Услышав, как Е Цзяяо напевает песню, возвращаясь в дом, сидевший на диване Ся Чуньюй, сквозь закрытые глаза лениво сказал:

– Слишком шумно.

Е Цзяяо закрыла рот и втихомолку подкрадывалась к шкафу, чтобы спрятать там серебро. Это были ее личные деньги, и эту заначку важно было хорошенечко спрятать.

Ся Чуньюй открыл один глаз и узрел эту дивную картину, как она, вообразив из себя искусного вора, подкрадывалась к шкафу. Что за чушь она там спрятала?

– Иди и принеси мне чашку чая.

– Разве ты не спишь? Зачем тебе устраивать чаепитие? – пробормотала себе под нос Е Цзяяо, и отправилась, чтобы налить для него воды.

– Я хочу чай Лунцзин.^[!]

[!]Перевод с китайского «Колодец дракона» знаменитый сорт зелёного чая, производимый в Ханчжоу, провинции Чжэцзян.

Е Цзяяо прищурилась на него и скривила рот, выражая призрение, ели сдерживая себя, чтобы не разразиться на него отборным матом. Но поскольку он был хозяином этого дома, Е Цзяяо была вынуждена пойти на кухню, и принести ему горячей воды.

Как только она вышла из комнаты, Ся Чуньюй встал и открыл шкаф. Протянув руку, он начал прощупывать и обнаружил горсть серебра. Немного прикинув в руке, он понял, что, по всей вероятности, тут пять лян серебра. Разве это не та сумма, которую она проиграла прошлой ночью? Где она это взяла? Неужели она затребовала их обратно у Сун Ци?

Ся Чуньюй помнил, что вчера вечером это было ее головной болью, до такой степени, что она не могла уснуть. Она действительно могла сотворить что-то подобное, ведь ее умение играть в покер или другие азартные игры ужасны, а ставки ни чем не лучше. Ся Чуньюй посмотрел на серебро в своей руке и с легкой насмешкой положил к себе в карман, а затем, как ни в чем не бывало, лег обратно на диван.

– Чуньюй, я принесла чай.

Ся Чуньюй встал и, взяв чашку чая, направился в кабинет.

Е Цзяяо стояла за прекрасной, разнообразной этажеркой и посмотрела на него. Когда она увидела, что он снова достал карту для изучения она, поднявшись на цыпочки, подошла к шкафу и открыла его, чтобы переместить серебро. Только сейчас она подумала, что лучше будет спрятать серебро под кроватью.

«Ась? Где деньги?» – Е Цзяяо ни как не могла нащупать их. Она точно помнила, как запрятала их именно здесь. Вот черт, должно быть, он нашел их! Почему этот тип такой вор!

«Стоит ли просить их вернуть обратно? А почему бы и нет?» Хотя он и помог оплатить ее долг, но она сама нашла способ отыграть их, соответственно они принадлежат ей. После некоторых психологических размышлений, Е Цзяяо аргументированно и с осознанием своей правоты отправилась, требовать деньги.

– Чуньюй, это ты взял то, что я положила в шкаф? – спросила Е Цзяяо, максимально смягчив тон и стараясь сохранять спокойствие.

Ся Чуньюй и бровью не повел относительно того, что он сделал, лишь слегка лениво ответил вопросом на вопрос:

– Взял что?

– Деньги.

– Откуда у тебя серебро?

– Я... я их выиграла, – немного неуверенно произнесла Е Цзяяо, начав сомневаться в своих силах. .

Ся Чуньюй, наконец, поднял глаза и посмотрел на нее:

– Ты как раз задолжала мне пять лян серебра.

Э-э, как может быть настолько скупой человек?

– Я победила, полагаясь на собственную мудрость. В поте лица старалась отыграть деньги назад, по крайней мере, ты должен разделить со мной половину! – возмущённо запротестовала Е Цзяяо.

Ся Чуньюй был удивлен, однако в уголке рта появилась явная насмешка, по отношению к ней:

– О-о? полагаясь на свою мудрость? В таком случае просвети меня, насколько ты умна? Продемонстрируй это господину.

