Окрестности водопада выглядели кошмарно.

Повсюду валялись растерзанные трупы похожих на птиц существ, а возле воды лежали дохлые рыбы. В воздухе стоял запах крови. Скорее всего крови всех этих птичьих туш.

На самом деле эти останки нельзя с уверенностью назвать птичьими — их изуродовали так, что от птиц в них уже ничего не осталось. Некоторых перерубило на части, другим срезало головы, в третьих зияли огромные дыры… Тяжело поверить глазам, когда они показывают такое количество неестественно выглядящих неподвижных туш.

Похоже, здесь прошел сильный ливень — промокли и земля и деревья. Листья блестели от капель, а под ногами то и дело попадались лужи.

Что же здесь произошло?

— Хм-м… — протянул крупный наемник по имени Николай, уперев руки в боки и оглядываясь по сторонам.

Он, как обычно, пришел в крепком кожаном доспехе и с крупным комбоклинком, но не только — с собой он взял кортики, цепи и много чего еще. Другими словами, он вооружился до зубов, словно готовясь в любой момент оказаться на поле боя.

То же самое можно сказать и обо всех, кто пришел с ним.

— Что это за…

Альберик помимо своего обычного меча повесил на пояс два клинка покороче, а также защитил жизненно важные органы латными щитками. К спине он привязал шлем с крупным налобником, который мог быстро надеть после начала битвы. По такой горной местности с тяжелым снаряжением лучше не передвигаться — возможно, если бы они находились на равнине, он бы и вовсе пришел в полных доспехах.

Виви, на первый взгляд, выглядела, как обычно, но она спрятала под одеждой вдвое больше инструментов, чем обычно. Даже Зита, редко носившая боевую экипировку, пришла в легкой броне и с гундо.

Альберик и все остальные поспешили сюда, как только с ними связался Матеус.

Если конкретнее, одна из птиц, которых он взял под контроль, прилетела к «Эйприл» с запиской, содержавшей текст «мы обнаружили Чайку» и описание местности.

Отряд Жилетта торопился сюда с твердым намерением в этот раз все же поймать ее.

Их тяжелая экипировка демонстрировала решимость, а также готовность к тому, что и в этот бой может вмешаться драгун.

Но…

— Кокатрисы… — глухо проговорила Зита, окидывая взглядом разбросанные останки. — Если честно, я впервые вижу их своими глазами.

— Ну-у, фейлы… они все опасные… но кокатрисы — особенно, — добавил Николай.

Пусть сводящий с ума «взгляд» кокатрисов и не смертелен, но это очень дальнобойное оружие, эффективно противостоять которому люди могут разве что с помощью магии. К тому же кокатрисы охотятся группами, и сбежать от них очень непросто.

Поэтому считалось, что большая часть людей не может пережить встречу с кокатрисами, а единственный способ увидеть их и остаться в живых — смотреть с большого расстояния, не привлекая их внимания. Впрочем, такой совет подходил ко всем фейлам.

— Наверняка ими управлял Матеус, — Николай присел и взял пальцами одну из растерзанных тушек. — Не могли же они тут случайно собраться?

— Это точно, — подтвердила Зита.

— И… видимо, их победили те самые диверсанты? — проговорил Альберик, тоже опускаясь на колено.

Он еще какое-то время хмуро смотрел на останки кокатрисов, а затем…

— Николай.

— Да?

— Что-то в этих трупах меня…

— Да. Они немного странные, — ответил Николай, беря в руку одну из тушек кокатрисов… вернее, ее часть.

— Эти раны оставил не стилет и не молот.

— Что бы это могло быть? Надрезы на удивление грубые.

— Пила? Быть такого не может.

Альберик и Николай молча переглянулись.

Тогда сзади к ним подошла фигура, осмотрела останки и…

— Скорее всего это змеиный клинок, — сказала Виви. — Я видела раны от таких клинков. Они выглядят именно так.

— Змеиный клинок — это… — с хмурым видом проговорил Николай, поднимаясь,— такой меч странной формы, использующийся для неожиданных атак?

— Да. Толком разрубить им ничего нельзя, но это крайне опасное оружие в том смысле, что оно может нанести удар, которого противник никак не ожидает, — ответила Виви с кислой улыбкой. — Небольшими клинками пользуются и ассасины. Правда, мы их чаще называем «режущими кнутами».

— Хм-м… — протянул Альберик, прикладывая палец к подбородку.— Тогда получается, что диверсанты использовали змеиный клинок?

— Диверсанты используют самое разное оружие. Так что вполне возможно.

Рыцари и мечники привыкают к чему-то одному.

А вот диверсанты готовы сражаться даже подобранным по пути камнем, если потребуется.

— Но… если посмотреть на другие трупы, то видны и раны от стилетов, и увечья от молота. Молот — оружие двуручное, да и раны от стилетов явно наносились с двух рук. В таких условиях быстро оружие не сменишь…

— Как бы там ни было, факт в том, что мы опоздали.

Альберик поднялся и осмотрелся по сторонам.

— Похоже на то, — Николай пожал плечами.

Неважно, убили кокатрисов те диверсанты по имени Тору и Акари или же кто-то еще, сейчас здесь уже никого не осталось.

Не было и Матеуса с Леонардо, которые явно приходили сюда.

— Даже если один из них пустился в погоню за Чайкой, я думал, второй останется, чтобы сообщить нам о случившемся.

— Однако, возможно… — Зита задумчиво склонила голову и приставила палец ко лбу. — Им потребовалось преследовать две цели, и каждый погнался за своей…

— Еще и некто со змеиным клинком? — протянул Альберик.

— Звучит логично. Кокатрисов было много, и они напали из засады. Будь противников только трое, они бы победили, — согласился Николай. — В любом случае, поскольку это все-таки Матеус и Леонардо, они наверняка оставили нам какое-нибудь сообщение.

— Проверим окрестности. Зита, Виви, вы возвращайтесь в «Эйприл». Возможно, они пришлют весточку туда. Мы с Николаем поищем что-нибудь здесь, а затем вернемся.

— Вас поняли.

Обе девушки отряда Жилетта дружно кивнули.

***

Девушка несколько раз удивленно моргнула.

— Ого? Это что такое?

Вопрос ее звучал невинно… но на него не ответили.

Люди, к которым она обращалась, не могли не заметить ее, ведь они не спали и тем более не умерли. Вот только они так сильно устали, что отвечать совершенно не хотели.

Тору. Акари. И красная Чайка.

Все они сидели на обочине улицы, заставленной полуразрушенными домами. Рядом с ними стояла «Светлана», все еще наполовину заваленная камнями.

Им, хоть и с трудом, все же удалось одолеть кокатрисов и бежать… После той битвы у водопада прошло уже больше половины суток. Атаковать птиц с помощью стилетов и молота не так-то просто. Чтобы победить ту дюжину кокатрисов, у них ушло немало времени.

Хотя девушка не могла об этом знать.

— …

Девушка по имени Фредерика по очереди обвела своих собеседников взглядом красных глаз.

Наконец она задумчиво посмотрела на красную Чайку и спросила:

— Чайка, ты подстриглась?

— …Эй, — раздраженно отозвался Тору. — Тебе что, кажется, будто это та же Чайка, что и раньше?

— М? Ну ведь это же Чайка? — недоуменно спросила Фредерика.

— Приглядись. Это другой человек.

— Правда? — Фредерика снова осмотрела Чайку… но лицо ее осталось озадаченным. — Те же серебристые волосы и фиолетовые глаза.

— Так-то да, но…

— Ноги две, руки тоже две.

— У всех людей так! Мы, в отличие от тебя, превращаться не умеем!

— Ах, да.

Фредерика весело рассмеялась.

Затем она закрыла глаза и повела носом, принюхиваясь.

— И запах тот же. Что-то я не понимаю.

— …Чего не понимаешь?

— Она ведь и пахнет так же. А ты говоришь другой человек. Странное совпадение.

— …

Тору нахмурился и замолчал.

Серебристые волосы. Фиолетовые глаза. Имя «Чайка». Самозванка, решившая выдать себя за дочь Проклятого Императора, могла так или иначе добиться подобной схожести.

Но изменить свой запах? Разве такое возможно?

Или же «пахнет так же» — очередная шутка Фредерики?

— Но если это не Чайка, то кто?

— Понимаешь… — Тору замялся. Битва вымотала его так, что пускаться в долгие объяснения ему тоже не хотелось. — Ну, вообще это Чайка…

— ?.. — Фредерика опустилась на карачки перед Тору и внимательно заглянула ему в глаза. — Тору, ты меня за дурочку держишь?

— Нет. Я и сам не знаю, как лучше выразить, — протянул Тору в ответ, после чего повернулся к красной Чайке.

— Кто же вы все-таки такие?

Белая Чайка, красная Чайка.

Две девушки с одинаковыми именами, одинаковым цветом волос и глаз, одинаковым запахом… и одинаковой амнезией.

Слишком много совпадений для случайности. Но если это чья-то работа, то чья?

Трудно поверить, что сами Чайки что-то задумали.

— Я… настоящая, — лишь сказала Чайка, пристально смотря в ответ.

Скорее всего она тоже почти ничего не знала о том, что не касалось ее самой. А может, она и о себе ничего не знала. Но с провалом в памяти спорить тяжело.

«Кстати… а что, если…»

То, как красная Чайка настаивала, что она «настоящая».

То, как усердно белая Чайка искала «останки».

Может, все это как раз и вызвано провалами в памяти?

Может… они не уверены в том, кто они есть на самом деле?

Поэтому они держатся за действия или вещи, которые могут утвердить их «я»?

В таком случае…

— Брат, — вмешалась в разговор Акари, видимо, отдышавшись. — У нас нет времени на посиделки.

— Да знаю я.

Тору вздохнул и поднялся.

Бой проходил так, что у них попросту не было возможности применить «Железнокровие», но теперь они этому даже радовались. Если бы они применили его, то сейчас не могли бы и с места сдвинуться. «Железнокровие» настолько перегружало мускулы, что, как только эффект (или бой) заканчивался, использовавший его человек ощущал сильнейшее изнеможение.

В случае отряда Тору они бы просто рухнули без сил.

И тогда… их бы наверняка догнал отряд Жилетта. Хоть у Тору и не было никаких доказательств, он не сомневался, что к атаке кокатрисов причастен маг из этого отряда.

— Такими темпами нас догонят.

— Это точно.

Тору повернулся к «Светлане».

Они вернулись сюда, потому что у них кончились не только метательные ножи, но и другие припасы, в том числе лекарства. В прошлый раз Акари принесла совсем немного, и теперь им совершенно необходима оставшаяся внутри машины еда, чтобы восстановиться.

Вот только…

— Нам что, так и придется ее здесь бросить? — задал Тору риторический вопрос, оглядывая машину.

Без мага машина не поедет.

Да, отряд Тору мог бы разобрать завалы, но уехать бы на ней не получилось.

— Кого? Машину, что ли? — вдруг спросила Фредерика, указывая пальцем на «Светлану». — Хотите, я поведу?

— …А.

Тору и Акари переглянулись.

