Женский университет Цукиномия находился на железнодорожной линии Ямонотэ. Чтобы добраться до университета, сперва нужно сесть на поезд на станции Сибуя и пересесть на линию Ямонотэ, на ней сойти на станции Икэбукуро, затем пересесть на частную железную дорогу, проехав две станции, и пройтись немного по улице, пока не увижу парадные ворота.

— Такой огромный...

Такие размеры порядком меня удивили. Сколько же зданий умещается на территории такого обширного кампуса? Впрочем, этого и стоило ожидать от государственного университета с многолетней историей, который располагался прямо в центре города.

Остановившись около ворот университета, по обе стороны дорожки были построены огромные здания, которые будто бы соревновались друг с другом в высоте, а прямо перед ними росли красивые деревья. Если сверяться с картой, которая была открыта у меня на смартфоне, то эти здания были начальной и старшей школой, которые находились под управлением университета Цукиномия. Наверное, чуть дальше от меня находилось здание средней школы. Я бы никогда не подумала, что в одном месте может уместиться столько учреждений. Находясь в огромном потоке людей, которые тоже, как и я, прошли через ворота, я направилась в сторону главного здания — университета. Если брать во внимание, что сегодня была суббота, занятий в кампусе быть не должно. Получается, что они тоже пришли на день открытых дверей?..

Сразу на входе девушка в футболке характерного цвета университета вручила мне буклет, в котором была расписана вся программа на сегодняшний день. Наверное, она здесь обучается, и её наняли сюда в качестве персонала. В этом потоке людей я заметила немало молодых девушек примерно моего же возраста; наверное, большинство из них находятся в выпускном классе и учатся здесь. К тому же среди них были и взрослые женщины, которые, судя по всему, были сотрудниками университета. Откуда-то издалека доносились энергичные голоса, которые, скорее всего, исходили из различных спортивных секций. В окнах зданий были видны человеческие силуэты. Наверное, в университете нет ни одного выходного дня? Неужели все настолько прилежные студенты, раз приходят сюда на занятия в субботу? Честно говоря, я не могу себе даже этого представить. С этими впечатлениями у себя в голове я шла вглубь кампуса по вымощенной булыжником дорожке.

Заинтересовавший меня гуманитарный факультет находился прямо за зданием впереди меня. Обойдя его со стороны, я увидела внутренний двор, на котором был прекраснейший зелёный газон, цвет которого обрадовал меня своим спокойствием… Однако на ней кто-то улёгся подремать. К моему удивлению, стройная женщина в белом халате разлеглась на зелёной траве так вальяжно, словно на свою постель. Стоп, здесь это просто не может произойти, верно? Ой, к ней кто-то подошёл и… начал её ругать. В какой-то степени я могу понять эту женщину, поскольку была прекрасная погода и светило солнце. Скорее всего, эта женщина просто заработалась, отчего решила подремать на траве. Всё же в университете и вправду можно увидеть много людей со своими увлечениями.

Я посмотрела на вывеску здания; да, наверное, я пришла туда, куда нужно. Хотя, должна сказать, мне почему-то показалось, что кто-то окликнул меня, как только я вошла в здание, но, скорее всего, мне просто послышалось, потому что мне абсолютно никто не знаком из всех людей, находящихся здесь.

— Са-а-аки-и-и! Ты выбрала мой университет?!

...Что?

— Ёмиури?

Это оказалась моя старшая по работе — Сиори Ёмиури. Она сидела прямо за стойкой регистрации, будто говоря мне, что она учится здесь…

— Вы здесь учитесь?

— Да. Выходит, что так!

«Выходит»? Даже когда она сидела около здания гуманитарного факультета? Когда я осмотрелась, заметила, что у каждого факультета была своя приёмная, и оказалось, что Ёмиури сидела именно здесь.

— Если бы только ты сообщила мне заранее, я бы как следует подготовилась к нашей встречи.

— Я сама не планировала сюда приходить.

К слову, я даже не знала, что она учится в этом университете, да и способа связаться с ней у меня нет.

— Понятно. Значит, ты пришла послушать лекцию?

— …Да, именно так.

Я отошла в сторону, чтобы не мешать остальным людям. По правде говоря, я пришла сюда послушать любую лекцию, а не какую-то конкретную, но об этом мне не хотелось говорить вслух. К тому же у меня не было причин посещать лекцию того факультета, в котором обучается Ёмиури.

