Три часа пополудни. Портовый профсоюз.

Клейн, одетый в коричневую куртку, из-под которой выглядывал толстый неряшливый свитер, поправил свою простенькую кепку. Сейчас он выглядел скорее, как обыкновенный журналист-расследователь, нежели элитный репортер-интервьюер. В таком облачении ни на банкет не сходишь, ни интервью у высокопоставленного лица не возьмешь. Эта одежда обошлась ему всего в 1 фунти 10 соли.

Также, его новому стилю аккомпанировали очки в золотой оправе и волосы, аккуратно зачесанные назад, обильно смазанные воском. С его лица больше не свисала неопрятная борода, взамен ей образовались густые усы, плавно перетекающие в бородку. Теперь он был, по меньшей мере, на пять сантиметров выше, чем обычно. Он изо всех сил старался выглядеть непохожим на обычного себя.

В карманах его брюк или куртки не было никаких «черных глаз», амулетов, оберегов или еще каких порошков с маслами. Лишь колода Карт Таро, стопка банкнот, авторучка, портмоне (с мелочью, на всякий случай), связка ключей и фальшивое удостоверение репортера.

Он понятия не имел, на что сейчас способен Ланевус, и уж точно не знал, почему на его стороне оказался могущественный Потусторонний Великан. Поэтому, из целей предосторожности, он не взял с собой никаких подозрительных вещей.

Не спуская глаз с двухэтажного желтого задания впереди, Клейн пересек улицу, не подавая и виду, что заметил, как за ним наблюдали.

Он небрежно оттолкнул входную дверь и с неожиданностью для себя обнаружил, что убранство интерьера в портовом профсоюзе, достаточно простенькое. Здесь не было какой-нибудь женщины-администратора или просторного вестибюля. Лестница ведущая на второй этаж была установлена прямо посередине зала, по бокам от нее располагались служебные коридоры. На полу не было паркета, или хотя-бы ковров — низ был исключительно холодный и из бетона. Клейн повернулся в сторону охранника, сидевшего у двери, и огласил:

— Я репортер из Ежедневной Баклундской Прессы. Меня прислали, чтобы я провел беседу с работниками вашего профсоюза.

Мужчина, охранявший дверь, был одет в много раз залатанную ветровку, которая едва ли скрывала грязную засаленную рубаху.

Лишь услышав слово «репортер», охранник резво подскочил и заголосил на весь зал: — Нет! Мы больше не бастовали!

— Мне кажется, вы меня неправильно поняли. По правде сказать — я на вашей стороне. Я пишу статью о вашем профсоюзе, которая обличит все несправедливое, к обычным рабочим, отношение. Доверьтесь мне, — не без помощи «Клоунских» сил, Клейн выглядел необычайно выразительным и звучал крайне правдиво.

— Вот оно что… Ступайте к Мистеру Рэду, он наш рекламщик. Поверните там направо… — поколебавшись с секунду, все же ответил мужчина.

— Благодарю, — с поклоном ответил Клейн. Свернув направо, он нашел нужную ему дверь и постучался в кабинет.

Дверь со скрипом отворилась. Мужчина средних лет с редкими волосами посмотрел на прибывшего посетителя и спросил:

— Прошу прощения, я вас знаю?

— Мистер Рэнд? Меня зовут Стейтем, я репортер Ежедневной Баклундской Прессы. Вот мои документы. Я пишу статью о профсоюзах и выбрал ваш, чтобы привлечь внимание общественности к вашим проблемам, — Клейн был настолько убедителен, что почти поверил сам себе.

— Да, вы по адресу, — лысеющий мужчина мельком взглянул на удостоверение ис неохотой добавил, — с трудом верится, что вы, репортеры, желаете помогать.

— Напротив, я сам с Восточного Района и не понаслышке знаю, каково порой трудно приходится обычным рабочим. Если не верите мне, то вы вольны ходить за мной по пятам и слушать каждое мое интервью и ваши сомнения отпадут сами собой, — Клейн неожиданно улыбнулся и добавил, — моя статья, основанная на мнениях непосредственных участников, была бы в разы лучше, чем те небылицы, которые пишут о вас в газетах. В конце концов, вы сможете рассказать о своих взглядах на эту ситуацию, ая, надеюсь, направлю их в нужное вам русло.

Рэнд почесал затылок и нерешительно ответил:

— Тогда ладно… Я буду ходить с вами. — Отлично, спасибо! — Клейн еле совладал со своими эмоциями.

И вот, уже в сопровождении Рэнда, Клейн, в обличии «Репортера Стейтема», стал посещать один за другим офисы, задавая рабочим заранее подготовленные вопросы.

Правый коридор — ничего. Левый коридор — ничего…

Клейн преисполненный спокойствием поднялся по деревянной лестнице вверх, на второй этаж.

На сей раз, Рэнд провел его в кабинет напротив лестницы и представил Клейна присутствующим:

— Внимание всем, это репортер из Ежедневной Баклундской Прессы, Мистер Стейтем. Он хочет побеседовать с вами, но я должен напомнить вам, что есть некоторые вопросы, на которые вы имеете право не отвечать.

Клейн улыбнулся, сделал шаг вперед и, проведя взглядом по всем находившимся, совершил приветствующий жест.

И туг, среди пребывающих он заметил знакомую фигуру.

Хоть кожа этого человека приобрела бронзовый оттенок, хоть его ранее округлое лицо стало, несколько угловатым, а обычные очки сменились какими-то дорогими — Клейн все еще замечал нечто еле уловимое. Нечто, схожее с его Духовной Силой.

