Открыв глаза, Лелия обнаружила, что лежит на Священном Древе. Точнее на том, что от него осталось после полученного урона. Рядом с ней был небольшой росток, листья которого развевались на ветру. Лелия перевернулась на спину и посмотрела в небо. В какой-то момент ночь уступила место рассветным лучам. Собравшись с силами, чтобы сесть, Лелия обнаружила, что никого нет рядом.

— Сестрёнка? Эмиль?

Она посмотрела на правую руку. Метка Жрицы появилась на тыльной стороне ладони. Слёзы собрались в глазах девушки. Она осознала, что то, что она видела, не было сном.

— Ха-ха… Ха-ха-ха! Никого не осталось. Людей, которые были мне ближе остальных, больше нет. Как… как я могла потратить впустую свой второй шанс на жизнь? — её смех вскоре сменился всхлипами. После того, как она наконец осознала, что было ей важным по-настоящему, всё это исчезло, оставив только чувство горечи и одиночества.

***

— Запас энергии Арроганза практически подошёл к концу. Конечности повреждены и едва справляются с нагрузкой. Я рекомендую отступить для немедленного техобслуживания, — сказал Люксион.

— Не раньше, чем мы прикончим эту штуку. — Я слышал, как что-то хрустит с каждым движением руками и ногами Арроганза, а навязчивый звук указывал на то, что энергетические ресурсы почти истощены. Метка стража горела на правой руке, и я прикрыл её левой.

— Ноэль, смогла ли ты спасти Лелию? — вслух спросил я. Она попросила меня поднести её как можно ближе к Священному Древу. А после этого древо начало раскалываться и покрываться трещинами. Из этих трещин полилось на землю нечто красное, а потом это кристаллизировалось и превратилось в магические камни. Вся земля будто драгоценностями усыпана.

Эмиль исчез из Священного Древа, и та часть, что была им, кровоточила с каждым движением, даже просто выпуская щупальца в Арроганза. Остался только Идеал. Атакуя, он кричал своим механическим голосом: «Люксион! Леон! Даже если это будет единственным, чего я добьюсь, я вас уничтожу!»

Неожиданно, три бронекостюма заблокировали направленные в меня удары. Синяя броня Криса срезала несколько щупалец, дроны фиолетовой брони Брада расстреляли остальные, а Грег буквально прикрыл меня бронекостюмом.

— Смотрю тебя потрепало, Бартфорт!

Я хмыкнул:

— Опаздываете, придурки!

— Ну, раз ты так отвечаешь, значит всё в порядке!

— Где Джилк и Лойк? Кстати, если уж мы об этом, как там парень в маске держится?

— Все заняты эвакуацией. Мы решили, что нас троих хватит, чтобы спасти твою задницу.

Получается, мои друзья и эти придурки всерьёз взялись за монстров. Видимо, после этого придётся им доплачивать.

— Значит нам осталось разобраться со Священным Древом? — спросил я.

— У тебя хватит сил его победить?

— Будто у меня есть выбор! — я поднял над головой меч. Его окутала энергия, сделав его в несколько раз длиннее и шире Арроганза.

— Нужно расколоть ему голову, — заявил Люксион. — Энергии осталось только на одну атаку.

Один удар, значит. Что же, пусть он положит всему конец.

Парни помогли мне приблизиться к голове рухнувшего дерева. Я обрушил на него меч. Свет, описав в воздухе похожую на веер дугу, рассёк круглую голову Священного Древа на идеальные половинки, и во все стороны полетели брызги красной жидкости. Эта жидкость мгновенно кристаллизировалась в воздухе и начала барабанить по бронеплитам Арроганза. Только после того, как я убедился, что древо даже не пытается регенерировать, я вздохнул с облегчением.

— Получается… вот и конец, да? — спросил я.

— Да. Полагаю, мы должны радоваться тому, что после ухода Эмиля растение значительно ослабло. Нам удалось избежать применения крайних мер. Я был готов накопить в главном теле энергию, залп которой стёр бы республику с лица земли.

Я перевёл взгляд на Люксиона:

— Временами ты чертовски жуткий.