— Ладненько. У меня есть немного свободного времени, так что я проведу для тебя экскурсию.

— Вы… хотите мне помочь?

Я снова посмотрела на стойку, а именно на девушку, которая раздавала флаеры проходящим мимо людям. Она быстро протянула мне флаер, так как заметила, что у меня его нет, и я благодаря ему ознакомилась с темой сегодняшней лекции.

— Сиори? Если ты всё, то хотя бы не мешай мне.

— Ага! Спасибо. Пойдём, Саки, я тебе всё покажу.

— Ага!

— Но...

— Ой, Ёмиури. А это кто?

Я обернулась и встретилась взглядом с женщиной, которая явно здесь не учится — скорее всего, она работала здесь и преподавала какой-то предмет. На вид ей можно дать двадцать пять – тридцать лет, однако если эта женщина здесь преподаёт, то, скорее всего, реальный её возраст может быть больше. Она была одета в светло-фиолетовый пиджак с брюками и излучала ауру зрелой строгости, но то ли из-за усталости, то ли из-за недосыпа, у неё были видны большие мешки под глазами, что категорически портило весь её образ прилежного преподавателя.

Стоп, я же видела её раньше… В своих мыслях я представила её в белом халате поверх этого костюма.

— Ах.

Это она прилегла вздремнуть на траве несколько минут назад.

— Хм?

— О, Саки, ты знаешь её?

— Ну, чуть раньше, когда...

Я не знала, что ещё можно было добавить, но Ёмиури, судя по её лицу, поняла, что я хотела сказать.

— Профессор Кудо... Вы опять за своё? Вы ведь купили такой дорогой костюм, чтобы впечатлить будущих абитуриентов… Будь бы он живым, он бы точно заплакал из-за того, как вы с ним обращаетесь.

— На мне был халат.

— Да не в этом проблема.

— Это зависит от человека, как он видит определение проблемы. Наша жизнь не вечна, чтобы рассуждать об её плюсах и минусах из-за того, какая бирка на ней висит. Однако, Ёмиури, расскажи мне об этой красотке.

Ёмиури, скорее всего, хотела высказать ей ещё пару претензий, но поняла, что это будет бесполезно.

— …Её зовут Саки Аясэ, и она моя младшая в книжном.

— Меня зовут Аясэ. Приятно познакомиться, — я вежливо поклонилась перед женщиной в костюме.

— Хм-м, ты как раз вовремя, — промямлила она.

О чём это она?

— Приятно, Саки, меня зовут Эйха Кудо. Я доцент в этом университете и занимаюсь исследованиями в области этики. Кажется, ты всё ещё учишься в старшей школе, верно?

— Да... Я на втором году обучения старшей школы.

— Угу, как раз то, что мне и надо. Просто превосходно. Если ты не против, пожалуйста, мне бы хотелось задать тебе пару вопросов, — сказала она на одном дыхании.

Только из-за такого ответа я поняла, что она умна. Впрочем, чего и ожидалось услышать от будущего профессора.

— Да, и о чём же?

— Со сколькими ты уже успела сделать это?

— Что?

Сперва я не поняла, о чём она меня спросила.

— Эм, простите, я не понимаю…

И поняла, что она хотела у меня узнать.

— Доцент Кудо! Как у вас хватило смелости спросить её об этом при первой встрече?! — Ёмиури, встав на мою защиту, встала между нами и начала её отчитывать.

— Что?

— Это совершенно плохой вопрос, который не следовало бы задавать среди посторонних людей.

— Эм?.. Я это понимаю, и потому сказала это завуалированно. Если уже стало понятно, то и скрывать больше нечего, поскольку это обыденное явление. Наверное, говорить о таком со всеми было бы… Нет, от сокрытия чего-либо личного оставляет намного больше ярких впечатлений, чем от раскрытия их каждому… Всё же спрошу тебя прямо, со сколькими парнями — или уж девушками, раз на то пошло, — у тебя имелся сексуальный контакт?

— Кудо…

— Что? Почему ты так на меня смотришь? Ёмиури, ты такая красавица, и тебе не стоит копировать моё выражение лица, иначе тебе будут говорить, что ты вампир, который не знает про сон уже миллионы нет. Послушай, для моих исследований мне не так часто выпадают шансы поговорить со старшеклассницей.

— Сперва вам стоило бы получить от неё согласие, прежде чем делать из неё свою подопытную. И это я объясняю вам, преподавателю гуманитарного факультета.

