☆ Пифия Фредерика

Хрустальные шары поглощали всё, что приближалось к ним, и выпускали это из других хрустальных шаров. Фредерика настроила их так, чтобы они автоматически блокировали всё, что летело в неё, что было приятно, поскольку ей не нужно было следить за этим и она могла сосредоточиться на рукопашном бое. Это было довольно невзрачно по сравнению со старым умением Фредерики, но это была крайне эффективная ловушка против тех, кто не знал о ней. Старая Синяя видела всё насквозь, так что против неё Фредерика просто использовала их как пули, однако против Мудреца, который не привык сражаться, всё было иначе. Фредерика не знала, какую именно магию использовала Кана, но пока было достаточно результата.

Через три секунды после того, как Кана начала падать, Фредерика оттолкнулась от хрустального шара, который служил ей опорой. Она прыгнула к Кане быстрее, чем та падала. Она испытала силу воплощения на себе. Она не даст ей что-либо сделать. Она прикончит её прежде, чем та приземлится. Однако перед тем как она смогла наступить на живот Каны и отправить её в землю, она почувствовала чьё-то присутствие позади себя. Что-то двинулось.

Ха?

Фредерика стала разворачиваться в воздухе, но не успела. Пусть даже она сражалась насмерть с опасным врагом, это совершенно застигло её врасплох. Риппл удалось остаться незамеченной для невероятных чувств Мудреца и интуиции Фредерики. Фредерика не смогла помешать катане Риппл войти в её горло.

Риппл вонзила клинок в глубокую рану, оставленную Старой Синей, и та вышла из другой стороны шеи Фредерики. Фредерика взмахнула правой рукой, но была слишком медленной. Риппл, оставив катану в шее Фредерики, оттолкнулась от той, чтобы отпрыгнуть. Сперва Кана, а затем и Фредерика упали на землю.

Фредерика упала на спину, но тут же встала на ноги. Ударившись руками с такой силой, что дорога повредилась, она воспользовалась этим импульсом, чтобы встать.

Пока вокруг неё поднимались пыль и грязь, она огляделась вокруг, надеясь разобраться с Рацумуканой-хономе-но-ками, но та исчезла, оставив после себя лишь след от падения. Она оставила кровавый след, словно ползла прочь. Фредерика сильно сомневалась, что у Каны осталось достаточно сил, чтобы использовать свою кровь, чтобы заманить куда-то Фредерику. Если Фредерика просто будет идти по следу, то прикончит её.

Но сейчас важнее было другое.

Кровь из горла попала ей в рот. Вытерев кровавые пузыри, выступившие в уголке рта, она смахнула их прочь. Риппл стояла на стальной балке, торчащей из обломков, и с подозрением смотрела на Фредерику. Фредерика улыбнулась и сломала катану, торчащую у неё из шеи, одним лишь большим и указательным пальцами.

Не то чтобы она не пострадала, но она притворилась, словно не замечает брызнувшей крови, и, улыбаясь, повернулась к Риппл. Она пыталась улыбаться, как Старая Синяя.

- Это была чудесная внезапная атака.

Фредерика отскочила от хрустального шара. Риппл также прыгнула, убегая прочь. Фредерика погналась за ней. В воздухе она отскочила от ещё одного хрустального шара, затем прыгнула снова, отбивая летящие в неё кунаи, и приземлилась на крыше спортзала. После этого она уставилась на девочку-волшебницу на другом краю крыше, взявшую наизготовку кунай – Риппл.

- Обычно я бы погибла… однако, к сожалению, я уже не обычная. Я была создана, чтобы отличаться от людей и обычных девочек-волшебниц. Видишь? Я всё ещё могу говорить с тобой даже с пробитым горлом.

Фредерика прыгнула вправо и мгновение спустя Риппл бросила кунай. Впечатляло то, что она могла хотя бы заметить движения Фредерики. Фредерика сбила кунай правой рукой, а затем махнула ей в другую сторону, чтобы отбить второй кунай, летящий позади первого. В то же время она схватила незаметно брошенное оружие мизинцем и средним пальцем.

Она не знала, когда Риппл бросила сюрикен, но тот устремился к затылку Фредерики сзади и справа сверху. Однако он был поглощён хрустальным шаром, внезапно появившимся на его пути.

Риппл тут же отклонилась назад. Только что поглощённый сюрикен вылетел из другого хрустального шара – чего не заметила даже сама Фредерика, обладательница этого умения – парящего позади Риппл, и вонзился ей в спину. Даже застонав, она всё равно попыталась бросить кунай, когда Фредерика подошла ближе, схватила её руку, скрутила её и толкнула вниз. Риппл перекрутилась от спины до пояса, словно выжатая тряпка, и пнула снизу.

Это была чудесная контратака, но для Фредерика она была безнадёжно медленной. Удар пришёлся на подбородок и Фредерика в ответ ударила подбородком по ноге. Она сдерживалась, но всё равно услышала, как ломаются кости.

