— Любимый, ты вечно ставишь меня перед трудным выбором, — Равиэль сделала паузу, чтобы вздохнуть.

Я чувствовал её прерывистое дыхание. Всё время она теребила мочку уха. Я знал, о чём она думает: «не хочу вздыхать перед лицом человека, которого люблю».

— Я понимаю, что оно того стоит. И будь я на твоём месте, я бы поступила бы так же. Но даже если головой я всё понимаю… Сердце не может этого позволить.

Естественно, всё то, о чём говорила Равиэль, было применимо и ко мне. Будь я сейчас на её месте, я бы не смог так легко этого допустить.

— Как ты собираешься убедить девочку? — Равиэль посмотрела на спину Ча Су Чон.

— Я наблюдал за ней целый день и понял, что она человек с твёрдым стержнем. Нет, я бы даже сказал, что невозможно найти другого такого человека.

Глаза Ча Су Чон видят Равиэль и Убурку такими, какие они есть. Для других серебристые волосы Равиэль сияют чёрным цветом, а зелёная кожа Убурки кажется обычной плотью. Но это неверное восприятие. И это искажение восприятия не работает с Ча Су Чон.

— Она даже и бровью не повела, когда на днях увидела Убурку и меня. Вот такой она человек. Не думаю, что она легко согласится выслушать слова о том, что ты хочешь умереть.

Впрочем, у меня было другое мнение.

Для начала, я попросил согласия Равиэль.

— Равиэль, так ты позволишь мне сделать это?

— Хорошо, — Равиэль озвучила условие: — Если ты умрёшь прямо на моих глазах. Я даю тебе согласие, но я должна видеть, как ты умираешь.

— Хорошо, — кивнул я.

***

— Садитесь есть.

Ча Су Чон подошла к нам с подносом. Убурка тоже держал обеими руками миску. В меню – холодный куксу с курицей и уксусом. В тарелке с лапшой плавали кусочки льда.

— Съем с удовольствием, — я всосал бульон куксу вместе с лапшой.

Мой рот наполнил холодный суп с тончхими*.

(П.п.: Тончхими – кимчи из редьки, маринованное в водянистом рассоле.)

— Вкусно?

Я, сам того не осознавая, выказал своё восхищение:

— Ого, действительно вкусно! Ты, похоже, отлично готовишь.

— Сегодня было жарко, поэтому я решила приготовить холодный куксу с курицей, — сказала Ча Су Чон. — Украшения, которые мне подарила госпожа Равиэль, настолько дорогие, что какое-то время проблем с едой не будет.

— Я рада, что от подарка был толк.

Два дня назад Равиэль вручила ей изумруд в обмен на позволение остановиться в этом доме. Я не особо разбираюсь в ювелирных делах, но мне он показался чертовски дорогим.

Сначала Ча Су Чон отказывалась, так как это было чересчур. Но отступила после слов Равиэль: «Чересчур или нет – решать мне. Ты, как домовладелец, должна обращаться со мной как с гостем, а не как с нищим». В конце концов, она же герцогиня Иванси. Из самой богатой в Империи семьи. И эта семья теперь и моя.

— Хи-хи-хи…

— Па, судя по твоему лицу, тебе очень весело. Может перестанешь валять дурака во время еды? Мне, как твоему сыну, стыдно за такое поведение.

— Кстати, как ты продала драгоценности? — сменил я тему разговора. — Ученице, наверное, непросто было обменять украшения на деньги.

— Среди моих одноклассников есть девочка по имени Ли Ми Хо. Она третья дочь компании, которая затрагивает сектора вторичного финансирования и строительства. Так как она дочь влиятельного в этом районе человека, я попросила её разобраться с ними.

— Да?

Хм, влиятельный в этом районе человек + вторичное финансирование + строительство… Э-э-эм…

«Да это ж бандиты!»

Она попросила свою одноклассницу из бандитской семьи перепродать драгоценности?

«Серьёзно?»

Лицо Ча Су Чон, которая ела куксу, оставалось равнодушным. Не знаю, что скрывается за этим безэмоциональным видом, но она определённо никогда не будет жить обычной жизнью.

— Что-то не так? — Ча Су Чон склонила голову.

— Ах, н-нет. Просто подумал, что хотелось бы и мне иметь таких интересных друзей… А это нормально, рассказывать мне об этом?

— Да, — коротко ответила Ча Су Чон. — Ведь ты сам спросил.

Ага.

— Хочу прояснить. Ты отвечаешь на все мои вопросы не потому, что я особенный, а потому что я задаю вопрос?

— Да.

Я замолк. С того момента, как мы встретились позавчера, я осознавал это…

«У неё… нет границ!»

Она всегда выслушивала все вопросы и просьбы. По крайней мере, до сих пор она ни разу не отказывала. Ни разу.

Когда мы впервые встретились, и я сказал, что хочу поговорить; когда я спросил, можно ли здесь остаться Убурке и Равиэль – каждый раз Ча Су Чон без колебаний отвечала согласием. Отвечала «Да».

— Эй, Ча Су Чон.