На мгновение, широко раскрыв глаза, доцент Кудо улыбнулась.

— Хех, сегодня ты, Ёмиури, куда охотнее обнажаешь свои клыки. Отличное замечание.

— Всегда пожалуйста.

— Ты права. Ладно, Саки… или мне стоит обращаться к тебе Аясэ?

— Как вам будет удобно...

— Тогда Саки. Так гораздо красивее.

Такой странный человек эта Кудо: она сказала это с таким бесстрастным выражением на лице. Может, не она одна такая во всём университете?

— Знаешь ли ты, но в основном я провожу исследования в области отношений не только между мужчиной и женщиной, но и семейными.

— Семейные отношения?..

— Да. Если взять толкование слова «этика», то это порядок и дисциплина человека… Если проще, то это социальные нормы. Именно это я и изучаю.

— Разве это можно изучать?

— Конечно. В обществе значительное большинство различных этик, которые характеризуют себя тем, чего можно делать и чего нельзя, включая даже что-то запрещённое, и такие этики могут оставаться таковыми годами или веками. Если приводить примеры… то на ум приходит такие близкие отношения, как любовь между братом и сестрой.

Я напряглась, когда услышала этот пример, и понимала, что не должна была так реагировать.

— Этика — это не наука. По крайней мере, не основывающиеся на науке.

— И всё же этика существует, и, как любая другая наука, она требует исследования.

— Всё же это не главная тема дискуссии, Ёмиури, так что об этом мы можем поговорить в другое время. Сейчас важно отметить, что этика возникла из необходимости, а необходимости со временем могут меняться. Однако эти изменения в обществе и их осознания не всегда идут нога в ногу. Как итог, общество…

Кудо сделала паузу и огляделась вокруг, понимая, что этот разговор её очень увлёк.

— Хм, Саки… если ты потом будешь свободна, то не могла бы заглянуть ко мне в кабинет?

— Опять она пикапит, — вздыхала в недоумении Ёмиури.

Доцент Кудо умело проигнорировала её замечания и продолжила:

— Саки… тебя ведь что-то тревожит?

Я замерла.

— Наверное, я помогу тебе разобраться в твоей проблеме.

— Эм-м, ну…

Если быть честной, то мне хотелось услышать мнение настолько умного доцента известного университета, как она. Может, она направит меня в нужное русло.

— Если это не займёт много времени.

— Не вопрос. Следуй за мной.

— Доцент Кудо собирается сделать с тобой что-то плохое! — запротестовала Ёмиури и попыталась проследовать за нами.

— Эй-эй, у нас день открытых дверей. Нельзя вот так просто уйти со своего места, — отчитала её Кудо.

— Извините, но я предложила провести экскурсию Саки. У меня есть разрешение от остальных…

— У тебя осталось три дня, чтобы сдать доклад.

— Гх…

— Ты ведь его всё ещё не закончила?

— Ну…

— Не беспокойся, я верну тебе её. Саки, следуй за мной. Тебе, должно быть, интересно узнать, как выглядят исследования, верно? — сказала доцент Кудо, за которой я шла.

— Что ты предпочитаешь, кофе или чёрный чай?

— Чай, пожалуйста, — ответила я и огляделась.

Площадь кабинета доцента Кудо составляла примерно тринадцать квадратных метров, но по ощущениям не больше семи с половиной. Почти треть всего пространства занимали книги, которые валялись как и где попало, а не только на книжной полке, которая и так была полностью ими забита. В другом конце кабинета находился стол, на котором возвышались стопки наваленных друг на друга книг, и, чтобы добраться до него, нужно было миновать и другие стопки, которые находились на полу. Единственное место, где было немного свободного пространства, — это стол, стоящий в центре кабинета, где по обе его стороны находилось два дивана. Наверное, здесь доцент Кудо принимала гостей, и, следуя своим манерам, она предложила мне сесть на один из свободных диванов.

Включив электрический чайник, Кудо достала с полки заварочный чайник и две чашки. Затем она достала банку с чайными листьями и открыла её.

— Чай Нилгири тебе нравится?

— Ах, да, мне без разницы… Нилгири? Это же точно Нилгири?

— Ой, так ты знаешь о нём?

— …Кое-что читала.

— И что же ты читала?

