Перевод: imy

Редактура:Funny_R

Хей — это Лилиана выступает на сцене—!

Дада, в настоящее время мы находимся в северной части города Пристеллы! Участвуем в битве, чтобы взять одну из башен управления—!

Четыре башни управления были захваченны Культом Ведьмы! Чтобы отбить башню, самые способные в городе сделали свой ход, проведя крупномасштабную битву, которая поразила все четыре башни сразу!

Среди сил, которые ни в малейшей степени не побледнели, по какой-то причине простая симпатичная музыкантка, таккая как я, должным образом вступила в битву, как неожиданно! Однако, об отступлении даже не могло быть и речи!

Ну что ж, теперь представим сумасшедшее лицо, которое будет участвовать в этой операции вместе со мной, Лилианы Маскарадом!!

Присцилла: "От этого лица меня тошнит. Подставь свою шею Мне. Как только эта голова будет отрублена, череп прекрасно послужит подсвечником.”

Хорошо, это здесь~! Безжалостные слова и порочная тактика! Но если это было использовано, нам уже конец! Я умру, так что, пожалуйста, сжальтесь!

Свет пляшет в этих тонких красных глазах, фигура поворачивается назад, словно пламя! Даже этот трудный персонаж был похож на постоянно меняющуюся форму пламени, очевидно опасную на ощупь!

Держа Мечь Янь в одной руке, она была чемпионом нашего наступления! Присцилла Бариэль!

Присцилла пересекла зажженный водный путь сбоку, на одном дыхании размахивая ослепительным Мечом Янь! Взмах! Взмах-взмах-взмах!

Удар! Сияние! Звук! Тот, кто получил его, был сильно отброшен назад~!

А потом тот уставился на Присциллу!

???: "Аах, аах, ааааааааах! Действительно, действительно, действительно! Почему это происходит, этот, или все они, сгруппировываются и приходят вместе? Вы хотите помешать мне встретиться с этим человеком? Мучительно, мучительно, как я мучаюсь! Сердце разрывается в груди! Встряхиваются эти отчаянные чувства в сердце! Такую агонию невозможно сдержать—!”

Появился тот, кто кричал, пока слезы текли свободно, рыдающий разъяренный безумец, завернутый в бинты.

Лицо покрыто белыми бинтами, которые петляли и петляли, и петляли, и петляли, чтобы закрыть глаза. Тело полностью закрыто плащом. По правде говоря его пол был неразличим, хотя судя по голосу скорее всего женский! С этой манерой одеваться, которая выдавала личность женщины, с опасными мыслями, раскачивающими цепи, которые петляли, петляли и петляли вокруг ее рук! Был ли тот, кто, будь то я или кто-то еще, уже потерял смысл того, что она говорила,

Архиепископ греха Культа Ведьмы, олицетворяющая [Гнев] Сириус Романе-Конти! Которая только что объявила о себе!

По закрытому лицу сумасшедшей Сириус текли слезы! Эти слезы были словно в огне, позволяя языкам пламени падать во внутренний двор под башней управления! Такая связь! Это было необъяснимо!

Вдобавок к этому в водном потоке была белая рука пламени, цеплявшаяся за людьми, которые были снаружи, которым казалось это безразличием! Люди, которые должны были прятаться в убежищах на севере, большинство из них, чтобы увидеть эту битву, ушло с их пути, чтобы броситься сюда — но не совсем! Потому что сейчас все валялись на земле и кричали, рыдали! С тем же чувством, что и сумасшедшая Сириус! Это была сила [Гнева], которая распространила хаос по всему городу—!

В глазах всех, кто рыдал и кричал, не осталось и следа осознанности! О них можно сказать что они отравлены чувствами, или опьянены чувствами, или манипулируются чувствами, или мучаются чувствами как игрушки, то это было бы именно такое чувство! Это невероятно ясно как вода, кристалл, что произойдет, если они останутся одни, так что постаратся немного сильнее здесь было бы хорошо, не так ли?

Лилиана: "уи, уии... Ну же, ну же, это конечно большая сцена!”

На вершине высокой платформы. Сверху я видела то, что горело внизу, под этой сценой, и все еще рыдающую публику, и актера, который распространял пламя, словно обезумев, повышая голос, чтобы тоже выйти на сцену.

По правде говоря, из-за того, что я оставила Присциллу с очень сильным чувством, с этого момента моя грудь была бесконечно пронзена, как будто на меня напала печаль, уныние и одиночество, но не думайте, что из-за такой причины я остановлюсь, разглажу пальцы или потеряю дыхание от горящего пламени!

Если вы вынуждены чувствовать что-то вроде агонии, если песня должна быть непосредственно пережита, по крайней мере, что-то будет сделано, так что если бы свет пришел с большей длиной волны, я не была бы побеждена!

В конце концов, я познакомлю каждого из этих людей, потерявших рассудок, с тем, кто сыграл главную роль~!

Лилиана: "Подходите, подходите, те, кто далеко, прислушайтесь к звуку! Те, кто рядом, наблюдаюте за танцем! Те, кто еще дальше, я буду повышать голос, чтобы вы могли слышать! Лилиана Маскарад, здесь, чтобы петь, танцевать и выступать для вас, так что слушайте внимательно! —Приди, небо, которое превосходит рассвет!”

Вложив тонкую, но смелую силу в пальцы, игравшие на Лю-лире, открыв горло, чтобы дотянуться как можно дальше, чтобы эхо отразилось рядом, заимствуя из мира звуки и ритмы, начав играть—!

Но перед этим! Давайте возьмем только небольшой перерыв, чтобы вспомнить, как возникла эта ситуация!

