— Ого… — безэмоционально пробормотал Масачика, будто наблюдая за чем-то, что не имело к нему никакого отношения.

Было первое сентября, первый день второго триместра. Церемония открытия и классный час уже закончились. Масачика смотрел из окна класса на школьный двор, где у входа в академию выстроилась огромная очередь. Несколько школьников даже бежали, чтобы поскорее занять ее, будто бы внутри их ждала какая-то знаменитость. Очевидно, никаких знаменитостей там не было. Сегодня в академии продавали новую школьную форму, летнюю, за улучшение которой бился президент школьного совета Тойя Кензаки.

Конечно, это не значило, что все должны ее носить. Ее продавали только тем, кто хотел. Во всяком случае, следующие три года ученики смогут выбирать, какую летнюю форму носить: старую или новую. Школьный совет предполагал, что желающих будет целая толпа, поэтому организовали собрание персонала, провели голосование, и в итоге в спортзале открыли временный магазинчик специально на этот день. И одна только до нелепого длинная очередь подтверждала правильность такого решения. Если бы они решили продавать форму в школьном магазине, то очередь заблокировала бы проход людям, которые пытаются уйти домой. В коридоре воцарился бы хаос.

— Наверное, всем уже надоели эти пиджаки с длинными рукавами, — пробормотала Алиса.

Ее лицо отображало смешанные чувства, которые она испытывала, глядя на мчащихся по коридору одноклассников.

Среди учеников были и те, кто оказался против идеи смены школьной формы, так что в итоге решили дать им выбор. Хотя, как оказалось, большинство все-таки отдало предпочтение новой школьной форме. Возможно, кто-то переметнулся, когда осознал, насколько в начале триместра все еще жарко, а может, кто-то просто не захотел выделяться на фоне остальных, увидев, как много сверстников перешли на новую форму, так что просто пошел со всеми. В любом случае предложение Тойи по улучшению летней формы одобрило большинство.

— Спорим, в итоге все перейдут на новую форму? Сегодня тоже безумно жарко. — Такеши обмахивался ладонью.

— Какое счастье, что завтра нам не придется надевать эти пиджаки, тем более что школьные правила предписывают носить их даже по дороге в школу, — воскликнул Хикару, согласно кивая.

— Не хочу портить вам праздник, но в новой рубашке с воротником, наверное, тоже будет жарковато.

— Что? Почему?

Такеши и Хикару уставились на Масачику, будто он нес какую-то тарабарщину.

— Видимо, она сделана из какого-то более плотного и непросвечивающего материала, так как в любом случае все еще нужно, чтобы ученики выглядели прилично, — пожал плечами Масачика.

— С-стой. Подожди… Ты же не хочешь сказать?.. — ошеломленный Такеши сделал паузу, посмотрел на Алису, понизил голос, чтобы она наверняка не услышала, и спросил: — Это что, значит, через блузки не будет видно лифчиков?..

Несмотря на то, каким абсурдно серьезным было лицо Такеши, Масачика спокойно кивнул:

— Именно это и значит.

— Нет… Не-е-ет!

Убитый горем Такеши, ослабев, прислонился к окну, его глаза метались из стороны в сторону, осматривая улицу.

— Что мы наделали?.. Все надежды и мечты разбиты вдребезги…

— Говоришь так, будто живешь в мирной Японии.

— Начался новый триместр, а ни одна красотка к нам не перевелась и не сказала, что она моя невеста…

— Ага, как будто в жизни так бывает. Кстати, такой троп давно устарел. Сейчас популярны тропы с переведенными учениками, которые являются бывшими героями или солдатами и мечтают о нормальной жизни.

— Это если они главные герои! Но ведь тогда я стану второстепенным персонажем!

— А…

— Почему ты вдруг замешкался?

— Да так…

Масачика отвел взгляд. Алиса и Хикару странно нахмурились. Эта неловкая тишина продолжалась еще некоторое время, пока Хикару не решился высказаться, с весельем в голосе добавив:

— На самом деле я впечатлен. Всегда считал, что от такой устаревшей традиции невозможно будет избавиться, ведь я не думал, что вообще можно как-то убедить комитет «Восход».

«Восходом» назывался комитет, в который входили бывшие президенты и вице-президенты школьного совета, выпустившиеся из старшей школы Академии Сейрей. Она хоть и была частным заведением для элиты, но стоимость обучения здесь была относительно недорогой. Да что уж там, если учесть все предоставляемые удобства и созданные условия, то оно было даже дешевым. Объяснение тому кроется в регулярных пожертвованиях школе от ее выпускников. Суммы, передаваемые «Восходом», были огромными, что давало его членам право голоса во внутренних вопросах школы.

Само собой, немалая часть пожертвований пошла на пошив новой летней формы, так что без их одобрения эта затея никогда бы не воплотилась в жизнь.

— Я слышал, против этой идеи выступали относительно молодые члены комитета, — снова пожал плечами Масачика.

