Глава 2: Перерождение
День первый
«...»
Ш-ш-ш...
«?..»
Что-то шумело.
Как будто дождь...
Или помехи в телевизоре...
Резко...
Настойчиво...
А затем я очнулась.
«Я...»
Сознание возвращалось ко мне постепенно.
«...жива?»
Я еще жива... По крайней мере, контур разума уцелел в достаточной степени, чтобы воспринимать окружающий мир.
Однако видела я плохо: картинка расплывалась, перед взором мелькали «песчинки» и белые полоски, которые часто появлялись в старых фильмах.
Больше всего угнетало то, что мир потускнел, из него исчезли все цвета, кроме черного, белого и серого.
«Что... со мной?»
Я обратилась к фрагментам воспоминаний.
Помню, как в разборочном цехе мне отделили руки, ноги и голову от туловища.
«Где же я?»
Слуховой аппарат тоже восстанавливался, позволяя различить звуки.
– Эй, тащи это вон туда! – Хорош валандаться! – Давай быстрее, ведро с болтами! – раздавались сердитые крики. Где-то гулко бряцал металл.
«Строй... площадка?»
Я осмотрелась, но из-за монохромного зрения ничего не поняла. Вдобавок перед глазами постоянно мелькали линии, похожие на нити дождя. Казалось, я смотрела на мир через исцарапанные очки.
Прищурившись, я немного подумала, пытаясь разобраться во всем, как вдруг кое-кого заметила.
«Кто это?»
Заметив краем глаза шевеление, я обернулась и увидела робота.
Весьма необычного робота.
Он словно пришел из прошлого века – голова, смахивающая на перевернутое ведро, глаза-линзы, рот-рупор. Таких обычно строили школьники в качестве экспериментальных моделей.
Размер и сочетание элементов также оставляли желать лучшего. Левая рука была короче правой на добрый десяток сантиметров, пальцы точно распухли от ожога, а вместо ног стояли проржавевшие гусеничные катки.
Наверное, сборщики просто брали любые подходящие детали из магазина б/у запчастей и присоединяли друг другу, а потом подключали контур разума к ядру системы и принудительно перезапускали все процессы.
Кособокий жалкий робот, собранный из всякого хлама.
Он смотрел прямо на меня.
«Чего?»
Мне стало не по себе. Я попятилась. Робот тоже попятился.
«Э?»
Я подняла правую руку, он – левую.
Как зеркальное отражение.
Опустив взгляд, я увидела пять точно таких же пухлых пальцев.
«Неужели?..»
Тело пробила дрожь. Однако уверенность все крепла. Меня разобрали и утилизировали, прошлое тело безвозвратно потеряно.
«То есть...»
Я проехала вперед. Странный робот двинулся навстречу.
Сомнения отпали. В зеркале отражалась именно я.
○
От шока я онемела, даже шевельнуться не могла, просто смотрела на себя.
«Это... я...»
Мысли не успевали обрабатываться в голове.
Голова точно перевернутое ведро, глаза-линзы, маленький рупор, короткая левая, нет, правая рука...
– Мх...
Ужасное ощущение, тело как будто гнило изнутри. К горлу подкатила тошнота. Но она все равно не вышла бы наружу, потому я, судорожно подергиваясь, сдержала рвотный позыв.
После того как дурнота отхлынула, меня резко охватила ненависть. К самой себе. Я настолько презирала себя, что, будь человеком, наверное, немедля повесилась бы.
А затем я... вероятно, сошла с ума и принялась биться головой о зеркало, пытаясь отринуть нынешний облик.
«Это ложь. Нет. Не хочу верить. Будь ты проклят, будь проклят!»
Где мои небесно-голубые глаза? Мои чудесные, стройные ручки и ножки? Белоснежная кожа? Каштановые волосы?
Почему, почему?..
Почему я стала такой уродиной?
Внезапно под черепной коробкой что-то лязгнуло. Похоже, отвалилась какая-то деталь.
«Точно».
Мне не нужно такое тело, а значит я просто разломаю его, разрушу.
Решившись, я принялась биться головой о зеркало. Изо всех сил, удар за ударом. Боль не чувствовалась. Стекло пошло трещинами, металл вминался внутрь.
И тут...
– Эй, новичок, ты что делаешь?! – раздался сзади сердитый окрик. – Замри! Это приказ!
В то же мгновение я оцепенела. Все сочленения словно сковал лед.
Ко мне подошел мужчина в серой одежде со значком – видимо, логотипом компании – на груди. Он уставился на меня темными мутными глазами.
– Заряд... в норме. Давай, иди на свое рабочее место!
– Слушаюсь...
Мой голос утратил все девичьи черты и стал самым обычным – механическим, электронным.
Все еще плохо соображая, я со скрипом подалась назад и мимоходом отметила, что билась головой об очень большое зеркало, а вокруг громоздились кучи разнообразного мусора.
– Шевелись быстрее! Это приказ!
Резкий оклик вновь обездвижил меня, а затем гусеничные ноги поехали сами собой.
Я скатилась на сто метров вниз по склону холма, где высились горы стальных балок, бетонных обломков и прочего строительного мусора. Другие роботы переносили все это вверх по склону. По-видимому, в этом и заключалась моя новая работа.
Как бы я ни хотела ослушаться приказа, но не могла пойти против кода принудительных команд, заложенного в контуре безопасности.
Я понятия не имела, где нахожусь и почему занимаюсь переноской тяжестей. Прошел первый рейс, второй, десятый, двадцатый...
Каждый раз, как я останавливалась, надзиратель зло орал на меня, сковывал командами и заставлял продолжать работу.
Солнце уже закатилось за горизонт, но никто не давал сигнал об окончании.
Только поздно ночью нас собрали у какого-то склада, в котором лежали камни, доски и всякое такое. Затем надзиратели расставили роботов перед квадратными стойками метр на метр, которые вызвали стойкую ассоциацию с надгробными плитами, и воткнули в каждого зарядный кабель. Казалось, трупы вылезли из могил и выстроились за пищей.
Я ждала своей очереди перед стойкой. Работник открыл дверцу у меня на груди – та отозвалась противным скрипом – и вставил в гнездо толстый провод.
И вскоре я погрузилась в небытие.
День второй
Работа продолжалась.
Та же, что и вчера: я переносила камни, стальные балки и прочий строительный мусор, что загораживал горизонт. Повсюду я замечала черные пятна копоти и гадала: может, мы среди руин взорванного здания.
Вдали простиралось серое море. Нет, конечно, море было синим, это мои глаза различали только черное, белое и серое.
Зрение так и не прояснилось. Белые линии «из старых фильмов» и шум никуда не делись. Я прозвала этот феномен дождем: линии – летящие капли, шум – их шелест. «Дождь», существующий только для меня.
За его пеленой шагала вереница из сотни таких же, как я роботов, безмолвных носильщиков, собранных из разнокалиберных деталей.
По пути я обдумывала вчерашние события.
Что я здесь делаю?
Я – творение доктора. Я жила с ней, работала на нее и всецело принадлежала ей.
Но как обстоят дела сейчас? Хорошенькое девичье тело испарилось, вместо него я очутилась в темнице из утильных деталей: глаза-бинокль, рот – маленький рупор, короткое толстое туловище, гусеничные ноги. Уродливое создание, с первого взгляда ассоциирующееся с монстром.
Я в который раз прониклась отвращением к своему обличью.
Тут в голову врезался камень размером с кулак.
– Считаешь ворон, номер сто восемь?! – заорал надзиратель. – Кто разрешил тебе отдыхать? Живо за работу!
– Прошу прощения, – электронным голосом проговорила я и на неустойчивых ногах поплелась по склону.
Начался сорок третий рейс за сегодня.
Серое небо нагоняло тоску, однообразное занятие угнетало. Да и бесчисленные гусеницы товарищей не прибавляли веселья.
Все повторялось снова и снова.
Что я здесь делаю?
День сменился ночью.
Я вошла на склад, получила зарядный кабель.
Надзиратель нажал на выключатель, и «дождь» закончился.
День восьмой
Неделя прошла без изменений.
Я, рабочий робот номер сто восемь, перетаскивала обломки стройматериалов. Зрение оставалось черно-белым, небо, море и земля – серыми. «Дождь» лил, не переставая, а шум эхом отдавался в слуховых датчиках.