***

Лилиана: "Итак, итак-итак, госпожа Присцилла! Так что, это действительно нормально?”

Присцилла: "О чем ты говоришь?”

Шаги Присциллы не замедлились ни в малейшей степени

Преследуя эту фигуру, я поспешно бросила свои слова вперед.

Ну что ж, это было очевидно. Когда стало ясно, что следующим шагом будет борьба с Архиепископом греха, единственным, кто был привлечен к делу, была я!

Разве не так? В самом начале , это было совсем не то, что я планировала.

После третьей трансляции Культа Ведьмы Нацуки Субару сделал, как бы это описать, не твердую, но оставляющую отпечатки в сердце, ну, во всяком случае, трансляцию с таким чувством. И мы перегруппировались с теми, кто был в мэрии!

Примерно тогда, услышав, что Киритака-Сан, возможно, находится в плохом состоянии, что-то похожее на беспокойство сформировалось в моем сердце, но в этот момент всплыла шокирующая реальность!

Так или иначе, Архиепископы греха, который прибыли в Пристеллу, была не только [Похоть]. Архиепископов греха, где одного было бы достаточно для катастрофы, на самом деле было четыре! А то, что четверо будут каждый занимать по башне, было уже достаточно страшно.

Кто это распространил такую новость, будто Культ Ведьмы-это группа девиантов, без командира не способных функционировать как группа. Разве это не прекрасный пример командной работы? И разве это не было результатом того, что они так поступили?

Была только единственная часть в соответствии с этим, часть, что они были девиантами. Этого не может быть — остается только страх—!

Но ведь, на нашей стороне собрались кандидаты Королевских выборов!

Хотя некоторые из этих ценных людей получили ранения в предыдущей битве, но в глазах тех, кто столкнулся с перспективой отвоевать город, не было ни тени сомнения! Независимо от того, как вы смотрели на это в данный момент, все, что оставалось, - это отправить всех этих людей, наполненных энергией.

Присцилла: "... Бояться нечего, пока Я и этот музыкант находимся здесь.”

Внезапно, в ушах у меня зазвучал реквием Киритаки-сан, и я услышала решение исходившее от Присциллы.

В самый разгар битвы с Архиепископом греха гнева, разве не туда меня привезут?

Нет-нет, не слишком ли это вынужденно, пожалуйста, передумайте — хотя я храбро спорила таким образом с холодным отношением, как будто она забыла те часы, которые мы только что провели вместе, Присцилла ударила меня провоцирующими словами.

Чтобы воспринимать слова в такой степени, как это может быть, я всего лишь женщина. Бард.

И потом, услышав, что этот [Гнев] был тем, кто послал волнение по всему городу, с этим сокращением назад не было выбора.

Первоначально Присцилла привела меня, чтобы я использовала магическое устройство в мэрии, чтобы распространить мою песню среди всех жителей города. Но так как эта цель была достигнута речью Нацуки Субару, я не вышла на сцену и осталась с чувством поражения…

Если появится еще один шанс встретиться лицом к лицу с [Гневом], это будет прекрасная возможность снова вступить в бой.

Скорее, это было возобновление войны, которая закончилась без боя, битвы и мести, о которой противник не подозревал.

Что-то вроде этого, разве это практически не заставит кого-то воспламениться.

Лилиана: "Отлично! Мисс Лилиана! На сцене по приказу госпожи Присциллы, с Лу-лирой и этим горлом, будет петь красиво!”

Тада! Покончено с изяществом.

Пока госпожа Присцилла и ее рыцарь Ал сосредоточивались на битве с [Гневом], я, стоя сзади, облекала в песню тех, кто пострадал от непостижимой силы [Гнева]. Идеальная команда!

Это было тем, что я думала. Хорошо, с этим сцена возвращается к предыдущему обмену. К Присцилле, отвечающей на мой постыдный голос: "На что ты намекаешь?"

Верно-верно, конечно так она бы и сказала.

Лилиана: "Почему вы сказали Алу вернутся в мэрию? С двумя женщинами, одна из которых - очаровательная я, а другая - прекрасная госпожа Присцилла, разве это не немного неудобно?”

Присцилла: "Это не так, с самого начала Меня одной уже было бы достаточно. В конце концов, в этом положение дел настолько не хватает персонала, что даже Я должна действовать. Когда Я была вынуждена делать случайные усилия, те из Культа Ведьмы, должно быть, полагали, что находятся на грани победы.”

Лилиана:"...? Я действительно не понимаю, что ты говооооооо—! Госпожа Присцилла потрясающая!”

Получив только косой взгляд от Присциллы, место, на которое она посмотрела, обожгло болью! Оптическая иллюзия? Это была оптическая иллюзия!? Было ли это от того, что я была слишком близка и чувствовала жгучую страсть Присциллы, и мое тело, таким образом, было обусловлено ею!?

Присцилла: "Все должно быть так, как ты слышала: пока сигнал посылается на контрольную башню, культист наверняка примет пустую базу за цель и будет действовать. И когда это произойдет, те, кто останется там, будут свободны, чтобы играть с ними. Хотя тот купец, кажется, понял это.”

Лилиана: "Ах, так вы говорили с Анастасией перед уходом.”

Присцилла: "Хотя кажется, что вариант взять только магическое устройство и спрятаться в убежище с другими не боевыми людьми рассматривался... поскольку Культ Ведьмы идет в любом случае, выбор приветствовать их битвой был бы положительно удовлетворительным. Тот, кто вернется, вероятно, будет [Похотью], но если это Ал, он может что-то сделать.”

Лилиана: "Ах, так вот как это... кажется Алу действительно можно доверять ииииик!”

Услышав слова Присциллы, после кивка пыталась уследить за другим взглядом, который был дан!