Такеши вопросительно приподнял бровь.

— Что? Серьезно? Я бы скорее подумал, что против будет какой-нибудь старый и упрямый мужик.

— Все старикашки в «Восходе» — ведущие фигуры в мире бизнеса и политики. Думаю, им просто нет дела до таких мелочей, как школьная форма.

— Да, даже представить не могу, чтобы Ниикура жаловался на форму в своей родной школе.

— И я о том же.

— Ниикура? — Алиса выглядела растерянной.

— Премьер-министр Ниикура, — уточнил Масачика, удивившись, что Алиса не в курсе.

— Что?!

— А ты не знала? — спросил Такеши, увидев, что Алиса, кажется, была искренне потрясена.

— Хотя в этом нет ничего странного. Комитет «Восход» не выступает на телевидении или еще где, так что ты и не могла узнать, пока кто-нибудь не сказал бы.

Все-таки это был относительно известный факт среди учеников Академии Сейрей, и не то чтобы был смысл об этом сплетничать, так что, учитывая, что Алиса особо не имела близких друзей, нет ничего удивительного в том, что она ничего не знала. По крайней мере, так решил Масачика, пытаясь успокоить ее относительно того, что она оказалась не в курсе дел.

К слову, единственной причиной, по которой это не стоило сплетен, было то, что это не такая уж необычная ситуация. В конце концов, премьер-министрами в какой-то момент своей жизни успели побывать четыре члена комитета «Восход», а если считать тех, кто уже скончался, то число, скорее всего, выйдет еще больше. И хотя в большинстве школ факт, что ее выпускник стал премьер-министром, использовался бы ради рекламы, в Академии Сейрей это было настолько обычным делом, что никто и глазом бы не моргнул.

— Министр финансов Онума и губернатор префектуры Токио, кстати, тоже выпустились отсюда, раз уж мы говорим об известных личностях. А еще отец Саяки, генеральный директор «Таниямы Хэви Индастриз», глава «Гилкс», глава банка «Эймэй», генеральный директор «Кларик» — список бесконечен.

Масачика загибал пальцы, перечисляя членов комитета «Восход», пока не наскучило.

— А еще, кажется, дедушка Суо Юки был послом в Соединенных Штатах, — будничным тоном добавил Хикару.

— О, точно…

Масачика вдруг осознал, до какого низкого уровня упал его энтузиазм, и запереживал, что это заметят и остальные. Такеши, казалось, ничего не понял, но Алиса и Хикару бросили на него вопросительный взгляд. Масачике захотелось цокнуть языком.

— Йоу.

Тут появилась та, кого они ждали, и Масачика смог непринужденно переключить внимание на нее.

— О, привет…

Новой гостьей, вошедшей в класс, оказалась не кто иная, как Ноноа. Ее волосы были собраны в хвост. Стоило увидеть, во что она одета, как все замерли, потому что на Ноноа оказалась новая летняя форма, которую только-только начали продавать. Ей что, удалось как-то купить ее заранее? Но, насколько знал Масачика, сделать это было невозможно, а даже если и существовал такой способ, он бы узнал о нем, ведь входил в школьный совет.

— Как так вышло, что ты уже в новой форме?.. — спросил Масачика, озвучив общий вопрос всех присутствовавших и заставив Ноноа с любопытством склонить голову.

— Ну, знаешь. Там то одно, то другое, туда-сюда и…

— Ага…

Услышав это, он больше не мог требовать от Ноноа ответа. Хотя и была такая вероятность, что ей просто не хотелось объяснять, Масачика чувствовал, что дальнейшие расспросы ни к чему хорошему не приведут, поэтому отступил. Раз Ноноа сказала: «То одно, то другое», значит, так оно и было.

— Ого, ты что, сегодня не прилипла к телефону? — сменил тему Масачика.

Ноноа вяло опустилась на место рядом.

— Ага, — хмыкнула она, пожав плечами. — Мама злится, что я постоянно в телефоне, так что пытаюсь сидеть в нем поменьше.

— Ого…

Масачика искренне удивился тому, что Ноноа считается с мнением мамы, и, похоже, не он один.

— Надо же… Делаешь то, что скажут родители, — с сомнением в голосе заметил Такеши.

— Эм?.. Да? Конечно. Но это не значит, что я начну слушаться учителей. Ха-ха.

Сложно было понять, говорит она всерьез или шутит, и ее скучающее лицо совсем не помогало. Такеши и Хикару притворно посмеялись, не зная, как еще реагировать.

«Хм-м-м… Во что я ввязываюсь? Будет непросто».

По сравнению со своим обычным поведением, рядом с ровесницами Такеши вел себя неловко, а Хикару они просто не нравились. Не делало ситуацию лучше и то, что Алиса совершенно не умела заводить новых друзей. Ноноа же делала все в привычном ей темпе, а Саяка просто не особо беспокоилась о чужих чувствах. Короче говоря, несмотря на то что Масачика сам собрал всех этих людей, он с трудом мог представить будущее, в котором они на самом деле бы подружились и легко работали бы как музыкальная группа.

