри, но было бы лучше, если бы я не работала в магазине.

Всё, что сказал Отто, было верно, так что не думаю, что я могла бы хоть как-то возразить. Теперь я поняла, что становление ученицей в магазине Бенно лишь увеличит количество проблем.

— Знаешь, есть ещё кое-что, о чём я беспокоюсь.

После всех ранее сказанных им слов, я была готова выслушать всё, что он ещё скажет. Я кивнула, чтобы он продолжал. Отто наклонился вперёд и медленно произнёс, понизив голос:

— Майн, ты всё-таки болеешь пожиранием, да?

— Господин Отто, вы знали?

Удивлённая, я с широко раскрытыми глазами посмотрела на Отто, на что он лишь покачал головой.

— Нет, я не знал, но Бенно допускал такую возможность. Я убедился в этом, лишь когда Коринна спросила меня, не знаю ли я болезни под названием «пожирание».

— Госпожа Коринна?

— Она говорила, что Бенно был крайне обеспокоен, а такое поведение для него весьма необычно. Похоже, кто-то с пожиранием упал в обморок в магазине и чуть не умер. К тому же, в течение нескольких дней после этого капитан был сильно расстроен и едва ли думал о работе. Соединив эти сведения вместе, я догадался, что именно ты была тем человеком, кто упал в обморок от пожирания.

Похоже, что эта история распространилась куда дальше, чем я могла себе представить. Судя по всему, многие люди видели, что я потеряла сознание в магазине Бенно и была доставлена в дом главы гильдии.

— Кажется, капитан думает, что ты наконец вылечилась, но, по словам Бенно, пожирание неизлечимо, верно?

Глава гильдии продал мне магический инструмент, чтобы извлечь из моего тела часть пожирающего меня жа́ра, вот только жар со временем будет накапливаться. Фрида сказала, что в лучшем случае у меня остался лишь год, прежде чем он снова перепо́лнит меня. Я молча кивнула на вопрос Отто.

— Ты сказала своему отцу, что болезнь неизлечима?

— Нет, ещё нет. Трудно рассказать такое моей семье, когда они так счастливы, что мне стало лучше…

Прямо сейчас мне совершенно не хотелось рассказывать о цене магического инструмента и о том, что жить мне осталось не так уж и много. Каждый раз, когда разговор двигался к тому, что я больна пожиранием, я продолжала уклоняться от этой темы. Впрочем, мне было тяжело вдаваться в подробности ещё и потому, что я и сама знала, что жар внутри меня постепенно растёт, и я умру, когда его станет слишком много, чтобы я смогла его сдержать.

Лицо Отто стало серьёзным и он медленно покачал головой.

— Ты должна рассказать ему. Капитан думает, что ты выздоровела, и не видит каких-либо проблем в том, что ты станешь работать. Тебе следует обсудить с семьёй своё будущее. Если ты не поговоришь с ними должным образом, то это может привести ко множеству проблем.

— Я понимаю.

Я действительно вела себя небрежно, лишь усложняя жизнь всем вокруг, так что у меня нет иного выбора, кроме как серьёзно отнестись к совету Отто.

— Дело в том, что тебе для выживания требуются магические инструменты. И если ты хочешь заключить договор с дворянином на хороших условиях, то тебе следует пойти работать к главе гильдии. Хотя компания «Гилбе́рта» и больша́я, но всё же она достаточно новая. Независимо от того, насколько усердно работает Бенно, история и традиции имеют свой вес, и это не так-то легко изменить.

— Это правда, но…

Я запнулась, на что Отто приподнял бровь.

— Есть какая-то особая причина, по которой ты должна работать в магазине Бенно?

— Нет, не в этом дело… Просто мне не очень нравится глава гильдии. Мне трудно иметь дело с тем, кто насколько напорист.

Напористость была достаточно важной чертой для торговца, но мне совершенно не понравилось, что глава гильдии соврал о цене за магический инструмент, от которого зависела моя жизнь, пытаясь заставить меня перейти в его магазин. Я была благодарна, что он продал мне магический инструмент, но я не хотела работать в его магазине.

— Но разве Бенно не такой же?

— М-м-м, господин Бенно тоже напорист, жаден и также обманывает людей, но тем не менее, он указывает на мои недостатки, помогая мне расти и набираться опыта.

— Даже так?

