Вечером в пятницу Дерек готовился к работе. Он всё ещё был занят в отделе по вопросам, поскольку платили там очень много. Карл много раз говорил, что хочет провести небольшую церемонию, но Дерек был уверен, что сколько бы они ни планировали потратить, в конце концов это всё окупится. Это была чёртова свадьба, следовательно, всё равно нужно было потратить деньги на неё.

Дерек поправил рубашку, как вдруг зазвонил телефон, играя мелодию «ночи на Лысой горе», которую он заранее установил для неизвестных номеров.

— Дерек Маккой, кто это?

— Мистер Маккой, это больница Святого Иосифа, — женский голос звучал обеспокоенно.

Слово «больница» вызвало у него дрожь в спине.

— Карл Маккой — ваш брат?

Дерек почти слышал, как она грызёт ногти.

— Да, что случилось?

— Он попал в автомобильную аварию и находится в тяжёлом состоянии. Вам нужно приехать, так как вы являетесь его родственником, и он сейчас без сознания.

— Автомобильная авария?! — крикнул Дерек, выбегая из дома и вызывая такси.

— Здесь нет никакой грёбаной машины! Что, чёрт возьми, случилось?

— К сожалению, я не имею права говорить об этом. Врачи всё объяснят...

Дерек повесил трубку. У него не было времени на бесполезную болтовню, только на чёртово такси. Каждая секунда в потоке машин была пыткой, и когда он наконец приехал, было уже слишком поздно. Врач и полицейский объяснили ему, что Карла сбил пьяный водитель. Преступник сбежал, и полиция всё ещё разыскивает его. Случайный прохожий сразу же позвонил «911», но из-за пробки на дороге, вызванной аварией, потребовалось несколько часов, чтобы приехала скорая помощь. Итак, когда Карл прибыл в больницу, он уже был в критическом состоянии. У него были множественные переломы, разрыв селезёнки и внутреннее кровотечение, требующее немедленной операции.

Дерека вызвали, когда Карла только ввозили в операционную. Они сделали всё возможное, чтобы спасти его, но Карл потерял слишком много крови, так что они ничего не могли поделать. Они выразили Дереку свои соболезнования, но он слышал только белый шум.

— Позвольте мне увидеть моего брата, — умолял он.

Тело было накрыто простыней, видна была только голова. Дерек всё ещё видел следы крови на лице своего младшего брата.

Дерек оставил свой номер полицейскому, чтобы тот держал его в курсе расследования, а затем вернулся домой.

Преступник был быстро задержан благодаря дорожным камерам. Оказалось, что это мальчишка, которому едва исполнилось семнадцать. Он угнал машину своего старика, а потом напился и накурился с друзьями.

Месяцы, предшествовавшие судебному разбирательству, Дерек прожил в муках. Проклятый областной прокурор решил привлечь его к суду как несовершеннолетнего, а ещё более проклятый судья обеспечил ему домашний арест. И всё это время его младший брат, Карл, был мёртв из-за него.

— Как они могли так поступить? — Дерек хотел кричать и спорить с любым, кто захочет его слушать. — К чему все эти разговоры о правах и будущем этого маленького говнюка? А как насчёт прав моего брата? А как насчёт его будущего? У Карла из-за него ничего нет! Что же это за справедливость такая?

Дерек неоднократно посещал офис областного прокурора, выражая своё возмущение и требуя от них максимального наказания. Они всегда были добры и любезны и обещали ему, что не забудут о Карле.

Когда наконец настал день суда, мир Дерека перевернулся ещё раз. Областной прокурор и адвокат защиты пришли к соглашению. Поскольку Крис Уэйнрайт, так званый убийца, был ещё несовершеннолетним, и это было его первым преступлением, он согласился пройти реабилитацию и отсидеть шестьсот часов общественных работ. Если Крис завершит свою реабилитационную программу и не совершит преступлений в ближайшие три года, то он станет свободным гражданином без судимости.

Дерек был слишком ошарашен, чтобы рассердиться. Когда сеанс закончился, он просто подошёл к областному прокурору и задал один-единственный вопрос приглушённым голосом:

— Но почему?

А затем самым любезным тоном помощники областного прокурора объяснили Дереку, что Крис — всего лишь ребёнок из богатой семьи, который совершил ошибку по глупости. Его ждало блестящее будущее, Криса уже приняли в Калифорнийский технологический институт, и это было его первое преступление. Кроме того, его родители наняли отличного адвоката, и судья, скорее всего, не захочет разрушать жизнь Криса. Вопреки их ожиданиям, Дерек не стал устраивать сцен. Огонь в глазах Дерека погас, он больше не проливал слёз.