«И поэтому я должен выступить в роли посредника, чтобы свести их вместе».

Но стоило ему вновь набраться решимости, как вошла Саяка, почти сразу же взяв командование в свои руки:

— Так как насчет того, чтобы начать с выбора названия группы? У кого-то есть идеи?

В комнате, где, кроме них шестерых, больше никого не было, Саяка стояла за кафедрой, будто учитель. Прошло несколько мгновений, пока она установила зрительный контакт с каждым из присутствующих.

Хикару вдруг поднял руку:

— У меня есть.

— Отлично, говори.

— Эм… Что насчет «Колофул»? Если подумать, все участники нашей группы такие разные. И это название достаточно простое. Мне кажется, может подойти.

— Неплохо, — признала Саяка и записала название мелом на доске. Она спросила, есть ли другие идеи, и Такеши с энтузиазмом поднял руку. — Да, Такеши?

Он ухмыльнулся так, будто его идея была лучшей на свете.

— «Хантс», — медленно сказал он. Весь его вид излучал уверенность, но остальные пятеро, очевидно, не впечатлились.

Саяка слегка нахмурилась и сдвинула очки повыше.

— Как охотники? Охотящиеся?

Наличие вопросов не удивляло, так что Такеши поднял указательный палец и принялся объяснять:

— Самый простой способ придумать название для группы — это взять первую букву от имени каждого. В нашем случае у нас есть «а», «т», «х», «н» и «с», так что я поразмыслил и придумал «Хантс»! Как вам?

— Отстой.

Ноноа использовала свой «Безжалостный удар»! Такеши в отключке!

— Есть идеи получше?

И даже член дисциплинарного комитета был безжалостен к Такеши, только посыпая солью его раны. Откашлявшись, Саяка посмотрела на ту, которая только что полностью раздавила Такеши.

— Что думаешь, Ноноа?

— Я? Реально?

Масачика посмотрел на Ноноа, теребящую волосы с блуждающим взглядом, и первой мыслью, пришедшей ему в голову, было: «Нет никакого смысла в том, чтобы вообще спрашивать ее, потому что, скорее всего, она выдаст что-то слишком кричащее или ужасное. Уверен, будет что-то длинное и тупое про „зажигалочек“ или еще какую глупость».

— А, — пробормотала Ноноа под пристальным взглядом Масачики. — «Боги куриных тефтелек на гриле», как вам?

— Что за чушь?

— Что? Классное же название?

— Звучит как название какой-то пивнушки, — с каменным лицом сказал Масачика.

— Как ты вообще до него додумалась? — нахмурившись, спросила Саяка.

— М? Да просто в голову пришло, — ответила Ноноа.

Несмотря на то что Саяка с отчаянием в глазах приложила руку ко лбу, она все равно записала «Боги куриных тефтелек на гриле» на доске.

— А ты что думаешь, Сая-ччи? — спросила Ноноа Саяку, все еще стоящую лицом к доске.

— Мой вариант названия группы? Ну…

Она оглянулась, приподняв бровь, снова взглянула на доску и заскользила мелом по ее поверхности.

«Темный…»

— Саяка, стой.

— Что?

— Просто подойди на секунду.

Увидев, что она собирается написать, Масачика попытался вывести ее в коридор, но она только уставилась на него в ответ, удивленно нахмурившись.

— Можно я сначала допишу свой вариант?..

— Сая-ччи? Думаю, тебе сначала стоит выслушать Кудзе.

— Ноноа…

По просьбе подруги детства Саяка опустила мел и вышла с Масачикой в коридор. Он тут же закрыл дверь и, положив руку на стену возле головы Саяки, прижал ее к стене.

— Что ты собиралась написать на доске?

— Что?.. — Она вздохнула, будто бы говоря: «Так вот о чем ты хотел поговорить?». — «Темный альянс», — будничным тоном сказала она, поправляя очки.

— Ого, вау! Ну ты даешь. Это было близко. Даже по мне чуть не прилетело.

— О чем ты вообще?

— Нет, это ты о чем? И какие еще чудесные названия ты придумала?

— Ну, я думала еще о «Найтмер» или вроде того.

— Ого. А ты не слишком взрослая для эмо-фазы?

И хотя это не было эмо-фазой, но Саяка не так давно превратилась в задротку. Она увлеклась аниме и мангой только в июне второго класса средней школы, другими словами, именно тогда, когда проиграла Юки и Масачике на выборах президента школьного совета. А до этого она была успешна во всем, прямо так, как хотели ее родители, и Саяка ни разу не задавалась вопросом, почему она живет только для того, чтобы угождать им. Она была образцовой ученицей престижной школы, всегда оправдывающей надежды родителей. И первым разом, когда Саяка с этим не справилась, было ее поражение на выборах.

