Что случилось? Принц Хейнли выглядел так, словно застигнут врасплох, его фиолетовые глаза заметались.

— Принц Хейнли?

— Королева сейчас занят. Нет, я имею в виду, Королева довольно застенчив. Он стесняется всякий раз, когда в комнате с ним находятся более двух человек.

— Что?

Он о том Королеве, который играл с моими фрейлинами? Я с сомнением уставилась на него, и принц Хейнли покраснел. По какой-то причине он не хотел видеть Королеву со мной.

Ах. Возможно, было бы слишком опрометчиво, если бы принц Хейнли вошел в мою комнату, или я в его, или если бы мы проводили время вместе в саду по вечерам.

— Прошу прощения. Это неразумная просьба.

Мы решили не дружить на людях. Принц Хейнли застонал и приложил руку ко лбу:

— Нет, дело не в этом…в любом случае, что ты хочешь спросить о Королеве?

— Его фаворит…

— Императрица.

— Что?

— Фаворит Королевы — императрица.

— …

Почему у него такое красное лицо? Он выглядел очень смущенным. Возможно это по — детски думать, что птица и ее хозяин очень похожи? Я улыбнулась представить этот очаровательный образ, но это было не то, о чем я хотела спросить.

— Тогда, пожалуйста, поблагодари его.

— Я так и сделаю.

— И я хотела узнать, какая у него любимая еда.

— О… еда.

— Обычно я приношу воду в свою комнату, но мне хотелось бы предложить ему что-нибудь поесть.

— Королева полюбит все, что ты ему дашь.

Мне показалось, что принц Хейнли слишком много реагировал со своей точки зрения.

— И все же должно быть что-то, что ему нравится.

— Нет, он хорошая птица, поэтому съест все, что угодно.

Он вдруг поджал губы и повернул голову в сторону. Его челюсти были сжаты, как будто он пытался подавить смех.

… Королева обжора? Или он сказал это в шутку? Прежде чем я успела спросить его о чем-нибудь еще, принц Хейнли повернулся, чтобы уйти, пообещав прислать Королеву.

***

Вернувшись в свою комнату, я открыла окно, чтобы Королева мог войти, когда прилетит. Когда принц Хейнли заговорил о Королеве, мне хотелось только обнять теплую птицу, но во время разговора я решила, что хочу накормить Королеву вкусной едой. Я посоветовалась по этому поводу с сэром Артиной.

— Какую пищу обычно предпочитают птицы, сэр Артина?

У имперской гвардии были свои курьерские птицы, и я предположила, что сэр Артина разбирается в птицах лучше меня. Как и ожидалось, он ответил без колебаний:

— Птицы любят насекомых.

— Насекомых?

— Гусеницы, комары, мотыльки…

— !

— В чем дело?

Это будет сложнее, чем я думала…

— Я подумала, что предложу Королеве что — то, что он хотел бы съесть.

Как мой телохранитель, сэр Артина часто бывал со мной и знал о Королеве.

— Ах. Поскольку он большая птица, ему могут понравиться большие насекомые. — Я промолчала, и сэр Артина тихо рассмеялся: — У нас есть гусеницы, предназначенные для курьерских птиц. Я принесу вам немного.

— Вы уверены?

— Королева возможно не будет есть если подать их на тарелке. Если он засомневается, вы можете накормить его пинцетом.

Меня затошнило от одной мысли как я поднимаю пинцетом гусеницу, но пока кивнула. Я обещала принцу Хейнли, что позабочусь о Королеве, и не могла отказаться просто потому, что брезглива.

Наконец сэр Артина вернулся с деревянной тарелкой и поставил ее на стол. Она была полна пухлых извивающихся личинок.

— Вы в порядке?

Я машинально кивнула, но как только сэр Артина ушел, тут же попятилась от стола. Я боялась, что они в любой момент выползут из тарелки.

— Королева собирается съесть это…

Я сидела, сгорбившись, на кровати и поглядывала на стол, проверяя, не сползли ли гусеницы с тарелки.

Наконец появился Королева. Вместо того чтобы приземлиться на подоконник, он грациозно влетел в открытое окно и сделал круг по комнате, его глаза смотрели на меня, как бы подтверждая, что я наблюдаю за полетом Его Величества. Сделав еще круг, он приземлился мне на колени. Я погладила его по шее и спине, а он громко вскрикнул и пошевелил хвостом.

— Ты невероятен, Королева.

Королева поднял крыло в ответ на комплимент, и я подумала, что сейчас самое время предложить гусениц, как бы я ни нервничала. Я снова погладила его по спине и обняла:

— Я хочу предложить тебе поесть.

— ГУ?

— Твой хозяин сказал, что ты ешь все…

— ГУ!

— Но я думаю, он ошибается.

— …

— Поэтому я приготовила что-то такое большое, что больше всего нравится милым птицам.

Королева с энтузиазмом кивнула. Я взяла его на руки и перенесла на свой стол.

— Вот несколько гусениц, Королева.

К счастью, личинки все еще были на тарелке, и я поставила его прямо перед ней.

— !

Королева отстранился, дико моргая глазами. Сэр Артина сказал, что Королева может отказаться, если я попробую накормить его так, поэтому я снова погладила птицу по спине и взяла толстую гусеницу пинцетом. Я почувствовала, как тонкие волоски на моем теле встали дыбом, когда я приблизилась к тарелке, но я взяла себя в руки ради Королевы.

— Ну же, Королева. Давай поедим.

Птица, однако, отступила еще дальше и отказалась есть.

— Попробуй, Королева. Все хорошо.

Я дернула рукой, и гусеница оказалась прямо перед лицом Королевы. Гусеница неожиданно изогнулась, выскользнула из пинцета и приземлилась на голову Королевы.

— Гууууу!

Птица с криком подпрыгнула.

— Королева?

Удивленная, я попытался поймать его, но он прыгал повсюду как сумасшедший. Королева выпрыгнув в окно, гусеница все еще цеплялась за его голову, улетел и наконец исчез.

***

Это не те гусеницы? Птицы сэра Артины ели их и были в полном порядке. Может быть, потому, что Королева принадлежит к другому виду птиц?

Я беспокоилась о Королеве всю ночь напролет и спала беспокойно. Именно это облегчило боль, причиненную Совешу. Я была убита горем из-за недоверия в глазах Совешу, но как только я вспомнила Королеву, образ Совешу был отброшен прочь.

На следующий день, едва закончив завтрак, я вышла из своей комнаты, чтобы встретиться с принцем Хейнли. Я не могла войти в его комнату, но, скорее всего, столкнусь с ним возле Южного дворца.

Мне надо знать, благополучно ли вернулся Королева.

Но, как только я покинула дворец, я обнаружила принца Хейнли, прислонившегося к колонне и смотрящего на здание.

— Принц Хейнли.

Он повернулся ко мне, опустив приветственный поклон и сразу же заговорил:

— Вчера я ответил неправильно. Он не ест сырую пищу.

— Ну, тогда я могу дать ему вареных личинок…

— Он этого не ест. Он вообще не ест насекомых.