После ужина я решил проверить свою теорию.

— Извини, но могу я попросить тебя об одолжении?

— Да, если я в силах помочь.

— Подойди к столу и сядь на него.

Ча Су Чон слегка наклонила голову и её светлые волосы упали на висок.

— Гон Джа, на столе нельзя сидеть.

— Да, я знаю. Но я прошу тебя.

Ча Су Чон медленно забралась на стол и села.

— Хм…

— Угор?

Равиэль, что смотрела на нас двоих, нахмурилась, а Убурка вытаращил глаза. Я попробовал ещё раз, чувствуя, что моя теория была верной.

— Не могла бы ты положить руку мне на голову?

— Да, — Ча Су Чон положила руку мне на чёлку.

Я продолжал свои просьбы:

— Я голоден. Хотел бы наестся куриными шашлычками на ночь. Сделаешь?

— Ким Гон Джа, — Ча Су Чон мягко посмотрела на меня, — такие попытки использовать меня могут привести к дурным последствиям. К тому же, поздний ужин вреден для здоровья. По-моему, ты вовсе не голоден. А все эти просьбы ты говоришь лишь для того, чтобы понять, почему я так себя веду.

— Да, точно. Так ты сделаешь?

Ча Су Чон кивнула и достала хозяйственную сумку. Она действительно собиралась выйти из дома, чтобы купить продукты и приготовить куриные шашлычки.

— Постой, — Равиэль схватила Ча Су Чон за плечо.

Ситуация дошла до точки, когда даже Равиэль не оставалось ничего другого, кроме как вмешаться.

— Ча Су Чон, если бы незнакомец на улице попросил тебя об одолжении и повёл за собой, ты бы пошла?

— Да, — с готовностью подтвердила Ча Су Чон. — Если бы могла помочь.

— Немного жёсткий пример, но если просьба заключалась в том, что тебя должны заточить в тюрьме за границей на один год?

— Да, согласилась бы, если бы это помогло.

Равиэль поджала губы, а через какое-то время пробормотала: «Действительно…»

— Это… Это же опасно.

Мы с Равиэль переглянулись. Я кивнул, соглашаясь с ней.

— Верно, Равиэль, это опасно.

— Ты ведь сообразительная, ты можешь понять подлинные намерения других людей. Можешь понять, о чём другой человек думает. И поэтому, если тебя просят искренне, ты никогда не отказываешь? Или ты просто не можешь отказать?

Равиэль нахмурилась.

— После всего увиденного, я убедилась, что она, как и сказал Гон Джа, хозяин башни. По крайней мере, она весьма необычный человек.

— Да, этот характер скорее не сформирован, а записан.

Словно она искусственный интеллект, реагирующий по заданной команде. Существо, которое просто отвечает на желания и просьбы людей.

— Ча Су Чон, — я встал на колени перед маленьким белокурым ребёнком, чтобы наши глаза были на одном уровне.

Она невыразительно смотрела на меня, держа в руках хозяйственную сумку.

— Я из другого мира. Равиэль и Убурка – тоже путешественники из других миров.

— Ясно, — даже после моих абсурдных слов, выражение лица Ча Су Чон не изменилось.

Она просто слегка кивнула, словно и так обо всём догадывалась.

— Открыть карту навыка.

Я достал золотую карту.

+

[Карманные Часы Вернувшегося]

Класс: EX

Эффект: активируется автоматически после Вашей смерти. Вы возвращаетесь назад во времени за 24 часа до смерти. После возвращения всё воспоминания и навыки остаются.

※ОднакоштрафувеличиваетсявместесклассомОхотника.

※НавыкскопировануОхотникаЮСуХа.

+

В качестве доказательства я показал ей карту.

— В нашем мире есть навыки. Можно перемещаться в пространстве и даже повернуть время вспять. Как видишь, у меня есть навык, благодаря которому я не умру, даже если меня убить. Я показываю тебе этот навык, потому что хочу попросить об одолжении. Пожалуйста, убей меня.

— Зачем?

— Я верю, что ты – Бог, что обобщает наши миры, — я посмотрел прямо в глаза Ча Су Чон. — В каждом мире наш Бог оставляет аватара. Кандидатом в аватары становится человек, проживший самую несчастную жизнь.

— Ты имеешь в виду, что я аватар?

— Да.

И я начал рассказывать. О том, как попал в башню. О директоре моего приюта и Ким Юле. О том, что испытал в башне, когда повстречался с Мастером. О том, что встретился с Равиэль. Используя свою жизнь, как доказательство, я объяснял всё ребёнку, стоящему передо мной.

Я говорил более полутора часов, и всё это время Ча Чу Чон просто молча смотрела мне в глаза. Я замолчал в ожидании её реакции.

— Если верить твоим словам, то есть определённая вероятность того, что я – аватар хозяина башни. И идея использовать несоответствие, чтобы пробудить «администратора», не лишена смысла, — Ча Су Чон протянула руку. — Ты усердный человек, Ким Гон Джа.

Сухие пальцы нежно погладили мою чёлку.