Обычно это и происходит. Это Старая Синяя была странной.

Перед тем как Риппл упала на крышу, Фредерика ударила сверху. Она раздавила колени Риппл, наступила на её руку и оседлала её. Фредерика отразила иглу, которую в неё выплюнула Риппл, своим глазом.

Она не льстила – это действительно была чудесная внезапная атака. Она атаковала ровно в нужный момент. Фредерика чувствовала её тренировки и как она выросла, ей злость и одержимость. Как девочка-волшебница она выросла на один-два уровня. Но этого всё ещё было недостаточно. Это было близко, она слегка её удивила, но на этом и всё. Это было печально. Именно поэтому она была такой очаровательной.

Риппл, в конце концов, прекратила двигаться. Она смотрела вверх, тяжело дыша. Её зрачки метались в разные стороны. Она смотрела, чтобы понять, может ли она ещё что-то сделать.

- Это бесполезно. Ты ничего не можешь сделать. Тебе стоит просто сдаться, – со смехом сказала Фредерика.

Она не смеялась над тем, что Риппл была похожа на закатившего истерику ребёнка. Это её собственная симпатия к этому была смехотворной. Она окончила преследование Рацумуканы-хономе-но-ками, но затем, вместо того, чтобы отправиться во внутренний двор, с радостью прижала к земле напавшую Риппл, хотя у неё было мало времени.

Раньше уже были случаи, когда она всё портила, увлёкшись в самый важный момент, но, несмотря на то, что она обдумывала свои действия, она так ничему не научилась. Нет, даже если она чему-то и научилось, её тело двигалось само по себе, так что ничего нельзя было поделать. Если бы об этом спросили благоразумно отступивших наёмниц, они бы сказали, что это глупо. Однако если бы она отказалась от своей глупости, то Пифия Фредерика не была бы Пифией Фредерикой.

***

☆ Кана

Тело Каны было сильнее. Однако боевой опыт Фредерики, её техники, её странные боевые искусства и способность схватывать всё на лету позволяли той доминировать над Каной, а поскольку она была ранена, ей стало трудно продолжать сражаться. У неё не было шансов на победу, если она продолжит в таком состоянии. Она была не в том положении, чтобы желать достойного поражения и рисковать всем.

Кана убежала. Сейчас это был лучший выбор.

Она двигалась, как насекомое, чтобы скрыться от Фредерики. Убедившись, что за ней не следят магически, она легла на пол разрушенного класса.

Почему Фредерика не преследует меня?

На неё напала другая девочка-волшебница и она сражалась с ней – от этого ответа она посмотрела на небо. Это было настолько удачное происшествие, что она даже не могла оправдаться тем, что небеса её покинули.

И всё же, это была не та ситуация, с которой она могла справиться, полагаясь лишь на удачу. Одной из причин, по которым она легла, было то, что ей нужно было скрыться, а вторая – ей было трудно удержаться на ногах. Пусть она и обладала невероятной живучестью, она потеряла много крови. Чем больше она двигалась, тем медленнее становилось её тело.

Тяжело дыша, она посмотрела на потолок разрушенного класса. Мысли о потолке напомнили ей о спортзале. Баскетбольное кольцо торчало между стальными балками и, чтобы схватить его. Кана, которая обычно была в форме девочки-волшебницы, прыгнула, она прыгнула слишком далеко и врезалась головой в балку. Видя небольшую деформацию, она вспомнила удивление и беспокойство своих одноклассниц тогда и даже то, как они смеялись, когда поняли, что она в порядке.

Где сейчас Грозовой генерал Адельхейд?

Она не получила ответа. Иначе говоря, Грозовой генерал Адельхейд сейчас была «нигде». Кана стиснула зубы. Она сделала то, что могла, чтобы спасти её, но у неё не было опыта в спасении людей. Подготовившись наспех, она не смогла спасти её.

Мефис Фелес. Ей на ум пришла человеческая форма девушки. Она лучше всего была знакома с Мефис со сверкающими очками. С тех пор, как Кана стала Каной, она проводила большую часть времени вместе с ней и с тех пор многому у неё научилась.

Где сейчас Мефис Фелес?

Внутренний двор. Она всё ещё была жива. Она почувствовала облегчение и следующими в её голове всплыли лица Куми-Куми, Лилиан и других одноклассниц. Однако прежде, чем Кана смогла попытаться узнать, в безопасности ли её одноклассницы, она сдалась.

Почему она сдалась? Потому что у неё не было времени спрашивать о каждой из них и чувствовать облегчение или разочарование. Или же она остановилась, потому что не хотела слышать? Она не хотела слышать жестокие ответы и чувствовать ещё больше боли?

Возможно, так и было. Также возможно, что она ослабла.

Она ослабла из-за ран, из-за того что убегала от Фредерики и, возможно, из-за того что вообще стала Каной. Желание того, чтобы все одноклассницы были в порядке, было желанием слабого человека. Кана видела множество слабых и невезучих людей, тех, за кем наблюдали сильные, и тех, кто погибли, потому что должны были погибнуть. И всё же сейчас она относилась по особенному к девочкам-волшебницам, с которыми лишь недавно познакомилась. Если это не назвать это слабостью сердца, тогда как это назвать?