– Это «камень-ножницы-бумага». Не стоит недооценивать эту простую игру. Маленькая игра содержит великую мудрость. Если ты не веришь, мы тоже можем сыграть один разок. Если проиграешь, ты возвращаешь мне деньги, если выиграешь, то деньги твои, – негодовала Е Цзяяо, думая, что это уже ее самая большая уступка, для того чтобы вернуть свои деньги.

– Это изначально было мое, почему я должен играть с тобой? – Ся Чуньюй проигнорировал ее и продолжал смотреть на свою карту.

Е Цзяяо тяжело села и с грустью пожаловалась:

– Когда я жила дома, то должно было получать три ляна серебра ежемесячных карманных денег, но мачеха всегда находила причины вычесть. Порой она говорила, что в этом месяце доходы не покрывают расходов, и не можем позволить себе тратиться. Порой говорила, что я слишком спокойна, и она опасается, что слуги могут замышлять заговор против меня, и я им все отдам. Либо в открытую говорила, что просто забыли отдать их, и она вернет все в следующем месяце, однако я никогда не видела компенсации. Мне было неловко ссориться с ней из-за пару лянов серебра, поэтому я оставляла все как есть. Я ничего не получала, в то время, как мои сестры не испытывали недостатка ни в новой одежде, ни в украшениях. Моя бабушка по материнской линии передавала мне хорошие вещи, но и те никогда не доходили до моих рук…

– Когда мне было двенадцать лет, у меня была серьезная болезнь. В то время мой отец по работе был назначен в префектуру Учжоу, а моя мачеха даже не удосужилась отправить ко мне лекаря. Это было среди зимы, и от лихорадки я потеряла сознание. Кормилица хотела сделать мне холодный компресс, но побоялась, что влага попадет в организм, и я заболею еще сильнее, поэтому вместо этого ей приходилось выходить во двор, и специально морозить себя, а потом она возвращалась и обнимала меня, таким способам пытаясь понизить жар. Она всю ночь напролет повторяла это - уходила и приходила, лишь бы мне стало легче.

– Может быть, Боженька, сжалился над нами, потому что на рассвете мне стало лучше, и я больше не сгорала от сильной лихорадки. Однако, с тех пор у кормилицы появились приступы из-за старой не долеченной болезни, и всякий раз, когда менялась погода, все ее тело ломило в суставах... Я слышал, что наколенники из тигровой шкуры самые теплые. Я всегда хотела купить ей парочку, но они стоят много денег. Моих сбережений было недостаточно. Это продолжало тянуться, до прошлого года, пока кормилица ухаживала за родителями. Я хотела дать ей немного больше серебряных монет, чтобы она могла счастливо прожить свою старость, но у меня их даже не хватало. Потом, когда я прибыла в провинцию Шаньдун, чтобы выйти замуж, я подумала, что мои кошмарные деньки наконец-то закончились, но кто бы мог подумать, что меня похитят и отправят в горы... В этой жизни, только кормилица, самый близкий мне человек, который заботился обо мне...

Е Цзяяо редко искала воспоминания о жизни первоначальной владелицы, потому что эти воспоминания были совсем не радужные. Она по своей природе была оптимисткой и не любила разводить сопли, копаясь в трудности прошлого. Теперь, чтобы произвести на него впечатление, она решила черпнуть некоторые воспоминания, и чем больше она говорила, тем грустнее ей становилось. Сперва она хотела накопить деньги только ради того, чтобы подготовиться к побегу, но теперь, сказав это, она почувствовала, что если у нее появится такая возможность в будущем, она должна отплатить кормилице за все то добро.

Ся Чуньюй пребывал в состоянии крайнего эмоционального потрясения. Он уже неоднократно раз слышал, как она упоминала про свою отвратительную падчерицу. Она действительно была такой несчастной? Глядя на ее печальное лицо, было не похоже, что она лжет.

Е Цзяяо погрузилась в невыносимые, затаенные в глубинах воспоминания, и ее настроение упало до дна темной долины. Вдруг в ее голову пришел один немало важный факт. Мачеха всегда была такой скупой и никогда не относилась к ней хорошо, так почему на этот раз она предоставила такое богатое приданое? Мало того, что она дала ей не только свадебные подарки, которые прислали ее бабушка с дедушкой по материнской линии, но она также подарила ей свой частный дом, что не имеет никакого смысла! Чтобы угодить семье Вэй? Это вряд ли! Почему из всего отряда, провожавшего невесту до дома жениха, взяли в заложники только ее, к тому же без потери имущества? Здесь явно что-то не чисто, была ли какая-то закулисная деятельность?