В этот день по дороге домой она, встревоженная, все думала о том, как ее накажут за провал… но там ее ждали только любовь и внимание родителей. Это было весьма неожиданно и заставило Саяку задуматься о том, что это именно она хотела быть образцовой ученицей, которая оправдывает предполагаемые ожидания семьи. Эта ситуация натолкнула ее на мысль, что, возможно, стоит наслаждаться жизнью чуточку больше. И вот так Саяка бодренько превратилась в задротку. Прошло два года, и она переросла синдром восьмиклассника!

— Я тебе это для твоего же блага говорю. Не пиши на доске ничего из этого. Они учуют в тебе задротку.

— Не хотелось бы…

Его предупреждение, похоже, отлично подействовало на скрытую задротку. Подумав пару мгновений, она вернулась в класс и как ни в чем не бывало стерла с доски слово «темный».

— Что насчет тебя, Алиса? Есть идеи?

— А? Я?

Несмотря на то что Саяка внезапно сместила фокус, ни Такеши, ни Хикару не проронили ни слова. Возможно, они потихоньку начинали что-то понимать.

«Я искренне удивлен, что ей удавалось так долго скрывать свои задротские интересы».

Пока сердце Масачики наполнялось смесью восхищения и раздражения, Алиса слегка нерешительно предложила:

— А что насчет «Фортитьюд»?..

— «Фортитьюд»? Одно из тех слов, которые я постоянно слышу, но никогда не проверяю в словаре, — пошутил Такеши, хотя это и не была шутка.

— Оно про смелость перед лицом боли и несчастья.

— О-о-о, да… Я знал…

— Да, смелый… Слово «непреклонный» тоже хорошо подходит по смыслу.

— Непреклонный… — слетело с губ Хикару.

Алиса продолжила:

— Как в Японии высоко ценится скромность, в России хорошим качеством является умение никогда не сдаваться и справляться со всем, что подбрасывает жизнь. Хотя я понимаю, что это может быть специфической ценностью русских, ведь мы живем в суровых условиях.

— Справляться со всем, что подбрасывает тебе жизнь…

Похоже, Хикару и Такеши поняли, что хотела сказать Алиса.

— Мне нравится. Очень, — сказал Хикару и, ухмыльнувшись, кивнул Алисе.

— И мне! Звучит неплохо!

Их согласие сразу же дало понять, что они будут голосовать за идею Алисы, и Саяка с Ноноа переглянулись, будто передав что-то друг другу одним только взглядом.

— Отлично. Думаю, в таком случае стоит остановиться на предложении Алисы. У кого-нибудь есть возражения?

Молчание сказало все за них.

Такеши, колеблясь, сказал:

— Эм… Если что, у меня нет возражений. Просто хотел узнать, как «Фортитьюд» звучит по-русски.

— А? О. [Несгибаемые].

— Ни-сги-ба?.. Ладно… тогда давайте просто оставим «Фортитьюд».

Вот так группа стала называться «Фортитьюд».

***

— Теперь давайте обсудим, какие песни мы исполним на школьном фестивале. У каждой группы есть примерно по пятнадцать минут на сцене, это примерно три песни, если учитывать наше самопредставление. В партиях, которые мне на днях прислали, были три кавера и одна оригинальная песня, так… что выберем?

Услышав вопрос Саяки, Такеши переглянулся с Хикару и тихо сказал:

— А, да. Виноват. Знаю, что я сам выслал партии, но та оригинальная песня была написана с изначальной группой… так что, наверное, будет не совсем правильно играть ее без прошлого состава.

— А. Хорошо. Тогда сыграем три кавера?

— Да, думаю, это лучший вариант, учитывая, как у нас мало времени на практику перед выступлением.

Однако в тоне Хикару промелькнула нотка разочарования, как будто в глубине души он и правда хотел сыграть оригинальную песню.

— Если вы хотите сыграть что-то свое, то играйте. У вас есть целый месяц, чтобы подготовиться.

— Месяц — не такой уж и большой срок. Даже если мы с Такеши и сможем придумать текст, то написать музыку в такой короткий срок просто невозможно…

Как Масачика ни старался их подбодрить, он так и не убедил Хикару попробовать. Такеши, казалось, тоже хотел что-то сказать, но в итоге решил промолчать. Вероятно, они сомневались, потому что не хотели давить на так называемых приглашенных членов группы, а тем более доставлять им проблемы. Но…

— Если хотите, чтобы мы сыграли свою песню, то давайте. Я уже и так согласилась помочь, так что именно это я и собираюсь сделать. Давайте устроим такое шоу, о котором мы все не пожалеем, — вдруг раздался голос. Глаза Такеши и Хикару округлились на такую поддержку от Алисы. Даже Масачика удивился тому, как решительно и напористо повела себя напарница.

«„Мы все“… Она поставила группу на первое место…»

Алиса не преследовала исключительно собственные идеалы, а ставила общую цель для всех. Масачика был готов заплакать.

