Услышав слова Повешенного, сердце Клейна учащенно забилось. Его охватило зловещее предчувствие, и он, не обращая внимания на свою личность, опустил фонарь и достал два листка бумаги. Затем он скомкал их в шарик и засунул в уши.

Увидев, как Герман Спэрроу без лишних вопросов прислушался к совету, Элджер облегченно вздохнул. Он подумал о том, как приятно работать с опытным товарищем. Несмотря на то, что он был авантюристом, известным своим безумием, он был человеком, который следовал разумным инструкциям. Он знал, что делать, а что нет.

Как раз в тот момент, когда он собирался бросить мертвую крысу, еще сохранившую часть тепла, в Дерево Иллюзорного Звона, чтобы отвлечь его внимание, он вдруг увидел, как кусты затряслись, и появился тигр.

Под мелодичный звон тигр спокойно подошел к странному дереву, глаза его были остекленевшими. Ощущение было неописуемо жутким.

Увидев это, Элджер опустил руку и отказался от попытки бросить мертвую крысу. Превозмогая головную боль, он спокойно наблюдал за тем, как тигр подходит все ближе и ближе к дереву под влиянием звона.

Он присел, поднял правую лапу и, обнажив когти, полоснул себя по шее.

Несмотря на сочащуюся кровь, тигр, казалось, потерял всякое чувство боли. Он продолжал резать глубже, увеличивая рану. Затем он начал сдирать с себя шкуру, обнажая "голое" тело из плоти и крови.

Звон постепенно ослабевал, и ветвь внезапно ожила. Она протянулась вниз и вонзилась в жалкое, незащищенное тело тигра.

Элджер, который уже был готов, тут же выхватил свой кинжал, открыл рот и хрипло запел:

“Бьется, бьется, волнами бьется

О холодные камни, О море!

Бьется, бьется, волнами бьется

У подножья утесов, О море!”(1)

Его пение было грубое и героическое, но он совершенно не попадал в такт. Оно совершенно не соответствовала пониманию ни людей, ни любых других существ. Это был грохот, в котором слышался металлический звук. Он был наполнен силой, которая вызывала разочарование и отвращение.

Тем временем ветви Дерева Иллюзорного Звона задрожали и втянулись, словно прижимаясь друг к другу. Вслед за этим раздался мелодичный звон, который немного ослабил ужасающий шум.

Несмотря на то, что Клейн заткнул уши бумажными шариками и затупил свою духовность, он почувствовал, как у него запульсировали кровеносные сосуды на лбу. У него возникло желание убить певца и уничтожить все вокруг.

Его сознание словно разорвали на части. Его мышцы и сосуды затрещали.

Другие берут с людей деньги за пение, но пение мистера Повешенного влечет за собой смерть! мысленно воскликнул Клейн, сопротивляясь раздражению в своем сердце.

— Бьется! Бьется! Волнами бьется!

Каждое слово Элджера вырывалось наружу, словно волны, бьющиеся о рифы. Одна за одной падали серебряные молнии, словно аплодируя пению.

Серебряные вспышки, загорающиеся одна за другой, ударяли по поверхности Дерева Иллюзорного Звона, заставляя его непрерывно дрожать. Его ветви беспорядочно затряслись, затрудняя создание мелодичной гипнотической музыки.

Воспользовавшись случаем, Элджер бросил мертвую крысу и достал кинжал.

С воем ветра невидимые лезвия пронеслись над ним и вонзились в самую верхнюю и ближайшую к стволу Дерева Иллюзорного Звона ветку.

*Кача!*

Бесцветный полупрозрачный плод размером с ладонь упал, подхваченный порывом ветра, и влетел в ладонь Элджера. Кора дерева, покрытая трещинами, похожими на глаза, застыла, а оставшиеся ветви поникли, потеряв способность двигаться.

Действительно, если заранее собрать нужные сведения, с потусторонними растениями справиться гораздо легче, чем с животными, поскольку они не обладают достаточным интеллектом... Элджер достал приготовленный им золотой контейнер и положил в него плод Дерева Иллюзорного Звона.

Затем он повернулся, чтобы посмотреть на Германа Спэрроу.

— Давайте продолжим...

Он внезапно замолчал, слово "идти" исчезло из его голосовых связок.

В этот момент он увидел, что холодное выражение лица Германа Спэрроу несколько исказилось. Белки вокруг его карих радужек слегка покраснели, как будто он в любой момент мог развязать драку.

Элджер почувствовал напряжение, медленно задышал и закончил фразу.

— Давайте продолжим идти.

— Пойдем, – мягко ответил Герман Спэрроу. Он обогнул засохшее Дерево Иллюзорного Звона и пошел вглубь темного леса.

Он не взял ни коры, ни веток, ни материалов, богатых духовностью, потому что позже им предстояло столкнуться со многими потусторонними существами. Кроме того, у него не было никаких артефактов хранения. Естественно, он оставил все свободное место для стоящих трофеев.

Кроме того, слишком много вещей на нем только отягощали его и мешали ему в полной мере проявить ловкость Клоуна.

К сожалению, это материалы без жизненной силы и крови, что делает невозможным их отправку в Путешествия Гроселя... Я могу позволить моей марионетке принести их, но это будет очень хлопотно и повредит последующему исследованию... Вздохнув, Клейн успокоил свой разум, освобождаясь от остаточных эффектов пения Повешенного.

