Когда небо всё ещё не окрасилось утренней зарёй, сон так и не посетил Сакуту, от чего тот пролежал несколько часов, слушая тихое сопение Май. Конечно же, настроение его приняло интересный оборот, но, даже когда он смог возобладать над своими нервами, девушка не подала ни единого признака пробуждения, а напротив, даже заставило парня выглядеть словно восторженного ребёнка. Сконцентрировавшись и поняв, что он загоняет сам себя, Сакута позволил этому чувству заглушиться.

Это должно помочь уснуть ему, но помимо того, что Май спала подле него, усталость от долгого путешествия вызывала боль в суставах — Сакута так и не смог сомкнуть глаз. Время шло своим чередом, и вот уже шторы в номере стали озаряться светом солнца.

Когда минула половина шестого утра, Май проснулась, и они поприветствовали друг друга. Затем парочка начала готовиться к тому, чтобы выселиться из отеля. Откровенно говоря, на руках у них не было ничего, так что подготовка со стороны Сакуты, скорее, просто отсутствовала.

С Май было всё немного сложнее: она сказала, что сперва примет душ, на что ушло более тридцати минут. И в тот момент, когда Сакута думал, что они готовы выходить, девушка сказала, что у неё остались кое-какие дела, и выставила его из комнаты. Такое действие показалось ему нечестным.

Дабы потратить время с пользой, он пошёл в тот же магазин, что и вчера, и купил завтрак. Идти пришлось медленно. Когда парень вернулся в номер, каждый съел по булочке с кремом, и они покинули отель, когда стрелки часов перевалили за восемь часов.

Сакута и Май направились к станции Огаки и сели на поезд, проехав затем несколько сотен километров. Однако в отличие от вчерашней поездки, они воспользовались синкансэном, идущим от Нагои, благодаря чему Сакута и Май вернулись в Канагава и Фудзисава значительно быстрее.

Было всё ещё утро, когда они вернулись домой. Поездка была быстрой, словно мимолетное ведение. После того, как они разошлись по домам, они встретились вновь возле здания.

— Ты выглядишь таким помятым, — сказала Май, которая появилась на месте первой, и глядя на то, как давит зевок Сакута.

— А ты всё столь же прекрасна, как и обычно.

— У тебя галстук криво завязан. Дай его мне.

Май всучила Сакуте свою сумку и протянула руки к его воротнику, поправив галстук.

— Я не думал, что ты начнёшь так быстро отыгрывать мою невесту, Май. Спасибо.

— Оставь это глупое выражение лица при себе.

Она забрала свою сумку и направилась прочь.

— А, постой.

Он побежал за ней, а когда поравнялся с ней, притормозил. Улицы были знакомы, но вызывали слабое чувство ностальгии — ощущение, будто Сакута покинул дом на неделю, возросло в нём. Однако они ещё вчера были здесь. Опоздал он на свидание всего день назад, и всё стало для него уже лишь воспоминанием.

Думая обо всём этом, он выдал зевок:

— Уа-а-а.

Последствия бессонной ночи были суровыми, а парень, добравшись сюда, начал ощущать сонливость.

— Что, ты не выспался?

Май посмотрела в глаза Сакуты. Вероятно, они были красными.

— И чья, думаешь, в этом вина?

— Ты пытаешься меня обвинить?

— Всё потому, что ты не давала мне спать прошлой ночью.

— Ты сам себя возбудил.

— Так или иначе, я не смог уснуть.

Сакута был откровенным, при этом зевая.

— Ты тоже очаровательный, Сакута.

— Не очень-то это заметно: тебя ничего не беспокоило, и ты преспокойно спала.

— Будучи ребёнком, я разъезжала по фотосессиям и спала даже в гримёрках. К тому же… — Май сделала паузу, и лицо её стало похожим на лицо ребёнка, который задумал шалость. — Спать возле тебя — вовсе пустяк.

— Приятно слышать. Постараюсь подшутить над тобой в следующий раз.

— У тебя не хватит смелости на это действие.

Парочка пришла в школу во время обеденного перерыва. Это было временем, когда большинство учеников отдыхала после принятой пищи. Сакута и Май слышали, как кто-то играл на баскетбольной площадке на заднем дворе. Эта повседневная школьная атмосфера чувствовалась незнакомой, будто они вернулись в школу после летних или зимних каникул. Они надели сменку в вестибюле, и тогда Май сказала:

— Я осмотрюсь в школе.

— Я пойду к Футабе. А… Футаба — друг, которая помнит тебя…

— Футаба, значит, девушка? Вот так удивительно.

Май остановилась перед тем, как уйти.

— Футаба — её фамилия.

Однако, она не ошиблась насчёт того, что это девушка.