— Я ценю это, но, как я уже сказал, времени у нас нет…

— Тогда как насчет того, чтобы использовать одну из песен Саи-ччи? — вмешалась Ноноа. Все посмотрели на Саяку. — Ты же написала несколько, да?

— Да, я написала парочку, но они все для гитары.

— Погоди, Саяка, ты и на гитаре играешь?

— Средненько, можно сказать, но да, — спокойно ответила она, и Ноноа перевела свой безразличный взгляд из-под нависших век на Хикару.

— Ну вот. Вот вам и своя песня. Кроме того, вы ведь и те каверы выбирали с предыдущими участниками, да? Например, одна из песен не очень подходит под голос Алисы, так что, может, составим новый сет-лист вместе?

— Да… Наверное, ты права.

— Да, согласен.

— Тогда давайте начнем с самого начала. Неважно, исполним мы каверы или свои песни, начнем все вместе заново, так ведь?

Увидев, как решительно настроены девочки, Такеши и Хикару переглянулись и кивнули.

— Ладно… Да… Давайте! Сделаем это!

— Ну вот! Другой разговор! Саяка, у тебя есть какие-нибудь записи? Хочу послушать.

— Ну… У меня есть видео. Я снимала себя для практики.

— Правда?! Дай послушать!

Взволнованные и вдохновленные Такеши и Хикару подсели к Саяке поближе. Ребята все вместе послушали ее песни.

«Эм… Мне кажется или все они похожи на песни из аниме?»

«Даже их названия звучат как…»

«Достаточно. Мы все поняли».

Мальчики замерли, общаясь одними лишь взглядами.

— Что думаете? Я горжусь тем, что написала. Моя работа кажется мне довольно неплохой. — Саяка в то же время выглядела удивительно уверенной в себе.

— О боже.

Это была двусмысленная фраза, которую девчонки вроде Ноноа могли использовать, чтобы не показать, что они думают на самом деле.

— Все песни замечательны. Думаю, они и правда хорошо передают то, каким ты видишь мир, — искренне сказала Алиса, отчего остальные полюбили ее еще сильнее. — Больше всего мне понравилась вторая.

— О, правда? Я удивлена, что тебе понравилась именно она.

— Эта песня просто ужас… эм… ужасно крутая! Да, отличная, я согласен с Алисой.

— Да, она довольно спокойная. Мне понравилось!

— О боже.

После того как все согласились с песней, которую выбрала Алиса, — той, которая оказалась наименее«уникальной» из прослушанных, — они выбрали еще две, составив свой сет-лист на школьный фестиваль.

— Хорошо, давайте возьмем песню Саяки «Грезы». Все согласны? — спросила Алиса.

— А, на самом деле она называется «Фантом».

— Что? А… Эм… Ладно.

Как большинство людей до сих пор не догадывались о том, какая Саяка аниме-задротка, все еще оставалось загадкой.

***

«Нет, нет, нет…»

На следующий день Масачика, спотыкаясь, шел по коридору. Его переполняло чувство надвигающейся опасности.

«Я должен… спешить…»

Его ноги дрожали, а глаза застилала пелена, но он все равно отчаянно продолжал двигаться вперед, потому что, если бы он остановился хоть на секунду, все было бы кончено. Ведь тогда он бы наверняка…

«Я сейчас стоя засну!»

И хотя это могло прозвучать как шутка, но было правдой. С тех пор как Масачика присоединился к школьному совету, он и правда отказался от своей беззаботной жизни и изменил прежнее поведение, чтобы ни в коем случае не подставить напарницу Алису. В частности, он потихоньку увеличивал время своего ночного сна и старался поскорее компенсировать недосып, чтобы больше не дрыхнуть в школе.

Но с началом летних каникул Масачика взял за привычку поздно ложиться, поздно вставать и дремать в течение дня, что сразу свело на нет все его прошлые успехи в формировании той полезной привычки. Новый триместр только начался, а он уже боролся с практически непреодолимым желанием лечь спать. Стоит отдать ему должное, на утренних уроках у него все еще получалось не засыпать… Хотя, возможно, это громко сказано, потому что всю вторую половину четвертого урока он не помнил, но Алиса не стала его за это отчитывать, так что все было не так плохо, как могло быть. И все-таки Масачика почувствовал, что она его раскусила, поэтому решил добежать до кабинета школьного совета.

«Там я смогу вздремнуть… и никто не узнает...»

В итоге ему удалось добраться до кабинета, не заснув, хотя тридцать процентов его мозга уже перестали функционировать.

«А, точно… Надо поставить будильник…»

Войдя в кабинет и направившись к дивану, он достал телефон, выбрал подходящее время для будильника из сохраненных настроек, скинул обувь и рухнул на диван. Только положив телефон на столик перед ним, Масачика позволил телу окончательно обмякнуть.