Это было самое отвратительное и ужасное пение, которое он слышал за всю свою жизнь!

Если бы Повешенный продолжал петь еще одну-две минуты, он не мог бы гарантировать, что сможет удержаться от его избиения.

Использование бумажных шариков для затыкания ушей и подавление моей духовности может только ослабить эффект. Нет никакого способа действительно блокировать пение... Даже глухой человек может услышать его, ведь происходит "обмен" на духовном уровне... Это, вероятно, самая неотвратимая атака Океанского Певца. Более того, от нее невозможно уклониться. Есть только Удар Молнии, от которого можно уклониться заранее. Это довольно мощная 5-я последовательность... Однако, почему пение мистера Повешенного совершенно не похоже на пение Эльфийского Певца Сиатас... Подводя итоги и анализируя свой опыт, Клейн был несколько озадачен.

В этот момент идущий рядом с ним Элджер, державший фонарь, не мог не задать вопрос:

Даже Герман Спэрроу не может вынести моего пения. Как же мне действовать в роли Океанского Певца...

В этой тишине двое быстро продвигались вперед среди густых деревьев, которые казались покрытыми змеиной кожей, приближаясь к древним руинам.

Поскольку рядом с ним был Навигатор, Клейн избавил себя от необходимости использовать Лозоходство. Он сосредоточился на отслеживании внезапных атак.

Темная и безмолвная обстановка напоминала фильм ужасов. По мере того как двое продвигались вперед в течение неизвестного количества времени, они обнаружили, что деревья начали редеть.

Это полностью отличалось от той ситуации, когда они встретили пернатого змея уровня полубога. Там деревья резко стали редкими, а то, с чем они столкнулись сейчас, было постепенным изменением. Из-за этого у них возникло ошибочное мнение, что они вот-вот покинут темный лес.

— Пройдя через эту зону, мы окажемся на периферии древних руин, – Элджер нарушил молчание.

Он сделал паузу, а затем добавил как бы невзначай:

— Исходя из моего опыта, по мере приближения к ним становится все опаснее. Следы существа-полубога, которое я нашел в прошлый раз, были где-то здесь. Однако, как ни странно, на периферии древних руин нет никаких признаков потусторонних существ. Однако я понятия не имею, что находится в глубине.

Возможно, это потому, что внутри древних руин существует еще более ужасающее существо. Эта зона – его территория, поэтому другие существа не смеют приближаться... мысленно добавил Клейн.

У него было представление об уровне опасности этой экспедиции. Он уже проводил гадание над серым туманом, и полученное им откровение говорило о том, что есть определенная опасность. Однако безопасный отъезд не представлял особой проблемы.

После того как Повешенный сказал это, Клейн усмехнулся.

— Вы, вероятно, знаете, каково мое предположение.

Больше он ничего не сказал, войдя в редколесье.

Элджер молча шел рядом с ним, все больше убеждаясь в правильности своего суждения о Германе Спэрроу: Он был спокоен и безумен!

Пройдя десятки метров вперед, они вдруг увидели пару призрачно-голубых глаз, расположенных там, куда достигало свечение фонаря.

Это был черный бабуин, сидящий на ветке. Его шерсть была естественно завита, а на голове росли черные кристаллы. Эти кристаллы беспорядочно росли вверх, образуя странную корону.

Увидев черного бабуина, Клейн и Элджер одновременно захотели склонить головы, чтобы не смотреть прямо на него. Им показалось, что это правитель близлежащего региона, их суверен.

Суверен... Элджер, полагаясь на мучительную головную боль, которую принесла ему Плеть Разума, поспешно сделал шаг влево, пытаясь избежать прямого столкновения. Он оставил неизвестное потустороннее существо на попечение Германа Спэрроу.

Они договорились об этом заранее.

Однако, несмотря на шаг влево, он все равно пошел вперед. Его ноги ковыляли, как будто ему внезапно понадобились костыли.

Подсознательно Элджер достал свой кинжал, острые лезвия ветра метнулись в сторону кучерявого бабуина.

В этот момент бабуин усмехнулся.

Лезвия ветра внезапно изменили направление в воздухе, беспорядочно двигаясь во всех направлениях, лишь бы избежать попадания в цель.

Увидев эту сцену, Клейн отказался от своих планов победить его обычным способом. Его левая перчатка мгновенно стала прозрачной, а сам он растворился в воздухе.

Элджер прекратил свои действия, вызванные паникой, когда увидел, что за черным кучерявым бабуином появился Герман Спэрроу. Расстояние между ними было менее пяти метров.

Сразу после этого тело черного кучерявого бабуина резко напряглось, как будто он потерял контроль над большей частью своего тела. Он изо всех сил попытался поднять ладонь, напряженно всматриваясь в попытке что-то исказить.

И в этот момент, воспользовавшись этой задержкой, Герман Спэрроу поднял черный револьвер в правой руке и нацелил ствол ему в голову.

Затем, без каких-либо эмоций, сумасшедший авантюрист нажал на курок.

---

1. ↑ Отрывок из стиха Теннисона "Бьётся, бьётся, волнами бьётся"