Мне стало понятно, что она и вправду была преподавателем, но в то же время я совершенно не слышала такой манеры речи, по крайней мере, в моей старшей школе: мои учителя требовали правильного и вежливого ответа. Доцент Кудо, насколько я правильно её поняла по такому ответу, было интересно узнать от меня именно то, как я смогу правильно объяснить свою позицию своими словами.

— Так называют чайные листья, которые были собраны в южной Индии, но больше всего он известен как «чёрный чай с Голубых Гор».

— Вау, вот это осведомлённость.

— Эту информацию можно спокойно найти в интернете.

— Ты когда-нибудь пробовала такой чай?

— Никогда.

Как и кофе Блю Маунтин, чёрный чай того же бренда тоже стоит не дёшево. Когда я с мамой жила в прошлой квартире вместе, мы обходились простыми коробками по 50 пакетиков чая, который стоил пятьсот йен (или один пакетик чая за 10), и мне этого вполне хватало, а довольствоваться таким дорогим чаем было проблематично.

— Тогда это будет твой первый раз.

Она так не однозначно произносит некоторые слова…

Электрический чайник выключился с характерным щелчком, и доцент Кудо налила немного кипятка в заварочный чайник, бросив в него чайные листья. Оставив немного воды, она вновь поставила его кипятиться. Этот кипяток она разлила в две чашки и накрыла их сверху крышкой. После всей процедуры доцент Кудо перевернула на столе песочные часы и начала ждать.

— Как написано в книге об этом деле, нельзя, чтобы кипяток в чашках остывал, поэтому их нагревают постоянно на газовой плитке. Как ты заметила, здесь её у меня нет, так что температура кипятка может снизиться. Извини.

— Ничего.

Если бы здесь была газовая плитка, то и, наверное, у неё нашёлся бы и металлический чайник?

— Этот чай мне прислал друг, который ездил в Индию.

— Он путешествовал?

— Полевые работы.

— То есть он работал?

— Нет, простые исследования. Он исследователь.

— Я не вижу здесь разницы. Если исследователь — это профессия, то разве проведения подобных действий не является командировкой?

— Ах, я поняла. Обыватели видят это как работу, но я не воспринимаю полевые работы как за профессию.

— Правда? Тогда как вы это видите?

— Как жизнь.

Простите?..

— Ну, по крайней мере, я живу. Исследователь — это тот, кто просто живёт.

— …Я всё равно не понимаю, в чём разница.

— Никто не понимает. И по этой причине это трудно объяснить, — завершив на этой ноте свой рассказ, она вылила из чашек горячую воду и налила в них чай. Необычайный аромат, который разлетелся по всему кабинету, защекотал мой нос.

— Прости, но у меня нет ничего к чаю. Обычно у меня всегда что-то найдётся, но их больше нет…

— Всё хорошо. Большое спасибо.

— До лекции осталось совсем немного времени.

Кудо села на другой диван, и мы вместе принялись пить чай. Когда я взяла в обе руки чашку, красная жидкость протекла по моему горлу; я почувствовала, как под прохладным ветром кондиционера я начинаю согреваться изнутри. Я выдохнула с облегчением, когда почувствовала в области живота тепло чая.

— Я о тебе наслышана от Ёмиури.

— От Ёмиури?

— А точнее, о вас двоих. Твой брат… как там его зовут?

— Вы об Асамуре?

— Ага, понятно, Асамура.

— …Вы не знали, как его зовут, верно?

— В яблочко, — сказала она без всякого стыда.

То, что сейчас произошло, было её игрой, словно она забыла его имя и спросила об этом меня, чтобы я помогла ей вспомнить. И я на такое повелась.

— Я не знала его имени, но слушала об одном интересном парне, который работает вместе с Ёмиури в книжном. Кажется, такой разговор у меня был этим летом, когда Ёмиури начала рассказывать мне о вас двоих, однако она не говорила мне, как вас зовут. Она крайне деликатна относится к личной информации, даже если на первый взгляд выглядит сомнительно.

— Я это заметила… Старшая выглядит как настоящий человек с моральными принципами.

— Оу, старшая… Говоришь так, словно ты уже поступила сюда.

— …Ёмиури, — я тут же исправилась.

Она ведь должна знать, что она моя старшая на подработке, но всё равно для доцента Кудо это ещё один повод, чтобы ещё раз подразнить меня.

— Ха-ха-ха, нет, тебе не обязательно исправляться. Просто я была слегка бестактна. Однако же вы, ребята, интереснее, чем я себе представляла.

