— Лайм! Я отрежу тебе нос! — сразу же бросился вперед благородный солдат.

«Ого!»

Довольно захватывающее зрелище. Он не использовал один или два меча, как человек. Это было похоже на поток из четырех мечей. Вверх, вниз, влево, вправо. Он высокомерно размахивал сразу четырьмя клинками. Приматоподобному существу с двумя руками было бы сложно подражать такому стилю, у которого множество вариантов атаки.

«Ничего себе».

Это мастерство доступно ему только потому, что он был горной улиткой со множеством щупалец на теле. Я прошел через множество битв, но впервые видел такое искусство меча у такой расы.

«Верхняя атака – ложная. Это блеф».

Я с первого взгляда уловил основную цель атаки противника.

«Слева и справа – реальные… Слева – вспомогательная, справа – основная. Атака мечом слева – чуть более быстрая. Окей. Если заблокировать удар слева, попаду под атаку с противоположной стороны».

— Ох… — тяжело вздохнул Королевский Меч, преисполненный чувствами. — Раз в год и палка стреляет. Ким-Зомби, ты много болтаешь.

«Я молодой глава Школы Дьявола, дядь».

— Кого это ты дядей назвал?!

В любом случае, я хотел сказать кое-что еще.

«Так забавно, что расовые различия ведут к разнице в способах владения мечом».

— Хм? Разве это не естественно?

«Да, естественно. Но когда речь идёт о битвах голыми руками. То, что сейчас происходит, – это что-то новенькое. Хм-м… Это как с боевым искусством Школы Дьявола. Было бы полезно усовершенствовать Умение Бога Дьявола…»

— Охо-хо-хо, ты собираешься сейчас изучать искусство меча горных улиток?

«Посмотрим».

Я ловко уклонился, скользнув в открывшееся пространство. Я легко сделал пару шагов, а потом отбросил клинок горной улитки.

— Лайм? — аристократ в испуганно раскинул щупальца.

«Прости, малыш».

Тут даже в бой вступать не нужно.

«Проблема с тем, как он двигается, намного важнее его навыков».

Солдаты армии улиток не знали, как управлять Оро. Они не могли направить Оро к клинку через щупальца. А ведь я был тем, кого Королевский Меч оценил, как таланта в управлении духовной энергии. Так что этот солдат просто не мог угнаться за мной. Какими бы хорош он ни был в верховой езде на самой великолепной лошади, скорость его передвижения не может быть выше, чем у самолёта, пилотируемого новичком. Даже несмотря на то, что я и сам был новичком, едва закончившим обучение.

— Злой Бог! Лайм, дай мне сил! — аристократ еще яростнее взмахнул мечом, но безрезультатно.

Он не мог срезать и волосок с моей гривы. Мне было даже весело уклоняться от его меча. Почти как в игре.

— Керрып? Керу!

Конечно, с моей стороны бой был совершенно ненапряженным. Однако для Корке всё было иначе. Перед его носом так и мелькали лезвия мечей.

— Спасите! Спасите гоблина! Кекерыккер, спаси меня… Разве Кекерыккер не демон? Всё пропало! Корке умрёт!

«Тск-тск…»

Это просто жалко. Во сне я сделал всё, чтобы подготовить почву. Я уже передал ему знания об Оро. Так если он боится умереть, разве не стоит показать свое мужество? Например, если бы ему на самом деле грозила смерть. Так или иначе, больше я не знаю, чем ему помочь.

— Эй, Зомби.

«Ась?»

— То, как ты относишься к этому гоблину, Корке или как его там… Эти методы совершенно…

«Совершенно что?»

— Это напоминает мне о том, как когда-то кое-кто кое-кого учил… Ты же понимаешь, о ком я? Я же не ошибаюсь?

«Не понимаю. Если собираешься и дальше нести такую чушь, лучше говори про себя».

— Ой, хорошо. Просто мне жаль гобленыша. Никогда в жизни не жалел людей, но вот в жизни наступает день, когда мне становится жаль гоблина. Просто…

Да что с этим призраком?

