Когда Вильгельм произнес имя Ведьмы, о котором он никогда не слышал, Субару вздрогнул.

Он знал только о «ведьмах», кроме Сателлы, когда они встретились с шестью ведьмами греха в гробнице Ехидны.

То, что «ведьмы», кроме тех, которые каким-то образом существовали, было ужасной новостью.

Субару: Тогда, Вильгельм-сан, если эта ведьма Сфинкс участвует в этом рейде Культа ведьм …… Вы говорите, кроме архиепископов, есть и другая ведьма?

Если так, то главными врагами были четыре архиепископа и два воина. Кроме того, ведьма, примкнувшая к ним, превратила и без того непростую задачу в самоубийство.

Что касается опасений Субару, Вильгельм, поднимая руку,

Вильгельм: Извините, моя формулировка была неясной. Ведьма, известная как «Сфинкс», погибла в войне с полу-людьми. Она не могла быть причастна к этому рейду.

Субару: ведьма мертва? Это точно так? Судя по моему впечатлению от ведьм, даже после того, как они умерли, их души все еще могу существовать тут

Сателла была такой. Всякий раз, когда Субару нарушал табу, она наказывала его, и в Цитадели Снов, наслаждаясь своей загробной жизнью, Ехидна была той же.

Даже слух, что они мертвы, ничего не гарантировал, это ведьма.

Вильгельм: Какое впечатление у Субару-доно о ведьмах я не знаю. Но Сфинкса называют только ведьмой, это просто существо, которое так и назвали. Дело в том, что силы Королевства называли это так, но заинтересованная сторона никогда не называла себя одинаковой.

Субару: Называя их заинтересованной стороной… Вильгельм-сан встречался с ними напрямую?

Вильгельм: Много раз. Для конца войны с полу-людьми решающим моментом могло быть даже обезглавливание Сфинкса. Роузваль, Бордо и его жена были ведущими фигурами того времени.

Субару: Роузваль!?

Неожиданное имя вынудило Субару широко раскрыть глаза.

При той реакции Субару Вильгельм на мгновение слегка опустил голову и погрузился в свои мысли.

Вильгельм: я знал Роузваль-доно два поколения назад. Хотя тогда я был не слишком дружелюбен ... она заботилась обо мне.

Субару: Два поколения назад ... ааа, это тот случай? Тогда имя «Роузваль» наследуется из поколения в поколение.

Вильгельм: К сожалению, вскоре она скончалась, и после этого я отошел от них. нынешний лорд Мазерс - просто мимолетный знакомый ... но это все лишние разговоры.

Теперь он прислушивался к рассказам об удивительных отношениях, но начальная тема была определенно не об этом.

Субару кивнул головой, а затем Вильгельм с «И так» продолжил свой рассказ.

Вильгельм: Не Сфинкс, а каким-то образом существо, использующее заклинание, которое действует аналогично, моя мысль. Метод контроля за мертвыми в то время назывался «Трупные солдаты».

Субару: Трупные солдаты …… Это… Есть ли что-то вроде слабостей?

Вильгельм: Из того, что я знаю, трупный солдат ограничен техникой перемещения тела. Это не так, что он может вернуть способности, которыми обладают в жизни. Он просто стыдит мертвых, сохраняя при этом внешний вид, и фактически отражает навыки того, кого воскресили

Субару: Но, Восемь Оружий и …… Это.

Он не мог найти слов.

Тот, кто превратился в трупного солдата, чья смерть была осквернена, была женой Вильгельма. Тем не менее, Вильгельм принял это.

Вильгельм сделал горькое лицо из-за отвращения Субару.

Вильгельм: Я благодарю вас за беспокойство. Но это необходимо. Моя жена и навыки Кургана близки к тому, какими они были в жизни. Это просто превышает силу, которую может использовать трупный солдат.

Субару: Тогда, возможно, это что-то кроме трупного солдата? Если так, то ваша жена, возможно, даже не умерла ……

Вильгельм: Моя жена мертва. Потому что моей силы не хватало.