Кана напрягла живот и села. Звуки сражений стали отдаляться. Или, скорее, они стихли. Если она собиралась идти во двор – было ли сейчас хорошее время? Фредерика в конце концов отправится туда. Возможно, она уже движется туда. По крайней мере, во дворе будет Мефис и, скорее всего, она будет не одна. Она даст ей знать, что приближается Фредерика.

Она встала. Она выглянула в грязное окно, чтобы посмотреть, что происходит снаружи. Врагов не было видно. Похоже, что все эти Принцессы Молнии куда-то ушли.

Она ударила по стеклу железным шаром, чтобы разбить то, а затем выскочила наружу, разбрасывая осколки, побежала сквозь густые заросли сорняков. Она бежала мимо павших девочек-волшебниц в масках и Принцесс Молний так быстро, как только могла. Кана ослабла, но всё ещё была сильной.

***

☆ Пифия Фредерика

Фредерика начала говорить с Риппл, словно читала ребёнку сказку – она не блефовала и не лгала, она хотела сказать ей о своих истинных чувствах:

- Это был чудесный удар – в него было вложено много эмоций. Я думала, что тогда твои чувства были сломлены, но, похоже, я ошиблась. Приношу свои извинения.

- О чём… ты говоришь?

- Ты знаешь – когда ты убила ту девочку-волшебницу… Премиум Сачико… на глазах у Белоснежки.

- Это была… ты!

- Именно. Ты невиновна… Но это мало тебя утешает, не так ли?

Риппл не смогла ответить.

Я Первая Ляпис Лазурь – мысленно говорила себе Фредерика. Она продемонстрировала улыбку, которая должна была выглядеть утешающе.

- Твои навыки ничуть не притупились. На самом деле, ты выросла даже больше, чем я думала. Боже, я определённо недооценила тебя. Мне жаль. Приношу свои извинения… И всё же, теперь твоих навыков недостаточно, чтобы навредить мне.

Фредерика остановилась.

- Ты пытаешься убить меня. Я уверена, что на это есть не одна причина. Месть? Действительно, я сделала достаточно, чтобы ты жаждала мести. Однако это не единственная причина, по которой ты хочешь убить меня.

Она наблюдала за реакцией Риппл: злой взгляд. Риппл не пыталась скрыть свою злость. Однако она слушала.

Фредерика продолжила:

- Ты пытаешься убить меня ради Белоснежки, не так ли?

Глаза Риппл слегка дрогнули. Выражение её лица не изменилось, но она была встревожена.

- Слушай меня – ты ошиблась. Я нужна Белоснежке, – сказала Фредерика.

- Ты– Ты бесстыжая…!

Фредерика звучала так, словно говорила с ребёнком:

- Я хорошо понимаю твои чувства к Белоснежке. Однако ты не понимаешь о Белоснежке всего.

- Что…?!

- Что ты делала, пока Белоснежка страдала? Где ты была, когда Белоснежке было тяжело, когда ей была нужна помощь? Разве ей не было бы проще, если бы кто-то был рядом с ней – подруга, на которую она могла положиться?

- Ты, мразь!

- Ты говорила, что не можешь смотреть Белоснежке в глаза, но это был лишь твой эгоизм. «Во всём виновата Фредерика, её смерть поможет Белоснежке» – это лишь твои собственные догадки. Ты просто искала предлог, чтобы сбежать.

- Заткнись, чёрт возьми!

Риппл даже не смогла дать чёткого ответа. Ей нечего было сказать.

- Я отличаюсь от тебя. Я понимаю Белоснежку. Потому что, знаешь… я всегда наблюдала за ней.

Выражение лица Риппл изменилось. На её лице отразилась нескрываемая ненависть, она словно бы даже не хотела смотреть на неё.

- Как ты знаешь, не существует ничего «правильного». И всё же Белоснежка старается стать правильной девочкой-волшебницей ради своих павших друзей. Наиболее могущественные привлекают подхалимов, а тех, кто приносит другим пользу, уважают. Однако просто делать то, что правильно, недостаточно, чтобы найти место, которому ты принадлежишь. Некоторые будут избегать её, другие – сторониться. Единственные люди, которые сблизятся с ней, лишь захотят её использовать, но Белоснежка прочтёт их мысли. Она не тонет в обмане. Поэтому она так страдает в одиночестве… А её единственная оставшаяся подруга исчезла без следа.

Глаза Риппл расширились. Ей хотелось возразить, но она не могла найти слов.

- Такими темпами Белоснежка останется одна в этом огромном мире… Однако если существует великое зло, этого не произойдёт. Праведность будет её силой. Девочка-волшебница, олицетворяющая справедливость, станет надеждой людей, их идеалом, их символом. Она получит друзей, которые искренне восхищаются ей и её будут поддерживать. Люди даже будут следовать по её стопам… Как это звучит? Тебе не кажется, что это мир, который лучше всего подходит Белоснежке?