Е Цзяяо, размышляя над этим вопросом, даже совершенно забыла свою первоначальную цель, а именно требование денег, которые он взял. Она молча встала и вернулась в спальню, сев на диван, все еще продолжая ломать голову над возникнувшими вопросами. Если бы она только могла пойти к семье Вэй, возможно она смогла бы распутать этот клубок подозрений.

Ся Чуньюй наблюдал, как она тихо, не произнося ни звука ушла, и сразу почувствовал некоторое беспокойство. Он взял деньги вовсе не из-за того что был мелочный и скупой, ему просто не хотелось, чтобы она использовала такие методы для зарабатывания денег. Если ей нужны были деньги, она могла просто попросить их у него.

Ся Чуньюй немного подумал, а затем убрал карту и тщательно запер в шкафчике. Он последовал за ней в спальню и положил серебро на консольный столик перед ней и сказал:

– Я возвращаю тебе серебро. В будущем, если тебе нужны деньги, ты можешь спросить у меня напрямую. Перестань придумывать своим изворотливым умом всякие уличные хитрости.

Е Цзяяо в глубине сердца презрительно прыснула со смеху. Она честно выиграла деньги, но он считает, что это гнусные уловки? Она это не украла и не отнимала силой, в отличие от них бандитов, которые вечно, урывают чужое имущество. Этот бандит ее учит уму разуму, разве это не смешно?

Тем не менее, Е Цзяяо опустила голову и удрученно сказала:

– Забудь об этом! Я не думаю, что смогу увидеть кормилицу в этой жизни. Для чего мне тогда эти ляны серебра?

Видеть ее такой, Ся Чуньюю было очень непривычно, поэтому он утешительно произнес:

– Ты не знаешь, что случится в будущем! Бери, пока благо дают! Разве не

будет прискорбно, если у тебя выпадет шанс, но денег при себе не будет?

Е Цзяяо сознательно долго колебалась, прежде чем убрать серебро.

Ся Чуньюй холодным тоном фыркнул, делая предупреждения:

– Больше не смей играть в «камень-ножницы-бумага» с другими людьми.

– Ладно! – Е Цзяяо послушно кивнула, а затем снова спросила: – Тогда я могу играть с тобой?

У Ся Чуньюя дернулся уголок глаза от ее настойчивости:

– Мне не так скучно.

Е Цзяяо сморщила нос:

– Ты боишься проиграть?

Ся Чуньюй бросил на нее пренебрежительный взгляд:

– Я проиграю?

«Ты считаешь, что я такой же, как эти два идиота Сун Ци и Пэн Ву?»

Е Цзяяо, нахально улыбнувшись, сказала:

– Я гарантирую, что ты проиграешь.

Ся Чуньюй был спровоцирован, и его амбициозность взяла вверх:

– Что если я выиграю?

Е Цзяяо немного подумав, предложила:

– Если ты выиграешь, я сделаю тебе вечерний массаж. Как на счет четверть часа?

В голове у Ся Чуньюя появилась весьма неплохая картина: он непринужденно оперся на спинку дивана и нетороплива читает книгу, в то время, как она опустилась на колени рядом с ним и, используя свои мягкие, гибкие руки, словно без костей, чтобы растирать его ноги и массировать спину. Время от времени улыбаясь ему, стремясь сделать все, чтобы угодить ему. «Хм, эта ставка интересна».

– Две четверти. – Ся Чуньюй протянул два пальца, запрашивая для себя более выгодную сделку.

Е Цзяяо пару секунд медлила с ответом, прежде чем согласиться:

– Хорошо, две четверти, так две четверти. Но что, если ты проиграешь?

– Если я проиграю, я дам тебе еще пять лян серебра, – щедро сказал Ся

Чуньюй.

Глаза Е Цзяяо вдруг стали светится, как бенгальские огни:

– Договорились! Поехали! Сыграем одну игру, победа или поражение.

Мышцы Ся Чуньюя неестественно напряглись, сжимая губы. Как в народе говорят, при виде денег даже у слепого глаза раскроются, вот и она сейчас выглядела так, словно золотоискатель.