Я делала приблизительно сто двадцать рейсов в день – если точнее, от ста шестнадцати до ста двадцати восьми. Минимум восемнадцать часов в сутки без перерыва на отдых.
После тысячи заходов я поняла следующее.
Весь объект, огороженный высокой металлической сеткой, поделен на две большие зоны: «желудок» и «кишки».
Подъемные краны и бульдозеры собирали крупные обломки, свозили в одно место на побережье и сооружали из них высокую башню – «желудок». Мы, роботы, забирали эти обломки и относили их вверх по холму дальше на материк, в «кишки».
За один рейс каждый проходил около двухсот метров по довольно крутому склону, а очень мягкая земля постоянно налипала на гусеницы и не давала ехать. Кстати, по той же причине сюда не поднимались грузовики.
Строительный мусор многие называли отбросами. Не знаю, почему. Возможно, потому что свалка и помойка – синонимы.
Фронт работы был большим: искореженные стальные балки, камни с комьями земли, закопченный металл, иногда оружие и фрагменты взрывчатки. Значит, к здешнему беспорядку приложила руку армия?
Мы и сегодня переносили отбросы из «желудка» в «кишки». Там мы клали их на ленту конвейера, который действительно извивался как кишечник. На том его конце десятки рабочих в противогазах рассортировывали «отбросы».
Сперва я думала, что они люди. Но потом присмотрелась к их движениям, прислушалась к окрикам злых надзирателей и поняла – это тоже роботы. Неясно только, зачем они носили противогазы. Видимо, входили в контакт с опасными веществами.
Подытоживая: люди только следили за нами и отдавали приказы. Мы же, роботы, беспросветно трудились на них, как рабы, как муравьи, несущие кусочки еды, и ночью возвращались в гнездо.
Всю неделю я старалась не думать о докторе и запечатала все эмоции. Позволь я воспоминаниям хлынуть наружу, точно не выдержала бы.
Время шло, и постепенно я перестала задавать вопросы, что делаю и зачем.
Я разучилась думать и стала одним из бессловесных серых роботов.
День пятнадцатый
Новый день в обесцвеченном мире не принес ничего нового. Я по-прежнему курсировала из «желудка» в «кишки» и обратно.
Начался тысяча восемьсот двенадцатый рейс. Перед глазами тянулась вереница товарищей по работе. Их серые силуэты, похожие на стальных призраков, с каждым днем все сильнее въедались в мой разум. Точно так же въедается пыль в мебель нежилого дома.
Стоит упомянуть, что в силу роботической натуры я собирала и рассортировала данные.
Вот что получилось.
■ Всего рабочих роботов – 110.
※ Считаются только те, кто носит обломки из «желудка» в «кишки».
■ Категория А – по росту.
Ниже одного метра – 23.
От одного до двух метров – 81.
Выше двух метров – 6.
■ Категория Б – по типу.
Сделанные из изношенных деталей – 93.
Бывшие в употреблении – 17.
※ Судя по внешнему виду.
■ Категория В – двигательная система.
Гусеничный ход – 82.
Четыре ноги – 26.
Две ноги – 2.
Сперва я видела просто голую статистику.
Но потом я заинтересовалась последней, двуногой, парой.
Номера пятнадцать и тридцать восемь.
«Кто они такие?»
Перетаскивая строительный мусор, я подкорректировала угол линз.
В фокус попал робот с идентификационным номером пятнадцать – исполин как ростом, так и в обхвате больше двух метров. Такого не захочешь, а увидишь.
Из бочкообразного тела выступали мощные конечности. Ступни были черными, как будто он носил ботинки.
Этот силач без особого труда поднимал груз весом в несколько центнеров и оставлял за собой глубокие выбоины в земле, которые можно было принять за слоновьи следы. Мне как минимум трижды в день приходилось пересекать эти ямы.
А вторая личность под номером тридцать восемь...
Она.
Да, не он, а она.
Девушка где-то на две головы выше меня – то есть ростом сантиметров в сто сорок. Она носила рабочий комбинезон и завязывала волосы бантом, перекидывая хвост через правое плечо.
Я бы назвала ее самой... человекоподобной среди нас. На первый взгляд все ее детали были родными, уникальными, ни одной запасной.
Энергия била из Тридцать восьмой ключом. Она маленькой молнией носилась с мусором в руках.
Пятнадцатый с Тридцать восьмой часто работали вместе и шагали рядом, обсуждая что-то.
«О чем они разговаривают? Кто они такие?»
Странная парочка заняла все мои мысли.
Сама не знаю, почему я прониклась такими эмоциями.
Понятно одно, жестокая реальность слегка ослабляла хватку когтистой лапы, только когда я следила за ними.
День тридцать второй
Я работала на стройке уже больше месяца.
Исполинский Пятнадцатый и миниатюрная Тридцать восьмая не шли из головы.
Дуэт контрастов.
Большой, но медленный Пятнадцатый отважно нес огромные куски бетона, делал широкие шаги, но в любой момент рисковал поскользнуться в грязи. А упав, он... смешно раскидывал руки, будто жук.
А вот ловкая Тридцать восьмая проносилась мимо других роботов, как порыв ветра. У меня сразу возникала ассоциация с каким-нибудь юрким зверьком наподобие кошки или белки.
Проходя рядом с Пятнадцатым, она всегда легонько хлопала его по поясу и бросала пару коротких фраз вроде: «Йо!», «Держишься еще?», «До скорого!».
Словно два старых друга.
Однако наши пути не пересекались.
Товарищи по работе и не задумывались о сплочении. Каждый замкнулся в себе и просто носил строительный мусор от рассвета до заката, а на ночь «засыпал» после нажатия рубильника. На этой площадке не существовало «горизонтальных» отношений между роботами, лишь «вертикальные» между роботами и людьми, приказывающими им. Никаких диалогов, никакой взаимопомощи.
Разговаривать умели не только Пятнадцатый и Тридцать восьмая. «Да», «Слушаюсь», «Прошу прощения», – слышала я от остальных, когда их ругали надзиратели. Кое-кто извинялся, врезавшись в другого.
Однако общалась между собой сугубо эта странная парочка, что делало ее в моих глазах особенной.
День сорок четвертый
На сорок четвертое утро наши пути неожиданно пересеклись.
Я отнесла обломки в «кишки», положила их на ленту конвеера...
– Эй ты, задержись-ка, – послышался оклик сзади.
– А?
Я обернулась.
Надо мной нависла Тридцать восьмая. Стройное тело, белоснежная кожа, большие выразительные глаза, рабочий комбинезон с большими карманами.
Гусеничные ноги сами поехали назад. Давно мне не доводилось испытывать такого волнения.
– Твой идентификационный номер?
– А?
Я ненадолго впала в ступор: девушка, за которой всегда приходилось наблюдать издали, ни с того ни с сего заговорила со мной. И вообще, я уже месяц ни с кем не общалась.
– И-идентификационный номер? – глупо повторила я.
Во взгляде девушки появилась тревога.
– Ты... не помнишь его, что ли? Это же номер, которым надзиратели зовут тебя, – пояснила она, уперев руку в бок и склонив голову.
Завязанный большим бантом хвост колыхнулся в такт движению.
«Какая милая. Полна жизни и энергии. Яркая точно подсолнух».
– Э-э... Я... номер сто восемь, – наконец, выдавила я.
До сих пор не верилось, что этот обезличенный электронный голос принадлежит мне.
– Сто восемь?.. Значит, ты прибыл сюда недавно, – заключила девушка и шагнула вперед. – Я номер тридцать восемь, звать Лилит. Приятно познакомиться.
Наконец-то я узнала ее имя. Лилит. Созвучно с моим2.
– А, лучше не останавливайся, а то взбучку получишь... Я тут спросить у тебя кое-что хотела, – Лилит с интересом посмотрела на меня. – Почему ты наблюдаешь за мной?
Попалась.
– Прошу прощения, – выдавила я, не зная, что и ответить.
– А, пустяки, не извиняйся, – махнула рукой девушка. – Я просто хочу знать причину. Может... это любовь с первого взгляда?
Она весело рассмеялась. Как ребенок, ей-богу. Может, ее установленный возраст ниже, чем у меня, пятнадцатилетней.
– А, ну... Вы двое интересны мне.