Но тогда я не сделала ничего плохого! Потому что что-то вроде того, чтобы оставить союзника в месте, где враг попытается прорваться, это было определенно то, что нельзя было сделать без доверия.

Присцилла: "Не говори небрежно о доверии и уверености. Хотя Я не станету отрицать, что меня поддерживают Ал и Шульт. Хотя этот человек действительно играет роль дурака, на самом деле он полезный человек. Хотя он является картой, нарисованной для его внешней особенности, размещение его рядом со Мной не служит препятствием.”

С насмешливым звуком Присцилла заговорила так тихо, как будто ей было скучно.

По правде говоря, такие слова не должны были быть обращены к самому главному рыцарю, и в конце концов степень теплоты в оценке доверенного партнера была равна нулю, почему это было так.

Эти слова явно содержали только поверхностный смысл и чувства, но по какой причине это чувствовалось как будто этого было достаточно.

Лилиана: "Потому что оценки для других ниже предела низкого уровня, поэтому те, кто оценивается как нормальные, чувствуют, что их оценивают хорошо, Проблема распределения...?”

Присцилла: "Тебе нет необходимости понимать мои манеры. Что касается исключительно результатов, то все в порядке. И Я не ожидаю, что ты поймешь это. То, что Я ожидаю от тебя, - это только то, что Я признаю.”

Лилиана: "Ч.. что-то, что во мне можно считать полезным с точки зрения признания?”

Присцилла: "Можно сказать, что это полезно до такой степени, что имеет ценность быть приведенной рядом со мной. Ты не обязана отвечать на мои ожидания.”

Ухи, просто быть рассматриваемой как таковой делает эту обязанность действительно тяжелой!

Или, Ну, во всяком случае, если оставить это в стороне, я кое-что заметила.

Только что на собрании в Мэрии, Присцилла действительно обращалась ко мне "ты там, ты там, ты там" (кисама), что привело к тому, что внезапно возникло ощущение отдаленности, но теперь ее обращение снова изменилось на " ты " (соната). Может ли это быть...?

Лилиана: “Особую сторону ты показываешь только тем, кого ты считаешь дружелюбными, проосто шучу... ухиии!

Я схватилась за голову, прячась от обжигающего взгляда Присциллы. Хуу, я научилась этому за последние несколько часов. Как бы это сказать, что это была Присцилла или что-то вроде атмосферы? Такие тонкие изменения в Присцилле, все это было остро уловлено моими чувствительными ушами, кожей и так далее…

Лилиана: "Хмм? Ожидаемый резкий упрек не прозвучал? Как это возможно, чтобы ожидание этой Лилианы сбылось…”

Присцилла: "Несмотря на то, что вы все еще находитесь в середине этой маленькой пьесы, интерес к вашему фарсу простирается только до сюда.”

Лилиана: "Ах, опять ты меня называешь меня на вы…”

Неужели расстояние снова было создано с помощью этого? Поскольку у меня были такие слегка подавленные чувства, я подняла голову, чтобы понять. А, понятно, сейчас не время шутить со мной.

В какой-то момент мы достигли нашего пункта назначения - башня управления. Ну, тогда эта башня управления, которая стала проблемой, имела некоторый небольшие различия с тем, что я знала—.

Лилиана: "Ты знала об этом, Присцилла? Согласно моим знаниям об Пристелле, башня управления не должна быть чем-то таким, что могло бы случайно покрыться пламенем.”

Присцилла: "Конечно. Несмотря на то, что это украшение одобряю Я, дизайн этого безнадежного спектакля выходит за рамки грубости. Это жгучее обжигание действительно подняло бы духов, но удовольствие нельзя получить, полагаясь на глупость.”

Хотя Присцилла являла собой образец хладнокровия, я не могла относиться к этому так холодно.

Северная башня управления, эта крепкая башня, окруженная различными водными путями, вся конструкция была в этот момент охвачена пламенем. Поскольку башня была построена из камня, этот материал не должен был так легко воспламеняться. А, кажется, вот-вот произойдет вспышка.

Лилиана: "Вспышка. [Запеченая каменная башня и запеченый ямс]. Хотите послушать?"

Присцилла: "Если ты хочешь, чтобы в этом мире остались только твои следы, то непременно пой. Если есть один промах, то это станет реальностью. Посредственность, банальность, обыденность, если на мою славу полагаются, то относись к ней с должным вниманием, группа дураков ничего не может сделать. Не жди от Меня такого милосердия, чтобы я обращалась с глупцами, которые причиняют себе вред, с милосердием.”

Внезапно показала выражение суровости! Было ли это признаком того, что Присцилла начала готовиться к битве?

Это верно, это правильно. Наблюдая за горящей башней управления, давление росло по мере ее роста. И тогда, приветствуя наса двоих. Тот, кто приветствовала нас, был уродиной, которая стоял перед башней, охваченной пламенем, с распростертыми руками! При этом не было никакой возможности заполучить не того человека.

Сириус: "Прошу прощения, но не могли бы вы потрудиться сделать шаг вперед? Спасибо.”

Первая фраза забинтованной уродины прозвучала неожиданно спокойно, как будто она была очень внимательна к нам.

Это в сочетании с руками, которые были разведены с самого начала, и манерой склонять голову почему-то создавало довольно милый вид. Может быть, из-за контраста с этой внешностью? Возможно, это было вызвано этим чувством.

Сириус: "Хотя это, возможно, немного чересчур для ориентира, но поскольку функции города были остановлены сегодня вечером, кажется, что здесь не хватает света, не так ли? Заблудиться в темноте или соскользнуть в воду, потеряв равновесие, было бы довольно опасно, и поэтому я попыталась разжечь костер для света.”