Отто усмехнулся, отчего я сглотнула. Можно было не сомневаться, что всё, что я сейчас сказала, дойдёт прямико́м до Бенно.

— Кроме того, я до сих пор не решила, хочу ли я прожить остаток своей жизни как игрушка дворянина.

Я наконец-то пришла к тому, чтобы считать мою семью своей настоящей семьей. Я наконец-то привыкла жить в этом мире и очень хотела провести свою жизнь вместе со всеми. Мне совершенно не хотелось думать о том, чтобы становиться игрушкой дворянина, который, возможно, будет очень плохо относиться ко мне. Если бы мне пришлось выбирать, остаться ли мне со своей семьёй и умереть или стать игрушкой дворянина, то я бы предпочла первое.

— В таком случае, тебе следует определиться со своим будущим, прежде чем предпринимать что-либо ещё. Если ты хочешь присоединиться к компании «Гилбе́рта», в надежде обрести связь с дворянами, то тебе следует подумать о присоединении к другому магазину. Честно говоря, если ты продолжишь придумывать продукты, а Лутц будет их делать, то тебе, наверно, даже не нужно присоединяться к магазину. Просто заключи́ выгодное соглашение и получай часть прибыли.

Я была очень признательна Отто. До сих пор я думала лишь о том, чтобы стать ученицей торговца вместе с Лутцем, но, как и сказал Отто, с моими идеями новых продуктов, мне не обязательно было присоединятся к магазину.

Я кивнула, на что Отто тепло улыбнулся. Вот только его улыбка выглядела подозрительно.

— У меня есть идея. Почему бы тебе не стать кем-то вроде профессионального пи́саря. Ты могла бы писа́ть письма или оформлять документы для других людей, а попутно придумывать новые продукты и продавать их Бенно. А когда у тебя хорошее самочувствие, то ты могла бы приходить сюда, чтобы помочь мне с работой. Думаю, что для твоего здоровья это наилучшее решение.

Отто был прав, говоря что такой вариант был бы наилучшим для моего здоровья, вот только… его улыбка казалась настолько подозрительной, что я не могла сразу же согласиться.

— В любом случае, поговори об этом со своей семьей. Ну а пока, думаю, что мы достаточно отдохнули. Давай вернёмся к работе.

Отто вымыл наши чашки, а я взяла свою грифельную дощечку, чтобы продолжить проверять расчёты в документах.

Поговорить со своей семьей, да? Я чувствую, что папа сойдёт с ума, если узнает, что мне осталось жить всего лишь год.

***

— Майн, пойдём домой.

— Ну вот и он. Спасибо, что помогла мне сегодня. Майн, я в долгу перед тобой.

К тому времени, когда папина смена закончилась, и он пришёл за мной, моя голова кружилась от огромного количества выполненных расчётов. Стоило мне закрыть глаза, и я видела перед собою цифры. В отличие от меня, Отто выглядел хорошо, несмотря на то, что постоянно пользовался счётами, так что, может быть, для меня просто невозможно заниматься работой, в которой настолько много вычислений.

— Папа, тебе не холодно?

Идя по немного заснеженной дороге, папа нёс меня на́ руках, накинув на меня пальто. Благодаря этому, мне было тепло, вот только папе наверняка было холодно. Но на мой вопрос он лишь покачал головой и усмехнулся.

— Мне не может быть холодно, когда ты так близко ко мне. Мне никогда в жизни не было так тепло.

Чего ещё можно было ожидать от моего папы, безумно любящего свою семью. И как он отреагирует, когда я расскажу ему о своём пожирании? Видя его улыбку, я чувствовала холод в своём сердце. Мне было страшно, но я не могла больше избегать этой темы.

— Что-то не так, Майн? Ты смотришь вниз. Отто на тебя накричал?

— Вовсе нет. Папа, у меня есть то, о чём я должна рассказать. Это о моей болезни.

После моих слов папа сразу же замер. Он плотно сжал губы и посмотрел на меня с самым серьёзным выражением, которое я когда-либо у него видела. Он на мгновение опустил глаза, а затем ускорил шаг, словно пытаясь убежать от чего-то.

— Давай поговорим об этом, когда вернёмся домой. Не хочу заставлять Тули и твою маму ждать.

Папа крепко обнял меня, чувствуя нависшую тень и желая во что бы то ни стало защитить меня.