— Понятно. До встречи.

Сакута бессознательно провожал взглядом Май, которая направилась прочь по коридору. Она прошла мимо ученицы с пачкой тетрадей, учителя географии со своими принадлежностями и группы учениц, которые обсуждали старшеклассника из баскетбольной команды. Никто из них не обратил внимание на Май, даже не посмотрев в её сторону. Для Сакуты это не было странным — всё было как обычно, будто вся школа просто её игнорировала или что-то более серьёзное, словно это было похоже на изгнание и выглядело как нечто большее, чем просто притворство. И всё из-за того, что она стала частью этой атмосферы. Полное игнорирование Май являлось частью всей проблемы.

Такова была реакция людей, которые не были способны увидеть её даже без задней мысли. Такое отношение было установлено давно в старшей школе Минегахара, задолго до прихода Сакуты…

Май ускользала меж учеников. Сцена эта очень напоминала об её природе — подростковом синдроме…

— Хм...

Хоть и был лишь один фрагмент логики, но Сакута улавливал связь: у него было ощущение, будто он видит причину прямо перед собой.

Парень думал также, как и Рио, которая полагала, что причина может скрываться в самой школе.

— Адзусагава.

Сакута развернулся на зов и увидел, что перед ним стоит Рио, руки которой были засунуты в карман лабораторного халата. Она посмотрела на парня и зевнула, чем вызвала ответный зевок.

— У меня плохие новости… — от этих неожиданных слов Сакута напрягся. — Все, кроме меня, забыли о Сакураджиме-сэмпай.

— Э?

Он нахмурился. Действительно, новости были не из лучших.

— По крайней мере, Куними уже не помнит её.

— Правда?

У Рио не было повода врать, да и в качестве шутки для подобной ситуации это не годилось. Сакута знал, что он не из тех людей, что стали бы шутить о подобном. Парень рефлекторно переспросил её, надеясь, что Футаба соврала.

— Когда я произнесла её имя, Куними спросил: «Кто это?» Я не спрашивала у других учеников, но…

В таком случае Сакута подумал, что стоит поспрашивать и других. Он обернулся, но необходимость в опросе уже отпала. Май бежала к ним, задыхавшаяся в панике… её лицо побледнело от страха. После того, как она восстановила дыхание, посмотрела прямо на Сакуту и спросила:

— Ты видишь меня?

— Да. Отлично вижу.

Сакута ответил уверенным кивком головы. Напряжение спало с лица Май.

— Слава богу…

Она с облегчением выдохнула. Но что же ему делать? По какой-то причине её могли видеть лишь он и Рио — остальные же, вероятно, позабыли о ней. Вчера, по крайней мере, о ней помнили Сакута, Рио, Юма… и Кога Томоэ вместе с её подругами спокойно видели Май.

— Точно, Кога Томоэ!

Сакута убежал в сторону кабинетов первогодок.

Он заглянул в каждый класс первогодок на первом этаже, и Томоэ оказалась в четвертом по счёту. Она сидела за партой у окна вместе со своими подругами, которых видел вместе с ней вчера. Все они ели обед.

После того, как одна из них заметила приближающегося старшеклассника, вся компания обратилась в сторону Сакуты.

— Эм-м-м...

Томоэ посмотрела в его сторону и что-то промямлила. Видя это, Сакута встал перед учительским столом и обратился к ним:

— Вы знаете Сакураджиму Май-сэмпай?

Четверо из них, включая Томоэ, переглянулись между собой и начали перешептываться.

— Томоэ, ты знаешь, что происходит?

— Я-я не знаю.

— К тому же, Сакура… Май?

— Кто это?

Сакута снова вклинился.

— Вы видели её вчера у входа Эноден, на станции Фудзисава.

Все четверо посмотрели друг на друга и тряхнули головой.

— Как вы могли забыть её? Это же актриса, Сакураджима-сэмпай, так?

Сакута сделал шаг вперёд.

— Постарайтесь вспомнить: она учиться на третьем году и невероятно красивая… Вот, кто она!

Он подошёл ещё ближе, и на лице Томоэ нарисовалось напряжение.

— Помните! — Сакута положил руки на её плечи.

— Я-я не понимаю! — на испуганном лице ученицы появились слёзы.

— Пожалуйста!

— Ай…

Сакута заметил силу, с которой сжимал её плечи.

— Сакута, перестань.

Он услышал властный голос. Май взяла парня за руки.

Сакута медленно отпустил Томоэ.

— Прости.

— Д-да…

— Правда, извини.

Он извинился ещё раз и покинул классную комнату первогодок с тяжёлым сердцем.

— Адзусагава.

Рио помахала ему, подзывая его с другого конца коридора.