Как будто считая это отличной идеей, забинтованная уродина.Нет-нет, это было грубо. Остановимся на Бинт-сама Бинт-сама сообщила нам о причине этого пожара.

Ммм, так вот оно что. С чувством прикосновения ничего нельзя было поделать. Город, известный как Город Водных Врат Пристелла, несомненно, был заполнен водными путями. А напоминание о необходимости соблюдать осторожность при ночных экспедициях было обычным делом. Особенно когда уезжаешь куда-нибудь в глухой переулок. Главные дороги по этой причине ночных путешествий держались с резервным освещением, но даже так водные пути содержали высокую степень опасности.

Хуу, Бинт-сама из другого места действительно могла распознать и принять во внимание что-то подобное о Пристелле, это привело к некоторому затяжному чувству счастья.

Ах, нет, это вовсе не значит, что Пристелла для меня какой-то родной город, но стоять в качестве представителя Пристеллы и чувствовать благодарность было бы довольно странно.

Эх, поскольку я видела, как Киритака-Сан делает много вещей, связанных с операциями города, видя, что усилия кого-то, с кем вы знакомы, окупаются, ни в малейшей степени не разочаровывало. Мхм.

Сириус: "Но, все в этом городе довольно удивительны. Хотя это, возможно, звучит как произвольное мнение, но реакция на возникшую чрезвычайную ситуацию была действительно превосходной. Взрослые помогают детям, мужчины помогают женщинам, мужья помогают женам, старшие братья помогают младшим сестрам, старшие сестры помогают младшим братьям, даже незнакомые люди помогают тем, кто слабее их. Этот дух взаимопомощи глубоко укоренился в наших костях. Увидев эти фигуры, спешащие в укрытия, я не могла не почувствовать, что зрелище взаимной поддержки действительно превосходно.”

Лязг-лязг. При ближайшем рассмотрении это были звуки, издаваемые цепями, обернутыми вокруг двух рук Бинт-самы. По словам Субару, это, похоже, оружие Бинт-Самы, но посмотрите, глядя на неё так, разве это не модно?

Слишком большое пальто, которое Бинт-Сама носила на своем теле... подумайте об этом как о преднамеренном чувстве одежды, и это было неплохо... Ммм, совсем неплохо!

Тон Бинт-самы был очень вежливым, но этот голос был немного, что ли, смущающим? Как бы высоко это ни было, чувствовася тонкий фальши, та, кто зарабатывает на жизнь голосами, не могла не заметить.

Глядя на это целостно, чтож, разве нельзя сказать, что разговор больше не имел необходимости!

Лилиана: "Это облегчает, госпожа Присцилла! Кажется, что это противник, с которым можно общаться гладко. Что касается ситуации, если все пойдет плохо, Присцилле будет труднее ааааа, мои глаза ааааа!?”

Мои глаза горели! Ааааа, огонь вспыхнул в моих глазах!

Мои глаза, мои глаза растают! Растают и станут неспособными видеть прекрасные виды этого мира!

Лилиана: "Ах, черт возьми... если бы я знала, что это произойдет, я бы выжгла взгляд этих красавиц в мэрии полностью в моих глазах...!”

Присцилла: "Дура. Подними голову. Не становись так небрежно поглощенна и не приводи Меня к разочарованию.”

Услышав теплый голос Присциллы, который вовсе не был теплым, я напряглась, моргнула и подняла голову. Ах, чудесно, глаза все еще были целы. Я все еще могла видеть мир, могла видеть все это. Я видела красную Присциллу и белую Бинт-саму.

Действительно, теперь Присцилла, придала свое обычное суровое выражению лица Бинт-саае. Та мягкими движениями наклонила голову в сторону.

Да ладно, в данном случае Присцилла была абсолютно неправа.

Лилиана: "Присцилла, ты не можешь....ты не можешь так относиться ко всем, независимо от того, кто это, так, как будто они были плохо воспитанной собакой. Так что из-за моей плоской груди и лица... я веду переговоры…”

Ээээ, ну почему это было так. По какой-то причине слезы были на грани срыва.

Но это было нормально. Если я использую это отношение столкновения с реальностью моей плоской груди, становясь мостом, который связывал души Присциллы и Бинт-самы, эти слезы будут проглочены!

Лилиана: “Подойди, от имени моей плоской груди, протяни руки...!”

Сириус: "Действительно, это что-то прекрасное. Я согласна с теплотой этой Мисс. Люди и другие люди способны взаимно общаться, взаимно понимать, взаимно переживать. Тепло лица с теплом, доброта с добротой, любовь с любовью! Делая именно это, вы обретете счастье.”

Лилиана: "Ииии! Я тоже об этом подумала! В самом деле, это на самом деле любовь, не так ли? Присцилла, это любовь! Хотя я не могу отрицать, что идти вместе с этим было связано с влиянием, но идти по течению имеет свой собственный аромат! Эй, это Город Водных Врат, город, наполненный текущими водными путями! Эй, эй!”

Присцилла: “——”

Речь Бинт-самы слово за словом трогали мон сердце. Уву, он пронзит дух, пронзит его—...

Видя, что Бинт-сама и я разделяем одни и те же мысли, упрямая решимость Присциллы соответственно распалась, открыв нам... напряженное выражение лица?

Присцилла: "Чтобы достичь такой степени, я должна признать, что это была недооценка. Другого выхода нет.”

Лилиана: "Хах—? Присцилла, почему у тебя такое выражение лица…”

Присцилла, которая положила руку на лоб, словно размышляя, вздохнула. Эта вздыхающая фигура могла бы составить прекрасный портрет, но она тут же встала передо мной, как будто что-то сообразив.