Она остановилась и посмотрела на Риппл, у которой всё расплывалось перед глазами.

- Поэтому я решила взять эту роль на себя. Я хочу воцариться как враг мира, как абсолютное зло, которое нужно победить, и создать место, которое будет подходить Белоснежке. Я хочу дать ей ясную цель в жизни – и всё для того, чтобы ей больше никогда не пришлось беспокоиться, страдать или испытывать трудности.

Сбитая с толку длинной речью и неспособная уследить за ней, Риппл, должно быть, всё ещё думала, что ей нужно что-то сказать.

- Белоснежка не уступит кому-то вроде тебя, – выплюнула она.

- Ох, ну конечно уступит! В конце концов, она та, кого я посчитала столь многообещающей. Она может вырасти так, как никто и представить себе не мог, может преодолеть любые трудности! Она обретёт силу так, как сможет только она, и сразит великое зло! Верно – я хочу, чтобы Белоснежка одолела меня.

Это была не ложь – Фредерика говорила от чистого сердца. У неё лучше всего получалось обманывать людей своим красноречием и малозначимыми аргументами, но порой ей хотелось поделиться с другими своими настоящими чувствами.

- Однако я не могу позволить ей одолеть меня лишь единожды. Тогда мир тут же начнёт уничтожать её. Лишь в сказках все проблемы исчезают, когда зло повержено. В реальности герои неуправляемы, они помеха… История стара как мир.

Выражения лица Риппл вновь изменилось. Страх и недоумение как будто постоянно сменяли друг друга в её голове.

Фредерика слегка понизила голос и приблизила лицо к Риппл:

- Тебе знакома система Мудрецов? Замаскированная ты сражалась с Грим Харт – даже после смерти душа воплощения Мудреца, вроде неё, не исчезает. Они перерождаётся новыми людьми. Сейчас я работаю над тем, чтобы вмешаться в эту систему.

Три Мудреца были поглощены враждой фракций, которая приводила лишь к упадку Королевства Магии и она сомневалась, что они понимали систему. Должен быть лучший способ использовать её.

- Даже если меня убьют, я возрожусь как другой человек – другое зло. Белоснежка, её друзья и наследники будут работать сообща, чтобы снова и снова побеждать меня. Система Мудрецов создаст бесконечный цикл поэтической справедливости.

Она продолжила говорить шёпотом, словно делилась секретом:

- Этот план пришёл мне в голову, когда я впервые услышала о системе Мудрецов. С тех пор я думала только о Белоснежке и я двигалась вперёд в соответствии со своим планом. Белоснежка должна достичь того величия, которого заслуживает. Это моё искреннее желание.

С лица Риппл исчезли все эмоции. Её взгляд был расфокусирован. Однако Фередерика видела, как шестерёнки поворачиваются в её голове.

- А ты… Риппл. Ты помнишь, как ты и Белоснежка впервые встретились со мной лично? От одного воспоминания у меня по спине пробегают мурашки, но оно также греет душу. Девочки-волшебницы так прекрасно работают вместе, чтобы одолеть зло – меня! Я хочу снова и снова пережить этот момент. Я делаю это и ради тебя. Чтобы спасти тебя, сперва нужно спасти Белоснежку.

Риппл просто дрожала с застывшим выражением лица.

- Ещё не слишком поздно – ты присоединишься ко мне? Ты можешь помогать мне с моими делами, как раньше, ты также можешь помогать Белоснежке, пока она растёт. Теперь она сильнее и вдвоём вы даже, возможно, попытаетесь убить меня… прямо как ты ранее.

Фредерика встала и спрыгнула с крыши спортзала, оставив ошеломлённую Риппл. Она оставила свою спину открытой, но атаки не последовало.

***

☆ Белоснежка

Из мыслей девочки-волшебницы Белоснежка знала, кто она такая ещё до её прибытия. Она спустилась по лестнице от прохода под землю, и чёрная Белоснежка направила на неё оружие.

Хальна посмотрела на гостью и нахмурилась, а гостья, Кана, посмотрела на неё в ответ без намёка на неуверенность. Её форма была окрашена кровью и было трудно найти чистые места. Кровь принадлежала не только её противникам. Её воротник был разрезан, а бёдра, лодыжки и многие другие места были покрыты глубокими порезами. Однако, несмотря на это, она стояла, не шатаясь.

- Я слышала, что ученицы должны собраться во дворе, – произнесла Кана.

- Ах… да, так и есть, – ответила Хальна.

- Тогда нет ничего странного в том, что я пришла сюда. И нет никаких причин наводить на меня оружие, когда я оказалась внутри. Эта штука… эта чёрная Белоснежка – можешь приказать ей убрать оружие? – с этими словами Кана указала подбородком себе за спину.

Лицо Хальны из недоумевающего стало подозрительным

- О чём ты говоришь?