Стороной, висящей на хрупкой надежде здесь, был Субару.

Вильгельм оборвал его надежды одним ударом.

Субару ничего не мог сказать старому мечнику.

Вильгельм: Даже в то время то, что не могло быть просто оценено как просто трупный солдат, существовало очень редко. Было ли это из-за сложности ритуала, или, скорее, из-за чего-то другого, я не знаю, но …… Мы должны рассмотреть силу этих двух как таковых.

Субару: У тебя есть способ победить их?

Вильгельм: Тщательно уничтожить тело или убрать след проклятия где-нибудь на теле. Тогда трупный солдат вернется к простому трупу.

В поисках того, что он должен сделать, приходя к выводам с усилием, он искал это. Его дрожащий голос, его сжатый кулак, его сжатые глаза, он ничего не скрывал.

Вильгельм: Я прошу прощения за то, что держал вас так долго. Круш-сама не может больше ждать. Теперь сюда.

Вильгельм наклонился и указал на дверь в комнате, к которой они подошли. В самой внутренней части 4-го этажа с раскрошенной табличкой, помечающей ее как гостиную, была комната.

Внутри ждал Крау, вызвавшая Субару.

Обойдя со стороны Вильгельма, Субару направился к двери.

Определенно, расстояние до двери ощущалось ужасно большим. Подошвы его туфель прилипли к полу и мешали Субару.

Это была слабость его побежденного я. Субару это ясно осознавал.

Субару: «Это я. Нацуки Субару. Это… Круш-сан?

Он постучал в дверь, и голосом, столь тихим, он задался вопросом, доносится ли он до другого. Таким образом, после минутного молчания другая сторона медленно открыла дверь.

Появилось лицо Ферриса. Но его внешность полностью изменилась.

Феррис: Субару-кун. ......

Красные глаза вспыхнули от плача и растрепанных каштановых волос. Его тело покрывало не его, а чья-то кровь, окрасившаяся в чёрный цвет.. Его щека и шея также были испачканы свежей кровью.

При этой жалкой внешности его дыхание невольно перехватило у него в горле.

Субару: Круш-сан позвала мне

Феррис: Да. Внутри она на кровати ……Не делайте ничего лишнего, пожалуйста.

Твердый голос, с некоторой ненавистью в конце.

Однако эта ненависть не была направлена на Субару. Можно сказать, что она направлена на все. Ненавидя всех в этом мире, ярость, которой некуда идти, теперь контролировала Ферриса.

Глубоко вздохнув, Субару последовал за Феррисом внутрь.

Даже называя это гостиной, это была не очень просторная комната. Длинные столы и стулья были расставлены в два ряда, а дальше, небольшая комната была разделена порогом. Кровать была за ним.

И на этой потертой кровати лежала она.

Круш: На ~ тсуки-сама?

Круш узнала, что Субару вошел, и назвал его по имени.

Реагируя на голос, шея Субару стала жесткой. Готовясь, притворяясь спокойным. Чтобы быть неспособным даже сделать что-то настолько простое ..

Круш: Моя внешность не презентабельна ... Мои извинения ... ..

Субару:… .. Нет, это не так …… Вы в этом не виноваты

Увидев Субару, Круш извинилась. При печальном отношении этой девушки потрясенный Субару заговорил смутными словами.

- Будучи залитым кровью Капеллы и облеченным проклятием, Круш была в ужасном состоянии.

Ее шея, тыльная сторона ладоней и ступни по всей коже, которую можно было увидеть, блестели темные вены. Нетрудно было представить, что под полотенцами, одеялами и одеждой кожа будет поражена тем же. Эти черные кровеносные сосуды, которые пульсировали вместо циркулирующей крови, как будто извивающийся змей, казалось, душил тонкое тело Круш.

Эта ее белая, незапятнанная кожа теперь выглядела ужасно.

Конечно, повреждение не ограничивалось только шеей.