– Двое?
– Вы, Лилит, и Пятнадцатый.
– Пятнадцатый... А, ты про Волкова?
Волков. Вот, значит, как зовут того гиганта.
– И почему мы тебе интересны? – продолжила Лилит.
В этот момент мы добрались до «желудка», загрузились мусором и направились обратно в «кишки».
Разговор продолжился.
– Мне кажется, вы отлично друг друга знаете.
– Э, правда, что ли? – удивленно повысила голос Лилит и едва заметно улыбнулась. Похоже, она была очень рада.
Пятнадцать минут спустя.
– Так, это что же получается, ты следишь за нами?
– Нет, не слежу...
Мы совершили три рейса до «кишок» и обратно.
– Волков и прежде проходил мимо меня. Но... игнорировал.
– А, это! – Лилит пожала плечами. – У него со зрением и слухом проблемы. Думаю, он не игнорировал тебя, а просто не замечал.
Она говорила настолько беззаботным тоном, что у меня сложилось впечатление о них, как о давно женатой супружеской паре.
– Ах, вот как. Теперь понятно.
– Когда обращаешься к нему, делай вот так.
Девушка ускорила шаг, поравнялась с Волковым и, хлопнув его по боку, спросила:
– Здесь есть кто-нибудь? Есть кто-нибудь?
Как будто хотела в общественный туалет зайти, честное слово.
Волков внезапно повернул голову и дал необычный ответ:
– О... Да, есть.
– Вот видишь, – весело улыбнулась мне Лилит. – Делай так, если хочешь поговорить с ним. А то он никогда тебя не заметит.
– О-о... Какие у вас приемчики.
– Он раньше служил в армии. И... после войны остались кое-какие неполадки.
– Лилит, вы очень хорошо понимаете Волкова.
– Хватит, – выбросила передо мной свободную руку девушка. – Прекращай выкать мне.
– Э?
Она вскинула брови и посмотрела прямо на меня. Я прочла в ее больших глазах детский задор и мудрость взрослого.
– Мы уже друзья, не нужно так ко мне обращаться. Я Лилит Санлайт.
– Санлайт... Чудесное имя, – искренне восхитилась я. Лилит и правда была такой... солнечной.
– П-правда? – видимо, мои слова польстили ей. – Кстати, а его зовут Свалков Галоша.
– Нет... Волков Галоша, – тотчас поправил исполин, обернувшись.
– Ой, услышал.
– Лилит... ошиблась... в имени.
– Может, лучше переименуешься в Свалкова? Оно тебе больше подходит.
– Свалков... неправильно. Я... Волков.
– С тобой и пошутить нельзя, – озорно хихикнула девушка и повернулась ко мне. – У тебя ведь тоже есть имя, да? Судя по речи, твоя прежняя жизнь складывалась весьма неплохо.
Я робко представилась:
– Ирис... Ирис Рейн Амбрелла.
– Ирис?.. Похоже на девчачье имя.
– А, ну...
И тут на нас заорал надзиратель:
– Эй, разговоры между собой запрещены! Номера пятнадцать, тридцать восемь и... сто восемь!
– Прошу прощения! – громко крикнула Лилит и шаловливо показала мне язык.
День пятьдесят пятый
Лилит и Волков стали моими первыми друзьями. Я проводила с ними все больше и больше времени.
«Дождь» не стихал. Белые линии все так же перечеркивали черно-белую картинку, сопровождаясь тихим шелестом.
– А потом...
Пока мы шли из «желудка» в «кишки», Лилит за пеленой «дождя» тараторила без умолку. Какой же болтушкой она оказалась!
– Надзиратель закричал: «Эй, номер пятнадцатый, не стой столбом!» – и пнул Волкова.
– Ого!
– Знаешь, что наш здоровяк ответил?
– Что?
– Он ответил: «Прошу прощения. Я немедленно сяду!» И сел! Ведь надзиратель запретил ему стоять. Сел и придавил надзирателя всей своей тушей.
– Страх-то какой.
– Угу, но надзиратель так весело вопил. Здорово вышло!
– Да уж, здорово.
Лилит расхохоталась. Ее солнечная улыбка заметно поднимала настроение.
– А как вы с Волковым познакомились?
– А, это, – подняла брови Лилит. – Ничего интересного. Мы встретились на стройке около года назад. Волков уже работал здесь какое-то время... И он показался мне похожим.
– Похожим... на кого?
– На старого знакомого, робота по имени Лайтнинг. Я работала вместе с ним у мусорщика. Он тоже был большим и медленным, – проговорила Лилит, глядя вдаль. – Так я и заметила Волкова... Я заговорила с ним, и вскоре мы уже общались...
В этот момент завыла сирена на обеденный перерыв. Сирена для людей, мы не отдыхали и работали до поздней ночи, вставая потом на зарядку.
– Еще увидимся.
Девушка, качнув хвостом из светлых волос, ловко скользнула между роботами впереди.
Подойдя к Волкову, оставляющему за собой вмятины в земле, она хлопнула его и спросила:
– Есть кто-нибудь?
Я смотрела на их привычный ритуал и ощущала разливающееся внутри тепло, давно уже покинувшее мое сердце.
«Спасибо вам».
Нынешний облик по-прежнему тяготил меня, хотя и не так сильно, как вначале, потому что друзья приняли меня такой, какая я есть.
Если бы я могла выражать эмоции, то, наверное, улыбнулась от счастья.
○
Поздним вечером мы как обычно собрались на складе.
Надзиратели не заставляли нас вставать у стоек по порядку номеров. Какая разница, ведь они просто ставили нас на зарядку и запирали двери, чтобы никто не стащил роботов.
Сегодня Лилит села рядом со мной.
– Ирис.
– М-м?
– Составь мне ночью компанию, – многозначительно улыбнувшись, прошептала она.
– А? Компанию?
Я хотела расспросить ее поподробнее, но к нам уже подошел надзиратель.
Он вставил в меня кабель и нажал на выключатель. Пробуждение придет утром, да?..
– Ирис! – услышала я. – Эй, Ирис!
По ту сторону нитей «дождя» угадывалось знакомое лицо.
– Лилит?
– Наконец-то проснулась. Долго же ты запускаешься.
Девушка вытащила из меня кабель и со щелчком закрыла крышку на груди.
Только сейчас я обратила внимание, как темно вокруг.
– Что, ночь?
– Да, еще ночь. Где-то два часа.
– Два ночи...
Впервые очнувшись в такое время, я с интересом осмотрелась.
– Ирис, позволь проводить тебя, – весело улыбнулась Лилит.
– Проводить? – склонила голову я.
Она шагнула назад и протянула правую руку, словно приглашая на танец.
– Добро пожаловать на собрание полуночного чтения.
Ночной склад выглядел зловещим.
Остальные роботы сидели перед зарядными стойками, смахивающими на надгробные плиты. Никто, естественно, не шевелился, лишь индикаторы горели, как огоньки духов.
Мы с Лилит шли в окружении сотен духов.
Моя провожатая остановилась перед знакомым исполином, из задней части которого хвостом торчал кабель. Мерцали лампочки, зарядка шла.
– Вот так!
Девушка вытащила из Волкова зарядку, открыла его нагрудную панель и принялась шарить в ней.
Через несколько секунд по складу разнесся низкий гул, глаза Волкова загорелись.
– Вставай быстрее, жестянка.
Снова она обзывалась...
Волков, не шелохнувшись, ответил:
– Я... в процессе... активации... Не могу... двигаться.
– Тс-с! Говори тише! – одернула его Лилит.
Пока мы ждали, я спросила ее о том, что не давало покоя:
– Лилит, как ты смогла проснуться сама? Тебя же отключили...
– А-а, ты про это, – гордо ткнула она себя в грудь большим пальцем. – У меня самоактивирующаяся батарея. Она автоматически включается, когда уровень заряда достигает максимума.
Все понятно. Вот как она обманывала надзирателей.
Однако у меня сразу возник другой вопрос:
– А как ты утаила свою систему от людей?
Какой смысл тогда вообще отключать роботов, если они будут шататься по складу ночью.
– Да проще простого. Побудь здесь с мое, и сама поймешь, как прятать инструменты и запчасти. Иногда я стягиваю что-нибудь.