- Это действительно то, что ты хочешь спросить у воплощения Каспар ● Вим ● Хоп ● Сеук, Рацумуканы-хономе-но-ками?

Лицо Хальны исказилось от шока.

- Нет… Как ты смеешь! Что за гнусная ложь.

- Прошу прощения – я лишь недавно вернула себе память.

- Это абсурд.

- Тебе не кажется это знакомым, Хальна Миди Мерен?

Выражение лица Хальна снова исказилось. Скрыв своё лицо правой рукой, когда на нём отразилась смесь различных эмоций – недовольство, страх, шок – она сняла очки и снова надела их. Она пошатнулась и одной рукой опёрлась о стену.

Белоснежка лежала связанной, но её глаза были открыты. У неё было достаточно времени, чтобы понаблюдать. Она всё ещё могла понять, что на уме у Хальны, не читая её мысли.

- Если у тебя есть какие-то сомнения, то используй свою магию, чтобы проверить.

Хальна усилена закачала головой и снова посмотрела на Кану. Её руки дрожали. Она явно была ошеломлена – Белоснежке не нужно было читать её мысли, чтобы понять это.

- Нет… подожди.

Хальна медленно выпрямилась и убрала руку от стены.

- Каспар-сама… Нет… Этого не может быть. Ты была в тюрьме.

- Пифия Фредерика обманула меня. Она захватила фракцию Каспар.

- Не может быть… Не может быть!

- Хальна, я хочу спросить тебя о двух девочках-волшебницах снаружи, готовых атаковать.

На лице Хальны отразился страх, когда она посмотрела на Кану. Для Белоснежки то, что Кана была Мудрецом, означало, что ей было трудней доверять той, поскольку она была из той же группы, что и Грим Харт с Пак Пак, однако, по крайней мере, Хальна, похоже, считала её величественным и священным созданием. Она была правительницей магов, так что неудивительно, что она была для них чем-то величественным.

- Похоже, что их кто-то контролирует. Ты, – сказала Кана.

Выражение лица Хальны снова изменилось. Было видно её нерешительность. Склонится ли она перед невероятным величием Каны и станет молить у неё прощения или же избавится от проблемы здесь, где информация о произошедшем не выберется наружу? Если всё раскроется, то Хальна в любом случае потеряет своё нынешнее положение. В таком случае не будет странным, если она решит, что должна убить Кану здесь, пусть даже та и была воплощением Мудреца. Преступники с высоким статусом порой становились отчаянными, когда их загоняли в угол.

Понимает ли Кана, что не стоит так давить на Хальну? Белоснежка сомневалась в этом. Кана могла поддержать разговор, тогда как Грим Харт почти не разговаривала, а Пак Пак, по сути, лгала даже самой себе. Однако это было всё равно что сравнивать яблоки и апельсины. Кана держалась отстранённо. На самом деле, Белоснежке казалось, что та выглядит совершенно отчуждённой.

Хальна сделала глубокий вдох, а затем выдохнула и посмотрела на Кану. В её взгляде не было ни намёка на уважение. Её страх также исчез. Кана нахмурилась. Она была серьёзно ранена. Её раны были настолько серьёзны, что при обычных обстоятельствах она бы погибла и тем более не смогла бы стоять. Белоснежка стала извиваться.

Хальна выставила руки перед Каной и закричала:

- Подожди!

Белоснежка подняла взгляд и нахмурилась. Чего подождать? Она не понимала, что имела в виду Хальна, однако результат не заставил себя долго ждать.

Белоснежка услышала, как люди бегут по лестнице. Это было за пределами бега – Тэтти и Мефис практически скатились по лестнице, чтобы попасть к ним. Они вдвоём скользнули между Каной и Хальной. Тэтти выставила перед собой руки в рукавицах, а Мефис смотрела на Кану, словно зверь, готовый сорвать с цепи.

Кана одним глазом следила за Хальной, а другим – за Мефис и Тэтти, прижимаясь спиной к стене.

- Что ты делаешь? – спросила Хальну Кана.

- Это я должна об этом спрашивать! Какого чёрта ты делаешь?!

Кана поняла план Хальны. Она закричала так, словно ей нужна помощь, чтобы двое девочек-волшебниц наверху услышали её. Если бы она просто сказала: «сюда», то Кана могла бы начать действовать первой. То, что она на мгновение замешкалась, не понимая смысла слов и действий Хальны, позволило врагу позвать подкрепления.

Хальна опустила руки и равнодушно заговорила с Каной

- У нас сейчас чрезвычайная ситуация. Ты не можешь прост появиться из ниоткуда и начать нести какую-то чушь. Выполняй мои приказы. Я не хочу применять силу к ученице.

- Ты намерена совершить измену?

- Ох, прошу – я бы никогда не сделала подобного. Мне просто нужно утихомирить тебя.

Хальне почти наверняка было плевать на девочек-волшебниц. Мефис и Тэтти были лишь подкреплением. Однако можно ли было сказать то же про Кану? Они были не просто подкреплением, но выступали в качестве заложниц?