— Вы уже встречались с Асамурой?

— Нет, никогда. Просто я вижу, как Ёмиури будто расцветает, когда рассказывает мне о вас двоих. Так как ты из её рассказов показалась мне интересной, то почему бы и не ему быть интересным? Мне теперь очень хочется поболтать с этим Асамурой.

Форма её рта выражала кану へ [хэ], и ей было это очень интересно. С такой женщиной, как она, мне бы не хотелось, чтобы Асамура познакомился с ней.

— Итак, а теперь перейдём к сути…

— К сути?..

Доцент Кудо, словно наигранно, сделала удивлённое выражение лица.

— Я ведь сказала, что могу помочь с твоей проблемой.

— Ах, да.

Я ведь и позабыла, зачем я пошла за ней.

— Перейду сразу к делу — ты, скорее всего, влюбилась в Асамуру, но с точки зрения этики, в этого человека тебе совершенно не стоит влюбляться.

— Почему вы так думаете?

— О чём и я говорю, раз уж ты спрашиваешь меня.

— …Вы мне и правда не нравитесь.

— Ха-ха-ха, такое откровение в людях мне нравится, — посмеялась доцент Кудо и продолжила. — Знаешь, по той информации о тебе, которая у меня имеется, у меня сложилось определённое мнение на твой счёт. Вы оба явно интересны друг другу, но при этом стараетесь отдалиться. Зачем? Потому что вас останавливают предрассудки — то, что вы оба сводные брат и сестра.

Разве она не могла сказать это не прямо в лоб? Мне было очень сложно принять такой ответ.

— Вы даже не сомневаетесь в этом.

— Если бы вы были родными, то я бы за вас двоих точно не переживала… Так получается тебе нравится Асамура?

— …Ну, для меня он отличный старший брат.

— Я про другое «нравится» спрашиваю тебя. У тебя к нему есть романтические чувства?

— …Он мой старший брат!

— В этом нет никакой логики.

— Даже если он мне не родной, он мне брат.

— Которым он стал месяц назад.

Она даже и это знает. И всё потому, что она прекрасно обо всем осведомлена, что делает для меня этот разговор довольно трудным.

— И всё же он член моей семьи. Я бы ни за что не стала испытывать к нему таких чувств. Моя мама к нему очень привязалась, и она начала дорожить им, будто к родному сыну.

— Твои близкие не должны иметь значения. Что ты чувствуешь к нему?

— Я…

Я занервничала. Могу ли я довериться ей и рассказать обо всём, что меня тревожит? Если я взболтну чего-нибудь лишнего, Ёмиури может об этом узнать, так как они обе друг с другом на короткой ноге… Но даже если так…

— Я сама не понимаю… Просто я всегда думаю о нём…

Прежде чем понять себя, я неосознанно начала объяснять ей, какие перемены произошли со мной за последние три месяца. Закончив свой рассказ, я сделала глоток чая, который уже успел остыть и стать горьким.

— Я не могу сказать, что у меня есть к нему такие чувства… — сказала я.

— Хм, интересно, — подняв подбородок кверху и закрыв глаза, доцент Кудо прислонилась спиной к дивану. Она скрестила руки у груди и о чём-то задумалась… Только указательный палец правой руки ритмично постукивал по предплечью другой руки. — Хм-м-м. Похоже, я допустила ошибку, — посмотрев в окно, завершила она.

Что?

— О чём это вы?

— Что, если это вовсе не любовь?

— Ну…

Так ли это?.. Могут ли быть эти чувства внутри меня быть ошибочными?

— Не стоит торопить события. Ты должна сама в этом разобраться, — доцент Кудо, убрав руки у груди, подняла указательный палец верх. Затем она обратилась к профайлингу, чтобы лучше разобрать моё поведение, и первое, на что она обратила внимание, был мой внешний вид и причина, по которой я так себя вела. — На тебе школьная форма?

— Как обязует школа.

Хоть и правила строго не обязывали надевать её повсеместно, однако она просит надевать её в тех случаях, если кто-либо из учеников идёт на мероприятия, связанные с университетами или работой. Если говорить более понятно, то рекомендуется надевать либо костюм, либо школьную форму, но так как костюма у меня нет, выбора у меня особо и не было.

— Я слышала о твоём обычном образе от Ёмиури. Как бы сказать… это твоё «обмундирование»?