Фредерика… вполне могла заменить мага. Магическую эмблему на шее, служившую «шлюзом» магической энергии, она могла с легкостью создать с помощью магии превращения. До сих пор им и в голову не приходило, что фейла может стать водителем машины.

— А-а… — Тору почесал щеку, чувствуя себя неловко.

Обычно он вел себя с Фредерикой как можно строже, поэтому сейчас, когда им потребовалась ее помощь, он ощущал себя не в своей тарелке. Хотя, казалось бы, «пользуйся всем, чем можешь» — один из главных принципов диверсантов.

— На тебя можно рассчитывать?

— Конечно. Только обязательно потом сразись со мной.

— …Опять ты за свое. Ладно-ладно, — ответил Тору с некоторым отчаянием в голосе.

Конечно, меньше всего ему хотелось вновь сражаться с Фредерикой… но прямо сейчас им совершенно необходимо, чтобы она повела «Светлану». К тому же, если она обратится огромным драконом, то и завалы они разгребут моментально.

Но… что дальше?

— Что мы будем делать, когда выберемся отсюда?

Поскольку отряд Тору так и не вернул белую Чайку, ехать им особо некуда.

Где спрятался тот копейщик — совершенно непонятно.

— Все-таки придется пытать!..

— Все-таки ты садист.

— Отнюдь. Мне вовсе не нравятся пытки, — Акари покачала головой. — Я просто обожаю смотреть на то, как мой брат связывает девушек, бьет их, смотрит горящими глазами и неровно дышит!..

— Даже если я так сделаю, ты будешь еще большей извращенкой.

— Не называй меня так, брат, я смущаюсь.

— Это не похвала, — Тору прищурился, посмотрел на Акари… а затем покачал головой. — Да и она сама, наверное, не знает.

— Ну… это точно, — согласилась Акари.

Самый простой способ, которым отряд Тору может разузнать, где находятся их противники, — выжать информацию из красной Чайки. Но это знал и копейщик. Наверняка ему не хотелось попадать в засаду по неосмотрительности… а значит, он передвигался такими тропами, о которых красная Чайка не знала.

— Так что, брат? Может, вернемся к начальному плану и доедем до Перимераля?

— А? Но как же Чайка… в смысле, белая Чайка?

Отряду Тору бессмысленно куда-либо перемещаться без хозяйки диверсантов.

— Но ведь и белая Чайка знает, что мы собирались в Перимераль. А с учетом того, что наши противники смогли устроить засаду, они тоже знали, что мы поедем в ту сторону. А покуда они ведут себя как союзники «Чайки», им придется избегать возможной погони со стороны отряда Жилетта. Но даже в таком случае… — Акари посмотрела на красную Чайку. — Не похоже, чтобы они решили бросить красную Чайку, иначе они бы не согласились на предложение об обмене заложниками. В этом наши цели схожи. А значит…

— …Понял.

Поскольку других вариантов все равно нет, отправиться в Перимераль — правильное решение, ведь копейщик и его спутники могут сделать то же самое.

— Других идей… видимо, нет.

— …

Взгляды Тору и Акари сошлись на красной Чайке, но она продолжала молчать.

Но, хоть она ничего не подтверждала и не опровергала, молчания означало, что и возражать она не собирается.

Тору вздохнул, затем вновь повернулся к Фредерике и сказал:

— Фредерика. Прошу.

— Угу. Пожалуйста, — та с улыбкой кивнула.

А затем она легонько подпрыгнула.

В следующий момент раздался громоподобный звук.

Так звучал резкий перепад давления, возникший в воздухе. Неожиданно поднявшийся ветер подхватил тело Фредерики и поднял ее еще выше, окутывая клубами пыли. По телу девушки пробежали голубые молнии, затем несколько вращающихся с огромной скоростью диаграмм, после чего ее очертания начали изменяться.

Все случилось за несколько мгновений.

Девушка исчезла, и вместо нее на землю опустился крупный дракон.

— ?! — красная Чайка ошалело выпучила глаза. — Драгун!..

— Ага… Кстати, ты ведь ее первый раз видишь, — Тору почесал щеку и усмехнулся.

С учетом того, что красная Чайка увидела Фредерику впервые только сейчас, ее удивление нетрудно понять. Остальной отряд Тору уже настолько привык к ее «превращениям», что не удивлялся… Охладеть можно ко всему.

Красная Чайка посмотрела на неожиданно появившееся перед ней огромное серебристое тело, прищурилась и выразила свои чувства, кратко обронив:

— Ничего себе…

***

Бежать. Бежать. Бежать.

Он несся вперед с такой легкостью, будто совершенно ничего не весил… или же скользил по незримому льду. Кажется невероятным, что кто-то может так уверенно двигаться по горной местности, на которой нет даже тропинки.

Леонардо — полукровка.

Для того чтобы наделить его телом, заточенным под быстрое перемещение и скрытность, его задолго до рождения подвергли магическому воздействию. Мать Леонардо продала своего еще не родившегося сына армии, оставив им его буквально на милость.

Но сейчас Леонардо уже не хотел на это жаловаться.

Не так уж редки случаи, когда родители убивают своих новорожденных детей, не имея возможности взрастить их. Священники и прочие богослужители вовсю занимаются абортами в деревнях, где беременные женщины не могут позволить себе не работать в поле… Но были и такие родители, которые продавали своих детей в рабство, причем они не исчезли и после войны. Вернее, их стало даже больше в связи с усилившимся экономическим спадом.

Вообще Леонардо был даже благодарен за то, что появился на свет полукровкой.

Его способности гарантировали ему сытое существование даже после войны, и работа в отряде Жилетта как раз тому подтверждение. Во всяком случае, лучше уж жить так, нежели рабом, обреченным на жизнь скота и бесконечный труд.

Но в то же время…

Именно поэтому Леонардо так привязался к своей силе.

— Тц…

Цокнув языком, Леонардо побежал дальше.

Он и подумать не мог, что упустит из виду обычного человека, да еще и несущего под мышкой девушку. Несмотря на хаос битвы, умений Леонардо должно было с лихвой хватить для преследования копейщика.

Но… противник оказался на удивление опытным скалолазом.

Наверняка он понимал, что его преследуют. Во всяком случае, его напарник-маг тщательно заметал за ним все следы.

Периодически прерываясь на локальные разрушения.

Постоянные магические взрывы не просто мешали преследовать — из-за жара и ударных волн противник тут же исчезал из виду. В конце концов… Леонардо пришлось вернуться в оговоренное место, где его ждал Матеус.

И там…

— Господин Матеус.

Леонардо ловко прыгнул и бесшумно приземлился на огромный камень возле дороги, на котором сидел Матеус.

Но тот сидел, свесив голову, и не отвечал.

Обеспокоенный Леонардо попытался заглянуть ему в глаза… и тогда Матеус кратко отозвался:

— Провал.

— Провал?..

— Я упустил диверсантов.

— И вы?

— Хм? Ты тоже?

После этого Матеус все же поднял взгляд и посмотрел на Леонардо.

Леонардо вяло улыбнулся и повел плечами. Матеус еще какое-то время смотрел на него, а затем…

— Мы приложили столько усилий к поимке диверсантов, но ничего не вышло.

Существует несколько разновидностей магии контроля разума.

Можно просто отдать цели приказ, после чего отпустить. Можно перехватывать все, что видит или слышит цель. Наконец, можно наладить связь между чувствами и управлять телом цели самостоятельно.

В этот раз Матеус воспользовался последним вариантом.

Он был уверен, что кокатрисы уж точно смогут одолеть диверсантов. Взяв над ними полный контроль, он мог заставить их действовать по тактике. Конечно, он мог ограничиться и простыми приказами, но в таком случае бестолковые кокатрисы могли бы упустить цель.

Однако… план не сработал.

Диверсанты решили не бежать, а сражаться до последнего.

Матеус, чувства которого связались с ощущениями кокатрисов на очень глубоком уровне, был вынужден пережить всю их агонию. В результате это так истощило его разум, что он едва не потерял сознание. Спасаясь, Матеус ослабил заклинание контроля разума, но сил у него осталось так мало, что он уже не мог преследовать диверсантов.

— Я и не думал, что они смогут одолеть аж тринадцать фейл.

— Полагаете, мы недооценили их умения?

— Вынужден признать, что да, но не только… — Матеус сложил руки на груди. — С ними была похожая на Чайку девушка. Она сражалась змеиным клинком.

— …Змеиным клинком? — пробормотал Леонардо, нахмурившись.

— Он, конечно, называется «клинком», но это почти что кнут. Бить им можно очень далеко. Я рассчитывал атаковать их с расстояния, до которого не дотянутся ни стилет, ни молот, но просчитался.

— … — Леонардо вздохнул.

— А у тебя что?

— У меня…

Леонардо кратко поведал о том, как упустил из виду копейщика.

Матеус молча выслушал его, а затем…

— Наверное, следовало ожидать, что в одиночку мы прижать к стене «союзников Чайки» не сможем.

— Похоже на то…

К тому же они и представить не могли, что обе группы «союзников Чайки», которых преследует отряд Жилетта, окажутся в одном месте.

— …Видимо, нам остается ждать господина Жилетта.

— …Как ни прискорбно, но это лучший из вариантов.

Леонардо сел рядом с Матеусом и испустил протяжный вздох.

***

Перимераль оказался городом очень оживленным.

Особенно это касалось главных улиц — кого здесь только не было. Вдоль рядов магазинов ходили мужчины и женщины всех возможных возрастов и национальностей, отличавшиеся друг от друга как цветом волос, кожи и глаз, так и одеждой.

Людской поток настолько сильный, что может смыть зазевавшегося человека.

— Ничего себе… — прищурившись, прошептал Тору.

Он никогда еще не видел такого скопления людей.

Город оставлял гостей в смешанных чувствах. С одной стороны — процветающий рынок с бесконечными посетителями, а с другой — неуверенность в способности города поддерживать порядок. И все же… по сравнению с большей частью Фербиста, до сих пор не оправившейся от войны, это место казалось исключительно живым.

Поместья феодалов обычно располагались прямо посреди самых крупных городов их земель (это касалось и Дельсоранта, где Тору и Акари какое-то время жили), но Перимераль отличался от других городов и по размерам, и по численности населения. Достаточно сказать, что на той улице, где располагался сам рынок, днем не получалось даже разглядеть ее противоположного конца — настолько много людей.

И, оказавшись там…

— Ну, что…

Тору какое-то время бесцельно бродил.

Добраться до Перимераля им удалось… но такой толпы они не ожидали.

Даже если копейщик и белая Чайка действительно пришли сюда, найти их будет очень непросто.

Но вполне возможно, что о том же самом думают и они.

Если обе группы разыскивают друг друга, то шансы встретиться у них все же есть. Поэтому Тору продолжал пробираться через людей.

— Эх, вот бы у нас было что-нибудь заметное.

— Заметное? — переспросила его шедшая сбоку Фредерика.

Естественно, она находилась в облике девушки. Фредерика держалась за плащ Тору, чтобы их случайно не разделило, из-за чего походила на его младшую сестренку. Вот только друг на друга они совсем не похожи.

— Ну, так, чтобы можно было даже в такой толпе понять «а-а, вон они где».