Девочка-волшебница и маг смотрели друг на друга. Ни одна из них не могла пошевелиться. Но они не могли и сдаться. Такими темпами, если ничего не случится, они будут вечно смотреть друг на друга? Но сейчас было не время для этого. Белоснежка, не более чем заложница, понимала, что что-нибудь обязательно случится.

- Директор! - крикнул кто-то через плечо Каны.

Белоснежка не знала, сколько раз Хальна выглядела удивлённой в этот день, но она снова удивилась, когда обернулась на голос и Белоснежка-гомункул слегка отреагировала.

Ворвавшаяся, Калькоро, указала на гомункула и закричала:

- Это… этот гомункул! Я так и знала! Я так и знала, что это ваших рук дело!

Она была в ярости. Различные мысли крутились в её голове: о том, что делала чёрная Белоснежка, о явно ненормальном состоянии разума учениц, о изменённом трупе Дико, о побеждённом Музыканте леса Кранберри, и о том, кто был виновником произошедшего, кто был самым подозрительным человеком, если просчитать формулы, чтобы вычислить мага. Важность класса девочек-волшебниц для сердца Калькоро была больше, чем она сама осознавала. Обычно она лишь подлизывалась к Хальне, но теперь она кричала на неё.

- Что находится в сейфе в вашем кабинете?! Эти гомункулы – они того же роста и веса, что и ученицы!

Белоснежка слышала голос сердца Калькоро. Она также слышала то, что собиралась делать Кана. Белоснежка просто лежала, но это скорее был просчитанный риск, чем азартная ставка.

Хальна была ошеломлена угрожающим видом Калькоро. Если бы у неё было чуть больше времени, то, возможно, она бы смогла придумать отговорку, но Белоснежка-гомункул двинулась раньше. Тэтти и Мефис двинулись к Калькоро мгновением позже. Они автоматически уничтожали врагов Хальны. Калькоро, которая пришла, выглядя угрожающе и не скрывая враждебности, с их точки зрения не могла быть никем, кроме врага Хальны.

Теперь Кана осталась без присмотра. Она тут же зашла за спину Хальны и схватила её шею.

- Прикажи этим троим остановиться, – велела она.

- С… стойте! – воскликнула Хальна.

Тэтти, Мефис и Белоснежка-гомункул развернулись. Они не могли двигаться.

Белоснежка, всё ещё лежащая на полу, склонила голову.

- Спасибо, Калькоро-сан, вы спасли нас.

- Ох, ну… Эм, я… Что происходит? – пробормотала Калькоро.

- Хальна, сними заклинание с Мефис и Тэтти. Прикажи гомункулам опустить оружие. Если я почувствую, что ты используешь магию, то я сломаю тебе шею, – сказала Кана, игнорируя Калькоро.

Тэтти и Мефис не могли двигаться, как и Белоснежка-гомункул. Хальна дрожала – она всё ещё выглядела сомневающейся.

- Я не намерена влезать в дела фракции Оск, – произнесла Кана.

Хальна тяжело вздохнула, словно её душа покидала тело.

- Хорошо… Я поняла. Опустите оружие, – сказала она.

- Калькоро, убери верёвки с Белоснежки… девочки-волшебницы, лежащей здесь.

Калькоро колебалась, но сделала, как сказала Кана. Белоснежка взяла руку Калькоро и встала. У неё кружилась голова – не из-за того, что она была связанна. Дело было в руинах.

Они были тёмными, холодными и сырыми. До сих пор они напоминали руины, которые заняла Пак Пак. Однако было одно отличие: эти руины были деформированы. Здесь не было прямых проходов, углы были закруглены – всё это место было искажено. Несмотря на то, что это должен был быть просто вход в руины, комната, соответствующая прихожей, а то, что действительно важно, находилось за тяжёлыми вратами – их всё равно окутывало присутствие чего-то странного.

Белоснежка прислонилась спиной к каменным вратам.

Она не могла позволить вытащить реликвию наружу. Если она попадёт в руки Фредерики, то всё будет кончено.

Она не могла сдаться. Услышав голос сердца Каны, Белоснежка согласилась.

Белоснежка хлопнула себя по щеке. По комнате разнёсся такой же громкий звук, как звуки сражения, которые они слышали снаружи.

- Позволь мне сделать это, Кана – сказала Белоснежка.

- Что ты–? Ах.

Кана узнала ответ на свой вопрос ещё до того, как договорила его. Она кивнула.

- Тебя это устраивает? …Ясно.

Белоснежка также знала ответ.

- Хальна, ты поможешь мне кое с чем. Кое с чем очень важным, что можешь сделать только ты, – прошептала Кана на ухо директрисе.

Не дожидаясь ответа Хальны, Кана повернулась к Калькоро.

- Я хочу, чтобы ты тоже помогла.

Калькоро посмотрела на неё, затем на Хальну, потом на стоящую здесь чёрную девочку-волшебницу и, наконец, на Белоснежку, которая только что встала на ноги.