Так как мой рост можно было считать довольно миниатюрным, то после того, как Присцилла, носившая высокие каблуки, встала передо мной, я могла только смотреть на нее снизу вверх. Раздражает, откуда такая внезапная близость.

Лилиана: "Присциллаааа, фуууу.”

Присцилла: “——”

Почувствовав, как грудь Присциллы смещается вперед, ее белые пальцы крепко обхватили мою шею и подбородок. Затем лицо Присциллы, приблизившееся ко мне, встретилось со мной. Вернее, губы встретились с моими губами эээээ—!?

Лилиана: "ННН—! Ннннннн—! Нннммммнннн—!”

Пощечина, удары, с ярко-красным лицом я сопротивлялась изо всех сил. Но приближающаяся сила была ошеломляющей, а прижимающиеся губы были слишком мягкими.!

Ах, хаэ, подождите секунду, с губ Присциллы текло что-то обжигающе похотливое, ахи, хиии, аху.

Лилиана: "... Хааах.”

Жар, беспрерывно струящийся наружу, привел к головокружению, как только я заметила, что уже рухнула на землю в изнеможении. Присцилла даже не взглянула на меня ни на секунду, так как она своим малиновым языком пробежала по губам.

Присцилла: "Ну, этого должно быть достаточно.”

Вот так, вот так, вот так, провоцирует-провоцирует-провоцирует-провоцирует!

Я с силой потерла влажные веки, прикладывая силу к талии, которая была лишена всякой силы, чтобы встать. Действительно, Присцилла только что, ааааа, я бы выразила бунтом!

Лилиана: "П.. Присцилла-сама, только что, что это было!? Пожалуйста, пожалуйста, возьми на себя ответственность. Если вы меня заставили пойти на такое, то теперь я не могу выйти замуж—!”

Присцилла: "Позволяя ртам соприкасаться, Я не допускала и этого. Хотя использование первого раза в качестве оправдания - это твоя прерогатива, но разве не благодаря этому ты смогла восстановить свое чувство разума?”

Лилиана: "А? Ссылаешься на восстановление?”

После того, как она растоптала чистоту другого, Присцилла действительно все еще носила нераскаявшееся выражение лица. Неужели она думает, что делать что-то с бардом-это нормально? хнык, хнык.

Присцилла: "Как плохо себя вела. Ну, подними голову, посмотрит на этого человека.”

Лилиана: "хныкхныкхнык-, э?”

Со слабостью женщины, которая повинуется этим словам, я подняла голову и увидела в их первоначальных положениях Присциллу и Бинт-саму, нет, хах, Бинт-сама?

Нет-нет-нет, как такое возможно? Почему я не почувствовала никакого дискомфорта, так любезно назвав этого человека Бинт-самой? Необъяснимо, совершенно необъяснимо!

Сириус: "Обе женщины, и все же они... хотя, есть те, кто в этой форме. Хотя форма любви каждого человека различна, даже если они принимают разные направления, они все равно будут любить одинаково. Это на самом деле лучше выражает красоту людей любящих людей…”

Присцилла: "—Прекрати этот нелепый фарс. Как неприлично.”

Они с Присциллой наблюдали за этим забинтованым Архиепископом, который прижимал руки к лицу, пока бубнил, но эти слова быстро заставили ее почувствовать недовольство.

До сих пор казалось, что можно доверять без всяких условий, но эти слова, это отношение, эта манера, когда ты стала способна нормально принимать условия, навязанные Гневом, вдруг все изменилось.

Нет, поджигать башню из-за темноты, чтобы она служила светом, не может быть, считать эти слегка красные темные и грязные цепи модными было совершенно ошибочно, и в конце концов оценка тех, кто находился в убежищах, действительно вызывала отвращение! Как вы думаете, кто это сделал??

Присцилла: "Хотя в этом мире крайняя любовь и рассеянная поверхностность в стороне от тех, кто погружен в удовольствие, многочисленны, но даже среди них твой эгоцентризм является крайним. Называть тебя клоуном не соответствует твоей подавляющей отталкивающей силе, называть тебя дураком дает тебе слишком много власти... ценность в твоем продолжающемся выживании невозможно найти.”

Сириус: "о боже, о боже, о боже, неужели это так? Спасибо за ваше внимание, прошу прощения. С благодарностью, извиняюсь. Мои слова кажутся вам трудными для общения... но, это действительно происходит.”

Присцилла: "О, довольно разумно. готовься поспешить и предоставь свою шею"

Сириус: "Конечно, конечно. Чтобы исчерпать речь ради взаимопонимания, это тоже важная церемония в отношениях между людьми. Точно так же вскоре после этого сердца смягчатся и сольются в одно. Таким образом, любовь станет единым целым, и будет упорно трудиться. Любовь возвышенна, все это время меня учили так, и все это время я жила так!”

Лилиана: "Уваааа! Хотя осознание было немного запоздалым, я только что поняла, но впервый раз я разделила поцелуй с кем-то другим!”

Присцилла: "Только существование этой горящей башни, чтобы приветствовать Меня, заслуживает похвалы.”

Ух ты! Хотя для меня это было немного Эх, но теперь диалог не был установлен ни в малейшей степени!

Взывая к Гневу, которая все это время чувствовала себя неспособным прислушаться к голосу разума, Присцилле, которая шагнула вперед, чтобы сделать свой собственный путь, и мне, которая была дезориентирован от нападения на мои губы! Эй, разве я не была совершенно лишней?

Присцилла: "Где ты нужна, так это после этого. Рот ко рту был именно по этой причине.”