Мы перебросились парой фраз, едва заметив, как что-то выскользнуло из останков головы Священного Древа.

— Хозяин, это Идеал!

Терминал Идеала отчаянно пытался куда-то сбежать.

— Нельзя дать ему уйти! — крикнул я.

Конечности Арроганза практически пришли в негодность, и мне пришлось экстренно отбросить левую руку вместе с мечом, чтобы успеть схватить круглого робота правой рукой.

— Ну уж нет, ты никуда не уйдёшь!

— В данный момент вашего внимания заслуживает кое-что поважнее, — напомнил мне Люксион.

Я поднял взгляд на парящий над землёй материнский корабль.

— Хозяин, у Ноэль осталось не так много времени.

***

Я поспешил на материнский корабль Люксиона. Ноги едва меня слушались, каждый шаг давался мне с трудом. Рядом парил Люксион, тащивший в сети пойманного Идеала. Судя по всему, робот был жив, хотя и не проронил ни слова после своей поимки.

Когда я наконец оказался перед дверью медицинской каюты, я увидел, что Мари сидит за дверью, а Кайл и Карла пытаются её успокоить. Заметив меня, Мари разрыдалась:

— Я же говорила тебе поторопиться, безмозглый ты дурак!

— Прости.

Войдя внутрь, я увидел несколько человек. Раненный и перебинтованный Клемент стоял рядом с кроватью Ноэль. Альберг и Луиза расступились, позволив мне пройти. Анжи и Ливия бросили на меня взгляд и вернулись к Ноэль.

— Ноэль, — грустно сказала Анжи. — Леон пришёл.

— Пожалуйста, открой глаза, Ноэль, — присоединилась Ливия. По её щеке катилась слезинка.

Юмерия, сидевшая в обнимку с Сажиком, не прекращая всхлипывала:

— Л-лорд Леон, Ноэль, она…

Когда я оказался у кровати, я взглянул Ноэль в лицо. Метка на моей руке начала светиться. Её метка тоже засветилась. Я взял её руку в свою и сжал.

Ноэль открыла глаза, но было заметно, насколько она слаба. Её окружало множество аппаратов, несколько трубок и игл уходили у неё под кожу. Наверное, сейчас только это держит её в живых.

— Мы… сделали всё, что могли, — несмело заговорила Клэр. Я ощутил чувство вины, от того, что она не могла сделать больше. — Если бы мы смогли прибыть раньше и начать лечение в тот же момент, тогда… Нет, даже в таком случае это не дало бы результата. Пули пробили жизненно важные органы. Чудо, что она не умерла на месте.

— Ноэль, ты такая сильная, — сказал я. Я коснулся её щеки свободной рукой, пытаясь улыбнуться.

— Леон, ммм… это будет нечестно, но ты должен кое-что услышать.

— Что именно?

Её лицо скривилось от боли. Ей было тяжело даже дышать, но она посмотрела мне в глаза:

— Я тебя люблю. Я в тебя влюбилась.

Я молчал, а в её глазах появились слёзы.

— Я знаю, что любить человека, у которого уже две девушки — это неправильно. Просто не могу молчать… о своих чувствах, и решила тебе сказать.

Я сжал её руку крепче. Идеал, где-то сзади, начал ехидничать:

— Теперь вам ни за что не спастись, ни одному из вас! Священное Древо было нашей единственной надеждой! Это всё, что у меня осталось! Знали бы вы всю глубину своей глупости, недоумки. Глупцы, не видать вам искупления!..

— Замолчи, или я тебя уничтожу, — предупредил Люксион, послав в Идеала предупредительный разряд. Этого, впрочем, оказалось недостаточно, чтобы заставить его замолчать:

— Смерть всем вам, потомки новых людей! Вас не должно было существовать. А ты должен разделить их участь, потому что этого не понимаешь, Люксион. Ты хоть представляешь, скольким мы пожертвовали?

Клэр подлетела к Люксиону и недовольно заявила:

— Может утащишь отсюда эту мерзкую свинью?

Ноэль нахмурилась, и наконец заговорила снова:

— Леон, прошу тебя, позволь мне узнать ответ. Я до сих пор не знаю, что чувствуешь ты, и не хочу умирать, не услышав ответа.