- Что вообще происходит? – жалобным голосом спросила Калькоро.

Белоснежка повернулась к Хальне.

- Пожалуйста, объедините меня с гомункулом. Я отправлюсь в руины, – сказала она.

***

☆ Мефис Фелес

Туман в её голове рассеялся, но несмотря на это она не стала чувствовать себя лучше. Пусть даже более или менее было объяснение окружающей её реальности, в нём не было никакого смысла и оно лишь больше запутывало её.

- Чёрт! – воскликнул Мефис.

- Я уже всё объяснила, – спокойно сказала Кана.

- И что с того?!

- У меня нет времени на то, чтобы разъяснять тебе подробности до тех пор, пока ты не поймёшь.

Мефис думала, что уже привыкла к этому, но странное спокойное поведение Каны раздражало.

Она помнила всё. Она сражалась по приказу директрисы. Иначе говоря, её контролировала директриса. Она совсем не считала это странным, не замечала ничего неестественного и принимала это как должное. Когда Мефис поняла правду, она вытянула руку, чтобы схватить длинные уши директрисы, но не смогла этого сделать – Кана остановила её.

- Дай мне хотя бы разок ей врезать, – молила Мефис.

- Сейчас не время для этого, – отказала Кана.

- По сути, во всём виновата она! – закричала Мефис.

Она указывала пальцем на директрису, которая выглядела довольно жалко. В маленькой каменной комнате голос Мефис звучал так громко, что даже для неё самой это было невыносимо.

- Мефис, не будь такой шумной. Снаружи услышат твоё недовольство, – сказала Кана.

У Мефис не осталось выбора, кроме как понизить голос.

- Это не только наши разумы. Она изменила даже наши тела, не так ли?

- Верно.

- Чёрт возьми.

- Когда мы со всем разберёмся, я заставлю её всё исправить. Я не лгу – я заставила её подписать магический контракт.

- Так она может всё исправить?

- Я не могу ничего гарантировать.

- Чёрт.

- Сейчас у нас нет иного выбора, кроме как сотрудничать.

- Проклятье… Давай просто передадим её противникам и сдадимся.

- Передача реликвии Фредерике может означать конец света.

- Фредерика, как бы, наша начальница, верно? Мешать ей было бы нелогично.

- Нет, Фредерика проникла во фракцию Каспар. Я настоящая начальница.

- Что?

Выражение лица Каны было смертельно серьёзным. Было не похоже на то, что она шутит, но опять же – она всегда говорила нелепицу с серьёзным лицом. Мефис посмотрела на Тэтти, но та просто забилась в угол комнаты и дрожала. Взглянув на Белоснежку, она увидела, что та подняла руки в воздух, а Хальна и Калькоро изучали её.

Белоснежка также выглядела до абсурда серьёзной, когда кивнула и сказала:

- Похоже, это правда.

Не зная, что сказать, Мефис выплюнула: «Чёрт» и со всей силы пнула стену. Даже несмотря на силу девочки-волшебницы, на стене не появилось ни трещины.

- Мефис, пока что нам нужно сотрудничать, – произнесла Калькоро.

Она виновато посмотрела на Мефис и тут же повернулась к Белоснежке.

Мефис снова пнула стену. Та осталась невредимой.

От Лилиан и Куми-Куми ничего не было слышно с тех пор, как они отправились в руины по приказу директрисы. Хоть Рэппи и была противницей, её, по-видимому, пока что взяли в плен. Молнии нападали в огромных количествах и Мефис одолела многих из них. Пшуке и Дико ринулись в толпу врагов и с тех пор их не было видно. Они не знали, что случилось с Мисс Рил, Дори и Арли после того, как они расстались с ними. Местонахождение Салли было неизвестно. И никто не видел Рануй.

- Ох, что с Адельхейд? – спросила Мефис.

Кана начала было открывать рот, но затем на мгновение застыла. Мефис запоздало поняла причину колебаний Каны. Мефис поняла это не сразу, потому что никогда раньше не видела, чтобы Кана так разговаривала.

- Она погибла.

Мефис рефлекторно махнула рукой, но остановилась за мгновение до того, как ударила Кану по щеке. Будь немного тактичнее, чёрт возьми – подумала Мефис, без особых причин выйдя из себя. Однако она поняла, что Кана, должно быть, по-своему страдает и именно поэтому сперва колебалась. Это, а также то, как ужасно она выглядела в форме и с волосами покрытыми кровью, остановило её.

Мефис снова пнула стену. Её последний разговор с Адельхейд был спором. Было нелепо, что на этом всё и закончилось. Она пнула стену, а затем пнула её снова. После это она ударила её. Она никогда больше не увидится с Адельхейд. У неё не будет шанса помириться.

- Чёрт, – выплюнула Мефис.

Теперь, когда она сказала это вслух, она окончательно всё осознала. Это и впрямь было ужасно. Это было безнадёжно.