***

Пообедав, Мария взяла свой бумажный пакет с новой летней униформой и направилась в кабинет школьного совета. Кошмарно длинная очередь накануне убедила ее дождаться следующего дня, поэтому в школу Мария пришла в старой форме… но для сентября она была уж слишком теплой. Все ее сверстники уже носили классные блузки с короткими рукавами, пока она была в рубашке с воротником, джемпере и даже пиджаке, словно плюнув в лицо климатическим изменениям. Для нее это было уже слишком.

Поэтому Мария купила новую форму в школьном магазине утром между уроками и решила переодеться во время обеденного перерыва. Оставался только один вопрос: где ей это сделать? Марии было неловко одной пользоваться школьной раздевалкой. Женский туалет тоже отпадал, ведь она член школьного совета… да и из эстетических соображений тоже. Но тогда где? Первым местом, пришедшим ей в голову, был кабинет школьного совета, ведь там она могла закрыть дверь на замок, что, по крайней мере, не позволило бы никому войти, пока она переодевается.

— Есть кто? — на всякий случай спросила Мария, хотя и предполагала, что в кабинете никого не будет. Однако, первым, что она увидела, были валяющаяся на полу обувь и две ноги, свисающие с края дивана. — Боже… Испугалась…

Она подпрыгнула, но тот, кто лежал на диване, даже не вздрогнул.

Мария с опаской подошла ближе к свисающим ногам, бросила беглый взгляд через подлокотник… и расплылась во влюбленной улыбке.

— Какой он ми-и-илый.

Отбросив всякую осторожность, она обошла диван спереди и присела перед Масачикой. Мария оглядела его невинное спящее лицо и положила руки ему на щеки, тихонько приговаривая:

— Хи-хи. Ты только посмотри на себя, мистер соня.

Она весело хихикала, словно мама, наблюдающая за своим спящим ребенком. С самого рождения в ней было столько любви и желания заботиться о других, сколько не было в большинстве других людей. Мария всегда стремилась баловать и оберегать всех, кого любила. До сих пор ей приходилось это делать только с младшей сестрой, но Алиса сама была гораздо более зрелой и самостоятельной, чем сестра, поэтому ни о какой возможности ее побаловать не шло и речи. Поэтому Марию все время переполняло столько любви и нежности, что она просто не знала, куда ее девать.

Но все изменилось, когда она случайно встретилась с мальчиком, которого полюбила. Он отключился от усталости на диване и только и ждал, когда же Мария придет и позаботится о нем (с точки зрения самой Марии), поэтому она чувствовала, что вот-вот потеряет контроль. Если бы Масачика лежал на кровати или на полу, она бы, несомненно, заснула рядом с ним или положила бы его голову на свои колени, пока он спал.

— М-м-м. Ты такой милый, Са-кун.

«Ох, Аля. Что же с тобой делать? Твой напарник так устал, а ты даже не пришла поддержать его».

Подумав об этом, она поняла, что, возможно, это было сделано намеренно. Вероятно, Масачика не хотел, чтобы Алиса видела его в таком уязвимом состоянии, поэтому решил отдохнуть здесь втайне от всех. Как только Мария поняла, что так оно и есть, ее сердце зашлось от любви и желания защищать Масачику.

«Ах, Кудзе. Все-таки мальчики такие мальчики. Видимо, раз Али здесь нет, заботиться о тебе и баловать придется мне!»

Марии просто нужен был повод, и она его нашла. Она собралась сделать это вместо Алисы, и вот так все и началось. Она начала с того, что нежно ткнула в щеки Масачики.

— Хи-хи! Тык-тык! Ох защекочу!

Мария щекотала его щеку, пока не заметила, как его бровь слегка дернулась. Она остановилась и радостно замотала головой, будто бы в попытке избавиться от розовых сердечек в голове, пока они не полезли наружу.

«Ах! Нужно сфотографировать его милое спящее личико на память!»

Она сразу же принялась за дело, отошла в угол комнаты и стала делать фотографии с расстояния, чтобы ни в коем случае не разбудить Масачику щелчком затвора. Она стала подходить ближе и ближе, увеличивая на экране его лицо, словно оператор реалити-шоу с розыгрышем над спящим человеком.

— Ах-х-х. Я так сильно люблю его, — прошептала она, ерзая от восторга, пока снова тыкала его в удивительно гладкие и мягкие для старшеклассника щеки и наслаждалась каждым их сантиметром.

«Хм. И что же мне сделать дальше?»

Решая, как еще побаловать Масачику, Мария поняла, что мало что может, пока он лежит на диване. Раз уж она не могла лечь спать рядом или положить его голову себе на колени, все, что ей оставалось, — это погладить Масачику по голове или спеть колыбельную…

«Боже. Я ведь уже делаю и то и другое».