Её лицо напоминающее длинный вытянутый меч, было наполовину покрыто уродливыми пятнами. По сравнению с этим правая сторона ее лица сохранила свою красоту. Это скорее подчеркнуло контраст между двумя сторонами и сделало несправедливость оскверненного благородного человека более очевидной.

Субару: Это ... то же проклятие крови дракона, что и на мне?

Если это было то же самое, то его проклятье было совсем не жестоко.

Зная Круш Карстен, беспокойство Субару на этом не закончилось.

Он посмотрел на свою правую ногу. Как и кожа Круш, она также была пестрой и покрыта почерневшими прожилками. Однако на ноге Субару, несмотря на ужасное зрелище, остальное не повлияло. Он не чувствовал боли.

Но Круш была определенно другой. Ее дыхание было затруднено, и всякий раз, когда темные вены пульсировали, она вздыхала, словно сопротивляясь боли.

Субару: Феррис……

Он повернулся, чтобы посмотреть на величайшего целителя в королевстве. Круш нельзя было вылечить. Однако, вид Ферриса только подтвердил эту короткую мысль Он беспомощно стиснул зубы, укусив свои губы и ударил ногтями по рукам. Феррис понимал его недостаток силы и был встревожен этим больше, чем кто-либо другой.

Зная отношения между ними, у Субару не было причин сомневаться в том, что все возможные методы, выходящие за рамки его воображения, уже исчерпаны.

Субару: Круш-сан …… Зачем вы меня позвали?

Почему в такой болезненной ситуации она звала его?

Что он мог что-то сделать, он так не думал. Может быть, она хотела что-то сказать. Чтобы попросить месть Похоти за нее. Возможно, даже некоторые обиженные слова будут направлены на Субару.

Даже если его накормят оскорблениями, даже если на него наложат проклятия, он все это примет.

На вопрос Субару Круш открыла рот, словно ей было больно.

Круш: …… Не… не пострадал… Я рада.

Субару: ――――

Круш: Также …… Как и я… Был тоже проклят… ..Я слышала……

Субару почувствовал, как тяжесть пропала от ее облегченного вздоха.

В то же время он понимал истинные чувства в своем сердце и настолько разозлился на собственную глупость, что хотел умереть.

Субару: Про …… прости… Круш-сан ……

Не понимая, что он делает, он протянул руку и схватил руки, которые Круш слабо положила себе на живот. Черные кровеносные сосуды не имели особой текстуры, даже если их касаться. То, что ощущение кожи с этим испорченным видом не изменилось, было еще более жалким. Но,

Круш: Фу, у… ..?

Субару: Гу !?

Внезапно падающий звук вздоха Круш и одновременно болезненный шум из горла Субару перекрыли друг друга.

Агония, как будто он схватил горячее железо, вонзившееся в него с его ладони. В одно мгновение Субару отпустил руку Круш и уставился на ладонь, откуда пришло ощущение.

Эта почерневшая эрозия распространялась по нему.

Subaru: Что …… это!?

Феррис: Покажи мне, Субару-кун!

Феррис осмотрел эрозию. Свет исцеления покрыл пятно, но не было никаких признаков того, что боль или недуг исчезают. Вместо--

Субару: Феррис …… Рука Круш-сан!

Феррис: Э ……?

Взгляд широко раскрытого глаза Субару потянул Ферриса туда, куда он смотрел. И эти желтые глаза, видящие то же самое, что и Субару, теперь тоже расширились.

Субару схватил левую руку Круш. На этой руке, хотя и слегка, почерневшая эрозия начала исчезать.

Это изменение и, глядя вниз на его правую руку, было то, что проходило в голове Субару.

Субару: Оно перешло от тела Круш к моему …… Это как?

Можно только думать об этом. Тронутая рука и изменение само по себе было напрямую плюсом и минусом. То, что проклятие пришло к телу Субару от Круш, не было никаких оснований сомневаться.

Феррис: Бу, но я совсем не изменился? Я осмотрел тело Круш-сама, много раз касался ее, так как… я, для меня ……

По предположению Субару, Феррис покачал головой.