— Пожалуй, что да.

Значит, ей очевидна моя концепция, что одежда — мощное оружие? В отличие от неё, моя подруга Мая с трудом это понимает. И при всём при этом ей нравится наряжать своих младших братьев.

— Впрочем, я одного не понимаю — это двойная атака или урон по площади.

— Такие шутки сейчас популярны?

Наверное, что-то подобное я слышала от Асамуры.

— Это не стоит внимания. Твоя одежда для большинства выглядит так, будто ты на всё готова.

Сказав это, я вспомнила слова своего классного руководителя — учителя Сато, которая сказала мне, что волнуется за мой внешний вид. Ну, я их могу понять, так как люди зачастую видели меня гуляющей по Сибуе, и спорить каждый раз об этом для меня было слишком хлопотно, поэтому я стараюсь избегать подобных тем.

— Это же ведь просто притворство, так ведь?

— Притворство?

— В том смысле, что ты, скорее всего, стараешься показать людям, что у тебя отличный взгляд к моде.

— А-а-а…

Возможно, она права. Вся в учёбе… Симпатичная, но без огонька к жизни… Мне бы не хотелось, чтобы так обо мне говорили, поэтому и не хотела нигде проигрывать, как я уже говорила об этом Асамуре. Я люблю свою маму за то, что она воспитала меня, но есть такие люди, которые смотрят только на внешность и образование, вешая на неё ярлыки, словно она совсем безнравственная женщина. Мне просто хотелось заткнуть этих людей.

— Значит, ты осознано пользуешься этим образом.

— В общих чертах, да.

— Ты ведёшь себя совсем иначе… Учишься на втором году старшей школы, и тебя заинтересовали открытые двери государственного университета. Это говорит о том, что ты довольно прилежная старшеклассница.

— Мне порекомендовали сюда прийти на родительском собрании.

— Нет-нет, я совершенно про другое. Твой классный руководитель так просто не порекомендовал бы тебе сюда прийти на день открытых дверей, учитывая, как ты одеваешься и как себя ведёшь.

Правда? Чувствую себя сейчас… совсем иначе.

— Это неправда.

Лицо доцента Кудо в этот момент выражало чувство полного удовлетворения, когда я отрицала это.

— Тогда прошу, выскажи свою точку зрения.

— Я не хочу выглядеть как девчонка, которой всё дозволено, и не хочется притворяться, что мне всё интересно. Мне просто хочется показывать людям свою «милую» или «красивую» сторону.

Прямо как это делает моя мама.

— Оу? И что дальше?

— Я сюда пришла вовсе не из-за моей привлекательности, а, наверное, чтобы показать всем, что я умная. Как часть моего образа.

— И посещение университета на день открытых дверей тоже входит в твой образ?

— Не сказала бы и так бы не сделала. Больше всего я хотела доказать себе, что смогу улучшить свою жизнь, если приду сюда. Если я буду сидеть и ничего не делать, то меня абсолютно никто не заметит, поэтому я так строга к себе.

Доцент Кудо внимательно проследила за выражением моего лица, молча слушая моё объяснение. Мне казалось, что если я отвернусь в сторону, то проиграю, поэтому я продолжала смотреть на неё. Спустя какое-то время мы обе отвели взгляд. Доцент Кудо допила чай из кружки и встала.

— Понятно. Значит, ты сама создала такое противоречие между внутренним и внешним миром. Так ты отвечаешь себе, верно?

— О чём вы?

— Ты не желаешь показывать свои слабости другим.

Я удивилась.

— Послушай, ты сказала нечто важное. Твоё поведение и внутренний мир основываются на одном и том же принципе. И фраза, которая описывает это противоречие, — это «я не хочу проигрывать».

Я молча слушала, что она говорит.

— По сути ты в одиночку сражаешься 24 на 7, не только здесь, но и везде, где ты находишься. Ты никогда не показываешь своей слабости, чтобы не проиграть очередное сражение. И всё же такие люди, как ты, постоянно ищут привязанности и понимания, стоив им только почувствовать поддержку со стороны.

— Привязанность?..

В своей голове я будто смотрела на то, как собака ищет внимания у своего хозяина… Я что, похожа на щенка? И уж лучше я проигнорирую тот факт, что хозяином на этой картинке был Асамура.

— Такое часто встречается при наблюдении во время исследований.

— В каком смысле встречается?