Затем она гордо рассказала мне о множестве найденных среди обломков предметов домашнего обихода (хотя по большей части сломанных или грязных): книгах, музыкальных дисках, звукозаписывающих устройствах.
Лилит с неподдельной радостью хвасталась «военными трофеями», не испытывая при этом ни капли вины.
– Но ведь роботы не могут идти наперекор правилам. Как же ты украла их? – спросила я, ощущая одновременно восторг и растерянность.
– А-а, ты про код запрета противоправных действий в контуре безопасности. Ерунда, я просто... Оу.
В эту секунду Волков медленно поднялся, скрипя всеми сочленениями и воодушевленно сияя глазами во тьме. На пол упала длинная тень.
– Ладно, потом расскажу. Пойдемте.
Лилит направилась в глубины склада.
– Эм, мы ведь зарядились не до конца. Ничего страшного?
– Пустяки, два-три часа погоды не сделают.
– А-а...
Я поехала за ней. Волков замыкал шествие.
У дальней стены обнаружились горки строительного мусора, механические гусеницы и гуманоидные руки и ноги. Их количества хватило бы для двух-трех мусорщиков.
За одной из куч обнаружилась расчищенная площадка где-то в три квадратных метра, занятых ковром и круглым столиком. Если бы не их изношенность, я бы подумала, что здесь собираются снимать сцену из фильма.
Мы расположились вокруг стола.
– Не знала, что здесь есть такое место... – удивленно проговорила я, оглядываясь по сторонам.
Горы искореженного металла, казалось, рухнут на нас в любой момент.
– Скажи, Ирис, – Лилит пошарила под столом и достала книгу. – Ты умеешь читать?
Я прочла название на обложке и поняла, что это книга для детей.
– «Третьесортный демон Везер Дарк».
– Отлично! – сверкнув глазами, воскликнула Лилит. – Ты умеешь читать! Супер! Ура!
– Это же такой пустяк... – смутилась я.
Тем более текст был совсем не сложным, рассчитанным на детей «от восьми лет и старше», как гласил возрастной рейтинг.
На обложке книги был изображен симпатичный юноша в черном плаще. Он стоял, прислонившись к стене, на левой руке блестело белое кольцо.
Я слышала об этом произведении, хотя и не читала его. Кажется, оно снискало большую популярность у молодежи.
– Я с недавних пор не могу читать. Вышла из строя система распознавания языка. Волков умеет, но мелкий текст не распознает. Приходится выкручиваться вот так.
Лилит открыла книгу и ткнула ею в самое лицо Волкова.
– Де... мон... – медленно проговорил исполин. Девушка передвинула книгу. – Ве... зер...
Захлопнув том, Лилит пожала плечами.
– Один слог за раз – его предел... В итоге у нас пятьдесят страниц за три месяца.
– Я... старался, – выпятил грудь гигант.
– Угу, очень старался, – улыбнулась Лилит, как воспитательница из детского сада.
– Я... молодец.
– Да, большой молодец.
Девушка встала и погладила Волкова по голове, словно большого ребенка. Тому, судя по глазам, очень нравилось.
«Интересно, какие у них отношения?»
– Ну так что? – посмотрела на меня Лилит. – Я буду очень благодарна, если ты нам почитаешь.
– Угу, без проблем, – сказала я и взяла у нее книгу. – Откуда начать?
– Лучше с самого начала. Жалко будет, если ты одним махом прикончишь ее. А, Волков, ты свободен, можешь идти на свое место, – поддразнила его девушка.
Глаза Волкова вспыхнули.
– Я... хочу... послушать... историю.
– О как.
– Только Лилит... нечестно.
– Шучу, шучу... С тобой и пошутить нельзя, – засмеялась Лилит. Похоже, ей нравилось подтрунивать над Волковым.
– Итак, – я открыла первую страницу. – Третьесортный демон Везер Дарк. Том первый, «Демон, лишенный магии»... Э, пролог.
Вот так и началось наше собрание полуночного чтения.
– «"И что? – холодно сказал Дарк. – Хочешь сказать, что демоны должны уничтожать мир?" Кольцо на его пальце тотчас ответило: "Именно так, господин Дарк"», – медленно читала я.
Лилит облокотилась на стол и слушала с горящими глазами. Волков не шевелился, но тоже изредка «моргал». Оба слушателя выглядели довольными.
Через тридцать страниц я в общих чертах поняла суть истории.
Главный герой, демон Везер Дарк, наследник знатного рода, правил частью мира демонов, однако не уделял внимание своим обязанностям. Он не стремился воевать с другими странами или насылать катастрофы мир людей, а предпочитал собирать со всего света различные механизмы и чинить их.
Покорное Дарку магическое кольцо звали Фло Сноу. Изысканное, белоснежное, со звонким, как лед, голоском. В отличие от хозяина она серьезно относилась к его работе и часто отчитывала за возню с механизмами.
Однако Дарк в который раз пренебрег ее нравоучениями и тайком, ничего ей не сказав, выскользнул из города...
– Ирис, что дальше? Что сказал Дарк? – нетерпеливо потянула меня за локоть Лилит.
Я только что добралась до части, на которой они закончили, поэтому девушка то и дело побуждала меня не останавливаться.
– Хорошо, продолжим. «"Фло, моя магия очень слаба. Я считаю, мне стоит прибегать к помощи механизмов", – лениво произнес Дарк. Кольцо тотчас откликнулось недовольным тоном: "Полно вам оправдываться, господин Дарк. Вы не слабый, вам просто недостает практики. Ах, как прискорбно. Как же вы будете смотреть в лицо духам ваших предков?" На следующую ночь один из магических механизмов Дарка внезапно превратился в ужасное чудище. Оно проникло в спальню к спящему демону...»
– Ш-ш! – внезапно приставила палец к губам Лилит. – Тушите свет!
Волков немедленно погасил глаза. Я тоже обратилась к настройкам зрения и выключила освещение.
– Патруль.
Не отнимая пальца от губ, девушка смотрела на вход.
Я увидела полоску тусклого света, перемещающуюся по роботам. Ночной патруль пришел с фонарями проверить нас.
Наше укрытие скрывалось за горами мусора, однако мы вздрагивали каждый раз, как блеклый луч направлялся сюда.
Минут пять спустя Лилит прошептала:
– Думаю, они ушли.
Она проверила обстановку через щель между плитами и вернулась.
Переведя дух, я погладила грудь. Волков низко выдохнул.
– Не попались.
– Еще бы, – отмахнулась Лилит. – Патрули просто светят туда-сюда. Они не считают роботов.
– А если бы нас нашли?
– Кто знает... Думаю, сразу они нас не разобрали бы... Но вот этого всего мы бы лишились.
Она взяла у меня книгу и спрятала ее под столом.
– На сегодня все?
– Да, как бы мне ни хотелось продолжать. Люди начнут что-то подозревать, если наши батареи зарядятся не до конца.
Собрание закончилось.
Что увидел Дарк после того, как услышал странный шум, мы узнаем завтра в два ночи.
День шестьдесят девятый
Мир, где небо и земля потеряли краски.
Я по-прежнему работала, сновала по холму под нескончаемым «дождем».
Бывало, Лилит составляла мне компанию, мы перебрасывались несколькими фразами, и она бежала дальше.
Можно сказать, я наладила общение с Волковым, то есть хлопала по его массивному боку и спрашивала: «Кто-нибудь есть?» Он поворачивал голову и отвечал: «О, есть, есть».
Ночи мы коротали, проводя собрания полуночного чтения. За две недели мы добрались до шестого тома из восьми, впереди маячил конец серии.
Подытожим содержание первых пяти томов: демон Дарк выскальзывает из замка и приносит очередной магический механизм → волшебное кольцо Фло Сноу ругает его → механизм оказывается невероятно мощным.
Демон в черном и белоснежное колечко вели очень интересные беседы, так что история затянула и меня.
Однако с шестого тома все разительно переменилось. Дарк оставил Фло в замке и исчез куда-то на целый месяц. Сперва Фло рвала и метала, потом начала волноваться и в конце концов осознала свои истинные чувства. Та, кто постоянно ругала его, на самом деле...
Их отношения начали развиваться.
Время шло. Я с удивлением обнаружила, что убираю мусор уже два месяца. Два месяца прошло со смерти доктора...
Я предпочитала не думать об этом.