Тут же его ноги задрожали, а сам он сорвался на дерганную улыбку.

— Я… Простите, что-то мне нездоровится. Где у вастут уборная? — спросил Клейн, неловко улыбаясь и держась за живот.

Рэнд и персонал ничего не заподозрили. Кто-то из присутствующих ему помог: — Выходите и сразу налево. В конце вы увидите знак. Клейн виновато улыбнулся и ускользнул из кабинета, быстро направившись в туалет.

Войдя внутрь, он выбрал ближайшую кабинку, сел на унитаз и захлопнул за собой дверь.

Он наклонился вниз и забился в беззвучной истерике. Он хохотал, едва ли теряя равновесие. От смеха, слезы сверкающими капельками разбивались об плитку.

Клейн понял, это был Ланевус!

Он это понял, не потому что почувствовал некое родство, а потому, что он ощутил другую, нет, иную ауру, что выбила его из колеи!

Собственно, именно поэтому, он чуть было не выдал себя.

Он задрожал, его тело сцепило первобытным ужасом! Тот эмоциональный всплеск, то горе и страх, глубоко засевшие в его разуме.

Это была аура… Истинного Творца!

Клейн, умывшись в туалете, вернулся к беседе с рабочими, как ни в чем не бывало. Даже стоя лицом к лицу с Ланевусом, хоть и претерпевшим изрядные внешние изменения, он продолжил вести интервью и изображать из себя репортера известной газеты.

Наконец покончив со всем этим, он попрощался с рабочими профсоюза и вышел из, как оказалось, тускло освещенного здания.

Улицу уже успел окутать туман, а небо заслониться тучами. Будто бы, вечер наступил раньше времени.

Аура Истинного Творца может исходить только от «его» тела или его порождений, а также от вещей, которые простираются от них обоих. Например, от вещей, подаренных «им» или полученных при помощи «его» божественности… Это можно подтвердить словами Ланевуса, которые тот сказал Юджину Гуду. Кроме того, в этом есть что-то знакомое. Мне даже не пришлось подниматься над серым туманом, чтобы понять, что это он… Если бы я не пересекал дорогу Истинному Творцу и не подвергался его влиянию, то я бы ни за что сейчас не догадался, что эта аура, именно «его»…

Клейн хоть был подавлен, все же, он ощущал некоторое облегчение.

Он стоял на улице и напоказ копошил и приводил в порядок записи разговоров и интервью, ради которых, тот, якобы, и заявился.

Иной раз перебирая записи и мотая головой, он случайно заметил, как среди бродяг было знакомое личико.

Мисс Сио?

Клейн тут же догадался, что она здесь делает.

Он не подал виду и убрав записи, направился к станции общественного транспорта. Как тут, прямо перед ним, внезапно остановилась запряженная лошадьми карета. Из окна оной высунулось знакомое морщинистое лицо.

— Вот мы и снова встретились, — в карете сидел худощавый, элегантно одетый господин с сединой в висках. Это был тот самый детектив, который помогал полицейскому расследованию, Изенгард Стэнтон.

Бывалому детективу тоже не предоставило труда узнать на улице Клейна, который, с их последней встречи, ничуть не изменился… Разве что, стал немного повыше.

— Какое совпадение, как раз вспоминал нашу беседу, — спокойно ответил Клейн.

— Я здесь, чтобы кое-что узнать. От Сибер целенаправленно избавились, я ручаюсь за это. Убийство, предположительно, было совершено близ доков, на восточном причале.

— Значит, это действительно был подражатель? — Клейн притворился, что ничего не знает.

Обменявшись любезностям, он таки сел на общественный экипаж. Клейн не ехал домой, он совершил пересадку и направился в Клуб «Квилег».

В холле клуба, он сноровисто поднялся в пространство над серым туманом, дабы убедиться, что за ним никто не следил.

Только сейчас Клейн чувствовал себя полностью расслаблено, но ему не давало покоя тягучее ощущение страха.

Аура Истинного Творца намертво залипла в его сознании, как ночной кошмар, не дающий покоя. Спина Клейна, которая не раз за сегодня обливалась потом, вновь стала влажной.

Чтобы убедиться полностью, Клейн призвал пергамент из козьей шкуры и перо: «Источник необъяснимо знакомого чувства».

Отложив перо в сторону и откинувшись на спину стула, бормоча себе под нос, Клейн погрузился в сон.

В сером иллюзорном мире стояла фигура.

Обычные черты лица, круглые очки и нисходящая ухмылка. Это был не кто иной, как Ланевус!

Наконец-то мы встретились!

Клейн больше не сдерживался и стиснув зубы, яростно впился глазами в убийцу. Затем он выпрямился и собравшись с мыслями, воззвал к Мисс Справедливости. Клейн, еле сдерживая свои эмоции, холодно заявил:

— Это Ланевус. Ты можешь сообщить в Церковь Богини Вечной Ночи и рассказать им, что Ланевус обладает божественностью падшего Творца. Одри, наблюдавшая за своим отцом, который тренировал гончих, замерла, услышав голос Мистера Шута.

Падший Творец… Это же Истинный Творец, так? Этот прохиндей правда владеет «его» божественностью? «Плевое дело» включающие в себя поимку парня с божественностью Истинного Творца?! Как я и думала, у Мистера Шута есть другие скрытые мотивы… Он нацелился на самого Истинного Творца. В духе Мистера Шута!

Мысли вихрем замельтешили в голове Одри.