— Хочешь, я превращусь?

— Не надо. Прошу.

Больше всего Тору напряг ее тон — она сказала эти слова с такой легкостью, словно предлагала похлопать кого-нибудь по плечу.

— Но ведь будет заметно?

— Слишком заметно. Тут и до жертв дойти может.

Если бы в таком оживленном городе вдруг появилась фейла, тем более драгун, немедленно поднялась бы паника. А с учетом плотности толпы непременно возникнет давка, и нескольких человек затопчут насмерть. Кроме того, шуму будет столько, что сюда немедленно приедет отряд Жилетта и в несколько раз усложнит ситуацию.

— Я имел в виду что-нибудь, что могли бы заметить только они, — Тору сложил руки на груди.

А Фредерика тут же хлопнула в ладоши, словно ей в голову пришла отличная идея.

— Может, отрубим красной Чайке голову, насадим на пику и будем с ней ходить?

— Ну да, такое не пропустишь! Но зачем убивать человека, которого мы будем менять? И вообще, жестокая ты — отрубать кому-то голову ради того, чтобы привлечь внимание.

— Но ведь на поле боя такое сплошь и рядом? — ничуть не смутившись, отозвалась Фредерика.

И действительно — во время битв головы поверженных врагов нередко используют для подъема морали союзников и подавления противников.

— Потому что это поле боя. Здесь так нельзя.

— Какие у людей запутанные правила поведения. Меняются в зависимости от времени и места.

— Это скорее ты слишком постоянная.

Люди могут жить в обществе именно потому, что учитывают время и место.

Видимо, фейлы, в особенности драгуны, не живущие в стаях, и думать не станут о том, чтобы «оценивать окружающую обстановку» и «чувствовать момент».

— Короче говоря, пока мы не спасем белую Чайку — никаких необдуманных поступков.

Кстати, красную Чайку они снова связали и оставили в «Светлане». В этот раз следить за ней выпало Акари.

— Тору, — вдруг обратилась к нему Фредерика. Она задумчиво посмотрела на него и продолжила: — Я тут подумала. Она ведь тоже Чайка?

— Ну, по крайней мере, она так представилась, — Тору сразу вспомнил о той девушке в красном.

Те же волосы. Те же глаза. То же имя. Тот же запах. И та же амнезия.

Их одежда и непосредственное поведение отличались… но для двух разных людей слишком уж много у этих девушек общего.

— И цели у нее точно те же?

— Ну… в том, что касается сбора останков — да.

Собственно, красная Чайка и ее союзники атаковали отряд Тору именно для того, чтобы похитить «останки». До сих пор Тору лишь отбирал останки у других и не задумывался об этом, но если есть и другие люди с такими же целями, то и их самих вполне могут попытаться грабить.

Но, как бы там ни было…

— И, как результат, влияние на человеческое общество они оказывают одинаковое?

— …Чего? — Тору нахмурился и повернулся к Фредерике.

И тогда девушка-драгун сказала с беспечным видом:

— Я говорю о том, что они вполне могут развязать новую мировую войну. Ну и так вот. Тебе ведь, в принципе, вовсе не обязательно служить белой Чайке?

— О чем ты говоришь? — ошарашенно спросил Тору у Фредерики, но…

— Тебе ведь нужна цель в жизни, а вместе с ним — поле боя, где ее можно достичь? — спросила его Фредерика, словно ища подтверждение своим словам. — Но ведь ты можешь добиться того же самого, если будешь действовать вместе с красной Чайкой, разве нет?

— …

Тору собирался немедленно ответить ей… но не смог.

Он обязан белой Чайке.

Обязан за то, что именно она дала ему повод задуматься о том, что нужно попытаться найти в жизни новую цель.

Но он следовал за ней и работал на нее не только из-за чувства долга.

Фредерика говорила правду. Смысл жизни любого диверсанта — оставить свой след на поле боя. И если Тору будет путешествовать с Чайкой, то, быть может, на поле боя и не окажется, но битв на его пути автоматически станет больше.

Кроме того, действия Чайки вполне могут развязать очередную войну… во всяком случае, именно этого боялся отряд Жилетта и их начальники.

Но все это справедливо и в отношении красной Чайки.

Тору совершенно не беспокоило, та ли Чайка, за кого себя выдает. Его вера в нее не имела к этому никакого отношения. И, когда они были в «долине, из которой никто не возвращается», Тору сполна ощутил это.

А раз так, то нетрудно прийти к выводу, что служение красной Чайке, которая активно стремилась вовлечь мир в очередную войну, — лучший выбор, ведь их с Тору цели практически совпадали.

— Ты говоришь ерунду.

— Может быть. Может, я говорю глупость.

Тору заставил себя опровергнуть ее слова, а в ответ Фредерика задумчиво склонила голову.

— Просто, Тору, ты собираешься следовать за белой Чайкой только потому, что обязан ей за намек на необходимость поиска нового смысла жизни? Но разве такое не противоречит тому самому поиску смысла жизни?

— …

И снова Тору не нашелся с ответом.

Он понимал, что пыталась сказать Фредерика. На самом деле он и сам на задворках сознания задавался этим вопросом с того самого момента, как встретился с красной Чайкой, просто сам ничего не чувствовал.

Белая Чайка собирала останки отца для того, чтобы похоронить их.

Красная Чайка собирала их для того, чтобы отомстить врагам отца.

Обе они действовали одинаково. Хотя, нет… пожалуй, красную Чайку можно назвать более прозорливой. Собрать останки, использовать их в качестве доказательств для того, чтобы объявить себя наследницей, заявить права на трон, возродить страну, отомстить убийцам отца… Куда более ясная и понятная мотивация, нежели «просто похороны».

Но…

— Я…

Чувства Тору так помутнели, что он никак не мог выразить их словами.

Желание опровергнуть слова Фредерики.

Желание подтвердить слова Фредерики.

Внутри него пульсировали оба позыва.

Он дорожил белой Чайкой… и в то же время понимал, что помощь ей может пойти вразрез с поиском новой цели в жизни.

«Чего… я хочу?»

Может, он так сосредоточился на мысли о том, что «хочет исполнить цель Чайки», что не давал себе думать об этом?

В таком случае…

— А… что это? Выглядит интересно, — беззаботно произнесла Фредерика.

Тору заметил, что она остановилась возле одного из киосков и с любопытством разглядывала выставленные товары.

Поняв, что он единственный раздумывал о ее словах серьезно, Тору протяжно вздохнул.

Фредерика — не человек. Хоть она и умела говорить по-человечьи, мыслила совершенно по-другому. Если всерьез задумываться над каждым ее словом, то вымотаешься понапрасну.

Фредерика уже перестала интересоваться поднятой ей же темой и увлеченно водила пальцем, разглядывая разложенное на ковре оружие и броню.

Похоже, киоск торговал вещами, найденными на местах сражений. Можно восхититься смекалкой промышлявшего этим торговца, но в то же время вряд ли в мирное время такие товары пользовались спросом.

Однако…

— Вы не на это глаз положили, девушка? — послышался голос, и вместе с ним протянулась рука, что-то сжимавшая.

И Фредерика, и Тору сразу же заметили, что рука с копьем уходила к очень знакомому телу.

— …

Тору прищурился и посмотрел на их собеседника.

— …Надо же, а я думал, ты сразу за оружие хватишься. Крепкие у тебя нервы для твоих лет, — заинтригованно произнес копейщик.

— Ты не особо старше меня, — ответил Тору, все еще не напрягая рук.

Если честно, ему действительно пришлось побороть желание потянуться к комбоклинкам, спрятанным под плащом. Но неожиданное появление холодного оружия в таком людном месте наверняка привело бы к панике.

Бегающие во все стороны толпы людей не только мешают сражаться, они опасны сами по себе. Каждому известно, что толпа — грозное оружие.

— Быстро вы меня нашли, — сказал Тору.

Ответ копейщика последовал незамедлительно:

— Магия. Мой напарник отыскал тебя.

Тору слышал о поисковой магии, которая может обнаруживать на заданной территории цели, подходящие под некоторые критерии. Недостаток таких заклинаний в том, что, если не настроить искомые параметры достаточно тщательно, можно получить уйму ложных срабатываний… Но верно и обратное — задав четкие параметры внешности, можно довольно легко отыскать нужную цель.

— Кстати, что это за девочка?

Естественно, копейщик имел в виду Фредерику.

Похоже, несмотря на всю их подготовку перед засадой, о Фредерике они не знали. Впрочем, с учетом того, что девушка-дракон, подобно кошке, то и дело исчезала, отнести ее к членам «отряда Чайки Трабант» весьма трудно.

— Кажется, раньше ее с вами не было?

— Угу…

Тору не собирался перед ним отчитываться и потому ответил невнятно.

Копейщик ухмыльнулся и задал следующий вопрос:

— Новая девочка?

— Я не девочка, — ответила Фредерика. Ее голос звучал весело… даже радостно. — Я твой враг.

— Молчи, ты все усложняешь.

Тору придержал Фредерику рукой и шагнул вперед.

Вокруг них все так же сновали и шумели люди.

На Тору они даже не смотрели. Не бросали взглядов и на копейщика. Вооруженных людей здесь хватало и без них. Конечно, если бы они захотели и подняли шумиху, их бы заметили. Несмотря на мирное время, большая часть всех этих людей еще застала войну.

— В прошлый раз нам помешали… но мы все еще хотим вернуть нашу Чайку. Вы ведь тоже?

— Тоже, — подтвердил Тору.

— Так вот… В прошлый раз встречу назначали вы, так что теперь время и место подберем мы. Возражения есть?

— …Нет, наверное.

Конечно, с точки зрения выгоды ему следовало бы отказаться… но Тору хотел поскорее разобраться с этой сложной ситуацией. Поэтому можно и согласиться с предложением оппонентов. В конце концов, если они поставят слишком уж невыгодные условия, можно будет им отказать.

— Завтра вечером… здесь, — сказал копейщик, странно улыбаясь.

— …Что? — Тору нахмурился, а затем посмотрел по сторонам.

Толпа все такая же плотная.

Наверняка тут так же будет и вечером. Может, людей станет даже больше. Тогда здесь даже ходить станет тяжело, а уж не потерять друг друга в толпе — и подавно.

— По поводу тех кокатрисов, — сказал копейщик, словно что-то вспомнив. — Как-то они странно действовали. Ими же какой-то маг управлял?

— …Скорее всего.

Если точнее — маг из отряда Жилетта.

Но Тору не собирался делиться с ними такими подробностями.

Тем более что копейщик и сам в целом уже догадался о происходящем.

— Мы и сами довольно долго путешествуем с Чайкой, — сказал он на удивление веселым голосом. — И представляем, что происходит. Вас наверняка преследуют, причем отрядом особого назначения. Есть много людей… которым не дает покоя то, что принцесса Империи Газ жива и занимается сбором останков Проклятого Императора.

Значит, отряд Жилетта — не единственный.

— Но ведь они находятся на секретном задании и не будут применять силу, если есть риск втянуть непричастных? Тем более что тут рынок. Слухи здесь распространяются с огромной скоростью.