Тут Мария поняла, что уже неосознанно начала напевать колыбельную и нежно гладить Масачику по голове, отчего даже сама удивилась. Но после того как она увидела, как мирно он спит, ее яркая улыбка стала только шире. Мария всегда была отходчивой и не позволяла всяким мелочам беспокоить ее. Иными словами, хотя она и подумала, что Масачика, вероятно, спал гораздо спокойнее, пока никто не тыкал ему в щеки, она не собиралась слишком переживать об этом!

— Добрых снов, — прошептала Мария, закончив петь колыбельную.

— Кудзе, думаешь, я слишком уж добрая и бескорыстная? — спокойно спросила она. Конечно же, он не ответил, но Мария все равно продолжила: — Потому что ты ошибаешься, если правда так думаешь. — Она мягко улыбнулась. — Потому что я…

Мария замолчала и на мгновение замерла, а потом прошептала:

— [Я думаю, у вас с Алей-тян не ладится].

Она печально и одновременно нежно прищурилась, все еще держа голову Масачики.

— [Вот увидишь, ты терпеть не сможешь быть рядом с Алей-тян], — добавила она так тихо, что ее голоса почти не было слышно, а затем надулась и потрепала Масачику за уши.

— Вот видишь… На самом деле я совсем не хорошая. Понял? — сказала Мария детским голосом и снова принялась гладить его по голове. Затем она зачем-то зачесала его челку назад и опять лучезарно улыбнулась. —Эх. У тебя даже лоб милый.

Мария и правда была очень отходчивой. Ее чувства совсем отличались от чувств других людей. Она была готова растаять, только глядя на лоб Масачики. Ей все сильнее хотелось его поцеловать.

«Хочу поцеловать этот его миленький лоб. Так сильно хочу… Может, поцеловать в щеку?»

Из ниоткуда в ее сознании всплыло лицо Алисы.

«Ах, Аля. Нет. Это не то, о чем ты подумала. Это не был бы романтический поцелуй. Это был бы скорее поцелуй мамы для ребенка, когда она желает ему спокойной ночи…»

Она непроизвольно начала оправдываться перед сестрой, но вскоре все оправдания потеряли смысл, Мария все продолжала смотреть на спящее лицо Масачики. Тихо сглотнув, она положила телефон на пол и медленно приблизила лицо к его лицу.

— Аля сама виновата, что ее здесь нет…

Стоило ей приблизиться настолько, чтобы почувствовать дыхание Масачики…

* ТУК-ТУК *

— ?!

…В дверь постучали.

***

— Что это ты делаешь?

Постучавшись только из вежливости, Алиса с бумажным пакетом в руках сразу же открыла дверь и увидела, как Мария вскакивает на ноги… И это действие, конечно же, вызвало у Алисы любопытство.

— А, Аля? Совсем ничего. Я нашла Кудзе спящим, вот и решила проверить.

— ?

Алиса нахмурилась на такую необычно бурную для сестры реакцию, а потом перевела взгляд на диван, где заметила две торчащие ноги, очевидно принадлежавшие Масачике.

— Ты тоже пришла сюда переодеться?

— Да?

Она только сильнее нахмурилась, смотря на лицо явно взволнованной старшей сестры. Будто желая избежать оценивающего взгляда, глаза Марии начали бесцельно блуждать по комнате, а сама слабо улыбнулась.

— Тогда давай переоденемся, я ведь тоже пришла сюда за этим…

— Ни за что. Здесь же Масачика, — сказала Алиса, окинув сестру насмешливым взглядом, так и говорящим: «Тебе меня не одурачить». Было абсолютно очевидно, что Мария пытается что-то скрыть. Однако ее реакцию Алиса никак не могла предсказать.

— М? И что?

— В смысле?

Мария не прикидывалась дурочкой, но и не чувствовала, что зашла слишком далеко, чтобы отступать. Она спрашивала искренне. По крайней мере, так Алиса истолковала ее реакцию.

— Кудзе крепко спит, просто закрой дверь. Это не займет больше минуты.

— Нет, нет и нет! Ни за что!

— Аля! Тихо!

— Ах!..

Алиса прикрыла рот рукой, осознав, какой громкой была, но, когда она посмотрела на Масачику, он все еще крепко спал и даже не шелохнулся.

— Видишь?.. Просто переоденемся, не разбудив его.

— Но ведь…

— А какие у нас еще варианты? У тебя есть другое место, где мы могли бы переодеться?

Вопрос Марии заставил Алису замолкнуть, ведь они обе выбрали это место после того, как тщательно обдумали другие варианты. Было бы нелегко найти такое же хорошее место, как это, тем более что такого могло вообще не существовать.

— Не переживай, все будет нормально. Мы быстро переоденемся в новую форму и сразу же уйдем.

Мария заперла дверь изнутри и на всякий случай занавесила окна, а затем положила пакет на стол и сразу же принялась переодеваться в новую школьную форму.

— Эй…

— Аля, тебе лучше поторопиться, а то обед закончится.