— Гр-р-р.

Я сосредоточился на защите. Под мои когти попадали только мечи улитки. Я ни разу не нападал на самого солдата. Потому что не я должен победить аристократа. Это должен сделать Корке.

«Это должны сделать гоблины».

Я терпеливо ждал.

— Кер. Керрык?..

Прошло какое-то время прежде, чем Корке на самом деле осознал, что его жизни не грозит опасность. И он немного расслабился, перестал причитать и посмотрел на битву, что разворачивалась прямо перед его глазами.

— Керрып…

«Ага».

Нужно посмотреть в лицо ситуации. Это первый шаг.

«Вот оно».

Я чуть более агрессивно оттолкнул меч аристократа-улитки. Мои когти столкнулись с клинком со звоном.

— Лайму?

На одно мгновенье аристократ стал совершенно беззащитным. Один взмах когтями – и готово. Его тело бы располосовали, он бы не смог заблокировать удар. Но я этого не сделал. Я остался спокойно стоять на месте.

Лицо аристократа покраснело. Горные улитки сами по себе были полупрозрачными, так что, наверное, он сильно постарался, раз столько крови собралось в одном месте.

— Т-ты оскорбляешь меня?!

Благородная улитка яростно наносила удары мечом.

Нет.

— Не принижай наш клан! Лайм!

Если бы мне пришлось выбрать того, кого нужно оскорбить, я бы выбрал себя.

«Корке до недавнего времени был рабом. Он только сейчас начинает противостоять бывшим хозяевам. Он обычный человек, но ты – воин, что отважно сражается со Злым Богом. В любом случае, ты заслуживаешь похвалы».

Но что если посмотреть на это под другим углом? Выглядит так, будто Бог этого мира играется с благородным солдатом. Подшучивает над слабым, показывая свою силу. Это не только противоречило доктрине Школы Дьявола, но и было не очень-то по-взрослому.

«Прости».

Тут уж ничего не поделать.

«Но я несу ответственность за этих детишек».

Хорошие родители не прочь замараться ради своих детей. Хорошие учителя без колебаний проглатывают свою гордость ради учеников. Те, кто верят, что заботятся о чем-то более ценном, чем они сами, готовы принять на себя позор.

А что если речь идет о Боге?

«Теперь я созвездие, которое заботится о своей расе».

Нужно ли в таком случае терпеть такие оскорбления, заботясь о своих детишках? Нужно ли терпеть такой поклёп? Я мог вынести унижение, отложив на время свой меч, ради тех, кто был рабами, заключёнными в тюрьму.

«Давай, Корке!»

Я с радостью проглочу эти оскорбления.

«Маленький гоблин, смотри! Это улитка, которую ты так боишься. Она из аристократов, которые правили вами. Как тебе?»

Я ещё раз оттолкнул меч аристократа, и снова открылась брешь в его защите. Теперь ее видел и Корке.

«Разве ты не думаешь, что уже готов ко встрече с ним один на один?»

На этот раз всё было иначе.

«Если ты ещё не готов, я сделаю это за тебя».

Словно одержимый чем-то, Корке пошевелил руками. Из рук молодого гоблина исходило красное Оро.

— А-а-а? — раздался стон, который непонятно, кто издал.

Аристократ смотрел на свое тело, а молодой гоблин тупо уставился на свои руки. На теле улитки отпечатался след кулака. Красный шрам на теле виднелся так чётко, будто был клеймом.

«Отличный удар, — улыбнулся я про себя. — Вот и все».

В следующий миг аристократ согнулся и его вырвало.

— Буэ-э-э!

Из его рта на голову охотничьего пса хлынул желудочный сок. К счастью, горные улитки питались в основном бульонами, поэтому рвотных масс не было. Впрочем, его собака, похоже, этому не слишком обрадовалась.

— Гав! Гр-р, гав! — извивалась под наездником огромная охотничья собака.

Пёс задрожал, как гора во время землетрясения, и бросился в лагерь улиток. И вместе с ним был унесен и дворянин, что сидел, цепляясь, на спине собаки.