Империя Газ считалась уничтоженной.

Государства-союзники твердили, что «Империя Газ была корнем зла», и что «с ее гибелью воцарился мир», но если бы народ узнал, что на самом деле реваншисты еще остались и готовятся развязать новую войну с помощью дочери Проклятого Императора, наверняка начнутся волнения.

Волнения расшатывают позицию власти. А это… плохо.

Поэтому они не могли выполнять связанные с Чайкой миссии прилюдно. Если это станет достоянием общественности, то сыграет на руку реваншистам.

Другими словами, ни отряд Жилетта, ни кто-либо еще не стал бы наводнять город стаей фейл, чтобы подавить их силой. Естественно, Альберик, Николай и Виви и без того опасные бойцы… но рыцарь и мечник не смогут нормально сражаться в такой толпе.

А вот ассасин — это проблема. Такая толпа ей как раз на руку.

— Вы согласны? — обратился к ним копейщик. — Если да, то до завтра.

Помахав рукой, копейщик повернулся к ним спиной.

Чтобы повернуться к врагу спиной, нужно быть очень самоуверенным… но, может, за Тору до сих пор следил незримый маг. А может, копейщик просто решил, что Тору не станет нападать на глазах у такой толпы.

— Эй… — окликнул Тору копейщика.

Тот не обернулся, но остановился.

— Как тебя хоть зовут-то? Тяжело с тобой разговаривать, когда не знаешь этого.

— Давид, — бросил копейщик.

— Ясно. А я Тору.

— А фамилия как, Акюра? Или Субару?

— …

На такой вопрос Тору ответить не мог.

Если противник хорошо разбирался в диверсантах, то фамилия могла многое сказать ему о том, как Тору сражается. Не выдавать противнику ценных сведений и собирать как можно больше полезной информации — тоже одна из тактик диверсантов.

— Ну да ладно. Увидимся.

Так и не обернувшись, Давид пожал плечами… после чего снова пошел вперед и быстро растворился в толпе.

— Фредерика. Ты можешь уменьшиться и отправиться за ним?

— Но ведь ты говорил, что, если я превращусь, поднимется шум?

— …

Действительно, пусть она и выглядела как девушка, если она вдруг уменьшиться до размеров куклы, кто-то наверняка заметит это и начнется гвалт. В таком людном месте совершенно невозможно превратиться так, чтобы никто не заметил.

И в то же время… если попытаться просто сесть противнику на хвост, он наверняка поймет.

— Ничего не поделать.

Видимо, пока придется честно обменяться Чайками. Битва будем потом.

Тору направился обратно к «Светлане». Фредерику, переключившую внимание на еще один магазин, ему пришлось волочить за шиворот.

***

Отряд Тору припарковал «Светлану» за городом.

В обычных условиях машину удобнее размещать на городской стоянке, но поскольку отряд Давида теперь знал, как она выглядит (а возможно, и отряд Жилетта тоже), «Светлана» могла служить ориентиром их противникам.

Поэтому они на всякий случай заехали на ней в лес и замаскировали, присыпав сверху ветками и листьями.

— С возвращением, брат, — встретила Тору Акари, разводившая костер рядом со «Светланой». — Есть плоды?

— Да, — сказал Тору и огляделся по сторонам. — А как красная Чайка?

— Все так же, — Акари указала пальцем на машину.

Красная Чайка, вновь парализованная иглами, бессильно развалилась в водительском кресле. Она наверняка заметила, что Тору уже вернулся, но даже не посмотрела в его сторону. Поэтому Акари…

— Неприветливая, — …отозвалась о ней следующим образом.

— Кто бы говорил, — съехидничал Тору, и Акари немного разозлилась на это.

— О чем ты, брат? Я горжусь тем, что настолько приветливые и обаятельные диверсанты, как я, встречаются очень нечасто.

— Разве ты только что не расписалась в том, что диверсант из тебя никудышный?

Поддержав привычный для них разговор, Тору забрался наверх, к креслу водителя.

— …

Красная Чайка, наконец, скосила глаза в его сторону.

Тору сел на карачки возле нее и сказал:

— Мы определили место и время твоего обмена на нашу Чайку.

— …

— В прошлый раз нам помешали, но, думаю, теперь все пройдет нормально.

С этими словами Тору извлек из ножен стилеты.

Сейчас самое время повозиться с оружием, особенно с учетом того, что Тору сражался комбоклинками, устроенными куда сложнее обычного кинжала. Они быстро приходили в негодность, если забыть о профилактике. Достав из ящика на полу инструменты, Тору разобрал клинки, разложил детали на кожаной подстилке и принялся чистить их.

Какое-то время Чайка искоса наблюдала за ним, а затем…

— Оружие. Вернуть, — сказала она.

— Думаешь, мы согласимся? — отозвался Тору, не отвлекаясь от ремонта.

Он носил ее змеиный клинок с собой под плащом. Не то чтобы он ему приглянулся, просто самый простой способ гарантировать, что клинок не окажется у красной Чайки — держать его при себе.

— … — Чайка еще какое-то время возмущенно смотрела на Тору, а затем… — Ты. Тору.

— Хм? — он прекратил работу и посмотрел на красную Чайку.

Если подумать, то до сих пор она не называла его по имени.

— Наниматель Тору. Самозванка?

— …Не называй ее самозванкой, — бросил в ответ Тору.

Он понимал чувства красной Чайки, но никак не мог отделаться от ощущения, что слово «самозванка» ее оскорбляет.

— Мне кажется, что это ты — пародия на нее.

— … — красная Чайка замолчала и надулась.

Тору ее поведение показалось детским. Почесав щеку, он продолжил:

— Ну… так-то да. Она, белая Чайка, — мой наниматель.

— Предлагаю. Возмещение.

— …А? — Тору на мгновение нахмурился, не сразу поняв смысл слов.

А красная Чайка с совершенно серьезным видом заявила:

— Заплачу. Больше.

— …Эй, ты.

От изумления у Тору опустились плечи.

Грубо говоря, что она вообще несет?

Конечно, с ее точки зрения денежное решение задачи может оказаться самым быстрым и надежным методом. С этим не поспоришь.

— Однажды возродится. Империя Газ, — отчетливо проговорила она. — Возмещение. Сколько пожелаешь.

— Хочешь, чтобы я предал ее ради денег? — спросил Тору неожиданно резким голосом.

— …

Красная Чайка сразу же затихла, словно не выдержав давления.

Вероятно, она не ожидала, что Тору разозлится.

Тору же понял, что и такое поведение с его стороны взрослым не назовешь. Вздохнув, он продолжил:

— Понимаешь, диверсанты живут и умирают ради денег… действительно, ради них мы готовы на все. Но это не значит, что у нас нет принципов. Диверсанты не предают тех, кто их нанял. Это то, чем мы гордимся… и то, что отделяет нас от обычных преступников.

— …

— И кроме того… — добавил Тору уже тише.

Он не знал, с чего вдруг решил сказать об этом красной Чайке. Возможно, он просто захотел напомнить в первую очередь себе о том, почему путешествовал с белой Чайкой.

— Она сказала мне вновь отыскать смысл жизни.

«Прямо сейчас. Найди. Еще одну. Цель».

Эти не слишком умело произнесенные слова.

Они изменили будущее Тору, павшего духом и жившего по инерции.

Одни лишь эти слова. Просто сказаны они были в такое время и в таком месте, что каждое оказалось дороже злата.

— Я был диверсантом, потерявшим свое поле боя, жившим без смысла. Но она дала мне цель. Дело не в деньгах. Откровенно говоря, это далеко не самая выгодная работа.

— Цель...

Красная Чайка несколько рас прошептала это слово, словно проникаясь его значением.

— Тору. Со мной. Ты. Найдешь свое место, — уверенно проговорила она.

— ...Что?

— Могу стать. Твоей хозяйкой.

— ...

Теперь настал черед Тору замолчать.

Какое-то время он молча смотрел на свои клинки.

— Теперь и ты предлагаешь мне переметнуться?

— Переметнуться?

— Знаешь, Фредерика… — Тору продолжил, возвращаясь к работе над стилетами. — Та девочка-драгун говорила мне, что не важно, буду ли я работать на белую Чайку или красную… то есть, на тебя.

— Подтверждаю, — тут же согласилась с ним Чайка.

Возможно, это самоуверенность… но Тору показалось, что она просто не думала над ответом. Неизвестно, знала ли красная Чайка о мыслях Тору, но вслед за этим она сказала:

— У меня. Нет неуверенности и колебаний.

— Это точно.

Если бы Тору просто хотел сражаться, то красная Чайка и правда могла бы стать лучшим выбором.

Но…

— Тогда давай я у тебя вот что спрошу. Те люди, что были с тобой. Тот тип по имени Давид. И еще какой-то там маг. Если я соглашусь присоединиться к тебе, ты потребуешь от меня избавиться от них?

— …Много последователей. Можно, — сказала красная Чайка так, словно это совершенно очевидный ответ.

— Это-то, конечно, так, но… — со вздохом произнес Тору.

— ?..

Чайка нахмурилась и склонила голову, видимо, не ожидая такой реакции.

Красная Чайка не простила белую. Она не позволила бы ей собирать останки.

Но в то же время белая Чайка готова собирать их, не щадя живота своего. Во всяком случае, она отдавала себе отчет в том, что может погибнуть в процессе.

«А значит… если я примкну к красной Чайке, то мне, в конце концов, придется убить белую».

Возможно, не своими собственными руками… но результат будет одинаков.

Две Чайки, собиравшие останки, противостояли друг другу.

Они совершенно точно не смогут со временем примириться. Но если они обе готовы на все, то все может кончиться тем, что одна убьет другую, пытаясь похитить «останки». Если бы они могли отказаться от сбора останков, то уже давно бы так сделали.

Предложение красной Чайки означало устранение белой, согласие с тем, что она будет убита. Вернее, оно равносильно приказу сразиться с белой Чайкой за все собранные ей к текущему времени останки и убить ее.

Понимала ли это красная Чайка?

— Понимаешь?

— Не понимаю.

— …Так и думал.

Тору опустил взгляд на комбоклинки и вздохнул.

***

Разумеется, в Перимерале, городе с таким оживленным рынком, были крупные гостиницы.

Многие гости города приезжали на повозках или машинах и могли спать прямо в них… но людям свойственно после долгих изнурительных путешествий желать спать не в тесной кабине, а в просторной комнате на чистой кровати.

Конечно же, были и те, кто добирался до Перимераля на перекладных.

Поэтому в гостиницах этого города всегда людно.

Гостиница, которую выбрал для себя отряд Давида, находилась на отшибе и отличалась от многих других.

С учетом размера и убранства комнат может показаться, что она неоправданно дорога, но при этом ни хозяин гостиницы, ни работавшие в ней люди не спрашивали постояльцев о том, кто они такие. Вся суть гостиницы строилась на этом принципе. Естественно, все понимали, что тут останавливались люди с темными секретами, которые могли ночью напасть на кого-то и ограбить. Поэтому на ночлег здесь нужно еще решиться.

— Обмен заложниками завтра вечером, — объявил вернувшийся Давид, приставляя копье к стене. — Ну… теперь должно быть нормально.