— В случаях сводных братьев и сестёр или родителем и приёмным ребёнком. Другими словами, людьми без кровного родства, вынужденных жить вместе. Такие люди привыкают друг к другу и у них появляются отношения из-за того, что они не находили никакой поддержки со стороны противоположного пола.

…Значит, я одна из них? На мгновение у меня словно вскипела голова, но, сделав глубокий вдох, я успокоилась.

— Возражаю.

— Прошу.

— Вы хотите сказать, что привязанность со стороны противоположного пола необходима для личностного роста человека, и если следовать такой логике, когда самой привязанности недостаточно, то к нему появляется особые чувства?

— Может, я просто ошибаюсь? — ехидно она показала мне, чтобы я продолжила.

— Но верен ли такой предрассудок? Если нет, то оно не поддаётся логике. Он полностью отрицает существование однополых браков или отцов- и матерей-одиночек. Если обратиться к истории, то не всегда парень и девушка растут и взрослеют вместе.

— Например?

— Есть такая поговорка, которая гласит, что мальчик и девочка в возрасте семи лет не должны общаться друг с другом*.

— Да, я знаю её. Хотя это уже давно устаревший стереотип.

— Однако по таким принципам жили наши предки. По этой же причине объясняется существование в наше время средних и старших школ для девочек, даже не беря во внимание университеты для девушек.

— Оу.

Кажется, мне удалось её «ударить».

— Придерживаясь вашей логики, девочки, которые росли в таких школах, сразу бы прониклись романтическими чувствами к мальчикам, как будто бы к какой-то мелочи?

— Угу, ты меня поняла.

Она выглядела так, будто ей нравится наш разговор.

— Но такие выводы должны на чём-то основываться. Если нет доказательной базы, то они не выдерживают никакой критики. Ко всему прочему, подобные условия, которые ты мне описывала, мне совершенно не знакомы.

Я не стану закрывать глаза на то, что меня посчитают девушкой, с которой можно весело провести вечер и забыть лишь потому, что меня вырастила мама.

— Как нам понять свои инстинкты, которые не дают здраво оценить ситуацию? — спросила меня Кудо.

— Если говорить о них, то я считаю, что человек тем и прекрасен, что приспосабливает их к стандартам общества.

— Мне понятна твоя точка зрения. Но что дальше?

— Это ещё один ваш аргумент в пользу того, что чувства человека целиком и полностью зависят от понимания и привязанности со стороны противоположного пола. По сути, это просто старомодная социальная норма, в которой утверждается, что детям нужны родители. С этим я не могу согласиться.

— Другими словами, ты хочешь сказать, что современные нормы общества претерпели изменения?

— Мне бы хотелось в это верить.

— Одной верой ничего не изменишь.

— Я думаю, если каждый человек находился в подобной среде, то это было бы разрушительно для разума и интеллекта — полагаться только на инстинкты. Если такое и правда есть, то стандарты общества должны были бы измениться, а слепое следование общепринятой морали, которое позволяет людям завоёвывать внимание женщины по принципу «Вашему ребенку не нужен отец?» лишены смысла, я так думаю, — я чуть ли не сорвалась на крик. Доцент Кудо, которая во время объяснения моего мнения стояла за диваном, уперевшись на спинку, кивнула мне.

— Размышление над подобными проблемами — это и есть то, что исследует этика.

Я ощутила, что все мои силы будто покинули меня. Так вот, что это такое.

— Аргументы, доказательства… Всё это можно приводить и доказывать сколько душе угодно. Например, в диссертационных работах по биологии или психологии есть горы доказательной базы, которые подтверждают выдвинутую гипотезу, однако это всего лишь общая картина, которая не поможет тебе сделать вывод. Проблему, которая заложена у тебя в душе, можешь решить только ты сама.

— …Словно я плясала под вашу дудку с самого начала.

Прислонившись спиной к дивану от измотанности, я развалилась на нём, будто выброшенная на берег медуза, и всё, что я могла делать, дышать и пить чай.

— Ёмиури проходит через такое каждый день?

Доцент Кудо вновь присела на диван и наклонилась, из-за чего её пиджак был помят.

— Не всегда, — ответила она. — Наверное, раза три или четыре за неделю.

— …Это всё равно слишком часто.

Во мне не было сил от слова совсем. Я была настолько измотана, что я бы лучше предпочла больше не заводить разговор на подобные темы.

— Вы не устали, доцент Кудо?