Лилиана: "Пожалуйста, перестань напоминать мне об этом! Кроме того, пожалуйста, постарайся не смотреть в эту сторону. Такое чувство, что когда Присцилла смотрит на меня, у меня в груди все переворачивается.…”

Присцилла: "То, что результат оказался слишком эффективным, тоже можно считать проблемой. Моя красота действительно как грех.”

Рядом со мной, которая пыталась вытерпеть удары, Присцилла вздохнула, как будто ее одолевали какие-то тревоги. Этот образ был прекрасен до боли ... ээээээх, сейчас не время говорить такие вещи. Присцилла с самого начала была полна упорства, но противостоящая Гнев не показывала никаких признаков отступления, и таким образом битва была неизбежна! А если я останусь здесь, то стану обузой!

Лилиана: "Н...не лучше ли мне немного отступить?”

Присцилла: "Ну что ж.”

Эй, зачем ты с кем-то связываешься до такой степени?

А потом, как только я подумала, это случилось. Мой острый и зоркий слух улавливал звуки. Это были шаги. Без сомнения, это были шаги. И не только без сомнения, эти шаги были не только одной парой, их было много... нет, они выходили за пределы многих, чтобы быть чрезмерными!

Присцилла: "Так вот оно что, собрать всех людей поблизости и собрать их здесь.”

Сириус: "Все эти люди находятся в согласии с моей любовью. Хотя иногда встречаются такие упрямые люди, как вы, но, как говорится [Как только дождевая вода попадает в водный путь, все различия исчезают]. Если бы ваши сердца были преданы, перспективы тоже изменились бы?”

Если бы что — то вроде дождевой воды было бы смешано, неожиданно возникло бы загрязнение - хотя пословица означала что-то вроде этого, сейчас было не время для такого праздного досуга!

Горящая башня управления! Окруженная со всех сторон водными путями! Мы во дворе напротив башни управления! И огромная толпа, глядящая на нас с другой стороны водного пути!

Она действительно была очень большой. Конечно, не такой, как в конференц-центре, где было сто или двести человек! Это была тысяча, а может быть, и больше? Действительно, нас окружало так много людей, и хотя говорить это очень невежливо, они смотрели на нас ужасными взглядами!

Можно ли сказать, что это было состояние, когда душа полностью охвачена [Гневом], которое описывал Субару??

Присцилла: "Прежде всего следует отметить, что у тебя только что было такое же выражение лица, как и у тех, кто был там.”

Лилиана: "Увееех, правда!? Какой ужас! Ах! Но в таком случае, если бы Присцилла поцеловала каждого из них, каждый пришел бы в себя, не так ли?? Если не позаботиться о губах Присциллы, они распухнут...ааааа!.”

Присцилла: "Кто будет давать милостыню, не заботясь о том, кто получает. Ты бы хотела, чтобы тебя сожгли, начиная с твоего тыла?"

Такой поворот событий привел к поджогу с тыла! Неправильный ответ означал бы смерть! Это состояние было до смешного несимпатичным для кого-то вроде меня, кто часто говорил, не думая!

Присцилла: "В любом случае, это твоя роль. За что, по-твоему Я привела тебя сюда? Отказаться от своих обязанностей и просить помощи у меня - значит устыдиться.”

Лилиана: "Нет но, это...я понимаю причину, но—”

Что с этим количеством людей, потерявших чувствительность, без достаточной подготовки песня не может быть спета. И если представление состоится до нее, то вероятно, Гнев, попытается положить этому конец.

Присцилла: "Таким образом, я сама выйду на сцену.”

Когда я, извиваясь, отступила, Присцилла заговорила, как будто демонстрируя отвращение.

Нет, хотя я признаю, что Присцилла-сама была невероятна, против такой толпы... ха, подождите, до сих пор мне была невыносима идея [Присцилла невероятна!], но была ли Присцилла действительно такой невероятной?

Хотя я и видела, как она ладонью отшвырнула довольно крепкого молодого человека, но кроме этого не было никаких воспоминаний о подобных подвигах! Эээ, на этой ноте, даже если [Гнев] был единственным противником, действительно ли следование было правильным решением?

Сириус: "Очевидно, что отношения между вами близки к тому, чтобы разделить поцелуй, и нужно приложить усилия, чтобы достичь взаимопонимания, чтобы достичь большей близости. Пока желания становятся единым целым, мысли могут соединяться. Точно так же, как те, кто окружает этот двор, как и большинство, становятся единым целым!”

Когда Гнев сделала шаг назад, то же самое сделали и все окружающие во дворе. Поведение, которое тысяча человек повторяли без малейшего намека на беспорядок, можно было описать только как громкое.

Это была сила, которая заставляла дрожать двор, качалась поверхность воды, казалось, что уже зажженная башня накренилась... хотя, была ли это любовь или нет, можно было поспорить, но это, несомненно, была угроза!

Если бы это большое сборище приблизилось, чтобы попытаться захватить нас как единое целое—

Сириус: "Подойди, ты тоже будешь окутан любовью, испытаешь экстаз единения—!”

Э, гья! Как только это было сказано, это действительно произошло! Все кончено!

Тысяча против двух - это была разница в численности, которую даже настоящий герой не смог бы не оценить!

Со звуком, похожим на яростный рев, толпа, как один, ринулась вперед. Не обращая внимания ни на что, как на водный путь, как на Орду трупов, они пришли за нашими девственными телами—!

Ува! Мама, папа, Киритака-Сан, прошу прощения! Места, кроме губ Лилианы, тоже будут лишены девственности!

Лилиана: "Если бы я знала, что это случится тогда безудержно с Киритакой-Сан…”

Присцилла: "Пессимистично ли вы, или эта оптимистичная толпа. Каждый из вас, кого вы считаете себя самим собой?”