После двух часов ночи.
Склад окутывала тьма, индикаторы зарядки перемигивались, будто светлячки.
Наши маленькие собрания проходили в дальнем углу склада, на освещенном луной пятачке.
– Прочти еще раз последний абзац, – попросила Лилит, коснувшись моего локтя.
Она всегда делала так, когда мы добирались до фрагмента, особенно затронувшего ее чувства.
– «"А приносила ли я пользу Дарку?" – думала Фло».
– Хм...
Лилит с беспокойным видом обняла колени. Что-то в этой фразе не давало ей покоя.
Фло Сноу терзала себя волнениями.
Она издавна служила роду Дарк и гордилась тем, что именно ей выпадала честь наставлять на путь наследников. Везер, бывало, грубил ей, но все-таки прислушивался к советам, поэтому Фло не волновалась.
«Ах, они глубоко понимают друг друга», – думала и я в процессе чтения.
Однако Дарк бросил Фло, ни единой весточки за целый месяц не прислал. Беспрецедентный случай.
Одиночество изматывало Фло, она весь день передавалась мрачным раздумьям: «Дарк из всех сил пытается быть демоном, а я только придираюсь к нему, докучаю, да? А мои истинные чувства, моя любовь к нему повиснет у него на шее тяжким грузом...»
– Фло Сноу… – тихо проговорила Лилит. – Я считаю, она слишком много переживает. Она же столько времени провела с Дарком, надо быть уверенней в себе.
Она защищала позицию взволнованного кольца. Я была согласна с ней.
– Но... Дарк... не вернулся. Почему? – спросил Волков.
– Потому что... – начала Лилит и замолчала.
Дарк был непостоянным, часто дурачился, но всегда проявлял доброту и отзывчивость. Выходит, что-то задержало его в странствиях.
– Ирис, продолжай, пожалуйста, – коснулась моей руки Лилит.
Я подняла книгу.
– Хорошо.
И тут...
– Ой.
Обложка выскользнула из рук, как будто живая.
– Ты в порядке? – спросила Лилит, подняв книгу.
Извинившись, я приняла ее.
В последнее время «дождь» только усиливался, чувство дистанции чаще и чаще подводило меня.
– «"А приносила ли я пользу Дарку?" – постоянно задумывалась Фло», – читала я, водя замутненным взором по строкам. Над буквами то и дело возникали «хвосты», какие остаются в небе после летящих самолетов. – «"А если не приносила, зачем мне тогда жить?"».
Я закрыла книгу.
– Что такое, Ирис? – удивленно посмотрела на меня Лилит.
– Вас не затронуло это предложение? – спросила я.
– Э... Какое?
– «А приносила ли я пользу Дарку...» Вот это.
Фло Сноу размышляла о том же, о чем и я здесь, на объекте.
«Зачем мне жить, если я не приношу пользу?»
Утром просыпаться, впахивать весь день без отдыха, ночью отключаться. И так каждый день. Есть ли смысл в такой жизни? Я больше не помогаю доктору, есть ли вообще смысл в моем существовании?
Мои вопросы шли в унисон с волнениями Фло Сноу, которую покинул Дарк.
– Жить... Что это вообще такое? – проговорила я.
Первой мне ответила Лилит:
– Ну... Жить... Это значит быть не мертвым, да?
– Нет, я про другое, – качнула головой я и продолжила развивать мысль. – Сформулирую это так... Смысл существования. Я задаюсь вопросом, что для нас, роботов, есть жизнь, смысл существования.
– Прости, но я тебя совсем не понимаю.
– Эх, как бы сказать... Фло Сноу живет ради демона Дарка, так? Это ее смысл существования. А наш в чем? – попыталась объяснить я.
– А, вот ты про что, – сказала Лилит. Видимо, она наконец-то поняла меня.
Я ждала ее ответа.
– О смысле существования задумываются только бездельники, – прямо заявила она.
– Что? Бездельники?
– Точнее, роботы, которые живут припеваючи. У нас, бедняг, этот смысл прост: лишь бы была заряжена батарея, все детали находились на местах, а свалка маячила где-то далеко, – рассуждала она. Что ж, логично.
– Э-э, прости. Ты имеешь в виду...
– Жизнь – это борьба до самого конца, – жестко, веско сказала она.
Тут Волков прервал нас:
– Я... думаю... это... неверно.
Лилит вскинула бровь и посмотрела на него.
– Ты что, смеешь спорить со мной, Лилит Санлайт? – с напускной грозностью спросила она.
Однако Волков не умел шутить и серьезно ответил:
– Смею. Ирис... хочет сказать... не об этом, – он посмотрел на меня квадратными глазами. – Лилит... говорит о... жизни... и смерти. Ирис... о том... зачем... мы живем.
Я просияла. Волков уловил суть моей идеи!
– Да-да-да! Ты абсолютно прав! Смысл нашего существования – это то, зачем мы живем! Волков, ты как считаешь? В чем смысл? Зачем мы живем? – быстро спросила я.
Он немного поколебался и медленно ответил:
– Я... не знаю, – потом помолчал и внезапно продолжил. – Я... участвовал... в войнах. Я... много... убивал... Много... людей... много... роботов.
Я невольно сжалась. Лилит серьезно посмотрела на друга.
– Я... умею... убивать.
Его глаза горько вспыхнули.
– Но... не умею... жить.
И он замолчал.
На складе воцарилась тишина.
– Вот как... – наконец, произнесла Лилит. – Ничего, ничего страшного... Я тоже не знаю.
Она подарила ему свой особый, мягкий взгляд.
– К тому же, на сложные вопросы наподобие смысла существования... – продолжила она, выглянув в окно. – Даже люди не всегда могут найти ответ.
День семьдесят третий
Серый мир, где все потеряло краски.
Я как обычно курсировала по стройплощадке, забирала из «желудка» обломки и медленно относила их в «кишки», где они, можно сказать, переваривались.
«Дождь» из вертикальных полос усиливался. Правый глаз видел хуже левого. Надоедливый шелест заглушал голоса. Впрочем, крики надзирателей слуховой аппарат пока что различал четко.
Тревожило другое.
Дынь.
В голове что-то постукивало.
Дынь, дынь.
Казалось, там перекатывался маленький камень.
Все началось, когда я переродилась в новом теле. Возможно, всему виной самобичевание в первый день...
Сперва стук практически не проявлял себя, но в последние дни сопровождал любое движение, даже легкий поворот головы.
«Что же это такое?» – думала я, катясь вперед.
Наверное, какой-нибудь винт раскрутился, или гайка ослабла. «Дождь» мешал куда сильнее.
Тем не менее я постоянно сравнивала себя с погремушкой.
После окончания работы настало время чтения.
– «Тихой ночью Фло Сноу покинула замок демона». Продолжение следует.
Я прочла шестой том «Третьесортного демона Везер Дарка». Осталось всего два.
Дарк вернулся через три месяца своего отсутствия. Обрадованная Фло забросала его вопросами, однако демон не стал с ней разговаривать. Огорченная Фло посчитала, что больше не нужна ему, и убежала из дома.
– У-у-у-у-у! – рассердилась Лилит и крикнула: – Недостоин!
– Что? – оторвала я взор от книги.
– Фло так переживала, а Дарк ничего ей не объяснил. Он недостоин быть ее хозяином! – горячо повторила Лилит. Нечасто я видела, чтобы она так заводилась. – Странный он какой-то. Наверное, в мечтах о новых механизмах о старых и думать забыл.
Девушка посмотрела на меня с вопросом во взгляде.
Однако я верила в Дарка.
– Ничего подобного. Вот, здесь же говорится, – я перелистнула страницы. – «Демон взглянул на белое кольцо, но ничего не сказал». Вот доказательство, что он заметил чувства Фло.
– Тогда почему он промолчал? – недовольно прикусила губу Лилит.
– Потому что беспокоился за нее. А также потому что уважал ее чувства и достоинство.
– Хм... Вряд ли...
Лилит чересчур рьяно поддерживала Фло. Я же оставалась на стороне Дарка.
Волков же молча смотрел на подругу.
Начало седьмого тома неприятно поразило нас.
«Как так?!» – ошеломленно подумала я.
Везер Дарк не бросился вдогонку за Фло, а наколдовал себе другое кольцо.