— Буэ-э-э! — по дороге из наездника продолжала литься радужного цвета рвота.

Корке в недоумении разжал кулак и недоверчиво поднёс его к лицу.

— Коррык…

Затем последовали и другие вызовы на дуэль. В общей сложности на бой вызвали одиннадцать горных улиток, среди которых были и аристократы, и рядовые солдаты, и бойцы, уверенные в своих боевых искусствах, и обычные вояки, что надеялись на удачу.

Но ни одна горная улитка не смогла даже когтя моего поцарапать. Как я уже говорил, с самого начала у них не было и шанса против меня. Чем дольше длился бой, тем меньше говорил Корке.

— Корке! Корке! Корке!

Чем больше побед мы одерживали, тем больше гоблины воодушевлялись.

«Ну как?»

Я нарочно делал перерыв между боями. Вместо того, чтобы сразу же согласиться на следующую дуэль, я неторопливо вышагивал перед гоблинами. Корке, сидящий на моей спине, стал символом победы.

«Разве это не круто?»

Это привлекало внимание гоблинов.

«Разве вы не завидуете?»

Что-то щемило в груди гоблинов.

«Разве вы не хотите быть такими же?»

Их сердца залили красной краской.

«Пещерный Огонь – не единственное, что есть прекрасного в этом мире. Грязь – не единственный приятный запах. Победа в схватке. Принять вызов и одолеть врага. Это так же прекрасно, как Пещерный Огонь, и благоухает так же, как грязь».

Гоблины влюбились в красоту дуэли. Было ясно, что их опьянил запах победы. Не потому ли их глаза так мерцали? Мне просто хотелось подарить им улыбку и увидеть сияние их глаз.

«Завидуйте. Возжелайте этого! Мечтайте! Жизнь становится яркой только когда есть, куда направить энергию. И зависть будет нашептывать вам направление. Пусть ваши души наполнит не забродивший алкоголь, а проточная вода, которую вы видите во сне!»

Я почувствовал это, когда увидел рабов с мечом в Колизее. В расе гоблинов дремлет боевой дух. Они считали таких соплеменников, как Кяри, умерших в Колизее, другим видом. Поэтому им и проводили отдельные необычные похороны. Но если Кяри нравился вкус победы и бой, то и её соплеменникам-гоблинам всё это могло понравиться.

— Гррык!

Я пнул меч одиннадцатого противника.

«Белый Лев с вами».

Пусть даже тот, в кого они слепо верили, был поддельным созвездием. Но я хочу, чтобы они запомнили меня, как божество, что шептало им о красоте.

«Ты запомнишь меня листом цветка?»

Определённо. Мастер хотела именно этого.

Отношения – это когда один человек разделяет жизнь с другим. Кармическая связь – это когда один наследует что-то от другого. И теперь я собираюсь закрепить нашу кармическую связь с гоблинами и обучить их страстным желаниям.

Я откинул меч двенадцатого соперника.

[Раса гоблинов открывает для себя эстетику поединка.]

Просыпал голос башни в моей голове.

[Раса гоблинов страстно жаждет славы от победы.]

[Раса гоблинов стремится к славе, полученной в поединке.]

Наверное, у башни собственный взгляд на эстетику и процедуры. Поэтому она всегда отправляет уведомления. Впрочем, сейчас это было излишним.

[Особенность «Жадность» расы гоблинов меняется!]

Я и так это мог узнать, стоило только взглянуть на лица гоблинов.

[Раса гоблинов получает новую особенность – «Жажда победы»!]

Перед моими глазами появился текст:

+

[Жажда победы]

Категория: Культура, коллективное бессознательное

Происхождение: [Жадность (B)]

Эффект: Раса гоблинов полна жадности. Но жадность возникает не из подлой сущности, а из нехватки жизни. Внешний вид гоблинов уродлив с точки зрения любой расы, но они от рождения живут с этим недостатком и привыкли упрекать в нем мир.

«Жизнь может считаться жизнью только тогда, когда она течёт в мире».