Лилиана: "А?”

Прежде чем я отчаялась, Присцилла зашевелилась. Прежде чем это было замечено, в руке Присциллы появился алый клинок — меч Янь. То, что уже было достаточно ярким, когда его видели днем в конференц-центре, в это ночное время, когда Солнце погасло, излучало вызывающую дрожь красоту.

Как будто он оживил солнце, которое должно было упасть ...

Присцилла: "Дрожать от моего клинка - это правильно. Это пламя истока, пламя, которое впервые осветило трон императора — хотя я верю, что это алое сияние - то же самое, что и то, что вы узнаете.”

“——”

Присцилла, торжественно диктуя это, взлетела вверх, держа в руках меч Янь.

Это было действие, которое можно было описать только как бегство. Хотя чисто появляясь, как будто только легкий прыжок, но с такой ловкостью, как будто становясь ветром. Казалось, приближаясь к краю водного пути перед толпой, которая дико рванулась вперед, Присцилла направила острие меча Янь на поверхность воды.

И следовало сразу же после этого..

“——!?”

Перед моими глазами выросла стена багрового цвета - нет, это было пламя, стена пламени.

Восходящее пламя пересекло барьер багрового цвета, казавшегося даже белым. Как бы отвергая всякое описание "колеблющегося", скорбный свет рассеивался, свидетельствуя об ужасе этой жары.

Обжигающим был водный путь, даже сама вода...

Вода, которая должна была быть эффективна против огня...

Вода, которая была естественным противником огня — это было зрелище, которое перевернуло такие естественные представления.

Огненый Меч Янь Присциллы могло зажечь даже воду.

И вдобавок - все то, что окружало водные пути вокруг двора!

Сириус: "Это...”

Перед взором, который принадлежал не этому миру, даже Гнев потеряла дар речи

Это нельзя было описать словами вроде тлеющего пламени, которое только существовало. Останавливая шаги толпы, пытающейся пересечь водный путь, пригвоздив их к месту.

Это было само собой разумеющимся. Хотя мотыльки, толпящиеся вокруг огня, были повелением природы, люди обладали мудростью и инстинктом, но все же были способны сопротивляться этому.

Присцилла: "Даже если только по форме, ваше использование любви в качестве оправдания для того, чтобы называть это не доминированием, стало критической слабостью. Если это сила, которую может преодолеть даже повиновение инстинкту, то нечто такого уровня никогда не сможет остановить человека на его пути.”

Вновь приняв стойку с Мечом Янь, Присцилла высмеяла молчаливую Сириус, таким образом.

Мои руки невольно увлажнились от пота, взгляд скользнул по сцене. Мысль о том, действительно ли Присцилла была настолько невероятной, что не покидала ее до сих пор, была полностью отброшена прочь.

Присцилла невероятна! Присцилла могущественна!

Присцилла: "В конце концов, такие слова, как "любовь становится единым целым", - это просто поверхностность. Мое несравненное "Я" находится на самом пике, и поэтому, сколько бы вы ни боролись с простолюдинами, вы никогда не сможете стать единым целым со Мной.”

ВАА, Присцилла потрясающая! Хотя она была потрясающей, но разве эта ситуация не была странной?

Присцилла: "Даже если вы способны приблизиться ко Мне, догнать меня абсолютно невозможно. Любовь, о которой вы говорите, уже побеждена, не так ли? И поэтому говорить о том, чтобы стать единым, - это не что иное, как дикие слова.”

Лилиана: "Хм, Присцилла, самое время…”

Присцилла: "Даже в качестве заблуждения стать таковым слишком ошибочно. Родится чем-то иным и желание стать им - это отрицание самого себя. Почему то, чего вам самому не хватает, имеет какую-то ценность в непосредственной близости? Ошибочна вся предпосылка, и действовать на основании этой неправильности - значит существовать в общности. - Что-то такое вульгарное.”

Лилиана: "Уваааа! Почему такое абсолютное неприятие??”

Что-то вроде этого! Очевидно, из-за прилива крови к голове! Ясно!

Хотя даже если бы кровь Присциллы бросилась ей в голову, возможно, все еще был некоторый запас движения, но для кого-то незначительного, как я, предпочтительнее было бы, чтобы ваше почтенное я воздержалось от этого и покончило с этим как можно скорее!

Возможно, она видела это, потому что [Гнев], встретившая слова Присциллы, молча склонила голову и погрузилась в молчание. Ну, если бы его встретили с таким количеством высокомерных слов, любой бы пришел в ярость. Потому что говорить в ответ казалось, что это вызовет множество слов в ответ, так что даже разъяренное молчание будет сохранено.

Можно сказать, что это было совершенно неудобно, так что если бы Присцилла могла просто победить [гнев] и назвать это победой, это было бы облегчением.

Присцилла: "Дура. Это означало бы, что все, кроме Меня, будут разделены пополам, не так ли? Хотя вид города, окрашенного в красный цвет кровью, был бы привлекательным, но нет никакой необходимости делать это в моей стране. Ну, тогда эта возможность должна быть сначала отложена, и ты также должна выполнить свое предназначение.”

Ах, да, так оно и было. В конце концов, мой долг был именно в этом.

Получить влияние [Гнева] означало бы разделить боль и даже раны, нанесенные этому человеку. Именно для избавления от такого состояния и требовалась моя песня.

Лилиана: "Увидев настоящую сцену, я на самом деле очень расстроилась, так что кто знает, сработает ли моя песня на самом деле!”