– «Довольный Дарк поднял новое кольцо и осмотрел его. Изящное белое колечко вобрало в себя красу серебра со всего мира».
– Ну-у-у-у-у-у нет! – разъяренно замычала Лилит. – Ч-ч-что за бред?! Почему Дарк не стал искать Фло?! Создал новое кольцо, демонюга! Ни капли человечности!
Она схватила меня за шею и принялась трясти. «Камень» весело заколотился о стенки черепа.
– А-а я-то тут приче-е-е-е-ем?! У Дарка должен быть какой-то пла-а-а-а-ан!
Хотя я, если честно, совсем не понимала хода его мыслей.
Почему он создал новое кольцо? Обычно Дарк чинил сломанные механизмы, а тут взял и сделал новый. И даже не попытался найти Фло...
Лилит зло обрушилась на меня:
– Давай, давай дальше!
Меня саму раздирало жгучее желание узнать продолжение.
– «Тем временем Фло Сноу была... уже очень... далеко от...»
Я замолчала.
– М? – Ирис? – пришли в недоумение слушатели.
«Дело плохо».
Это уже не «дождь», а «ливень». Белые полосы вплетались в слова, скрывая текст.
Стараясь не паниковать, я подправила фокус зрачков, однако ничего не добилась.
Дело было не в расфокусировке, а в помехах зрительного аппарата.
– Ирис, что с тобой? – коснулась моей руки Лилит.
– Ничего... Я в порядке.
Я сосредоточилась на книге.
Стало лучше. «Ливень» ослаб.
– «Тем временем Фло Сноу была уже очень далеко от замка. Она добралась до реки в мире демонов. Обычно в это время она сидела дома и разговаривала с Дарком...»
«Дождь» все лил и лил.
Он разрезал черно-белую, как в старом фильме, картинку на несколько частей.
Я никому не рассказывала о «дожде». Ни Лилит, ни Волкову.
Я любила наши маленькие собрания полуночного чтения.
Любила Лилит, которая поторапливала меня с горящими глазами.
Любила Волкова, молчаливого, но оттого не менее нетерпеливого слушателя.
Любила эти тихие, спокойные часы.
– «Фло чуть не рыдала от одиночества. Все ее мысли были заполнены Дарком...» – читала я, прорываясь сквозь пелену «дождя».
Наверное, он никогда не прекратится.
В будущем меня ждет слепота.
Бог, молю тебя, молю от всего сердца.
Дай мне еще немного времени.
Не забирай у меня зрение, пока идут наши собрания.
День семьдесят восьмой
Очередной день вечного «дождя».
Я переносила обломки.
Гора строительного мусора в «желудке» на побережье значительно уменьшилась. Наша работа, похоже, близилась к завершению.
Стук не утихал. Казалось, у меня в голове непутевый танцор отплясывает чечетку.
Ужасно хотелось вскрыть череп и вытащить его. Однако мои руки не годились для столь тонкой работы. Тем более, надо еще как-то заделать дыру...
Размышляя за нудной работой, я внезапно стала свидетелем уникальной сцены.
Надзиратель извинялся.
Он стоял на наблюдательной вышке и с подобострастной улыбочкой кланялся какому-то полноватому мужчине в деловом костюме, который тыкал пальцем по сторонам.
«Наверное, какая-то важная личность. Может, даже директор какой-нибудь».
По пути я несколько раз бросала на них взгляды. Директор неоднократно указывал на нас, а надзиратель при этом что-то строчил в блокноте. Интересно, о чем они говорят?
Я ускорилась, чтобы догнать Волкова с Лилит и поспрашивать их.
Металлический стук радостно сопровождал каждое движение.
○
В два часа ночи мы как всегда собрались за старым деревянным столом на складе.
– Вам не кажется это странным? – спросила Лилит.
– Что именно?
– Ирис, ты же видела того толстяка?
Она покачала маленьким магнитофоном – вероятно, очередным «трофеем» из развалин, – хмуря при этом изящное личико.
– Ты про мужчину в костюме, который разговаривал с надзирателем?
– Ну да, ну да. Я думаю, он один из штабных. Они и раньше здесь бывали.
– Штабной?.. А что за штаб?
– Штаб этой компании. Надзиратели ведь носят на форме красный логотип... Жалко, я не могу прочесть его.
– Красный логотип...
Естественно, я со своим зрением его не замечала.
– И на машине такой же логотип стоял. Наверное, он приехал из штаба в Овале.
Услышав про Овал, я ощутила как сердце пропустило удар: именно там мы с доктором жили.
– Выходит Овал... близко?
– А? Ты про город?
Я кивнула.
– Да совсем рядом, – ответила Лилит. – Минут пятнадцать на машине.
– Пятнадцать минут...
У меня перехватило дыхание. Пятнадцать минут на машине... Так близко. А ведь казалось, что меня забросило куда-то в другую страну, за тысячи километров от дома.
– Так вот, – продолжила Лилит. – Надзиратель сказал нечто странное после того, как штабная шишка ушла, – она понизила голос, хотя на складе не было больше никого, кроме отключенных роботов.
– «После окончания работ от них тоже отделаются».
– ?.. Что это значит?
– Отделаются! Отделаются же! Сдадут в утиль!
– У-у! – застонала я.
Перед глазами живо пронеслись события того дня, когда меня разобрали.
«Не хочу повторения!»
– А ты что думаешь? – спросила Лилит у Волкова. Стоит отметить, что она нечасто интересовалась его мнением.
– Роботы... должны... слушаться... людей, – незамедлительно ответил исполин.
Девушка стукнула его по плечу.
– Ну тебя... Ты точно хорошо подумал? Нас такими темпами в металлолом превратят, але!
– Роботы... должны... слушаться... людей, – повторил Волков.
– Ай, ладно. Не надо было даже спрашивать, – устало отозвалась Лилит и оперлась о плиту. – Как же я не хочу этого.
– Но мы ничего не можем с этим поделать, – заметила я, глядя на нее.
– Как это? Мы можем убежать.
– А как же код подчинения приказам?
– Ерунда. Я уже давно отключила его.
– Что?! – выпучила глаза я.
Код подчинения приказам составлял неотъемлемую часть контура безопасности. Эту программу было запрещено удалять, иначе роботы вышли бы из-под контроля людей.
– А у меня контур безопасности сломан. Кажется, за четыре стройплощадки до этой... подъемный кран придавил меня и повредил его. Пришлось притворяться покорной и работать, а то никто не стал бы меня заряжать.
– Шутишь, что ли?.. Значит, Волков тоже?.. – перевела я на него взгляд.
– Нет, – пробасил гигант. – Мой... контур... безопасности... в порядке.
– Он военный робот, поэтому у него нестандартный контур безопасности, – пояснила Лилит. – Я пыталась отключить его, но без толку. Мешает странное черное устройство.
Волков высоко поднял голову.
– Я... безопасен.
– Да, да, еще как безопасен, – мимоходом ответила Лилит. – Но сейчас не время строить из себя паиньку, – добавила она и посмотрела в глаза другу. – Ты правда хочешь отправиться в утиль?
– Роботы... должны... подчиняться... людям.
– Ох...
Она беспокоилась. Как бы Лилит ни пыталась скрывать это, но она очень переживала за Волкова.
– Ладно, проехали. Ирис, надо отключить твой контур разума прямо сейчас. Тогда ты сможешь убежать в экстренной ситуации, и никакая кнопка аварийной остановки тебя не задержит.
Кнопкой аварийной остановки пользовались в крайне необходимых случаях, чтобы обездвиживать роботов. У одного из надзирателей на поясе висела такая.
– Отключить? А такое возможно?
– А то. На прошлом объекте я занималась экстренной починкой остальных роботов... хотя и недолго.
Лилит вытащила из-под стола набор с инструментами. Естественно, очередной «военный трофей».
– Не шевелись. Контур разума очень хрупкий, – предупредила она, встав с отверткой в руке позади меня.
– А-а точно все будет в порядке?
– Конечно!.. Наверное.
Винтики со скрипом покидали гнезда и один за другим ложились в пластиковый ящик на столе.
Наконец, макушка со щелчком открылась.
– О, списанные детали с третьей фабрики... Ясненько, – покивала она.
– Что тебе ясно?
– Ясно, как ты попала сюда. От мусорщика.