Через некоторое время кто-то с улыбкой катался по дивану с десятью лянами серебра, а кто-то вышел из дома, выглядя мрачнее тучи.

Пэн Ву внимательно наблюдал за Третьим главой семьи.

– Пэн Ву.

– Да?

– Ты и Сун Ци оба проиграли своей невестке?

Пэн Ву честно ответил:

– Все что я выиграл вчера вечером, пришлось вернуть сестрице.

– Что ты выкинул?

– Камень, – расстроенно признался Пэн Ву.

Э-э... Ся Чуньюй был удивлен, так как он тоже выкинул камень. Он задавался вопросом: Что черт возьми происходит? Совпадение? Или она каким-то образом заколдовала их? Иначе, как объяснить ее беспроигрышный вид? Казалось, будто она знала, что он поставит камень.

Пэн Ву в самом нутре сердце, гадал, неужто третий глава тоже проиграл?

– Третий брат, третий брат... – подзывал Второй глава, быстро подходя к нему.

Ся Чуньюй шагнув вперед, поприветствовал:

– Второй брат.

– Третий брат, я повсюду искал тебя. Лазутчик, которого мы отправили на разведку в Синьи, вернулся, но его ранения были настолько тяжелыми, что он не смог подняться на гору. Старший брат попросил нас немедленно спуститься с горы», – сообщил Второй глава.

Дело не допускало ни минуты промедления, поэтому Ся Чуньюй немедленно приказал Пэн Ву:

– Возвращайся и проинформируй свою невестку.

***

Е Цзяяо получив сообщение, спросила:

– Он сказал, когда вернется?

– Он ничего не сказал. Однако, если они спустятся с горы, то самое раннее, когда они смогут вернуться, будет не раньше завтрашнего дня, – ответил Пэн Ву.

Е Цзяяо, не выражая внешним образом, радовалась. Наконец-то сегодня выпадет свободный вечер.

После обеда Сун Ци и Пэн Ву пошли играть в «Двойную пряжку» с другими бандитами. Во дворе было пусто и Е Цзяяо немного испугалась. Ей стало не по себе, поэтому она быстро спряталась в комнате и плотно закрыла все двери и окна.

После бесконечно длинной ночи, на протяжении которой Е Цзяяо так и не смогла уснуть, в итоге она отбросила эту бесполезную затею и побежала в кабинет, в надежде найти книгу для чтения. Вчера она взяла бумаги Чуньюя из тростника, для того чтобы сделать карты для покера и он поставил запрет, ей непозволенно входить туда без его разрешения. Тем не менее, его не будет сегодня вечером, да и она здесь, чтобы найти книгу и только. Она не будет устраивать бардак, и он не о чем не узнает.

На книжной полке лежало не так много книг, всего десять экземпляров, все из которых являются описанием каких-то непостижимых боевых искусств. Е Цзяяо разразилась гневом, перелистывая страницы, не понимая не одну из них, она отложила книгу обратно на место.

«Кстати, карта», - Внезапно ей в голову пришла мысль, если она хочет сбежать, у нее должна быть карта, иначе ничего не зная об окружающей обстановке, она не поймет куда идти.

Е Цзяяо начала искать карту, но нигде не могла ее найти, и, наконец, ее взгляд упал на запертый шкаф внутри которого, вероятно, и было заперто, то, что она искала. Е Цзяяо настолько впала в отчаяние, что расстроенная упала на стул, сквернословив про себя: «Как же это ненавистно, зачем этому тупому ослу понадобилось запирать его, лишая ее шанса на побег?»

Она лениво играла со стаканчиком для кистей на его столе. Судя по его вещам и манере поведения, он определенно питал слабость к роскошным вещам. Что стоил один бамбуковый стаканчик, который выглядел очень изысканно, а высеченные в нем двенадцать знаков зодиака, были изображены так живо, с такою истиною и натуральностью! Наверняка стоит целое состояние. Е Цзяяо случайно повернула его, и сама не поняла, как и почему, только услышала, как он со звуком щелчка сломался. Основание и сам горшок действительно отделились друг от друга, обнажив лист бумаги, сложенный в небольшой квадратик.