Присцилла: "Если ты не хочешь, твоя голова и головы этой толпы могут свободно упасть рядом с головой этого существа. Если этой сцены лучше избежать, непременно вложи свое сердце в песню.”

Я продолжала сжимать лю-лиру, отпрянув назад теперь, когда на меня свалилась такая огромная ответственность.

Горящий водный путь удерживал толпу, но толпа оставалась заложниками, и способ освободить их был моей песней! Присцилла-сама была обязана—?

Лилиана: "Итак, это значит, что пока я не использую свою песню, чтобы поколебать очарованную толпу, долг Присциллы состоит в том, чтобы уберечь меня от смерти, разве это не так??”

Присцилла: "Если ты умрешь, что ж, все, что нам остается, - это как можно скорее отрубить им головы. Лучше всего думать об этом, как о том, что вся их жизнь обернута вокруг твоего горла.”

Лилиана: "Укя—..”

Присцилла: "Такое медленное понимание. А теперь ... мм.”

После того, как я закрыла свое лицо резким криком, выражение лица Присциллы изменилось. Присцилла посмотрела на [Гнева], которая до сих пор хранила свое молчание, нахмурив брови.

С тревожным предчувствием, я украдкой взглянула в ту сторону сквозь щели между пальцами.

Сириус: "— Как, забавно.”

Лилиана: "А?”

Сириус: "Как забавно, такая радость. Пожалуй, это следует назвать восторгом. Нет, пожалуй, невозможно назвать это восходящее чувство в моем сердце.”

Сказав это тихим голосом, томно [Гнев] подняла лицо. На этом лице, скрытом бинтами, метались взад и вперед страстные, полные решимости глаза.

Глядя на Присциллу, на стену пламени, на меня, подожди, пожалуйста, не смотри на меня.

Сириус: "Прошу прощения, я была рассеяна на мгновение. Тем не менее, спасибо. Я проснулась. Вот такие слова, как желание без усилий достичь понимания, были слишком эгоистичны.”

Это был смех.

Рот монстра раскрылся горизонтально, обнажив улыбку, показавшую белые зубы, монстр рассмеялся.

Интимно, как будто приветствуя друга или семью, быть отвергнутым как таковой и даже так!

Сириус: "Пожалуйста, позвольте мне еще раз представиться. Я - Архиепископ греха Культа Ведьы, представляющий Гнев, Сириус Романе-Конти. Я очень надеюсь, что мои дела будут приняты близко к сердцу.”

Она поклонилась, вежливо поздоровавшись.

А потом Гнев - чудовище Сириус расстегнула цепи на ее руке. Вращающиеся запястья, развязывание оков, удлинение досягаемости цепи, цепи вращаются, рассекая воздух, звук слой за слоем металла становится самой злобой, рассекая атмосферу.

И все же на лице монстра играла улыбка.

Сириус: "Это [Испытание]! Воистину, это без сомнения [Испытание]! Для этого города, в котором мой муж был встречен еще раз, чтобы встретиться с ним еще раз, чтобы выразить любовь в словах, [Испытание] нисходящее на меня! Свидетельство моей любви, которой суждено было еще раз встретиться с этим человеком! Ты - такое [Испытание], которое стоит на моем пути!!”

Звенящим голосом, с размахом влюбленной девушки, чудовище беспрестанно размахивало цепями, сокращая расстояние до этого места на одном дыхании. О нет, просто быть причесанной означало бы для меня смерть.

Присцилла: "После усмирения толпы противником этого существа буду Я. Не делай лишних движений.”

Лилиана: "Увех? Присцилла!?”

Присцилла: "Ты должна подготовить свою песню. — Если тень упадет на Меч Янь, я сама, несмотря ни на что, отсеку голову этой мерзости. Прежде чем это случится, потом.”

Даже то, что вы даете произвольный предел это—!

Словно не слыша моих слов, Присцилла и чудовище Сириус обменялись первыми ударами, начиная свою битву!

Прислушиваясь к яростному столкновению цепи и меча, я думала, что должна хоть что-то сделать.

Вместо того чтобы называть это чувством ответственности, скорее побуждаемая каким-то неясным чувством, я побежала к стене пламени на водном пути. Безнадежно.

Беги быстрее! Черт возьми, разве это не было неспособностью думать о чем-то!

Лилиана: "А пока, пожалуйста, послушайте меня. —Хошин из Пустоши хууух горячо!?”

Приблизившись к границе водного пути, я приготовилась увлечь тех, кто был в пределах слышимости, в водоворот песни, но сразу же после приближения мое лицо было уничтожено пламенем!

Не может быть! Действительно не могу! Несмотря на то, что Присцилла изо всех сил пыталась создать видимость представления, стена пламени была слишком горячей! Очень горячо! Горячее, чем обычно!

Но, не приблизившись до такой степени, по правде говоря, никто не смог бы увидеть!

Лилиана: "Ууууууууу, горячо-горячо—.. Мои руки будут обожжены! Если мое горло или легкие обожжены, это будет проигранная битва ... подожди, а?”

Облизываясь язычком пламени, проклиная свою поспешность за лицо, которое, должно быть, было опалено безвозвратно, я обнаружила, что руки, которые должны были быть поглощены пламенем, не пострадали... или, вернее, даже деревянная Лю-лира не была уничтожена пламенем, что ли?

Лилиана: "это не обычный огонь...?”

Нет-нет, с самого начала было очевидно, что это не обычный огонь, но этот, похоже, не зажигался? Хотя от палящего жара он не будет гореть?

В таком случае тогда через него можно было бы переправиться в мгновение ока, не так ли? Черт возьми, что это было! Это была блефующая имитация пожара, предназначенная для того, чтобы отпугнуть людей!?

Следование за ним было действительно провалом решения!