– Какого еще мусорщика?
– Ну, новые роботы дорогие, ведь так? Мусорщики собирают бэушные детали – руки там, ноги – и собирают из них роботов.
А, да, слышала я о таком. Незаконная сборка роботов из списанных и каким-то образом модифицированных запчастей.
Я как раз из числа таких.
– Наверное, надзиратель купил тебя у мусорщика. Хотя Департамент по управлению роботами и так продает их компании...
Она права. Теперь ясно, как я очутилась здесь.
– Да ладно... – внезапно проговорила Лилит.
– Что там?
– Впервые вижу настолько маленький контур разума... – восхитилась девушка, рассматривая мои внутренние элементы.– Ух ты! А какой крошечный контур безопасности! У него что, уникальная структура?
Я даже засмущалась.
Внезапно Лилит посерьезнела и нагнувшись, посмотрела мне в лицо. Длинные волосы скользнули по моему плечу.
– Кто ты такая?
– Что? – не поняла я.
– Детали старые, а вот контур разума современный. Как это понимать?
– Ну это...
В глазах потемнело. Мучительные воспоминания о горьком прошлом, запечатанные глубоко внутри, пытались прорваться наружу.
– Ой, а это что?
– Что теперь?
– Да у тебя тут рядом с контуром разума какая-то коробочка закрытая висит.
– Закрытая?..
Мне на ум пришел стук внутри черепной коробки.
– Погоди-ка...
Лилит вытащила из ящика с инструментами проволоку и согнула ее в крючок, как на удочке.
– Сейчас вытащу.
Что-то звякнуло.
– Готово.
Похоже, добыча попалась.
– Что это?.. Медальон? – удивилась Лилит, вытаскивая проволоку.
– А?
Я обернулась.
– Вот, посмотри.
Девушка положила на стол овальный серый медальон с защелкой
Нет, не серый, а серебристый...
Портсигар для круглых сигарет.
– Ах...
Я медленно взяла его.
На блестящей поверхности до сих пор темнели пятна крови и машинного масла.
Я открыла портсигар негнущимися пальцами.
На стол выпала, будто оставшийся без седока велосипед, сигарета в форме восьмерки.
– А-а-а...
К крышке было прикреплено то самое фото.
Девушка в оборчатом платье и соломенной шляпе рядом с озорного вида женщиной в рубашке и джинсах. На фоне плаката кинофильма.
– Док... тор...
Рука с портсигаром слегка затряслась. Вскоре дрожь охватила все тело.
Запертые в темнице души любовь, боль, нестерпимое отчаяние вырвались на свободу и опустошающим вихрем пронеслись по разуму.
Доктор на фото протягивала мне руку, приглашая вернуться в счастливое прошлое.
«Я дома, Ирис. Ты хорошо вела себя?» – она нежно и в то же время резковато гладила меня по голове.
«М-м, очень вкусно. Ирис, ты отлично готовишь», – хвалила она меня.
«Итак, Ирис, вам есть что сказать в свое оправдание?» – дразнила она меня.
«Э-э, Ирис?» – недоумевала она.
«Спокойной ночи, Ирис», – ласково говорила она.
Но доктор мертва. Мы больше никогда не встретимся.
Доктор, доктор, а-а-а-ах, доктор, доктор, доктор, доктордоктордоктордоктордоктордоктор...
– У-у... Уа-а-а-а-а-а-а!
Я зарыдала. Рухнула на стол, содрогаясь в конвульсиях, и ревя так громко, что самой стало страшно.
Осколки счастливых моментов и теплых воспоминаний вонзались в нежнейшие части сердца.
Наплыв эмоций грозил утопить меня.
– Ирис! – пронзительно вскрикнула Лилит и обняла меня сзади. – Все хорошо, все будет хорошо...
– У, уа-а...
Я вцепилась в ее локти, пытаясь сохранить хоть каплю самообладания, и ждала, пока мгновение боли и горя схлынет прочь.
– Все хорошо... Ирис, все уже прошло... – успокаивала Лилит, как мать – своего ребенка.
Она такая мягкая и теплая. Прямо как доктор.
Постепенно дрожь унялась.
Время возобновило свой ход.
Конвульсии исчезли, только пальцы мелко подрагивали.
Встревоженная Лилит держала меня за руки. Волков молчал.
– Успокоилась? – ласково спросила подруга.
– Да, – тихо ответила я.
Лилит посмотрела на портсигар, потом снова на меня и нерешительно спросила:
– А это... твое?..
Я кивнула, подняла голову и увидела свое отражение в больших, преисполненных тревоги глазах Лилит.
Волков с горящими квадратами глаз тоже ждал ответа.
«Да, надо рассказать им...»
Я решила открыть им правду. Нет, я хотела поделиться с ними своим прошлым.
Слова полились, точно вода из рухнувшей дамбы.
Я поведала о своем создателе, докторе Амбрелла, как она погибла в результате несчастного случая, как я в приступе отчаяния чуть не покончила с собой, как явился служащий из Департамента по управлению роботами, как меня разобрали и как я очутилась здесь.
– Вот это доктор, – указала я на снимок. – А это я.
Лилит охнула. Волков застыл.
Минут через десять на складе вновь стало тихо.
С фотографии мне улыбались проказливая доктор и я сама, немного рассерженная.
– Все понятно, – тихо произнесла Лилит, рассматривая карточку. – Я все чувствовала, что что-то не так. Ирис – это же девчачье имя...
Она поморгала, а затем резко подняла голову и решительно сказала, посмотрев мне в глаза:
– На самом деле я такая же. Раньше я тоже жила с людьми.
Она рассказала о своем прошлом.
Пять лет назад престижная, но бездетная семья Санлайт купила робота модели молодой девушки – Лилит.
Первое время Лилит не знала забот. Родители любили ее, одевали, часто играли с ней – обращались, как с родной дочкой. Они же вложили в нее тот богатый набор эмоций.
Но два года спустя все изменилось. У Санлайтов родился ребенок. Лилит радовалась, что у нее появилась младшая сестренка. Но все оказалось не так радужно.
Родители бросили ее.
Однажды в дом заявились сотрудники фирмы по сбору ненужных роботов и буквально вытащили ее наружу.
Санлайты даже не вышли к ней.
Потом Лилит продали в качестве «б/у товара». Она поработала официанткой в ресторане, а потом попала в строительную компанию, на этот самый объект. Несмотря на миниатюрность, девушка могла похвастаться емкой батареей и немалой грузоподъемностью. Иначе она столько не продержалась бы.
Меня поразило, насколько непринужденно Лилит рассказывала о своем прошлом.
– Теперь мою историю знают Волков и ты... Он, кстати, такой же. Можно рассказать ей? – обернулась она к исполину.
Волков кивнул.
– Помнишь, как Волкова зовут полностью?
– Волков Галоша, да?
Лилит кивнула.
– На самом деле, Волков Галоша Уроборос.
– Уроборос?
– Да, Уроборос. Это такая мифическая змея... Так вот, в армии Волков был членом отряда Уроборос.
«Я... умею... убивать», – вспомнила я.
– Отряд Уроборос состоял из роботов. Броне... Как он там назывался?
– Бронекорпус, – подсказал Волков.
– Да, в бронекорпусе. Их посылали в бои. Однако во время двадцать восьмого сражения командование неожиданно приказало вернуться на базу.
– Почему?
– Изобрели новую модель робовоина. Старые модели списали, чтобы ввести ее.
А ведь я слышала что-то подобное.
– Но что военный робот делает на стройплощадке?
– Видимо, компания как-то и с армией связана. Она вообще темная какая-то. Заключила множество субдоговоров... Многим невдомек, но контроль за военными роботами вообще поставлен слабо.
– Слабо?
– В последнее время войн стало меньше, поэтому кучу старых моделей списали, а затем продали на рынке.
– Вот оно как...
– Жестоко, да? Когда нужно – берешь, когда не нужно – бросаешь, – пожала плечами Лилит.
Я не знала, что ответить ей.
Она взяла порсигар и посмотрела на фото.
– Однако... тебе повезло больше.
– Больше?
– Доктор любила тебя до самого конца, да?
– Но...
«Какой смысл, если ее больше нет?» – хотела сказать я, однако слова застряли в горле.
Лилит бросили родители, Волкова – армия.