— Да и Ким Юл недавно исчез. Не только он, но и многие другие. Люди, что мучили Ким Юла. Но никто, кроме меня, не знает об их исчезновении. Я думала, что это за удивительное явление? Но твои слова всё объясняют.

Ча Су Чон погладила меня по волосам.

— Если ты встретишь хозяина башни, буду рада, если ты передашь мои слова.

— Что ты хочешь сказать?

— Я счастлива, — тихо произнесла Ча Су Чон.

И при этих словах у меня на мгновения прошлись мурашки по коже от волнения.

— Я люблю этот город и людей, что здесь живут. Я люблю цикад, что стрекочут летом. Мне нравится звук радио, что доносится из старого окна по соседству.

И я понял, что был неправ. Ребёнок передо мной никогда не был чем-то вроде искусственного интеллекта. Если бы она не испытывала сочувствия, не смогла бы выслушивать просьбы других людей. Просто…

«Она видит в нас детей».

Она считает нас детишками, о которых нужно позаботиться. Именно поэтому на складе спят загадочные монстры. Но хоть и говорю так сейчас… Из-за этой ошибки я не могу отменить свою последнюю просьбу.

Дитя передо мной – мать.

— Так что передай ему, чтобы не беспокоился обо мне.

— Да, — кивнул я. — Я обязательно передам.

— Давай меч.

Я протянул ей клинок, притороченный к поясу. Ча Су Чон взяла в руки меч и несколько раз им взмахнула, а потом направила в мою сторону острие меча. Равиэль молча наблюдала за мной.

— Ким Гон Джа, возможно, я не смогу сделать это с первого раза, потому что рукам не хватает силы.

— Ничего. Мне не впервой…

— Прости, если тебе будет больно. Я заранее прошу прощения.

Ещё до того, как я успел ответить, холодное железо пронзило моё горло.

«А?»

Перед глазами всё разделилось на несколько частей, словно треснуло стекло. И сквозь трещины растекалась острая боль.

«Нет, как бы то ни было, она же просто школьница. Она не может пронзить мне шею с первого удара…»

Моё тело покачнулось. Если я не ошибаюсь, Ча Су Чон ещё раз взмахнула клинком.

«Я имею в виду…»

В моём разорванном кругозоре всё ещё виднелось безучастное лицо Ча Су Чон. Её губы двигались.

— Да пребудет с Вами удача.

И в этот момент моё сознание отключилось. И одновременно с этим я услышал объявление моей смерти.

Её губы шевелились.

[Вы умерли.]

[В настоящее время Вы являетесь охотником ранга B.]

[Будет воплощена травма убившего Вас врага.]

[Материал извлекается из памяти первоначального владельца тела…]

[Ошибка.]

[В материале, необходимом для воплощения травмы, отказано.]

[Запрос материалов у Чракуа…]

[Ошибка.]

[Запрос отклонён.]

[Невозможно воплотить травму.]

[Запрос одобрения у Чракуа…]

[Ошибка.]

[Запрос на одобрение у Чракуа отклонён.]

[Данный предмет не входит в компетенцию Чракуа.]

[Действовать невозможно.]

[Является «хозяин башни».]

И в этот момент…

— Чёрт побери.

Кто-то… Нет, что-то схватило меня за подбородок. И очень сильно.

— Как ты можешь быть таким подлым?

Красный шёлк несколько дней пропитывался персиковым соком. И вот, наконец-то, ткань достали и выжали изо всех сил так, что во все стороны брызнула сладкая вода. Вот, как звучал этот голос.

— Эта ситуация ещё менее ожидаемая, чем то, что дитя, играя весной, случайно рассыплет зерно, а осенью с него соберут урожай.

А в этот раз голос был похож на то, как сотни змей высовывают свои тонкие язычки и впиваются ими в мои уши.

— Как ты посмел заглянуть в моё прошлое?

Я открыл глаза. В темноте передо мной улыбалась девушка. Она была всем похожа на Ча Су Чон, что до недавнего времени находилась в ветхом ханоке. Всем, за исключением одного.

— В первый раз ты убедил меня своей логикой. Во второй раз ты заискивал. В третий раз помощь ты получил за свой дух, достойный похвалы. Бестолковый мальчишка.

Глаза.

— И, наконец, сегодня четвёртый раз. Ты снова это сделал.

У хозяина башни были фиолетовые глаза.

— Горбатого могила исправит. Уж коли просёлочные дороги невозможно поправить, то и твои читы не станут нормой. Впрочем, Король Смерти, ты сделал кое-что очень интересное.

Даже в темноте фиолетовые глаза хозяина башни были различимы. Словно озаряли не лицо человека, а его сердце.

— Как же мне наказать такого симпатичного сорванца?

Я не мог ничего сказать.

— Не держи язык за зубами, словно ты воды в рот набрал. В такой ситуации нет ничего глупее, чем молчать. Ты же вроде собирался со мной поговорить.

— Наконец-то мы официально встретились, — сказал я и улыбнулся, — хозяин башни.

Я впервые увидел лицо существа, что создало башню.