На кровати у стены сидела Чайка со связанными руками. Рядом с ней же сидела и Сельма.

— Радуйся, — сказал Давид Чайке, улыбаясь. — Скоро ты вернешься к своим диверсантам.

— !

Лицо Чайки моментально просияло.

Вслед за этим она вскочила с кровати и подбежала к Давиду.

— Благодарность!

— Да ладно… не стоит, — с улыбкой ответил Давид, почесывая щеку.

Поскольку все началось именно с того, что отряд Давида захватил белую Чайку, благодарить его она не обязана. И, тем не менее, белая Чайка казалась по-настоящему счастливой. Похоже, она даже не считала отряд Давида врагами.

— А… как-то… — Давид повел плечами, словно не находил себе места. — Как бы так сказать… что-то эта «Чайка»…

Они не пытали белую Чайку и не били.

Можно сказать, они обращались со своей заложницей весьма вежливо. Но, конечно же, это не значит, что Чайка и отряд Давида больше не стояли друг у друга на пути.

— То ли наивная, то ли беспечная.

Усмехнулась даже Сельма.

— Может показаться, что она совсем не похожа на нашу Чайку… но общие черты у них есть, причем не только во внешности. Правда, сложно сказать, какие конкретно.

— Хм-м? — задумчиво протянул Давид, окидывая взглядом белую Чайку.

Та же стояла с совершенно растерянным видом, словно вообще не понимала, о чем речь.

— А все-таки, что же это такое — «Чайка»?..

Хоть отряд Давида и слышал слухи о том, что девушек, представлявшихся «Чайками», несколько, больше они почти ничего об этом не знали. Эта Чайка — первая, которая повстречалась им после знакомства с красной Чайкой.

— Наверное, другие «Чайки» тоже как-то так различаются.

— Другие… «Чайки».

Слова Давида так озадачили белую Чайку, что она несколько раз недоуменно моргнула.

***

Самая оживленная, самая центральная улица Перимераля.

Прямая, как стрела, дорога, заставленная киосками с обеих сторон, идущие вдоль них люди, бесконечный шум. Все магазины работают с утра до вечера (а некоторые и по ночам), и посетители у них есть всегда… но все же самый час пик случается к вечеру.

И…

— …

— Толпа, как всегда, впечатляет.

Тору и красная Чайка шли по обочине дороги.

Красная Чайка, как обычно, казалась недовольной.

Кстати, от паралитических игл ее уже избавили. Не стали ее и связывать, чтобы не привлекать внимание людей почем зря. Лишь… мизинцы ее рук связаны той же самой проволокой, которой крепился к руке комбоклинок. Конечно, это не лучшие оковы, но движения красной Чайки они ограничивали.

— Предложение… — тихо обронила красная Чайка на ходу, словно что-то вспомнив.

— Хм?

— Предложение. Обдумай. Смена хозяйки.

— А-а… ты про это.

Тору шел прямо за красной Чайкой и смотрел вперед.

Вперед же смотрела и она. Они не видели лиц друг друга.

Рядом с Тору шла Акари, и ее лицо выглядело, как обычно… но она уже довольно долго ничего не говорила. Она должна была слышать их разговор, но никак не реагировала на него.

— Прости, — сказал Тору. — Все-таки… если я и буду ради кого-то сражаться, то ради нее.

С этими словами он посмотрел вдаль.

Противоположная сторона улицы.

Тору заметил на ней сжимающую гундо белую Чайку и фигуру Давида.

Мага-спутника с ними вновь не оказалось. Либо он держал отряд Тору на мушке, либо отправился искать опустевшую «Светлану», чтобы похитить останки.

— Почему? — спросила красная Чайка с удивительной для нее настырностью.

Казалось бы, ей уже поздно проникаться к Тору теплыми чувствами. Может, он, как ни странно, начал ей нравиться. Возможно, своими умениями диверсанта, возможно, чем-то еще.

— Мной… недоволен? — продолжила она, глядя исподлобья.

Она казалась немного обиженной… и Тору ощущал себя немного виноватым. В конце концов, он отказывал человеку, принявшему его таким, какой он есть.

Но…

— Я был бы полностью доволен, будь ты моей хозяйкой.

И это — чистая правда.

Как диверсант, он бы полностью довольствовался работой на красную Чайку.

— И вообще, работа на такого прямолинейного, ищущего возмездия человека, вроде тебя, дала бы мне навоеваться вдоволь.

— Тогда…

— Но. Как бы это сказать… — Тору почесал щеку и натянуто улыбнулся. — Я не могу ее бросить. Она, в отличие от тебя, крайне уязвима.

Белая Чайка.

Человек, давший ему шанс вновь начать жить.

Об этом долге он помнил всегда.

Но в то же время…

— Ты сильна. И физически, и морально. Ты смогла бы выжить даже без этого типа с копьем…

Умение обращаться со змеиным клинком.

Ясное сознание, сосредоточенное на жестокой цели.

Это и есть сила красной Чайки.

Но…

— Понимаешь, она… Если честно, я понятия не имею, как она вообще столько прожила после падения Империи Газ.

Несгибаемое упорство.

И в то же время… редкая доверчивость.

Именно поэтому она так уязвима.

Например, если бы красной Чайке потребовалось убить или ранить кого-то, чтобы забрать «останки», она не сомневалась бы ни секунды. Это не бессердечность и не безжалостность… просто крайняя сосредоточенность на своей цели, ради которой она готова жертвовать всем.

Зато белая Чайка сомневалась каждый раз.

И с Доминикой Скодой.

И с Симоном Сканией.

Она проникалась чувствами даже к людям, которых собиралась ограбить. Но при этом… не могла прекратить сбор останков. Можно сказать, что у нее, в отличие от красной Чайки, нет готовности приносить в жертву других людей ради своей цели.

Но… но именно поэтому…

— Если уж я кому-то нужен, — Тору вновь улыбнулся, — то я лучше продамся тому, кому я нужнее. Примерно так.

— …

Красная Чайка вдруг остановилась.

Тору слегка подтолкнул ее в спину.

— Увидимся.

И затем он развязал стальную нить на ее пальцах.

С этого момента красная Чайка вновь стала свободной.

Но…

— Я… тоже…

Тору услышал, что она попыталась что-то прошептать.

Но, судя по тому, что она все еще смотрела вперед (и даже слегка наклонила голову), предназначались эти слова не для него. Даже великолепный слух Тору уловил лишь несколько слов.

— Хм? Что ты сказала?

— Ничего, — бросила красная Чайка почему-то недовольным тоном и пошла вперед.

Тору… остался стоять на месте.

Он увидел, что их оппоненты поступили так же — Давид все стоял, а белая Чайка выдвинулась в их сторону.

Две Чайки шли навстречу друг другу, то и дело пропадая в толпе.

Тору молча смотрел на них. Не двигалась и стоявшая рядом с ним Акари.

Они не знали, где прячется маг. Неосторожное движение может привести к тому, что он застрелит белую Чайку. Конечно, от использования масштабного заклинания в городской черте поднимется паника, но возможность применить узконаправленное прицельное заклинание есть.

Чайка и Чайка.

Белая и красная прошли друг рядом с другом.

Белая Чайка выглядела озадаченной и неуверенной, в то время как красная Чайка невозмутимо смотрела вперед (хотя Тору не видел ее лица и не мог в этом убедиться).

Если красная Чайка собиралась что-то сделать с белой, это — ее шанс.

Тору хоть и стоял непринужденно, но напрягся, готовясь в любой момент броситься вперед.

— …

— …

Чайки разминулись.

Судя по их виду, они не собирались что-либо делать друг с другом.

Белая Чайка шагала в сторону отряда Тору, слегка покачивая крупным гундо, а красная шла к Давиду, даже не оборачиваясь, словно отряд Тору ее больше не интересовал.

И тогда…

— Чайка! — окликнул ее Тору.

Белая Чайка дрогнула и замерла. Красная тоже остановилась.

Тору смотрел на движение толпы вокруг него, выжидая момент, когда между ним и красной Чайкой никого не останется.

— …

Он поднял правую руку… и метнул меч.

В ответ на это движение Давид тут же попытался выйти вперед, но из-за толпы он явно не успевал.

Брошенный Тору меч летел точно в спину красной Чайки, а затем…

— !..

…плавно снизился и упал у ее ног. Несколько человек обернулись на звук, но быстро утратили интерес и пошли дальше по своим делам.

— …

Красная Чайка обернулась и посмотрела на меч у своих ног.

Змеиный клинок. Все еще в ножнах.

Девушка нагнулась, чтобы подобрать его. На мгновение она посмотрела на Тору.

Но лишь на мгновение. Она вновь развернулась вперед и продолжила идти к Давиду.

А затем…

— Тору, Акари.

Белая Чайка побежала в сторону Тору.

По пути она несколько раз чуть не врезалась в прохожих, но все же смогла добежать до него. Тору невольно улыбнулся. Хоть прошло всего 3 дня, ему казалось, что он не видел белую Чайку уже очень давно.

Наверное, он просто так привык быть рядом с ней.

— Ты в порядке?

— М-м.

— Вот и славно, — подытожил Тору.

И, глядя на него…

— …

Белая Чайка вдруг состроила недовольную мину.

— Чего?

— Тору. Реакция. Вялая, — несколько обиженно заявила белая Чайка.

— Чего такое? Тебе надо, чтобы я тут расплакался навзрыд?

— М-м.

Чайка сразу же кивнула, заставив Тору протяжно вздохнуть.

Что-то подсказывало ему, что такая реакция показалась бы еще более фальшивой.

— Может, он так и говорит, — шепнула Акари Чайке, нагибаясь. — Но Тору очень беспокоился о тебе.

— М-м? Надеюсь на подробности, — отозвалась Чайка, сама подаваясь вперед.

— Он очень много и очень тщательно точил оружие. Обычно он так не делает.

— М?

— Видать, он никак не мог успокоиться без тебя.

— Понимаю. Весьма понимаю.

— Смотри, Тору ведь никогда о своих чувствах прямо не говорит. Вот и капризничает — то ему драться хочется, то не хочется. Хотя на самом деле сражаться он хочет. Постоянно хитрит и недоговаривает, да?

— Еще больше пониманию. Сильно понимаю.

— Поэтому сейчас он… как там это называется? Стесняется?

— Очень понимаю.

Девушки все перешептывались.

— Так! А ну хватит чепуху нести!

— А. Точно стесняется.

Акари усмехнулась. Чайка тоже выглядела радостной.

И в ответ…

— Да не стесняюсь я! — воскликнул Тору, немного покраснев.

***

— Да… именно сейчас ты уязвимее всего, — прошептала Сельма и положила палец на спусковой крючок.

В прицел она видела белую Чайку, Тору и Акари.

Гундо Сельмы никак нельзя назвать новым. Но она тщательно за ним ухаживала, и по точности оно ничем не уступало новейшим моделям. Благодаря этому и ее собственным умениям Сельма могла стрелять очень метко даже с большого расстояния.

Прямо сейчас она находилась на крыше здания, на две улицы отстоявшего от места, где находился отряд Тору.