Отныне раса зелёных человечков не будет обвинять мир в своём недостатке. Теперь они будут бросать вызов миру.

«И если уж она должна течь, я выбираю бурный поток».

Гоблины верят, что они тоже могут быть сильными. Верят, что их желания осуществимы! Меч – атрибут, поединок – молитва, победа – исповедание.

«Сильнее!»

Гоблины будут бесконечно жадными. Чем почетнее бой, тем более славная победа. Зелёные человечки будут продолжать искать символ своей веры. Это может стать началом бесконечного количества трагедий, но какое это имеет значение? Гоблины готовы оплакивать трагедию и аплодировать несостоявшимся героям.

Пусть ваши мечты станут проточной водой.

※ Однако те, кто могут использовать Оро, получат более высокий социальный статус.

※ Однако эта характеристика может меняться в зависимости от развития истории.

+

Когда мы победили тринадцатого соперника, капля воды упала на мою львиную гриву.

— Корр, кор. Кор.

Сначала я подумал, что это пот Корке. Он победил в тринадцати боях подряд, так что он жутко вспотел. Но не только физически он был на пределе, его духовные силы тоже истощены. Дошло до того, что он еле-еле мог использовать Оро.

Но это были не капли пота. Это был дождь.

— Кор?

— Ке?

Гоблины недоверчиво посмотрели в небо. Капли падали и отскакивали от их ястребиных носов. Под собственной тяжестью собирались в ручейки и стекали вниз.

— Дождь.

— Керыккер…

— Идет дождь.

— Вода на самом деле с неба…

Гоблины открывали рты, чтобы поймать капли дождя и напиться. Выражение их лиц, когда они смотрели на дождь, было ещё восторженнее, чем когда они смотрели на Пещерный Огонь в склепе, или когда они впервые увидели закат после выхода из пещеры.

— Корруп. Кор, кор!

— Керыкке! Керыкке!

Гоблины широко раскинули руки и запрыгали. Я топнул передней лапой и из-под неё брызнула липкая грязь. Некоторые гоблины катались по земле, зарываясь в грязь, смешанную с дождевой водой. Можно было сказать, что весь этот беспорядок был священным действом.

Военачальник из расы улиток опустил горн.

— Как тяжело. Под моим командованием быстро собрали армию для преследования, но пошёл дождь, и река вышла из берегов. Грязные плеснявки уже перешли реку… А водный поток слишком свирепый, чтобы охотничьи собаки смогли переплыть реку. Лайму. Разве смертные могут противостоять бессмертной природе? Это проклятье Злого Бога? — пробормотал главнокомандующий и развернулся. — Хотя, возможно, на то воля Лайма.

А потом военачальник, вклинившись в ряды собачьей кавалерии, закричал:

— Отставить преследование плеснявых по воде!

— Но мы же в каньоне…

— Лайм. Это мое решение. Мы не принесём жертву в угоду бессмертным. Мы присоединимся к отряду города Белой Горы и будем преследовать людей. Выдвигаемся!

Сквозь дождь затрубил горн. Улитки похлопывали собак по спине и бокам щупальцами. Псы, тяжело дыша, разворачивались и исчезали под дождем, отбрасывая за собой длинную тень. Завывания горна слышались намного дальше, чем были заметны тени. Но потом и они оборвались. Всё заполонил шум дождя.

Некоторое время я смотрел в сторону, куда ушла собачья кавалерия. Это было мобильное подразделение. Они быстро нас нагнали и быстро скрылись. Когда я увидел эту армию, я понял, почему Следователь Еретик был так самоуверен, почему он смеялся. Хоть он и был нами побежден.

— Гро-о-о.

Я снова посмотрел на гоблинов. Дети радовались дождю и обливались грязью.

«Я сделал всё, что мог».

После того, как я приведу их в Гуру, мои обязанности будут выполнены.

«Пришло время заканчивать эту локацию».

Но пока я этого не сделал, я наблюдал, как вокруг меня бегали гоблины.

«Какие же милашки», — улыбнулся я про себя.