— Что?

Девушка не двигалась, так что у Сакуты не было вариантов, кроме как оставить Май здесь и подойти к Рио.

— У меня появилась идея.

Она говорила так, чтобы только он мог её услышать. Однако Рио остановилась, словно не зная, как именно рассказать ему.

— Рассказывай.

— Скажи, Адзусагава… ты спал прошлой ночью?

С этого вопроса она начала.

После школы в тот день Сакута вернулся вместе с Май до станции Фудзисава перед тем, как они разошлись. Несмотря ни на что, у него была смена, и он не мог её перенести. Да и Май сказала ему идти на работу.

Сакута доработал до девяти часов вечера, спя на ходу, и по пути домой зашёл в магазин. Проходя мимо витрин, он посмотрел на своё отражение. Энергетические напитки, которые как раз-таки и искал, находились у кассы около протеиновых напитков. Тут были и такие напитки, что стоили около двухсот йен, и такие, которые стоили как хорошая миска говяжьего рамена.

В общем-то, Сакута нашёл и такой, который стоил больше двух тысяч йен. В чём была разница между ними, и какой ему следовало взять? На этот раз он взял не только три напитка и мятную жвачку, но и также таблетки против сна.

Весь набор обошёлся ему чуть меньше, чем две тысячи йен. Если учитывать их поездку до Огаки и ночёвку в бизнес-отеле, то это объясняет, почему его кошелёк стал таким лёгким. Однако на скупость не было времени.

Слова Рио всплывали в памяти его снова и снова.

— Скажи, Адзусагава… Ты спал вчера?

Сакута ответил отрицательным кивком. Рио выглядела так, будто догадывалась об этом.

— И я тоже.

— Хм…

Сакута не понял, что это означало, и ждал продолжения.

— Это не значит, что этой ночью я был с Сакураджимой-сэмпай.

— Точно…

— Помнишь разговор о теории наблюдателя?

— Кот Шрёдингера, да?

— Я правда думала, что это глупо…

В какой-то момент взгляд Рио устремился в сторону Май, которая стояла чуть поодаль. Футаба выглядела так, будто не знала, какое выражение лица у неё должно быть, и выглядела она явно запутавшейся.

— Видеть это вживую — ужасает.

— Подростковый синдром?

— Нет, ещё до этого к ней относились как к пустому месту в школе.

— Точно.

— Я тоже поддалась этому и согласилась с этой ситуацией как с нормой жизни. У меня было сомнения насчёт этого.

— В любому случае сомнений нет: всё это происходит вживую. Если люди поймут, что поступали неправильно, они не смогут продолжать дальше поступать так же, верно?

Сакута не думал, что есть много людей, которые понимали, что это плохо, мерзко, отвратительно и уныло… хотя многие из них держали голову высоко и заявляли, что «будут намеренно игнорировать одноклассника». С этими людьми явно что-то не так.

Девочка, которая была заводилой, когда травили Каэдэ, совсем потеряла рамки дозволенного и заявила: «А разве я сделала что-то плохое?» В случае с Май, вероятно, она и сама от части являлась причиной. Май пыталась в некоторых случаях соответствовать атмосфере, какой принимали её окружавшие люди. Притворяясь, она хотела исчезнуть, и потому вела себя так.

— Вот почему выглядит так, будто это и породило данную атмосферу, — Рио что-то говорила себе под нос, пытаясь разобраться в словах Сакуты. — Для Сакураджимы-сэмпай школа и есть коробка с котом внутри.

— Хм…

Никто не видел её. Никто не пытался увидеть её. Никто попросту не замечал её. Существование Май стало неопределённым… и она начала исчезать. И девушка не то, что бы прекращала существовать, но само её существование изначально бы ставилось под вопрос. То, что Май никто не узнавал, говорило, будто бы её и никогда не было.

Холодок пробежал по его спине, так как Сакута понял значение слов Рио.

В конечном итоге причиной была школа и сознание каждого из учеников. Причина в подсознательной апатии по отношению к Май. Она не закрепилась в их сердцах, и Рио предположила, что её подростковый синдром вызывал такие чувства, которые вовсе нельзя назвать чувствами.

Как же им изменить подсознание людей? Они даже не понимали, что это — проблема; вернее, не думали, что в этом и заключалась проблема. И как было известно, в старшей школе Минегахара около одной тысячи учеников.

Был ли способ превратить апатию к Май в симпатию?

— Хм…

Перед его глазами был словно тёмный вакуум.

Это было истинной причиной пробежавшего холодка. Правда, из самых недр. Что-то он определённо мог назвать своим врагом, которого должен одолеть. Это было неосязаемой вещью, но она точно существовала — «атмосфера». Та же самая «атмосфера», с которой, по мнению парня, было невероятно сложно бороться.