Я посмотрел ей в глаза и сказал:

— Я тоже тебя люблю и хочу, чтобы ты вернулась со мной в королевство, Ноэль.

Она улыбнулась… улыбнулась, и ответила всего одним словом: «Лжец».

***

Сеть, наброшенная на Идеала, не помешала ему услышать слова Ноэль.

— Ты мне солгал. Леон, ты такой врунишка.

— Что?.. — пробормотал Идеал.

Почему её голос звучит так знакомо? Воспоминание о чём-то бесценном, давно затерянном в глубинах его памяти, проиграло эти слова в его голове снова. То, что он никогда не забудет, несмотря на бесчисленное множество прошедших лет. Почему-то именно это воспоминание едва от него не ускользнуло.

Он увидел в умиравшей Ноэль кого-то знакомого. Ноэль и эльфийка, сидевшая рядом и сжимавшая росток Священного Древа.

— Младший Лейтенант?.. Юме?..

Это воспоминание стёрло всё ненависть Идеала, заставило его замереть.

Леон улыбнулся, услышав ответ Ноэль. Его голос дрожал, когда он начал говорить, словно он сам едва сдерживается от рыданий:

— Лжец? Никакой я не лжец. Я само воплощение честного и правильного парня. Тебе ли об этом не знать?

— Я точно знаю, что ты мне врёшь, потому что… у тебя уже есть Анжелика и Оливия… И, если ты всерьёз скажешь мне о том, что меня любишь, тебе придётся столкнуться с их яростью после, — кривясь от боли, Ноэль улыбалась, явно получая удовольствие от последнего разговора. Ей было приятно слышать ложь Леона, хоть она и разбивала ей сердце.

— Я… Я… — выпалил Идеал. Никто не заметил его странных попыток заговорить.

Точно не Леон. Он не сводил с Ноэль взгляда.

— Я не соврал. Я на самом деле тебя люблю. Хоть это и делает тебя третьей девушкой, в которую я влюбился.

— Третьей? Ха-ха… какого ужасного парня я нашла.

— Могу лишь обещать, что третье место в моём сердце всегда будет твоим.

Немного помолчав, Ноэль вздохнула:

— Что же, и это неплохо, пожалуй. Сейчас меня это устраивает. Хотела бы я встретить тебя раньше… может тогда я смогла бы стать твоей первой.

Леон усмехнулся. Сдерживаемые слёзы покатились из глаз.

— О да, ты бы стала. Я бы охмурил тебя и влюбил в себя, если бы мы встретились раньше.

— И это тоже ложь, не так ли? Хотя… так приятно её слышать. — Ноэль ещё раз вздохнула и закрыла глаза, словно уснув в последний раз.

Леон поднёс её руку к своему лбу.

— Если бы только я мог проводить её так же… — пробормотал Идеал. Он больше не пытался никому угрожать.

Саженец Священного Древа в руках Юмерии засветился тусклым светом, отчаянно пытаясь спасти свою Жрицу.

Клэр воскликнула:

— Её сердце! Оно забилось снова!

— Можно ли её спасти?! Не важно, чего это будет стоить. Я помогу, если моя помощь пригодится! — воскликнула Анжи, бросаясь к Клэр.

Однако, надежда была тщетной. Саженец начал вянуть на глазах, прямо в руках Юмерии. Эльфийка всхлипнула:

— Сил этого бедняги недостаточно. Если он продолжит, они оба умрут.

Саженец отчаянно пытался дать Жрице второй шанс, но и эта попытка была тщетной.

— Люксион, я пересылаю тебе координаты, — сказал Идеал. — Здесь расположено тайное убежище, в котором я сохранил мощное медицинское оборудование. Если вы успеете туда добраться, возможно у вас получится её спасти.

Неожиданные перемены в Идеале насторожили Люксиона.

— С чего бы тебе делиться этой информацией? Мы твои враги, если я не ошибаюсь?

— Это уже не важно. Все функции… я провожу… остальное зависит от вас…

В последние мгновенья перед полным отключением по схемам Идеала пробежала мысль:

Простите меня. Я так и не смог исполнить обещание. Как оказалось, я всего лишь лжец. Мне правда… очень жаль.