В последующие дни Дерек был как неживой. Он продолжал следовать своему распорядку, как будто ничего не случилось, его мозг всё ещё отказывался от всего, что произошло за последние полгода. Единственное, что заставляло его чувствовать себя живым, — это постоянная головная боль, начавшаяся вскоре после смерти Карла. По словам врача, это был симптом, связанный со стрессом, так что после всего случившегося, Дерек просто глотал аспирин и парацетамол, как конфеты. Но боль так и не прошла, наоборот, она становилась всё сильнее. Дерек наконец нашёл в себе силы пройти серьёзное обследование, и снова его ждали плохие новости. Согласно полному обследованию тела и последующей биопсии, у него была вторая стадия рака лёгких.

— Но я в жизни никогда не курил! — воскликнул Дерек скорее удивлённо, чем испуганно.

— Действительно, это странно, — доктор Монро, его онколог, была весьма озадачена. Это была симпатичная латиноамериканка, лет на пять старше Дерека. Будь другой случай, он, вероятно, пригласил бы её на свидание.

— Вы сказали мне, что работаете в химической компании, верно?

Дерек кивнул.

— Такой агрессивный рак слишком редок, чтобы быть простым совпадением. Моё личное мнение таково: их вентиляционная система вышла из строя. Вы и Бог знает сколько ещё людей дышали ядом уже довольно давно.

— Но мы носим маски всё время, пока работаем с химикатами, и, говоря от своего имени, я строго соблюдаю правила техники безопасности. Мои коллеги всегда смеются надо мной за это! — Дерек всё ещё не верил своим ушам.

— Тогда, возможно, маски — это дешёвый хлам. Или, может быть, лаборатория или хранилище, если не оба имеют утечки. Эти корпоративные отморозки ищут только прибыли. Меня бы нисколько не удивило, если бы они сократили бюджет безопасности, чтобы положить больше дивидендов в свои карманы.

Доктор Монро была слишком возмущена, даже в своём катастрофическом состоянии Дерек видел, что дело не только в этом.

— Доктор, что вы от меня скрываете? — спросил он, глядя ей прямо в глаза.

Она немного покусала нижнюю губу, прежде чем ответить:

— Между нами говоря, вы не первый случай в вашей компании. Я уже доложила об этом в Министерство здравоохранения и федералам. Если бы я была на вашем месте, я бы наняла хорошего адвоката и вытрясла из них душу. Вам понадобится много денег на лечение.

— Я согласен с адвокатом, но отказываюсь от лечения. Я просто возьму паллиативную помощь.

Доктор Монро вскочила со стула.

— Вы хоть понимаете, что без должного лечения вам осталось жить полгода, в лучшем случае год? Кроме того, как я уже сказала, ваш рак действительно агрессивен. Нам нужно начать как можно скорее, если мы хотим получить шанс победить его.

Ситуация была печальной, но Дерек находил все эти слова «мы» смешными, поэтому не мог удержаться от смеха.

— Мы едва знакомы, доктор. Так что не нужно говорить за меня, — сказал ей Дерек ледяным тоном. — А для чего мне жить? У меня нет ни семьи, ни близких. Прах моего младшего брата — это всё, что осталось, чтобы составить мне компанию. Я мог бы умереть завтра, и мне было бы наплевать!

Они расстались на плохой ноте, но она всё же дала ему свой номер телефона на случай, если он передумает или просто захочет поговорить. Дерек позвонил своему старому адвокату-шулеру и всё объяснил.

Прошли годы, но они всё ещё посылали друг другу рождественские открытки. Дерек на всякий случай общался с ним. Теперь у него было больше седых волос, чем раньше, но он всё ещё был первоклассным шулером.

Дерек перестал ходить на работу и начал тратить свои деньги без особой заботы. Он ходил во все модные рестораны, в которых всегда хотел попробовать еду, покупал костюмы, о которых всегда мечтал, и ел только свои любимые блюда на завтрак, обед и ужин.

Дерек проводил большую часть своих дней, играя в игры на своём совершенно новом игровом компьютере и возвращаясь ко всем местам, которые имели значение для него и Карла.

Затем, через двадцать четыре дня после постановки диагноза, на него снизошло озарение.