— Если причина в обстановке в школе, то почему же Май невидима даже для людей, которые к школе не относятся?

— Возможно, её вычеркнули из атмосферы школы.

Сакута не думал, что сможет отрицать подобную возможность, когда он встретил её в библиотеке Сёнандай, или когда она пошла в аквариум в Эносиме. Май вела себя как пустое место, и парень подумал, что причина может заключаться в ней самой. Но теперь он понимал, что причина вовсе не в этом.

Май на утверждала это однозначно, что она не хотела теперь исчезать. Девушка решила вернуться в шоу-бизнес, и даже если это было шуткой, спросила старшеклассника: «Если я начну трястись и плакать, говоря, что не хочу исчезать, что будешь делать?» И говорила: «Я узнала нахального паренька, младше меня, и мне начало нравиться приходить в школу».

Без сомнений, это и были настоящие чувства Май.

— Даже если так, такое отношение возрастает очень быстро, — бескорыстно отметила Рио. —Мы живём в мире, в котором они считывают атмосферу, какую считают нужным, а информация распространяется по миру в мгновение ока. Таковы современные технологии.

Он хотел опровергнуть это, и у него было много аргументов против. Даже Рио понимала, что в её же объяснении множество дыр. Несмотря на это, он мог согласиться, что во многих областях жизни вещи действительно обстояли подобным образом. Хоть это и был, к сожалению, удобный век технологий, но и в то же время самый неприятный.

— Хм…

Он не мог ответить. Для начала: Сакута не видел смысла спорить насчёт природы распространения явления; всё, что имело смысл, — это текущая реальность перед его глазами.

— Возвращаясь к разговору… — Рио прервала молчание и закончила своё объяснение. — Сознание и наблюдение — это ключ. Возможно, когда люди находятся без сознания или просто спят, ситуация может меняться.

Когда это происходило, люди могли видеть, могли думать, но когда они спят, тогда не могут поддерживать осведомленность чего-либо — можно даже сказать, что их когнитивные функции нарушаются. Как результат, они приняли изменение атмосферы со стороны Май, в то время как их сознание было приостановлено.

— Хм…

Он вспомнил прошлую ночь, и его изнутри пробрало холодом. Потому что, если бы он уснул, он, скорее всего, уже не вспомнил бы Май…

Когда Сакута возвращался домой, он жевал жвачку, чтобы не уснуть, и выпил первый в жизни энергетик. У него был странный сладкий вкус, сильно отличающийся от сока со слегка кисловатым привкусом. Сакута не ожидал какого-то супер-эффекта, но его тело переполнялось энергией. Он совсем не хотел спать, а напротив, сохранял ясный разум.

— Братик, а что ты пил? — Каэдэ наклонила голову в сторону Сакуты, когда увидела бутылку на кухне. На часах было почти одиннадцать часов вечера, и обычно в такое время Каэдэ уже спит, так что она и сейчас была сонной. Её глаза закрывались, но его сестра не сделала ни шага в сторону своей комнаты — вероятно, из-за того, что он вчера оставил её одну.

— Я не пойду спать, пока ты не отработаешь вчерашнее.

Сакута поговорил со сестрой какое-то время: в основном, их разговор состоял о книгах, которая Каэдэ читала в последнее время.

Сначала она утверждала, что не будет спать до самого утра, но затем в течении часа уютно устроилась на диванчике вместе с Насуно.

Сакута поднял её на руки и отнёс в её комнату. Здесь было бесчисленное множество книг, а колонны из них, что не помещались на полках, лежали на полу. Осторожно ступая по комнате, Сакута подошёл к кровати и аккуратно уложил в неё сестру.

— Спокойной, — укрыв её одеялом и выключив свет, он закрыл за собой дверь.

Сакута закинулся парой подушечек мятной жвачки и вернулся в свою комнату. Они охладили его нос и рот.

Пока Сакута ещё был с ясной головой, кое-что ему предстояло сделать. Он сел за стол и открыл тетрадь. Сакута не собирался заниматься, но ему бы следовало, так как экзамены начинались уже завтра, а сами оценки были вторичны. Ему необходимо было подготовиться к худшему.

Сакута почесал ручкой затылок и начал писать. Он записывал воспоминания последних трёх недель, начиная с того дня, как впервые встретил Май… Сакута продолжал писать всю ночь напролёт.

Шестое мая.

Я встретил дикую девочку-зайку. Ею оказалась моя сэмпай из старшей школы Минегахара — знаменитая Сакураджима Май.

Так и началось наше знакомство. Я не смогу этого позабыть. Даже если ты забудешь, вспомни это.

Будь стойким, будущий я.