Это была не радость от возможности найти исцеление, а скорее подозрение, что гипотеза была ложной. Нет, его собственные чувства были определенно другими.

Феррис: Я не могу сделать так, чтобы Круш-сама чувствовала себя лучше ……

Субару: Тогда давай попробуем еще раз.

Оттолкнув в сторону Ферриса, Субару снова встал перед Круш. Круш, с лицом, которое еще не подозревало о том, что произошло, направила сверкающие глаза на приближающегося Субару. Чтобы не показать застывшее лицо в этом одноглазом взгляде с повязкой на глазу, Субару глубоко вздохнул.

Чтобы проверить это снова, на этот раз он слегка коснулся щеки Круш.

Субару: ――Гу, ой!

Боль, словно магма пролилась в его вены. Сквозь кончики его пальцев проникало проклятие в теле Круша и сжигало его чувства.

Субару: Га, ааааа!

Чувствуя колющую боль, которую было трудно вынести, Субару громко закричал. Таким образом, часть руки, которая касалась Круш, отвалилась.

Субару: Ах, ха, ха ……

Его легкие дрожали, и его глазные яблоки сжались.

Как рыба на суше, Субару отчаянно искал кислород.

Феррис: Су... Субару-кун ... Ты в порядке?

Видя, как его дыхание начинает успокаиваться, Феррис заговорил с Субару. Едва будучи в состоянии избавиться от ощущения дикой боли, он с трудом поднял тело.

И глядя на лицо Круш, лежа в постели

Субару: Феррис, помогло ли это хоть немного?

Феррис: Ах ……

С оглушением Феррис, который подтвердил состояние Круш, снова сел.

Он бы тоже видел своими глазами. Щека, которая была разрушена проклятием, от этого проклятия немного ослабла. Если такое лечение было возможно, то спасение Круш было также ».

Круш: Ты не можешь, Нацуки-сама ……

Чтобы попробовать еще раз Субару поднялся. Однако, не кто иной, как сама Круш, остановила его.

Не понимая смысла ее слов, спросил Субару.

Субару: Ты не ... заметила? Твоя рука ……

Круш: ――Рука?

Услышав это, она посмотрела на свою правую руку. И тогда она наконец осознала произошедшее изменение.

Как правая нога, почерневшие вены распространились по коже. Это было хорошо. Если бы это было так много, его решимость взять проклятие Круша не была бы поколеблена.

Но здесь определенно было что-то странное.

По сравнению с эрозией, которая была взята из Круш, степень была намного больше.

Эрозия на ее теле, затемненные части ее левой руки и щеки стали немного светлее из-за прикосновения Субару.

Однако Субару, который поднял ее на правую руку от локтя до задней части кожи, был полностью покрыт почерневшей эрозией. Степень этого была совершенно несопоставимой.

Соотношение, в котором было перенесено проклятие, было не один к одному. Это было больше на уровне десять к одному.

Субару : Нет, даже тогда ……

Было ли это причиной колебаться, было другое дело.

Была боль в момент передачи. Но как только оно было принято на тело, еще не было никаких признаков того, что проклятие действительно повредит Субару.

По сравнению с постоянными адскими страданиями Круш, Субару получил всего лишь мгновение. Там, между мужчиной или женщиной, чья сторона должна нести бремя ее пыток, не было даже необходимости рассматривать это.

Была ли это его правая нога или почернение правой руки, если это было ради спасения Круш, это не имело значения.

Круш: Нацуки-сама, этого не может быть …… Я не могу принять эти чувства.

Субару: Не будь глупой. Это только немного жжет, так что все в порядке.По сравнению с тем, чтобы сделать татуировку во время демонстрации и сожаления об этом позже, давайте подумаем об этом, как об испорченном теле, которое изначально было таким. Я тоже могу снять боль. Это странно, но это не доставляет мне проблем. Так.