Доктор меня... не бросила.
– Да, намного больше, – шептала Лилит, глядя на снимок. – Тебя любили до самого конца...
Я только сейчас поняла, почему она яро защищала Фло Сноу.
С появлением нового кольца старое осталось без дома.
Лилит и Волков были такими же кольцами.
День восемьдесят третий
День начался как обычно.
Утром надзиратели разбудили нас и выгнали из склада. Мы построились в колонну, как муравьи, и принялись за всю ту же скучную работу.
После полудня заорала сирена, возвещавшая о конце обеда. Мы с Лилит хотели уже закончить разговор, как...
– Ирис, – внезапно прищурилась подруга.
– Что?
– Посмотри туда.
«Оу...»
Я проследила за ее взглядом до наблюдательной вышки и увидела того самого мужчину из штаба компании. В прошлый раз он отдавал указания надзирателю, сегодня – разговаривал по телефону.
– О чем он говорит?
– Кто знает...
После того как он положил трубку...
На стройплощадке взревел двигатель. К нам ехал грузовик, размерами намного превышающий те, что перевозили обломки. Он затормозил у подножия холма рядом с «кишками».
– Стоять!– заорал надзиратель, и сотня роботов одновременно замерла. – Называю номера! Кто услышит свой, собирается у «кишок»! Два, шесть, семь, девять!.. – выкрикивал он, будто читая список на зачисление. – Тринадцать, шестнадцать, семнадцать!..
Пятнадцатый, Волков, был пропущен.
– Что происходит?
Лилит, однако, покачала головой. Ее, тридцать восьмую, тоже не назвали.
Я беспокойно наблюдала за нежданным отбором.
– Девяносто шесть, сто два, сто пять, сто одиннадцать!..
Сто восьмую, меня, тоже не тронули. Что все это значит?
– Сто пятнадцать, сто восемнадцать... Все! Все, кого я назвал, собрались немедленно! Не мешкать!
Надзиратель выкрикнул сорок одного робота, практически треть от имеющихся.
Менее чем через пять минут колонна роботов выстроилась перед грузовиком.
«Напоминает очередь в популярный магазин».
– Так, начинаем! – закричал надзиратель.
Черная машина распахнула дверь, за которой обнаружились большие валы. Загудев, они принялись вращаться.
Я сразу вспомнила городскую мусорку. Только эта была намного больше.
Первым вызвали Второго. Он, как лошадь, подошел к надзирателю на четырех ногах.
– Внутрь, – махнул мужчина большим пальцем через плечо, где шумели стальные челюсти.
Мгновение Второй не двигался с места, как будто не понял команду.
– Шевелись! – рявкнул надзиратель. – Это приказ!
Оцепеневший робот неловко зашевелил ногами, приближаясь к валам.
– Не может быть... – прошептала я.
Второй вошел в зону захвата.
И...
Заскрежетал металл. Острые лопатки отсекли переднюю ногу бедняги, размололи ее и переправили внутрь машины. Затем затянуло и всего Второго. Валы медленно расплющили его, будто под прессом, и растерзали на куски кровожадными клыками.
Я – да и не только я – в шоке наблюдала за смертной казнью. А ведь ничто не предвещало беды!
Вскоре машина всосала всего робота. На какой-то миг он завис вниз головой, вверх задними ногами и с треском исчез в чреве черного демона. Лишь что-то зашебуршало, как перекатывающийся гравий, и наружу вылетело несколько болтов с гайками.
Десять секунд – и Второго не стало. Впрочем, мне казалось, что время многократно замедлилось.
Мы с Вторым никогда не разговаривали, однако я постоянно встречала его во время рейсов и знала его идентификационный номер.
HRP006, четырехногий робот старого образца, некогда довольно популярный, ушел навсегда.
Меня било крупной дрожью, разум переполнял непреодолимый страх.
– Следующий! Номер шесть! – прокричал надзиратель, и Шестой вздрогнул.
Я знала и Шестого. Тоже гусеничный, безголовый, с круглыми глазами-линзами на груди. Роботы-рабочий старой модели. Единственный раз мы пересеклись, когда он случайно поскользнулся на грязи и врезался в меня, на автомате извинившись. В тот раз я отметила, как похожи наши голоса.
Впрочем, больше мы не увидимся...
– Внутрь! Это приказ!
Шестой вытянул трясущиеся руки так, словно делал подношение духам. Как только пальцы коснулись вала, черный демон втянул его столь же стремительно, как и Второго, только гусеницы мелькнули. Мелкие детали сплюнутыми семечками вылетели наружу.
Робот прекратил свое существование за пять секунд.
– Следующий! Номер семь!
Казнь продолжалась.
Мы уже поняли, что начальство решило избавиться от самых старых роботов. Четырехногий Второй, гусеничный Шестой и Седьмой в последнее время работали из рук вон плохо: двигались еле-еле, то и дело роняли обломки и постоянно получали выговоры.
– Следующий! Номер девять!
Машина с ревом раздирала роботов на части и иногда отбрасывала куски в сторону. Под ней накопилась уже целая кучка «объедков».
Очередь дошла до последнего робота.
– Ну! Иди быстрее!
Сто восемнадцатый не двинулся с места. Он прибыл на объект после меня и сразу показал себя с худшей стороны: едва переставлял свои две ноги, словно паралитик, и падал от малейшего толчка. Но винить во всем стоило не его, а ужасное обслуживание.
– Эй, номер сто восемнадцать! Не стой! Это приказ! – нетерпеливо крикнул надзиратель.
Робот вздрогнул раз, другой, потом затрясся, скорчился и обхватил голову тонкими руками.
– Эй, ты что делаешь?! Номер сто восемнадцать, встать! Это при...
И тут...
Сто восемнадцатый пружиной распрямился и бросился бежать.
– Что?!
Надзиратель остолбенел.
Насколько я знаю, это был первый робот, который публично не подчинился приказу. Вероятно, его контур безопасности вышел из строя.
Сто восемнадцатый шатко, но быстро несся вниз по холму к свободе. Однако надзиратель не погнался за ним сам и не отдал приказ на его преследование. Он видел, как робот принялся карабкаться по металлическому забору.
«О нет! Там же!..»
Взобравшись на пять метров, беглец коснулся колючей проволоки. В то же мгновение стрельнули искры, повалил дым, и Сто восемнадцатый рухнул на землю.
Забор находился под высоким напряжением.
Проклиная все на свете, робот попытался встать, но лишь мелко задрожал. Короткое замыкание обездвижило его.
По приказу надзирателя один из нас скрутил его и принес обратно.
Такое повторялось уже не первую тысячу раз. Единственное отличие заключалось в том, что Сто восемнадцатый вопил:
– Нет, нет, я не хочу умирать!
Я тотчас вспомнила, как в припадке безумия пыталась убить себя в лаборатории. На пороге смерти всех охватывают страх и отвращение, а желание жить прорывается сквозь крики.
– Э... Эм! – придя в себя, громко проговорила я.
Не знаю, так ли хотелось спасти Сто восемнадцатого, но я не могла оставаться глухой к его мольбам.
Тем не менее...
Кто-то с удивительной силой схватил меня и потянул назад, не давая и шагу сделать.
«А?»
Я подняла голову.
Лилит, округлиа глаза и вскинув брови, скорчила страшную рожу.
– Замри!
Я недоуменно смотрела на нее.
Я ошеломленно уставилась на нее.
– Молю, ничего не говори... – дрожащим голосом прошептала она, давя горечь.
И я промолчала.
Робот подтащил Сто восемнадцатого к машине и швырнул внутрь. Железный палач медленно сомкнул челюсти на нижней половине приговоренного, будто бы смакуя его.
После череды душераздирающих предсмертных воплей Сто восемнадцатый погиб.
Насытившийся сорок одним роботом демон уехал, оставив после себя одни обломки.
Надзиратель приказал нам вернуться к работе и в первую очередь убрать то, что осталось от казненных.
Лилит и Волков схватили по охапке промасленных железяк.
Я подняла линзы Сто восемнадцатого, которые... внезапно рассыпались в пыль и улетели.
Той же ночью мы решили бежать.
По-японски «Ирис» и «Лилит» произносятся «Аирису» и «Рирису» соответственно.
Горячие клавиши:
Предыдущая часть
Следующая часть