***

Скрываемая Идеалом медицинская капсула для экстренных ситуаций оказалась намного технологичнее, чем оборудование Люксиона. Технологий, которые в ней использовались, на момент создания Люксиона не было. Если верить его словам, Идеал самостоятельно разработал эту капсулу и должен был потратить на её создание огромное количество времени. Хотя, зачем он разрабатывал и хранил медицинскую капсулу, так и осталось загадкой.

Когда наступила ночь, я вернулся на место, где когда-то стояло Священное Древо, и обнаружил там останки Сержа. Он окончательно слился с Демонической Бронёй, но, к счастью, слегка пришёл в себя, когда контроль Идеала над ним исчез. Альберг и Луиза поспешили к нему, когда его увидели.

— Спаси меня, папа! — взвыл Серж. — Я же твой сын! Это же ты всё время вертел перед Леоном хвостом!

Большая часть его тела была срезана. Я бы сказал, он остался в живых только чудом.

Луиза фыркнула и отвернулась.

— Отворачиваешься от меня, да?! — завопил Серж. — Ты хоть знаешь, как сильно я переживал? Как сильно я тебя любил?! Почему? Почему ты всегда выбираешь Леона?!

Вид того, что осталось от Сержа, заставил слёзы проступить на глазах Луизы и Альберга. Осознав, что избавление от страданий может быть своеобразным выходом, Альберг взялся за оружие.

— Что, добьёшь меня? Убьёшь собственного сына? Я знал, что ты никогда меня не любил! А я всего лишь хотел, чтобы ты считал меня сыном!

Никак не прекратит разевать свой гигантский рот.

Альберг бросил в ответ:

— Скажи мне, я хоть раз тебя оттолкнул?!

— …Папа?

Слёзы катились по лицу Альберга. Наконец, он смог высказать то, что терзало его долгие годы.

— Я всегда… всегда относился к тебе как к сыну. Поверить не могу, что ты убедил себя в обратном и сбежал… какой же ты дурак!

— К сыну?.. Ко мне?.. — тихо пробубнил Серж.

Луиза вытерла слёзы с лица.

— Если ты меня любил, стоило об этом сказать. Ты лишь пакостил и приносил нам боль. Я думала, ты нас ненавидишь! Поэтому я отдалилась!

— Я-я вас не ненавидел…

— Посмотри на отца! Ему ничего не осталось, кроме как застрелить собственного сына. Потому что некому больше понести за тебя ответственность… — Её голос оборвался, из глаз снова покатились слёзы.

Увидев слёзы, Серж наконец осознал, сколько ошибок он совершил. Впервые в своей жизни он попросил прощения у Луизы и Альберга. Из его глаз тоже покатились слёзы. Но было слишком поздно, человеком ему уже не стать.

Альберг положил палец на курок, но, прежде чем он выстрелил, я отвёл его оружие, достал обрез и направил его в голову Сержа.

— Ч-что ты делаешь, Леон?! — возмутился Альберг.

— Родитель не должен убивать своего ребёнка. Это работа для чужака.

Глаза Сержа округлились, а потом он вздохнул с облегчением:

— Прости… я и тебе доставил проблем.

— Тебе стоило гораздо раньше сесть и поговорить с ними начистоту. Тогда ничего этого бы не случилось. Проблема — твоё второе имя, — бросил я.

— Хах… что же, ты прав. — он промолчал секунду и сказал: — Слушай, раз уж мне всё равно наступил конец, позволь узнать, что именно ты собирался мне сказать?

Точно. Когда он ещё был человеком, я хотел, чтобы он услышал об этом перед смертью.

— Я хотел сказать, что семья всегда тебя любила. К счастью для тебя, ты смог увидеть это своими глазами.

— К несчастью для меня, это случилось слишком поздно. Присмотри за ними, ладно? И прикончи меня уже.

Он закрыл глаза, и я спустил курок. Мощь выстрела разнесла его на сотни мелких частичек. Альберг и Луиза отвернулись, стараясь на меня не смотреть.