Мефис подняла голову. Тэтти дрожала в углу. Она повернулась лицом к стене и держалась за голову, стараясь ни на что не смотреть. Она, вероятно, даже не хотела видеть реальность.

Она до боли хорошо понимала это чувство – что означала просьба взяться за дело в такой ситуации. От понимания того, что всё потому что больше некому это сделать, ей хотелось ударить стену. Но даже так, пусть это и было больно, она понимала, что, в конце концов, есть то, что ей нужно сделать.

- Чёрт, – повторила она, в этот раз с меньшей злостью.

Видя того, кто переживает больше, чем она, Мефис Фелес немного успокоилась. Не потому что она считала себя лучше той, кто дрожала и плакала, а потому что ей пришло в голову, что здесь есть та, кому она должна помочь.

Мефис подошла к Тэтти.

***

☆ Тэтти Гудгрип

Она ничего не понимала. Всё было непонятным. Ей просто было страшно. Она не могла даже стоять. Ей не хотелось помнить, что она делала. Однако даже если она не хотела помнить, она всё равно помнила.

О чём бы они ни говорили, это влетало в одно ухо и вылетало из другого, она не понимала, о чём они говорили. Она даже не знала, с какими лицами они разговаривали. Она не имела ни малейшего понятия, что они чувствовали. Тэтти не видела, что было перед ней, да она и не хотела.

Её тошнило, но не рвало и хоть было бы проще, если бы она могла умереть, она не могла. У неё в памяти отчётливо запечатлелось, что она недавно делала. Когда её начали контролировать? Когда она перестала быть собой? Сама мысль о том, чтобы стать великой девочкой-волшебницей, работать девочкой-волшебницей – было ли это грехом?

То, как её мать говорила ей: «Я знаю, что ты справишься!» – было ли это сном, иллюзией или фальшивым воспоминанием из того времени, когда её контролировали?

Тэтти больше не знала, что было правдой, а что ложью. Она чувствовала, что земля уходит у неё из-под ног. Она не видела этому конца. Ей казалось, что она сходит с ума, но она лучше кого бы то ни было понимала, что в своём уме. То, что она сохранила рассудок, пусть даже её память и чувства перемешались и, казалось, всё вот-вот перевернётся вверх ногами.

В классе девочек-волшебниц было нелегко, но также было весело. Хоть эта работа была ей не по плечу, Тэтти изо всех сил старалась быть старостой класса. Она надеялась, что все смогут поладить. Действительно ли эти чувства принадлежали ей? Наверняка директриса хотела того же. Это она назначила Тэтти старостой.

Быть старостой было нелегко. Девочки-волшебницы в большинстве своём были одиночками и ей нужно было как-то объединить их. И всё же, казалось, что это того стоило. Каждый день она думала что-то вроде: «Давайте сделаем это здесь, давайте изменим это чуть сильнее здесь; мне стоит уделять этой девочке чуть больше внимания; давайте проявим к этой девочке немного заботы; было бы неплохо, если бы у учительницы было бы чуть больше энтузиазма». Тогда казалось, что ей было нелегко, но, если взглянуть сейчас, возможно, она была счастлива.

Наверняка дело было в том, что у неё было будущее, что-то, к чему она стремилась. Это было то, чего у неё не было сейчас. Или, скорее, у неё с самого начала не было ничего подобного. Была лишь глупая девочка-волшебница, которая стала слишком самоуверенной и её обманули.

У Тэтти ничего не было. Ни возможностей, ни будущего - ничего.

- Тэтти.

Кто-то положил руку на её плечо. Этот кто-то, Мефис Фелес, повернул Тэтти лицом к себе. Мефис схватила лицо Тэтти. Тэтти удивлённо посмотрела на неё. Она не пыталась сопротивляться.

Ей много чего хотелось сказать, но она не могла ничего произнести. Вместо этого из её глаз нескончаемым потоком хлынули слёзы. Тэтти не мешала им, просто позволяя течь.

Она помнила. Она никак не могла забыть. Она смогла помириться с Мефис. Они сражались плечом к плечу. Она действительно была рада этому.

Но это произошло лишь потому что нас контролировали–

Мефис ударила Тэтти головой – достаточно сильно, чтобы она почувствовала боль.

- По-видимому, в руинах нужна твоя помощь. Не волнуйся – я отправлюсь с тобой. Пойдём, – сказала ей Мефис.

В начальной школе Саяма Фуко крепко держала за руку Тояму Фудзино, когда они шли в школу. Это было тогда, когда начала избегать школы, потому что ненавидела мальчишек, которые смеялись над её финансовой ситуацией. Рука, которую она сжимала, болела так же, как сейчас, но казалась очень надёжной. Сейчас было точно так же.

Мефис встала. Это привело к тому, что Тэтти тоже встала. Мефис быстро зашагала прочь. Тэтти поспешила за ней. Кана стояла в стороне, выглядя спокойной. Калькоро сложила руки на коленях и простонала. Директриса отвернулась с печальным лицом. Белоснежка стояла у входа в руины.