Принцесса специально приехала в нашу глушь и остановилась в доме наместника, после чего вызвала меня на встречу. Чтобы доехать туда, меня затолкали в карету, а вот обратно предстояло возвращаться пешком. Я никогда раньше не носил с собой сумку, полную денег, поэтому покрывался холодным потом от страха, не украдут ли её.

Вот почему аристократы нанимали эскорт. На мгновение я почувствовал себя богачом.

Вернувшись в приют, я как обычно занимался детьми, после чего уложил их спать, и затем написал записку Вилли, самому старшему в приюте, выполняющему роль миротворца, и положил полученные от принцессы монеты в сейф. Деньги от Джио тоже лежали в этом сейфе. Внутри хранилась огромная сумма. Сам сейф недавно подарил Джио, а ключи есть у меня и у него.

Когда я запирал его, немного замешкался, но всё же оставил записку в сейфе.

«Позаботьтесь о малышах, братья. Даже если однажды я стану звездой, моя любовь останется неизменной...»

В ближайшие дни Джио наверняка посетит приют, в последнее время он стал приезжать раз в неделю. Я был уверен, что он сможет разобраться с будущим детского дома, даже если меня не будет. Мне очень жаль, что всё происходит так внезапно, но я тоже не думал, что придется уйти вот так. На Вилли тоже можно положиться, так что он сумеет управиться с детьми до прихода Джио.

Вещей у меня было так мало, что это вызывало смех. Не дожидаясь утра, я в одиночестве покинул приют, шагая в темноте. Было очень странно думать, что я никогда не вернусь в детский дом и больше не увижу ни малышей, ни Джио. Я чувствовал себя как-то одиноко, но в то же время с плеч как будто свалился груз.

Думаю, сейчас я впервые в жизни был настолько свободен. С этого момента я мог идти куда захочу, мне нужно было зарабатывать только на собственное пропитание — в общем, жить для себя. Я особо не задумывался над этим, так что мне некуда было пойти и негде работать. Но всё нормально. Как-нибудь образуется.

Приложив руку к груди, я молился на ходу:

«Ярко-алый огонь горит в наших сердцах.

Наши души, хранящие это прекрасное пламя, тоже прекрасны.

Независимо от того, насколько голодно тело,

Неважно, насколько оно пострадало,

Ничто этого не нарушит.

Пока горит этот огонь, я буду вместе со всеми.

Когда это пламя потухнет, я стану звездой на небе, буду за всеми наблюдать

И направлять неизменную любовь на моих братьев и сестёр, в чьих сердцах живёт Бог огня Сарашине»

Эти строки часто использовали в местных храмах. В приюте было принято заканчивать этой молитвой день перед сном. Даже вечно ругавшийся Джио был кротким только во время молитвы.

Бог огня Сарашине явился во тьме, окутывавшей мир, и породил множество ярко и красиво горящих огненных детей. Дети огня рассыпались по земле, смешались с ней и стали людьми. Таким было начало мира и рождение людей. Так гласили мифы.

Все мы братья, в которых горел огонь Сарашине. Пока продолжалась жизнь, мы будем вместе. Даже после смерти мы всё ещё были связаны любовью. Думая так, сироты обретали крепкую поддержку в своей душе.

Всё, что дал мне Джио, стало мне опорой. Без поддержки аристократов, чистокровных и не очень, в детских домах, полагавшихся только на добрые намерения общества, всегда не хватало денег. Изначально приют был основан предыдущим директором, пожертвовавшим на строительство собственные средства. И с того момента, как он умер и я занял его место, приюту каким-то образом удавалось держаться на его старых связях и пожертвованиях городских торговцев. Так что деньги Джио помогли нам зажить нормально, когда мы были на грани.

Я мог показать малышей врачу и купить лекарства для детей с хроническими заболеваниями. В супе стало больше ингредиентов, наконец, я даже смог добавить в него мясо. Даже суповой набор для нас был настоящим деликатесом. Раз в три дня я мог вскипятить воду для ванны, а также мог купить мыло. Суммы денег, передаваемые Джио, увеличивались из года в год, и мы смогли подлатать полуразрушенное здание, даже обновить потрепанные учебники по математике и письму.

Письма от Героя были насквозь поучительными. Много кушайте, изучайте этикет, прилежно учитесь и всё в таком духе. В будущем это станет полезным вложением в жизнь, говорилось дальше, а заканчивалось всё фразой: «С неизменной любовью к братьям и сёстрам, несущим тот же огонь». Эти слова не соответствовали темпераменту Джио, но были из тех, что часто использовали выходцы из приюта. Он, наверное, понятия не имел, как тепло я относился к этим словам.

Когда я просил у хранителя кладбища похоронить младенца, которого подкинули к дверям приюта зимним утром и который скончался спустя несколько дней. Когда одного из приютских детей заподозрили в воровстве, и я явился в участок, где я заступился за отрицавшего всё ребёнка, и меня ужасно избили. В те дни, когда что-то происходило, я читал в постели письма от Джио и засыпал.

Я ощущал несправедливость мира и неописуемую беспомощность детей, но у меня не было времени на подобные сентиментальные чувства в постоянных попытках заработать денег, чтобы выжить, так что рука поддержки, протянутая Джио, стала для меня надежной опорой. У Джио, который заботился не о детском доме — о мире в целой стране, было много поддерживавших его товарищей. Так же, как я получал от него деньги и письма, получал ли он от них что-то подобное? Хорошо, если так.

Пока я шёл в направлении, противоположном от столицы, небо успело посветлеть и взошло утреннее солнце. Я продолжал идти, повторяя в сердце слова молитвы.