Круш: Можете ли вы гарантировать, что это будет правдой в будущем?…… Возможно, мы с Нацуки-самой не сможем сражаться. В нынешней ситуации это будет смертельным ударом ……

Беспокойство за город и за людей, а не за ее собственное тело, было решением Круш. Это было логично, но не все должно продвигаться вперед только с этим.

Круш: Феррис, пожалуйста, останови Субару ……

Феррис: я, я ……

Круш: Пожалуйста. Потому что Нацуки-сан теперь нужен другим, а не только мне ……

Феррис: Если бы Субару-кюн решил помочь …… К-Круш-сама страдает ...

Нерешительное суждение о Феррисе было тем, что держало Круш первым. В этом никто не мог его винить. В конце концов, никто из присутствующих не ошибался.

Мысль о том, что «что не плохо, то правильно», ошибочна.

Круш: Вы не должны быть перегружены эмоциями одного момента. Нацуки-сама, я прошу тебя ……

Субару: Круш-сан, даже тогда я.

Круш: Разве ты… ты так не говорил раньше. Что осталось, оставь все это мне.

Субару: «Эх!»

Умоляющие глаза Круш схватили Субару и не отпускали.

Эти надежные слова исходили из ее уст? Услышав это, чтобы Круш сказала все это, она говорила ему ...?

Круш: Пожалуйста, скажи это… мне тоже ……

Субару: ――――

Круш: «Все, что осталось, оставь все это мне».

Страшная улыбка ожидала слов Субару.

Глотая дыхание и переводя язык в сухой рот, Субару тихо закрыл глаза.

Не думая о будущем, погружаясь только в то, что было перед ним, он заставлял ее говорить то, что не нужно было говорить, так по крайней мере…

Субару: Круш, спокойно отдохните здесь, пожалуйста.

Круш: …… Нацуки… сама.

Субару: Потому что все, что осталось, ты можешь оставить все это мне.

Круш: -. Да

Если это было просто заполнение необходимой роли и произнесение желаемых слов, то это просто нужно было сделать.

Услышав ответ Субару, Круш глубоко вздохнул и, казалось, расслабился.

Ее веки, слабо моргнув, закрылись мгновение спустя, доказав, что до сих пор любыми возможными способами она держалась за внимательность. В этот момент, вздохнув тихо, Круш снова начала бороться с последствиями проклятия.

Субару: Извини, Феррис. Но мне пора идти.

Феррис: я …… Что я должен… Это хорошо?

Обмотав Круш полотенцем, как одеяло, и, встав, Субару услышал тихий голос, когда уходил. Субару впервые увидел слабость Ферриса.

В своих самых сокровенных мыслях он хотел остаться рядом с Круш.

Но в нынешней ситуации способность Ферриса не допускает такой вещи.

Субару: мне нужна твоя сила. Я не говорю, чтобы покинуть мэрию. Но если что-то случится, я дам им знать, чтобы эвакуировать раненых здесь. Итак, я оставлю это вам.

Феррис: …… Тот, кого я хотел спасти больше всего… И я не могу им помочь.

Субару: Феррис ……

Феррис: Извините. Я сказал что-то глупое ... Просто дай мне минутку, пожалуйста.

Отводя взгляд, Феррис сел на стул рядом с кроватью. Субару, наконец, слегка похлопал его по плечу и вышел из гостиной.

Не изменившись с тех пор, как он вошел, Вильгельм остался ждать в коридоре.

Вильгельм: Большое спасибо за внимание к чувствам госпоже Круш.

Навстречу возвращающемуся Субару Вильгельм сказал это. Что произошло внутри снаружи, или, возможно, выражение лица Субару было легко читаемым?

Субару: Это не какая-то благородная история, как я учел ее чувства. Так как это больше история о том, как меня обнадежили ... Моё тело, что с ним такое?

Принятие проклятия Круш, и его ослабление в первую очередь против него. Возвращаясь к еще большему, так называемому фактору ведьм и «Возвращению смерти», все это было действительно расплывчатым.