Аля посмотрела на часы и поняла, что до конца перерыва оставалось чуть больше десяти минут. Нахмурившись, она пришла к выводу, что точно не успеет найти другое место, чтобы переодеться и успеть на урок вовремя.

«Но ведь…»

Что если Масачика проснется, пока они переодеваются? От одной только мысли об этом все тело Алисы будто охватило огнем.

«Нет, ни за что…»

Она так решила, но ее голову посетила еще одна мысль. Что, если она разбудит Масачику после того, как переоденется, дождется, пока он заметит, что на ней новая форма, а потом скажет ему, что переодевалась прямо здесь? Алиса представила лицо Масачики, эта картина заволновала ее озорное сердце.

Возможность увидеть смущение на лице этого легкомысленного болвана из-за того, что он сам и натворил, звучала очень уж привлекательно. Шанс иногда наблюдать, как кто-то обычно надежный краснеет, как беззащитное дитя, выпадает раз в жизни. Сложно было не хотеть увидеть эти миленькие и до жалкого очаровательные румяные щечки. Алиса была готова применить всю свою женскую силу на полную мощность, чтобы только подразнить его в свое удовольствие.

«Интересно, как он отреагирует, если скажу ему, что переодевалась прямо перед его лицом? Я застану его врасплох? Или, может, он скажет что-то вроде «О-о-о?» и притворится, что ему все равно?»

Если Масачика сделает вид, что все в порядке, то она бы показала ему форму, которую только что сняла. Может, она бы даже позволила ему ее коснуться и сказала бы: «Видишь? До сих пор теплая». Сама эта мысль была достаточно смущающей, чтобы Алиса почувствовала жар во всем теле, но веселье пересилило все негативные моменты… настолько, что она не могла перестать ухмыляться. Когда она представила, как дразнит Масачику и заставляет его неловко заерзать, от волнения по ее позвоночнику пробежал холодок.

«Тогда он тоже был очень милым…»

Алиса вспомнила, каким очаровательным он был в кафе несколько дней назад, когда она писала на его ладони. Тогда ей пришлось сдержаться, чтобы не переборщить, но сегодня…

— Аля?

— !

Алиса удивленно напряглась: она вдруг поняла, что сестра странно на нее пялится, снимая пиджак. Она бросила на Марию пронзительный взгляд, будто бы все эти фантазии были ее виной, и принялась поскорее переодеваться, пока та не успела вставить еще хоть слово. Она сняла всю форму быстро, но аккуратно, чтобы не шуметь. Она распустила ленту, сняла рубашку с воротником и уже схватила новую форму, когда…

«Вперед! Полете-е-е-ели!»

Внезапный крик испугал Алису, она подпрыгнула, выронив новую школьную форму из рук на пол.

***

— !

Масачика моментально сел и, услышав знакомую песню из аниме, которую поставил на будильник, в панике потянулся к источнику звука.

— Ой!.. Ух… — простонал он, слишком резко потянувшись за телефоном и свалившись с дивана.

— Ах! Нет!

Внезапный крик сразу же привлек его внимание, раскрывая перед его взором настоящий рай, в котором прямо перед ним стояли две прекрасные сестрички в одних носках и нижнем белье. Большие и пышные грудь и бедра Алисы были идеально круглыми и упругими. По сравнению с ними ее талия казалась тонкой и изящной. У Марии, наоборот, было очень взрослое и женственное тело, которое ничуть не соответствовало ее юной внешности. Алиса могла похвастаться идеальной подтянутой фигурой, а роскошное тело Марии не имело себе равных, и все это было прямо перед глазами Масачики. Даже их нижнее белье, почти ничего не прикрывающее, казалось не более чем аксессуаром, украшающим их потрясающие обнаженные тела.

— ???

Масачика молча пялился на них с открытым ртом и не понимал, реальность ли это или он еще не до конца проснулся. Все это было словно огромный объем информации, загружаемый в только что перезагруженный компьютер и заставляющий его зависнуть.

— Х-хватит пялиться!

— К-кудзе? Если будешь так и дальше смотреть, я…

Только когда Масачика услышал, как покрасневшие девочки заговорили, его мозг снова начал работать. Он все еще не смог осознать все, что происходило, поэтому просто улыбнулся и поднял большой палец вверх.

— Не переживайте! Это ничем не отличается от того, если бы я увидел вас в купальниках!

Однако его попытка сгладить ситуацию, очевидно, не сработала. Алиса нахмурилась, хватая свою рубашку с воротником, висевшую на стуле, и изо всех сил швырнула в Масачику, не дав даже секунды уклониться. За мягким ударом последовала темнота, он все еще мог чувствовать тепло тела Алисы. Запах женской кожи и пота защекотал нос, перегружая сознание таким количеством мыслей, что в итоге его мозг просто отключился, из-за чего Масачика вдруг стал излишне уж откровенным.

— О, очень приятно пахнет.

И тут же что-то снова ударило Масачику в лицо, заставив сознание вновь покинуть его.

Продолжение следует