Она лежала в обнимку с гундо, стараясь не привлекать внимания. Сельма пряталась здесь с самого утра в ожидании обмена заложниками. За это время она даже научилась немного предугадывать движение людей. Толпа уже не помешала бы ей попасть заклинанием.

— Хоть мне и не очень хочется, но…

Сельма поместила в самый центр прицела белую Чайку.

В конце концов, в качестве первой цели она выбрала ее.

Лишившись хозяина, диверсанты окажутся без «работы». Несмотря на всю их верность, диверсанты — не из тех людей, которые продолжают служить погибшему хозяину. Во всяком случае, среди тех диверсантов, что знала Сельма, таких не было.

Поэтому и убить ей нужно лишь белую Чайку.

Так решила Сельма. Конечно, если после смерти Чайки диверсанты решат сражаться, то затем она собиралась прикончить и их.

— Еще одна Чайка… — прошептала она.

Еще одна девушка, назвавшаяся Чайкой.

Хоть Сельма и понимала, что белая и красная Чайки — разные люди, она все равно ощущала дискомфорт. Разные, но все же чем-то похожие люди. Ей казалось, будто убив белую Чайку, она совершит нечто непоправимое.

Но Сельма не из тех людей, которых могут остановить такие смутные чувства.

— «Забудь о своем сердце», — вспомнила Сельма слова отставного военного, которого Давид называл «отцом».

Не нужно становиться жестоким. Не нужно становиться безжалостным. Нужно лишь научиться временно отключать мешающие эмоции, вроде совести и сострадания. Именно этому тот военный научил Сельму и других селян, бывших детей охотников и дровосеков.

Учил тщательно. Учил постоянно.

Конечно, не все смогли следовать его советам… но такие люди быстро погибли.

Сельма верила, что она и Давид смогли выжить именно потому, что прилежно следовали словам «отца». Можно даже сказать, они считали их заповедями.

— …

Сельма глубоко вдохнула.

И тут…

— ?!

Мир перед глазами неожиданно почернел.

Как только Сельма поняла, что что-то появилось перед ее прицелом и закрыло обзор, она моментально отпрыгнула назад и приземлилась на колено, выставляя вперед гундо.

И тогда…

— Э?! — изумленно обронила Сельма.

Перед ней стояла Акари с молотом наперевес.

Это невозможно.

Еще секунду назад она видела фигуру этой диверсантки в прицеле. Да, она быстрая, но не настолько, чтобы вдруг оказаться на этой крыше.

А значит…

— Фальшивка?!

— Та, другая.

С этими словами Акари размахнулась молотом.

— Явись, «Пронзатель»!

Сельма разрядила приготовленное заклинание.

Конечно, магия — такая вещь, которую перед использованием необходимо тщательно настроить с учетом положения потоков энергии, температуры, влажности, расстояния и так далее. В спонтанном магическом выстреле по неожиданно возникшему перед носом противнику мало смысла. Заклинание не сможет проявить себя в полную силу.

И все же…

В воздухе появились магические диаграммы и вспыхнули, словно сопротивляясь насильственной активации.

Они светились так ярко, что могли ослепить противника.

— !

Акари тут же убрала левую руку с молота и прикрыла ей один глаз.

Моментальное и в то же время очень мудрое решение.

Яркий свет с такого расстояния пусть ненадолго, но ослеплял противника, а потеря зрения в бою практически равносильна поражению. И даже если успеть прикрыть глаза рукой, она перегородила бы обзор.

Поэтому Акари решила пожертвовать одним глазом и прикрыть другой.

Но поскольку одна рука занималась защитой глаза, на молот тоже осталась лишь одна.

Кроме того, из-за закрытого глаза она не смогла правильно оценить расстояние…

— М?!

Молот Акари скользнул по волосам Сельмы и застрял в крыше.

Одновременно с этим Сельма отскочила назад, перекатилась… и упала с крыши.

Она полетела к земле… но остановилась на полпути. Ее тело зависло в воздухе, так и не врезавшись в землю.

Спасла ее страховка, вернее, предварительно намотанная на тело веревка.

Привязанная к краю крыши веревка поглотила импульс падения и лопнула. Но ее хватило — Сельма специально выбрала толщину и длину веревки, рассчитывая на такое. Благодаря этому ей даже не нужно перерезать веревку самой. Ловко приземлившись на ноги, Сельма убежала с гундо в обнимку.

В ближнем бою у мага нет абсолютно никаких шансов против диверсанта.

Именно поэтому маги чаще всего либо действовали с телохранителями, способными защитить их в ближнем бою, либо готовили какой-нибудь метод быстрого отступления.

Сельма выбрала второй вариант.

Естественно, смысл в побеге есть лишь тогда, когда враг не может догнать тебя.

Поэтому…

— Давай, догоняй, — прошептала Сельма, забегая в переулок.

В отличие от крупных улиц, этот переулок — просто щель между зданиями, куда даже днем не достает солнце. По нему с трудом проходил даже один человек, а двум людям было бы весьма тяжело разойтись.

И именно поэтому…

— М!..

Сельма услышала позади себя голос Акари, тоже спрыгнувшей, чтобы пуститься в погоню.

Скорее всего она заметила ловушку. Но было уже поздно.

Не останавливаясь, Сельма обнажила кортик и провела лезвием по стене. Этим она перерубила несколько заранее натянутых веревок… и сверху в переулок полетели клинки.

Сельма заранее приготовила ловушку на маршруте для отступления. Она подвесила на веревках с две дюжины клинков — такой дождь не проигнорируешь при всем желании.

— Кх… — послышался раздраженный голос, а за ним — звон металла.

Скорее всего Акари отбивалась от падающих клинков молотом. Конечно, чтобы убить диверсанта, подвешенному оружию не хватало ни силы, ни меткости, но оно могло дать Сельме достаточно времени для бегства.

— «Битва начинается еще до того, как встречаются клинки»…

Именно поэтому предварительная подготовка — отнюдь не пустая трата времени.

Обронив еще одну цитату своего учителя, Сельма побежала по переулкам.

***

— С возвращением, — поприветствовал Давид красную Чайку, приближавшуюся к нему.

До кучи он еще и развел руки в стороны, словно предлагая ей броситься в его объятия.

Но…

— …

Красная Чайка в ответ промолчала.

Она прошла мимо своего спутника, полностью игнорируя его.

— О? А как же трогательное воссоединение? — Давид усмехнулся вдогонку уходящей Чайке.

Еще какое-то время она шла молча…

— …

Но затем остановилась и оглянулась.

Не на Давида.

Она посмотрела через плечо в ту сторону, где стояли белая Чайка и Тору.

— О?

Давид посмотрел туда же, куда и она.

Он еще несколько раз переводил взгляды то на отряд Тору, то на красную Чайку. Наконец, он расплылся в улыбке и заглянул красной Чайке в глаза.

— Чайка?

— …

— Что такое? Ты влюбилась?

— ?!

То ли она не ожидала таких слов, то ли Давид угодил прямо в яблочко.

Красная Чайка округлила глаза и оцепенела.

Вполне естественная реакция для ее возраста, но она никогда не демонстрировала ее, будучи в плену у отряда Тору. Возможно, несмотря на свою бессердечность, она все же позволяла себе немного расслабиться в присутствии Давида.

Но…

— Эй, ты. Ты серьезно? — сокрушенно произнес Давид. — Только не говори, что влюбилась с первого взгляда.

— …

— Тебя случайно не насиловали?

Бух.

Продолжая смотреть через плечо, красная Чайка нанесла неожиданный и беспощадный удар локтем в бок Давида.

Естественно, тот такого не ожидал. Давид тут же скрючился и простонал:

— Гх-х… у-у…

— Хам! — бросила ему красная Чайка. — Слуга хам. Требуется перевоспитание.

С этими словами она схватила за шиворот как раз скрючившегося до нужного уровня Давида и потащила его за собой.

— А, эй, кха, погоди…

Кашляющий Давид вынужденно пошел вслед за ней.

Негодующая Чайка ускорила шаг.

Больше в сторону отряда Тору она не смотрела.

***

Тору прислонился к «Светлане» и посмотрел на вечернее небо.

Оно уже начало окрашиваться в темные цвета, а солнечный свет освещал лишь горизонт. Если вслушаться, то со стороны Перимераля все еще слышен шум толпы, совсем такой же, как днем… но все же здесь ночная тишина ощущалась отчетливее.

— …

Чайка первым делом зашла в «Светлану», чтобы переодеться. Акари пошла вместе с ней.

Чайка не меняла одежду и белье уже несколько дней… ну а Акари собиралась проверить, не оставили ли их противники каких-либо сюрпризов.

Например… они могли пропитать ее одежду испарительным ядом замедленного действия. Собственно, Тору и сам предлагал так поступить. Правда, идею отклонили — применять такой яд в черте людного Перимераля нехорошо.

Как бы там ни было, мужская часть отряда Тору — то есть он сам — караулила снаружи машины.

Акари пояснила, что «будет неприятно, если мой брат потеряет голову от вида миниатюрной груди Чайки». Конечно, Тору мог бы поспорить с ней по поводу этих слов, но ему было лень, так что он молча встал снаружи.

И тут в его лицо…

— Так все-таки ты…

…заглянула неожиданно высунувшаяся сбоку златовласая девушка.

Фредерика.

Во время обмена заложниками она помогла им, превратившись в Акари и отыграв диверсанта, но сейчас вернулась к своей обычной форме. Кстати, на обратном пути она куда-то подевалась, но, видимо, решила снова вернуться.

Она то появлялась, то исчезала… В общем, действительно вела себя как кошка.

— Не переметнулся?

— А? — Тору нахмурился, не поняв смысла вопроса. — О чем ты?

— О твоей хозяйке.

Фредерика, имитируя Тору, тоже оперлась на стену машины. Это поведение показалось Тору немного детским… примерно так же дети имитируют действия взрослых. Хотя, если рассматривать возраст биологический, то Фредерика наверняка старше.

— Я говорила, что тебе не важно, к какой из Чаек примкнуть.

Тору подумал было, что она замолчала, но Фредерика вновь заговорила.

— Да ну тебя. Как это не важно? — недовольно отозвался Тору.

Фредерика довольно кивнула.

— Понятно. Значит, Тору, из одинаковых Чаек белая тебе нравится больше?

— …Ну, типа.

У Фредерики, у монстра в человеческом обличье, нет стыда.

Поэтому Тору просто согласился с ней.

Но тут…

— М?!

— А…

Тору ошарашенно перевел взгляд на водительскую кабину «Светланы».

Там стояла изумленная Чайка, видимо, в какой-то момент начавшая слушать диалог Фредерики и Тору. Наверняка она не поняла, о каких еще «белых» и «красных» Чайках вообще идет речь.

— Белая — это ты, Чайка Трабант, — зачем-то прокомментировала Фредерика.

А затем еще и добавила:

— Похоже, что среди всех Чаек его привлекает только белая… только ты.

— !

— Я этого не говорил!

От удивления Чайка оцепенела, а Тору закричал.

— Э? Значит, та красная тебе все-таки нравится больше?

— Нет! Но никакой речи о том, что меня кто-то привлекает, а кто-то нет, здесь не идет!