Однажды он сможет увидеть их причины и их конец?

Субару: Круш оставит это Феррису. Когда все решено, я думаю попробовать еще раз.

Вильгельм: С этой правой рукой все в порядке?

Субару: На первый взгляд это немного ненадежно. Если бы я был в длинных рукавах и в перчатках, это могло бы быть хорошо… Ради спасения милой девушки, только один шрам, который не исчезает, не представляет никаких проблем.

Хотя у него было некоторое отвращение к этому, это были истинные чувства Субару.

Если не было никакого другого решения, тогда полное снятие проклятия Круша тоже было бы хорошо. Даже если его тело стало черным из-за этого. Эмилия, Рем и Беатрис, ему придется просить прощения у всех из них.

Субару: Но это все разговоры после того, как мы преодолеем это препятствие и будем жить. Вильгельм-сан, давай опустим голову. Вероятно, они сейчас говорят о плане вернуть контрольные вышки.

Вероятно, все силы высшего класса, которые могла бы собрать эта сторона, уже были бы собраны там.

То, что последует после этого, будет зависеть от сотрудничества и способностей архиепископов греха, а также от времени и выполнения плана атаки. От срока, установленного культом ведьм, осталось всего шесть часов.

Вильгельм: Субару, по этому поводу у меня есть просьба.

Субару: Просьба?

Слова Вильгельма остановили Субару, когда он направился к лестнице. Старший мечник кивнул головой с дверью в вестибюле за спиной, выражая беспокойство в глазах своей хозяйки внутри.

Вильгельм: Если это возможно, пожалуйста, порекомендуйте мне задачу порабощения Похоти. Поскольку я хорошо понимаю ее силу мутации и супер-регенерации, я буду просить вас об этом.

Субару: Это месть за Круш?

Вильгельм: Это так, но помимо этого важно поймать Похоть живым и услышать от нее о том, что было сделано с Круш За это я даже стану демоном. Прежде чем отрубить ей голову, я обязательно извлеку из нее правду.

Намерение убийства, исходящее от Демона Меча, ощущалось как волна тепла для Субару.

Яростно, мрачно, не в силах что-либо сделать, страсть Вильгельма отомстить за свою хозяйку теперь поднялась как пламя.

Субару: С этим духом все в порядке… Но с солдатами трупа все в порядке?

Вильгельм: ――――

Субару: Твоя жена, разве ты не знаешь ее лучше? Что бы ни случилось, Вильгельму понадобится выносить суждения.

Вильгельм: Субару-доно, Рейнхард появился ниже?

Вильгельм внезапно прервался, когда он говорил о своих проблемах.

Субару неловко кивнул. Силы Рейнхарда не могли быть исключены из атаки. Однако то, что воины будут там, как препятствия для него, было точно.

Вильгельм: Истинная природа солдат-трупов, не могли бы вы рассказать об этом Рейнхарду?

Субару: …… А?

Озадаченный Субару не смог понять причину внезапного запроса.

Субару: Тогда …… Не рассказывай этому парню о жене Вильгельма …… Ты это имеешь в виду?

Вильгельм: Да, это так. Для Рейнхарда …… Для моего сына я хочу, чтобы он не встретился с моей женой в форме мёртвого солдата. Он наверняка обвинит меня. Потому что вина не что иное, как моя собственная.

Субару: вина Вильгельма-сан, что-то в этом роде ..

Это неправда, хотел он сказать, но Субару не мог так небрежно это заметить.

Потому что образ появления Хейнкеля, разрушающего настроение рано утром, появился в его голове.

Там не было никакого доверия. Но это нельзя было отрицать.

Вильгельм считал Рейнхарда причиной смерти своей жены. И такого непростого и невероятного прошлого он не отрицал.

Вильгельм: Субару-доно считает, что Благословение Святого Меча как нечто особенное?