— Я не думаю об усталости. Я пыталась несколько раз дать себе отдохнуть. Единственный раз, когда я перестану думать, это когда я умру.

Словно рыба, которая обязана плыть. Это, наверное, и говорило мне о том, что воспринимает исследования как жизнь. Теперь мне стало это понятно.

— Когда мы закончили такое обсуждение, примешь совет от взрослой женщины?

— Да?

— Ты предполагаешь, что тебе нравится Асамура, но у тебя были отношения с другим парнем?

— Эм-м-м… Ну-у-у…

Единственным мужчиной, помимо Асамуры, был мой отец, но это было в моём детстве, и то эти воспоминания были туманными. Об отчиме Асамуры я мало чего смогла разузнать.

— Ты влюбилась в него только потому, что это был единственный парень, который был с тобой близок. Можешь ли ты сказать, что это была ошибка? Прости меня за столь грубую надменность, — сказала доцент Кудо.

Учитывая наш прошлый опыт разговора, я была удивлена, что она ещё умеет и извиняться.

— Даже если вы спрашиваете меня об этом… Я не могу ответить на этот вопрос.

— Если я уверена в этом, то, наверное, тебе было бы намного лучше начать общаться с большим количеством людей. Учитывая твой юный возраст, определённо у тебя есть шансы встретить другого молодого человека, который может тебя заинтересовать. Наверняка ты тогда забудешь об этих заботах.

— С другими людьми, значит…

— Я не пытаюсь навязать тебе, чтобы ты нашла себе другого, а просто начать с ними общаться. Узкий кругозор — враг разума и интеллекта.

— Это так… Я согласна.

— Но ты можешь проигнорировать мои слова. Просто не воспринимай их за совет от доцента этики, а как совет взрослого более опытного человека, — сделав недлинную паузу, будто завершив речь, она продолжила. — И если тебе покажется, что в общении с другими более интересными людьми твои чувства не изменятся, то обязательно дорожи тем, от чего ты намереваешься отказаться.

Затем доцент Кудо посмотрела на часы, которые висели на стене, и поняла, что время начала её лекции уже близко. В знак прощания я пожала ей руку.

— Именно так. Нужно быть с собой честной, Саки.

— …И всё же мне бы хотелось, чтобы вы обращались ко мне Аясэ.

Услышав мой ответ, она горестно на меня посмотрела. Наверное, всему виной моё уставшее выражение лица после всей этой дискуссии. Ёмиури, которая зашла за мной после ухода доцента Кудо, запереживала, всё ли со мной в порядке, и по этой причине провела со мной весь остаток дня, даже не пытаясь меня подразнить, как она делала это обычно.

Одна из лекций оказалась очень увлекательной. Её темой была любовь между братом и сестрой, и в качестве предпосылки она воспользовалась идеей о том, что мораль и этика меняются так же быстро, как и время. Этот факт, в котором любовь между сводными братом и сестрой является морально не приемлемой, объясняется стандартами современного общества, однако личные интересы не должны иметь к этому никакого отношения. Общественное мнение всегда претерпевает изменения, в особенности, когда свобода выбора человека в той или иной степени встречается с моралью. Безусловно, это была очень интересная тема. Конечное же, этим человеком была доцент Кудо. Расхаживая по всей аудитории, она отмечала свои основные тезисы на доске, словно проговаривая это с пеной у рта. Последние десять минут, которые оставались, должны были пройти в режиме вопрос-ответ, однако ни один из слушателей в аудитории не поднял руки. Она вышла из аудитории с довольно разочарованным выражением лица. Если бы у меня оставалось немного сил, я бы смогла задать ей несколько вопросов, но в данный момент силы ко мне всё ещё не вернулись. Когда-нибудь в ближайшем будущем, если у меня представится такая возможность, я обязательно спрошу её. Ну а что теперь? Пока мне просто нужно поискать других людей, помимо Асамуры, с которыми бы я могла провести время.

«Узкий кругозор — враг разума и интеллекта». Размышляя над фразой доцента Кудо, я шла домой. На пути к станции в мою спину дул лёгкий осенний ветерок, который говорил мне, что совсем скоро настанет холодное время года.

---

1. ↑ Это всего лишь грубое перефразирование старенькой фразы из правил поведения в традиционной китайской семье, в которой дети (мальчики и девочки), достигшие 7 лет, не должны сидеть на одном и том же полу.