— Я не могу пропустить это мимо ушей, брат.

В разговор вмешалось лицо, обещавшее запутать его еще сильнее.

— Брат… — продолжила появившаяся из-за спины Чайки Акари серьезным голосом. — Я всегда знала, что нам надо когда-нибудь присесть и тщательно обсудить твои половые предпочтения.

— Причем здесь вообще это?!

— Я все поняла. Влечение есть, но не встает, так?

— Да ничего ты не поняла!

— Тору. Импотент?

— Да вы издеваетесь, что ли?! — воскликнул Тору… одновременно с этим осознавая, как он привык к этой атмосфере.

«Красная Чайка…»

Если бы он хотел лишь сражаться.

Если бы его целью было лишь это.

То, наверное, Тору действительно следовало бы примкнуть к ней.

Она смотрела в будущее ясно и уверенно. Его бы ждали полноценные битвы. А затем, после завершения миссии — щедрая награда и чувство удовлетворения. Если бы Тору думал исключительно как диверсант, он бы даже не колебался.

Но…

«Я…»

Ради чего он хотел сражаться?

Ради того, чтобы убить кого-то, втоптать в землю?

Чтобы дать волю всем изученным техникам?

Нет. Наверняка не ради этого.

Он хотел оставить в мире свой след. Он хотел ощутить в своей руке доказательство того, что родился не напрасно. Он не хотел стать человеком, которого просто несло по течению мира, подобно насекомому.

И, с другой стороны… это означало, что сами по себе битвы бессмысленны.

Даже напротив — убийство ради помощи с возмездием лишь отобрало бы будущее у человека, находящегося в том же самом положении, и ничего более. Конечно, Тору мог бы положить на чаши весов жизнь противника и свои цели, и если бы последние перевесили, он бы не стал колебаться… Но ему не нравилась сама мысль о том, чтобы жить ради такой цели.

Она просто хотела похоронить своего отца.

Возможно, красная Чайка назвала бы цели и мотивацию белой Чайки «наивными».

Но Тору хотелось думать, что именно скромность ее желаний означала, что в их исполнении будет смысл. Если сражения неизбежны, то сражаться он хотел под началом Чайки. К тому же он считал, что их желания больше совпадают друг с другом.

— Итак, брат.

Акари спрыгнула на землю и подошла к нему.

— Чего?

— Думаю, сейчас самое время выпыт… выяснить половые предпочтения моего брата.

— Ты ведь собиралась сказать «выпытать», да?

— Конечно, если ты предпочитаешь пытки, то Акари Акюра, твоя покорная слуга, согласна пытать кнутом и свечами изо всех сил.

— Обойдусь! Зачем вы их вообще достали?! — воскликнул Тору, обращаясь к Чайке и Фредерике, которые нашли где-то в недрах «Светланы» ездовой хлыст и осветительные свечи.

***

В конце концов, поиски в Перимерале так и не увенчались значительными результатами.

Информация перевиралась, причем именно из-за избытка людей. Сплошь и рядом попадались непроверенные слухи, отличить правду от лжи в которых оказалось невозможно.

Единственное, что удалось выяснить совершенно точно — в Перимерале никаких «героев» нет.

А значит, и оставаться в этом городе больше незачем.

После трехдневной остановки отряд Тору вновь отправился в путь.

Понятно, что ожидать новой информации от Ги слишком легкомысленно. Они не знали, кто он такой, а значит, доверять ему — ошибка.

— Тору… — вдруг заговорила Чайка, сидевшая в кресле водителя и управлявшая «Светланой».

Погода стояла хорошая, так что Тору развалился в соседнем кресле и дремал.

Что-то при виде этой дороги, освещенной ярким полуденным солнцем, нагоняло на него сон. По какой-то причине им совершенно не попадалось ни путников, ни повозок, ни других машин — тишину нарушал лишь тихий гул двигателя «Светланы».

С обеих сторон дорогу окружали ряды деревьев. На земле же не валялось ни камешка.

Они еще не успели толком отъехать от Перимераля, поэтому до сих пор катились по ухоженной дороге. Давненько они не ехали куда-то днем, и появившееся чувство безопасности невольно расслабляло.

— Что такое? — отозвался Тору, подавляя зевок.

— …

Хоть Чайка и завязала этот разговор, похоже, она не обдумала, что будет говорить. Какое-то время она напряженно молчала, а затем…

— Я… Чайка Трабант, — заявила она.

— Знаю. Что на тебя нашло?

— Чаек… много.

— …Похоже на то, — Тору смутно понял, что она пыталась сказать.

По крайней мере, девушек, представлявшихся «Чайками», дочерями Проклятого Императора — несколько.

И некоторые из них — может, даже все — ищут останки императора. В их число входила и красная Чайка. Возможно, не все они так же искренне считали себя настоящими, как она, но…

— Моя… память, — прошептала Чайка.

В памяти белой Чайки зиял пробел.

А значит…

— Я… фальш…

— Ты — Чайка Трабант, — оборвал ее Тору. — Да, не более. Но и не менее.

— …

Чайка посмотрела на Тору с некоторым удивлением, но затем кивнула, соглашаясь с ним.

— Но ведь твое желание похоронить отца — настоящее, так?

— …М-м.

— И этого достаточно, — с нажимом произнес Тору, словно закрывая этими словами тему. — Настоящая ты Чайка Газ или нет — неважно.

— Тору?..

— Ты — первая Чайка, которую я встретил. Ты — та Чайка, которой я захотел служить. А то, Чайка Газ ты или нет — дело десятое.

— …М-м, — Чайка смущенно кивнула, слегка заливаясь краской.

Тору еще раз зевнул.

А затем…

— Поэтому…

Тору откинулся со спинки стула и потянулся к подошвам.

Возле них лежали в ножнах его комбоклинки.

— Чайка. Я готов сражаться с любыми врагами, которые встанут у тебя на пути. Пусть даже эти враги тоже будут называть себя Чайками.

— …

Чайка медленно перевела взгляд туда, куда смотрел Тору.

И увидела, как в центр плавно заворачивающей дороги из деревьев вышли двое.

Красная Чайка.

И копейщик Давид.

Наверняка где-то рядом притаился как всегда невидимый маг. Белая Чайка рассказывала, что этим магом оказалась смуглая девушка.

— … — Чайка с напряженным лицом остановила «Светлану».

— Здрасте, — Тору ухмыльнулся.

Красная Чайка… промолчала.

Вместо нее заговорил Давид.

— Повторяем. Отдавайте «останки».

— Нет уж, — моментально ответил Тору.

Но…

— Кроме того, — продолжил Давид, словно совершенно игнорируя слова Тору. — Наша принцесса отчего-то привязалась к тебе.

— … — Тору прищурился и перевел взгляд на красную Чайку.

Но девушка со змеиным клинком смотрела на него с безразличием.

— Если вы присоединитесь к нам вместе с вашими останками, обойдемся без боя, — сказал Давид без особого энтузиазма.

Наверняка он и сам не верил, что Тору согласится на такое.

— Можешь и сестру свою захватить, мы не против. Судя по рассказу Сельмы, она неплохой боец. Ах да, у вас ведь и драгун есть, да? Понятия не имею, где вы его взяли… но и его тоже можете захватить.

Другими словами, он предлагал всем им перейти на их сторону.

Кстати, Акари до сих пор не вылезла из «Светланы». Конечно же, она должна была понять происходящее. Скорее всего она рассчитывала момент, когда можно будет выпрыгнуть из машины, не опасаясь атаки незримого мага.

Ни Тору, ни Акари не собирались повторять те же самые ошибки. Они заранее обговорили план действий на случай повторной встречи с отрядом красной Чайки. Акари брала на себя мага. Она уже сражалась с ней, а потому лучше Тору понимала, с кем имеет дело.

— А что насчет нашей принцессы? — спросил Тору, бросая взгляд на сидящую рядом с ним Чайку.

Давид в ответ лишь пожал плечами.

Зато вместо него заговорила красная Чайка.

— Чайки… — тихо проговорила она. — Две… не нужны.

— !..

Белая Чайка вздрогнула.

В голосе красной Чайки ненависти было даже больше, чем в вопле. Не гнева, а именно ненависти. Не взрывного яростного чувства, а пропитанной холодом решимости.

— Ясно, — Тору оскалил зубы, подобно хищному зверю. — Значит, мне придется вас устранить.

— … — красная Чайка молча извлекла змеиный клинок из ножен.

И одновременно с этим…

— Явись… «Нарушитель»! — выпустила заклинание белая Чайка.

Между отрядами Тору и красной Чайки раздался взрыв со вспышкой и грохотом.

Он стал сигналом к началу битвы.

***

В принципе, копье сильнее меча.

Отчасти это связано с зоной поражения… но главное — оно тяжелее и, следовательно, мощнее. И классические колющие атаки, и размахи, подобные вращению молота Акари, обладают внушительным импульсом из-за веса орудия.

— Фх!

Выдыхая, Давид выбросил копье вперед.

Тору отклонился в сторону, уворачиваясь от удара, но…

— !

Тут Давид убрал копье обратно, причем сделал это еще быстрее.

Как скорость выпада определяет силу атаки, так и скорость возвращения копья определяет защиту. Вытянутое после выпада тело бойца совершенно беззащитно… и именно поэтому скорость его возврата позволяет определить силу копейщика.

А кроме того…

— Тц!

Лезвие оцарапало подмышку Тору.

Копье Давида имело «гарду». Подобно гарде меча, она предназначалась для отражения атак противника… Но гарда копья Давида сама по себе являлась клинком, и, если правильно развернуть оружие во время его возвращения, с ее помощью можно нанести противнику еще один удар.

И тогда Тору…

— Не надейся!

…шагнул вперед, догоняя возвращающееся копье Давида.

Над копейщиком, стоящим вплотную, можно издеваться, сколько угодно. К тому же, между выпадами копье не может атаковать. Тот же «удар гардой» — не более чем пародия на настоящую атаку. Шагнув к противнику в нужный момент, можно практически полностью избежать урона.

Но…

Звон.

Комбоклинок Тору не смог дотянуться до противника — его остановило древко копья. Похоже, что у копья Давида не только наконечник, но и древко было металлическим. Впрочем, судя по всему, полым.

— Фх!

Давид взмахнул копьем.

Комбоклинок выбило из руки Тору, а сам он потерял равновесие.

Сделав пол-оборота, противник атаковал Тору тупым концом древка. Тору защитился от удара левым комбоклинком, но не смог полностью подавить импульс, и копье пронеслось совсем рядом с его виском.

«А он… силен».

Могло показаться, что он просто не слишком собранный наемник, но это лишь прием, задача которого — усыпить бдительность противника.

А кроме того…

— …

Давид тут же вернул копье.

И тогда… из-под его руки прилетела еще одна атака.

— !

Змеиный клинок красной Чайки.

Давид полностью скрывал собой ее миниатюрное тело. В таких условиях совершенно непонятно, откуда она нанесет следующий удар. Отличное использование змеиного клинка, которому не обязательно атаковать противника по прямой.

Но…

— Фх! — обронила красная Чайка, и змеиный клинок вновь сменил направление.