Субару: …… Честно говоря, я бы сказал, что мало что знаю об этом. Может быть, у всех, кого звали Святой Меч, все это было, и если оно у вас есть, вы становитесь невероятно сильными, у меня только такое впечатление ……

Вильгельм: Знать бы об этом. Но если есть разница между Благословением Святого Меча и другими благословениями …… Разве это может быть унаследовано?

Субару: Унаследованное… Благословение ……

На вдохе Субару Вильгельм кивнул.

Старший мечник закрыл глаза, словно вспоминая скорбные воспоминания.

Вильгельм: Это благословение прошло непременно со времени Рейда Астреи. Благословение стало наследием семьи Астрея, и всегда был выбран член клана, чтобы стать следующим Святым Мечом. Благословение моей жены определенно перешло к Рейнхардту.

Субару: Итак, благословение, которое наследуется в клане… .. Это… Так ли это. И когда твоя жена умерла, благословение перешло к Рейнхарду.

Понимая это тоже, что-то застряло в голове Субару, когда он все больше убеждался.

После того, как Демон Меча убил Белого Кита, линия преемственности привела к Рейнхарду. Это было грустное прошлое, но то, что можно было бы назвать правильным прохождением.

Этот поток совершенно не соответствовал тому, что было сказано в споре между Астреем сегодня утром.

Сердце Вильгельма, издевательство над Хейнкелем, молчание Рейнхардта мешали идее правильной преемственности.

И ответ:

Вильгельм: Это было во время покорения Белого кита.

Субару: Вильгельм… сан ……

Вильгельм: Рейнхард получил благословение, когда моя жена была в середине экспедиции против Белого кита. Во время этого конфликта моя жена, оставленная мечом, могла сражаться только как обычная женщина.

Это была правда семейного деления Астрея.

В разгар битвы за покорение Белого кита, благословение внезапно прошло во время боя. И на поле битвы результатом стало то, что остался только бывший Святой Меч.

Теперь оставил предшественника и обычного человека, чтобы защитить многих других солдат, с которыми она все еще сражалась с злой ведьмой ―― И они потеряли связь с ней.

Вильгельм: Тот, кто забрал меч у моей жены, был не кто иной, как я.Свергнув мою жену, которую любил меч, заставив ее отбросить ее в сторону и превратив ее в обычную женщину, это был не кто иной, как я. Это было то, что вызвало смерть моей жены.

Субару: ――――

Вильгельм: меч, который предала моя жена, не простил ее, и поэтому ее благословение было забрано на поле битвы. Она могла полагаться только на один клинок, я думаю о том, что она, должно быть, чувствовала тогда …… Это правда, что я не мог принять это, и оклеветал Рейнхардта, которого выбрало благословение. Когда он плакал из-за смерти своей бабушки и нес новый тяжелый груз, я безудержно не мог простить его ... Я сожалею об этом сейчас.

Прошлой ночью сожаление, которое Вильгельм открыл Субару, было той ошибкой.

Даже зная, что Рейнхард не сделал ничего плохого, Вильгельм оплакивал смерть своей жены и не смог ее принять. В результате семья Астреи разделилась

Вильгельм: я не хочу повторять это снова. Рейнхард не виноват в смерти моей жены. У меня нет причин обвинять моего внука вообще.

И поэтому, вместо того, чтобы рассказать об этом Рейнхарду, он говорил, что сам доведет это до конца.

Это чувство он теперь до боли понял из этого разговора. Если бы Субару мог это сделать, он бы тоже хотел. Но бремя, которое нес Вильгельм, было слишком высоким.

Субару: О госпоже Круш и о твоей жене …… Он будет похоронен там, Вильгельм-сан. Даже если я не буду говорить о мёртвом солдате, вопрос о том, где они могут появиться ...

Вильгельм: Это определенно ненужное беспокойство, Субару-доно.

Субару: Ха ……?

Вильгельм покачал головой, глядя на Субару, и собирался указать, что это не так.

И Демон Меча заговорил, когда выражение его лица превратилось в страшную гримасу.

Вильгельм: «Потому что у моей жены нет шансов не встретиться со мной.