Теперь его острие, извернувшись подобно настоящей змее, неслось прямо к Тору…

Дзинь!

Послышался странный звук, и змеиный клинок сбился с траектории.

— …Спасибо, — шепотом поблагодарил Тору свою хозяйку.

Его поддержала Чайка.

Она отбила наконечник змеиного клинка заклинанием, чтобы защитить Тору.

Белая Чайка засела на «Светлане». Она внимательно смотрела в сторону Тору, сжимая в руках гундо. Несмотря на свою обычную рассеянность и неряшливость, в критические минуты белая Чайка демонстрировала недюжинную сосредоточенность.

Друг напротив друга стояли Тору и Давид.

Со спины их поддерживали красная и белая Чайки.

Немного необычный, но все же бой два на два.

Одновременно с этим Акари должна была преследовать неизвестно где спрятавшегося мага. Тору ощутил, что в тот самый момент, когда разорвался «Нарушитель» белой Чайки, Акари выпрыгнула из «Светланы».

Поскольку маг уже сражалась против Акари, она должна знать, что ее нельзя недооценивать. Скорее всего, она не будет пытаться вмешаться в параллельный бой.

«Если бы с нами была Фредерика…» — подумал Тору краем сознания.

Даже если бы она не стала сражаться в битве, само присутствие чудовища, подобного драгуну, способно заставить неопытного противника замешкаться. Этого преимущества вполне достаточно, чтобы с легкостью победить.

Однако после того, как они покинули Перимераль, Фредерика вновь куда-то подевалась.

Конкретно в этом случае ее поведение напоминало не очередной каприз, а сознательное избегание поединка против красной Чайки. Сложно сказать, что именно она задумала, но, возможно, ей не хотелось сражаться против «Чайки и ее спутников».

Обстоятельства могли сложиться так, что к Фредерике, отыгрывавшей роль Доминики, своей наездницы, с требованием отдать останки мог прийти и отряд красной Чайки. С этой точки зрения для Фредерики не существовало большой разницы между Тору и Давидом.

Впрочем…

— Неплохо, — сказал Давид, ухмыляясь. — А я-то думал, что диверсанты в битвах лицом к лицу бесполезны.

За то время, пока он произносил эти слова, он попытался сначала пронзить Тору наконечником копья, а затем перерубить взмахом. От первого удара Тору увернулся, второй отразил стилетом, после чего сказал:

— Не стану отрицать.

Несомненно, сила Давида происходит из опыта настоящих битв.

Тору уже успел отчетливо ощутить это. Не то чтобы уровни их умений так уж отличались, но Давид всегда действовал, оставляя небольшой запас. Он всегда выкладывался не более чем на 80%, чтобы успевать реагировать на постоянно меняющиеся обстоятельства, характерные для настоящих сражений. И что бы ни пытался предпринять Тору, оставшихся 20% хватало на противодействие его уловкам.

— У меня не так много боевого опыта.

— И, тем не менее, держишься ты очень неплохо.

Давид вновь ускорил движения.

Он быстр. Глаза Тору не успевали следить за наконечником копья.

К тому же…

— !

Лезвие царапнуло бок Тору.

Давид явно был мастером боя с копьем.

Его выпады — не просто поступательные движения копья. Он ловко водил древком так, что наконечник описывал в воздухе спиральные дуги. От выпадов и без того тяжело уклониться и защититься (ведь неуверенные блоки они пробивают), но сложные движения Давида предугадать еще труднее.

А кроме того…

— !

Мимо лица Тору пролетел змеиный клинок.

Лезвие, запущенное красной Чайкой, обогнуло Давида и приблизилось по дуге. Она рассчитывала застать Тору врасплох, ведь ему приходилось полностью фокусироваться на Давиде, и он не мог постоянно ожидать клинка сбоку.

Естественно, красная Чайка могла ошибиться и ранить змеиным клинком Давида.

Оба они — бойцы ближнего боя, но сам факт того, что Давид сражался впереди, а Чайка поддерживала его из-за спины, говорил о том, что они умели сражаться парой.

— Если ты надеешься, что благосклонное отношение принцессы означает, что я стану тебя щадить, то зря.

— Да не надеюсь я! — воскликнул Тору, отбиваясь от атак противника стилетами.

Но как уже было сказано, выпады Давида слишком сильны, и отбить их, заставить сменить траекторию непросто. На теле Тору появлялись все новые ранки, нанесенные то Давидом, то змеиным клинком красной Чайки.

Плохо. Такими темпами он не сможет нормально двигаться из-за потери крови.

— Тору! — воскликнула белая Чайка.

В условиях контактного боя необдуманная помощь могла навредить Тору. Поэтому, хоть белая Чайка и могла сбивать выписывающие сложные дуги змеиный клинок, ничем другим она ему помочь не могла.

Кроме того, Давид и красная Чайка нарочно стояли на одной линии с Тору и белой Чайкой. Таким образом, Тору стоял на пути белой Чайки и не давал ей атаковать.

А попытайся он отпрыгнуть в сторону, как красная Чайка пустила бы в ход змеиный клинок.

Ситуация получилась патовая.

Но…

— Первая! Встреча! Против единорога! Так же! — неловко… но уверенно проговорила она. — Ситуация… обратная!

— А?.. Чего?

Давид нахмурился.

Естественно, он не должен был понять этих слов. Не поняла их и красная Чайка. Скорее всего их смысл не уловила даже Акари. Этот «шифр» могли разобрать лишь Тору и белая Чайка. Только у них двоих были незабываемые воспоминания о той битве.

А именно…

— Явись, «Сверкатель»! — воскликнула Чайка, и Тору в ту же секунду упал на землю лицом вниз.

— Что?! — удивленно произнес Давид.

Он не ожидал, что Чайка применит заклинание в ситуации, когда оно может задеть Тору.

Место, где еще мгновение назад находилась спина Тору, пронзил луч голубого света. Но Давид увернулся, не дав ему попасть в себя. Кроме того, уворачиваясь, он подкосил ноги красной Чайке, чтобы она упала и не попала под магический удар.

Да, к неожиданностям он был готов.

Но…

— Что за магию вы…

Пролетевший сквозь воздух луч вошел в землю.

А в следующее мгновение превратился во вспышку и грохот.

— Ослепление?! — воскликнул Давид.

Но он понял слишком поздно.

Заклинание Чайки не наносило смертельных ран. Поэтому Тору бы не умер, если бы оно попало ему в спину. Эта магия создавала лишь сильный свет и грохот.

Но для чего?

Конечно же, для…

— «Я есть сталь».

«Железнокровие».

Одна из тайных техник клана диверсантов Акюра.

Эта техника, фокусирующая сознание, пробуждающее тело, усиливающая мускулы и ускоряющая реакцию — обоюдоострое орудие. Долго ее поддерживать невозможно, а после окончания диверсанта ожидает сильное изнеможение, практически гарантирующее поражение. Кроме того, использование всех телесных резервов резко усиливает кровотечение.

Другими словами, Тору только что поставил себе жесткий «предел».

— «Стали неведом страх», «стали неведомо сомнение», «встав перед врагом, я не стану колебаться», «я есть оружие, несущее твою гибель»…

Сердце скакнуло.

Тору ощутил легкую головную боль. Перед глазами покраснело, а в сознание резким потоком хлынули чувства.

Но он подавил их усилием воли и оттолкнулся от земли.

Естественно, он понял, что задумала белая Чайка, как только услышал ее слова. Когда они встретились впервые, ситуация была обратной — в тот раз время для Чайки выигрывал Тору.

А значит, теперь она собиралась дать ему шанс прочитать ключ «Железнокровия».

Если она собиралась сделать это магией… то наверняка выбрала бы несмертельное заклинание, безопасное для Тору. То есть что-нибудь, что обездвижило бы противников светом или звуком.

Именно поэтому Тору закрыл один глаз за мгновение до того, как заклинание сработало. С ушами он ничего поделать не смог, но одного глаза должно быть достаточно для битвы.

— Ах, ты…

Хоть к Давиду и начало возвращаться зрение, он явно еще не успел прийти в себя.

Тору же бежал изо всех сил.

А затем атаковал Давида с такой силой, словно пытался разрубить сам воздух. К тому же он вложил в него весь импульс от бега.

— Гх!

Давид вскинул копье, принимая им удар.

Раздался протяжный лязг металла.

Давид поставил копье под углом, чтобы атака Тору проскользила по нему. И действительно, лезвие стилета прошло по древку, высекая из него искры и теряя импульс.

Каким-то образом полуслепой Давид смог уловить движения Тору и почувствовать угол его атаки. Попытайся он заблокировать удар, и комбоклинок Тору попросту перерубил бы копье.

Да, этот копейщик настоящий мастер своего дела.

Но…

— Фх! — выдохнул Тору и продолжил обрушивать на него шквал атак.

Он по очереди выбрасывал вперед комбоклинки, целясь в неприкрытые броней участки тела Давида. Тот изо всех сил крутил копьем, защищаясь от атак, но без восстановившегося толком зрения угнаться за «Железнокровием» Тору не мог.

Всего за несколько мгновений на его теле появилось несколько неглубоких, но кровоточащих порезов.

Ситуация перевернулась с ног на голову.

Хотя на самом деле Тору находился даже в большей опасности, чем Давид.

С учетом его собственных кровотечений, времени у него почти не осталось.

«Нужно любой ценой забрать хотя бы его», — подумал Тору.

Однако…

— Тору! — послышался вопль, и перед ним неожиданно возникло лезвие змеиного клинка красной Чайки.

На удивление меткий удар для ослепшего человека.

«Расширенные чувства из-за комбоклинка?!»

Комбоклинки расширяют восприятие владельца и становятся частью его тела.

Острием такого клинка можно даже завязывать шнурки — управлять им так же просто, как и пальцами. Скорее всего красная Чайка ощутила острием змеиного клинка движения воздуха, разгадала положение Тору и направила атаку в предполагаемую сторону.

Тору отбил змеиный клинок стилетом.

Давид ощутил, что шквал ударов на мгновение ослаб.

И тогда…

— Черт!

Давид что-то вытащил из кармана и швырнул на землю.

— !

И затем это «что-то» звучно взорвалось.

Света и тепла не было… лишь грохот и много дыма.

— Кх…

Тору попытался нанести удар в дым, но лезвие ничего не задело.

Наверняка Давид заранее обдумал план отступления на случай, если бой пойдет не по плану.

После всех битв, в которых он и его спутница-маг участвовали, эту науку они постигли досконально.

Ни рыцарь, ни наемник, не знающие, когда надо отступать, долго не живут.

— В нашу котомку руки запускаете?

Дымовые завесы и прочие подобные способы бегства — специальность как раз диверсантов.

Но Тору не стал глубоко задумываться и быстро выбежал из дыма.

Сейчас его сила ему ничем не помогала. Даже лишенная зрения красная Чайка имела преимущество, поскольку могла чувствовать острием змеиного клинка.

Наконец…

— …Сбежали, что ли? — прошептал Тору, глядя на то, как рассеивается дым.

Когда к нему вернулось зрение, ни Давида, ни красной Чайки уже не было.